Текст книги "Супергерой для Золушки"

– И то, и другое, – ответила я честно.

– Тогда доверься мне и все будет хорошо, ладно? – Он склонил голову ниже, ближе к моему лицу, и остановился всего в нескольких сантиметрах от моих губ.

Я сглотнула, чувствуя, что мое сознание улетает в другую вселенную, и слегка кивнула. Тогда он широко улыбнулся, взял меня за руку, переплел мои пальцы со своими и уверенно увлек за собой на террасу.

10

– Дорогие новобрачные, в жизни каждого человека бывают незабываемые дни и события. Сегодня такой день у вас – день рождения вашей семьи.

Под эти слова мы и появились на деревянной площадке, увитой гирляндами из белых цветов и бумажных шаров. Мне бы, может, и хотелось ступать бесшумно, но никак не получалось. Тонкие шпильки изящных босоножек, скрытые под платьем, звонко и настойчиво оповещали о каждом моем шаге. Я прищурилась от яркого солнца, ступая под навес, и едва распахнула веки шире, как заметила, что все взоры устремились на нас.

Гости, сидящие на установленных перед аркой белых стульях, дружно развернули головы, чтобы оглядеть опоздавших.

– Продолжайте, пожалуйста, – милостиво позволил Артем и подвел меня к свободным местам возле прохода.

Перед тем как сесть, я подняла взгляд и неспешно скользнула им по собравшимся. Совсем незнакомые мне люди, едва знакомые, подружки невесты, партнеры отчима, коллеги Альберта, его родственники, ближе к импровизированному алтарю – моя мама, застывшая в изумлении, Андрей, забывший, что пора бы уже и развернуться обратно. Все смотрели на нас.

Ну, и виновники торжества, конечно, – застыли, словно два суриката на задних лапках, в самой причудливой позе. Дружно хлопая глазами и совершенно забыв, зачем они сюда пришли.

Но регистратор тут же поспешила напомнить:

– Семья – это союз любящих людей, и союз добровольный.

Мой спутник виновато улыбнулся и присел рядом. Я посмотрела на него с особой нежностью и благодарностью. Пусть все заметят этот взгляд. Пусть запомнят.

Забавная игра. Ты принимаешь ее правила. Знаешь, что все это не по-настоящему и временно. И все равно хочешь прожить ее как можно реальнее. Чтобы все было непременно как в жизни: чувства, эмоции, ощущения. Чтобы вспоминать потом с легкой грустью и верить, что оно было. И было почти на самом деле. Почти.

Странно, всего какие-то доли секунды, а может, прошли и минуты, но я все продолжала смотреть на Артема. Ловила его мимику и улыбку, любовалась осанкой и тем, как вздымалась от дыхания его сильная грудь. Чувствовала, что все продолжают сворачивать шеи, глядя на нас, но не спешила отрывать от него взгляд. Что-то внутри сжималось от осознания того, что мне больше не больно. Здесь, рядом с ним. Мне так легко, что хочется смеяться. Громко и от души.

Я освободилась.

И только поняв это, я повернулась в сторону молодоженов. Сестра, стоявшая в центре в том самом платье, которое было выбрано мной в каталоге для моей свадьбы, теперь нервно дергала за рукав своего жениха. Она даже здесь не была оригинальна. В попытках занять чье-то место опять забывала о деталях и последствиях. Ради момента триумфа надо мной поставила на кон несколько лет своей жизни, не учтя, что ей придется терпеть нелюбимого так долго, пока сама не решится развестись.

– И прежде чем зарегистрировать этот союз, я должна спросить: является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным? Прошу ответить вас, Альберт.

Жениху явно требовалось ведро ледяной воды, и желательно немедленно. Он продолжал сверлить меня взглядом, не реагируя на тычки недовольной невесты и шепот присутствующих.

– Что ты в нем нашла? – шепнул Артем, наклонившись к моему уху.

И его обжигающее дыхание заставило меня прикрыть глаза и вздрогнуть от мурашек, сбежавшихся на мою шею.

– Не знаю, – улыбнулась я.

– Прошу ответить вас, Альберт, – нетерпеливо повторила женщина-регистратор прямо в микрофон.

Кристина покраснела как рак.

– Смотри, – усмехнулся мой спутник, – у него ширинка расстегнута. Видимо, так хочет жениться поскорее.

Пряча смех, я толкнула его в бок:

– Просто он к ней – с открытой душой.

Делать серьезное лицо было все труднее. Что-то внутри меня будто вырвалось на волю и уже вовсю требовало шампанского, танцев и веселья до упаду.

– Да, – надтреснутым голосом буркнул себе под нос жених, поймав гневный взгляд тестя.

– Прошу ответить вас, Кристина.

– Да! – выпалила невеста, натужно улыбаясь.

– Учитывая ваше обоюдное согласие, которое вы выразили в присутствии свидетелей, родителей, близких и друзей, ваш брак регистрируется. Прошу подойти к столу и подписями скрепить ваш семейный союз.

– У вас с ней нет ничего общего, – подытожил Артем, оттягивая бабочку на шее.

– Зато у них много, – усмехнулась я.

– Уважаемые новобрачные, с полным соответствием российскому законодательству ваш брак зарегистрирован.

– Читай: капкан захлопнулся, – с невозмутимым лицом прокомментировал мой кавалер.

– И я торжественно объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга супружеским поцелуем!

Мы захлопали вместе со всеми. Я наклонилась к его уху:

– Она даже платье напялила, которое я себе выбрала. Совсем рехнулась.

– Мы с тобой забыли про цветы и подарок, – неожиданно повернувшись ко мне, улыбнулся Артем.

– Теперь никто и не заметит. – Я пожала плечами. – Хотя можем сбегать в хозяйственный, купить скалку, например. Ей наверняка пригодится.

– У него голова и так как кочан. Боюсь, последние мозги выбьет парню.

– Их проблемы.

– В народе издавна существует традиция, – продолжала вещать женщина-регистратор, оглядывая не очень веселых новобрачных, – в знак любви и верности обмениваться кольцами. Предлагаю и вам обменяться.

Альберт, на удивление, справился быстро. А вот Кристина лучше бы смотрела на пальцы своего суженого, чем на нас. Тогда колечко не упало бы к ее ногам. Пришлось гостям поползать и поохать, прежде чем его нашли и наконец надели. Молодожены выслушали торжественные речи, забрали свидетельство о заключении брака, поздравили родителей и поскорее расцепили руки.

Сразу стало как-то оживленнее. Длинная процессия двинулась к новобрачным с поздравительными речами и охапками живых цветов.

– Шампанского? – спросил Артем, подхватив с подноса официанта пару бокалов на длинной ножке и протянув один из них мне.

– С удовольствием. – Я отпила глоток, наблюдая, как мама обнимает молодых.

– Я смотрю, здесь весь цвет местной бизнес-элиты собрался.

– Да, – вздохнула я, оглядываясь. – Для Андрея это такое же мероприятие по поиску потенциальных бизнес-партнеров, как и любое другое. Никогда, кстати, не слышала ни слова о его родственниках, он не местный. Видишь, вот там – загулявшие выпускницы?

– Да. Ты про девушек в коротких мятых платьях и с безе вместо прически на голове?

– Ага. Это подружки невесты. Хорошая компания подобралась, все тусовщицы. Вот там родственники Альберта, полагаю. Моя бабушка отказалась прийти, она живет в доме престарелых. Ей там нравится: друзья, подружки, теплая компания. Сколько звала переехать ко мне – отказывается. Ну, и на эту свадьбу приходить тоже не захотела, ведь, по сути, Кристина ей никто. Да и меня жалко.

– А твоя мама? Как ее зовут, кстати?

– Наталия Михайловна. Она у нас существо бесправное и свято верящее в благодетеля-мужа. Случай тяжелый… Ой, пойдем, наша очередь.

Быстро, на ходу кивнув отчиму, я обняла маму, выглядевшую, как всегда, измученной и серой.

– Мамуль, познакомься, это Артем.

– Здравствуйте, – протягивая руку, смутилась она.

– Мне очень приятно. – Недолго думая, он заключил ее в объятия. – Теперь ясно, в кого Варвара такая красивая!

– Что вы… Спасибо, – сглотнула мама, переводя взгляд с него на меня и обратно, – она у нас сегодня очень… просто очень…

Договорить ей не удалось, очередь подтолкнула нас прямо к новобрачным. Не давая опомниться, я сжала Кристину до хруста в костях и так же резко, как налетела, отпустила.

– Очень за вас рада! – Я постаралась улыбнуться широко и от души. – Будьте счастливы! Спасибо за все, сестра!

– А, да, спасибо, – не моргая, пробормотала она и уставилась на моего спутника. Букет в ее руках заметно задрожал.

– Это Артем… – Я взглянула в его сверкающие глаза. – Мы с ним… Он…

– Я – ее парень, – подсказал он, лихо обхватив ладонь невесты.

– А это Альберт.

Я медленно повернулась к жениху. Тот стоял с перекошенным от ужаса лицом. Завис. Загрузился. Или что хуже – схлопотал инсульт. Точно что-то из этого списка. Я подошла ближе, улыбнулась и прижалась ухом к его груди, похлопала по плечу. Вроде как обняла, но касаться его очень не хотелось.

– Поздравляю от души. Наконец ты нашел, что искал.

– Альбе-е-ерт! – Слегка напугав меня, Артем распахнул объятия для него, будто для старого знакомого. Подошел, стиснул и как следует встряхнул. – Весьма наслышан о тебе! Поздравляю! Пусть этот чудесный день запомнится вам на всю жизнь!

– Ну, еще увидимся… – кивнув на толпу ожидающих, усмехнулась я.

– Как все удачно сложилось, а? – Покачав головой, Артем подхватил меня за талию и привлек к себе. Он оказался совсем близко, почти коснулся носом моего лица. Улыбнувшись, он взял меня за руку, и буквально впился взглядом мне в глаза. – Если не ребята, разве так все было бы?

Сердце в груди заклокотало. Опасно близко. Пугающе дерзко. Не собирался же он… прямо у них на глазах… Я замерла, гадая, останутся ли следы ожогов на моей талии от этого прикосновения? Подняла палец, приложила к его горячим губам:

– Не здесь, дорогой. Ну потерпи немного.

Он тяжело выдохнул и рассмеялся:

– Прости, совсем башню сносит!

А мне-то как! От этой безумной близости, от его запаха, обаяния, взрывающегося буквально фейерверком, стоит ему лишь улыбнуться.

Мы расхохотались и, взявшись за руки, направились в здание. Там уже всех приглашали к столу. Нас усадили за самый крайний столик. Белоснежные скатерти, элегантная сервировка, рядом – окно в пол. Все выглядело довольно мило, даже несмотря на то, что близкие к молодоженам люди находились в центре зала, возле них.

С нами посадили дальних родственников Альберта из Башкирии – тетушку Филару, дядюшку Ревинера и выводок их скучающих детей-подростков: Азатика, Булатика, Ринатика и Маратика. Пацаны возрастом от десяти до шестнадцати лет были причесаны, разодеты в нелепые костюмы по моде девяностых и уныло взирали на стол, уставленный экзотическими блюдами и кулинарными шедеврами из всевозможных морских гадов. Кристине же хотелось выпендриться, она и подумать не могла, что некоторым гостям захочется простой, земной пищи.

Мы с соседями по столику быстро нашли общий язык. Семейка оказалась действительно милой. Пока шла основная программа, Артем добыл для наших соседей нормальной еды в ресторане, чем сразу заслужил одобрение дядюшки и безусловную симпатию тетушки.

– Наверное, Альберт – альбинос, – шепнул Артем, наклонившись ко мне, – все его родственники – приятные, смуглые и черноволосые.

– Наверное, – ответила я, наблюдая, как мальчишки с аппетитом поедают пироги и плов.

– Неловко как-то вышло, – отозвался Ревинер, слушая аплодисменты после очередного тоста ведущего. – Говорили про одну невесту, приехали – здесь другая.

Мы встали, чтобы чокнуться с ними бокалами.

– Да, – с совершенно серьезным видом согласился Артем, – сотрудники ЗАГСа даже узнали Альберта. Вы, говорят, у нас уже были.

– И даже скидку сделали, – усмехнулась я, – как постоянному клиенту!

Тетушка Филара вытаращила глаза:

– Поспешно все это как-то, неправильно. Хотя девушка вроде хорошая. Нравится нам.

– Так ведь им пришлось. – Сделав невинное лицо, я выпила шампанское почти залпом.

– Да, – тут же подхватил мой кавалер, – обстоятельства, знаете ли…

– Угу, – подмигнула я ошарашенной женщине, – говорят, что скоро станет заметно.

И нарисовала в воздухе круглый живот.

– Ой-ой-ой, – запричитала тетушка, – тогда да, конечно… Молодец, Альбертик, что не бросил… Ох, пойду-ка я еще Ифире расскажу.

– И Сулейману-абый, – с понимающим видом кивнул Ревинер. – Только Лаяза-апа не говори, совсем с ума сойдет от таких новостей…

– Конечно, – встала из-за стола женщина, доставая из сумки телефон, – что я, по-твоему…

И дальше последовал приятный слуху непереводимый винегрет из башкирских слов.

– Тебе хорошо? – спросил у меня Артем.

Мне хотелось прыгать от счастья.

– Хорошо, – призналась я, боясь в очередной раз встречаться с ним взглядом.

С каждым новым глотком шампанского бороться с собой становилось все труднее, меня тянуло к этому мужчине все сильнее и непреодолимее. За нашими спинами уже подходил к концу фееричный танец молодых с нелепыми па и постановочными поддержками.

– Потанцуем? – вдруг предложил мой «парень», снимая ненавистную бабочку и пряча ее в карман. Он расстегнул две пуговицы на вороте рубашки и вздохнул с облегчением.

– Нет, – смутилась я, поднимая на него глаза. – Если только ты не хочешь, чтобы тебе оттоптали всю обувь.

– Хочу. – Артем встал, взял меня за руку и повлек за собой. – Мы в одной лодке, я не танцевал, наверное, лет десять. Но такая девушка… В таком платье… на которую все шеи сворачивают весь вечер… – Он прижал меня к себе и взглянул в глаза. – Просто грех не потанцевать с такой.

– Понятно. – Я прильнула к нему, уткнувшись носом в его плечо. Его одежда пахла свежестью, будто ее только что сняли веревки, где она до этого сушилась на морозе. – Тогда веди ты.

И я доверилась его чувству ритма. Мы двигались плавно, будто покачиваясь на волнах. И мне в эту минуту больше всего хотелось, чтобы его губы немедленно проложили дорожку из поцелуев от мочки моего уха вниз, к ключице. Но танец под пристальным вниманием гостей по-прежнему оставался вполне целомудренным.

– У твоей сестры такое лицо, – произнес он мне на ухо, – будто она поняла, что поставила не на ту лошадку.

– Зато мама улыбается, – шепнула я, стараясь не утонуть окончательно в глубине ощущений, электричеством бегающих под моей кожей.

– Он смотрит на нас. – Эти слова ненадолго вернули меня к реальности. – Альберт.

– Поэтому твоя рука сейчас на моей пояснице?

«На моей обнаженной пояснице! – так и хотелось крикнуть мне. – А-а-а!» И попросить, чтобы он опустил ее еще ниже. Ниже…

Я почувствовала, как расстояние между нами сократилось до критического, мы будто срослись. Так сильно он прижал меня к себе и продолжил движение ладонью.

– Тебе неприятно? – спросил он хрипло и сдвинул ее еще ниже.

Всего на сантиметр, но этого хватило, чтобы разжечь во мне какой-то невероятный пожар.

– Нет, – ответила я, чуть не задохнувшись, и посмотрела на него.

Было слишком темно, чтобы можно было рассмотреть выражение его лица. Но Артем остановился, заставив меня сделать то же самое. Рука его скользнула выше, пробежалась по позвоночнику, откинула мои волосы и вдруг оказалась на щеке. Я замерла, уже не слыша ничего, кроме стука наших сердец, и будто в замедленной съемке стала наблюдать, как он наклоняется к моим губам. Осторожно, не разрывая контакта глаз, будто спрашивая, можно поцеловать или нет. Я готова была уже ответить, встать на цыпочки, прильнуть к нему…

И в этот момент музыка резко оборвалась. Кто-то будто вырубил ее резко, заставив ведущего нервно прокашляться и объявить очередной дурацкий конкурс.

Мы вернулись за столик, выпили немного шампанского, поболтали с соседями, затем я ушла в дамскую комнату. Не так-то легко было сделать все положенное в столь шикарном платье. Кое-как я справилась и собралась уже выходить, когда услышала девичий хохот у туалета:

– Да это ее сестра! Говорю же, почти никто не узнал ее сразу.

– Не может быть.

– Та очкастая, помнишь? Замухрышка!

– Не завидую я Крыське. Думала, нос ей утерла, а та заявилась с новым женихом.

– И где они их только находят? Таких.

– Нет, этот и в сравнение с ее яйцеголовым не идет. Тут порода – сразу видно!

– Ничего особенного в ней и нет. Да и платье как платье.

– Ты дура?! Не будь она такой красоткой, Крыська хрен бы шампусик себе на платье пролила! Увидела, и ее чуть кондратий не хватил. Кто ж знал, что за фасадом нудилы и моралистки скрывается такая куколка.

– Пойдем уже, иначе она своего муженька распилит надвое, если ее не отвлечь. Может, кокс кто-нибудь прихватил? Повеселились бы.

И только когда хлопнула дверь, я опустила подол платья и вышла. Подошла к раковине и уставилась на свое отражение в зеркале. Новая «я» нравилась мне все больше. Свободная, смелая, открытая. Не позволить ли ей занять мое место хотя бы на один вечер? Пусть расслабится, может, ей больше в жизни повезет?

– И как давно вы встречаетесь? – мило спросила моя сестра, сжимая бокал с шампанским побелевшими пальцами.

Казалось, стекло вот-вот треснет. Пока меня не было, они решили поймать в ловушку моего спутника. Окружили его, придвинув стулья и усевшись возле нашего столика полукругом. Альберт, Кристина, Андрей и, как обычно, где-то за его спиной – моя скромная мама.

– Два месяца, – подсказала я, усаживаясь рядом с Артемом.

Тот не выглядел растерянным или застигнутым врасплох, скорее расслабленным. Он пил шампанское, очаровательно улыбаясь всей семейке. Повернулся ко мне и нежно взял мою ладонь в свою.

– Целых два месяца, с ума сойти, – проговорил он ласково, поднес мою руку к губам и поцеловал. – А будто вечность прошла.

Я взяла его бокал и сделала пару глотков.

– Получается, что ты… – Альберт нахмурился. Шестеренки в его голове передвигались со скрипом, и это слишком явно отражалось на его бледном лице. – Почти сразу, как…

– А как вы познакомились? – улыбнулась Кристина, не сводя взгляда с Артема.

– В магазине. – Он посмотрел на стол, будто вспоминая. – Варя зашла туда купить вина, чтобы отпраздновать…

– Да… – Я не смогла сдержать улыбки. – Помню так… как будто это было вчера…

И с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Судьбоносная встреча! – понимающе кивнул Артем.

Мы отчаянно врали, глядя друг другу в глаза. Но я не играла. Мне очень хотелось, чтобы все сказанное оказалось правдой.

– Если бы вы, ребята, не полюбили друг друга, – сказала я, посмотрев по очереди на жениха и невесту, – мы бы с Тёмой не встретились. Спасибо вам. От души.

– Да. – Артем отпустил меня, повернулся и крепко пожал руку ошарашенному Альберту. – Вы такие классные, красивые, счастливые. Дай вам Бог долгих лет совместной жизни! Вы… заслуживаете друг друга. Лучшая пара всех времен и народов.

– Да, ребят, от всей души! – Я подняла бокал.

Альберт с Кристиной застыли. Даже не смотрели друг на друга. Глядели в одну точку, туда, где на моей коленке теперь покоилась рука моего «парня».

– Артем, да? – Андрей с непроницаемым лицом протянул свой бокал, чтобы чокнуться с ним.

– Да. – Их бокалы со звоном соприкоснулись.

– Я рад, что моя дочь теперь в надежных руках.

«Дочь? Дочь! Брррр… Нет, вы слышали, а?»

– Я тоже. Очень. Спасибо.

– Чем вы занимаетесь, Артем?

Мой спутник не смутился:

– Сейчас развиваю небольшой новый бизнес. Пробую себя в сфере продажи информации, в наше время она, знаете ли, обладает большой ценностью.

– Интересно, – хмыкнул отчим, – а поподробнее?

– Гринев! Дружище! – раздался сзади оглушительный бас. Будто кто-то на тромбоне в ухо дунул. – Артемка! Так рад видеть тебя!

Здоровенный мужичище в сером костюме подбежал и сграбастал моего «парня» в охапку.

– Привет, Суслов, – усмехнулся мой спутник, освобождаясь. – Бывших вольников не бывает, да? Чуть мне все кости не пересчитал. Ну и хватка!

– Прости. – Мужик повернулся к моему отчиму. – Вот это да, Андрюха, какие люди у тебя в гостях. Да я ж Тёму больше года не видел. Или два? Сейчас сюда всех своих позову. – Он громко свистнул кому-то, и с соседних столиков подтянулись еще гости. – Это Артем, знакомьтесь. Этот славный парень мне так помог в свое время!

И тут на нас посыпались рассказы о том, как Тёма подкинул одному денег на операцию, другому помог куда-то устроиться, спас сто лет назад какого-то Бараныча из реки. Все говорили-говорили, произносили тосты, обнимали его и желали здоровья. Оказалось, что Артема знали многие бизнес-партнеры Андрея и даже несколько мелких предпринимателей из окружения Альберта. Из обрывков фраз мне удалось понять, что у него был какой-то бизнес – все упоминали некую историю с алюминием – и что в последний год никто из присутствующих не видел его в городе.

Через час у нашего столика уже собралась целая толпа.

– Красивая у тебя девушка, – заключил Суслов, – королева вечера! – Он ойкнул. – После невесты, конечно…

Сделав вид, что не слышала, Кристина отправилась танцевать с подружками. Альберт проследовал за свой столик и принялся молча сканировать глазами салаты, пока друзья, подсев к нему, уговаривали его с ними выпить. Позже все немного отвлеклись на конкурсы и танцы.

Заметив, что начало темнеть, я встала из-за стола:

– Прогуляемся?

– С удовольствием, – кивнул Артем, взял меня за руку и повел наружу.

Мы вышли на террасу. На небе уже виднелся желтый диск луны, с моря тянуло прохладой и запахом цветов. Вдруг справа кто-то захихикал. Обернувшись, мы заметили невесту в окружении подруг, тычущих в нас пальцами. Они смотрели в нашу сторону и явно были довольны какой-то шуткой, которую нам так и не довелось услышать.

– Кристин, – улыбнулась я, – там уже «горько» кричат. Ты бы бежала скорее, а то он еще кого-нибудь найдет тебе на замену.

Улыбка моментально исчезла с ее лица. Глаза зажглись огнем ненависти.

– Шучу, конечно. – Я пожала плечами. – Но ты все равно за ним присматривай, раз он у тебя такой непостоянный.

И я повела Артема за собой, не желая слушать то, что донесется в спину.

– Молодец, быстро схватываешь. Просто на лету. – Теперь он шел рядом. – Даже жалко ее стало. Да, что уж говорить, им обоим не позавидуешь.

– До тебя мне далеко. – Я рассмеялась, снимая обувь. – Когда она похвасталась, что летит на медовый месяц в Турцию, сказать, что мы собираемся в Дубай, – это было крайне жестоко.

– Переживет.

– Но глаз у нее задергался.

– Еще бы. – Он снял ботинки, носки, оставил их на дороге, положил сверху мои босоножки. – Кстати, как ты?

– Я? – Приподняв подол, я сделала шаг, и ступня тут же утонула в мягком песке. – Удивилась, что ничего не почувствовала. К нему.

– Это разочарование. – Артем шел рядом, тоже босиком. – Хуже ничего нет. Иногда лучше ненавидеть кого-то, чем вот так…

– А тебя, смотрю, все любят.

– Меня? – Его голос потерял прежнюю веселость. – Это… старые знакомые. Они знали меня прежнего. Тот, который есть сейчас, им вряд ли бы понравился.

– Тебя… долго не было в городе? – Я запустила руку в волосы, чувствуя смущение. – Прости, они так сказали.

– Не было, – кивнул он и продолжил идти вдоль берега, видимо, не желая развивать тему.

Молчание затянулось.

– Наконец-то жара спала…

Молодец, Варя. Самое умное, что ты могла сказать.

Море, спокойное и ласкающее, казалось совершенно безграничным. Ни конца, ни края, лишь блестящая гладь, упирающаяся в горизонт вдали. Волны монотонно бились о берег, то отходя назад и увлекая за собой песчинки, то набегая снова. Бледная луна отражалась в них белыми бликами, скользящими наперерез и преломляющимися причудливыми зигзагами. Тишина, романтика и ничего, кроме звуков наступающих волн. Никаких границ между морем и небом. Никаких границ между нами.

– Тебе холодно? – спросил Артем, приближаясь к кромке воды.

– Нет.

– Держи. – Он повернулся, снял пиджак и накинул мне на плечи.

Мне не хотелось сопротивляться. Хотелось раствориться в этом запахе, пропитаться им, чтобы никогда не забыть. Укутаться теплом его тела, еще оставшимся внутри. Запомнить этот момент, чтобы он никогда не заканчивался. Длился и длился. Хотя бы в моей памяти.

– Почему ты пришла работать в органы? – Артем ковырял ногой песок.

– Не знаю, – улыбнулась я, глядя на огни окон отеля и силуэты веселящиеся людей в них. – Хотелось справедливости, наверное. Но все оказалось гораздо сложнее. Добиться ее для своего отца я так и не смогла.

– Мне жаль… – Он подошел ближе. – Жаль… насчет твоего отца…

– Мне нравится моя работа, – произнесла я, отчаянно ощущая пустоту от того, что нас разделяло целых полметра. – Нравится.

– А что тебе действительно нужно? – Он шумно втянул носом воздух и потер затылок, будто нервничая.

Повисла мучительно долгая пауза. Ужасно неловкая.

Я не придумывала, чего хочу и что мне действительно нужно от жизни. Просто не поняла вопроса. Мне захотелось увидеть в нем особый подтекст, которого, возможно, там и вовсе не было. Я вцепилась пальцами в лацканы его пиджака и застыла на месте как вкопанная. Наконец изо рта вылетел странный каркающий звук: не поймешь, то ли я поперхнулась воздухом, то ли рассмеялась.

Артем шагнул вперед, стремительно преодолев расстояние между нами, приподнял мой подбородок, посмотрел в глаза и нежно провел большим пальцем по моей верхней губе.

– Это тоже только потому, что на нас смотрят? – спросила я тихо, видя свое отражение в его зрачках.

– Нет, – ответил он серьезно, ничуть не смутившись. – Никто и не смотрит.

И в это же мгновение он наклонился к моим губам и поцеловал меня. Этот поцелуй был долгим, глубоким, трепетным. Таким, какого у меня еще никогда не было. И, черт меня подери, если в нем было хоть что-то искусственное. Он был самым что ни на есть настоящим. Невесомым и в то же время сильным и чувственным. Никакой фальши, никакой наигранности. Лишь страсть и безграничная нежность.

Его ладони лежали на моих щеках, губы встречались с моим языком, сердце билось рядом все сильнее, разнося по моему телу необычайное тепло. И мне больше не хотелось думать о горькой правде, о том, что будет завтра, и о том… чего не будет.

Мне нужен был Он.

Здесь и сейчас.

Чертово устройство на панели двери никак не хотело считывать карточку. Дрожь в пальцах тоже не способствовала ускорению процесса. Наконец послышался щелчок, дверь отворилась, обнажив убранство пустого номера и совершенно неумышленно подсказав нам, в какую сторону нужно двигаться, чтобы быстрее очутиться на кровати. И это было очень кстати, потому что, едва войдя и закрыв за собой дверь, мы сразу продолжили начатое. Разумеется, не включая света и не тратя времени на разговоры.

Женщины меня, пожалуй, поймут. Это такое странное ощущение: ты знаешь, что совершаешь ошибку, но ничего с собой поделать не можешь. Проще представить, что с тобой будет, если ты этого не сделаешь, чем заранее оценить весь масштаб будущих последствий. Мне нужен был Он. Здесь и сейчас. Весь. Немедленно.

Мне нужны были его губы, как усталому путнику в пустыне необходима чистая пресная вода. Нужны были эти прикосновения и жаркие объятия, как что-то очень дорогое или даже жизненно важное. Мы побежали, не сговариваясь. Держась за руки и взрезая голыми мокрыми ступнями прохладный песок. Спешили к отелю, с каждым шагом дыша все тяжелее и чаще. Знали, что хотим сделать, и не собирались это обсуждать, чтобы не испортить момент.

Какие, к черту, слова? Он вел меня по коридору, ближе и ближе к заветной двери, и я послушно семенила следом, даже не озираясь и не оглядываясь. Два взрослых человека собирались заняться сексом и имели на это полное право. Тем более после такого представления перед всей честной компанией.

Я протянула карточку, глядя лишь на его дрожащие в нетерпении руки. Готова была погрузиться в глубину эмоций, как в чистое озеро, нырнуть и почувствовать, как вокруг меня танцуют пузырьки. Но стоило двери закрыться, оставив нас наедине с тьмой, как мы оба поняли: между нами не озеро, а целый водопад. Мощная стихия, потоком сметающая все на пути, выбивающая остатки сознания из тела крохотными брызгами, ласкающая и одновременно бьющая больнее хлыста.

Страсть.

Равной по силе которой не было на всем белом свете.

Я целовалась, забыв о приличиях и прежних комплексах. Прижатая к холодной стене его сильными руками, отдавала всю себя и не боялась, что меня не примут. Как будто я никогда не чувствовала боли, не видела предательства. Не существовало больше никаких «не должна» или «нельзя», между нами было чистое желание, не подразумевавшее никакого сомнения или неловкости.

В полной тишине, слыша только стук собственных сердец, мы обвивали друг друга руками, изучали, терзали друг друга и пытались поскорее избавиться от одежды. Мое платье соскользнуло первым. Спустилось до талии и там неловко застряло. Его руки мгновенно пришли на помощь: дернули замок, потянули вниз и стряхнули дорогущий красный атлас на пол, как кусок ненужной, совершенно лишней обертки. Теперь я была абсолютно обнажена, но это казалось мне недостаточным. Слишком много одежды оставалось на нем.

Мы едва не падали, натыкаясь на какие-то предметы мебели в попытке дойти до кровати. Наконец, запнувшись обо что-то, повалились на нее и чудом не ушибли себе все, что только можно. Кажется, я буквально рвала на нем одежду. Устав бороться с пуговицами на рубашке, просто дернула ее в разные стороны и обнажила грудь. Рельефную, мощную, с едва заметными на ощупь мягкими волосками. Прижалась к ней, чувствуя теперь на себе его губы: на лице, на шее, на сосках.

Мы сплелись, как стебли цветов, которые обхватывают друг друга, чтобы вместе выбраться из зарослей травы к солнцу. Превратились в водопад из мыслей, слов, чувств и желания. Бросились в какую-то неведомую гонку, где не бывает победителей, где в итоге всех ждет оглушающее блаженство и дикое опьянение.

Я пробежала пальцами по его плечам. Мне ужасно хотелось ощутить его кожу на своей, сорвать эту проклятую рубашку, держащуюся на теле лишь благодаря манжетам на рукавах. Я остановила ладони на твердой горячей груди. У Артема было роскошное тело. Прекраснее любых фантазий. Под рубашкой таились по-настоящему стальные мышцы.

– Вот черт! – задыхаясь, произнес он и оторвался от моей шеи.

Повозившись, он расстегнул пуговицы на манжетах, отбросил на пол рубашку, быстро стащил брюки, наклонился и снова припал к моим губам. Теперь его руки, словно истосковавшись за эти несколько секунд, вновь исследовали мое тело. Они были везде: на груди, на талии, на бедрах. Скользили по спине, нетерпеливо приподнимая меня, чтобы стянуть трусики. Избавив меня от них, Артем отшвырнул их подальше и снова опустился ко мне.

Я нетерпеливо прошлась по его спине подушечками пальцев, нащупав на ней что-то шероховатое и загрубевшее, похожее на шрамы, нарисовала дорожку от поясницы к упругой, твердой заднице, потянула за край резинки и спустила вниз его нижнее белье. Меня трясло. Не от страха – от предвкушения. Наши рты снова соприкоснулись, теперь уже нежнее, словно ощупывая и дразня.

Все внезапно исчезло: номер отеля, скомканная постель, одежда на полу, любые посторонние звуки за окном.

Остались лишь мы, две живые стихии, готовые стать морскими волнами, поднимающимися, накатывающими, ударяющимися и разбивающимися о берег. Волнами, готовыми слиться воедино, смешаться с окружающей средой и тихо качаться на ветру, чтобы позже, собрав всю силу, превратиться в настоящий шторм и обрушиться друг на друга беспощадной бурей.