Книга: Диего и Фрида - Жан-Мари Леклезио

Это все я к чему, к тому, что не очень понимаю, как рассказать именно о книге о жизни, творчестве, любви Фриды Калло и Диего Ривейры, знаменитых мексиканских художников. Сами картины знаменитых мексиканцев мне нравятся. Сочные плотные краски, буйство жизни, даже буйство плоти – все это мне нравится, даже ужасающие меня сросшиеся на переносице брови Фриды Калло – все это соответствует моему представлению о них. Их жизнь была поистине бурной, размашистой, яркой и удивительной. Две творческие личности, абсолютно эгоистичные, не признающие никаких законов, правил, живущие здесь и сейчас. Я хочу стать женой этого человека – я ей стану. Я не хочу с ним жить – уйду. Я снова хочу стать его женой – снова стану. Я хочу рисовать то, что я хочу рисовать, а если не хотите – я устрою скандал. И все так, наотмашь, решительно, раз и навсегда. Сначала Сталин – кумир, потом Сталин низвергнут, сначала Троцкий – друг, потом пути разошлись. Наверное, бывает и так. Но удивляет автор, который неслышной тенью скользит за героями и каждый раз пытается туманно обосновать, что именно так и должен был поступить Диего или Фрида, что на все поступки героев у него есть оправдание и объяснение. Какие могут быть объяснение поступков людей, не признающих ничего кроме своего собственного «хочу»?? Показательна история с работой Ривейры над фреской в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке. Хочу – и помещу в середину лик Ленина, кумира художника. И плевать, что этот лик пугает заказчика. А я художник, я так вижу. И такое искреннее возмущение по поводу того, что фреску закрыли, а позже лицо убрали. Забыл маэстро простую банальность про то, что «кто девушку ужинает, тот ее и танцует» Истинная независимость художника достается дорогой ценой, которую Диего не был готов платить.

Но автор не желает слышать ни одного слова против своих героев, он и тут найдет оправдание.

Так что книга мне не понравилась, а вот творчество художников действительно интересно

Что меня постоянно коробило – так это завидное апеллирование высокопарными терминами и выражениями, довольно часто интимной направленности. Жан-Мари Леклезио будто смакует личные и довольно сокровенные признания в любви Фриды к своему возлюбленному, подчёркивает самые интимные моменты. Автор часто восхищается красотой Фриды, её «налитой грудью и округлыми ягодицами».

Самой биографии в книге не так много, порой выпадают целые периоды жизни. Автор пытался связать две биографии воедино, оттого и получилось подобное ощущение фрагментарности, а порой и совсем неясности. Часто один период перескакивает через другой, затем возвращается к первому, то есть отсутствует чёткая хронологическая последовательность. При этом самой истории любви у автора не получилось – скорее маниакальной увлечённости. Поскольку сам Диего был больше увлечён любовными похождениями на стороне. Через каждые несколько страниц с упорным постоянством Лееклезио напоминал своему читателю про одиночество Фриды, её детские травмы, увлечение Диего коммунизмом. А вдруг читатель успел забыть? Так что ближе к концу книги это уже начинало раздражать.

И всё же в своей оценке останусь нейтральным. При всех своих недостатках книга побуждает поближе познакомиться с творчеством этих двух мексиканских художников, да и некоторые из картин расписаны довольно детально.

Честно говоря, это удивительная в своей нелепости книга. Можно легко забыть, что ее автор - мужчина, из-за поражающего воображение обилия эпитетов и прилагательных. Кому нужны факты, когда можно в тысячный раз повторить, что Диего Риевера был людоедом. В переносном смысле, конечно же, как я выяснила позже. Кому нужны факты, когда можно в сотый раз напомнить, что прекрасная смелая Фрида страстно жаждала родить ребенка. Ладно, вот как раз это повторение возможно и могло иметь место быть. Я придираюсь, конечно же, просила же художественную биографию - её и получила. Наверное самое главное, что меня разочаровало в этой книге - отсутствие интереса автора к выбранной теме. Простите, но всегда видно, если человек пишет просто потому что пишет, без души и погружения. Да, в "Диего и Фрида" есть достаточное для понимания картины количество фактов, много революции, личной жизни художников, тысячи эпитетов и украшательств, но не хватает главного - увлеченности. Бах, первая встреча знаменитых любовников. Бах, Фрида претерпевает аварию, навсегда изменившую ее жизнь. Бах, Диего - людоед с большим пузом. Бах, они женятся. Бах, они разводятся. Оп, они снова вместе. Оп, все умирают. Ску-ко-та. Где жизнь? Где истинная страсть между этими двумя? Ничего нет, кроме общего лейтмотива: огромный, страшный, пугающий революционно настроенный людоед герой любовник и маленькая смелая непосредственная знойная и страдающая женщина. Вы можете себе представить, что вся книга проходит примерное таком ключе? А так оно и есть...

Еще мне не понравилось, что большая часть повествования всё равно идет про главному мужчину жизни Фриды - Диего. Он мне ни как человек ни как художник не импонирует, а тут вдруг мне приходится читать и его биографию тоже. Я осталась крайне недовольна книгой, как видите. Буду искать другие источники информации про прекрасную Фриду.

Диего поддразнивает Фриду, утверждает, что у нее собачья морда; Фрида, не растерявшись, отвечает: "А у тебя морда как у жабы". Это начало их любви.

Представляете, какой была история с таким началом?! Что было у них общего? Потрясающей красоты девочка, порывистая, резкая, умная. С горящей душой и искалеченным телом, вкусившая уже в юности страданий и боли больше, чем может вынести человек. Уродливый пузатый мужчина среднего возраста, распутник и «дикарь». Оба не таланты – талантищи. Оба – с латинским темпераментом. Они были дважды женаты, они страстно любили и не менее страстно терзали друг друга. Они не родили детей, но подарили миру две галереи полотен и фресок. Они неистово любили Мексику, боготворили прошлое и верили в будущее ее народа. Оба свято верили в коммунизм и неутомимо служили идеям революции, что не мешало им подолгу жить в ненавистных капиталистических державах, работать за презренные буржуйские деньги, а также непримиримо спорить и ссориться с товарищами по партии. Изобразить на фреске, оплаченной рофеллеровскими деньгами, портрет вождя мирового пролетариата и с праведным гневом возмущаться недовольством миллиардера – в этом вся суть Диего и Фриды. И надо же было ухитриться, чтобы рассказать их историю так запутано и фрагментарно, бросаясь из двадцатых годов в пятидесятые, потом назад – в начало века, и вдруг – в сороковые. Из Мексики – в Париж, потом в Нью-Йорк, мельком – назад в Мехико. Автор неоправданно мечется по их жизням из конца в конец, расставляя, как вехи, названия созданных ими шедевров. И раз разом, как будто не веря сам себе, убеждает читателя: надо же, они были коммунистами. Не может быть: они верили в революцию. Невозможно поверить: были членами компартии. С ума сойти: рисовали Карла Маркса, Мао и Сталина. И так по кругу. Трудночитаемость истории Фриды Кало и Диего Риверы в изложении Леклезио в большой степени скрашивает возможность видеть творения великих художников (спасибо Интернету!). Корявый текст оживает и расцвечивается яркими, вызывающими, контрастными красками. Теми самыми, которыми написали свою жизнь и свои полотна Диего и Фрида.