Текст книги "Из жизни женщины… Несколько женских историй"

Жена у Леньки неплохая, но с мамой не сравнить. Тетя Лиза всегда в тайне мечтала быть похожей на мать Арины, быть частью ее жизни. Она до сих пор звонила ей, они подолгу общались, но мама старалась держать бывшую сноху на расстоянии, хоть и не обижала ее. Лиза много лет мечтала приехать к ним в гости, посмотреть, как они живут, но мама только обещала, поддерживая в ней интерес, а сама круглый год отправляла на каникулы и выходные Арину с сестрой в гости к бывшим родственникам, а к себе на ответных визитах не настаивала.

– Нечего делать, – твердо говорила она, когда младшая сестра Арины интересовалась, почему двоюродный брат Никитос ни разу за семь лет у них не был, – меньше визитеров – меньше сплетен. У меня своих родственников выше крыши.

Так и повторялось все с завидной регулярностью.

Зависть, злость и месть постепенно делали свое дело – она становилась нервной и подозрительной. Надо скорее с этим заканчивать, так и до шизофрении недалеко! Чтобы хоть немного расслабиться и обо всем забыть, она согласилась пойти с подругой Дашкой в кальянную. Оказалось, что покурить кальян очень даже неплохо, ароматный дым и приглушенный свет помогли расслабиться и забыться. Они хорошо провели время, пофотографировались, посмеялись, немного выпили и от души посплетничали. Пару фоток Арина кинула в «личку» матери.

– Ты в другой раз за фоном следи, чтобы левые рожи в кадре не были, – прокомментировала мама, – и фотки спрячь подальше. Мало ли кому на глаза попадутся, так сказать, чтобы компромата не было.

Милая мамочка, она так хорошо понимает, что дочь становится взрослой и должна испытать в этой жизни все!

…Она проснулась от дикого «сушняка», с трудом разлепила тяжелые веки и огляделась. Дааа, вчера она перестаралась с шампанским. Рядом с ней на несвежей постели лежал грузный волосатый мужчина, явно кавказской внешности. Прикроватный столик завален увядшими цветами и фруктами, на полу валяется открытая пачка из-под презервативов.

Три месяца назад выяснилось, что вожделенный принц, о котором она так мечтала, до банальности не сказочен. За каждый презент в виде цветов или сладостей она приезжала расплачиваться сюда, в эту квартирку на окраине города. Она быстро привыкла к своим обязанностям и твердо знала тариф – если подарок скромен и символичен, то можно отделаться легким поцелуем в губы, а если перепадало что-то посолиднее, вроде зимних сапожек или модного шарфика, то в ход могла пойти и «кормовая» любовь. Пошло? Наверное, но она, наконец-то нашла свое место в жизни и стала не одиночкой, а чьей-то, нужной и желанной.

Ее все устраивало. «Прынц» давал ей деньги на расходы и никогда не требовал отчета, а еще он не настаивал, чтобы она шла работать – это было, пожалуй, самым важным аргументом. Он был гораздо старше ее, но хотел жениться. Здесь она не разделяла его точку зрения и постаралась убедить оставить их отношения такими, какие есть:

– В этом гораздо больше романтических моментов, дорогой, – шептала она, снимая шелковый халатик.

Она достала из холодильника на кухне бутылку минеральной воды и с жадностью сделала несколько глотков. Арина по-прежнему читала романы и грезила о большой, совершенной Любви, от которой сердце ее будет биться раненой птицей… «Если твоё желание не исполняется, значит, оно ещё не оплачено». Сколько же еще можно платить за то, чтобы хоть немного почувствовать себя любимой? Иногда ей хотелось закричать на весь свет: «Если вы надеетесь, что я буду играть в вашей жизни по вашим правилам – вы ошибаетесь! У меня есть свои правила, на каждый случай жизни» – однако, чем дальше, тем яснее становилось, что с ее правилами никто не посчитается, а уж в своем личном пространстве и подавно.

Да, у нее свои правила и свой выбор, и он сделан…

Кашель в соседней комнате вернул ее к реальности.

– Ты где, курочка? – сиплый голос с сильным акцентом резко отозвался в ее голове.

– Я здесь, милый. Хочешь кофе? – замурлыкала она, – сварить твой любимый капуччино?

– Вари и иди ко мне, я заждался.

Она привычно повернула рычажок кофемолки и через несколько минут аромат кофе наполнил квартиру…

Они пили кофе, сидя на постели. Он уже совсем остыл, аппетитная пенка пропала, но зато сегодня она идет с девчонками в ночной клуб и поразит их всех новым модным платьем, так что можно потерпеть и невкусный кофе.

«Рано или поздно, но все становится прекрасно», – как заклинание проговаривала она для себя эту истину, глядясь в зеркало и приводя себя в порядок. Пора собираться на учебу, на носу диплом, а она со своей «любовью» обо всем на свете позабыла. Скоро длинные праздничные выходные, поехать или не поехать домой? Она не виделась с родственниками уже два месяца.

– Это тебе, курочка, – прошептал мужчина, стоя за ее спиной. На шее девушки заблестела изящная золотая цепочка с кулоном из зеленого камня. – Это изумруд, твой камень-талисман. Он принесет тебе счастье, – волосатая рука полезла в вырез ее блузки и по-хозяйски сжала грудь.

Она замерла на мгновение, а потом привычным жестом сняла джинсы и потянулась за сумочкой, в которой в одном кармашке с модной губной помадой всегда лежал наготове гель для анального секса…

Междуреченск – Кемерово – Ленинск-Кузнецкий район, 2016 год

Лидочка

Чем больше идеализировано представление о самом себе

тем больше веришь в то, будто мир что-то тебе должен.

Дэн Миллмэн

Глава первая

Читая по ночам книги о жизни графинь и принцесс, Лидочка грезила мечтами о богатстве, сколько себя помнила, она только и строила планы о том, как разбогатеет и будет жить, ни в чем себе не отказывая. Она до трясучки в руках завидовала тем, кто хоть немного твердо стоял на ногах, а уж если человек имел достаток выше среднего, то Лидочка готова была просто физически уничтожить его, если бы ей что-то оттуда перепало. Она настолько уверовала в свое безоблачно-зефирное будущее, что не признавала никаких принципов. Принцип у нее был один – добивайся своего любым путем. Она даже занялась магией на привлечение богатства, так, на всякий случай – а вдруг поможет, ведь ничего нельзя знать наверняка.

Детство Лиды было тяжелым и безрадостным, как и практически у всех детей, родившихся после войны. Такая же нищая юность и полное осознание того, что в маленькой казахской деревеньке безоблачного будущего не видать. Лидочка с трудом закончила восьмилетку и решила, что образование – не ее стезя. Ну не годится ее мозг для логарифмов и интегралов, достаточно того, что есть. Она решила, что нужно бросать нищую деревенскую жизнь и уезжать в большой город. Большой город – большие перспективы, там и работа, и развлечения, и мужчины ни чета деревенским оборванцам. Решено. Она уезжает. Собрав свои нехитрые вещички в потрепанный чемоданчик, Лидочка отправилась покорять Алма-Ату, в те годы столицу Советского Казахстана.

Лидочка не отличалась броской внешностью – маленького, практически миниатюрного роста, визгливый голосок, бусинки-глазки на курносом, до мопсообразного состояния, лице, но это ее и не волновало. Она знала точно, чего хочет от жизни и девушки более притягательные внешне, хоть и бесили ее и вызывали чувство зависти, но не казались ей преградой.

Лидочка знала твердо – рабочий класс – не то, что нужно ей для жизни. Она не собирается вечно ходить в штанах, мотаясь по стройкам социализма. Она должна выглядеть как можно более женственно, благо, мама научила ее шить и немного вязать, так что особых проблем не будет, но вот профессия… Лидочка взвесила все «за» и «против» и решила податься в парикмахеры. А что – плюсов в этой профессии было больше, чем минусов. Все-таки работа на людях, клиенты тоже разные попадаются, в том числе и богатые. Зарплата у нее будет, конечно, копеечная, но вот шанс заполучить выгодные знакомства был очень велик. Решено.

Она погрузилась в учебу и соблазны большого города. Про соблазны это, конечно, образно. Для обычного человека в советское время не так уж много было возможности разгуляться, но Лидочка всеми путями изыскивала возможности бывать в кафе, кинотеатрах, не пропускала танцевальные вечера. А где еще можно было познакомиться с мужчиной? Естественно, только «выходя в свет». Жаль, что она не могла в силу своего социального статуса бывать на разных выставках, театральных постановках, и вовсе не потому, что это было ей не по карману, просто в такие места по билету не сунешься. Богема.

Лидочку всегда тянуло в творческую среду. Люди творческих профессий казались ей небожителями, недосягаемыми и безумно богатыми. Эх, не наградил ее господь внешностью. Уж она бы знала, как ею распорядиться, уж кто, как ни она, знает, как надо жить в неге и роскоши… Ей часто снились сны, в которых она неожиданно выигрывала крупную сумму денег в лотерею или случайно находила толстую пачку денег. Она запоминала эти сны в мелочах, проигрывала их наяву и продолжала грезить.

– Лид, ты в столовку пойдешь? – вывел ее из гипнотического состояния голос соседки по комнате.

– Не, я чай попила, – ее типичный ответ. Она сидела на одном чае со сладостями только чтобы сэкономить денег для покупки пары метров хорошей ткани для пошива новомодной юбки или воскресного похода в кафе. Девчонки посмеивались над ней, поддразнивали и называли «Золушкой». Лида же не обращала на подколы никакого внимания и гнула свою линию.

У нее совершенно не было близких подруг. Так уж сложилось – девчонки обсуждали парней, с которыми встречались, новые книги, которые Лидочка не любила читать, прически, тряпки… Все это было ей не интересно. Она, конечно, прислушивалась к разговорам, но активного участия в них никогда не принимала. Девчонки поначалу пытались втянуть ее в свои обсуждения, но потом, видя ее полное равнодушие, оставили в покое.

Интерес у Лидочки был совсем другой. Ее интересовали сплетни. Это было так захватывающе – узнавать чужие интимные тайны, носить их в себе, взращивать, лелеять… Она не стеснялась подслушивать и подглядывать, сопоставлять факты… Позже она даже завела себе специальную тетрадку, где описывала, как развиваются события. Именно этот ее интерес и помог ей осуществить шаг первый, чтобы закрепиться в чужом большом городе, а именно – выйти замуж.

В выходной они с подружками, как обычно, пошли в парк на танцплощадку. Лида любила танцевать, но приглашали ее нечасто – внешность все же имеет большое значение. В тот день подруга пришла со своим знакомым, его звали Федор Ларин. Симпатичный молодой человек, спокойный голос, светло-карие глаза, каштановые волосы. Лиде он показался очень милым. Он даже пару раз пригласил ее танцевать, что еще больше расположило ее к нему. Они пообщались, и Лида узнала, что Федор из интеллигентной семьи – мама преподаватель иностранного языка, папа – инженер на заводе. Несколько раз она побывала у них дома и, раскрыв рот от изумления, рассматривала необычные, сделанные руками хозяйки дома, безделушки – салфеточки, скатерти, кашпо. Марина Алексеевна увлекалась рукоделием.

– Об этом не принято говорить, но я всегда гордилась своей мамой, она научила меня рукоделию, в ее кругу это было заведено, каждая девушка должна была уметь вести дом и хозяйство, – рассказывала она, видя восхищенные взгляды девчонок, подруг сына, – матушка моя закончила в свое время институт благородных девиц, да-да, не удивляйтесь, – смеялась она, – мы хоть и не знатного, но все же дворянского рода, – она показывала чудом сохранившиеся фотографии, какие-то рисунки и альбомы со стихами. В этом доме веяло спокойствием и достоинством. Лидочка вдруг почувствовала себя частью этого дома. Она поняла, что любым путем должна войти в него.

Для начала она начала взахлеб читать книги по этике и эстетике, старалась не злоупотреблять бранными выражениями, которые в среде ее подружек считались пропуском в компанию, а еще она стала больше внимания уделять своей внешности и манерам. Упорство и настойчивость не заставили долго ждать результата. Когда Федор в очередной раз пригласил девчонок к себе в гости, Марина Алексеевна попросила Лидочку помочь ей на кухне и поинтересовалась:

– Лидочка, скажите, что вас связывает с вашими подругами? Вы совсем на них не похожи.

– Ну что вы, Марина Алексеевна, девочки у нас очень хорошие, просто они много работают и мало читают. А я стараюсь и много работать, и много читать.

– Полезное занятие, моя дорогая. А что вы еще любите?

– Я шью неплохо, готовить, правда, не очень умею. В общежитии не до изысков как-то.

– Что ж, все приходит со временем, – хозяйка мило улыбнулась, и они пошли к остальным гостям.

Лидочка удивлялась, что Марина Алексеевна спокойно относится к тому, что сын приводит в дом друзей, что они смеются и шумят, что могут протолкаться в гостях допоздна. Все-таки воспитание и гены много значат. Вот как должна вести себя истинная дворянка – сдержанность, приветливость и радушие. Она запоминала. Она училась.

– Золушка, блин, ты достала уже, – орали на нее девчонки в общаге, – строишь из себя принцессу, а трусы свои опять раскидала по всей комнате. Ты когда научишься за собой прибирать? Вечно бардак! Ни пол помыть, ни пыль протереть! Не царское это дело! – Лидочке постоянно перепадало за беспорядок, но она ничего не могла с собой поделать – она ненавидела домашнее хозяйство и не могла искоренить в себе эту пагубную страсть. При слове «уборка» на нее находил ступор, веник и тряпка становились тяжелее гири, а мытье посуды и вообще было каторжной работой, рудником. «Хорошо было этим барышням-дворянкам, – крамольные мысли все чаще посещали голову комсомолки, – проснулась утром, в колокольчик позвонила и к тебе уже „чего-изволите-мадам“ бегут со всех ног. Ручкой махнула – в доме чисто, пальцем ткнула – обед на столе. Эх, меня бы в то время вернуть… Я для неги создана, для праздности, а не для мытья грязных голов».

Через некоторое время Лидочка увидела, что ее подруга, та, что встречалась с Федором Лариным, хихикает и строит глазки клиентам парикмахерской, в которой они работали. Лидочка поняла, что это ее шанс. Она как бы случайно наткнулась на улице на Федора, они решили поболтать за столиком уличного кафе и в разговоре Лидочка, как бы между прочим, упомянула легкомысленное поведение их общей подруги. Она знала, что Федор не собирался жениться на Танюшке и поэтому повод порвать с ней у него появится однозначно. Мужчины не любят пустышек и вертихвосток – это она усвоила. Федор сделал вид, что не обратил внимания на слова Лидочки, но через несколько дней, увидев зареванную подругу, Лидочка поняла, что цель достигнута – Федор свободен, теперь ее очередь.

Она вела игру очень умело: не навязывалась, но старалась пересекаться с молодым человеком как можно чаще; приглашала его несколько раз в кино, но опять же не одна, а с кем-нибудь из подруг. Но подруг для таких походов старалась выбирать на один раз и таких, которые ей по интеллекту уж точно и в подметки не годились.

За такими дружескими встречами прошло полгода, и вот сегодня она выходит из ЗАГСа под руку со своим мужем. С сегодняшнего дня она – Ларина Лидия Сергеевна, молодая жена и хозяйка той заветной уютной квартиры в центре Алма-Аты. На работе она никому не сказала, что выходит замуж, домой тоже решила написать потом, когда все уляжется. Не вязались ее деревенские родственники с той новой жизнью, что она себе нарисовала. А на работе распространяться не стала из-за Татьяны, бывшей подруги Федора, все-таки чувствовала, понимала, что поступила подло по отношению к ней и боялась расплаты. Бояться реально было чего. Таня характером обладала вспыльчивым и в глаз могла залепить от души. Лидочка сказала мужу, что переедет к нему через несколько дней, а сама за это время уволилась, нашла новую работу в парикмахерской за квартал от своего нового дома (в советские времена с этим не было проблем), девчонкам в общаге сказала, что уезжает, собрала вещи и на этом все. Первая ступенька заветной лестницы покорена.

Глава вторая

Лидочка переступила заветный порог. Она прекрасно понимала, что родители мужа не в восторге от выбора сына, но, как люди глубоко интеллигентные, принимают этот выбор с уважением. Свекровь не строила пренебрежительных гримас в адрес невестки, напротив, ценила ее рвение помогать по дому, хотя Лидочка не умела толком абсолютно ничего. Ей даже было немного жаль, что свекровь все в доме делает сама – следит за порядком, готовит (причем еще и при подаче на стол красиво украшает блюда), стирает, гладит и крахмалит белье, драит полы и протирает пыль. Обычно такими делами в семьях состоятельных и занятых людей занимаются приходящие домработницы, но Марина Алексеевна все делала сама и с видимым удовольствием. А ведь она еще и работала. Как можно все успевать? Лидочке это было невдомек.

В их доме часто бывали гости. Люди из начальства, студенты, ученики – народ разный, но всех принимали с радушием и безо всякого высокомерия. Лидочка же напротив все больше замечала в себе спесь по отношению к людям своего бывшего круга. Ей казалось, что ее, барышню из высшего общества, пытаются сбросить с пьедестала. В ней стала появляться некая высокомерность, гордыня и манера говорить сквозь зубы, презрительно опустив уголки губ. Именно из-за подобного выражения лица она впервые и поссорилась со свекровью.

Лидочка позволила себе высокомерно и по-хамски разговаривать с дворником, Алевтиной Григорьевной, женщиной пожилой, работавшей в этом доме больше тридцати лет. Пришедшая с работы свекровь стала невольным свидетелем выходки своей невестки. Она подошла к спорившим, тихо извинилась перед дворником и, взяв Лидочку под локоток, твердо и жестко, повела ее домой. Дома она в своей манере, спокойно и четко, вставила невестке «пистон»:

– Это что сейчас было? Как ты посмела в таком тоне разговаривать с пожилым человеком?

– Да она первая зацепила меня, сказала, что из грязи в князи, – возмутилась Лидочка.

– Не важно, кто начал первым, важно, что за этим последовало. Как ты ее назвала? Если не ошибаюсь «говношкряболка»? Слово-то какое! Вижу, оскорблять людей ты умеешь, талант непревзойденный. Только запомни, моя дорогая – она честно зарабатывает свой хлеб, и это самое «говно шкрябает» как раз за такими, как ты, которые чужой труд не уважают, и грязь за собой оставляют. Вот ты, к примеру, ела мороженое, и бумажный стаканчик выбросила на землю. Почему не в урну?

– Ей за это деньги платят, пусть метет, – поджав губы, выдавила Лидочка.

– Не дай бог тебе таким трудом зарабатывать! Мы с мужем решили, что надо тебя убирать из парикмахерской, тем более, что ты постоянно жалуешься, что с трудом уживаешься в коллективе. Заметь, в третьем коллективе за последние пять месяцев! Мы решили, что тебе надо окунуться в другую среду. Для избавления от спеси будет очень полезно.

– Вы решили? – Лидочка возмутилась, – почему вы взяли на себя право решать за меня?

– Это право ты предоставила нам, когда вошла в нашу семью. В общем так. Муж договорился с директором нашего завода и тебя берут диспетчером. Работа не трудоемкая, главное, уметь ладить с людьми. У тебя это трудно получается, а здесь, среди рабочих, ты быстро всему научишься – и уважению, и вниманию и пониманию.

– Вот уж спасибо! Среди шоферни толкаться! Там научишься, как же! – Лидочка презрительно сморщила то, что считала носом.

– Это не обсуждается, – свекровь была непреклонна. Лидочка больше не решилась спорить, чтобы не нагнетать обстановку, но вечером решила переговорить с мужем. Надо настоять на своем или даже принципиально уйти на съемную квартиру, пусть родители побегают за ненаглядным сыночком! Вся беда была в том, что она сама не хотела уходить из этого дома. Здесь она жила не напрягаясь, по дому ничего особенно не делала, так, поможет иногда свекрови и все, а жить отдельно – значит самой вести домашнее хозяйство, что, как мы уже успели узнать, Лидочка от всей души терпеть не могла, да и толком не умела.

Стоять у плиты, мыть полы да еще эту долбаную пыль протирать каждый день, а она снова и снова не понятно откуда накапливается. Муж, которому надо готовить и не раз, а там вдруг еще и дети… Нет, одна она еще не готова жить. Что ж. На этот раз придется уступить, а там – обживется, тверже пустит корни, тогда можно будет и права качать.

На следующей неделе Лидочка уже работала на новом месте. Удивительно, но работа ей понравилась. С утра побегаешь, пока машины на линию выйдут, а потом сидишь весь день и не паришься – хоть книжки читай, хоть вяжи, хоть спи. Да и водилы оказались не такими уж хамами и деревенщинами. Наоборот, всегда с улыбкой, шуткой-прибауткой, а то и конфеткой угостят, прознав откуда-то, что Лидочка до сладкого большая охотница. В помещении диспетчерской она сидела одна, два дня работает, два отдыхает. Заходили туда по праздным делам редко, так что посплетничать и посудачить было не с кем, да и не о ком. Благодаря этому отшельничеству, Лидочка не успела ни с кем поссориться до самого декретного отпуска.

Когда она поняла, что ждет ребенка, то сразу испытала много смешанных чувств. Во-первых, растерянность. Она еще сама не жила, для себя, а уже надо начинать жить для кого-то, заботиться, причем круглосуточно, о маленьком существе, которое будет постоянно орать и мочиться. Во-вторых (это уже плюсы) – ребенок только сильнее укрепит ее позиции в семье мужа, ну и в-третьих, если она родит девочку, то свекровь точно сойдет с ума от счастья. Она не раз говорила, что мечтает о девочке, мечтает о том, как они будут гулять в парке, читать вместе книжки и печь пирожки. Так уж сложилось, что после рождения сына Марина Алексеевна не смогла больше иметь детей, а мечта о маленькой принцессе осталась. «Я назову дочку Мариной, если конечно девочка будет, – думала втихушку Лидочка, свекровь баба мягкосердечная, сразу от радости растает. Эх, только бы девочка была! Столько планов она мне поможет осуществить!»

Мариночка появилась на свет в ноябре. Маленькая, весом всего два килограмма, но очень миловидная, сразу было видно, что унаследовала она черты свекрови. Темненькие волосенки, карие глаза, которые скорее всего станут ореховыми… Настоящая принцесска, наследница дворянского рода графов Бушуевых, именно их фамилию носила когда-то мама свекрови, Маришечкина прабабушка.