Текст книги "Игра в ненависть"

Глава 12

– И как много он не помнит? – Осторожно поинтересовалась я.

Доктор закрыл дверь кабинета и сел за свой стол.

– Александр сейчас дезориентирован и совершенно растерян, что неудивительно в его состоянии. Физические функции в норме, но что касается памяти – судя по всему, на данный момент она полностью блокирована. Ваш жених забыл все, что было до черепно-мозговой травмы. Свое имя, род занятий, важные события из жизни. Такое бывает, и в большинстве случаев нормализуется с течением времени.

– То есть, память к нему вернется? – Спросила я, опускаясь в кресло.

– С большой долей вероятности. – Доктор сцепил руки в замок. – При должной поддержке со стороны близких и постоянном общении это случится быстрее. Главное, постоянно фокусировать его внимание на вещах и местах, которые он любил, которыми регулярно занимался, которые вызывали у него яркий эмоциональный отклик. Любовь и забота творят чудеса.

– Но ведь он же… не узнает меня, когда увидит? Я правильно понимаю?

– Это самое трудное, но решаемое. Понимаю, что ситуация сейчас кажется вам пугающей, но многие мои пациенты успешно проходят через это. У Александра есть еще родственники?

– Нет. Он сирота.

– Тогда вам придется особенно постараться. Некоторое время мы подержим его под медицинским наблюдением, а затем можно будет забрать его домой. Будете время от времени приезжать в клинику на психотерапию, а также принимать нейропротекторы. Вскоре его нервные связи восстановятся. По крайней мере, мы на это надеемся. Прогноз, в целом, благоприятный.

– Как долго это обычно длится? Ну… потеря памяти.

– По-разному. – Честно ответил доктор. – От пары часов до нескольких месяцев. Иногда даже лет.

– Ого… – поникла я.

– Еще хотел уточнить по поводу характера травмы. Вы сообщили, что Александр ударился сам, и мы не стали ставить в известность правоохранительные органы. Если следует это сделать…

– Это все алкоголь. – Краснея, выпалила я. – У них давние и не совсем простые отношения. Он обещал мне, что больше ни-ни, но…

– Вы обращались к наркологу?

– Что вы, Александр ведь известный человек… – Я покачала головой. – Все эти грязные подробности могут разрушить его карьеру. Знаете… наверное, даже хорошо, что он на некоторое время потерял память. Это поможет его организму очиститься и отвлечься.

– Но я должен буду внести это в карту, как отягощающий фактор.

– Но тогда журналисты пронюхают, что мой жених – алкоголик. Хотя, это не совсем так. Он прежде никогда не уходил в запой. Бокальчик виски на ночь – кто этим не грешит?

– Я рад, что вы так заботитесь о нем. – Улыбнулся доктор.

– А я вспомнила, где видела вас раньше. – Поерзав на кресле, заметила я. – На вечеринке у Красавиных. Вы тот самый Павел Владимирович, который обследовал мою подругу Катю Морозову. Лучший друг Вадима.

– Обследовал – громко сказано. Так, дал пару советов. – Кивнул он. – Но вы правы, это я.

– Вадим очень тепло отзывается о вас, а, значит, мой жених в хороших руках.

– Несомненно.

– Когда я смогу повидать его?

Громов посмотрел на часы.

– Как только он проснется, и мы еще раз его осмотрим. Сейчас он под препаратами. Думаю, у вас есть время съездить домой, пообедать, переодеться, а заодно и собрать вещи для больного – стандартный набор: щетка, одежда, тапочки, сменное белье и все такое. Полный перечень предоставит медсестра в приемном.

– Хорошо. – Я встала и протянула ему руку. – Спасибо вам еще раз.

– Не за что. – Пожал он ее.

Я вышла из кабинета и замерла у стены. Сердце билось отчаянно и громко. Тысячи мурашек то поднимались, царапая, к лицу, то опускались ниже, впиваясь ледяными колючками в живот и спину.

Алекс ничего не помнит.

И у него нет близких, на кого можно положиться.

Бедный…

Думаю, он заслужил, чтобы я хорошенечко о нем «позаботилась». А еще он сам виноват.

Это мой шанс.

На ватных ногах я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На моих губах заиграла сатанинская улыбка.

Это. Мой. Шанс.

Глава 13

– Илюшенька, хорошо, что ты уже проснулся, и я рада, что ты беспокоишься о вчерашнем. – Мне пришлось быть с ним честной.

Вообще, говорить начистоту, его звонок был, как нельзя, кстати.

– Я проснулся и первым делом подумал о тебе. Вернее, о твоем приятеле, которого я…

– Отправил в нокаут, да.

– Так как он? – Осторожно поинтересовался Сапожников.

– Все прекрасно. – Усмехнулась я, спускаясь по ступеням в холл больницы. – Даже не в обиде на тебя.

– Серьезно? А я думал, придется откупаться! Решил, что он уже заяву накатал на меня!

– Нет, никаких заявлений не будет, но ты теперь мой должник.

– Ты напомнила ему, что он первый начал, и сам напросился? Ух, спасибо, Любка, ты – золото!

– Вовсе нет, просто он потерял память. И так как ты – непосредственный виновник происшествия, тебе придется стать моим сообщником.

– Сообщником?… В чем?

– Поднимай свою задницу с кровати и живо тащи ее сюда! Побудешь сегодня моим водителем.

– Ты чего задумала, Люб?

– И привези один из своих спортивных костюмов. Новый не нужно, и что-нибудь без клубной символики, пожалуйста. – Улыбнулась я. – А еще пару старых футболок – потасканных. Если у тебя нет такого, одолжи у какого-нибудь бомжа. Майку, треники тоже можно. Ах, да, и захвати карточку: нужно будет купить новый мобильник.

– Люб, ты натворила что-то нехорошее и хочешь скрыться из города? – Настороженно переспросил Илья.

– Нехорошее натворил ты, Сапожников. Или хорошее – я еще не решила.

Через двадцать минут его внедорожник стоял у ворот больницы. Я села на пассажирское сидение и обернулась назад: на заднем сидении стояла сумка с вещами.

– Так, отлично. А сейчас поехали.

– Куда едем? – Прищурился Сапожников.

– В квартиру Саввы Пипкена.

– А что там?

– Нужно собрать передачку в больницу и взять кое-какие вещи, которые могут пригодиться в дальнейшем. – Пристегиваясь, объяснила я. – Ну, чего стоим? – Уставилась на Илью. – Жми на педальку, малыш.

– Может, ты расскажешь мне, что происходит?

– Тебе это не понравится. – Вздохнула я. – Ох, Илюша, это никому не понравится.

– Что ты натворила? – Он не торопился трогать машину с места. – Это касается этого гада, которого я вчера отправил в объятия кулера?

– Ага. – Я воровато огляделась по сторонам, а затем вернула взгляд на Сапожникова. – После удара головой он потерял память. Ничего не помнит.

– Совсем ничего? – Брови Ильи поднялись.

– Ничегошеньки. И я собираюсь воспользоваться этим.

– Каким образом?

– Хочу вернуть ему должок. Вернее, это он мне его вернет. – Ухмыльнулась я, ощущая небывалый азарт. – Тебе когда-нибудь мама говорила, что девочек обижать нельзя?

– Э-э… куда ты клонишь, Люб?

– Я собираюсь лишить его привычной жизни. Всего того, что делало его самовлюбленным напыщенным козлом: денег, дорогой тачки, толпы поклонниц.

– Люба…

– На время! – Всплеснула руками я. – Он ведь должен ответить за всю боль, что мне причинил!

– Нет…

– Я собираюсь позабавиться вдоволь.

– Что конкретно ты задумала, Люба? – Обреченно вздохнул Илья.

– Скажу ему, что я – его невеста, а это уже половина наказания.

– Охотно верю… – Сапожников утер лоб.

– Я отниму у него его ленивую, праздную жизнь и заставлю пожить настоящей!

– Так это месть?

– Она самая. – Уверенно ответила я.

– А если он не поверит?

– Вот мы и поработаем над тем, чтобы он поверил.

Илья покачал головой:

– И Катюхе это тоже не понравится.

– Ты плохо знаешь Катюху. – Хмыкнула я. – В дружбе главное – найти кого-то с таким же диагнозом, как у тебя. Она меня точно поддержит.

– Горе мне.

– Об этом нужно было думать прежде, чем махать руками!

– Да ты дьявол, Вербина…

– В любви и на войне все средства хороши!

– Так у тебя любовь или война? – Нехотя заводя мотор, поинтересовался он.

– Война, конечно. – Ответила я и задумчиво уставилась в окно.

В груди разливалось тепло от предвкушения скорой встречи с Алексом. Если уж кто и умел искусно врать самой себе, то это была я.

Глава 14

– Ты собираешься сделать что-о-о?! – Вытаращилась на меня Алиса.

Они с Катей и Дианой примчались на квартиру к Алексу сразу, как я вызвонила их.

– Собираюсь сказать ему, что я – его невеста. – Повторила я.

– А у консьержки не будет вопросов, почему столько девушек поднялось в квартиру известного писателя? – Оглядывая интерьер гостиной, поинтересовалась Диана.

– К сожалению, много девушек – норма для хозяина этого лофта. – Брезгливо бросила я.

– Диан, ты что, не слышала, что она только что сказала? – Перевела на нее взгляд Алиса. – Люба хочет поселить у себя Пипкена, выдав его за своего жениха!

– По-моему, это забавно. – Хихикнула Диана. – Я видела такое в кино.

– А что ты думаешь, Кать? – Обратилась она к Морозовой.

– Жить вместе – это ответственно. – С умным видом изрекла Катя. – Но всегда есть, кому тебя трахнуть.

– Морозова! – Взмолилась Алиса.

– О, я нашел в холодильнике салатик. – Раздался голос Сапожникова.

– А этот что тут делает? – Нахмурилась Катя.

– Он – мой вынужденный подельник. – Объяснила я. – Это из-за него Алекс ударился башкой и лишился памяти.

– Алекс? – оторвавшись от разглядывания собственного отражения в зеркальной стене, решила уточнить Диана. – Кто такой Алекс?

– Это его настоящее имя – Алекс. Александр Пипкенштейн. Я вроде вам говорила.

– Только про фамилию.

– Алекс. – Хихикнула Морозова. – Георгий Иваныч! Он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора!

И они с Дианой начали хохотать, пихая друг друга локтями.

– Да что с вами со всеми такое?! – Не выдержала Алиса.

Похоже, ей одной эта шутка не пришлась по душе. Красавина всегда была голосом разума среди нас.

– Это же уголовщина… – Она бессильно опустила руки. – Ты собираешься ввести больного человека в заблуждение, будто у него нет работы, квартиры, машины, всех этих… благ жизни! А что будет, когда он узнает?!

– Мы будем квиты. – Твердо ответила я.

– Ты собираешься измываться над беспомощным человеком! – Строго сказала Алиса.

– Вот и нет. – Покачав головой, заметила я. – Если бы вы знали, за что Илья его ударил, то так не говорили бы. Алекс заслужил это!

– Он сказал, что она бегает за ним. – Чавкая, поведал Сапожников. Он приблизился к нам с большой салатницей в руках, зачерпнул ложку и отправил в рот. – Это низко.

– А разве ты не бегала? – Свела брови Алиса.

– Я стала жертвой его изощренных манипуляций. – Обиженно произнесла я. – Алекс то притягивал меня, то отталкивал – как куклу какую-то. Это было очень жестоко. Он должен понять, что со мной так нельзя!

– И ты собираешься опуститься до его уровня?

– Я застала его с двумя голыми телками в спальне! – Взвизгнула я. – А ведь он позвонил мне и попросил прийти! Вы знаете, какое унижение я испытала?!

– Да, похоже, этот Гора-Жора, или как его там, заслужил это. – Задумчиво произнесла Диана. – Я за розыгрыш. Кто еще?

– А еще он сказал, что я не слишком красива. – С тяжестью призналась я. – Не слишком красива. Как это вам?

– Ты – красотка, Люб. – Положила мне руку на плечо Диана.

– Алекс ответит мне за всё. – Решительно сказала я. – Он заслужил это. И… и я планирую получить удовольствие от того, что сделаю с ним! А вы… если вы не хотите, то не поддерживайте меня! Справлюсь сама!

– Ну, ты и сумасшедшая… – Восторженно произнесла Катя.

– Оторва! – Хрюкнула Диана. – Коварная сучка! Преклоняюсь перед твоей решимостью!

– А разве у него нет родных? – Удрученно спросила Алиса.

Стало понятно, что она тоже готова сдаться.

– Близких – нет, насчет дальних не в курсе. – Ответила я.

– А друзья?

– Из тех, что я видела, только богатенькие павианы с разговорами о том, кто и куда потратил деньги, и сколько отодрал моделей на своей яхте. Такие, вряд ли, скоро хватятся его. Думаю, они не созванивались ежедневно, чтобы болтать по душам.

– А что насчет доказательств?

Я нашла в удаленных нашу общую фотографию, восстановила и развернула телефон экраном к девчонкам:

– Вот.

– О-о… – Дружно протянули они.

– Постельное фото – сильный аргумент. – Согласилась Катя.

– Да он сейчас, наверное, уязвим и доверчив, словно ребенок. – Предположила Диана. – Поверит чему угодно.

– А если этого будет недостаточно, – я открыла ящик, выудила кольцо его бабушки и надела на палец, – то вот.

Девчонки вытаращились на украшение и, кажется, потеряли дар речи.

Грядущий розыгрыш переставал походить на розыгрыш и все больше начинал смахивать на грандиозную аферу.

Теперь все мы были повязаны.

Глава 15

– Не ждите, что он бросится вам в объятья. – Предупредил меня Павел Владимирович. – В его случае главное – проявить максимальное терпение. Понимаю, что сейчас ситуация кажется экстремальной, но дальше будет легче.

– Я готова к этому. – Заверила я врача. – Главное, что Саша жив, а в то, что он скоро поправится, даже не сомневаюсь.

– Еще бы – в таких заботливых руках. – Громов позволил себе улыбнуться. – Ну, что, идемте. – Он проследовал к палате, открыл дверь и вошел первым. – Александр Абрамович, к вам ваша невеста.

Мое сердцебиение ускорилось до почти немыслимых величин, даже дышать стало тяжело. Постаравшись побороть волнение, я сделала шаг и вошла в палату следом за врачом.

– Моя кто?… – Послышался голос Алекса.

И в следующее мгновение я увидела его полулежащим на кровати в нелепой больничной пижаме.

– Ваша невеста. – Пояснил врач, пропуская меня вперед. – Любовь.

– Люба. – Хрипло поправила я.

Сделала еще пару шагов и замерла у постели больного.

Надо признать, вид заклятого любовничка немало меня поразил. Багрово-фиолетовый фингал под глазом, темнеющая на бледных щеках щетина, спутанные волосы, очень нуждающиеся в том, чтобы их помыть. И полная растерянность во взгляде. Он часто хлопал ресницами и смотрел куда-то словно сквозь меня.

– Невеста? – Алекс оглядел меня недоверчиво. – Вы… уверены?

Я закусила губу.

– Это нормально. – Успокоил меня Громов и подошел ближе к пациенту. – Господин Пипкенштейн, вы только не переживайте. Не узнавать даже самых близких – типично для вашего состояния. Со временем воспоминания вернутся. Делайте привычные дела, и это ускорит процесс.

Алекс нахмурился. Затем подтянул одеяло выше, покачал головой и вдруг… рассмеялся.

– Она – моя невеста? Серьезно?! – И тут же снова нахмурился. – Если б даже у меня была невеста, то явно не такая. А какая-нибудь… какая-нибудь… – Кажется, его мысли не успевали за словами. – Какая? – Спросил он с отчаянием в голосе, кажется, у самого себя.

Новость о появлении невесты явно застала его врасплох.

– Саш, – решив действовать смелее, я присела на край кровати рядом с ним. – Это я – твоя Люба. Ну, же? Неужели, ты меня совсем не помнишь?

– Нет. – Отрезал он, насупившись.

– Саш… – Я попыталась взять его ладонь в свою.

– Уверен, произошла ошибка. – Замотал головой Алекс. – Я вижу вас впервые.

– Господин Пипкенштейн, – вмешался доктор.

– Пипкенштейн? Это что, моя фамилия? – Поморщился больной, как от лимона. – Вы серьезно? Звучит как шутка. Меня не могут так звать!

– Любовь принесла ваши документы, так что ошибки быть не может. – Безапеляционно заявил Громов. – Вы – Александр Абрамович Пипкенштейн.

– Да. – Я вынула из сумки его паспорт. – Вот, смотри.

Алекс зыркнул на меня подозрительно, но паспорт взял. Быстро раскрыл его и воззрился на страничку с именем и фото.

– Как странно. Почему я не помню…

– Мы уже обсуждали с вами это. – Мягко объяснил доктор. – При ретроградной амнезии…

– Но почему я помню, как держать ложку, разговаривать и ходить, но не могу вспомнить собственные имя?! – Вдруг вскричал Алекс.

Захлопнул паспорт и отбросил в сторону.

Мы переглянулись с врачом, и я придвинулась к Алексу ближе:

– Сашенька…

– Какой я тебе Сашенька?! – Психанул он, отстраняясь. – Я тебя не знаю, вообще!

– Саш, я – твоя невеста, меня зовут Люба. – Примирительно и терпеливо начала я.

– Откуда я знаю, что ты не врешь?

– Посмотри. – Протянула руку. – Это ты мне подарил. Кольцо твоей бабушки. Мы собирались идти подавать заявление в ЗАГС как раз накануне несчастного случая.

– Что… – Он взял меня за руку и уставился на украшение. – Я… я не знаю. Оно… я его уже где-то видел. А, может, и нет. – Алекс отпустил мою руку. – И сколько мы… встречаемся?

– Уже год. – Радостно сообщила я. – И три месяца живем вместе.

– Не может быть. Нет. – Он отвернулся в сторону, затем посмотрел на доктора. – Нет. Я не знаю эту девушку. И не знаю, какие женщины мне нравятся, но явно не такие.

– Саш, я не злюсь. – Тихо произнесла я. – У тебя в голове все перемешалось.

– Ты и я? – Поморщился Алекс. – Нет. Исключено.

– Ты предложил мне руку и сердце.

– Да я тебя даже не знаю! Не было у нас ничего!

– Было, Саш.

– Чем докажешь? – Разозлился он. Перевел взгляд на врача. – Пусть докажет!

Я растерялась. Задумалась.

– Ты… ты…

– Вот видишь! – Обрадовался Алекс. – Доктор, это не моя невеста, я вижу ее впервые. И она меня!

– Есть кое-что! – Радостно вскочила я. – Есть одна особенность, доктор. Такое редко встречается среди наших мужчин…

– Что именно?

– Он… он обрезанный! – Выпалила я.

– Я?! – Гаркнул Алекс. Отогнул одеяло, затем резинку пижамных брюк. – Я не…

И замер.

– Говорю же вам. – Довольно улыбнулась я Громову. – Ох, и еще! – Достала из кармана телефон, нашла нужный снимок и развернула экран к Алексу. – А это фото, где мы с тобой вдвоем, Сашенька. Видишь? Лежим вместе в постели.

– Что… – Алекс так и застыл с открытым ртом.

– Все наладится, дорогой. – Нежно сказала я, опускаясь обратно на край кровати. – Я никогда не откажусь от тебя. Мы преодолеем это вместе.

В палате повисла тишина. Взгляд больного безнадежно метался по моему лицу.

– Оставлю вас пока. – Тактично произнес Громов и вышел.

Алекс перевел взгляд с моего лица обратно на снимок. У него был обреченный вид.

– Я… – произнес он хрипло. – Я очнулся здесь и…

– Не представляю, каково тебе. – Улыбнулась я. – Но мы справимся. Обещаю.

– А что… что со мной случилось? – Он жалобно посмотрел мне в глаза.

Я обернулась к двери, убедилась, что доктор вышел, затем вернула взгляд на Алекса.

– Это все алкоголь.

– Алк… чего-о?!

– Алкоголь, Саш. – Печально ответила я. – Ты ведь известный писатель. Вернее, был им. Пока не пристрастился. А затем из-за выпивки потерял всё: недвижимость… машину… потом деньги на нашу свадьбу.

– Я?! – Его глаза округлились еще сильнее. – Ты уверена?

– Ты обещал мне, что завяжешь, и я осталась с тобой только из-за этого. Кто-то ведь должен был тебя поддержать? И никто из посторонних не должен был узнать, как низко ты пал. Но… ты опять сорвался, Саш. Прости. Ты так напился, что упал и ударился… боже, как же тебя снова угораздило?

– Я не знаю. – Заторможено произнес он.

– Но ты не переживай. – Я крепко взяла его за руку. – Я все понимаю и прощаю тебя. Мы вернемся домой и начнем новую жизнь. Ты излечишься, обещаю тебе. И снова будешь писать книги. Вернешься в литературу, получишь признание и успех! Мы справимся – вдвоем.

Алекс смотрел на наши сцепленные руки, все еще не до конца веря, но уже явно спокойнее.

– Вдвоем. – Нежно повторила я, закрепляя эффект.

Глава 16

– Ни за что! – Вскричала моя мать.

– Что? – Переспросил дед.

Я опустила взгляд на стол и продолжила отколупывать засохшее пятно грязи от скатерти.

– Только через мой труп. – Подвела черту мама. – Да перестань ты ковырять эту чертову скатерть! – Она рывком содрала со стола мою руку и сжала в своей. – Ну, как так, детка? Как эти сумасшедшие мысли вообще рождаются в твоей голове?

– Да что такое, Олечка? – Доковылял до стола дед и тяжело опустился на стул. – Что она учудила? Я опять ничего не услышал.

– Забудь, пап. – С трудом сохраняя терпение, выдохнула мама. – Люба пошутила. Сейчас мы закроем эту тему и больше к ней не вернемся.

– Нет, кое-что я слышал. – Уперся дед. – Она опять хочет притащить в дом какую-то тварь. – Он перевел взгляд на меня. – Если ты, Любушка, обещаешь сама вывести ей блохи и убирать дерьмо, то я не против. Только надеюсь, это маленький котенок или щенок, а не здоровенная псина, потому что со взрослыми животными, сама понимаешь, управляться гораздо сложнее: у них уже сложившийся характер, и если они привыкли драть горло по утрам или точить когти о диван, то этого уже не исправишь. – Он зыркнул в сторону гостиной. – Опыт у нас уже есть.

– Деда… – Начала, было, я.

– И если повадится ссать мне в тапки…

– Дедуль. – Я закусила щёку изнутри.

– Пап, речь не о животном. – Вздохнула мама.

– О птице? – Оживился дед. – Всегда мечтал иметь попугая! Назовем его Попка! Буду учить его ругаться и петь шансон!

– Пап! – Оборвала его мать.

– А что? У твоей матери был в юности попугай. Если бы не метровая зона поражения вокруг клетки – весь пол и стены были в помете – то можно было бы считать, что эти создания почти не доставляют хлопот.

– Пап, твоя внучка только что сообщила, что собирается притащить в дом целого чужого мужика!

– Ты выходишь замуж?! – Уставился на меня дед.

В следующую секунду в дверь раздался стук. Я поднялась и проследовала в прихожую.

– О, привет, Люб. – На пороге стояла соседка, что жила за стенкой.

Она держала в руке кружку.

– Привет, тетя Тамара. – Сказала я, взяв кружку из ее руки. – Что на этот раз? Сахар, соль?

– Муки бы. – Ее лицо озарилось довольной улыбкой. – Решила постряпать шарлотку, глядь в шкаф – пусто.

– Без проблем. – Хмыкнула я.

Развернулась и направилась в кухню.

– А яблок у вас случайно нет? – Засеменила за мной соседка.

– Сейчас посмотрю.

– И не просто чужого мужика, а чужого мужика с потерей памяти! – Донеслось с кухни.

Я кашлянула.

– Тетя Тамара. – Объяснила я, входя на кухню. – Срочно понадобилась мука.

– В верхнем ящике. – Указала мама. – Привет, Тамар.

– Привет, Оль. – Тамара Михайловна остановилась в дверях. – А чего это вы такие хмурые оба? – Спросила она, разглядывая мать с дедом. – Надулись оба, как мыши на крупу. Ругаетесь, что ли?

Они переглянулись.

– Да так. – Буркнул дед.

– Любанька мужика какого-то хочет в квартиру приволочь! – Не выдержала мама.

Ну, понеслась.

– У тебя что, Любань, жених завелся? – Закудахтала тетя Тамара.

– Ах, если бы! – Развела руками мать. – Горе нам с вертихвосткой этой! Филипп – вон какой хороший был! Образованный, аккуратный, галантный. «Здрасьте, до свиданья, теть Оль!», ручку подаст, когда Любка из машины его выходит, а она не ценила!

– Не любила я его, мам. – Зачерпывая стаканом муку, вздохнула я. – Иначе бы и не взглянула на Алекса.

– А этого Алекса, стало быть, любишь?

– А этого я проучить хочу.

– Ничего не поняла. – Крякнула тетя Тамара, без приглашения опускаясь на свободный стул. – Давайте по порядку.

– Аналогично. – Нахмурился дед. – Объясни все ладом!

– Мука. – Ставя на стол кружку, сказала я. – А вот яблоки.

– Только два? – Расстроилась Тамара.

– Последние. – Пожала плечами я.

– Ну, ладно. – Сгребла их соседка и рассовала по карманам халата. – Так чего там, Люб, с мужиком-то?

Все трое уставились на меня, приготовившись слушать.

– Я, теть Тамар, перед вашим приходом маме с дедом сообщила, что собираюсь привезти сюда парня своего. Чтобы он с нами жил.

– Красивый хоть? – Ее глаза заблестели.

– Ага.

– Богатый?

– Вполне.

– Так чего ж ему богатому в этой дыре-то делать? – Она непонимающе тряхнула головой.

– В том и смысл. – Смущенно произнесла я. – Напыщенный он, самовлюбленный, испорченный деньгами. Мы встречались с ним, а потом он меня бросил. Сказал, не хочет серьезных отношений. А теперь вот – память потерял, и ничего не помнит. А я возьми, да ляпни, что невеста его. И обратной дороги уже нет, зато появилась идея – проучить его, как следует. Пусть поживет, как мы – без роскоши, богатств и удобств. Без шампанского, вечеринок, джакузи и поклонниц.

– Реально богатый? – Заинтересовалась Тамара.

– Писатель известный. – Пояснила я. – Только я ему сказала, что все это позади: его успех, деньги, роскошная недвижимость. Сказала, что все это он потерял, и кроме моей драгоценной семьи у него ничегошеньки не осталось. И это в какой-то мере правда: родных у него действительно нет.

– Это интересно. – Хмыкнула соседка. – Так какая у тебя конечная цель?

У меня свело желудок.

– Отомстить ему хочу. Чтобы не зазнавался больше. И чтобы… чтобы…

– Дорогая, ты ввязываешься в бессмысленные отношения. – С горечью произнесла мать. – Мы проходили все это с твоим отцом. Он совершенно безответственный человек, и, если бы я не пыталась его изменить, и не цеплялась бы за него так отчаянно, то не потеряла бы несколько лет своей жизни! – Она тронула дедушку за плечо. – Пап, ну, чего ты молчишь? Скажи ей! Скажи!

Дед, казалось, был ошарашен.

– Он обидел меня, деда. – Тихо сказала я ему. – Мы просто обязаны его проучить. Поможет нам сделать ремонт, поработает кухаркой, приберет в квартире. И нам хорошо, и ему трудотерапия. Все, что он делал в жизни, это лежал на диване, да своими нежными пальчиками по клавишам бил, а теперь узнает, что такое настоящая жизнь! Все, что требуется от вас – лишь подыграть мне!

– Это дикость! И… нарушение закона! – Вспыхнула мама. – Что будет, когда он узнает? А? Ты думала об этом, Люба?

– Мне об этом думать некогда было! – Воскликнула я. – Мне хотелось его придушить! Но за это, мама, можно и в тюрьму загреметь!

– Папа. – Уставилась на него мать, воинственно сложив руки на груди.

– Деда. – Последовала я ее примеру.

Дед обвел усталым взглядом нас обеих.

Его любовь к семье охватывала все вокруг и достигала максимума на внуках. Я знала, что ругать меня он не станет, но при этом слабо верила в то, что смогу все-таки получить его одобрение.

– Нет, план интересный. – Влезла тетя Тамара. – Только я бы на твоем месте не стала скрывать от него его богатства. Просто прикинулась бы невестой, что само собой уже является наказанием, и тратила бы его денежки – налево и направо. – Она заметила строгий взгляд деда и замялась: – Но раз уж ты хочешь именно наказать…

– Никому не позволю обижать свою внучку. – Сказал дед и ударил кулаком по столу. – Давай, Любанька, садись рядом и рассказывай все про этого мерзавца! Будем его перевоспитывать!

– Папа-а! – Простонала моя мать.

– А что, папа? – Фыркнул он. – Ты уже один раз не позволила мне вмешаться, и что вышло? Удрал твой Сережка, поминай, как звали! В этот раз я все сам сделаю.

– Какой решительный мужчина. – Сложив ладони лодочкой, произнесла соседка.

– А ты чего все еще тут, Тамарка? – Покосился на нее дед. – Пирог ведь стряпать собиралась?

– Так я… – Растерялась она.

– Дело семейное. – Строго сказал он.

– Так мы ж…

– Ладно, пап, пусть остается. – Мягко предложила мама. – Потом на суде подтвердит, что я изначально была против этой сумасбродной идеи.

– А, да. – Закивала Тамара. – Точно. Я пригожусь!

«Надеюсь, я не пожалею, что затеяла все это», – пронеслось у меня в голове.