Книга: Клудж. Книги. Люди. Путешествия - Лев Данилкин

Сначала я немного скептически отнеслась к книге, потому что на скромной обложке уж очень нескромные слова: Данилкин заявляет, что он единственный человек в мире, который для себя прочёл полное собрание сочинений Ленина, Проханова и Фоменко (кстати, как я полагаю, именно это позволило ему себя самого назначить лениноведом, так что скоро у него выходит книжка про Ленина). Это как-то очень... Странно. Неужели он действительно думает, что больше никто в мире этого не читал? У всех-всех спросил? Это не такое уж достижение, чтобы им хвастаться, так что наверняка есть и другие упорные и упоротые чтецы, которые тоже обладают подобным статусом, просто не находят нужным вдруг им размахивать. Вторая подозрительная вещь — а чего это книга так отлично издана? Белоснежная тонкая бумага, качественный переплёт, тонкая книжица, казалось бы, но весит, как твоя мамка кирпич. Тираж почему-то нигде не указан. Аннотация загадочная, как опять же мамка твоя, потому что в ней сказано: "Ради этой книги объединились писатели и медийные личности, которые не могли бы объединиться никогда: Джулиан Барнс, Дмитрий Быков, Леонид Парфенов, Мишель Фейбер, Стиг Ларссон, а также... Джеймс Бонд!" Никто в книге не объединялся, это Данилкин бегал, думал и пахал, как о всех этих персонах написать, а кое с кем и встретиться. В общем, сплошные загадки. Правда, потом я увидела, что это не одна книга такая загадочная, а целая небольшая серия, и успокоилась. Значит, надо.

Определить жанр "Клуджа" довольно сложно. Это публицистические тексты: очерки, эссе, трэвелоги и другие сложно поддающиеся классификации заметки. Они довольно умело перемешаны, так что за долгим описанием какого-нибудь сугубо путешествия идёт бодренькое и литературоведческое, ведь мы же за этим к Данилкину идём, за книжками. Всё правильно, книжный критик, не литературный. Его путешествия можно только позавидовать, а то, что некоторые из них он умудряется соединить с литературными встречами и местами — ещё круче. Вообще, он хороший рассказчик, задорный, с юмором, любопытный и такой... По-хорошему раздражающий что ли. Как был в конце девяностых путешественник из Америки, снимавшийся в телешоу, где он постоянно докапывался до разных животных: дёргал аллигаторов за хвост, тыкал в змей палкой и всячески старался их растормошить (насколько я помню, во время такого очередного тормошения он трагически и погиб, так что берегись, Данилкин! На всякий случай). Данилкин тоже старается растормошить писателей, с которыми общается, так что Джулиан Барнс чуть не выпинывает его из гостей, а Иванов хмурится и мрачнеет.

Для книжного, а не литературного критика его язык как раз подходит более всего. не так сухо, как пишут академики, не так развязно, как личный блог, но количество знаний по теме больше, чем у среднестатистического читателя, для которого он всё это и пишет. Все материал из "Клуджа" можно условно разделить на три группы: трэвелоги (привязанные и непривязанные к литературе), мысли вслух о каких-то отвлечённых проблемах, не связанных с литературой, и, собственно, то, что мы и ждём от этого автора — литературные записки. В частности, заглавный материал "Клудж" очень хорош, так как даёт достаточно подробный, но в то же время краткий срез современной русской литературы, про которую очень многие любят говорить, что в ней читать нечего, не ознакомившись даже с кем-то глубже топовых фигур Прилепина-Пелевина-Акунина и прочих на слуху. Есть кого читать у нас, очень даже есть, просто искать достаточно сложно. Поэтому и нужны нам не только литературные критики, витающие в эмпиреях храма литературной недостижимой вечности, но и простые добротные чтецы, которые могут честно сказать, кому стоит читать книжку, а кому не стоит — и нужно ли вообще это делать. Экономия времени налицо, ведь если слушать самих господ книгоиздателей (что неудивительно), то кругом одни шедевры на шедеврах и шедеврами погоняют. Впрочем, именно литературного гайда из "Клуджа" как сборника не получается, это сборная солянка, тот самый клудж, который должен каким-то образом заработать, но пока непонятно, как именно. Обаятельно и неглупо, но только в том случае, если вам нравится стиль Данилкина и не нужно цельное содержимое.

Данилкин-путешественник открывает читателю не самые исхоженные туристами уголки Земли - Иран, Йемен, Эфиопию, Галапагосы - и открывает так, что очень хочется буквально завтра бросить всё и отправиться туда. Ну, кроме Йемена; это эссе было написано задолго до идущей там теперь войны. Заодно он рассуждает о том, как по-разному воспринимают путешествия представители разных поколений, на примере совместных поездок с сыном. Данилкин-журналист беседует с не самыми раскрученными в медийном плане писателями - Алексеем Ивановым, Пепперштейном, Иличевским, Свечиным, Барнсом, Фейбером и многими другими. В особо удачных случаях удаётся объединить все три сферы, вынесенных в заглавие тома, и писатель, прогуливаясь вместе с интервьюером по родному городу, рассказывает и показывает, где и как появлялись на свет герои и события его книг. Данилкин-критик пишет объёмное эссе, давшее название всему сборнику, и рассказывает в нём о том, как и чем жила отечественная литература в нулевые, и почему это самое жаргонное понятие "клудж" характеризует её как нельзя лучше. Данилкин-писатель разрабатывает тему книги об академике Фоменко или ком-то ему подобном, человеке, одержимом идеей, которая рушит всё существующее знание в какой-то области. И ведь интересная книга могла бы получиться, безотносительно сути идеи как таковой.

Темой следующей статьи может оказаться едва ли не что угодно - велосипеды, Бондиана или путешествия в космос. Данилкин открыл мне с неожиданной стороны в общем нелюбимого мною Дмитрия Быкова, поиронизировал над самим собой, вспоминая, как пытался вскрыть пороки писательского сообщества, и заявил о безусловной актуальности в наше время работ Ленина. Хотя читать подряд, наверное, этот сборник всё же не стоит, слишком резкая смена темы происходит от одного эссе к другому.