Текст книги "Лисандра"

6

– Ну ладно, – сказал сын змеи. – Признайся, что у тебя ничего не получается, и продолжим наши игры.

Лисандра перестала рассматривать нити судьбы, взглянула на своего компаньона и совершенно честно призналась:

– Как на духу не могу определить, какие из этих нитей принадлежат богу. Что хочешь делай. Не могу. Опыта не хватает.

– Люблю молодца за искренность, – пробормотал сын змеи.

– Чего? – спросила Лисандра.

– Не читала ты этого и никогда не прочтешь, – пояснил сын змеи.

– И не имею желания, – уточнила вампирша.

– Вот именно… А насчет бога… К кому ты обращаешься, если тебе нужно сделать нечто, в чем ты не совсем понимаешь?

– К кому?

– К специалисту своего дела. Значит, нам нужен специалист по божественным делам, так сказать, по божественному промыслу.

– Кто именно?

– Гадалка. Хорошая, профессиональная гадалка. Точнее – самая лучшая.

– Ты имеешь в виду…

– Никто в этом роде деятельности не сравнится с Божьим Наказанием.

– А ты знаешь, почему ее так назвали?

– Знаю. Но мне – плевать. Мне нужно сделать дело. Уходит время.

В общем-то возразить было нечего. Очень правильный деловой подход. Для того чтобы напасть на след бога, надо обратиться к самому большому специалисту, способному предугадать его поступки. Но все-таки… Божье Наказание. Не слишком ли это круто?

– И значит…

– Да, мы уходим. Больше нам здесь делать нечего, – заявил сын змеи.

Оказавшись на свежем воздухе, Лисандра невольно подняла голову и полюбовалась звездами. До утра было еще далеко. Впрочем, это она отметила скорее по привычке. Благодаря амулету солнца она могла не бояться. Пока… Вот если надумает дать задний ход… Ну уж нет, этого не будет.

Над соседним домом, светясь, словно ночник, кружила сорвавшаяся с привязи сухопутная медуза. Похоже, она искала потерянного хозяина. Может, и найдет, если ей это позволит город. Город-мир!

Лисандра вновь ощутила, почувствовала всей кожей родство с этим городом. Он, так же как и она, жил не думая о будущем. Какое будущее может быть у того, кто живет за чужой счет? Он питался жизненными силами тех, кто оказывался в зоне его влияния. Он не знал жалости и сомнений. Город-вампир. Они были с ним одной крови, и, может быть, именно поэтому она, как ни странно, чувствовала себя здесь уютно.

Безопасность?

Нет, этим здесь и не пахло. Если только она расслабится, если позволит себе плыть по течению жизни, город высосет ее до дна, а потом отбросит в сторону умирать – так же верно, как и любого другого. Просто она знала, как думает город, по каким законам он живет. И это давало ощущение родства душ.

Сын змеи показал в сторону квартала полезной магии и заявил:

– Нам вон туда.

Его слова вернули Лисандру к действительности, и все-таки она не могла не пробормотать:

– Думаешь, я не знаю, где живет Божье Наказание?

– Мне так казалось. Какие у вампирши могут быть к ней дела? Теперь вижу, что ошибался. Могут. Так какие?

Что можно было ответить на этот вопрос?

– Любопытной Варваре… – буркнула Лисандра.

– Кто это?

– Не важно, совершенно не важно. Веди куда вел.

Сын змеи огорченно покрутил головой, но более ничего говорить не стал. Тут Лисандра была права на сто процентов.

Они свернули в очередной переулок и пошли по нему, вяло отругиваясь от жившей в нем теневой склочницы. Та была не особо крупная, но жутко злая, и прежде чем два богоискателя дошли до конца переулка, успела выложить каждому из них по версии не только их происхождения и образа жизни, но также и дальнейшей судьбы. Надо сказать, весьма незавидной. Переулок закончился аркой и двором какого-то храма. Для того, чтобы очутиться в следующем переулке, его, этот храм, надо было пройти насквозь.

Служка в белом балахоне и крохотной шапочке с тремя кисточками загородил было им дорогу. На лице у него читалась твердая решимость не пускать их дальше порога. Правда, на долгую жизнь ей, этой решимости, рассчитывать не имело смысла. Стоило Лисандре и сыну змеи оказаться на достаточном расстоянии, чтобы можно было рассмотреть, кем они являются, как она вполне благополучно скончалась.

Служка поспешно отпрыгнул в сторону, открывая им дорогу, а Лисандра, проходя мимо него, все-таки не удержалась, удовлетворенно улыбнулась.

Кое-какие преимущества из того, что у нее такой необычный компаньон, извлечь было можно. Или служка сумел угадать, кем является она сама? Вот любопытно…

Внутри храм был как храм. Длинные ряды статуй, отличающихся друг от друга только размерами, представляющих собой эдакого пузанчика с добродушным лицом, херувима-переростка, постаревшего, погрузневшего, даже натянувшего на себя просторную хламиду, потерявшего лук и стрелы, но в принципе оставшегося все тем же шалуном, способным из чистого озорства осложнить жизнь кому угодно. Представился бы только случай.

Они шли мимо этих статуй длинным, гулким коридором, шли к выходу, находившемуся в другом крыле храма, и были уже в полпути от него, когда сын змеи вдруг спросил:

– И что ты обо всем этом думаешь?

– О чем? – поинтересовалась Лисандра.

– О том, что пока мы все еще живы.

– Гм?.. Это тебя удивляет? И в каком смысле «живы»? По крайней мере одному из нас двоих смерть не страшна.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Нас пока оставили в покое. А ведь те, кто увел бога, должны были учитывать, что мы отправимся на его поиски. Какие-то меры они обязаны были принять. Гм…

– Ты хочешь сказать, странно, что, если не считать ловушки в подвале, за нас пока еще по-серьезному даже и не взялись?

– Вот именно. Или купить… или запугать… или отвлечь.

– Не бери в голову, – посоветовала Лисандра. – Все постепенно выяснится. Всегда все постепенно выясняется. В общем – расслабься.

Она взглянула на сына змеи и резко остановилась.

Тот стоял неподвижно, словно превратившись в статую, словно замороженный. Ничего хорошего это не сулило.

Гм…

– Ну ладно, – громко сказала Лисандра. – Хватит прятаться. Я знаю, ты способен останавливать время, но сомневаюсь, что очень надолго. Или я ошибаюсь? В общем, выходи, поговорим.

Одна из статуй в длинном ряду подняла руку и выдвинулась из стройного ряда себе подобных. Вот она повернулась к Лисандре лицом, по нему прошла быстрая судорога, делающая его живым, заменяющая обработанный камень в живую плоть.

– Ты не боишься? – спросил Херувим.

– Неужели ты считаешь себя первым, за последнее время надумавшим со мной поговорить наедине?

– Не первый?

– Нет, конечно.

– Кто были другие?

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

Херувим радостно улыбнулся, и на щеках у него обозначились симпатичные ямочки.

– Не скажешь?

Прекрасно понимая, что этот тип может оказаться таким же садистом, как и предыдущий божок, Лисандра все-таки ответила:

– И не подумаю.

– А если я…

– Превратишь меня в лягушку? Начнешь меня мучить? Убьешь меня? Ну, чем ты собираешься мне пригрозить? Только помни, что эти угрозы тебе придется и выполнять.

– Думаешь, не хватит пороху?

– Хватит. Однако насколько я понимаю в колбасных обрезках, ты не собираешься активно встревать в игру. Иначе зачем бы тебе проводить со мной скрытный разговор? Как мне представляется, тебе было бы гораздо привычней и проще не останавливать время, а явиться ко мне во всем блеске своего величия. Ну, там, толпы последователей, гром, молнии, духовые оркестры и прочее, прочее… Скажи, не будет ли являться вмешательством в игру, если ты со мной что-то сотворишь? В твоих ли это интересах? А если не в твоих, то стоит ли меня пугать тем, что ты не собираешься претворять в жизнь?

Херувим хмыкнул.

– Случалось ли тебе вести дипломатические переговоры?

– И не раз.

– Заметно. А в…

– Нет, держать лавку мне не приходилось.

– С трудом верится.

– Ближе к телу, – улыбнулась вампирша. – Что ты хотел, если не считать намерения меня запугать?

– Договориться о том, что ты будешь выполнять мои советы, мои пожелания.

– Я уже сказала – ты опоздал.

– И все-таки ты скажешь, с кем уже разговаривала?

– Много будешь знать…

– Я это слышал.

– Другого ответа не будет.

Херувим вздохнул.

– Хорошо, если угрозы на тебя не действуют…

– То ты попытаешься меня купить? Как? – ухмыльнулась вампирша. – Что ты мне пообещаешь? Чем можно меня купить? Бочонком крови юных девственников? Где ты их в этом городе найдешь? Именно в этом городе?

– У меня есть и нечто более ценное.

– Что именно?

Херувим развел пухлыми руками, задрал к потолку храма лицо, словно призывая в свидетели кого-то с самого верху, и заявил:

– Легенда.

– Легенда?

– Именно так. Вот только она очень старая, такая старая, что все, кроме таких, как я, ее в этом мире забыли. Легенды – они тоже, как люди, не только рождаются, но и умирают. Ты в курсе этого?

А вот это уже что-то любопытное. Лисандра просто нюхом чувствовала, что запахло чем-то и в самом деле весьма интересным. Ну-ка… ну-ка…

– Что за легенда? – поинтересовалась она.

– О живых вампирах.

– В каком смысле?

– В самом прямом, – последовал ответ. – О вампирах, сумевших вновь стать живыми людьми.

Лисандра пожала плечами.

– Вранье.

– Ошибаешься, истинная правда.

Херувим торжествующе улыбнулся.

Вампирша взглянула на его горло и подумала, что при большом желании может до него дотянуться.

Вот интересно, какова на вкус кровь бога? И кем она станет, если сумеет ее попробовать? Может быть, это придаст ей какие-то необычные свойства? Что, если и в самом деле – попробовать?

– И ты поведаешь мне эту легенду лишь в том случае…

– Если ты будешь умной девочкой, если станешь прислушиваться к моим советам.

Лисандра поморщилась.

– Не люблю покупать кота в мешке.

– Авансов не даю. Обещания выполняю, – отчеканил Херувим.

Возможно, он даже не врал.

И если так, то почему все за нее так уцепились? Чем она так для них важна? Или подобное происходит не только с ней? Благодаря чудесным свойствам участников этой игры она проводит уже второй тайный разговор буквально на глазах у сына змеи. О чем он даже не подозревает. Может быть, и с ним проводят какие-то переговоры, о которых она не знает?

Вот ведь какая забавная мысль. От нее один шаг до паранойи, но ее следует запомнить. Такие мысли сплошь и рядом оказываются чистейшей правдой.

– По рукам? – спросил Херувим.

Ну вот, та же история, что и с его предшественником. Сговорились они, что ли? Впрочем, как в подобной ситуации надо поступить, она уже знает.

– Посмотрим. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь, – ответила Лисандра.

– Этого мало, – заявил Херувим.

– Что имею, – парировала вампирша.

Не собиралась она давать пустых обещаний. В подобных соглашениях главное – не наобещать того, что не в твоих силах.

Херувим махнул пухлой ладошкой.

– Ладно, пусть пока будет так. Пока хватит.

– Это конец разговора? – спросила Лисандра.

– Пока. Но мы еще встретимся.

Само собой, само собой.

Божок взмахнул рукой…

– Торопись, шевели ногами. Нам нужно поспешить.

Вот это уже был голос сына змеи.

Херувим бесследно исчез, и она снова находилась в реальном мире.

Лисандра взглянула на чешуйчатого.

Ничего такого особенного на его хитрой морде прочитать было нельзя.

Заметил или нет?

Впрочем, стоит ли сейчас об этом думать? Все в свое время выяснится.

Она поспешила за сыном змеи, который как ни в чем не бывало продолжал вышагивать между рядами статуй к выходу из храма.

Топая вслед за ним, Лисандра вдруг додумалась до еще одной любопытной мысли.

Вот интересно, а знает ли легенду о живом вампире конкурент? Тот самый, Джокер. Наверное, знает. Почему он не пустил ее в ход при разговоре? Или приберег на крайний случай? Джокер и Херувим. Два игрока этой запутанной божественной игры, конечная цель которой для нее все еще остается скрытой. В самом деле, а в чем она? И еще… Почти наверняка можно сказать, что игроков в ней гораздо больше, чем она знает. Возможно, их очень много. И каждый из них в любой момент может посчитать ее лишней, мешающей фигурой.

Лисандра невольно оглянулась.

Нет, никого сзади не было. Если, конечно, не считать статуй Херувима. А они, как показала практика, способны оживать.

Подумав об этом, Лисандра невольно ускорила шаг и принялась догонять компаньона, значительно ее опередившего. Чешуйчатый был почти у самого выхода. Это было сделано вовремя, и из храма они вышли уже рядышком, бок о бок, как два примерных школьника.

– Странно он расположен, – сказал сын змеи.

– О чем ты?

– О храме. Первый раз вижу храм, пройти к которому можно лишь по двум переулкам. Ни аллеи, ни широкой улицы. А как к нему попадают торжественные процессии, до которых так падки все боги? Странно все это, право слово.

Лисандра оглянулась и успела поймать тот момент, когда храм начал исчезать. Она невольно дернула сына змеи за лапу, и, остановившись, они стали смотреть на то, как медленно, можно сказать, неспешно тают его колонны, остроконечная крыша, стены и вход. Стены исчезали чуть быстрее, и когда они стали прозрачными, на какое-то короткое время снова стали видны ряды статуй. А потом и они стали истаивать, растворяться.

– Что ты об этом думаешь? – удивленно спросил сын змеи.

– Думаю, ты был прав.

– А?

– Он был расположен крайне неудачно. И теперь мы знаем почему. Он стоял не на своем месте.

К этому моменту стены храма настолько растворились, что они смогли увидеть некое светящееся тусклым багровым светом животное, похожее на гигантского волка, стоявшее с другой его стороны. Скорее всего оно прибежало тем переулком, которым они вышли к храму, вероятнее всего – прибежало по их следам.

– Пойдем отсюда, – сказала Лисандра. – Мы, кажется, куда-то торопились.

– Ты права, – согласился сын змеи. – Нам пора двигаться дальше. Пошли.

И тут храм исчез окончательно, так, словно какому-то великану просто надоело ждать, когда он растает, и он, резко схватив его, забросил куда-нибудь подальше, с глаз долой.

Этого было достаточно.

Огненный волк взвыл и кинулся к ним огромными скачками.

– Мне кажется, встреча с этой тварью нам ничего хорошего не сулит, – сказала Лисандра.

Сын змеи молча повернулся и бросился наутек.

Что оставалось делать вампирше?

– Откуда он взялся? – догнав напарника, спросила Лисандра.

– Не догадываешься? – не сбавляя хода, ответил тот. – Кто-то пустил его по нашему следу.

– А не могла она выбежать из храма?

– Не думаю. Если она появилась из храма, то как могла перепутать сторону, в которой мы находимся, и почему ждала, когда он исчезнет, для того чтобы напасть на нас?

Резонно, вполне резонно.

Вампирша на бегу оглянулась.

Зверь не отставал.

Собственно, лично ей он вряд ли был страшен. Она могла избавиться от его преследования легко. А вот сын змеи… Как он выпутается из данного положения? Впрочем, и у него есть выход.

– Ты не хочешь залезть куда-нибудь? – спросила Лисандра. – Ручаюсь, взбираться по отвесной поверхности эта тварь не умеет. Посидим, подумаем, глядишь – и подвернется возможность от нее избавиться.

Огненный волк сзади взвыл, словно душа грешника в аду. Его когти скрипели по брусчатке мостовой, и это как-то не радовало. Слишком они громко скрипели. Слишком они были большие.

– Там впереди, – сообщил сын змеи, – площадь, а на ней клетка стыда. В ней мы и спрячемся. Не думаю, что он проскочит сквозь ее прутья. Сама знаешь, подобные клетки, как правило, делают на совесть.

– Не проверяла, – буркнула Лисандра. – Ни разу не была ни в одной из них.

– Ну, вот и узнаешь, – сообщил сын змеи. – Она впереди.

Действительно, впереди была клетка, и она в самом деле была большой. Можно сказать, это была самая большая клетка стыда из виденных Лисандрой.

– И все-таки разве нет другой возможности… – неуверенно начала вампирша.

– Есть, – сообщил сын змеи. – Есть у меня средство, с помощью которого можно избавиться от преследователя, но прежде чем его применить, я должен подумать, решить, тот ли это случай. Нужно все хорошенько обдумать.

Лисандра подумала, что в данной ситуации решение действительно должно быть за ним. А раз он считает, что они должны посидеть в клетке, то почему бы и нет? Если надо, она посидит где угодно. Лишь бы это не был электрический стул. Электричество оказывает на ее плоть вредное воздействие.

Между тем огненный волк нагонял, и они, ворвавшись в клетку, захлопнули ее дверцу прямо перед его мордой. Успели. Да так успели, что преследователь даже со всего маха вляпался в прутья. Во все стороны полетели огненные искры.

Лисандра не удержалась и показала ему язык.

Вот так-то. Знай наших! И нечего гоняться за мирными путниками, словно они обычные лавовые зайцы. Не на таких напал.

– Перестань, – сказал сын змеи. – Нехорошо глумиться над обманутым противником.

Лисандра бросила на него недовольный взгляд.

Тоже мне моралист нашелся. Крошка сын пришел к отцу, и спросила кроха: «Спирт и водка – хорошо, а колоться – плохо?»

Волк выл. Он раз за разом дергал когтями дверцу клетки, на счастье, снабженную автоматическим запором для того, чтобы желающий пройти обряд публичной стыдобы мог запереться в ней от зевак, услышавших о его прегрешениях и возжелавших устроить самосуд, до тех пор пока, например, не прибудут стражи порядка или не остынут желающие устроить суд Линча.

Лисандра отодвинулась подальше от дверцы, для того чтобы ее не доставали летящие от зверя искры, и стала наблюдать за сыном змеи. А тот, похоже, и в самом деле готовился приступить к раздумьям.

Он нагреб в середине клетки холмик мягкой эюпсной шелухи, уселся на него, словно наседка на гнездо с яйцами, сложил передние лапы на груди и поднял морду вверх, словно там, наверху, был некто, с кем он собирался серьезно поговорить. И застыл. Задумался.

Ну и пусть. У нее тоже есть причины для раздумий.

Например, упомянутая Херувимом легенда о живом вампире. Она может быть как чистейшей воды враньем, так и святой правдой. Причем сейчас определить это очень трудно. Собственно, ей и не хотелось это делать. А что ей хотелось? Ну, например, попытаться прикинуть, зачем ей может быть нужна такая легенда.

Вдруг в ней содержится рецепт, как стать живой? Снова получить возможность вести нормальную человеческую жизнь… Почувствовать настоящий вкус вина, вновь научиться получать удовольствие от нормальной пищи, от того, что твою кожу щекочут солнечные лучи… кто знает, может быть, тогда она сможет родить, исполнить дарованное каждой женщине право и обязанность…

Э нет, сказала себе Лисандра, что-то ты, голубушка, слишком размечталась. Пора вернуться на грешную землю. Не бывает так на самом деле.

А если все-таки…

Лисандра тихо зашипела.

Нет, и еще раз – нет. Лучше выбросить эти мысли из головы. Забыть о них.

– Что, не нравится? Надоело в клетке сидеть?

Вампирша подняла голову.

Ну конечно, кто это мог быть, кроме летающей любопытки? Вот ведь принесла нелегкая.

Прямо над клеткой, чуть в стороне от точки, на которую глядел сын змеи, парила небольшая, тоненькая, почти невесомая фигурка с крыльями бабочки.

Как есть самая настоящая летающая любопытка.

– А зачем тогда в нее полезла? – спросила летунья. – Кто тебе такую идею подал?

Вампирша не ответила.

Она знала, что так просто от любопытки не отделаешься, но иногда… Чудеса иногда случаются.

Как же… случаются.

– И вообще, что может делать вампирша в клетке стыда? – вопросила крылатая приставучка. – Откуда у таких, как ты, может быть стыд? И за что? За то, что пила людскую кровь? А может, у вас своя этика? Вдруг ты сегодня кого-нибудь отпустила, не вонзив клыки ему в горло, и теперь по этому поводу испытываешь угрызения совести?

Лисандра попыталась прикинуть, сможет ли она достать любопытку в прыжке. Нет, не получится. Та чуть выше, чем нужно. А если ее приманить? Если заставить снизиться?

Она покачала головой.

Увы, и еще раз увы. Никому и никогда еще не удавалось достать любопытку таким примитивным способом. Инстинкт самосохранения у приставучек был развит просто великолепно. А иначе все они давным-давно должны были исчезнуть как вид. Не исчезли. Летают и задают вопросы. Причем попадаются чаще, чем хотелось бы. Таким образом, ей ничего не остается, как продолжать думать.

Думать и ждать… ждать и думать…

Так оно и продолжалось. Огненный волк метался возле клетки и мерзко рычал. Любопытка задавала вопросы. Сын змеи думал. А еще в голову Лисандре лезли в голову всякие дурацкие мысли.

Наконец сын змеи тряхнул головой и сказал:

– В общем, действительно ничего не остается, как прорываться дальше всеми возможными способами.

– Куда это вы собрались? – тотчас встряла любопытка.

Сын змеи не обратил на ее вопрос ни малейшего внимания. Вытянув лапу, он вытащил, как показалось Лисандре, прямо из воздуха голубенький шарик размером с бусинку. Внимательно его осмотрев, спутник Лисандры удовлетворенно фыркнул.

– Шарик концентрированной воды, – объяснил он. – Как раз то, что нужно, против нашего преследователя. Берег на крайний случай. Что ж, значит, он наступил.

– Что такое – крайний случай? – заверещала любопытка. – С чем его едят? Чем его запивают?

Сын змеи слегка поморщился, и Лисандра поспешила его успокоить:

– Не обращай внимания. Уйдем с площади, и она от нас отстанет. Сам знаешь, любопытки свято блюдут территориальные принципы.

– Знаю, – коротко сказал сын змеи.

Он внимательно поглядел на огненного волка, как раз в этот момент припавшего к земле шагах в пяти от него и глухо рычавшего.

– Как он срабатывает? – спросила Лисандра.

– Бросить в противника, – послышалось в ответ.

– Всего лишь?

– Ну да. Самая лучшая магия – самая простая.

Сказав это, сын змеи швырнул шарик в огненного пса так, словно это был обычный камешек. Тот ударился о морду зверя и расплеснулся в шар метра три в диаметре. Огненный пес угодил как раз в самый его центр.

Этого было достаточно. Послышалось шипение, к небу взвился столб пара. А потом пса просто не стало. Вода обрушилась на землю и растеклась лужей, большой, мутной, обыкновенной лужей. Ни малейшего намека на того, кто только что яростно рычал и сыпал во все стороны искры.

– Вот так и будет с каждым… – возвестил сын змеи. – Вот так и будет… Ладно, не важно все это. Пошли дальше. Нас ждет самая лучшая гадалка этого города.

– А если не ждет? – встряла в разговор любопытка.

– Я же сказал – лучшая гадалка этого города. Если она действительно хороша, то ждет как миленькая, знает заранее о нашем появлении.