Текст книги "Queen. Фредди Меркьюри. Биография"

«Sour Milk Sea» – так называлась песня, сочиненная Джорджем Харрисоном во время записи The White Album The Beatles. Она вышла синглом в исполнении Джеки Ломакса, артиста принадлежащего «битлам» лейбла Apple. Это одна из немногих вещей, в записи которой участвовали трое из них: Джордж Харрисон и Эрик Клэптон на гитарах, Пол Маккартни на басу и Ринго Старр на барабанах. Песня до того впечатлила школьных приятелей Криса Даммета (позже он стал называться Ченси) и Джереми Гэллопа, что они изменили название своей самопальной группы Tomato City на Sour Milk Sea. На барабанах играл Роберт Тайрелл, который с Майком Резерфордом и Энтони Филипсом состоял параллельно в команде Anon, из которой позже появились Genesis. Первый концерт Sour Milk Sea прошел в зале «Гилдфорд-Сити-Холл» – они играли перед такими набирающими обороты группами, как Deep Purple, Taste, Blodwyn Pig и Junior’s Eyes. Последние прославились тем, что в 1969-м аккомпанировали в турне Дэвиду Боуи. Основатель Junior’s Eyes Мик Уэйн вместе с Риком Уэйкманом стал одним из музыкантов, помогавшим Боуи при записи его легендарного прорыва «Space Oddity». Sour Milk Sea еще в июне 1969-го наняли агента и, стало быть, занимались рок-музыкой профессионально, но место вокалиста оказалось вакантным, пока к ним на прослушивание не явился Фредди Булсара. Затянутый в бархат, с развевающимися черными волосами, он воплощал стиль и беззаботность. Заметно старше мальчишек из Sour Milk Sea, он представился им как «Фред Булл».

– Харизма так и сияла из него, так что мы долго не думали, – вспоминал Джереми «Раббер» Гэллоп, работавший впоследствии учителем игры на гитаре и скончавшийся от рака желудка в 2006-м. – Хотя в тот день выбор не был простым. Обычно на прослушивание приходит четверо-пятеро никуда не годных вокалистов, но в этот раз у Фредди оказалось два сильных конкурента. Один, черный парень, обладал потрясающим голосом, но не выглядел и вполовину так эффектно, как Фредди, второй была фолк-певица Бриджит Сент-Джонс, ставшая потом довольно известной.

Фредди взяли в группу, и работа закипела. Вскоре Sour Milk Sea пригласили выступить в престижный зал оксфордского отеля Randolph, где обычно собирались разряженные в пух и прах барышни из высшего света.

– Звучали мы тогда не идеально, – признает Гэллоп, – но Фредди не позволил публике заскучать. Казалось, он управляет зрителями мановением руки. Выглядел он всегда превосходно и очень за этим следил. Помню, как-то раз у меня дома он крутился у зеркала и вдруг говорит: «Я клево сегодня выгляжу, правда, Раббер?» Мне тогда только восемнадцать исполнилось, я еще не понимал таких шуток.

Из других выступлений Sour Milk Sea с участием Фредди можно вспомнить еще один благотворительный концерт в помощь бездомным, состоявшийся в оксфордском зале «Хайфилд-Пэриш-Холл» в марте 1970 года. По этому поводу группа даже дала интервью Oxford Mail, где напечатали текст одной из их песен, написанных Фредди, – «Lover». Многообещающий старт группы закончился пшиком, когда школьные друзья Чесни и Гэллоп разругались.

– Фредди сразу же захотелось все изменить в нашей группе, – вспоминал Гэллоп. – На сцене он превращался в другого человека – столь же завораживающего и искрометного, как в его поздние годы. В остальное время он был тих и незаметен. Моя мама обожала его за это. Так или иначе, тогда я решил, что с группой пора кончать.

Джереми Гэллоп приходился близким родственником Джонатану Морришу, топ-менеджеру CBS Records и Sony, впоследствии – близкому другу и издателю Майкла Джексона. Джонатан вспоминал, как подростком побывал на концерте Sour Milk Sea.

– В то время я мог сравнить Фредди только с Мартином Петерсом, – сказал мне Джонатан, имея в виду легенду чемпионата мира по футболу 1966-го, про которого спортивные обозреватели писали, что он на десять лет обгоняет свое время. Петерс блестяще играл в любой позиции, вплоть до голкипера.

– Фредди устраивал на сцене феерическое шоу, и это в те годы, когда музыканты выходили играть в той же одежде, в которой провели весь день, – вспоминал Джонатан. – Уже тогда всем было ясно, что Фредди мастер своего дела. Надо понимать, что рок-музыка только развивалась, все происходило впервые. Фредди интуитивно понял основной закон шоу-бизнеса – надо устроить шоу. «Mach Schau!», – как орал Брайан Эпштейн битлам в Гамбурге. Дело в том, что рок-музыка не ограничивается вокалом и музыкой. Не меньшее значение имеют шмотки, прически, улыбки. The Beatles потом много лет пытались опровергнуть это, доказать, что только музыка важна. А Фредди просто знал от рождения, как должна вести себя на сцене рок-звезда.

Джонатан близко знал Майкла Джексона и общался с ним до его последних дней. Он считает, что в дружбе, связывавшей Майкла и Фредди, нет ничего удивительного для тех, кто знал их обоих.

– Как и Фредди, Майкл был больше, чем просто музыкант или вокалист. Прорыв Queen с клипом «Bohemian Rhapsody» Джексон позже повторил на новом витке с «Thriller». Похоже, великие артисты инстинктивно почувствовали, что им следует выражать себя во всем спектре мультимедиа, не ограничиваясь музыкой. Гений Фредди проявился не только в текстах и мелодиях, которые он создал, но и новаторских формах, в которые он их облек. Обстановка во время записи, видео, одежда – все это имело первостепенное значение для Фредди. Так и видишь его, командующего на съемках: «Мальчики! Макияж, шмотки, поехали!» Макияж, шутка ли! В 1970-м мужчине не то что макияж, крем использовать считалось зазорным. Это теперь в индустрии мужской косметики крутятся миллиарды. Говорю же, Фредди опережал свое время. В 1970-м он явился и заявил: «Так, ребята, а теперь я расскажу вам, что такое шоу-бизнес».

Сколько существуют Queen, столько лет длится путаница с альтернативными названиями для группы, которые предлагали музыканты.

«Брайан и Роджер в детстве оба зачитывались трилогией Клайва Льюиса «За Пределами Безмолвной Планеты», из которого и взяли одно из предполагаемых названий, The Grand Dance», – пишут Джеки Ганн и Джим Дженкинс в официальной биографии Queen «As It Began», напечатанной в 1992 году. Эта информация повторялась в книгах и других публикациях столько раз, что уже воспринимается как факт. Эту версию можно встретить даже на официальном сайте группы, где эксперт по Queen Рис Томас в статье «A Review» приводит такие альтернативные названия группы, как The Grand Dance, Build Your Own Boat и The Rich Kids (последнее название в 80-х выбрала себе группа Глена Мэтлока из Sex Pistols). В интервью журналу Q в марте 2011-го Брайн сказал: «У нас был целый список предполагаемых названий для группы, Queen предложил Фредди. Среди других я вспоминаю The Grand Dance, мне оно не казалось удачным…»

В действительности же эта версия не выдерживает критики. «За Пределами Безмолвной Планеты» – первый роман из цикла Льюиса, известного также как «Космическая трилогия» и вдохновленного романом Дэвида Линдсея «Путешествие к Арктуру» (1920). Две другие книги цикла называются «Переландра» и «Мерзейшая мощь». И вот во второй книге трилогии, «Переландра», и находится интересующая нас цитата. В этом романе Льюис пишет про новый Эдемский сад, обустроенный на Венере, в котором Ева сумела выдержать искушение и падения человека не произошло. Льюис описывает мистический опыт, позволяющий напрямую увидеть Великий Танец творения, который он называет «The GREAT Dance», а вовсе не «The Grand Dance». «…Таков и Великий Танец. Заметь лишь одно движенье, и через него ты увидишь все замыслы, и его сочтешь главным. А то, что ты примешь главным, главное и есть. Да не оспорит это никто. Кажется, замысла нет, ибо все – замысел. Кажется, центра нет, ибо все – центр. Благословен будь Он!»

Фредди настаивал, что название должно состоять из одного слова. Такие лучше запоминаются, бойчее звучат. Его вариант звучал откровенно скандально – Queen. Первой реакцией Брайана и Роджера стало возмущенное фырканье – ведь на жаргоне «queen», «королева», означало не что иное, как «педик». Слово «гей» тогда еще не получило распространения. Фредди в то время еще скрывал свои истинные наклонности – «официально» он вообще так никогда и не признал их, но друзья в шутку называли его иногда «старой королевой», «the old queen». Фредди носил это прозвище с гордостью – андрогинность тогда входила в моду, к тому же такая кличка позволяла Фредди кривляться на сцене сколько душе угодно. Подумав, Брайан и Роджер нашли, что название как минимум забавное. Что один, что другой были мужественными красавцами и пользовались бешеным успехом у девушек. Выйти на сцену в составе группы с таким двусмысленным названием, как «Queen», показалось ребятам неплохой затеей.

Разобравшись с названием группы, Фредди взялся за переименование самого себя. Фамилия Булсара осталась в прошлом, ее место заняла Меркьюри. Mercury – это Меркурий, римский бог, посланец властелинов Олимпа. Подобно Гермесу из греческой мифологии, Меркурия изображали в крылатых сандалиях, с жезлом, вокруг которого обвивались две змеи. А еще mercury в английском обозначает жидкий металл ртуть, известный человеку с незапамятных времен – его знали древние китайцы и индусы, ртуть находили и в гробницах египетских фараонов. Наконец, Меркурий – ближайшая к солнцу планета, единственная, у которой нет спутников.

Есть несколько теорий, по какой именно причине Фредди выбрал себе такую фамилию. Как пишет один из биографов Queen Джим Дженкинс, «Фредди говорил мне в 1975-м, что взял фамилию в честь римского бога. Помню это как сейчас. Мне приходилось слышать, что он взял фамилию из-за Майка Меркьюри из научно-фантастического детского телесериала «Fireball XL5», но могу вас уверить, это полная ерунда».

Вот что вспоминал Брайан Мэй:

– Фредди написал песню «My Fairy King», и там была строчка «Oh Mother Mercury what have you done to me?»(на самом деле в тексте говорится «Mother mercury mercury / look what they done to me/ I cannot run I cannot hide). И после этого Фредди заявил нам, что берет фамилию Меркьюри, так как Мать Меркурий из текста – это его собственная мать. Мы сначала подумали, что он рехнулся. Но нет, для Фредди это оказалось важным. Молодой человек по фамилии Булсара никуда не делся, но для своих зрителей он хотел быть богом.

Часто можно прочитать или услышать, что Фредди изменил фамилию официально, юридически заверенным односторонним соглашением (британское законодательство это позволяет). На самом деле никаких вещественных доказательств на этот счет не существует. Запись о смене имени Элтоном Джоном неоднократно предоставлялась по журналистским запросам Национальным архивом, находящимся в западном пригороде Лондона Кью, но на счет Фредди архив не располагает никаким документами. Как сказал мне один служащий:

– Не более 10 % людей, изменивших имя, сдавали нам соответствующий документ. А сейчас, должно быть, и 5 % не наберется. Официально этого не требуется – в Англии каждый может именоваться, как его душе угодно.

Увлечение Фредди астрологией и мифологией особенно ярко проявилось в созданном им и ставшем легендарным логотипе группы. Как всем известно, на нем изображен расправивший крылья Феникс, символ бессмертия, позаимствованный Фредди у его собственной школы Св. Питера в Пангчани. Также на лого, представляющем собой увенчанную короной букву «Q», есть символы зодиакальных созвездий, под которым родились музыканты Queen, – два льва, соответствующие Львам по гороскопу, Брайану Мэю и Джону Дикону, рак, означающий Тейлора, и две феи, символизирующие Деву, знак Меркьюри.

Первым концертом Queen стало благотворительное выступление, организованное Красным крестом в «Сити-Холле» города Труро в графстве Корнуолл, самой юго-западной точке Великобритании. На этот счет приводятся противоречивые данные, но все они не верны – дебютное шоу состоялось в указанном зале 27 июня 1970 года. Среди организаторов концерта значилась и мама Роджера, Вин Хитченс, а в составе Queen на басу играл Майк Грос, продержавшийся, к слову, всего три концерта. Группа начала с энергичного номера «Stone Gold Crazy», выросшего из одной из песен Wreckage. Впрочем, в полупустом зале он прозвучал не так уж эффектно. Очевидцы вспоминают, что в то время группа еще не сыгралась как следует, да и Фредди только входил во вкус.

– Фредди тогда только оттачивал свои движения, позы и прочие фокусы, – вспоминала мама Роджера Тейлора, Вин Хитченс.

Но на этот раз Фредди хотя бы не сомневался, что нашел группу по душе.

– Он сразу поверил в Queen, – вспоминала сестра Фредди Кашмира, – и с самого начала всерьез решил добиться с ними успеха.

Следующий концерт состоялся 18 июля в Имперском колледже, Queen играли в основном кавер-версии – от Джеймса Брауна и Литтл Ричарда до Бадди Холли и Ширли Бэсси. Прозвучали и две композиции их авторства – «Stone Gold Crazy» и «Liar».

– В те годы мы часто играли тяжелый рок, – вспоминал Брайан. – Выскакивали на сцену, обрушивали на слушателей вал грохота и исчезали.

Майк Грос вскоре сменился на другого басиста, Барри Митчелла, который принял участие в одиннадцати шоу Queen, состоявшихся во второй половине 1970-го года. Они выступали в лондонских колледжах, знаменитом ливерпульском зале Cavern и даже в паре церковных аудиторий. До полноценных больших концертов дело пока не дошло.

Тем времени Роджер поступил в Северный Лондонский Политехнический университет изучать биологию и выиграл грант, покрывающий расходы на обучение и проживание. Так Фредди остался единственным участников Queen, не получившим и не получающим университетское образование. Но это как раз никого не волновало. С осени Queen с новыми силами и прежним энтузиазмом бросились покорять капризный шоу-бизнес. В сентябре Брайан организовал в Имперском колледже концерт, на который пригласил ключевых агентов, занимающихся в Лондоне роком. Группа получила несколько предложений, но ни одно не показалось ребятам заманчивым. Мечтавшие о славе и успехе, Queen болезненно переживали это поражение.

18 сентября 1970 года в жизни Фредди (и многих других) случилась трагедия – его идол Джими Хендрикс умер. Не прошло и года, как его исполнение американского гимна стало самым ярким моментом фестиваля в Вудстоке, только-только заработала его изысканная звукозаписывающая студия Electric Lady в нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж. Всего несколько недель назад Хендрикс выступил перед самой большой аудиторией в своей жизни – больше 600 000 человек собралось послушать Хендрикса на фестивале на острове Вайт. Джими нашли бездыханным в луже рвоты и красного вина, в апартаментах его подруги Моники Даннерманн, в отеле «Самаркланд», что в Ноттинг-Хилл. Несмотря на упорные слухи о том, что музыканта убили, скорее всего причиной смерти послужил алкоголь и успокоительное «Веспаракс», которое Джими принимал в больших количествах. Моника Даннерманн позже покончила с собой.

Фредди был безутешен. В знак траура они с Роджером не открывали свою лавку. В тот же день они репетировали на базе Имперского колледжа, буквально в нескольких сотнях метров от места гибели Хендрикса. Весь вечер Брайан, Роджер и Фредди играли свои любимые песни Хендрикса – «Voodoo Chile», «Purple Haze», «Foxy Lady» и другие бессмертные хиты.

Идеальный басист все еще обходил музыкантов стороной. Только в феврале 1971-го они совершенно случайно познакомятся с Джоном Диконом на одной из лондонских тусовок. Дикон, начавший играть в рок-группах в четырнадцать лет, в то время еще изучал электронику в колледже Челси. Немногословный и вдумчивый, Дикон был наделен врожденным чувством ритма и неутомимой работоспособностью. Он отлично управлялся с музыкальной аппаратурой и как раз подыскивал себе новую группу.

– Мы сразу решили, что он нам подходит, – вспоминал Роджер. – Втроем мы уже как следует спелись и полностью друг друга устраивали. Джон казался тихим и застенчивым и вряд ли мог сбить сложившийся баланс. А еще он отлично играл на басу, но решающим доводом стало его мастерство в обращении с музыкальной техникой.

С февраля 1971-го и до последнего концерта 9 августа 1986-го состав группы уже не менялся.

Потребовалось шесть месяцев интенсивных репетиций, чтобы Джон разучил репертуар и стал полноправным участником группы. Параллельно он продолжал посещать колледж, а Брайн прилежно работал над диссертацией. Они по-прежнему рассматривали Queen как на редкость увлекательное хобби. Только Фредди и Роджер, уже сжегшие за собой все мосты, полностью сосредоточились на рок-карьере. 11 июля 1971 года Queen начали тур по Корнуоллу, в рамках которого состоялось одиннадцать концертов, самый запоминающийся из которых – на фестивале Tregue 21 августа. Осенью прошло еще несколько выступлений, в том числе концерт в Имперском колледже 6 октября и новогоднее шоу в регби-клубе Twickenham.

Роджер тем временем потерял интерес к их палатке с барахлом. Возиться с подержанными вещами больше не казалось ему увлекательным. Он вышел из бизнеса, а Фредди объединился с другим торговцем, Аланом Майром. Кенсингтон, его лавки и модники по-прежнему захватывали Фредди до глубины души. Но не только потому, что был прирожденным позером и воображалой. Фредди влюбился.

7. Мэри

Все мои любовники хотели заменить мне Мэри, но это просто невозможно. Она была мне настоящей женой, наши отношения я воспринимал как супружество. Мы верили друг в друга, для меня этого достаточно. Ни одного мужчину я не смогу полюбить так, как любил Мэри.

Фредди Меркьюри

Фредди вырос в культуре, где не предполагается, что мужчина может любить другого мужчину. Отсюда все эти попытки соответствовать нормам, даже если это означает непрерывную пытку. В этом нет ничего необычного. Вспомните Элтона Джона – он тоже был женат. Для геев, выросших в репрессивной среде, это типичная промежуточная стадия – завести девушку. Это связано и с попытками преодолеть свою суть, бесплодность которых еще не осознана, наконец, это просто удобно и пресекает любые пересуды.

Пол Гамбаччини

Зеленоглазая, с пшеничного цвета волосами и длинными пушистыми ресницами, Мэри, казалось, сошла с рекламного плаката Бибы Хуланики, главного модельера всего Кенсингтона. Миниатюрная и тонкокостная, Мэри была эталонной девушкой 70-х, и если порой ей не хватало уверенности в себе, то врожденное чувство стиля компенсировало это с лихвой.

Лондонец Мик Рок изучал в Кембридже языкознание и фотографировал в основном для себя. Все изменилось, когда Сид Барретт, бывший вокалист Pink Floyd, попросил его сделать снимок для обложки его альбома The Madscap Laughs. Вскоре Рок (что интересно, это не псевдоним) перезнакомился через Барретта со всеми модными наркоманами и тусовщиками Лондона и подружился с Дэвидом Боуи, став его официальным фотографом. Мик Рок был не просто документалистом 70-х, но и одним из создателей атмосферы и стиля этого десятилетия. Он сделал первые профессиональные промофотографии Фредди и Queen, а также работал над оформлением таких легендарных пластинок группы, как Queen II и Sheer Heart Attack. В 1977 году Рок переехал в Нью-Йорк, после того как там начался расцвет андеграундной музыки, вдохновленной The Ramones, Talking Heads и Дэвидом Боуи.

– Когда мы познакомились, Фредди и Мэри уже жили вместе, – рассказал мне Рок, – и я сразу полюбил их обоих. Я постоянно заскакивал в их маленькую уютную квартиру на чай – Фредди любил погонять чаи. Мэри была настоящей красоткой, из тех, что могут сманить кого угодно и сделать с ним все что захотят. Но она всегда вела себя очень сдержанно, как настоящая леди, никогда не пыталась привлечь к себе внимание. Я запомнил ее милой, отзывчивой и гостеприимной.

Белокожая, застенчивая, с вьющимися локонами, Мэри напоминала свою тезку, Мэри Хопкин, для которой Пол Маккартни написал суперхит «Those Were The Days». Мэри излучала то неуловимое ощущение недоступности и свежести, к которому стремятся богемные девушки всех времен. Стиль, ставший знаменитым благодаря исповедовавшей его вокалистке Fleetwood Mac Стиви Никс, уже тогда стал привычным для модниц Кенсингтона: мини-платьица, длинные пальто, замшевые туфли на платформах, муслиновые оборки, бархатные воротнички, пурпурные губы и туманный взгляд.

– Мэри пришлось непросто, – утверждал осведомленный журналист Дэвид Вигг. – Она выросла в бедной семье, ее родители были глухонемыми и изъяснялись при помощи языка жестов. Отец был обрезчиком на фабрике обоев, мать – уборщицей в маленькой компании. Но Фредди это все совершенно не беспокоило. Он не тянулся к высшему свету. Напротив, предпочитал окружать себя людьми, уступавшими ему в чем-то. Очень небезопасная привычка, как мне всегда казалось. Его привлекали артистические натуры, бродяги, явившиеся из ниоткуда. Артистизм и чувство юмора: он обожал посмеяться. Мэри была скромнягой, но знала, как его рассмешить.

Мэри появилась в магазине «Биба», когда ей исполнилось девятнадцать. Она получила работу, совмещавшую обязанность секретаря, PR-менеджера и специалиста по продажам. Весьма странный выбор для юной застенчивой девушки, которая не решается заговорить первой и выросла в доме, погруженном в мертвую тишину. Магазин «Биба», украшенный папоротниками в горшках, заполненный дымом благовоний, представлял собой пещеру Аладдина, таящую россыпи одежды, обуви, бижутерии, сумочек и очаровательных продавщиц. В магазин захаживали многие звезды кино и поп-музыки и толпы обычных модников, многие из которых слонялись тут в надежде встретить Джаггера или Маккартни.

Как бы то ни было, Мэри очутилась в самой гуще лондонской рок-тусовки. Брайан Мэй познакомился с ней еще в 1970-м, после одного из концертов в Имперском колледже.

Брайан обожал именно этот тип. Высокий, темноволосый и привлекательный, он не терял времени даром и тут же назначил Мэри свидание. Она согласилась, но их встречи проходили не слишком оживленно. Очень быстро Брайану наскучили их отношения. Другое дело Фредди. Он просто одолевал Брайана просьбами познакомить его с Мэри.

Притяжение между ними вспыхнуло мгновенно, было взаимным и продлилось до конца жизни. Это не помешало Мэри целых полгода избегать Фредди, назначая свидания другим молодым людям – впрочем, ни одно из них не кончилось ничем серьезным. Прошли годы, прежде чем Мэри открыла настоящую причину своего поведения – она боялась, что на самом деле Фредди увлечен не ею, а ее другом и при ее посредстве надеется подобраться к нему поближе. Как-то после одного из концертов Мэри оставила Фредди посидеть с ее подругой, пока она сбегает в дамскую комнату, да так и не вернулась. Фредди был ошарашен, но не отступался. Он пригласил ее на вечеринку в честь своего двадцать четвертого дня рождения 5 сентября 1970-го, но Мэри притворилась, что у нее дела, и не пришла.

– Фредди просто загнал меня в угол, – рассказывала Мэри Дэвиду Виггу, – на следующий день он пригласил меня на свидание, и я не смогла отвертеться. Он хотел сходить на концерт Mott The Hopple в клуб Marquee в Сохо. Денег у Фредди тогда не водилось. Это потом, когда его дела пошли в гору, начались все эти изысканные ужины в дорогих ресторанах.

В конце концов Фредди и Мэри стали неразлучны. Их отношения с тех пор главенствовали над любым романом, что заводил Фредди, будь то с мужчиной или женщиной.

У Фредди и Мэри оказалось намного больше общего, чем казалось на первый взгляд. У обоих не ладились отношения с родителями, каждому приходилось немалой ценой отстаивать свою самостоятельность. Оба не спешили раскрываться, и даже близкие друзья не знали их как следует. И Мэри, и Фредди могли произвести впечатление легкомысленных эгоистичных гедонистов, особенно в молодые годы. Но на поверку такой образ жизни лишь служил прикрытием для их ранимых и скромных натур. Оба они были глубже, умнее и чувствительнее, чем казались на первый взгляд. По мере того, как молодые люди лучше узнавали друг друга, они находили у себя все больше общего, и их связь укреплялась. С годами их стали сплачивать даже различия. С виду Мэри казалась ангелом, который не обидит и мухи, но характер у нее был очень твердый и непоколебимый, и это восхищало Фредди, который сам не обладал этими качествами.

Мэри знала, что где-то в пригороде у Фредди живет семья, но прошло немало времени, прежде чем он представил ее родителям. Его легко понять: Мэри обладала всеми качествами, которые старшие Булсара хотели видеть в будущей невестке. Можно не сомневаться, что заждавшиеся внуков родители Фредди немедленно начали бы подталкивать сына к женитьбе, о которой тот и думать не хотел – ни тогда, ни потом.

Долгие годы Мэри служила для Фредди надежной опорой. С ней он мог побыть слабым. Когда Фредди чувствовал, что его приключения с сексом, наркотиками и рок-н-роллом заходят слишком далеко, или когда его изматывали туры и студийная работа, Мэри всегда была рядом, как надежная тихая гавань. Всепрощающая, все принимающая, никогда не отказывающая во внимании, она окружила Фредди материнской заботой, которой ему так не хватало в детские годы.

– А Мэри Остин и была мамой Фредди, – считал музыкальный издатель Бернард Доэтри. – Стоило ему поманить, и она бросалась к нему в любой момент, оставив все свои дела. Куда шел он, туда и она. Неудивительно, что Фредди так крепко за нее держался. Очевидно, так он пытался получить ту любовь, которой он ждал от родителей в детстве, да так и не дождался. Вместо этого его отправили на корабле за тысячи миль – дорога в один конец занимала шестьдесят дней. А ему было всего восемь. Представляете? Думаю, в глубине души он так никогда и не оправился от этой травмы. Зато он нашел Мэри. «Mother Mary comes to me», – так, кажется, пел Маккартни в «Let It Be» в 1970-м? Именно в том году Фредди с Мэри и встретились. Маккартни имел в виду Деву Марию, Богородицу, и это тоже подходило к ситуации. Мэри была чиста. Под конец Фредди уже с ней не спал.

– Мэри, безусловно, воспринималась Фредди как материнская фигура, – считал психоаналитик доктор Космо Холлстром, – более того, как идеализированная материнская фигура, обладательница всех свойств, которые Фредди хотел видеть в женщине. Он отличался повышенной сексуальностью, возможно, ему нравился их секс, но это не мешало ему иметь множество связей на стороне. Их отношения развивались в более тонкой, духовной сфере. Что бы ни происходило с Фредди, он всегда возвращался к ней. А она всегда ждала его, недоступная для всех остальных мужчин.

– Она присматривала за ним как мать за ребенком, служила ему надежной опорой, в которой он черпал силы. Этого не могли дать его кратковременные отношения. Так Мэри одновременно была классической несчастной женой и главой их семьи одновременно. Но не только: те вылазки, которые Фредди устраивал, сбегая от своей «мамочки», шли на пользу его креативности, становились материалом для новых песен. Ведь у счастливых людей нет необходимости что-то создавать. Они вполне довольны своей участью, существующим порядком вещей. Фредди постоянно терзал конфликт между его поведением и долгом перед Мэри, но именно этот конфликт вдохновлял его на творчество.

Говоря об отношениях Мэри и Фредди, часто вспоминают материнскую любовь, и в конце концов в каталоге Queen даже появилась песня с таким названием – она вошла в альбом Made In Heaven, изданный через четыре года после смерти Фредди.

– Я человек крайностей, – сказал однажды Фредди о самом себе, – у меня есть мягкая и жесткая стороны и почти никаких полутонов между ними. Если найти ко мне подход, я превращаюсь почти в младенца, но в противном случае ко мне лучше не приближаться.

Мэри знала о еще одной проблеме Фредди, о которой другие едва ли подозревали, – с детства его мучила мания преследования. Это выражалось, например, в том, что ему казалось, будто люди смеются у него за спиной, он переживал, что мог выглядеть глупо в той или иной ситуации. Эти страхи и терзания преследовали его до самой смерти.

Впрочем, у этих опасений были и рациональные основания. Питер «Рэтти» Хинс, много лет проработавший у Queen водителем и ставший теперь фотографом, вспоминал:

– Если честно, мы все считали, что Фредди малость не в себе. Да, в моде был глэм-рок и многие тогда выпендривались, но все-таки не до такой степени. Чего стоили хотя бы все эти его развевающиеся костюмы. Он вовсе не был лидером группы – они все друг друга стоили.

Возможно, это являлось одной из причин, по которым на Фредди частенько накатывали то ярость, то просто дурное настроение. Эти периоды плохого настроения, в котором Фредди часто вел себя совсем нелюбезно и не сдерживался в язвительных комментариях, были знакомы всем, кто общался с ним близко. Мэри, как могла, оберегала Фредди от внешнего давления, но даже она ничего не могла поделать с этой особенностью его характера.

Итак, их партнерство было союзом сердец, умов и душ, но что насчет тел? Сексуальная связь Мэри и Фредди продолжалась шесть лет – целая жизнь для людей в этом возрасте, и этот факт говорит о самоотверженности, с которой Фредди относился к их отношениям. Вскоре они стали жить вместе, в снимаемой за десять фунтов в неделю тесной комнатке на Виктория-роуд, совсем рядом с улицей Кенсингтон-Хай, этой лондонской меккой Фредди.

Сегодня этот район считается самым дорогим в Англии, и квартиры тут редко продаются дешевле шести с половиной миллионов фунтов стерлингов.

Только через два года парочка перебралась в отдельную квартиру – более просторную, но сырую и мрачную. Она обходилась на девять фунтов в неделю дороже.

– Мы выросли вместе, – вспоминала Мэри. – Сначала он просто нравился мне, и прошло не меньше трех лет, прежде чем я по-настоящему влюбилась. С тех пор я уже не чувствовала ничего подобного, ни с кем. Я любила Фредди всем сердцем, всей душой.

– С ним я чувствовала себя в безопасности, – говорила она потом Дэвиду Виггу.

– Чем больше я узнавала его, тем сильнее влюблялась. Его отличали качества, которые уже почти не встречаются в наши дни… Мы полностью доверяли друг другу… Каждый из нас знал и чувствовал, что другой никогда не причинит ему боль намеренно.

– Как-то на Рождество он явился с огромной коробкой. Я открыла, внутри оказалась еще одна коробка, потом еще и еще. Наконец, я распаковала совсем маленькую шкатулку, и в ней оказалось прекрасное египетское кольцо со священным скарабеем. Считается, он приносит счастье. Фредди был безумно мил и застенчив, особенно когда делал подарки.

– Что бы ни происходило, – вспоминал Мик Рок, – у Фредди всегда оставался запасной аэродром, его милая и уютная жизнь с Мэри. Я заходил к ним в гости, и наши разговоры длились часами.