Текст книги "Амулет. Подземелья украденных сердец. Книга вторая"

2

– Ты готов услышать правду?

Перед Рысем стояла его копия, только шерсть этого существа была огненно-красной. Рысь угрожающе зарычал. А его двойник, казалось, даже и не думал обращать на это внимание.

Он продолжал:

– Я что ни на есть часть тебя. Я – это ты. Не я чудовище, а ты! Ты причина того, что этот мир развалится в труху. И я говорил тебе об этом не раз, не так ли?

Рысь до боли сжал челюсти.

– Вспомни предсказание, – продолжал его двойник. – Ты должен был встретить девочку. Для чего?

Рысь забегал глазами.

– Чтобы освободиться. – В его голосе не было уверенности.

– Чтобы найти Амулет, – ответило за него существо. – И ты нашёл его. Правильно?

– Да, но ты же говорил мне вообще ничего не делать, – растерянно ответил Рысь.

– Потому что он нашёл бы тебя и так! – Двойник Рыся повысил голос, негодуя от его бестолковости. – Ты избран. Ты должен стать новым хранителем Амулета. Избавившись от своего брата, Морана неминуемо пришла бы к тебе. И что бы случилось?

– Что? – Рысь опешил. Он предчувствовал неладное. – Что ты такое говоришь?

– Я знаю, что говорю. Но более того – ты и сам знаешь это. Просто боишься себе в этом признаться. Ей нужен мужчина. Такова её натура. И её избранником мог бы стать ты. Ты! Ведь ты больше, чем ты есть. Так?

Рысь попятился назад. Слова двойника оглушили его. Он снова потерял волю к сопротивлению. Это новое знание придавило Рыся – будто бетонная стена обрушилась на него. Змей наступал, продолжая:

– Она бы встретила тебя и решила остаться с тобой. Ты бы стал богом. Добрым богом. Любимым всеми. Ты олицетворение добра, а она олицетворение зла. Две противоположности, слитые воедино. Как правда и кривда, как явь и навь. инь и ян. Мир пришёл бы в равновесие. И всё бы прекратилось. А ты что сделал?

Рысь покачал головой, не веря этим словам:

– Ты мерзкое наваждение!

– Слепец! Ты разговариваешь сам с собой. Я говорил, что правда тебе не понравится. Так слушай! Всё, что я говорю тебе, ты знаешь и сам. Не правда ли? Ведь в этом состояло предсказание. Ты просто предпочёл забыть.

– Нет!

Двойник рассмеялся:

– Да-да, конечно! Встретив девчонку, ты решил обмануть судьбу. Ты думал спасти её и выждать время.

– Молчи! – закричал Рысь.

– Нет уж, я продолжу, – оскалилось огненное существо. – Ты думал подождать десять – двенадцать лет и жениться на ней, чтобы не жениться на Моране. Но я должен тебя разочаровать, мой дорогой друг. Ты пытаешься обмануть судьбу, а судьба не любит, когда с ней жульничают. В итоге ты обманешь самого себя. Уна будет похуже Мораны. Весь мир превратится в пепел, если она вздумает захватить Амулет.

– Она всего лишь пытается вернуть сердца своих родителей! – закричал Рысь.

– О да! Пока. Пока что она думает так. Но власть меняет людей. Не будь таким наивным. Уна, в отличие от тебя, обычный человек. Человек! Подверженный слабостям. А это значит… что?

Рысь опустил голову.

Двойник продолжил его добивать:

– Если девочка завладеет Амулетом, тебе не придётся долго ждать. Не рассчитывай жениться на чистой, невинной душе, не обременённой грехами. Она первым делом избавится от тебя. В этой реальности тебе не будет места. – Он сделал шаг вперёд. Рысь попятился назад. – Ты хочешь так умереть?

– Отпусти меня! – взмолился Рысь.

– Я говорил, а ты не слушал.

Огненный двойник продолжал наступать на него.

– Нет, нет… – Рысь совсем поник. Он отказывался верить своим ушам.

– Теперь ты будешь слушать? Или продолжишь трусливо играть в воина-спасителя? Убей девчонку! Принеси её в жертву будущему счастью всего мира. Выпей её кровь, и к тебе вернутся силы. Ты станешь тем, кем должен стать. И обретёшь не только самую красивую женщину на свете, а ещё власть и вечную жизнь. Ты станешь богом. Добрым богом, которого будут любить все на свете.

Рысь всё больше отступал, а его двойник стал расти в размерах, снова приобретая вид того же ужасного монстра, что встретил Рыся в ущелье.

– Чем дольше ты тянешь, тем ближе гибель всего живого, – продолжал он. – У тебя нет другого выбора.

– Мне противен такой выбор, – прошептал Рысь.

– У всего есть своя цена, – улыбнулся змей.

– Я лучше умру.

– Но тогда погибнешь не только ты. Но и весь мир в придачу. Помни об этом.

– Я не могу.

– Можешь.

– Нет.

– Да.

3

Уна провалилась в сугроб по самую шею и стала беспомощно крутить головой, стряхивая снег с волос. Ледяные комки попали за шиворот и забились в рукава разорванной школьной формы. За одну секунду всё её тело окоченело.

Она попала на живописный берег. Нетронутые вековые снега заливали лучи заходящего солнца. Голубые айсберги застыли в синих водах залива, их вершины купались в лучах засыпающего светила.

Здесь было тихо, как будто звуки боялись потревожить первозданную красоту этого места. Воздух был чистым, но колючим. Он обжигал холодом лёгкие девочки.

Ещё несколько минут – и она сама заледенеет среди этой холодной красоты. Но Уна не собиралась отчаиваться. Она активно заработала руками и ногами, пытаясь выкарабкаться из сугроба. Наконец ей удалось это сделать.

Выбравшись на более твёрдую поверхность, она посмотрела на руки. Пальцы посинели и скрючились. Благо не было ветра, иначе ей было бы совсем худо.

Она посмотрела вверх, туда, где должен был находиться волшебный проход. Едва видимые края дыры легко вибрировали от движения воздуха в паре метров над её головой. Уна поняла, что запрыгнуть обратно у неё не получится.

– Что же делать? – прошептала она замёрзшими губами.

Она посмотрела по сторонам, чтобы найти хоть что-нибудь, на что можно было бы встать, чтобы добраться до дырки. Но вокруг были только лёд и снег.

Отчаяние начало охватывать её.

– Тихо! Тихо, Уна! – остановила она себя. – Мы что-нибудь придумаем.

Уголки её губ снова опустились.

– Кто «мы»? Здесь же никого нет!

Она с силой сжала кулаки и зажмурилась.

– Я найду выход. Выход есть! Он есть!

Она смахнула образовавшийся на ресницах иней и ещё раз, уже более спокойно и сосредоточенно, окинула взглядом окрестности. Вокруг лежала сплошная ледяная пустыня. Девочка решила двигаться по направлению к берегу, навстречу уплывающему за горизонт солнцу. Она не очень понимала, почему нужно идти туда, но лучше было неправильно действовать, чем не действовать никак.

Лёд, лежащий под снегом, ломался от её веса и царапал голые коленки, колючий снег забивался под рубашку. Её трясло от холода, но она исступлённо карабкалась вперёд. Она даже дышала как-то неестественно, посвистывая, словно старая, раненая собака.

Поднялся ветер. В лицо ударила острая снежная пыль.

Но отвлекаться на боль не было времени.

В какой-то момент она добралась до места, где лёд был толще, а снега на нём было совсем мало. Она поднялась на колени и с трудом встала, но резкий порыв ветра тут же сбил её с ног. Уна перевела дух, поднялась снова и, обняв себя обеими руками, стала всматриваться в даль. Её била мелкая дрожь. Отчаяние подступало к горлу. Ещё чуть-чуть – и она навсегда вмёрзнет в этот вековой лёд.

Уна обернулась и посмотрела туда, где должна была быть волшебная дыра.

– Нет, не достать.

Она подняла комок смёрзшегося снега и запустила им в дырку. Он исчез из виду.

«Был бы здесь Таракан, он бы обязательно что-нибудь придумал», – вздохнула она. Но горевать о том, что её друзья сейчас не с ней, она не стала. Во-первых, она бы ни за что не пожелала им оказаться здесь, во-вторых – она и думать-то уже толком не могла.

Её губы посинели и потрескались. На глаза стала наваливаться дикая усталость. И тогда она побежала что есть сил на свет солнца. Она не видела перед собой дороги, постоянно спотыкалась, но удерживала равновесие и продолжала бежать. Силы покидали её, но она только прибавляла ходу.

Перед глазами ходили оранжевые круги. Но стоило разлепить глаза, их сразу забивал снег. Уна стала задыхаться.

Метель усиливалась. Вихри снежной россыпи то и дело закрывали солнце, неотвратимо прячущееся за неровные вершины ледяных гор.

Стало быстро темнеть. И стало ещё холоднее. Но Уна не останавливалась.

Вдруг она споткнулась о торчащую из снега льдину. Уна полетела головой вперёд и покатилась по снежной дюне, раздирая бока и школьную форму, которая и так давно превратилась в лохмотья.

Её маленькое тельце достигло дна ложбины.

Она ударилась головой о каменную глыбу, припорошённую снегом. Боль молнией рассекла висок. А она даже не закричала. Она уже не могла кричать.

За неё где-то далеко-далеко прокричала одинокая птица. И снова стало тихо. Ветер умолк. Только потрескивал от мороза снег.

«Всё. Я умираю», – подумала девочка.

Ветер бесшумно накидывал на неё снег, словно накрывал саваном.

«Прощайте», – пронеслось в её голове.

Губы только дрогнули, у неё не было сил даже на то, чтобы прошептать это.

Она замерла, постепенно погружаясь в дремотное состояние. Руки и ноги стали ватными, и вскорости она вообще перестала чувствовать своё тело.

Это был конец.

– Ох ты боль, больнее нет, – вдруг послышался едва знакомый голос.

Сознание вернулось. Уна попыталась открыть глаза.

Не получилось.

Вдруг её лицо ощутило жар. Она почувствовала, что земля под ней стала шевелиться. Что-то мягкое и тёплое приподняло её голову и спину. Ноздри уловили душистый запах.

Уна с трудом разлепила ресницы и увидела, что лежит на проталине, поросшей сочной зелёной травой. Снег вокруг неё отступил от жара, который исходил от стоящей перед ней женщины. Это была Ладо. Облачённая в развевающееся голубое платье, она мягко смотрела на девочку.

И Уна, совершенно забывшая о встрече с ней, вдруг вспомнила всё.

Её глаза широко раскрылись, она попыталась что-то сказать, но не смогла вымолвить и слова.

Ладо строго посмотрела на девочку:

– Тяжко было?

– Тяжко, тётенька.

Ладо покачала головой.

– Вижу, ты даже умудрилась подержать его в руках.

– Мне… я… – только и проговорила Уна.

– Идём. – Ладо повернулась к большому иглу, сложенному из прозрачных ледяных блоков.

Уна подалась вперёд, но не смогла пошевелиться. Ладо взмахнула рукой, и невидимая сила поставила девочку на ноги.

– Возьми подснежник, понюхай его, – не оборачиваясь, сказала богиня.

Уна посмотрела вокруг себя. В изумрудной траве расцветали белоснежные цветы. Она наклонилась и сорвала один. Аромат цветка был таким сильным, что защекотал ноздри. Тело мгновенно наполнилось силой, она прохладной волной пробежала по рукам и ногам девочки.

Уна ахнула от удивления. На глазах навернулись слёзы.

Зелёная дорожка вела ко входу в ледяное жилище богини. Уна поспешила за женщиной и, оказавшись внутри, обнаружила ту же самую комнату, где была прежде.

Однако на этот раз комната показалась ей опустевшей. Потолок был всё так же оплетён вьющимися растениями, пол всё так же был устлан шелковистой травой, но какой-то мебели уже не было. Камин исчез. Большой круглый стол стоял на своём месте, но к нему сиротливо прижимался только один стул.

Двое слуг Ладо, шишковатые древообразные существа, доставали из посудного шкафа фарфоровые чашечки, легонько ударяли по ним длинными пальцами, и те уменьшались в размерах, становясь не больше напёрстка. И тогда слуги Ладо аккуратно складывали их в большую деревянную шкатулку.

Стул точно так же, как и в первый раз, отступил от стола, позволяя Уне сесть на него. Но она не решалась проходить в комнату. Древообразные существа остановились и посмотрели на неё.

– Не отвлекайтесь, – строго проговорила Ладо.

Она подняла руку, и длинная ветвь растения с неизвестным Уне плодом на конце потянулась к девочке.

Уна с опаской посмотрела на него.

– Ешь, не бойся. Это плод сытного дерева, – сказала Ладо, пребывая в некоторой задумчивости. – Одной дольки хватит на целые сутки.

– А я… – начала было Уна.

– Я же сказала, не бойся. Ешь!

Уна залезла на стул и сорвала плод с дерева. Она отделила от плода жёсткую жилистую кожуру, отломила красноватую дольку и положила в рот. Её лицо вытянулось от удивления.

Ладо с настороженностью глянула на неё:

– Вкусно?

Уна закивала и потянулась за другой долькой.

– Можно я возьму его с собой? – спросила она.

Ладо подошла и посмотрела ей в глаза. Она как будто пыталась что-то прочитать в них.

– Ты думаешь, что дойдёшь до конца?

Уна оторопела и перестала жевать.

– Но вы же сами сказали, что я смогла подержать его в руках. – Она с вызовом посмотрела на женщину. – Значит, смогу снова.

Ладо нервно усмехнулась:

– А ты стала бойкой.

Она отступила и посмотрела в сторону.

– Верните меня обратно. Мы должны убить Морока и забрать у него Амулет.

Ладо подняла брови:

– Убить Морока? Вот как! И как же ты собираешься это сделать?

– Не я. Грей. Он нашёл меч Тура.

Ладо сдвинула брови, но ничего не сказала.

– Помогите мне. – Уна сказала это с такой настойчивостью, что Ладо снова с удивлением посмотрела на неё.

Чувства богини пришли в смятение. Девочка и вправду сильно изменилась с того момента, как Ладо видела её в первый раз. Она не просто стала смелее и увереннее – теперь дыхание самой судьбы исходило от неё. При первой встрече ничего подобного Ладо в Уне не заметила. Как она могла так ошибиться? Неужели времена изменились настолько, что даже элуру было трудно понять, куда движется колесо судьбы?

Должна ли была Ладо подчиниться? Богиня прислушалась к своим чувствам. Она не могла различить будущее. Что-то пугающее проступало впереди.

Она помедлила. От её решения зависело многое.

– Я знаю, что вы можете помочь, – проговорила Уна, жадно глотая кусочки плода. – Вы добрая.

– Откуда тебе знать, какая я… – ответила Ладо.

Уна вытерла губы и с готовностью посмотрела на неё:

– Что я должна сделать?

Ладо засмеялась и покачала головой:

– Ты не остановишься, да?

– Ни за что! – совершенно серьёзно ответила девочка.

Ладо задумалась на какую-то секунду, потом снова глянула на Уну и несколько неуверенно проговорила:

– Иди за мной.

Она отодвинула стену и направилась по тоннелю, образованному переплетёнными стеблями растений.

Уна поспешила за ней.

Коридор освещался мягким светом, исходящим из цветочных бутонов, и оттого казалось, что он украшен праздничной иллюминацией. Они ступали по шелковистой траве, покрытой светящейся росой. В воздухе смешивались ароматы тысяч цветов. Уна на мгновение забыла обо всём на свете.

Ладо остановилась у куста с большими полупрозрачными стручками, покачивающимися на длинных стеблях. Горох в этих стручках был огромных размеров. И в каждом стручке было только по одной горошине.

– Это Покати-Горошек, – объяснила Ладо. – Он приведёт тебя туда, куда ты прикажешь.

– Даже к Моране?

Ладо изучала её своими мудрыми глазами.

– Верно, – ответила она не сразу.

– А какой брать? – спросила девочка.

– Каждый выбирает свой путь сам, – ответила богиня.

Уна оглядела пухлые стручки и сорвала один из них.

– Положи в карман. Откроешь только тогда, когда будет нужно, – сказала Ладо.

Уна повиновалась.

Они помолчали.

Ладо оглядела Уну с головы до ног, вздохнула и промолвила:

– Ты права, Морана отдаст всё на свете за Амулет. Однако не думай, что ты сможешь вести переговоры с ней.

Уна растерялась.

– А кто может?

– Я помогу тебе, – пообещала Ладо. – Если ты снова сможешь найти Амулет… – она остановилась. – Если вдруг это случится вновь… А это может случиться, так как ты уже обладала им какое-то, пусть и недолгое, время. Он запомнил тебя, поэтому есть шанс, что ты обретёшь его снова. Так вот, заполучив его, тотчас надень его на шею и не снимай. До тех пор пока Амулет на тебе, никто не может тебя убить.

– Я поняла, – кивнула Уна, внимая каждому слову.

– Теперь. Как только ты обретёшь Амулет, подуй на его кристалл. И я приду к тебе. Что бы ни происходило вокруг, где бы ты ни была, сделай это. Сможешь?

– Конечно!

– Я приду и помогу тебе немедленно, – пообещала Ладо и замолчала.

На её лбу образовалась складка.

Она помолчала какое-то время, потом сказала:

– Ты потеряешь больше, чем вернёшь.

Уна подняла на неё глаза.

– Я не могу иначе, – почти шёпотом ответила она.

– Это-то меня и беспокоит. – И богиня положила свою тёплую руку ей на макушку.

В этот же момент они оказались перед хрустальной дверью, обрамлённой плющом. Уна взялась за медную ручку.

– Иди! – сказала Ладо. – Помни о том, что я тебе сказала.

Уна бросилась к богине и крепко её обняла.

– Спасибо! Спасибо вам!

– Судьба посодействует тебе, но сильно на неё не надейся.

Уна открыла дверь и остановилась в тёмном проёме. Затем повернулась к Ладо и глянула ей прямо в глаза.

– Я знаю одно, – сказала она. – Любовь сильнее зла!

И шагнула в темноту.

Дверь за ней закрылась с мягким стуком.

Ладо постояла некоторое время перед дверью, размышляя о своём решении, потом тяжело вздохнула и побрела назад, чтобы продолжить сборы в дорогу.

4

Мало кто оставался в столь поздний час на работе. Но Стивен сидел в пустом офисе, маниакально барабаня пальцами по клавиатуре. На столе рядом с ним стояла чашка кофе, уже шестая за последнюю пару часов. На уши были надеты наушники, в которых играла зубодробительная музыка его молодости, которая не давала ему заснуть.

Стивен был настроен решительно. Он давно чувствовал себя стариком, время которого почти прошло, и искренне считал, что у него остался последний шанс повернуть свою судьбу в нужное русло.

Внутри него давно не было равновесия и спокойствия.

Он готов был работать по семнадцать, даже по двадцать часов в день, чтобы добиться своего. Иначе вся его жизнь могла рассыпаться как карточный домик, многолетние усилия, потраченные на достижение цели, обнулились бы, и здоровье было бы загублено.

Он был так сосредоточен, что даже не видел происходящего за окном. Город горел, в небесах творилось что-то невообразимое и никогда не виданное людьми, а он не мог оторваться от монитора.

Но чем больше он работал, тем хуже у него получалось. Он чувствовал это. И это выводило его из себя, гнев закипал в нём.

А с того момента, как Морана забрала его сердце и заменила его горящим углём, он стал бешеным, словно тигр, запертый в клетке. Его коллеги, знавшие его как бесконфликтного и вежливого сотрудника, вдруг ощутили его жёсткость.

После того как он повздорил с главой фирмы, а потом ещё схватил за кадык подшутившего над ним Стенли и вылил тому на голову его же чай, желающих смеяться над ним поубавилось. С ним стали ещё меньше общаться и шептались о его скором увольнении. И он прекрасно об этом знал.

Именно поэтому он учетверил свои усилия.

Но желаемого результата он не достигал. Он кожей ощущал, что садит темп, что делает больше ошибок, чем прежде. Но не мог и не желал останавливаться.

Стивен замер на секунду и с силой стал массировать глаза. Голова раскалывалась от усталости и боли. Он отхлебнул холодный кофе и полез в стол, чтобы найти нужную бумагу.

– Сколько ж тут мусора!

Он стал перебирать бумагу за бумагой и ясно видел, сколько бесполезного труда было потрачено на всю эту писанину. В порыве злости он стал мять ненавистные ему документы и выбрасывать их в урну один за другим.

Вдруг среди бумаг он нашёл фотографию. На ней был изображён он с пятилетней Уной на плечах. Стивен взял фотографию в руки и на секунду задумался.

– Что за ребёнок? – спросил он сам себя, напрягая память.

К своему удивлению, он совершенно не помнил, когда и при каких обстоятельствах было сделано это фото. Он перевернул его, надеясь найти памятную надпись на обороте. Но обратная сторона фотографии была чистой.

– Странно.

Если это был ребёнок кого-то из друзей или сотрудников, почему он не помнил, чей именно? И почему он стал хранить это фото у себя в столе? Он пригляделся к изображению. Оба в лыжных костюмах, весело смеются. У девочки от мороза порозовели щёки, а у него даже не было и намёка на чёрные круги под глазами.

– Надо меньше работать, – хмыкнул он и отправил фотографию в мусорное ведро вслед за остальными бесполезными бумагами.

Наконец он обнаружил нужный документ, но стоило ему повернуться к монитору, как здание хорошенько тряхнуло и свет испуганно заморгал.

– Что такое? – Он впервые отвлёкся от своих дел и, сообразив, что может потерять всю нужную информацию, бросился к компьютеру, чтобы сохранить файлы.

Но в ту же секунду свет погас совсем. Вместе с компьютером.

Стивен взревел.

– Нет! Нет! – Он сорвал с головы наушники и швырнул их об пол.

В здании включилось аварийное освещение.

– Да что ж ты будешь делать! – закричал отец Уны и только сейчас посмотрел в окно.

Его глаза расширились.

Он поднялся, прошёл через весь офис и глянул вниз на улицу. Весь квартал полыхал. Стивен нахмурился.

– Что происходит?

В этот момент в стекло со всего размаху влетел цмок и ударил в него клювом так, что тонкие трещины пошли по поверхности. Стивен в испуге отпрянул от окна.

Здание снова тряхнуло.

Стивен кинулся к компьютеру. Он попытался снова его включить, однако тот будто умер.

– Нет, нет! Только не это. Ты включишься! Включишься, я тебе говорю! – Он стал долбить по боковине монитора.

Тем не менее компьютер и не собирался подавать признаков жизни. Стивен ударил кулаком по столу.

– Да что ж ты!

Вдруг он краем глаза заметил, что за окном что-то промелькнуло. Он повернул голову и увидел огромную чёрную птицу, парящую напротив. На её спине сидел ужасного вида монстр, направляющий на него допотопный автомат.

Стивен инстинктивно распластался на полу. Монстр, хохоча, начал стрелять по окну. Раздался звон стекла.

– Ничего не понимаю. – Стивен отползал подальше, слыша, как в помещение врывается свистящий ветер вперемешку с ухающим смехом монстра.

Отец Уны, пригибаясь, побежал по направлению к лифту. Над его головой свистели пули, сбивая и разнося вдребезги предметы со столов и осыпая его осколками.

Кое-как он добрался до лифта. Но тот, конечно, не работал. Тогда Стивен рванул к лестнице и побежал по ней со своего двадцать шестого этажа вниз.