Текст книги "Степан Бандера и судьба Украины"

Часть вторая
Организация украинских националистов*

После Гражданской войны украинская интеллигенция пыталась понять, отчего не удалось обрести независимость? Народу не хватило настойчивости и воли? Поэт и прозаик Микола Хвылевой, классик украинской литературы XX столетия, огорченно говорил в двадцатые годы:

– Малоросс боится дерзать.

Национально мыслящие украинцы считали своими врагами не только русских, но и поляков, под властью которых оказалась немалая часть украинского населения. Именно в Польше между двумя великими войнами и зародился воинственный украинский национализм. Самые деятельные и радикальные сторонники освобождения и воссоединения всех украинских земель вошли в Организацию украинских националистов (ОУН*).

Началось с того, что бывший командир сечевых стрельцов полковник Евген Коновалец (в 1919-м он попал в польский плен, когда освободили, перебрался в Чехословакию) в июле 1920 года в Праге создал из эмигрантов Украинскую военную организацию («Украiнська вiйськова органiзаii»). Он готовил теракт против Юзефа Пилсудского в сентябре 1921 года. Но стрелок – Степан Федак – промахнулся.

Процесс консолидации шел медленно. В 1927 году в Берлине объединились Группа украинской национальной молодежи («Групи украiнськоi нацiональноi молодi»), Легион украинской националистической молодежи («Легii украiнськоi нацiоналистичноi молодi») и Союз украинской националистической молодежи («Союз украiнськоi нацiоналiстичной молодi»).

Полковника Коновальца попросили составить программу ОУН*, к которой на первом конгрессе в Вене 28 января – 3 февраля 1929 года присоединилась и его собственная Украинская военная организация. Сверхзадача: создание Украинского суверенного соборного (то есть объединенного, единого) государства. Причем имелось в виду чисто национальное государство, «Украина для украинцев».

Движение страдало от недостатка средств – небогатая украинская эмиграция много пожервовать не могла. Искали щедрых союзников. Пытались найти поддержку у европейских политиков. Коновалец ездил в Женеву, где находилась Лига Наций, рассказывал о тяжком положении украинцев как под польским, так и под советским правлением. Но его речи мало кого интересовали.

ОУН* взяла на вооружение методы террора. Идеологи движения объяснили свою позицию: если легальные, политические методы ничего не дают, подневольный народ имеет право на революционное сопротивление государственному террору.

Главный враг – поляки, поскольку Западная Украина входила в состав Польши. Первоочередная задача – противостояние антиукраинской политике польских властей. А заодно и месть большевикам за подавление национального движения в Советской Украине.

Два боевика – Дмитро Данилишин и Василь Билас убили заведующего восточным отделом министерства иностранных дел Польши Тадеуша Голувко, одного из соратников Пилсудского и бывшего депутата сейма. Они же во главе группы ОУНовцев напали на почтовое отделение.

ОУНовцам нужны были деньги. По примеру российских большевиков создали «летучую бригаду» для проведения экспроприаций.

Нападение оказалось неудачным. Один из боевиков Юрий Березинский застрелился. Данилишина и Биласа поймали и повесили. В последние минуты жизни они вели себя мужественно.

– Да здравствует Украина! – воскликнул с эшафота Билас.

Палач заткнул ему рот. Адвокат, присутствовавший на казни, возмутился:

– Что же вы творите! Затыкаете уста приговоренному к смерти, лишаете его последнего слова. Да есть ли на земле еще такая же страна, как наша!

ОУН* устроила во всей Галиции акции протеста против казни «украинских патриотов»…

ОУНовцы еще тогда, в тридцатые годы, обратили на себя внимание тем, что убивали всех, на кого ложилась тень подозрения в сотрудничестве с польской полицией. Причем судебных заседаний не устраивали. Достаточно было подозрений.

«Зубы рвал у кузнеца»

Кинохроника Степана Бандеру не снимала. Провозглашенное им государство существовало всего несколько дней – и то лишь на бумаге. Насладиться властью он не успел. Немалую часть жизни провел за решеткой – в тюрьме или концлагере – и в подполье, скрываясь под чужим именем.

Наркомат госбезопасности (уже после войны) разослал чекистам его описание, весьма малосимпатичное: «Низкого роста, шатен, волосы редкие – почти лысый, некрасивый, худощавый, верхняя челюсть выдвигается вперед, так, что верхняя губа у него всегда приподнята и видны зубы».

Набросать его портрет можно по фотографиям и рисункам. Для фото он позировал, выбирая выгодный для себя ракурс. Рисунки, выполненные соратниками или поклонниками, – комплиментарные. Каким же Бандера был в реальной жизни?

Невысокого роста, скорее даже маленький. Худощавая фигура аскета. Суровое и неулыбчивое бледное лицо, выдающее внутренние страсти. Холодный огонь в глазах. Беспощадный взгляд фанатика. Он с юности был охвачен национальной идеей и, казалось, только искал врага, чтобы его сокрушить.

Адольф Гитлер приказал посадить его в концлагерь, Иосиф Сталин распорядился уничтожить. Степан Бандера пережил обоих. Неисполненными остались два смертных приговора, вынесенных ему. И все-таки его убили, когда все его высокопоставленные враги либо уже ушли из жизни, либо оставили политическую сцену.

23 января 2010 года в Киеве на торжественном собрании по случаю Дня соборности Украины президент Виктор Андреевич Ющенко заявил о посмертной реабилитации руководителя Организации украинских националистов*. Подчеркнул значение подписанного им акта:

– Этого много лет ждали миллионы украинцев.

Тогда Ющенко присвоил Бандере высокое звание Героя Украины «за отстаивание национальной идеи и борьбу за независимое украинское государство» и наградил его орденом Державы, который вручил внуку Степана Андреевича, который работает на Украине, но имеет канадское гражданство.

Президент Ющенко своим указом постановил, что участниками борьбы за независимость признаются «члены формирований Украинской Центральной рады, Украинской народной республики, Западно-Украинской народной республики, Украинского государства (Гетманата), Украинской военной организации, Организации народной обороны «Карпатская Сечь», Организации украинских националистов*, Украинской повстанческой армии*, Украинского главного освободительного совета…»

Ющенко поручил правительству вместе со Службой безопасности и Национальной Академией наук разработать проект закона «О правовом статусе участников борьбы за независимость Украины в XX веке».

В России указ вызвал протесты и возмущение. Золотая звезда Героя Украины Бандере воспринималась как прощальная зловредная выходка Ющенко. Но на Украине есть те, кто считает указ торжеством справедливости. На Западной Украине поклонников Бандеры предостаточно.

Нам эта картина мира представляется перевернутой. Как же это произошло, что наши соседи выбрали себе в герои Степана Андреевича Бандеру?

В ночь на 23 октября 1933 года Сталину, отдыхавшему в Гаграх, шифртелеграммой из Москвы доложили о теракте Организации украинских националистов* против советских загранработников. Это было дело рук двадцатичетырехлетнего Степана Бандеры.

Он давно задумал убить советского консула во Львове.

«Боевые действия были направлены против польских государственных органов, против национально-политического гнета и полицейского террора польской власти против украинцев, – рассказывал позднее сам Бандера. – Кроме революционной деятельности против Польши как оккупанта был создан второй фронт противобольшевистской борьбы. Этот фронт был направлен против дипломатических представителей СССР на западно-украинских землях, против большевистской агентуры и компартии».

ОУНовцам помог свой человек, который бывал в консульстве. По просьбе Бандеры он составил подробный план помещения и даже набросал портрет консула.

Убить советского дипломата Бандера отправил Миколу Лемика, которого теперь во Львове поминают как героя. Ему было всего восемнадцать лет. Он учился на математическом факультете Львовского университета. Лемик гордился порученным ему делом. Вот одна из черт характера Бандеры, определивших его успех: умение завоевывать сердца и умы молодых украинцев определенного психологического типа. Микола Лемик подчинялся ему беспрекословно. Боевики ОУН* замкнулись в своем кругу. Мир сжался до размеров подпольной организации; если вождь одобрил акцию, значит это правильно.

Бандера дал молодому человеку тридцать злотых, чтобы он купил себе приличную обувь. Лемик был левша. Ему в пиджаке перешили внутренний карман на правую сторону, чтобы он мог выхватить пистолет левой рукой.

Днем 22 октября 1933 года Микола Лемик пришел в консульство. Назвался чужим именем и попросил о приеме. Лемик больше всего боялся показаться трусом или недостаточно надежным членом организации, был намерен доказать свою храбрость и презрение к врагу. Он вошел в консульство, ощущая себя хозяином жизни и смерти. Судья и палач в одном лице.

В тот день прием граждан вел начальник канцелярии консульства Алексей Майлов. Лемик сказал, что пришел за визой: у него в Советском Союзе сестра, она зовет в гости.

– Покажите письмо, – попросил дипломат.

«Сейчасты у меня, кацап, почитаешь», подумал Лемик. Вместо письма он выхватил оружие и застрелил дипломата. Услышав звук выстрела, в комнату влетел дворник. Лемик выстрелил в него – и выбежал из консульства.

Убийцу схватила польская полиция, охранявшая советское дипломатическое представительство. Микола Лемик и не сопротивлялся. Он знал, что молодые украинские националисты будут им восхищаться и станут подражать.

Каганович и Молотов переслали Сталину проект ноты польскому правительству:

«21 сего октября на генеральное консульство СССР во Львове было произведено нападение, в результате которого сотрудник названого консульства – Майлов был убит, а другой сотрудник – Джурай ранен. Это покушение нельзя не поставить в связь с той кампанией, которая уже в течение продолжительного времени ведется в некоторых воеводствах, из них, в частности, во Львове, кампанией, не знающей никаких границ в травле, клевете и науськивании на Советский Союз и имеющей целью возбудить известные слои населения против СССР».

После обеда Сталин из Гагр ответил согласием. Ноту советский полномочный представитель в Польше Владимир Антонов-Овсеенко вручил министру иностранных дел полковнику Юзефу Беку.

На суде Микола Лемик гордо заявил, что застрелил московского представителя в знак протеста против голодомора, устроенного коммунистами на Украине. Его приговорили к смертной казни. Поскольку убийце не исполнилось еще двадцати одного года, заменили пожизненным заключением.

Выстрел в дипломата не был актом отчаяния и протеста беспомощного одиночки, это была продуманная стратегия. Убийство политического врага, внушали боевикам, не только необходимость, но и долг. Не важно, что убит невинный человек. Цель оправдывает средства. Этому принципу Степан Бандера и его соратники не просто молчаливо следовали. Они превозносили террор. Сначала охотились за польскими чиновниками и представителями советской власти, потом националисты взялись друг за друга. В конце концов даже священнослужители попали под жернова жестокой моды.

В честь Степана Бандеры на западе Украины открыты музеи. Я побывал в трех.

Огромный мемориальный комплекс воздвигли в его родных местах.

Степан Бандера родился 1 января 1909 года в селе Старый Угрынов (ныне это Ивано-Франковская область). Мать, Мирослава Владимировна, уйдет из жизни рано, умрет от туберкулеза весной 1922 года, сразу после рождения восьмого ребенка. Но и девочка, названная в честь матери Мирославой, не выжила. У овдовевшего отца осталось на руках семеро детей. Четверо сыновей: Степан, Александр, Василь, Богдан. Три дочери: Марта-Мария, Владимира и Оксана.

Андрей Михайлович Бандера был убежденным националистом. После гимназии он поступил на богословский факультет Львовского университета и стал греко-католическим священником. Мирослава Владимировна происходила из семьи заметных в Галиции людей. Ее отец Владимир Глодзинский был священником, а братья не были обойдены общественным темпераментом.

Галиция тяготилась ролью заброшенной австрийской, а затем польской провинции. Здесь украинская национальная идея обрела воинственные, агрессивные черты. Объяснение, возможно, следует искать в психологии исполненных предрассудками галицийских крестьян, которые во всем видели происки внешних врагов. Да и принадлежность к собственной – униатской, то есть греко-католической – церкви делала обитателей Галиции обособленной общностью.

Когда-то у галицийской украинской интеллигенции был «роман» с Польшей. Возможно, потому что поляки тоже страстно стремились к независимости. Привлекательность Польши состояла в том, что она являлась частью иного, западного мира. Часть украинской знати в пику Петербургу отдавала предпочтение польскому языку и польской культуре. Остался в память об этом монумент великому польскому поэту Адаму Мицкевичу в центре Львова.

И украинский гимн «Ще не вмерла Украша» очень напоминает польский – «Еще Польска не згинела».

Гоголь писал о том, что украинский народ не хотел идти под власть русских царей, потому что «дышал вольностью и лихим казачеством и хотел пожить своей жизнью». Национально мыслящие украинцы мечтали о государственной самостоятельности и ненавидели российскую элиту за то, что Россия не признавала за украинцами этого права. Богдан Хмельницкий, столь любимый в Москве, для многих украинцев – предатель.

История украинской государственности не богата. Княжили Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Даниил Галицкий, Богдан Хмельницкий… И еще вопрос, кем можно гордиться. Богдана Хмельницкого трудно считать героем – у него руки по локоть в крови. В 1648–1649 годах он устроил на Украине чудовищный еврейский погром.

Сохранилось его описание:

«С некоторых сдирали кожу, а их тела скармливали собакам. У других отрубали руки и ноги и бросали на дорогу, где они попадали под колеса телег и копыта лошадей. Многих заживо погребали. Одних детей убивали на груди матерей, а других разрывали как рыбу. Вспарывали животы беременных женщин, вытаскивали неродившихся детей и бросали им в лицо. Некоторым разрезали животы и сажали туда живых кошек, отрубая жертвам при этом руки, чтобы они не могли их вытащить».

Да еще были два с лишним года самостоятельности Украины во время Гражданской войны. Депутатом законодательного собрания недолго существовавшей Западно-Украинской народной республики избрали и отца Бандеры. Так что политические взгляды достались Степану Андреевичу по наследству.

«Я вырос в атмосфере украинского патриотизма и живых национально-культурных, политических и общественных интересов, – писал Бандера в своей автобиографии. – Дома была большая библиотека, часто съезжались активные участники украинской национальной жизни Галичины, родственники и их знакомые. В октябре-ноябре 1918 года десятилетним мальчиком я пережил волнующие события возрождения и строительства украинской державы. С ноября 1918 года нашла семейная жизнь проходила под знаком строительства украинской государственной жизни и охраны независимости».

После того, как польские войска сокрушили Западно-Украинскую республику, вся семья отступила вместе с малочисленной Украинской Галицкой армией. Когда стало ясно, что поляки окончательно взяли верх, в сентябре 1919 года, Мирослава Владимировна с детьми вернулась в родное село Старый Угрынов. Андрей Михайлович присоединился к семье только летом 1920 года. И вновь стал священником.

В Варшаве западно-украинские земли именовали Восточной Малопольшей, не признавали за украинцами права на минимальную автономию. Это породило отчаяние и озлобление среди западных украинцев. Андрея Михайловича Бандеру, несмотря на то, что он священник, польские власти арестуют «за антипольскую агитацию»…

Степана Бандеру в сентябре 1919 года приняли в украинскую гимназию города Стрый. Там жили родители отца, они и заботились о внуке. Подростком он вступил в спортивно-патриотическую организацию «Пласт» (украинские скауты). Состоял в 5-м пластовом курене имени князя Ярослава Осмомысла, затем во 2-м курене старших пластунов «Отряд Красная Калина».

В 1927 году после гимназии вернулся в родное село. Намеревался ехать в Чехословакию – учиться в хозяйственной академии, но не получил заграничный паспорт. Потерял год. Сидел дома, работал в читальне «Просвиты» («Просвещение»), вел любительский театральный кружок и хор. Осенью 1928 года поехал во Львов. Его приняли на агрономический факультет Львовского политехнического института. Он намеревался стать агрономом. Но диплом не получил из-за ареста.

Студент Бандера вовлекся в борьбу за независимое государство. В 1928 году вступил в подпольную ячейку Украинской военной организации полковника Евгена Коновальца. На следующий год присоединился к Организации украинских националистов* и быстро оказался на первых ролях. Его избрали членом краевой экзекутивы (руководства) ОУН*. Он возглавил отдел пропаганды, распространял перевозимые через границу издания на украинском языке.

– Организация украинских националистов*, – убежденно говорил Бандера, – это освободительная политическая организация, которая своими целями, идеями и практической деятельностью разительно отличается от всех других партий. ОУН* сражается во имя всего украинского народа, а не какой-то его части.

Когда 10 апреля 1931 года умер избитый польскими полицейскими студент Львовского университета Степан Охримович, Бандера превратил его похороны в демонстрацию против польской власти над украинским народом. Эта демонстрация сделала молодого Бандеру популярным среди украинского населения.

Его активисты призывали украинское население не покупать водку и табак, поскольку доходы от них поступали в бюджет польского государства. Организовали громкую акцию в школах: ученики-украинцы демонстративно выбрасывали из окон польские гербы, на уроках отказывались отвечать по-польски и кричали учителям-полякам, чтобы они уезжали к себе в Польшу.

В 1932 году двадцатитрехлетнего Бандеру избрали заместителем председателя Организации украинских националистов* – это было признание его заслуг. Особенно соратники оценили убийство ненавистного им польского офицера – начальника «украинского отдела» львовской полиции, которого застрелили ранним утром прямо на улице. После этого Бандера возглавил подполье ОУН* на Западной Украине. Одного из его предшественников на этом посту застрелили, другой умер в тюрьме, третий сидел за решеткой, четвертый уехал за границу…

Степану Бандере было всего двадцать четыре года. Он стал кумиром западноукраинской молодежи. Ради него шли на смерть. С юности его отличали упорство, воля, целеустремленность. Низенький (167–168 сантиметров) и щуплый, он не отличался крепким здоровьем. Вспоминал: «Ревматизмом суставов я болел с раннего детства, часто не мог ходить, в 1922 году провел около двух месяцев в больнице из-за водяной опухоли в колене». Пытался победить болезнь спортом, бегал, плавал и добился своего. Воспитывал волю и стойкость, учил себя противостоять пыткам. Однажды старшая сестра Марта застала его с окровавленными пальцами. Он сам втыкал себе под ногти иголки…

Когда и Западная Украина станет советской, начальники областных управлений госбезопасности получат ориентировку на Бандеру:

«Будучи студентом сельскохозяйственной академии, он, готовясь к возможным репрессиям за проведение активной националистической деятельности, тренировал свою волю – колол себя иглами и так далее. В случаях зубной боли к врачам не обращался, а зубы рвал у кузнеца».

Степан Бандера сознательно отказался от табака и алкоголя. Играл на пианино, гитаре, мандолине, бандуре. Легко сходился с людьми и подчинял их своему влиянию.

Боевики из Организации украинских националистов* мечтали о своем государстве, в котором установят национальную диктатуру, избавятся от поляков, русских, евреев и останутся, наконец, одни! Украина – только для этнических украинцев, остальные народы, живущие рядом, – враги, лишние на этой земле: их надо изгнать или уничтожить.

Летом 1934 года Степан Бандера как краевой проводник ОУН* подготовил в Варшаве самый громкий теракт предвоенного времени – против министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого. Это был ответ на «злодеяния против украинского народа»: министр жестко преследовал украинских националистов. Решение убить министра приняли на тайном совещании в Берлине, в котором участвовали основные вожди ОУН* от Коновальца до Бандеры.

Совершить теракт изъявили желание трое добровольцев-ОУНовцев. Бандера выбрал работавшего в цинкографии Грица Мацейко, псевдоним «Гонта».

15 июня министр Перацкий приехал в клуб. Он вылез из машины и пошел к входу. Грицу Мацейко снарядили бомбой и пистолетом. Бомба – самодельная, изготовленная в краковской химической лаборатории ОУН*, – не сработала. Тогда боевик вытащил пистолет, подбежал к министру и несколько раз выстрелил в Перацкого. Все это произошло на глазах дворника, открывавшего министру дверь.

– Министра Перацкого застрелили! – закричал он и бросился за убийцей вдогонку.

Гриц Мацейко, фантастически хладнокровный человек, как ни в чем не бывало, шел по улице, посвистывая.

– Это он! – кричал дворник на всю улицу.

Только тогда Мацейко побежал. Его пытался задержать охранник, дежуривший у здания японского консульства. Мацейко выстрелил, и тот испуганно отскочил. За убийцей пустился вслед полицейский – его Мацейко ранил. И сумел убежать. Его вывезли в Чехословакию, оттуда в Аргентину.

В ходе массовой облавы польская полиция арестовала Бандеру. Нашли студента-химика, который готовил для Грица Мацейко бомбу. А со студентом работал Бандера… К тому же полиция получила доступ к секретному архиву ОУН*, что позволило следствию установить руководителей подпольной организации. На скамью подсудимых в ноябре 1935 года посадили двенадцать человек, причастных к теракту.

Через много лет, в ноябре 1948 года, в следственной части министерства госбезопасности Украины допрашивали престарелого адвоката Владимира-Станислава Горбового, переданного чекистам польскими коллегами. Он рассказал, что взялся тогда защищать Степана Бандеру по просьбе его отца.

На процессе в Варшавском окружном суде Бандера держался стойко и завоевал славу человека, преданного украинскому национальному движению:

– Вины за собой не признаю. Свою революционную деятельность я считаю исполнением своих обязанностей.

На процессе клеймил не только польскую власть, но и советскую:

– ОУН* выступает против большевизма, потому что большевизм – это система, с помощью которой Москва поработила украинскую нацию, уничтожив украинскую государственность. Большевизм методами физического уничтожения борется на восточно-украинских землях с украинским народом, а именно – массовыми расстрелами в подземельях ГПУ, уничтожением голодом миллионов людей и ссылками в Сибирь, на Соловки. Большевики применяют физические методы, поэтому и мы применяем в борьбе с ними физические методы…

Бандера отказался говорить по-польски. Демонстративно отвечал только на украинском, пока судья не приказал вывести его из зала.

13 января 1936 года его приговорили к смертной казни. Заменили пожизненным заключением, поскольку именно в тот момент польский сейм объявил амнистию. А уже в мае повезли во Львов – на новый процесс в окружном суде. Держали в тюрьме Бригидка. На сей раз два десятка руководителей ОУН* судили за преступную антигосударственную деятельность и теракты. Новый приговор для Бандеры значения не имел – ему все равно предстояло провести за решеткой остаток жизни.

Бандера сидел в трех разных тюрьмах. Трижды объявлял голодовку – одну держал девять дней, другую тринадцать, третью – шестнадцать.

Другие лидеры украинского движения осудили громкий теракт, поскольку убийство министра стало поводом для репрессий против украинцев на территории Польши. Начались аресты «подрывных элементов». Для них в полесской местности Береза Картусская создали «лагерь изоляции», как он именовался в польских документах.

В Варшаве пришли к выводу, что в убийстве министра виновны не только боевики ОУН*, но и все, кто пытается дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в стране – «лица, деятельность либо намерения которых дают основание допускать, что с их стороны грозит нарушение безопасности, мира либо общественного порядка». Арестовали поэтому не только украинских националистов, но и польских коммунистов.

Решение принимали административные органы без решения суда. Задержанного доставляли в полицию, где предъявляли извещение об отправке в лагерь. Ни обжаловать решение, ни оспорить…

Правила внутреннего распорядка лагеря в Березе Картусской были скопированы с армейских:

04:00–05:00 подъем, умывание, уборка

05:00–05:30 завтрак, мытье посуды

05:30–06:30 перекличка, рапорт, проверка помещений

06:30–11:30 работа, упражнения

11:30–13:00 обед, мытье посуды, отдых

13:00–17:00 работа, упражнения

17:00–18:00 возвращение на территорию лагеря, перекличка

18:00–19:00 ужин, мытье посуды

19:00–19:15 приготовление ко сну

19:15 отбой

Запрещались разговоры, курение, получение продуктовых посылок. Передвигаться по территории лагеря – только бегом. Кто отставал – били. Кормили впроголодь: жидкий суп и четыреста граммов хлеба в день. В казармах теснота и невыносимый смрад, вечно переполненная параша, выносить которую ночью не позволяли. Задача – физически и психологически изнурять заключенных, чтобы подавить «враждебные антипольские настроения».

В лагере содержалось больше трех тысяч заключенных. За пять лет тринадцать похоронили. Один покончил с собой. Но много больше умерло в больнице в Кобрине, куда отправляли заболевших узников. В 1935 году здесь служили 64 полицейских, в 1937 – 112, в 1938 – 102, в 1939 – 131. Жизнь в казарменных условиях, изоляция от внешнего мира не нравились самим польским полицейским. Не все же рождены палачами. Лагерь действовал до 18 сентября 1939 года, когда немецкие войска разгромили польскую армию и страна стала разрушаться.

Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты по-своему позаботились о его карьере. Нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов полковника Евгена Коновальца. За ним охотились и Москва, и Варшава. У Коновальца был литовский паспорт, по которому он с марта 1930 года жил в Женеве. Но в 1936 году его выслали из Швейцарии.

23 мая 1938 года начинавший свою карьеру в разведке будущий генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в самом центре Роттердама преподнес Коновальцу коробку конфет.

Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его взяли в органы госбезопасности на Украине, потом перевели в Москву, в отдел кадров ОГПУ. В 1932 году он приступил к службе в иностранном отделе.

В июле 1935 года агент НКВД в Финляндии представил молодого человека, прибывшего с Советской Украины, членам главного провода (руководства) ОУН* Емельяну Сенику-Грибовскому и Дмитро Андреевскому. Павел Судоплатов выдавал себя за искреннего сторонника независимости Украины.

Не так много людей приходило с той стороны. Судоплатова привели к Коновальцу. Они встречались потом в Париже и Берлине. Судоплатова чекисты устроили на торговый флот, и это прикрытие позволяло ему свободно появляться в европейских столицах.

В тот день они встретились с Коновальцем в центре Роттердама в кафе. Было без десяти двенадцать. Судоплатов страшно торопился, объяснил: нужно возвращаться на судно.

Полковник Коновалец обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой. Судоплатов нес ее в вертикальном положении. Вручая полковнику, повернул, как положено, в горизонтальное. И тем самым привел в действие взрыватель. Через несколько минут, когда Коновалец проходил мимо кинотеатра, взрыватель сработал. Создателя ОУН* буквально разнесло на куски.

Смерть Коновальца открыла дорогу Бандере, который оказался куда более опасным врагом советской власти. Правда, пока он сидел в польской тюрьме, 14 октября 1938 года главой Организации украинских националистов* стал бывший полковник Андрей Антанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини. Мельник, инженер по образованию, в первую мировую оказался в плену вместе с Коновальцем. В Гражданскую войну стал начальником штаба сечевых стрельцов. Вместе с полковником Коновальцем участвовал в терактах Украинской военной организации. Поляки на четыре года упрятали его за решетку.

Коновалец и Мельник женились на сестрах, дочках Львовского адвоката Степана Федака. Это была семья с определенными традициями. Сын адвоката Степан Степанович Федак, студент Львовского университета, участвовал в неудачной попытке убить маршала Пилсудского.

Избрание Андрея Мельника главой ОУН* утвердил второй великий сбор (съезд), проходивший 26–27 августа 1939 года в Риме. Бандера ненавидел Мельника, мешавшего ему развернуться. Против Мельника и его «стариков» взбунтовалось молодежное крыло ОУН*. Нетерпеливые и радикально настроенные, в основном студенты, молодые ОУНовцы упрекали немолодого Мельника в робости и недостатке решимости. Те, кто с риском для жизни действовал в подполье, не хотели подчиняться эмигрантам, укрывшимся в Европе.

Они искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Бандере.

Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939 года. Бандера сидел в тюрьме в Бресте, который тогда был польским.

«В первый же день войны город бомбили немецкие самолеты, – вспоминал он сам. – 13 сентября, когда положение польских войск на этом направлении стало критическим из-за опасности окружения, тюремная администрация поспешно эвакуировалась. И я вместе с другими узниками вышел на свободу».

Бандера двинулся во Львов, охваченный определенными надеждами. Но выяснилось, что украинским националистам рассчитывать не на что. Львовская область отошла к Советскому Союзу.

«Во Львове я пробыл две недели, – рассказывал Степан Бандера. – Жил конспиративно, однако в связи с начальной неразберихой пользовался свободой передвижения».

Чекисты его упустили, хотя именно во Львове обосновался со своими подчиненными новый нарком внутренних дел Украины комиссар госбезопасности 3-го ранга Иван Александрович Серов.

«Во второй половине октября 1939 года я покинул Львов, – вспоминал Бандера, – и вместе с братом Василием, который вернулся во Львов из польского концлагеря в Березе Картусской, и с четырьмя другими членами перешел советско-немецкую демаркационную линию окружными дорогами, частью пешком, частью поездом. Прибыл в Краков. Краков стал в этот час центром украинской политической, культурно-просветительской и общественной жизни на западных окраинах украинских земель под немецкой оккупацией».