Текст книги "Пять сердец Сопряжения. Том 2"

– Здорово! – восхитилась Белка, когда вернулась из душевой – чистая, порозовевшая от горячей воды. – А говорят, мужчинам не свойственна любовь к порядку.

– Сочту за комплимент себе, – усмехнулся Сандор. – Кстати, у меня куча достоинств!

– И практически нет недостатков, как и у всех высокородных, – доброжелательно поддел Риан.

– Почтенный ТаТерон знает, что говорит, – неожиданно пошутил Валиш в ответ.

Фриммцы осторожно улыбнулись друг другу.

После душа и завтрака, – хотя, возможно, это был обед или ужин, поскольку время в Фартуме текло по своим законам, – рекурсанты остались за столом, чтобы обговорить план вылазки на Кальмеран.

– Мой лидер указал на маяк тогда, когда необходимость покинуть Фартум стала насущной, – заговорила Изабелла, – иначе он напал бы на меня, едва мы оказались в стенах университета. Из чего я делаю два вывода: во-первых, Фартум нельзя обмануть никакими новейшими технологиями, бионические они или нет, и во-вторых – нам надо на Кальмеран!

– Из чего следует второй вывод? – не понял Риан. – При чем тут твой лидер?

– Содрав с меня маяк, он дал нам зеленый свет на перемещения.

Монтегю молча кивнул.

– Согласен с Изабеллой, – сказал Валиш.

– И когда отправляемся? – блестя глазами, поинтересовался Уоллер.

Кальмеранка прекрасно его понимала – ему не терпелось ухватиться за конец той ниточки, что привела бы к таинственному врагу.

– Мы разделимся, – проговорила она, и подняла ладонь, услышав недовольный ропот мужчин, – на Кальмеран отправимся под мороками. Со мной пойдут Монти и Уоллер. Сандор и Риан – вы останетесь и займетесь библиотекой. Будете искать все, что относится к знаку Слившихся и годам обучения Группы один.

– Группы один? – поднял брови Риан.

– То есть мы – Группа два? – поморщился Монтегю. – Мне не нравится параллель!

– Она может тебе не нравится, Монти, но она есть! – жестко ответила Изабелла. – Более того, недавно ты сам говорил мне об этом. Риан, Группа один – это Филат и остальные. Когда мы отправимся, расскажешь Сандору эту историю с самого начала. Монти, Уоллер – координаты Точки сближения в ваших планерах. Займитесь маскировкой.

– Можно вопрос? – голос Валиша звучал максимально деликатно. – Прости, но какое отношение к делу Уолли имеют Слившиеся с Фартумом?

Изабелла оглядела ждущих ответа мужчин, и подумала, что говорить надо максимально правдиво.

– Я не знаю, – призналась она, – но с самого начала мы натыкаемся то на символ Сопряжения, то на события из того времени, когда нас даже на свете не было.

– Ищем черную кошку в темной комнате… – констатировал Монтегю.

– А я вижу в темноте, – зарычал Виллерфоллер, – и терпеть не могу кошек!

* * *

Оказавшись на Кальмеране, Изабелла под мороком менестреля поймала себя на ощущении зудящих пальцев: в толпе было столько возможностей лишить непутевых обывателей их монет! Она не стала себя сдерживать и срезала пару особенно увесистых кошельков – пригодятся для задуманного.

Немного покружив по городу, компания зашла в трактир и заняла столик в углу. Тяжелая рука немолодого рыцаря легла на плечо подошедшего трактирщика. Тот угодливо склонился к столу и, как человек понятливый, приблизил ухо к усам благородного посетителя.

– Мне нужен некто Карвизи, – тихо сказал тот, – Тристан Карвизи. Я слышал, он заправляет темными делишками тут, в Санморе. У меня к нему как раз такое дело.

В глазах трактирщика промелькнул испуг.

– Я никогда не слышал такого имени, господин! – пробормотал он.

– Да брось! – подал голос спутник рыцаря – здоровенный лохматый мужик со сломанным носом. – Трактирщики всегда все знают. К тому же, мы можем заплатить!

– Простите меня, – хозяин попятился, непрерывно кланяясь, – я ничем не могу помочь!

Третий посетитель – менестрель с наглой мордахой, полускрытой капюшоном короткого плаща, доселе молчавший, пошевелился и сказал, понизив голос:

– Однако, как они напуганы! И торговцы на рынке, у которых мы спрашивали, и ростовщики, и этот… К чему бы это, благородные господа?

– Думаешь, Карвизи запугал их? – так же тихо поинтересовался лохмач. – И что будем делать? Подождем ночи и прогуляемся по злачным местам?

– Злачные места можно найти и днем! – грохотнул рыцарь окованным в сталь перчатки кулаком по столу. И добавил шепотом: – Как же мне нравится быть этим засранцем!

– Ты и так засранец, – на щеках менестреля заиграли ямочки. Он допил свое вино, бросил пару монет на стол и поднялся. – Идемте. В городе не только трактирщикам обо всем известно…

В Санморе светило солнце, заливая потоками света город, кишащий людьми и лошадьми. Люди шли по своим делам, лошади – по делам людским. Никто особенно друг на друга внимания не обращал, но рыцарю, шагающему так, будто не существовало даже такого слова «преграда», дорогу торопливо уступали.

Тронув его за плечо, Изабелла проговорила:

– Здесь налево и в подворотню, мой господин.

Запахло тиной. Глазам рекурсантов открылось заболоченное озерцо, за которым виднелись какие-то покосившиеся строения.

– Нам туда, – указал менестрель на одно из них и пошел первым.

Заглянув в покосившийся сарай, больше похожий на развалины, он констатировал:

– Хозяина нет дома. Придется подождать. Давайте-ка зайдем внутрь, чтобы не намозолить кому-нибудь глаза.

Войдя, Виллерфоллер чихнул.

– Придется потерпеть вонь, – посоветовала Изабелла, развеивая морок. – Он скоро придет.

И действительно, скоро раздалось невнятное бормотание и звук шагов. Звук, затихший у порога.

– Кто здесь? – послышался хриплый голос. – Я никого не звал в гости!

– Заходи, Отрыжка, не бойся, – ответила Изабелла, – это я, Белка.

– Да ты что?! Правда, что ль?

В сарай вошел волосатый, согнутый в три погибели нищий, и Уоллер молниеносно зажал чувствительный нос – запах, шедший от хозяина дома, был невыносим.

Изабелла поднялась ему навстречу.

– И правда, Белка! – воскликнул незнакомец, разглядывая ее подслеповатыми глазками, похожими на медвежьи. – Экая фигуристая стала! В форточку, небось, и не пролезешь уже некоторыми местами? А это что за рожи с тобой?

– Но-но! – Монтегю многозначительно погрозил стальным кулаком.

Белка отмахнулась.

– Неважно, кто они. Важно, зачем я здесь.

– И зачем же? – уточнил собеседник, кидая в угол сумку и садясь рядом с ней.

– Ищу одного человека. Точно знаю, что он в Санморе, но никто не говорит, где я могу с ним пообщаться.

– Что-то подсказывает, что его имя мне не понравится, – закряхтел нищий, – а тебе будет дорого стоить.

– Ты же знаешь, я не обижу, – пожала плечами Изабелла. – Тристан Карвизи.

В сарае воцарилось молчание.

– Кого другого выгнал бы, – произнес, наконец, Отрыжка. – Но ты всегда была добра ко мне. Пообещай, что не выдашь?

– Зуб даю!

Воровская клятва вырвалась у Изабеллы машинально, и она невольно посмотрела на Монтегю – как воспримет? Его глаза смеялись.

– Ты же знаешь, что Беронец погиб при пожаре? – поинтересовался нищий.

– Слышала что-то такое… – уклончиво ответила Белка.

– В последние годы Карвизи был у него вроде доверенного лица. Одни поговаривали, что Беронец от дел отошел, другие, наоборот, что он занялся чем-то совершенно для себя новым. Как бы то ни было, на Карвизи полностью легли его каждодневные дела – сбор дани с торговцев, отношения между кланами воров и убийц, поборы со шлюх. Когда Беронца не стало, Тристана единогласно выбрали главарем…

Слушая нищего, Изабелла вспоминала цепкий взгляд Карвизи при их последней встрече на ступенях Санморского храма, и его вопрос: «Ты здесь по делу или так?» Планида Спасителя, Тристан догадался, зачем она прибыла в столицу, к кому направляется и что собирается сделать! Ведь ее воровское прошлое на Кальмеране и то, как она попала в Фартум, тайной ни для кого не было. Карвизи мог бы вмешаться, например, явиться к Беронцу в компании своих головорезов, и она была бы вынуждена уйти, но он ничего не сделал! Он ждал, пока она своими руками расчистит ему путь наверх! Черт, черт, черт…

– Где его найти? – грубо прервала она собеседника, вызвав удивленные взгляды у своих спутников.

– Проще всего – в борделе Святоши Элизабет, – охотно сообщил Отрыжка. – Говорят, хозяйка его полюбовница, но как там на самом деле – никто не знает. За голову Карвизи назначена приличная награда, да и многие злы на него – он поблажек никому не делает и на расправу скор. А расправы у него кровавые. Поэтому он хоронится, как может.

Нищий замолчал, глядя на Изабеллу подслеповатыми глазами. Она протянула ему один из срезанных кошельков:

– Держи. Пусть Спаситель тебя бережет!

– И тебя – тебе нужнее! – проворчал тот, пряча его за пазуху.

Уоллер уже выскочил на улицу, и стоял у стены, шумно дыша.

– Помощь нужна? – выходя, поинтересовался Монти.

Тайерхог бросил на него полный ярости взгляд, ожидая увидеть насмешку на лице землянина, но тот спрашивал серьезно.

– Справлюсь! – коротко ответил Виллерфоллер и первым двинулся вперед, когда Изабелла, уже в облике менестреля, показалась на пороге.

– Моей Светлости просто необходимо навестить бордель! – изогнув бровь, заметил Монтегю. – Дама Квазимонда, моя супруга, имеет весьма отдаленное понятие о том, что нужно мужчине в браке.

Изабелла захохотала, а Уолли от неожиданности хрюкнул.

– Как же вы решились жениться, мой господин? – отсмеявшись, спросил менестрель. – По любви или по расчету?

– Я похож на того, кто женится по любви? – подмигнул ему рыцарь. – Моя женушка богата, но страшна, как капелланов осел. Все бы ничего, однако у нее скверный характер и тяжелая рука.

– Я слышу о тяжелой руке от воина? – удивился лохмач.

– Приятель, не забывай, что я рыцарь, – тяжело вздохнул Монти, – а значит, не обижаю стариков, детей и женщин…

Белка фыркнула. Уж она-то знала, как на самом деле обстоят дела на Кальмеране, где во главу угла была поставлена грубая сила.

За ничего не значащим трепом добрались до улицы Семенников. Когда-то она имела вполне пристойное название, но с тех пор, как ее облюбовали шлюхи всех возрастов и мастей, по-другому улицу не называли. Здесь располагались самые известные в столице публичные дома и трактиры с неплохой кухней и съемными комнатами на верхних этажах, где можно было провести время с одной из тех жриц любви, что в ассортименте подпирали стены и фонарные столбы.

– Нам сюда…

Менестрель взялся за дверной молоток в виде головы дракона и стукнул в дверь. Сквозь открывшееся зарешеченное окошечко их разглядела здоровенная образина, впрочем, чисто выбритая. Затем створка распахнулась, явив гостям приятный полумрак, в котором тонко вились дымки воскурений с жаровниц, расставленных вдоль стен. Запах дурманил, кружил голову, подталкивал к неизведанным наслаждениями. Уоллер жадно вдохнул его и заметил, входя:

– Это место мне нравится больше предыдущего!

Из полумрака выступила приятная, скромно одетая дева. Настолько скромно, что рыцарь с удивлением воззрился сначала на нее, потом на менестреля, и шепотом поинтересовался:

– Куда ты нас притащил?

– Куда надо, мой господин, – улыбнулся тот, играя ямочками на щеках, – вы же просили вкусную еду и искусных девушек, чей аромат еще не увял.

«Когда он такое говорил? – уточнил Виллерфоллер, используя мнемосвязь. – Кажется, я многое упустил!»

«Надо было меньше жрать!» – заметил Монти.

Между тем дева сделала аккуратный реверанс, и ее серое в голубую полоску платье тихонько зашелестело.

– Добро пожаловать, господин рыцарь! Добро пожаловать, дорогие гости! Желаете ли вы сразу выбрать девушек или сначала отведаете вин из наших подвалов? У нас есть прекрасное Красное Весортское, Черного урожая.

– Планида Спасителя! – воскликнул менестрель. – Однако, ваши подвалы глубоки, милая!

Та улыбнулась и уверила:

– Вы даже не представляете, насколько!

Лишь на секунду сквозь ее ангельский лик проступила дьявольская порочность, но эффект от мгновенного перевоплощения был потрясающим.

– У меня пересохло в горле, – заявил Уолли. – Я хочу выпить!

– Присоединяюсь! – грохнул рыцарь, чем заслужил презрительный взгляд менестреля.

– Следуйте за мной, благородные господа, – проворковала дева, не поднимая глаз. – Хозяйка сама примет у вас заказ.

Поскольку время было раннее, и зал почти пустовал, их разместили за просторным столом, на удобных диванах, заваленных подушками. От подушек пахло травами. Виллерфоллер чихнул.

– Умело подобранный сбор трав, сжигаемый на жаровнях, вызывает снижение внимания и состояние измененного сознания, – тихо пояснила Изабелла, – так что не советую здесь активно фильтровать легкие. Надышавшись такой смеси, легко отдать кошелек или подписать бумаги, о которых потом пожалеешь.

– Опасное дело – плотское наслаждение на Кальмеране! – хмыкнул Монти. – А кто собирает эти травы? Неужели, работающие здесь девушки?

– Как правило, подобным торгуют ведьмы, но иногда и травницы подрабатывают, из тех, кому сильно нужны деньги.

– Ведьмы… – фыркнул Уоллер и замолчал.

Сквозь верхние стекла стрельчатых окон на пол падали косые лучи света, в которых путались дымки воскурений. Развеивая их в прах, к столу направлялась высокая фигуристая женщина с небрежно распущенными по плечам черными волосами. Она была красива, но впечатление портило выражение ее лица. Казалось, она оценивает все, что видит, в золотых монетах. Платье на ней, в отличие от блеклого наряда встретившей их девушки, полностью отображало сферу, в которой хозяйка достигла успеха. Оно было пышное, из красной парчи, с глубоким декольте, открытыми руками и разрезами на юбке, созданными ради того, чтобы показать изящные, шитые золотом туфельки и тонкие чулки, обтягивающие аппетитные ноги. На ее руке красовался богато украшенный каменьями браслет. Ирония судьбы – такой должен был принадлежать какой-нибудь герцогине. Но принадлежал шлюхе.

Подойдя, хозяйка со знанием дела присела в глубоком реверансе. Взмахнула накрашенными ресницами, безошибочно выделяя главным рыцаря.

Менестрель следил за женщиной с нарочито ленивым выражением лица – Изабелла развлекалась, считывая ее эмоции. Хозяйка была рада гостю – провинциальному рыцарю с деньгами. Монти полностью вжился в образ и выглядел слегка опешившим от роскошной обстановки и жаждущим столичных развлечений. Поэтому хозяйка присела еще ниже в реверансе и взволнованно колыхнула пышными грудями.

– Какая честь для нашего скромного заведения! Позвольте представиться, меня зовут Элизабет, и я – владелица этого дома чудес. Сейчас мы оговорим меню, а затем я спрошу у вас, каких девушек и какие удовольствия предпочитают столь важные господа. Надеюсь…

– Сколько стоит ночь с тобой? – вдруг перебил Виллерфоллер.

Изабелла и Монти изумленно переглянулись.

Хозяйка испытующе оглядела лохматого громилу со сломанным носом и промурлыкала:

– Сомневаюсь, что у вас будут такие деньги, если только ваш друг не одолжит их вам. Однако… в ваших глазах горит страсть – я понимаю толк в подобных вещах!

– Это значит – да? – Уолли почти рычал.

Изабелла пнула его под столом, потом еще раз, но он даже не повернул головы в ее сторону.

«Уоллер, мать твою, какого дьявола?» – раздался беззвучный голос Монтегю.

«Меня одолела страсть, мужик я или нет?» – ответил тайерхог и стремительно поднялся.

– Где тебя ждать, красавица моя?

– Какой быстрый! – улыбнулась Элизабет. – Иди наверх, Сонья покажет тебе комнату. А я пока приму заказ у твоих друзей.

«Клопы и венерические заболевания – это лишь начало списка, дурень, – голос Изабеллы звучал не столько сердито, сколько удивленно, – советую подумать!»

Тайерхог передернул могучими плечами и пошел за милой Соньей в скромном платье.

«Здесь что-то не так, – проводив его глазами, заметила Изабелла. – И мне это не нравится!»

«Сейчас разберемся с заказом и сходим за ним», – ответил Монтегю, продолжая одновременно ворковать с хозяйкой и выбирать блюда из предложенного меню.

«Не лучшая идея, ты лучше трать денег побольше и ори громче – как и полагается рыцарю. А я схожу сама…».

«Хорошо».

Она прищурилась, глядя на него. Этот равнодушный тон! Неужели декольте хозяйки и список жратвы для него важнее, чем она, Белка?

Еще сильнее Изабелла закипела, когда разговор перешел с блюд на десерт. То есть, на девушек. Она мрачнела все сильнее, слушая понимающие смешки хозяйки, и вздохнула с облегчением, когда та ушла, напоследок одарив их игривым взглядом.

«Какая милая сволочь, – вдруг произнес Монти, – господи, они все одинаковые!»

«Женщины?» – напряглась Белка.

«Женщины, которые думают только о том, как бы урвать кусок побольше от мужчин, появившихся в их жизни…»

В его голосе послышалась горечь. Кальмеранка внимательно посмотрела на него. А что она знает о том, как он жил все эти годы? О его предпочтениях, увлечениях, сердечных победах… или поражениях?

«Давай вернемся в Фартум и напьемся? – неожиданно для самой себя предложила она. – Как в добрые старые времена! И, возможно, ты расскажешь мне о женщинах, которые думают только о том, как бы урвать кусок побольше от мужчин, появившихся в их жизни».

Его ответный взгляд был долгим. Взгляд незнакомых серо-зеленых глаз потрепанного жизнью, но все еще хорохорящегося рыцаря. Белка уже трижды прокляла себя за несдержанность, когда он улыбнулся: «А давай! Но обещай рассказать, как тебе в голову пришло заняться продажей картин».

Рассказать о том вернисаже на Тайшеле, когда она, гонимая отчаянием, едва не сделала шаг за ограждение моста? Ни за что!

Изабелла улыбнулась: «Я расскажу тебе, что значит быть владелицей галереи».

Менестрель поднялся и, выйдя из-за стола, громко произнес:

– Я поднимусь наверх и поищу достойную комнату для ваших предстоящих утех, мой господин.

– Иди, – лениво махнул рукой рыцарь, – мои вкусы ты знаешь…

Направляясь к лестнице, Изабелла из последних сил сдерживалась, чтобы не швырнуть в Монти чем-нибудь тяжелым.

* * *

В первой комнате, в которую заглянул менестрель, слившаяся в объятиях парочка шумно дышала на широченной кровати под вопиюще малиновым балдахином. Но эта была не та парочка. Еще несколько комнат пустовали. А вот из-за двери следующей раздавались повышенные голоса.

Изабелла толкнула створку и… метнулась к Уоллеру, который не только снял маскировку, но и навел дистанционник на бледную как смерть Элизабет, сжавшуюся у стены.

Кальмеранка не выбила дистанционник, однако встала между тайерхогом и женщиной, и спросила сиплым от бешенства голосом:

– Какого черта ты творишь!

– Ох, милый юноша, вы так вовремя! – запричитала хозяйка. – Этот человек одержим дьяволом! Он сменил лицо и рассказывает мне какие-то ужасы!

– Не слушай ее, – тяжело дыша, ответил Виллерфоллер. – Эта она подбила меня украсть книгу у дяди Фульбера, когда мы с Ленном охотились в земле Тахоринк… Помнишь, я рассказывал в Фартуме? А потом натравила на меня погоню!

Белка повернулась к Элизабет, с которой слетел весь лоск и уверенность в себе.

– Спаситель, я никогда не была в земле Тахоринк! – зарыдала та, протягивая руки к менестрелю и делая шаг. – Я не знаю никакого Фульбера!

«Монти, где ты? Ты нам нужен!»

«Я рядом…».

Последующее произошло за долю секунды. По нервам Белки ударило ощущение опасности, но было слишком поздно – Элизабет молниеносно надавила на один из камней в браслете. Вылетевшая из него силовая сеть протащила Изабеллу к Уоллеру, сплела их в кокон и повалила на пол.

«Я не могу рекурсировать…»

«Я тоже, Уолли, сеть с эффектом блокировки. Где же Монти?»

«Ну, снова здорово!»

«Заткнись, а?»

– Это так ты вышла замуж и устроила свою жизнь, Элоиза? – поинтересовался Уолли, дергая подбородком, чтобы освободить лицо от давления нитей сети.

«Прекрати дергаться, – возмутилась Белка, – все твои выпуклости врезаются мне в спину!»

«Эй, тебе не нравятся мои выпуклости?» – в ответ возмутился тайерхог.

Изабелле не было страшно или горько оттого, что Монтегю не пришел на помощь, наоборот, вспомнилось острое чувство стыда, которое она испытала, когда он сказал ей: «Я не думал, что ты так легко поверишь в мое предательство, Белк!»

Хозяйка борделя наклонилась над ними, стащила с их рук планеры и опустила в сумочку, пристегнутую к поясу. А затем достала оттуда же зеркальце и подправила поплывший макияж. После разыгранной сцены ее глаза возбужденно посверкивали. Бросив оценивающий взгляд на Изабеллу, с которой слетел наводимый планером морок, она посмотрела на тайерхога и проворковала:

– Мой бедный ослик, я никогда не собиралась замуж, просто хотела сбежать от дяди и зажить в свое удовольствие, и в этом ты мне помог. Я до сих пор тебе ужасно благодарна, но, согласись, кого-то нужно было объявить виновным? Тем более что ты, и вправду, был виновен!

– Ну ты и тварь! – усмехнулся Уоллер.

Элоиза-Элизабет угрожающе прищурилась и крикнула в сторону двери:

– Уилберт!

Вошедший здоровяк оказался еще большей образиной, чем охранник у дверей.

– Подгони крытый фургон и перенеси туда… груз.

– Куда едем, хозяйка?

– На причал. Предупреди Маргет, что меня не будет какое-то время.

– Хорошо.

– Стой, а что там придурковатый рыцарь, их спутник?

– Пытался продать мне фамильный перстень, потому что «для таких сладких пампушечек нужно много золота». Когда я отказался, ушел к скупщику, обещал скоро вернуться.

Изабелла навострила уши.

– Когда вернется, напоить его, чтобы родную мать позабыл, и никуда не отпускать! Пусть девочки постараются.

– Будет сделано.

Элизабет вышла. Здоровяк вздернул пленников на ноги и без труда взвалил на плечо. Белка зашипела от боли, когда ее придавила туша Виллерфоллера. От недостатка воздуха у нее в глазах потемнело, и на какое-то время она отключилась.

Первым, что Изабелла услышала, придя в себя, был плеск воды справа. Над ней покачивался полотняный полог фургона. Под ней лежал тайерхог и, кажется, дремал, потому что его дыхание было спокойным и ровным.

Колеса дробно застучали, фургон закачало – похоже, они въезжали на причал.

Прислушиваясь к звукам снаружи, Белка гадала, в каком порту Санмора они оказались – в Верхнем или в Нижнем?

– Неси в трюм! – послышался голос Элизабет.

В просторном трюме оказалось достаточно светло – на стенах были развешены лампадки, – но его дальняя часть скрывалась в полумраке, в котором едва проглядывал большой стол и еще какие-то предметы мебели.

Пленников свалили на пол. Фигура, сидевшая за столом, пошевелилась. Грубый голос показался Белке знакомым:

– Ради всего святого, Лиз, что это такое?

– Они упоминали Фартум!

Фигура резко поднялась и шагнула в полосу света.

– Карвизи… – усмехнулся Виллефоллер. – Ты даже не представляешь, как я рад встрече!

Мужчина подошел и наклонился, разглядывая их.

– А я рад видеть Белку, Уоллер, – кальмеранец обнажил зубы в угрожающей усмешке, – я мечтал увидеть ее… Лиз, с меня причитается!

Хозяйка борделя взмахнула рукой с тяжелым браслетом.

– Благодаря твоему подарку я не облажалась, мой король! Все для тебя! Ты знаешь…

– Я знаю, – жестко улыбнулся Тристан, – а теперь оставь мне браслет и дай поболтать со старыми друзьями!

– Но…

– Пошла вон.

Он сказал это так спокойно и обыденно, что смысл дошел до Изабеллы не сразу.

Элизабет вспыхнула, швырнула браслет на пол и выскочила из помещения.

– Что вы забыли на Кальмеране? – между тем, поинтересовался Карвизи, возвращаясь к столу и зажигая свечи.

В их неверном свете стало возможно разглядеть дальнюю часть трюма, где кроме стола стояли несколько бочонков, старый сервант и узкая походная койка.

– Не твое дело, – за Белку ответил Уолли.

– Все, что происходит в Санморе – мое дело, – пожал плечами Карвизи.

Он подобрал с пола браслет и с его помощью слегка ослабил натяжение сети на пленниках. Затем достал из ящика стола тонкие металлические обручи, которые застегнул на шеях пленников.

Едва ошейник коснулся кожи, Изабелла поняла, что не чувствует тела. Уоллер со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы:

– Подонок, ты за это ответишь!

– Может быть, я и подонок, но не дурак, – улыбнулся кальмеранец, поднимаясь. Отключил силовую сеть и убрал браслет в карман кожаного камзола. – Если ты помнишь, Уоллер, Фартум лишает изгнанников способности к рекурсии. Но поскольку теперь вы не способны не только рекурсировать, но и двигаться, можем поговорить. Звать на помощь не советую…

Он поднял руку с маленьким пультом. В то же мгновение обручи сдавили горло пленникам, не давая дышать.

– Вот так, – констатировал Тристан, полюбовавшись на их мучения. – Будьте любезны со мной, особенно ты, рыжая, и тогда смерть будет нежна с вами.

– И как нам называть тебя? – прохрипела Белка, насмешливо блестя глазами. – Твое некоронованное величество?

– Подходит!

Карвизи подтащил стул поближе к ним и сел, положив ногу на ногу.

Изабелла кашляла, пытаясь восстановить дыхание.

– Что вам нужно в Санморе? – дождавшись, когда она немного придет в себя, повторил вопрос кальмеранец.

Белка посмотрела на него, жалея, что нельзя вытереть слезы, градом покатившиеся во время удушья. За прошедшее время Тристан раздался в плечах и заматерел. Его лицо с грубыми чертами стало еще грубее, морщины глубже.

– Мы искали тебя, – честно ответила она.

– Хотели спросить, как поживаешь, – добавил тоже отдышавшийся Виллерфоллер.

Карвизи откинулся на спинку стула.

– Я тронут, мои дорогие друзья, что вы вспомнили обо мне. Поживаю я хорошо. Меня уважают и боятся – что еще нужно настоящему мужику?

– Так уважают или боятся? – презрительно уточнил тайерхог, и в наказание получил новую порцию удушья.

– Как-то в Фартуме ты сказал одну вещь, которая сильно меня удивила, – торопливо заговорила Изабелла, желая отвлечь Карвизи. – Ты сказал: «Я знаю, что могу достичь большего!» Ты имел в виду то, чего достиг сейчас?

– Я всегда знал, что хочу остаться на Кальмеране, – усмехнулся Тристан, убирая пульт и доставая вместо него нож. Виллерфоллер с хрипом вдохнул и отчаянно закашлялся. – Быть простым солдатом Унии или ночным королем Санмора – разве сравнимые вещи? Я ждал своего шанса и дождался. Мой шанс звали Изабелла Лакрими.

– Ты все же пошел за мной… – высказала Белка то, о чем уже догадывалась.

– Конечно, ведь я сразу понял, ради кого ты заявилась, – рассмеялся Карвизи. – Если бы Беронец взял над тобой верх – я бы порешил его и свалил все на тебя. Но я знал, что наступают последние мгновения его жизни – это было написано на твоем лице. Так что мне нужно было только поджечь дом Кудрая и подождать, пока огонь не скроет следы.

– Даже среди зверей члены одной стаи не рвут друг друга до смерти, – просипел тайерхог.

Кальмеранец метнул в него взгляд, полный ярости.

– Значит, ты отказался от рекурсии ради этого? – спросила Изабелл, обводя взглядом корабельный трюм.

– А на хрена она мне? – оскалился Тристан. – Посмотри, здесь я неуловим и без нее, ведь мой корабль в любой момент может отчалить.

– Так вот почему тебя никак не поймают? Ты покидаешь землю на время облав! – восхитилась Белка. – Умно, Тристан, не спорю. Вот только что бы ты там себе не думал – ты обменял несколько миров на один и не самый лучший, да простит меня Спаситель за честность! Ты мог быть солдатом Света и помогать людям, а стал королем помойных крыс, дерущих друг другу глотки. И ты прав – это несравнимые вещи!

В одно мгновение Карвизи оказался рядом и вздернул ее на ноги. В его руках Изабелла закачалась, как тряпичная кукла, но глаз не отвела. Острие его ножа коснулось ее горла.

– Я могу выпотрошить тебя прямо сейчас, солдат Света, – прошипел он. – Но ты всегда нравилась мне, хотя и избегала меня.

– Я тобой брезговала, Карвизи, – выплюнула Изабелла ему в лицо. – Ты олицетворял для мне все то, что осталось на Кальмеране.

Нож сильнее ткнулся в ее кожу.

– Туповат по сравнению с предыдущим, – фыркнула Белка. – Потерял что ли? Тот нож, с которым ты никогда не расставался?

– Подарил, – ответил кальмеранец, – на добрую память. Мне порезать тебе лицо прямо сейчас или подождать, пока я не натешусь тобой на глазах у твоего дружка?

Тайерхог зарычал.

– У кого от тебя может остаться добрая память, Карвизи? – раздался холодный голос.

Воздух двинулся, словно рядом с Тристаном зашевелилось зеркальное отражение. Кальмеранец дернулся, и Изабелла успела заметить дуло дистанционника, которое уперлось ему в основание черепа.

– Смерть от шокера – очень плохая смерть, – снимая маскировку, продолжил Монтегю, – куда хуже, чем ты предлагал Белке. Ты будешь секунда за секундой осознавать, как пропадает чувствительность в клетках твоей кожи, как смертельный холод ползет все выше, к сердцу…

Лежащий на полу Виллерфоллер тихо засмеялся. В его смехе явственно слышалось облегчение.

– Чего ты хочешь? – угрюмо спросил Тристан.

– Убери от Белки нож и сними ошейники.

В подтверждение слов дуло дистанционника практически впилось в кожу Карвизи.

Тристан медленно отвел клинок, и щелкнул замком на ошейнике Белки. Она рухнула на пол, но успела заметить, как рука кальмеранца меняет траекторию.

Изабелла рекурсировала с пола мгновенно, в движении развернулась и носком ботинка ударила его по запястью снизу. Он не успел отреагировать – удар был настолько мощный, что острие его же ножа вошло ему в глотку по самую рукоять.

Тристан упал на колени. Струйка крови потекла с угла его рта. Схватив кальмеранца за воротник куртки, Монтегю заставил его посмотреть себе в глаза.

– Кому ты подарил нож, – прорычал он, – отвечай!

Окрашенные кровью губы Карвизи тронула язвительная улыбка.

– Приз-раку… – прохрипел он, заливаясь кровью.

И умер.

Изабелла уже обшаривала его карманы, забирая пульт от обручей и браслет.

– Планеры остались у Элизабет, – бросила она, распрямляясь. – Что будем делать? В таком виде нам нельзя показываться на улице!

– Она еще здесь, – сообщил Виллерфоллер, сдирая с шеи обруч. – Я ее чую.

– Ты поторопилась, – Монтегю укоризненно смотрел на Изабеллу. – Надо было выбить из него правду!

– Мне спокойнее, когда он мертв, – буркнула она и отошла к столу – знала, что землянин прав. Принялась раздраженно хлопать дверцами и выдвигать ящики. Один из них привлек ее внимание – он был выше, чем другие. Ее пальцы пробежали по нижней панели, ища потайные кнопки.

– Что там? – заинтересовался тайерхог, поднимаясь и направляясь к ней.

Три из четырех кнопок, найденных по углам ящика, нажимались, но ничего не происходило.

– Дай-ка мне! – подвинул ее Виллерфоллер и взялся за ящик.

Мышцы тайерхога вздулись, послышался треск.

– Держи, – Уолли поставил выломанный ящик на стол и посмотрел на Монти. – Я испытываю настоятельную необходимость потолковать с Элоизой. Идешь со мной?

– Идите, – махнула рукой Изабелла. – Я тут пороюсь.

– Будь осторожна!

Проводив их глазами, Белка не отказала себе в удовольствии еще раз посмотреть на труп Карвизи. Когда умер Сальваорес, она почувствовала себя свободной. При взгляде на Тристана ее охватило другое ощущение – мир стал чище.