Текст книги "Город двух лун. Первая книга романа «Завет Нового времени»"

Чужая игра

– Слушай внимательно, – возбужденно говорил Бубен Аркадию, – мы, а не Кольт, передадим товар заказчику. Заказчик отслюнивает нам премию. Мы никому ничего не должны. Все довольны. Звено Кольта оказалось слабым. Кольт – выбывает! Но есть два парня – мы, которым ещё под силу делать добрые дела. Ты же не против того, чтобы делать людям добро? Тем более что это добро хорошо оплачивается.

– Скажи, что ты не придумал всё это!

– Да пойми ты, садовая твоя голова, – настаивал Бубен, – джип Кольта превратился в кровельное железо. А мне повезло! Я нашёл то, что Кольту поручили передать. И я знаю, где состоится передача и когда.

– Лучше бы ты мой кейс с деньгами отобрал у этих мародёров! – выдохнул Аркадий. – Сволочь! – сорвался он на крик и сильно приложился кулаком к скуле не успевшего увернуться Бубна. – Иуда! Мало того, что ты меня обокрал, так ещё и подставил! Ну, не Иуда ли?

– Иуда – это ты! Это ты предаёшь Родину, наше дело, дружбу, меня… и едешь в свою Палестину! Ну и езжай! Скатертью дорожка! Ты не просто уезжаешь! Ты продаёшь дорогие моему сердцу реликвии, – Бубен стал загибать пальцы: – Ты продал нашу с тобой фирму, продал квартиру, дачу, машину… А ведь я много лет, Аркаша, считал их тоже своими…

Аркадий молча слушал высказывания друга.

Бубен повысил голос:

– Но машина, Аркаша, моя! Смотри…

– Сволочь ты! И ворюга… – устало заключил Аркадий. – Нет, всё же правильно я сделал, что фирму закрыл! С таким, как ты, нельзя быть в связке. Чуть что, ты режешь обе верёвки! – Аркадий рассмеялся, и смех его был недобрый:

– Значит, хочешь, чтобы я тебе был благодарен за то, что жизнь мою спас? А вот не стану благодарить! Ты, Бубен, жизнь мне испортил.

– Не кипятись…

– Это ты передо мной пальцы гнёшь, спасителя изображаешь, предателя из меня пытаешься сделать!

– Да ты не знаешь, какая она – жизнь! – не унимался Бубен.

– Это всего лишь эмоции…

– Скотина! – ответил Бубен.

– Кто скотина – мы ещё посмотрим.

– Ладно, хорош, – пытается успокоить друга Бубен, доставая из бара коньяк.

– Я пить не буду! – сказал Аркадий.

– Это я себе, – улыбнулся Бубен. – Послушай, Аркаша внимательно. Без эмоций. По-деловому. Бизнес есть бизнес. А бизнес есть во всём.

– И в чём ты увидел здесь бизнес?

– Считай, что я не украл у тебя деньги. Я ими откупился, чтобы выжить и помочь тебе заработать на достойную жизнь с молодой женой в Иерусалиме. Я предлагаю заработать значительно больше, чем взял. Неужели не согласишься? Я удваиваю сумму. Решайся. Ты выступаешь исключительно в роли водителя. Готов?

– Нет!

– Дурак, – сплюнул в сердцах Бубен, – дурак, и не лечишься. Тебя, Аркаш, стыдно выпускать из страны – осрамишься перед арабами! Глядя на тебя, они будут плохо думать о России. Это, между прочим, называется международная подстава… Передадим тубус, получим деньги – и прямиком к твоей блаженной.

– Ладно, Иуда! – после продолжительного молчания произнёс Аркадий. – Излагай свой план.

– Молодец! – зазвенел Бубен. – Друг другу надо помогать! – Он залпом осушил рюмку с коньяком, и расслабленно рухнул на диван.

– Уф-ф! – улыбался он разбитым ртом. – Ну и замутим напоследок! Подробности, Аркаш, в пути. Времени у нас не густо.

Он облизал пересохшие губы, вскочил на ноги, достал из шкафа баул с тубусом и парабеллум. Повертев им перед носом совсем обалдевшего Аркадия, сказал:

– Вещь хорошая, но когда без патронов, совершенно бесполезная, – и сунул парабеллум за пояс под футболку.

– Да ты гангстер международного масштаба! – выдохнул Аркадий, удивлённо глядя на пистолет.

– Не ссы, прорвемся, – улыбнулся в ответ Бубен.

По пути из квартиры к лифту Бубен сказал:

– Ты прости меня, Аркаш. С тобой я был другим. Ты не появлялся больше года с тех пор, как распустил фирму. А год в наше время – это о-о-чень много.

Дверь лифта распахнулась, они вышли во двор, сели в серебряный «Фольксваген» и тронулись с места.

– На трассу! – скомандовал Бубен и ещё раз напомнил: – Не забывай, ты сегодня только водила. Все проблемы в пути решаю я.

Аркадий свернул к автозаправке:

– Проблемы в пути решаешь ты? – переспросил он и, открыв окно машины, громко произнёс: – Полный бак!

Тут же возник крепко сколоченный паренёк со шлангом в руках и две сестры-близняшки в коротеньких юбочках. Сёстры синхронно размазали пену по стёклам и протёрли окна резинками.

– Есть что пожрать? – спросил Аркадий у парня.

– В ларьке пиво, сушёный минтай и чипсы.

– Дай деньги.

– Ты с ума сошёл! – звенел Бубен. – Зарплата только завтра, а ты уже бензоколонку скупаешь?!

– Проблемы в пути, – невозмутимо произнёс Аркадий, – и решаешь их ты.

– Ну да, ты прав, – процедил сквозь зубы Бубен, высовываясь в окошко с наличными, улыбаясь близняшкам.

– Бесстыдницы! – пропел он девочкам после того, как рассчитался с крепким пареньком. – Родители-то знают, чем их звёздочки зарабатывают?

Девчонки открыли рты от удивления.

– Ну вот, – надула губки одна, – опять без чаевых! Как две…

– Вот именно!

– …дуры! – вместе закончили сёстры.

Машина неслась по пустынной приморской трассе. Под звуки парада оркестров дремал Бубен, а на заднем сидении при поворотах перекатывались дорожная сумка и баул с тубусом.

Бубен сунул спросонок руку под футболку, и рукоять парабеллума обнажилась.

– Алло! Гараж!!! – Аркадий ткнул локтем Сашку. – Ты нас на первом же посту спалишь! Сунь пушку в бардачок!

Бубен послушно открыл бардачок, из которого вывалились посадочные билеты на самолёт до Москвы и израильской авиакомпании Эль-Аль.

– Так, когда ты улетаешь? – он рассматривал билет.

– Не видишь? Двенадцатого.

– Ух ты! Это через три дня! Мы можем всё успеть! Поднажми-ка! – куражился Бубен.

Неожиданно стемнело. По ветровому стеклу забарабанили горошины града и крупные капли дождя.

– Давай переждём, – предлагает Аркадий, – дороги не видно.

– Какой – переждём?! Вперёд! Включай дальний свет – и поехали!

У перекрёстка их остановил дорожный инспектор и проверил водительское удостоверение.

– Будьте предельно внимательны, – возвращает права инспектор, и Аркадий с улыбкой сарказма наблюдает, как вложенная в документ десятидолларовая купюра исчезает в кармане инспекторского кителя.

– Чтобы не намокла, – объясняет инспектор и выжидающе смотрит на Аркадия. Тот понимающе кивает.

– За поворотом дорога сужается, а километров через пять – она совсем разбитая. По ней грузовики целыми днями носятся. Работа срочная. Так что, будьте осторожны. Видимость плохая.

– Спасибо за расклад, командир, – Бубен пожимает менту руку.

– Счастливого пути! – козыряет тот.

Друзья не проехали и километра, как из водяной завесы вспыхнул сноп света, послышался стон тормозов и гул сирены. Аркадий резко повёл руль вправо. Машина заскользила и съехала на обочину. Её занесло, и она мордой уткнулась в кювет. Было слышно, как затормозил грузовик, как хлопнула дверца, и хриплый от волнения голос произнёс:

– Эй! Вы как там? Живы?

– Живы, – послышались голоса из кювета и двое парней по очереди выбрались из «Фольксвагена».

Водитель грузовика – настоящий ходячий шкаф, был насквозь мокрым. На нём была прилипшая к телу тельняшка и штаны американского пехотинца. На ногах солдатские ботинки.

– Слава Богу! – воскликнул он, увидев парней живыми и невредимыми. Он вытер мокрое, то ли от дождя, то ли от пота, лицо, и подал им руки:

– Не забыть в церкву сходить. Свечку зажечь. Почитай, мы с вами сегодня родились вдругорядь. А?

– Мы, мужик, сегодня – точно в третий раз родились, – подытожил Бубен.

– Ну!.. – сочувственно промычал мужик. – Оценивая ситуацию… бывает…

Бубен вытащил кошелёк и, помахав им, сказал:

– Слышь, «тяжеловоз», подсоби. За нами не заржавеет.

– Так у меня же в кузове трактор! – обрадовался Тяжеловоз. – И тракторист на заднем сиденье спит. Пьяный, правда, но если сбудить – подсобит. Тут недалече есть деревенька. Звездино. Там хороший механик при МТС. Молодой, но хороший. Мы к нему вашу машину и доставим. А при станции – буфет. Вот там нас и ждите.

– Замётано! – бьют по рукам «Тяжеловоз» и Бубен.

– Как, ты сказал, деревня называется? – переспросил Аркадий, протягивая руку шофёру.

– Так ведь, так и называется – Звездино. Никак – бывал?

Аркадий ликовал. Перед его взором вновь явилась белая колоколенка и кусок грунтовой дороги, из которой торчал гарпун с перечёркнутой надписью «Звездино». И слегка подсвеченное закатным солнцем девичье лицо на колокольне…

– Хорош мечтать!!! Поехали! – кричит Бубен уже сидя в милицейской машине.

– Наш знакомый инспектор? – узнаёт Аркадий.

– Доставит в лучшем виде! Давай! Бегом!

Когда добрались до деревушки, дождь кончился, и на небе появилось закатывающееся за горизонт солнце. Инспектор остановил машину у станционного буфета. Бубен вылез.

– Лейтенант, – спросил Аркадий, – до колокольни далеко?

– Да нет, – пожал плечами инспектор, – если хочешь – могу туда подбросить. Мне по пути.

– Я еду! – сказал Аркадий Бубну. Он снял мокрую одежду, вытащил из сумки пиджак, свитер, джинсы и кроссовки. – А ты не стой на месте! Решай проблемы. В буфете обсохнешь и почистишь одежду. Починишь «талисман» – заезжай за мной. Адрес простой: колокольня.

– Там ещё и часовня имеется, – уточнил инспектор.

– Ты чё, взбесился? – не понял Бубен. – Какая часовня? Что за колокольня такая? Куда тебя несёт?

– Несёт меня течение сквозь запахи осенние. И лодку долго кружит на мели! – пропел Аркадий и добавил:

– На колокольне мне назначила свидание сама внучка звонаря – Ангел. Так что, Бубен – не мешай. Я в этом перст судьбы увидел!

– Ну-ну, – недовольно бурчит Бубен. – Она хоть – ничего?

– Глаза – с иконы!

– Так ты, что… Аркаш, решил из России иконы вывозить?

– Дурак ты, – впервые за всё это время они искренне, как в детстве, улыбнулись друг другу и обнялись.

И вот Аркадий вновь карабкается на колокольню по прогнившим ступеням винтовой лестницы, ведущей в небо. Его глаза неожиданно выхватывают из поля зрения крохотные пальчики ног. Он незаметно любуется их красотой и изяществом. В это же время два огромных девичьих глаза сверху наблюдают за ним.

Наконец Аркадий медленно поднимает голову, и его взору предстаёт та самая, безымянная босоножка, от мысли о которой у него начинало колотиться сердце. Он медленно растягивает рот в улыбке.

– Ты меня ждала? – шёпотом спросил он, и девушка кивнула:

– Вчера ждала…

– А сегодня?

– И сегодня, – сказала Босоножка, и вздохнула, а сердце Аркадия запело!

– Прости! – выдохнул он, пробежал оставшиеся ступени, и выскочил перед нею огромным и смешным увальнем. Она засмеялась, как смеются непосредственные дети, и захлопала в ладоши. И он схватил её на руки и стал кружить. Они долго хохотали – никак не могли прийти в себя, а потом, подстелив пиджак, сидели, свесив ноги вниз, держались за руки и молчали.

Босоножка была так близко, что у Аркадия захватывало дух. Девушка слегка подрагивала, и её лёгкое платье дрожало вместе с нею. А он рассматривал её – пользовался случаем, пока та сидела с закрытыми глазами – разглядывал русые волосы, белую кожу, ссадину на носу, шрамик на шее. Его взгляд скользил всё ниже и становился бесцеремонным.

Девушка с шумом выдохнула воздух и открыла глаза. Аркадий поспешно отвёл взгляд.

– Я так благодарна тебе за это!

– За что? – не понял он.

– За то! – сказала она.

– За что «за то»?

– Что ты меня нашёл, – Босоножка смущённо отвела глаза и, увидев кого-то, помахала ему.

– А это Велимир Иванович! – крикнула она, указывая пальцем вниз – туда, где сразу за площадью, у трактора с тележкой в прицепе, возился мужичонка лет тридцати пяти и то и дело поглядывал вверх. На нём были старенькие джинсы, заправленные в военные ботинки, рубашка в клеточку и расстёгнутая джинсовая безрукавка с уймой карманов.

– Кажется, он нас видит, – сказал Аркадий, ощущая какую-то неловкость.

– Да, – расхохоталась она, – Велимир Иванович за мной приглядывает.

– Зачем?

– Его мой дедушка попросил, чтобы не обижали.

– Вот как? – насторожился Аркадий.

– Да ты не бойся! Я дедушке вчера всё-всё про нас рассказала! Потому и не смогла прийти.

– Тебя дедушка не пустил? – догадался Аркадий.

– Да!

– И что он?

– Дедушка хочет тебя видеть! Очень. Он тебя назвал… знаешь – как?

– Нет. Откуда мне знать?

Она наклонилась к нему поближе и прошептала:

– Посланцем Иерусалима.

– Красиво, – облегченно вздохнув, улыбнулся Аркадий, – твой дед и впрямь – сказочник.

– Он у меня добрый сказочник. И по-доброму попросил Велимира Ивановича, приглядеть за мной. Ну, чтоб никто не обидел…

– Она кокетничала, и ей это шло, потому что она была сама непосредственность, – сказал Аркадий, словно обращался к кому-то другому.

– Это ты про меня? – спросила девушка и улыбнулась. – Ты красиво разговариваешь.

– Велимир Иванович так не умеет?

– Нет. А вообще, он у нас в авторитете. Служил в ВДВ, теперь вот работает местным механиком…

– И что с того? Или он решил, что дед благословил его?

– Вчера, когда дедушка меня не пустил на свидание, он свататься приходил. Только я велела дедушке выпроводить жениха… Он ушёл ни с чем, но затаил обиду. – Она зашептала, словно Велимир Иванович мог её услышать:

– Не может стать моим женихом человек, который сам грешную вещь задумал.

– Откуда знаешь?

– Чувствую, – она посмотрела в глаза Аркадию так, что тот испугался.

– Послушай, а как тебя зовут, мою невесту?

– Не скажу, – капризно сказала она, склонила голову ему на плечо, и снова закрыла глаза.

Теперь Аркадий смотрел в сторону трактора, где Велимир Иванович, задрав голову, откровенно рассматривал его.

– Эй! Кавалер! – прокричал механик, помахав рукой. – Спускайся! Разговор есть!

– Не ходи! – заплакало испуганное дитя, когда Аркадий попытался встать. – Он коварный…

– Коварный, говоришь? Ладно. Но поговорить надо.

Аркадий выпрямился, сложил ладони трубочкой и прокричал:

– Вам укажут время и место!

– Надумал играться в дуэль? Не на того нарвался! Я не настолько интеллигент, чтобы знать все ваши заморочки и правила. Я с тобой бои без правил устрою. По-деревенски.

Рядом с трактором остановился «Уазик», крытый брезентом. Из него выскочил мокрый, перепачканный грязью мужик, в котором Аркадий узнал Тяжеловоза. Тракторист увидел на колокольне внучку звонаря и помахал ей рукой.

– Как дедушка?! – крикнул он.

– Хорошо! – ответила она, прильнув к перилам звонницы и заслонив собою Аркадия.

– Кланяйся Аникею! – прокричал тракторист, а Тяжеловоз задрал голову и тоже помахал девушке.

– Велимирушка! – пробасил он, осторожно обнимая механика, чтобы не перепачкать грязью. – Выручай, дорогой! Машина импортная, а я из шквала, как из тумана… Ну, и скинул её в кювет. И трезвый ведь! Иваныч! Глянь там, что надо… А хозяин уже в буфете, – Тяжеловоз махнул рукой в сторону буфета и расхохотался.

– Он там, это… бутылками с водкой жонглирует! Купил у Клавки последние три бутылки водки и говорит: буду их подбрасывать, пока машину не сделаете. Так что надо поторопиться: вдруг, разобьёт? Как думаешь? Выручай!..

Велимир кинул угрожающий взгляд в сторону Аркадия и повернулся спиной:

– Жонглёр, говоришь? – переспросил он.

– Жонглёр! Ещё какой.

Стемнело. Чистый, умытый дождём воздух был переполнен весенними ароматами. Казалось, они собрали в себя всё: и запах просыпающейся после зимы земли, и свежесть речки, и дух молодых трав. Аркадий и Маша ещё долго сидели, свесив ноги с колокольни. А когда она попыталась что-то сказать, Аркадий прикрыл ей ладонью рот и спросил:

– Скажи правду, ты его невеста? Подумай хорошо. Не торопись с ответом, – он смотрел на неё так, словно от её ответа зависела вся его жизнь.

– Нет, – беззаботно сказала она. – Я твоя невеста. А ты – мой посланник Небесного Иерусалима.

И он, воздев руки к почерневшему небу, громко проорал, точно вдогонку Велимиру:

– Она моя невеста! – и был готов поклясться, что увидел, как в это время на небе зажглась звезда. Поспешно утерев слезу, он как-то легкомысленно произнёс:

– Отныне прошлого больше не существует. Есть только настоящее, где ты и я.

Небо, усыпанное звёздами, не отпускало их от себя. Здесь, на вершине колокольни, оно соединило их души и тела. Задыхаясь, теряя сознание и волю, они упали на соломенный настил, а когда прилив схлынул, она стыдливо забилась в угол и испуганно смотрела на своего суженого.

– Что-то не так? – смущённо улыбнулся Аркадий.

– Мы с тобою грешники, – произнесла она и прикрыла лицо руками.

– Мы осквернили дедушкину святыню? – спросил он и она закивала.

– Дедушка поймёт и благословит, – улыбался счастливый Аркадий, – ведь он тебя любит, а значит, ему предстоит полюбить и меня.

– Как было бы здорово! – произнесла она. – Ты не передумал просить моей руки у дедушки?

– Как честный человек, – начал Аркадий, но, тут же, осёкся. Глядя в её глаза, он пропел:

– Чтобы снова встретить тебя я должен был потерять всё! Я хочу с тобой жить счастливо и долго…

– И умереть в один день?.. – спросила она, но хриплый голос Велимира ворвался в их пастораль:

– Кажется, у вас обоих есть такая возможность.

Велимир ослепил Аркадия фонарём. Потом перевёл свет фонаря на Марию.

– Ну, прямо молодожёны! Надо теперь подумать, как и чем вас поздравить. Сначала я решил взорвать тебя вместе с твоим дружком-клоуном. Но он мне понравился. Поэтому он умрёт вторым. А первым… сдохнешь ты! – кричит Велимир и сильно бьёт Аркадия в печень. Тот смешно кивает головой и падает.

– Не смейте! – кричит Маша. – Не имеете права! – да так звонко кричит, что, кажется, заговорили несуществующие колокола. Запричитали о грядущей беде.

– Машенька, а разве ты не знала, что завтра он улетает заграницу? К своим? Что трахнул он тебя на прощание, как славянский сувенир, – Велимир сильно ударил Аркадия. Тот снова упал.

– Не смейте! – накинулась на Велимира Ивановича Маша. Она схватила его за плечи, пытаясь оттащить от Аркадия, но он резко стряхнул её, продолжая поддавать непрошеному жениху. У Маши подвернулась нога, и она упала, ударив голову о ступеньку. Её тело скатилось с лестницы. Услышав шум за спиной, Велимир оглянулся. Маши не было. Лишь на ступеньке кровавый след. Он смотрит в пролёт, и получает удар двумя руками, собранными в молот. Велимир отлетает на край колокольни. Его голова и рука уже не ощущают поддержки. Аркадий лишь на миг склоняется над ним, чтобы произнести:

– Скинуть бы тебя сейчас!.. – и опрометью несётся по лестнице, туда, где исчезла Маша, и, едва он увидел её, как тут же пожалел, что не исполнил угрозу, не скинул Велимира с колокольни.

Тело Маши, в кровавых ранах и синяках, лежало бездыханно. Её Голова покоилась на алой розе. «Откуда роза?» – подумал Аркадий, и вдруг понял, что это не роза, а лужица крови.

– Нет! – вскрикнул Аркадий, и подавился собственным криком. А с колокольни, будто из его души, заговорили несуществующие колокола. Зазвонили, заохали, запричитали…

Бог весть откуда, появился дед. С ним ещё двое деревенских. Зачем-то с оглоблями в руках. Дурным голосом запричитала баба:

– Ой, родненькая! Ой, деточка!!! Ой, святая наша! За нас, грешных муки приняла!.. Что же это за изверг такой над тобою потешился?! Что за нелюдь? – потрясала она кулаком.

А за спиной Аркадия уже стоял Велимир и, обращаясь к людям, кричал:

– А ну, братва, вали этого упыря! Он нашу блаженную изнасиловал! Не углядел я, простите Бога ради… – и заплакал.

Навалились дружно. Били по-деревенски: размашисто, продлевая удовольствие и экономя силы.

Когда подъехал участковый милиционер на стареньком мотоцикле, лицо Аркадия узнать было трудно.

– Вы посмотрите! – хрипел Велимир. – Что этот подлец с нею сделал! С невестой моей! Он же даже имени её не спросил! Увидел… и накинулся! А ведь она… она блаженная. С нею по-особому надо… А он!.. Убью!! Сууууукааа…

Приехала городская «скорая». Внучку звонаря положили на носилки. Неожиданно для всех она пришла в себя, точно затем, чтобы спросить Аркадия: – Ты ведь не передумаешь?

А он глядел заплывшими глазами на неё, изувеченную, и плакал.

– Пройдём, – позвал Аркадия участковый. Он взял его под руку и увёл к мотоциклу.

На колокольной площади собрался народ. Кто-то громко и обстоятельно пересказывает версию Велимира, украшая ужасающими подробностями. В толпе Аркадий замечает перепуганное лицо Сашки Бубна.

– Протокол составить надо, – говорит участковый, и Аркадию становится тоскливо. Он усаживается в коляску милицейского мотоцикла и надевает каску. Что-то тяжёлое сильно бьётся о шлем и разлетается на мелкие куски.

– Очень своевременно, – мрачно улыбается капитан, сильно стуча по каске, – внучку звонаря любит вся деревня. Тебе её, падла, не простят.

Он снимает с брезента коляски ошмётки сгнившей картошки, запущенной в голову незваному гостю, и принимает решение:

– Всё правильно, – обеспечить тебе безопасность на месте преступления не имею возможности. Так что, хочешь жить – поехали в участок. От этой вони и греха подальше.

Он надевает наручники на Аркадия и заводит мотоцикл, крича в толпу:

– Всех свидетелей жду завтра утром. В девять часов. Все свободны. Разойдись! Завтра! Завтра жду свидетелей!

– Бубен! – крикнул изо всех сил Аркадий, глядя на друга. И тот услышал его.

– Бом-ба! – неслышно, сильно артикулируя, произнёс он.

– Что? – переспросил Сашка Бубен, всматриваясь в Аркашкины жесты.

– Что? – оглянулся участковый и добавил газу. Мотоцикл взревел.

– Бомба! – теперь уже проорал Аркадий, зная наверняка, что Сашка услышал его предупреждение.

– Это в каком смысле? – не понял участковый, глядя на Аркадия.

– В прямом, – спокойно ответил он, дыша в лицо участкового. – Для меня, капитан, это чья-то ужасная подстава! И вообще, мне не везёт. Бомба!

– Если бы не повезло, мужики бы убили. И не сомневайся.