Текст книги "История картографии"

Глава 9
Конец Средневековья

В картографии, как и в других областях, переход от Средневековья к современности был скорее медленным и постепенным, нежели катастрофически резким. Интеллектуальные и технологические достижения, которые вызвали этот переход, достигли своего максимума в последние десятилетия XV в., однако ткань средневековой науки начала разрушаться задолго до этого, и невозможно точно датировать начало эпохи Возрождения.

С другой стороны, Средние века умирали долго. В XV и даже иногда в XVI в. прессы для изготовления оттисков с деревянных клише или медных печатных форм продолжали воспроизводить давным-давно нарисованные от руки карты. Первые печатные издания писаний отцов церкви, римских историков и средневековых космографов, как и их рукописные версии, иллюстрировались картами типа Т-О, картами климатических зон и тому подобными, так же как и труды современных ученых; так, Пьер д’Айли поместил в своей работе «Imago Mundi», написанной около 1410 г. и напечатанной в Лувене в 1483 г., типичную карту климатических зон (рис. 7). Самая ранняя печатная карта – традиционная карта типа Т-О в книге св. Исидора «Этимология» («Etimologiae»), изданная в Аугсбурге в 1472 г. Работа неизвестного автора под названием «Начала для послушников» («Rudimentum Novitiorium»), отпечатанная в Любеке в 1475 г., содержит основанное на работах Исидора описание мира, сопровождаемое картой мира, очень похожей на карты Саллюстия (рис. 24), и картой Палестины – первой из региональных печатных карт. В этих двух картах сделана попытка топографического представления местности. Поверхность их почти полностью покрыта изображением небольших холмов, вокруг и между которыми нарисована вода; на холмах подписаны названия, но – кроме одного залива («Море амазонок») и океана у Геркулесовых столпов – морей на карте мира нет.

Рис. 24. Карта мира в книге «Rudimentum Novitiorium». Любек, 1475 г. Гравюра на дереве

Две немецкие гравированные по дереву карты мира конца XV в., поразительно индивидуальные по форме, не содержат, тем не менее, никакого продвижения вперед. Они датируются примерно 1500 г. и продавались как отдельные листы (рис. LI). Это карты Ганса Рюста и Ганса Шпорера. Обе они озаглавлены одинаково: «Это карта мира и всей земли и империи, как она лежит во всем мире» («Das ist die тара mundi und alle land und kungreich wie sie liegend in der gantze welt»).

Рис. 25. Птолемеева карта мира в книге Грегора Рейта «Философская жемчужина». Страсбург, 1504 г. Гравюра на дереве

Внешне эти карты очень похожи. Свиток внизу карты Рюста называет его имя в сопровождении знаков креста и растущей луны, а на второй карте в свитке помещена подпись «Hanns priefmaler» и изображение шпоры, а вне свитка еще две буквы – v и е. Знак шпоры означает, что клише для этой карты изготовил Ганс Шпорер, «резчик форм», или гравер по дереву, работавший в то время в Нюрнберге. Оба мастера были скорее резчиками и печатниками, нежели учеными или картографами. Карта Шпорера содержит больше деталей, чем карта Рюста, в особенности что касается названий немецких городов. В остальном же карты совпадают одна с другой настолько точно, что становится очевидным, что карта Шпорера отпечатана, правда с дополнениями, с того же клише. Шпорер, возможно, приобрел клише у Рюста. Эти карты, с изображениями мифических народов и прочими подобными рисунками, изготовлены полностью в традиции средневековых карт, таких, как Эбсторфская и Херефордская.

Вообще в популярной картографии средневековые концепции упрямо цеплялись за жизнь (рис. 25). Так, автор «Вновь напечатанной смеси» («La Salade nouvellement imprimee», Париж, 1522 г.) включил в свой труд устаревшие карты мира XV в., такие, как карты Вальшпергера и Леардо. Еще более замечательным примером долгой жизни средневековых традиций может служить русская листовая карта мира, впервые нарисованная, очевидно, в первой половине XVII в. Позже она была переработана, в нее были добавлены сведения из атласа Меркатора, текст которого был переведен на русский в 1637 г., но и после этого она представляла собой кладезь мифических представлений Средневековья. Тем не менее она печаталась, уже как лубок, до середины XIX в.

Глава 10
Картография эпохи Великих географических открытий

История сохранила для нас очень мало карт, нарисованных исследователями эпохи Великих географических открытий. Это должно служить нам напоминанием о том, что огромная доля карт, изготовленных до середины XVI в., утеряна, и делать по уцелевшим образцам какие бы то ни было общие выводы опасно. XV в. стал свидетелем появления морских судов, способных ходить круто против ветра, – судов, на которых можно было предпринимать океанские плавания и надеяться на возвращение. Были накоплены знания о ветрах и течениях Атлантики, разработаны навигационные методы и изобретены новые приборы, позволяющие штурману с большей достоверностью определять местоположение судна в открытом море, или, по крайней мере, широту. Эти технические усовершенствования, первенство в которых уверенно удерживали португальцы, обогатили содержание карт новыми открытиями и дали картографам возможность с большей точностью наносить на карту точки и контуры географических объектов. Результатом этого явилось продвижение португальцев на юг вдоль западного побережья Африки, при котором – обратите внимание – движение происходило в основном в направлении север – юг, и преимущественное значение имело определение именно широты. При всем при том (и это, возможно, самый поразительный и необъяснимый факт во всей истории картографии) до нас дошло только две полные португальские морские карты XV в. В остальном этапы продвижения португальцев на юг, кульминацией которого явилось триумфальное открытие в 1497–1499 гг. Васко да Гамой морского пути в Индию, отражены лишь на картах итальянского происхождения, нарисованных на основании полученной от португальцев информации. Таким образом, океанские открытия были отражены на картах людьми, учившимися мастерству на лоцманских картах Средиземного моря и европейских прибрежных зон.

Большинство этих картографов были венецианцами или работали в Венеции. В 1448 г. Андреа Бьянко, штурман венецианской галеры, ходившей торговыми путями во Фландрию, нарисовал в Лондоне и подписал своим именем карту, изображающую африканское побережье до Сенегала и Kano-Верде, пройденное португальскими экспедициями в 1441 г. Большая карта мира, работу над которой в Венеции в 1459 г. при помощи Бьянко закончил фра Мауро, не содержит в отношении Западной Африки почти никакой дополнительной информации (хотя на нее иногда ссылались как на доказательство того, что португальцы проникли на юг до самого Конго). Зато Восточная Африка на этой карте изображена достаточно детально – возможно, по арабским источникам. Фра Мауро, решительно отвергнув концепцию Птолемея об окруженном со всех сторон сушей Индийском океане, изобразил открытый морской проход вокруг южной оконечности Африки (рис. XLII). Более поздние португальские экспедиции, регулярно снаряжавшиеся по приказу принца Энрике Мореплавателя до самой его смерти в 1460 г., достигли Сьерра-Леоне, и результаты их отражены на картах и атласах работы Грациозо Бенинкасы из Анконы, изготовленных в Венеции начиная с 1467 г. Он составлял свои карты на основе информации венецианца Алвиза да Кадамосто, совершившего по поручению принца Энрике два путешествия в Гвинею (рис. LII).

Самая ранняя португальская карта новооткрытых земель датирована предположительно 1471 г., после возвращения Жуана де Сантарема и Педру де Эскобара, добравшихся до Золотого берега. Доклад путешественников о том, что побережье, вместо того чтобы продолжаться на восток, снова повернуло на юг, послужил причиной консультации в 1474 г. короля Альфонсу с Тосканелли по поводу простейшего морского пути в Индию. Когда в 1481 г. на трон взошел король Жуан II, исследования возобновились, и путешествие Дьогу Кана на юг до самого Конго в 1482–1484 гг. иллюстрируют недавно обнаруженная карта Педру Рейнеля (первая дошедшая до нас подписанная португальская морская карта) и венецианская карта под заголовком «Гвинея португальская» («Ginea Portugalexe»). Изготовленная около 1489 г. копия этой карты находится в атласе, хранящемся в Британском музее (рис. F). Другие карты этого атласа отражают результаты второй экспедиции Кана в 1485–1487 гг., во время которой он достиг мыса Кросс, и экспедиции Бартоломеу Диаша, обогнувшего в 1487–1488 гг. мыс Доброй Надежды. Эти же данные послужили материалом для карт мира, нарисованных во Флоренции Хенриком Мартеллом около 1490 г. (рис. LIII; рис. 26). Перу де Ковилья, направившийся в 1487 г. по приказу короля Жуана в Индию через Левант и Египет, двумя годами позже вернулся в Каир и направил королю отчет с описанием побережья и маршрутов Индийского океана и карту, основанную на опыте арабских мореплавателей; ни доклад, ни карта до нас не дошли.

Рис. 26. Карта Африки и морского пути в Индию – титульная страница книги «Описание португальских путешествий» («ltinerarium Port ugallcnsi uni»). Милан, 1508 г. Гравюра на дереве

Рис. 27. Рукописный набросок карты, выполненный Христофором Колумбом, декабрь 1492 г. Северо-западное побережье Испаньолы (коллекция герцога Альбы)

Имеются сведения, что Христофор Колумб задумал свою экспедицию по поиску западного пути в Индию, когда служил на португальском корабле и участвовал в плавании в Гвинею. И он сам, и его брат Бартоломео (который преподнес королю Генриху VII карту мира) были картографами, и изучение всевозможных карт также внесло свой вклад в убежденность Колумба в возможности доплыть, отправившись на запад, до описанных Марко Поло Сипангу и Катая. Карта, полученная Колумбом от Тосканелли где-то между 1474 г. и 1480 г., исчезла, но расстояния по долготе для этапов западного путешествия – Антилы, Сипангу, Катай, – приведенные в тексте письма Тосканелли, согласуются с расстояниями на глобусе, работу над которым завершил в 1492 г. в Нюрнберге Мартин Бехайм (рис. LV).

Считалось, что этот глобус отразил космографические идеи, легшие в основу «индийского предприятия» Колумба еще до того, как он отплыл в 1492 г. в свою первую экспедицию. Совершенно невозможно, однако, чтобы Колумб мог когда-либо видеть этот глобус или встречаться с Бехаймом, поэтому более разумно предположить, что он видел прототип этого глобуса и сверялся с ним. Таким прототипом, по всей вероятности, была градуированная по долготе карта мира Мартелла, причем, возможно, печатная карта[5]5
  На характер этого прототипа указывает недавно обнаруженная настенная карта Мартелла, находящаяся сейчас в библиотеке Йельского университета. Поскольку это единственная нептолемеева карта мира XV в., градуированная по долготе, мы можем узнать по ней точную оценку ее автором ширины океана между Европой и Восточной Азией, и эта оценка соответствует оценке Тосканелли.


[Закрыть].

Из карт, которые, несомненно, рисовал Колумб во время своих путешествий в Америку, сохранилась всего одна. Это набросок северо-западного побережья Испаньолы, сделанный в декабре 1492 г., во время первого путешествия (рис. 27). Кроме того, сведения о путешествиях Колумба хранят еще две карты, изготовленные людьми, плававшими вместе с ним. Первая из них – карта мира Хуана де ла Косы, датированная 1500 г. Этот картограф сопровождал Колумба в его втором путешествии в 1493–1494 гг., а также участвовал в экспедиции Охеды и Веспуччи, исследовавших в 1499 г. побережье Южной Америки (рис. LVI). Знаменитая карта де ла Косы не только иллюстрирует три первых путешествия Колумба; она включает в себя также единственное бесспорно аутентичное картографическое свидетельство об экспедиции Джона Кабота 1497 г., когда им была открыта Северная Америка.

Вторая карта, основанная, по всей видимости, на полученной из первых рук информации о путешествиях Колумба, – это западная (и единственная сохранившаяся) часть карты мира, изготовленной в 1513 г. турецким гидрографом Пири Рейсом (рис. LVII). Автор утверждает, что скопировал ее с морской карты, доставшейся ему от итальянского моряка, участвовавшего вместе с Колумбом во всех трех его путешествиях и захваченного в 1497 г. в плен турками. Наконец, группа картографических набросков в рукописных книгах итальянского географа Алессандро Цорци датировалась прежде примерно 1506 г. и приписывалась Бартоломео Колумбу, однако в настоящее время считается, что Цорци сам нарисовал их примерно двадцатью годами позже, чтобы проиллюстрировать представления Колумба об открытых им западных землях, которые он никогда не рассматривал как новый континент (рис. 28).

Рис. 28. Карта-набросок работы Алессандро Нории, сделанная, возможно, но информации, полученной от Бартоломео Колумба. Флоренция, Национальная библиотека

Рис. 29. Карта Атлантики и Нового Света в издании Птолемея. Страсбург, 1513 г. Гравюра на дереве

Сохранившиеся карты первых двух десятилетий XVI в. отражают расширенный объем первоначальных открытий и на Востоке, и на Западе. Все эти карты имеют португальское, итальянское или немецкое происхождение (рис. 29), после карт де ла Косы примерно до 1522 г. не сохранилось ни одной испанской карты. Этим годом датируется карта Нуньо Гарсиа де Торено, на которой со слов уцелевших участников экспедиции Магеллана впервые показаны Филиппины. Так называемая «планисфера Кантино» 1502 г. (рис. G) – первая датированная карта, на которой обозначено открытие португальцами Индии. Последующие португальские карты изображают Индийский океан и Юго-Восточную Азию более точно и детально.

На западе исследования испанцев на побережьях Карибско-го моря, в Центральной Америке и на северо-восточных берегах Южной Америки и путешествия португальцев в Бразилию отражены на нескольких картах мира или Атлантики, изготовленных вручную португальскими и итальянскими картографами, по большей части не датированных (рис. Н, LVIII, LIX). Хотя ни одна из этих карт не принимает явным образом Колумбова отождествления западных открытий с Восточной Азией, Вальдзеемюллер на своей карте мира, отпечатанной в 1507 г. (рис. LXI; рис. 30, 31), первым из картографов недвусмысленно изобразил их как отдельный новый континент.

Рис. 30. Клиновидная раскладка глобуса работы Вальлзесмюллера. 1507 г. Гравюра на дереве

Рис. 31. Карта мира в книге Грегора Рейша «Margarita philosophies». Страсбург. 1513 г. Гравюра на дереве. В основном по Вальлзесмюллеру

Глава 11
Навигационная морская картография в XVI столетии

В начале XVI в. несколько независимых мастерских в портовых городах Средиземноморья были активно заняты производством навигационных морских карт; в Португалии изготовление карт также процветало, в значительной степени под покровительством и контролем государства. Первая морская карта этого столетия, которую можно точно датировать, – так называемая «планисфера Кантино». Ее в ноябре 1502 г. приобрел представитель герцога Феррарского у неизвестного португальского мастера Альберто Кантино, и она до сих пор хранится в Модене в библиотеке д’Эсте (рис. G). Самые ранние португальские картографы, чьи имена известны нам по надписям на картах или из документов, – Педру Рейнель (ок. 1485–1519 гг.) и его сын Жоржи Рейнель (1519–1534 гг.) (рис. J, LIX). Португальская картография в этом столетии достигла своего расцвета. Можно назвать множество мастеров – это Лопу Хомем (активно работал с 1519-го по 1554 г.) (рис. М), Дьогу Рибейру (рис. К, LXIV), Гаспар Вигаш, Д. Жуан де Кастру и, наконец, Дьогу Хомем (изготовивший в период с 1558-го по 1576 г. множество карт и атласов) (рис. L), Себастьян Лопеш, Фернан Вас Дурадо, Бартоломеу Лассу и Луиш Тейхейра.

Можно отметить некоторые характерные черты португальских морских карт. Многие из них, например, те, что были изготовлены в Испании Дьогу Рибейру, представляют собой большие и прекрасно прорисованные карты известного мира и содержат множество деталей. Типичными для португальских карт, хотя прежде их обнаруживали редко, являются начальные буквы имени Христа, которому посвящались карты, на шейной части пергаментного листа («IHUS» или «CHIS»). Впервые нацсебе длинные надписи, выполненные готическим или округлым шрифтом. иональные флаги, помещенные в одном или двух местах на карте, несут на

Рис. 32. Выгравированная на дереве карта мира Лорана Фри в его издании Птолемея. Страсбург, 1522 г.

Плечи пергаментного листа скруглены и сделаны выпуклыми, тогда как на итальянских и каталонских картах они вогнутые. Если на итальянских картах направление на север на розе ветров обозначено простой клиновидной стрелкой или особо окрашенным радиусом, а на каталонских – треугольником из сфер с рисунком Полярной звезды, причем часто вне самой розы ветров, то португальские карты в основном отмечали точку севера тем, что изображали на розе ветров навершие шлема. Однако на некоторых ранних португальских картах впервые появляется рисунок лилии. С середины XVI в. этот символ для обозначения направления на север позаимствовали итальянцы, а позже и другие картографы. На этих картах всегда множество названий, даже в еще неисследованных областях, где иногда использовались даже устаревшие или воображаемые названия.

По всей видимости, именно португальские картографы и теоретики навигации первыми поняли ошибочность плоских карт, игнорировавших кривизну Земли и сближение меридианов. Рибейру исправил ошибочную на тот момент ориентацию оси запад-восток для Средиземного моря, а Педру Нунес в 1534 г. определил истинный характер румбовых линий. Примерно с 1520 г. на картах начала появляться градуировка по долготе, обычно вдоль экватора. Градуировка по широте была введена в практику несколько ранее, около 1500 г. Начали отражать на картах и местное магнитное склонение в виде наклонных шкал вдоль побережья; впервые такая линейка появилась вблизи побережья Лабрадора на карте Педру Рейнеля, изготовленной около 1504 г. (рис. LIX).

Уцелело очень мало испанских морских карт начала XVI в., но не следует считать, что искусство их изготовления было неизвестно в Испании. В Casa de la Contratacion – Совете по делам Индий, – основанном в Севилье в 1503 г., в 1508 г. был образован гидрографический отдел для наблюдения за изготовлением карт и для подготовки их стандартных прототипов – padron general. Картографической деятельностью Совета по делам Индий руководил главный штурман. Первыми эту должность занимали Америго Веспуччи (1508–1512 гг.), Хуан Диас де Солис (1512–1516 гг.) и Себастьян Кабот (1518–1548 гг.). Главный штурман экзаменовал всех штурманов, желавших получить лицензию на провод судов в «Индию», и отвечал за проверку всех предназначенных на продажу карт и навигационных инструментов. Все карты должны были получать его визу; так, например, карта Атлантического океана Диего Гутьерреса Старшего была подвергнута серьезной критике и запрещена, несмотря на то что Гутьеррес был королевским картографом. Из карт, изготовленных Каботом (включая некую карту под названием «Большая карта мира с некоторыми плаваниями португальцев и кастильцев» («Mappamondo grande colle navigation! particular! si di Portoghesi come di Castigliani»), 1547 г.), уцелела всего одна, и то потому, что в 1544 г. была выгравирована на меди и отпечатана. Этот единственный экземпляр хранится в Национальной библиотеке в Париже, и это вовсе не шедевр, какого можно было бы ожидать от Кабота – сурового критика чужих произведений. В карте много отклонений, она плохо согласуется с другими картами того времени.

Прототипами для первых печатных гидрографических работ служили карты мира и его океанов португальских и испанских картографов. Прошло немало времени, прежде чем были отпечатаны первые морские навигационные карты, специально подготовленные к использованию на борту судна. Им предшествовала так называемая «Carta Marina», впервые появившаяся в подготовленном Вальдзеемюллером издании «Географии» Птолемея, отпечатанном в Страсбурге в 1513 г. Хотя она, возможно, и не предназначалась служить помощником штурмана в определении положения курса судна, по внешнему виду она очень похожа на навигационные карты, а ее заглавие гласит: «Всеобщие типы мира, равно как традиционная гидрография» («Orbis typus universalis iuxta Hydrographorum traditionem»). Эта карта известна как «карта адмирала», так как о ней упоминается в предисловии, причем есть предположение, что адмирал – это сам Колумб, хотя это необходимо еще доказать. Тремя годами позже, в 1516 г., Вальдзеемюллер опубликовал свою знаменитую «Морскую карту плаваний португальских навигаторов» («Carta Marina Navigatoria Portugallen Navigationes») на 12 листах (рис. LXII). Эта карта изготовлена на основе какого-то португальского образца и содержит так много детальной географической информации о представленных на ней землях, что невозможно представить себе, чтобы она готовилась исключительно для целей навигации, так что ее титул, вероятно, означает лишь, что она основана на результатах португальских экспедиций. Это плоская карта (т. е. она не принимает во внимание кривизну земной поверхности), она расчерчена параллелями и меридианами и охватывает долготы от 280° – через 0° – до 172°, опуская, таким образом, все, что лежит между 172° и 280°. Известен лишь один экземпляр этой карты, переплетенный вместе с картой мира 1507 г. того же Вальдзеемюллера. В 1522 г. Лоран Фри выпустил новое, урезанное и упрощенное ее издание (рис. 32) и повторил его в 1527-м и 1530 гг. До нас дошел лишь один экземпляр последнего издания.

Рис. 33. Карта Юго-Восточной Азии Лорана Фри в его издании Птолемея. Страсбург. 1522 г. Гравюра на дереве

Самая ранняя дошедшая до нас печатная морская карта, предназначенная для использования на борту судна, – карта Восточного Средиземноморья от Мессинского пролива до Палестины, опубликованная в Венеции в 1539 г. Дж. А. Вавассором (рис. 34). В 1542 г. она была отпечатана вновь, а в 1558 г. Маттео Пагано осуществил ее второе издание. Эти карты были уже специализированными навигационными картами для штурманов. По этим публикациям проводилось мало исследований, и трудно сказать, на каком именно портолане они основаны. Сохранился всего один экземпляр карты Вавассора издания 1542 г., он хранится в Национальном морском музее в Гринвиче, и один экземпляр карты Пагано в коллекции А.Э. Норденшельда, хранящейся ныне в библиотеке Гельсингфорсского университета. Карта Пагано не датирована, однако дата (1558 г.), приведенная в отдельном описательном тексте к ней, вероятно, относится и к самой карте. Первая морская карта, выгравированная на меди, – карта Средиземноморья Дьогу Хомема, отпечатанная в Венеции в 1569 г. Паоло Форлани с заголовком «Изображение Европы, и части Африки, и Азии, в дополнение к практике мореплавания С. Джакомо Хомема, португальца» («La descrittione dell’Europa, et parte dell’Africa, et dell’Asia, secondo l’uso de naviga(n)ti del S.Giacomo Homem portughese»). Эта карта и позже появлялась в работах различных авторов: Форлани (как печатная форма, выгравированная на меди Клаудио Дукетти) в 1571 г., А. Лафрери в 1572 г. и Филиппо Томассино в 1606 г.

И Испания и Франция в течение всего XVI в. старались привлечь на службу португальских штурманов и картографов, и эти люди, естественно, привозили с собой португальские карты. Этим объясняется португальское влияние, заметное во всей французской картографической продукции того времени. В середине XVI в. изготовление карт во Франции было сосредоточено в Нормандии, в особенности в Дьеппе. Этот регион дал большое количество искусных картографов, и некоторые их работы сохранились в прекрасном состоянии.

Рис. 34. Дж. А. Вавассор. Карта Восточного Средиземноморья.

Например, это две карты мира 1541-го и 1566 гг. Никола Дельена из Дьеппа и атлас, который Жан Роз (Роц), тоже из Дьеппа, изготовил для короля Англии Генриха VIII. Атлас включал в себя карты побережий Европы, Африки и Америки (1541–1542 гг.). В 1546 г. Пьер Десельер изготовил отличную карту мира, известную как «карта Генриха II», поскольку она была изготовлена для него. В настоящее время она хранится в Манчестере в библиотеке Джона Райландса. Сохранилось еще две карты мира Десельера – 1550-го и 1553 гг. В 1547 г. для Николаса Балларда из Дьеппа был изготовлен атлас, а позже что-то подобное подготовили французские картографы. До 1544 г. не было напечатано ни одной французской морской карты, причем первой печатной картой была работа не нормандца, а южанина – Никола де Николаи из Дофине. Это была карта с клише из меди под заголовком «Новое и точное мореходное изображение главных частей мира» («Nova et exquisita descriptio navigationum ad praecipuis mundi partes») на четырех листах. На ней была представлена в основном Европа и часть северного побережья Африки, так что Ортелий назвал эту карту «Морской Европой» («Europa Marina»).

Венеция, 1539 г. Гравюра на дереве. Первая печатная морская карта

В 1546–1547 гг. Николаи был в Англии и изготовил там карты Англии и Шотландии, которые не были напечатаны; тем не менее его книга «Плавание короля Шотландского, Иакова Пятого, вокруг его королевства» («La Navigation du roi d’Escosse, Jacques cinquiesme, autour de son royaume»), изданная в 1583 г. в Париже, содержала карту Шотландии.

И в Италии, и на Майорке производство карт росло. Этот период отмечен активной деятельностью большого количества мастерских, часто переходивших от отца к сыну. Ниже перечислены некоторые наиболее плодовитые из них:

ФРЕДУЧЧИ (Анкона, 1497–1556 гг.)

Конте Фредуччи (1497–1539 гг., 14 карт и атласов)

Анжело Фредуччи (1556 г.)

МАДЖОЛО (Генуя, 1504–1588 гг.)

Весконте Маджоло (15047—1549 гг., 16 карт и атласов) (рис. Н)

Джованни Антонио Маджоло (1525–1588 гг.)

Якопо Маджоло (1551–1567 гг., 8 карт)

Бальдассаре Маджоло (1583–1586 гг.)

БАТТИСТА АНЬЕЗЕ (Венеция, 1536–1564 гг., более 60 атласов) (рис. LXVI)

ОЛИВЕС, ИЛИ ОЛИВА (Майорка, позже Марсель, 1532–1659 гг.)

Бартоломео Оливес (1532–1585 гг.)

Доминго

Франческо

Хайме

Сальваторе

(Жившие позже картографы Пласидо Калойро-э-Олива и Джованни Баттиста Калойро-э-Олива были связаны с этим семейством родственными узами.)

ДЖОРДЖО КАЛАПОДА (Крит, 1537–1565 гг., 8 карт и атласов)

АНТОНИО МИЛЛО (Венеция, 1557–1590 гг., 4 атласа)

МАТТЕО ПРУНЕС (Майорка, 1556–1592 гг., 6 атласов)

Можно отметить, что атласы Аньезе помещали, кроме морских карт, множество карт отдельных стран; так, например, его атлас в библиотеке Марчиана в Венеции включает, ни много ни мало, 31 карту. Подобные коллекции конечно же предназначались далеко не только для помощи в навигации, они изготовлялись скорее для библиотек и судовладельцев.

Недостатки плоской карты, к которым Педру Нунес уже в 1530-х гг. привлек внимание, делали ее не слишком подходящей для океанской навигации. Такая карта не позволяла отразить конвергенцию меридианов в высоких широтах, да и работа с ней зависела от показаний компаса, стрелка которого из-за магнитного склонения могла в разных частях мира по-разному отклоняться от истинного направления на север. Эти недостатки почти не влияли на навигацию в европейских водах, но приобретали серьезное значение, например, у берегов Нового Света. Первую эмпирическую попытку разрешить эти противоречия – создать карту, на которой моряк мог бы прокладывать курс по компасу в виде прямой линии, – предпринял в 1569 г. Меркатор. Его карта мира называлась «Новое и точное изображение мира земного, для использования в плаваниях исправленное и приспособленное» («Nova et accurata orbis terrae descriptio ad usum navigantium emendate accomodata») (рис. LXX) и предназначалась, как показывает ее заголовок, для моряков, хотя ее можно с равным правом назвать и географической картой мира, настолько богата она деталями не только вблизи берегов, но и внутри суши. Проекция, в которой нарисована эта карта, получила название Меркаторовой и по сей день используется почти во всех морских навигационных картах. Меркатор предложил новые, математически обоснованные принципы построения карт, в частности, цилиндрическую равноугольную проекцию, носящую его имя. Однако эта проекция не была изобретением одного Меркатора: первым ее использовал нюрнбергский компасный мастер Этцлауб (рис. 48). Для нее характерно увеличение расстояния между параллелями с ростом широты, что позволяет соединять две любые точки карты прямой линией, так называемым «локсодромой», пересекающим все меридианы под одним и тем же углом. Это очень важно в навигации, поскольку представляет собой простейший метод определения верного курса от одной гавани до другой. Поскольку меридианы в этой проекции параллельны, а не соединяются на полюсах, ясно, что при построении такой карты в высоких широтах сильно искажаются очертания стран, а приполярные земли и вообще невозможно показать на такой карте. Моряки, очевидно, поначалу не слишком широко пользовались этой картой Меркатора, однако сохранился атлас, при формировании которого было использовано три экземпляра этой карты. Этот атлас, собранный из 29 отдельных секций карты мира, является, таким образом, первым печатным морским атласом; ныне он находится в Морском музее Роттердама.

Рис. 35. Береговой профиль в книге Пьера Гарса «Большая лоция моря» («Le grand routier de la mer»). Париж, 1538 г.

В Северной Европе эволюция средств навигации в конце Средних веков и в эпоху Возрождения шла в том же направлении, что и в Средиземноморье. Средиземноморским портоланам соответствовали нижнегерманские «морские книги». И те и другие представляли собой рукописные справочники по навигации от порта к порту на основных торговых путях. По сохранившимся морским книгам видно их постепенное развитие с XIV в., к которому относится самая ранняя из сохранившихся книг, до XVI в. Со временем в них были включены описания побережья Атлантики от Кадиса до Гельголанда и побережья Балтики с расстояниями и направлениями от одной гавани до следующей. С распространением книгопечатания появились и печатные версии этих рукописных справочников; первые два из них были отпечатаны в Амстердаме в 1532-м и 1541 гг. Одно из наиболее ранних руководств такого рода – Getydenbook 1495 г. Названия нидерландских морских книг обычно начинались с «Это карта…» («Dit is die Kaerte van…»), за чем следовало название описываемого в ней моря, например, «Южного моря» («van der Suyder Zee») или «моря: на восток и запад как плавать» («van der Zee: от Oost ende West te zeylen»).

Такие руководства, дававшие указания по навигации на определенном маршруте, параллельно развивались в разных странах и назывались по-разному: немецкие Seebuch, голландские leeskaart, английские ratter, французские routier, или livre de mer, португальские roteiro. Начиная со второй половины XV в. их иллюстрировали грубыми изображениями береговых профилей или видами наземных ориентиров, как они выглядят с моря. Рисунки такого рода можно обнаружить в рукописной французской морской книге 1497 г. Эта практика вызывает в памяти аналогичные наброски в рукописных книгах Горо Дати и в «Книгах островов» Буондельмонте и Бордоне (рис. 9, 10); а береговыми профилями иллюстрированы португальские ротейрос (1538–1542 гг.) работы Д. Жуана де Кастру. Они стали характерной особенностью северных морских книг, рукописные версии которых наряду с печатными продолжали появляться на протяжении всего XVI в. (рис. 35).