Текст книги "Жертвы жадности. Общественный договор"

– Так иди и сделай! Раз уж в тебе человеколюбие проснулось… – предложил я.

– Я девушка! – возмутилась она.

– Какая разница? – ответно удивился я. – Прокачайся по пути – и всё равно сделай!

Настя продолжала возмущённо на меня смотреть, а я еле сдерживал рвущийся хохот.

– Настя, эта тварюга идёт по пляжу уже не первую минуту! Неужели ты считаешь меня таким тупым, а себя – такой умной, что даже случайно не допустила мысли о том, что я уже обдумал, куда идёт решашиарх, что ему надо, и что я могу сделать?

– И к каким выводам ты пришёл? – с презрением спросила Настя.

– Что гораздо продуктивнее будет прыгнуть вниз головой с этого обрыва! Во всяком случае, я узнаю, смогу ли выжить в этой игровой системе со сломанной шеей… – ответил я. – А вот бежать с деревянным дрекольём на динозавра… Тут любой дурак предскажет тебе итог!

Девушка сердито засопела, развернулась и ушла к костру. Я люблю людей… и люблю наблюдать за ними. И даже больше, некоторые их реакции я могу предсказать. Так вот я был уверен, что первое, что сделает Настя – нажалуется на меня всем остальным. И даже наверняка найдёт сочувствие и понимание. Будет забавно на это посмотреть… В конце концов, я не могу запрещать людям набивать свои собственные шишки…

Завершив обход – и не обнаружив в поле зрения ни людей, ни новых решашиархов – я тоже вернулся к костру и продолжил прерванное занятие. Через некоторое время стали просыпаться и остальные жители посёлка. К этому моменту я уже отложил доделанную флягу и отправился за кокосами.

Кир помог мне опустить мост, по которому я перешёл через расщелину, а потом сам убрал его. Про решашиарха я пока никому не рассказывал, но был уверен: Настя уже начала. В руках я нёс одно из деревянных копий, а на поясе – каменный топор. И я боялся – очень! Перед тем как выйти на пляж, я несколько минут прислушивался к звукам природы, но ничего подозрительного не заметил. На пляже я сбил несколько кокосов камнями, внимательно следя за лесом, обмотал добычу водорослями на манер авоськи – и отправился назад.

Рядом с расщелиной стояли Настя и Алексей, но как я ни просил – мост мне эти двое так и не скинули… Настя обливала презрением, а Алексей посоветовал сначала разобраться с рептилией. Кажется, я неверно оценил либо уровень Настиного красноречия, либо зависимость некоторых членов посёлка от её мнения. Однако расстраиваться я не стал – зачем? Если ко мне теперь весь посёлок так относится, то пора менять компанию. А если только эти двое – то рано или поздно мне скинут мост. В крайнем случае, я всегда мог попытаться без помощи Кира залезть по стенке, где мы поднимались в первый раз.

Чтобы не терять времени, я вскрыл один кокос и с отвращением стал лопать белую мякоть. Солнце поднималось всё выше, и в какой-то момент у пролома появились Анна, Кир и Пётр.

– Опа! А ты чего тут сидишь? – удивился Кир.

– Кокос ем… – ответил я, продемонстрировав мякоть. – Очевидно же!

– А почему тут? – не поняла Анна.

– Так мне мост не скинули… Вот и сижу!

– Я же Настю с Лёхой оставил… – удивился Кир.

– Вот они и не скинули! – пояснил я. – Кокосов было много, и по стенке я лезть не стал. Глотку рвать тоже…

– Петь, а ну-ка помоги! – сказал Кир, но я же видел по лицу, что тот не хотел. Видимо, ему тоже успели нажаловаться и даже на что-то подбить. – Пётр, ять!

– Да как-то, Кирь… Ну он же… Пускай сначала ящерицу завалит!

Вот это была ошибка. У Кира глаза стали, как две щёлочки.

– То есть вы считаете, что у вас есть право решать, кого пускать, а кого нет? – поинтересовался он. – А у Саши вы спросили? Не забыл, что этот посёлок Саша и Филя основали?

– Ну и Сашу выгоним… – сказал Пётр, совсем ошарашив Кира. Тот только головой помотал от удивления.

– А если мы тебя, Петь, изгнать решим, что делать будешь? – неожиданно вступилась Анна.

– Кто это «мы»? – не понял Пётр.

– А вот я и Кир! – махнула рукой Анна. – Филь, ты чего молчишь?

– А что мне с ними говорить? – поинтересовался я. – Если люди решили меня изгнать, то это им надо одуматься… Я уж потом буду думать… Когда вы между собой решите, что да как.

– Тут нечего решать… – тихо сказал Кир. – Кто тут ещё решил Филю изгнать, Петь?

– Да вы просто не слышали! – попытался сказать он. – Настя рассказала…

– Я слышала, что рассказала эта дура, – проговорила Анна. – И меня никак её представления о благородстве не трогают… И тебя, Петь, не должны! Ты хочешь, чтобы кто-то убил рептилию… какого уровня?

– Девятого, – подсказал я. – Помечена была, как «очень опасная».

– Вот! Очень опасную рептилию девятого уровня. Ведь так? – Анна спрашивала спокойно, и Пётр даже подвоха не заметил.

– Ну да, вот у него сил больше…

– Тогда возьми копьё и иди убивать! – строго проговорила Анна. – И на других свои проблемы с головой переваливать не надо! Филя и так для вас немало сделал!

– Да ну ладно вам! Это же мы так подшутить хотели… – пошёл на попятную Пётр.

– Пётр, а если, к примеру, Филя наш посёлок осадит и начнёт голодом морить? Ну а потом скажет, что тоже хотел подшутить. Что ты будешь делать? – зло поинтересовался Кир.

– Да ладно вам!.. – повторил Пётр и вздохнул. – Это не моя идея…

– Я тебя уже спросил… Чья это была идея, и кто на это согласился?.. – снова спросил Кир.

– Да чего я закладывать буду? – удивился тот. – Ну неудачно пошутили…

– Филь? Ты хочешь знать всех? – спросил Кир.

– Зачем? Мне и троих хватит. Они и пойдут на решашиарха первыми! – улыбнулся я.

Улыбался я своей фирменной улыбкой… Открытой, доброй и весёлой. Однако Кир относился к тому типу людей, которые отлично эту улыбку понимают. В ответ он тоже ухмыльнулся и кивнул.

В посёлок я, правда, сразу не попал – пошёл провожать Анну к роднику с пустыми флягами. А когда вернулся, Настя смотрела на меня волком, но молчала. Уже потом Кир отвёл меня в сторонку и объяснил, что подговорить Настя смогла только Петра, Алексея и обиженную из-за перерождения Кристину. Остальные просто посмеялись над её выдумками, но потакать не стали.

– Кир, давай возьмём Сашу и кое-что обсудим? – предложил я.

– Ну давай… – кивнул он. – А остальные?

– А остальных опросим по результатам…

* * *

Обсуждать мы уселись со стороны посёлка Лосева. Оттуда как раз показалась группа людей – человек в двадцать-тридцать. Они медленно шли по пляжу, и цель их путешествия была предельно ясна.

– Чего ты хотел обсудить-то? – спросил Кир.

– Давай, партнёр, вещай нам! – согласился Саша.

– Я предлагаю расширить партнёрство, – сказал я ему. – Ровно на одного адекватного человека. И, к тому же, хорошего лидера…

– Это про меня, что ли? – нескромно удивился Кир.

– А про кого ещё? – спросил я и указал на пляж внизу. – Смотрите… Это к нам.

– И вырастет сейчас наше поселение раза в три-четыре… Да… – кивнул Саша и тоже посмотрел на Кира. Всё-таки мы с ним как-то умудрялись понимать друг друга.

– Ну вырастет и вырастет… – снова не понял Кир.

– Я слишком старый, Кир. Да и слишком слабый… А Филю никто всерьёз воспринимать не хочет. Судя по тому, что я сегодня слышал, среди наших первый заговор созрел… – Саша снова переглянулся со мной. – А ты серьёзный мужчина, сознательный, ответственный…

– Вы хотите сделать меня партнёром? И в главы посёлка пропихнуть? – удивился Кир.

– Точно, в главы, пожизненные! – подтвердил я. – И главой нашей тройки!

– Триумвирата! – предложил Саша.

– Союз трёх мужей в римских гражданских войнах… – похвастался интеллектом Кир в ответ на мой недоумённый взгляд.

– Э!.. Я не очень с римской историей… – заявил я. – Что за зверь?

– Во время гражданских войн римляне создавали триумвират. Это союз трёх влиятельных политиков, которые фактически осуществляли управление Римом, – объяснил Саша. – Два их было, кажется…

– Три! – поправил Кир. – Но третий быстро распался… А на Руси как-то был триумвират Ярославичей.

– Понял, – кивнул я, вспоминая отечественную историю. – Это после Ярослава Мудрого, да?

– Ага, – кивнул Кир.

– Слушайте! – мне идея с триумвиратом понравилась. – Может, так и сделаем? Будет у нас этот триумвират… Если спорный вопрос – голосуем между собой. И ещё какой-нибудь простенький совет племени организуем. Для решения хозяйственных вопросов…

– А зачем всё это? – удивился Кир. – Я просто всё ещё не понимаю.

– Кир, ну не могу я больше Насте, Алексею и Петру доверять! Ты меня извини, конечно… Понимаю, они твои знакомые, но меня чуть не оставили за стенами посёлка! – пояснил я. – Нужно что-то официальное… Я хотел предложить Большой совет, но раз мы до триумвирата додумались, то почему нет?

– А дальше-то что?

– А дальше будем верных людей подыскивать… – пояснил я. – Договариваться с ними, часть власти передавать… Небольшие привилегии организовывать… Чтобы было на кого опереться, понимаешь? Чтобы было кому верить в своём же посёлке! Чтобы не опираться, как Лосев, на одну голую силу. Конечно, у меня седьмой уровень, но всегда найдётся кто-то хитрее и сильнее. А вот если людей сплотить…

– Повязать обязательствами! – подсказал Саша. – Взаимной выгодой и общей системой власти.

– Да… – я даже слегка опешил от такой подсказки. – Так хоть есть надежда, что нас не отправят в один прекрасный день в пешее эротическое…

– Ага, вы решили власть сделать легальной…

– Легитимной! – поправил Саша.

– Легитимной. Да… – Кир потёр лоб. – И что вы предлагаете?

– Я пока ничего не предлагаю… Это Фил всё задумал! – кивнул Саша.

– Я предлагаю объявить о нашем решении и устроить голосование. Чтобы сейчас все, кто есть в нашем поселении, это утвердили. А всех новеньких будем просто ставить перед фактом! – пояснил я. – Ну а чтобы даже наши бунтари поддержали – надо назначить тебя главой посёлка.

– Фил, но ты же понимаешь, что пока ты здесь глава… – заметил Кир. – И…

– Кир, ну какой на фиг глава? – спросил я очень серьёзно. – Если я глава, то что я делал сегодня под обрывом? Ну и потом, как минимум трое сейчас проголосуют против меня! А вот за тебя проголосуют практически все…

– Ну не знаю… – покачал головой Кир. – Ту же Настю я сегодня чихвостил, а она ужас какая обидчивая…

– А у неё особо выбора нет! – заметил Саша. – Я поддерживаю идею. Надо срочно утверждать власть и работать в этом направлении. Филя прав… Через пару месяцев может так случиться, что нас самих из своего же посёлка и попрут.

– Ладно, возможно… Но мне будет неудобно перед ребятами… – заметил Кир.

Неудобно! Неудобно!!! Сколько раз я слышал такое! Был у меня друг – счастливо женился, семья, дети, карьера в гору… А потом к нему девушка на работе прицепилась… Его подчинённая. Видимо, без принципов была – из тех, что чужих мужей уводят. Все ему говорили – мол, уволь её. А он в ответ всё талдычил: «Да неудобно как-то…». Ему все говорили – мол, пошли её. А он за своё: «Неудобно как-то…». Неудобно мне стало с ним общаться, когда он бросил ради этой девушки жену с двумя детьми…

И ведь таких историй вагон и маленькая тележка… Тут ладно: он ничего не потерял, потому что я не настолько важный друг. А вот сосед моего бати так сына потерял. Был там у них один деятель – яму сливную выкопал под туалет так, что забор начало подмывать. И все говорили этому мужику: «Поставь его на место! Заставь закопать». И знаете, какой был ответ? «Неудобно как-то!». А вот его сыну под туалетом соседа было неудобно дышать… Конечно, соседа посадили, но ведь всего этого можно было избежать…

Историй я вспомнил штук пять, прежде чем Кир поднял руки и согласился.

– Ладно-ладно! Филь, я понял, что детство у тебя было тяжёлое и полное болезненных воспоминаний… – он засмеялся. – Уже перестало быть неудобно… Надо тогда всё организовать.

– Времени у нас мало! – Саша снова указал на пляж. – Так что давайте не тянуть.

О том, что Кир сразу после избрания главой посёлка решится меня и Сашу кинуть, я не волновался. Особенно теперь. Потому что как только его выберут, он назначит триумвират и разделит власть со мной и Сашей. Почему? А потому что сразу кинуть нас ему неудобно будет! Однако я собирался и дальше полоскать ему по этому вопросу мозги… Удобно-неудобно, а посёлок надо развивать.

И ведь прошло всё так, как и планировалось. Стоило только выставить в качестве альтернативы мою кандидатуру, как Кир получил все голоса – кроме одного. Свой он, кстати, отдал мне. Как же было смешно наблюдать за Настей, когда у неё вытягивалось лицо по мере того, как Кир толкал речь про триумвират. А ведь сама проголосовала, никто не заставлял!.. Ох, и натерпимся мы ещё от этой деятельной особы… Однако сейчас пора готовиться к более злободневному вопросу – приёму беженцев.

Но это если мы не ошиблись – и они действительно идут к нам…

Глава 9. Горе-строители

Новые жители легко и быстро приняли наши порядки. А что ещё им оставалось? У меня, может, и есть шило в пятой точке – хотя по возрасту уже пора бы избавиться – но даже у меня мысль о том, чтобы куда-то переть и что-то искать вызывала острый приступ лени и сонливости. Ну а то, что новый порядок в нашем поселении появился за два часа до прихода гостей – ну так раньше надо было выходить! Да!..

Однако постройку жилищ и прокачку навыков нам опять пришлось отложить. Пришедшие были, в первую очередь, голодными и измотанными. Пришлось искать кокосы, вскрывать их и выдавать в качестве гуманитарной помощи. Но сложнее всего было найти полезное занятие всем этим растерянным и обессиленным людям. Хорошо, что пришли они единой группой – под предводительством Никитича. Вообще-то его имя было Пётр, но за основательность и комплекцию, заметную даже в тех условиях, в которые нас поставила игра – Никитич был немалого роста и размаха плеч – все его звали по отчеству.

Так что нам не пришлось бегать за каждым и объяснять, что и как делать. Определив фронт работ, Никитич быстро отправил кого-то плести лески, кого-то собирать дрова, а кого-то носить воду. Выделили и людей на заготовку тростника и крапивы, а ещё для будущих корзин и верёвок. Делали всё это новенькие медленно и печально. Может, я и повозмущался бы, но слишком хорошо их понимал – так что пока не стал нагнетать.

И главное Ира – чудо-человек! – при помощи пары пришедших из поселения Лосева девушек всё-таки выдала нам первую большую корзину. А к вечеру мы, наконец, добрались до обсуждения конструкции жилищ.

– Слушайте, в текущей ситуации, – вещал Сашок, – вариантов у нас немного. Вариант первый – шалаши или какие-нибудь вигвамы, как у североамериканских индейцев.

– Вот, сразу видно, кто в детстве книжки читал, а кто по бабам бегал! – подколол меня Саша.

Мы сидели у одного из трёх костров, разожжённых на вершине холма. Бел, Ира, Никитич, Саша, я и Кирилл. А наш знаток первобытного строительства разливался соловьём. Чтобы его не прерывать, я не стал отвечать Саше… Хотя мне и ответить-то было нечего – ну бегал, да… Пропустил чтение Фенимора Купера, забыл прочитать про Робинзона и вообще как-то грустно воспринимал классику литературы. Больше всего мне нравился Том Сойер – он мне был хотя бы близок по духу.

– Вигвам делать несложно, – продолжал Сашок. – Но надо много коры, которая на крышу пойдёт. Зато это самый простой вариант!

– Подожди-подожди! – остановил его Никитич. – Я всегда думал, что вигвам – это такая конусообразная постройка и что покрывается она кожей.

– Бывают и конусообразные, бывают и с кожей… – с важным видом кивнул Сашок. – Но если ты сейчас про старый мультик «Трое из Простоквашино», то там пёс нарисовал другое жилище – типи.

– Так нужны шкуры? – снова спросил Никитич.

– Можно и со шкурами, – ответил Сашок. – Такие варианты тоже есть…

– Так, а чего ты мне тогда загоняешь про все эти куски коры и типи?! – возмутился Никитич.

Сашок быстро сдулся, а вот я сделал охотничью стойку и решил вступиться за нашего с Сашей подопечного:

– Никитич, а я не понял… Ты сюда со складом шкур припёрся?

– Нет, с чего ты взял? – удивился тот.

– Так ты сам говоришь кору даже не упоминать!

– Да я не поэтому! Просто он…

– Никитич! Он нам про варианты жилища рассказывает, которые мы сделать можем, а ты – про шкуры!

– Это не я про шкуры! – обиделся Никитич. – Это он про шкуры!

– Он, Никитич, про кору тебе говорит и про вигвам! – возразил я.

– Но вигвам же со шкурами! – Никитич не успевал за поворотами моей логики, а я не спешил ему подсказывать.

– Про шкуры – это ты! А он – про кору! Так если ты вигвам со шкурами хочешь, у тебя шкуры-то есть?

– Да нет у меня шкур! – сдался Никитич.

– Так а чего ты нам про шкуры загоняешь? Нет шкур – нет ни типи, ни вигвама со шкурами! Будет вигвам с корой! Всё!.. – закончил я с победным видом.

– Ну ты, Филя…

Никитич сокрушённо покачал головой и, похоже, решил на меня обидеться. Конечно, я ему такого не собирался позволять и выбрал тонкий, достойный – не побоюсь этого слова – византийской интриги приём.

– Никитич… Вот если будешь обижаться, тоже начнёшь всё время про кору твердить!

– Какую кору? Что ты ко мне пристал со своей корой?! – взмолился тот.

– А ту самую кору, которую вам есть придётся, если я обижусь и перестану вам кокосы вскрывать! – мстительно заявил я.

– Так мы тогда пойдём… и сами себе силу прокачаем! – возмутился Никитич.

– А кто тебе сказал, что именно этого я и не добиваюсь? – поинтересовался я как можно более заговорщицким тоном.

– Ну кто о чём, а Филя о прокачке! – заржал Кирилл. – Сашок, давай дальше. С вигвамом, видишь, случилась неприятность: прорабы языками зацепились.

– Ну да… Значит, не вигвам… – кивнул Сашок. – Ну тогда нам могут подойти плетёнки! Ира вот корзину сплела, а так – можно сплести домик.

– Одному мне наше собрание сказку про трёх маленьких поросят напоминает? – спросил Саша, а я даже рот от возмущения открыл. Ну с языка же сорвал, ворюга!

– Ну и толку от такого дома? – удивился Никитич. – Он же всеми ветрами будет продуваться!

– Ну не всеми… – снова смутился Сашок. – И вообще, это же временное решение!

– Нет ничего более постоянного, чем временное… – озвучил своё веское мнение Кирилл. – Но я идею понял… Сначала делаем плетёнки, а потом обмазываем глиной. Так, что ли?

– Так! – согласился Сашок.

Я решил, что обо мне уже забыли, и подал голос:

– Соглашусь с Кириллом! Ни хрена мы потом обмазывать не будем. Будем жить в этом, пока не развалится. Может, мы ещё себе домики и обмажем, а вот большинство – положат на это дело с высокой колокольни.

– Давай, Сашок, третий вариант! – предложил Саша.

– Вот вы придиры… – обиделся докладчик. – Третий вариант я на ютубе когда-то подсмотрел. Сам никогда такое не делал. Там просто купол делается, как у народов севера. Только из гибких палок и листьев.

– Домик из веток! – хохотнул и даже чуть не хрюкнул Никитич. – Может, обсудим сразу каменные постройки?

– А это уже построили! И даже не мы, а сама природа, – отмахнулся Кирилл. – Весь наш холм, куда нас Филя загнал для пущей безопасности, и так можно считать каменным домиком.

– Слушай, Никитич, а вы там по пути решашиарха вышронского не видели? Всё спросить у твоих стесняюсь… – задал я тем временем важный вопрос.

Ну да, стеснялся я!.. Как же, держи карман шире и губозакаточную машинку. И вообще мне кажется, что у меня самого уже подпольная кличка появилась – «Решашиарх». Я про увиденную зверюгу уже спросил всех, кого мог. Только Никитич и остался.

– Слышал я уже про него. Нет, не видели, Филь… – ответил он. – Судя по описаниям, не самый приятный зверь.

– Ну не видели так не видели… – вздохнул я.

– Филь, давай к домам вернёмся! – предложил Кирилл, дождался моего кивка и обратился к докладчику. – Так как строить-то? С остальными конструкциями было ещё понятно, а что с этой?

– Ну там всё вроде как просто… – Сашок замялся. – Нужны длинные гибкие стволы, сантиметра четыре толщиной. Восемь штук…

– Этого добра в лесу навалом! – кивнул Никитич.

– …Верёвка, тонкие палки и листья, – закончил Сашок, не обращая внимания на то, что его прервали. – Чертим круг на земле, отмечаем восемь точек, вбиваем стволы в землю, сгибаем, связываем – и получается такой каркас купола. На него вешаем тонкие ветки с закреплёнными листьями… Ну как черепицу…

– Всё, я понял, о чём ты! – обрадовался Никитич. – Так можно поискать кору и ей покрыть!..

– Никитич, давай больше о коре не будем? – взмолился Саша.

– А, ну да… Извини…

– Сашок, а как мы в землю вбивать это будем? Она тут, если ты не обратил внимания, жестковата! – внёс я уточнение, проигнорировав упоминание злосчастной коры.

– Об этом я как-то не подумал… – смутился Сашок.

– Да просто заготовим несколько палок-копалок, – пожал плечами Никитич. – Кто-то рубит, кто-то чертит круги и отмечает, где дырки делать. Кто-то копает. Я и сам покопаю. Вы за землю не переживайте: всё можно проковырять. Да, каменистая, но это не беда!

Технические детали мы обсуждали ещё долго. Вспомнили число Пи, позабытое сразу после окончания школьного курса геометрии (да-да, то самое, которым принято в современном интернете заменять первый слог известного ругательства!), формулы вычисления радиуса окружности, длины диаметра и тому подобное. Представили, как дружно будем вязать листья на тонкие палки, вернулись к коре и вигвамам, чуть не поссорились – и снова обратились к тропическим широким листьям. Закончило обсуждение системное сообщение, оповестившее собрание, что всем пора на боковую.

День десятый!

Вы продержались 9 дней!

Собственно, на этом моменте все и пошли спать. День для меня выдался насыщенным, и в сон тянуло до одури, но выспаться не получилось. И вовсе не потому, что случилась какая-то беда посреди ночи. Нет, просто под утро я проснулся мокрый от росы, замёрзший и злой. И настроение у меня исправилось только, когда я понял, что почти весь посёлок уже не спит. Мстительно осмотрев суетящихся людей, я удовлетворённо потянулся и отправился по делам – вскрывать кокосы, завтракать и…

* * *

«Это просто! Вроде бы! Показалось! Ну, Сашок, ты мне за это ответишь!» – именно об этом я думал, когда из последних сил добивал третье по счету гибкое деревце. Рубить деревья каменным топором – это вам не Витьку руки-ноги ломать! Честное слово!.. Дерево сопротивляется гораздо активнее, цепляясь за свою ценную растительную жизнь. У меня на ладони уже нарывало пару царапин и глубокий прокол щепкой, а системное описание сурово грозилось отправить меня на перерождение, если я не озабочусь дезинфекцией ран.

Выбранные нами деревья и в самом деле были гибкие и удобные, но была одна беда, которую я не сразу обнаружил по своей глупости – они не были земными! И вместо привычных смол земных растений очень активно плевались в лесорубов едкой жидкостью. Если в первый раз, когда я смотрел на дерево, система называла его длинным нечитаемым словом, то теперь выводила вполне понятное название – которое, видимо, подцепила у других счастливчиков:

Луковое дерево

Плакали мы всей артелью дровосеков! Плакали даже те, кто стоял слишком близко, ожидая своей очереди. И даже те, кто стоял в отдалении – тоже плакали. И если бы нас со стороны ещё кто-нибудь увидел, то тоже зарыдал бы. От сочувствия.

С противным треском ствол наконец отделился от пня, последние волокна лопнули – и я с облегчением повернулся к сменщику, протягивая топор.

– На, не плачь! Теперь твоя очередь играть! – сказал я, мечтая добраться до ручья, промыть глаза, а потом окунуть в море пострадавшую руку.

И вообще мне, члену триумвирата, не положено лес валить! Не боярское это дело. Шучу, конечно. Где бояре, а где я в своей пикантной юбке из травы?

Однако на пути к роднику мне повстречался персонаж, который на некоторое время отвлёк меня от страданий и переживаний. Все его звали Клопом. Он сам себя просил так называть. На вид ему было лет тридцать-сорок, но в его случае впечатление вполне могло быть обманчивым. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: несколько лет жизни по недомыслию он мог просто оставить на дне бутылки. Клоп этот со своим приятелем прибился к нашему посёлку тогда же, когда и группа Никитича – но те клялись и божились, что с собой никакого Клопа не брали, и у Лосева такой прижиться ну никак не мог.

Сразу после появления Клоп с приятелем уселись у костра и подожрали запасы кокосовой мякоти, закусив её рыбкой и мидиями. Там же, у костра, эта парочка и улеглась спать, заявив, что весьма устала от долгого перехода. Причем, если Клоп хотя бы представился, то его странный приятель – нет. Вообще создавалось ощущение, что Клоп и сам не знает его имени – отзывался он о приятеле исключительно «ну, странный такой…». Будто бы сам Клоп не был странным…

И теперь этот персонаж, прижимая к груди пару пустых кокосовых фляг, застыл перед высокой пальмой с перистыми листьями. На его лице застыла блаженная улыбка познавшего дзен идиота, а в глазах плескалось всё счастье вселенной.

– Клоп, родник там! – я старательно указал направление, в котором ему полагалось двигаться и наполнять фляги. – Что ты на эту пальму уставился?

– Командир! Красивая пальма! – Клоп перевёл взгляд на меня, и в него медленно возвращалась адекватность (ну та капля, которая ещё могла быть у этого существа!). – Не знаешь, как называется?

– Клоп, я что ботаник, блин? – вылупился я на него. – Все пальмы без кокосов, бананов и фиников меня не интересуют!

– А ты, командир, чего расплакался? Обидел кто? – участливо осведомился блаженный.

– Мир меня обидел! – не удержался я от подколки. – Подсунул пляж без бара!

Клоп в ответ на моё ехидство только тяжело вздохнул, соглашаясь с глубиной несправедливости.

– А воду во фляги набери! – напоследок сказал я ему.

– Да, – Клоп снова завороженно уставился на пальму. – Сейчас…

Я махнул на этого гения рукой и сам отправился к роднику. Вообще само по себе желание Клопа сделать хоть что-то ради окружающих было для него подвигом. Это навело меня на размышления, что пора вводить пищевые талоны. Клоп с приятелем ничего не делали, а жрали в три горла, что уже вызывало недоумение со стороны других жителей. Нет, конечно, спустя первые дни быт начал налаживаться, и острой нехватки продовольствия мы не испытывали – тропический лес нас исправно кормил. Но порядок в таком деле надо наводить сразу и без сантиментов, иначе опомниться не успеешь, как на шее окажется такое количество бесполезных личностей, что даже с земли подняться не сможешь.

Родниковая вода сняла зуд, резь и боль в глазах. Краснота ещё не ушла, но хотя бы заливать слезами рожу перестало. Море сняло воспаление на руках, и я смог отправиться наверх, в посёлок. Там уже вовсю кипела работа – часть жителей чертила самодельным циркулем круги на земле, а часть – проделывала дырки под будущие каркасы жилищ. Девушки занимались сбором листьев для крыши. И посреди этого строительного хаоса сновал Сашок, требуя «тут делать аккуратнее», «тут действовать решительнее», а «тут рыбу заворачивать». К слову, Никитич Сашку за такие указы сразу рыбой по балде и отвесил.

Циркуль нам тоже Сашок подсказал, как смастерить – технологию он в том же видео узнал. Берутся два колышка: один покороче, другой – подлиннее. Колышки соединялись верёвкой. Верёвка должна была свободно прокручиваться на кольях. Длинный кол втыкался в предполагаемый центр окружности, а коротким колом очерчивали круг. Вроде всё просто, но вы бы видели этих страдальцев, пытавшихся очертить круг самодельным циркулем…

– Филя, есть минутка? – рядом появился Саша.

– Для тебя, партнёр, хоть весь остаток дня! – от щедроты души предложил я.

– Понимаю. Мне тоже работать не хочется, – кивнул Саша. – Вот только спать на камнях хочется ещё меньше…

– Так чего хотел-то? – поинтересовался я.

– Очки хочу вложить, – признался он. – Может, последишь?

– Пошли! – согласился я.

Конечно, минуткой мы не обошлись. Саша в своё развитие впаял сразу не меньше девяти очков, которые так и висели нераспределёнными с тех пор, как он занялся рыбалкой. Так что отдыхал я рядом с его бессознательной тушкой ещё минут десять.

В это время строители подошли к эпохальному шагу – к закладке каркаса первого жилища. Восемь гибких жердин были вставлены в пробитые под них углубления, а к месту стройки подтянулось ещё человек десять – с верёвками и решительным настроем. Первые два ствола начали сгибать к центру. И знаете? Я вот знал, что так всё и будет… Ещё вчера знал! Да что там я!.. Это знал ещё старик-баснописец Крылов. Лебедь, рак и щука… Пятеро рабочих начали гнуть одну жердину, пятеро другую, а в центре круга их (жердин) встречу поджидал Сашок, стоявший на подкаченном для этого камне с верёвкой во вздёрнутых к небу руках.

Наблюдать за процессом собрался почти весь посёлок. Все рассчитывали на скорую крышу над головой и не могли пропустить такое важное зрелище. Жердины медленно и с натугой сошлись. Раскрасневшиеся рабочие практически висели на них, сдерживая логичное стремление жердин принять свой изначальный прямой вид. Возможно, качайся наши игроки и хорошо кушай – и всё бы обошлось. Но мы как были тощими доходягами, так пока и оставались ими. Один из строителей выпустил жердь, упав на землю спиной – то ли руки вспотели, то ли силы кончились. Жердь поползла вверх – и оставшиеся на ней поняли, что скоро окажутся в весьма неприятной ситуации.

– Ребят! Бросаем! На три! Раз!..

Я открыл рот предупредить Сашка, чтобы тот бросал верёвку, которой он пытался спешно смотать расходящиеся жерди.

– Два!..

Рабочие считали так быстро, что я понял: даже предупредить не успею. Сашок и сам уже попытался отцепиться, но что-то пошло не так.

– Са!..

– Три!

Жердь получила свободу и, сбросив строителей как прошлогоднюю листву, распрямилась, увлекая моего и Сашиного подопечного в вышину голубого неба.

– …шок! – договаривал я имя парня с закрытыми глазами, не желая смотреть на то, что сейчас произойдёт.

Вопль несчастного Сашка – который должен был становиться всё тише и тише по мере взлёта, а потом резко прерваться (ну или продолжиться с новой силой) после встречи с поверхностью планеты – удаляться почему-то не стал. Пару секунд Сашок ещё орал просто: «Ааа!», а потом начал откуда-то с небес извергать на головы горе-строителей проклятия – и демонстрировать всё могущество русского матерного-ругательного.

Я, наконец, решился открыть глаза и чуть не начал ржать в голос. То, что не позволило Сашку вовремя выпустить жердь – его же и спасло. Этот читавший умные книжки кадр, упустивший всю прелесть ухаживания за сверстницами ради знаний, умудрился примотать свою руку верёвкой к жерди. И когда она, наконец, распрямилась – Сашок не отправился покорять просторы воздушного пространства, а сделал эффектное сальто (я не видел – мне потом рассказали!), пару раз прокрутился вокруг жерди и повис, беспомощно дёргая ногами.

– Что за шум? – со стоном проговорил Саша, начиная подниматься.