Текст книги "Джихад по-русски"

За костер Антон Саида изругал нещадно. Никакие весомые аргументы в расчет не принимались. Ну и что с того, что ближайшее село в пяти километрах? Кого волнует, что в такую несусветную рань нормальные люди сидят дома, а не шастают по ЗОНЕ в поисках каких-то левых дымков! Договаривались же – полнейшая конспирация, никаких шашлыков!

Саид с ласковой улыбкой выслушал своего контрагента и, небрежно цыкнув зубом, позвал всех к раскладному столу, расположенному среди деревьев на дне ложбинки. В гробу видал абрек такого рода наставления – сам большой уже, кого хочешь может наставить. Он всякий раз так делает, подчеркивая тем самым, что хозяин здесь – он, Саид, а Сыч со товарищи – гости. И не потому, что любит волкодавов ЗОНЫ, как братьев, – они его интересуют лишь как надежный и стабильный источник хорошего дохода. Адаты, понимаете ли, адаты. Саид большой почитатель адатов – в отношении тех товарищей, которых считает за людей. Гостеприимство горцев не имеет границ, если вы действительно пришли к ним в гости, а не воевать. Горец умеет так ублажить посетителя, что тому кажется, будто он приперся не к потенциальному противнику, а как минимум к давно не виденному и горячо любимому близкому родственнику.

Сами понимаете – длительная пешая прогулка по свежему воздуху как нельзя более способствует пробуждению аппетита. А в дополнение к этому – надо ли объяснять, какие чувства вызывает у хорошо погулявших здоровых молодых людей мастерски сработанный шашлык из свежего барашка? Антон ругался секунд тридцать – потом усиленно заработал ноздрями, махнул рукой и небрежно бросил через плечо:

– Ну, раз так… Позавтракаем, что ли…

Минут двадцать все ударно потребляли исходящее дымком молодое мясо, запивая великолепным на вкус вином, и нахваливали Саида-повара. Оставшегося наверху в качестве наблюдателя Мента также наделили солидной порцией – условия вполне позволяют нести службу, совмещая полезное с приятным. Затем Барин, Сало и Север рассредоточились по обеим сторонам ложбины и устроились поудобнее под деревьями – утепленный «снег», в который облачены боевые братья, хорошо защищает от промозглой сырости туманного зимнего утра, можно даже вздремнуть при желании. Только дремать никто не будет, задача у парней иная – обеспечить максимально возможный визуальный контроль за местностью в ходе переговоров. Дремать на работе в команде считается не то чтобы признаком дурного тона, а вообще смертельно опасным баловством.

Итак, все поели, попили и более-менее комфортно отдыхают, между делом наблюдая за подступами к месту встречи. Все, кроме Антона. Антон с Саидом уселись в абрекову «Ниву» и захлопнули двери. Сейчас, когда команда может несколько расслабиться, Антону предстоит активно поработать извилинами. Иначе говоря, прокачать всю информацию, которую выдаст на-гора Саид, хорошенько запомнить самое главное, а затем, посредством правильной постановки наводящих вопросов, вытащить дополнительные сведения по обусловленной Шведовым специфической тематике. И при этом постараться не раскрыть информатору подлинной сути проблемного вопроса. Поистине сугубо иезуитская задачка! Ты мне все про это расскажи, а что это такое – извини, я тебе объяснить не могу!

Саид достал из бардачка трубку и неспешно набил ее табаком. С трубкой он еще больше похож на этакого умудренного опытом деда, который много пожил и знает все, что творится в этом мире. На самом деле охотник за секретами не так стар, как кажется, – ему всего сорок три года. Работа у него нервная, вот что. Оттого и выглядит так. Хранить столько секретов в одной голове – большая нагрузка для здоровья…

В свое время Саид работал на некоего Лабаза (ЦН), или, если точнее, на «коридорную группировку», промышлявшую в ЗОНЕ разного рода неблаговидными делишками. Сыч с полковником некоторое время наблюдали за выкрутасами этих нехороших товарищей, затем осерчали и вырезали группировку под корень. Шведов довольно долго беседовал с плененным Лабазом на предмет добровольной выдачи последним наиболее интересных сведений относительно работы группировки в ЗОНЕ. Поскольку полковник, за неимением в тот момент сильнодействующих психотропных препаратов, использовал в ходе беседы в качестве аргументов весьма примитивные орудия пытки, Лабаз честно и правдиво выдал все, что знал. А в числе прочих страшных секретов поведал о существовании Саида, который прилежно работал на группировку за хорошие деньги.

Полковник информацию принял к сведению, Саида отловили, перевербовали и приобрели таким образом в его лице ценнейшего поставщика сведений весьма конфиденциального характера…

Саид утрамбовал табак изуродованным большим пальцем левой руки, подкурил и принялся излагать последние новости. Антон невольно отвел взгляд от корявого пальца, в душе помимо воли шевельнулось какое-то подобие запоздалого раскаяния. Пару лет назад Саид некоторое время был подозреваемым № 1 на предмет причастности к «сдаче» команды очень плохому дядьке – Зелимхану Ахсалтакову (УАЕД). Антон в тот момент отсутствовал – прозябал в рабстве на одном высокогорном пастбище. Как только оставшиеся в живых после некачественной «зачистки» в Стародубовске члены команды слегка оклемались, они отловили Саида и притащили его к полковнику. Полковник имел с информатором длительную беседу. В режиме «Б», как это у них называется. В результате Саид похудел на пять кило, утратил три ногтя на левой руке и наполовину поседел. Но сумел доказать, что к сдаче команды Ахсалтакову он не имеет никакого отношения. И продолжил сотрудничество с полковником, несмотря на нанесенную обиду. Простил? Трудно сказать. Просто ему деться некуда, вот что. На крючке он у полковника. Да и платят неплохо, грех отказываться от таких денег…

Беседу вели по большей части на чеченском – Антон никогда не упускал случая попрактиковаться в чуждой разговорной речи. Кроме того, казалось нашему парню, что, разговаривая с Саидом на его родном языке, он вправе рассчитывать на большее благорасположение информатора.

Новостей, как обычно, – море. Если послушать со стороны, может показаться, что Саид просто неспешно пересказывает основные события последних дней, происходящие в ЗОНЕ. Но так показаться может лишь непосвященному. Охотник за секретами с большим стажем, Саид обладает талантом вычленять из нагромождения ежедневно поступающей информации такие детали, ухватившись за которые умелый аналитик доведет дело до логического завершения и выложит вам на блюдечке сногсшибательную версию, процентов на 90 отражающую истинное положение дел. Полковник Шведов как раз и является таким аналитиком. Получив от Антона подробный пересказ, он сопоставит ряд фактов с информацией, поступающей из других источников, и все пунктуально занесет в свой ноутбук, который хранит все секреты ЗОНЫ и близлежащих окрестностей. В данном случае Антон по большей части является лишь передатчиком. Послушал – запомнил – пересказал. Вот лишь некоторые фрагменты – чтобы было понятно, о чем речь…

– Из Мехино в Стародубовск пошла партия героина. Люди Шамиля везут. Это на одном из его заводов сделали, хороший героин.

– Большой груз?

– Приличный. Двенадцать человек задействованы…

Антон принимает информацию к сведению, с некоторым сожалением отмечая, что теперь это уже не по их части. Давненько команда не занимается наркокурьерами. Пару лет назад – да, это было бы весьма кстати. А сейчас – увы. Отследить перемещение каравана, организовать засаду – это довольно много времени и достаточно серьезный риск, наркобароны ЗОНЫ всесторонне обеспечивают безопасность проводки своего товара. А результат – ноль. Даже если удастся перебить курьеров и завладеть героином – продавать его все равно некому. В ЗОНЕ давно перестроились, в последнее время здесь имеют место по большей части безналичные формы взаимозачетов. Покупатели получат товар на нейтральной территории, пожмут руки курьерам и поедут себе по домам, не дав им ни копейки. А деньги переведут на счет поставщика – в соответствии с договором.

Вот так оно теперь делается. Организация перехвата курьеров начисто утрачивает смысл. Но информашка хорошая – Шведов сумеет ею распорядиться. Он умело торгует сведениями такого рода либо обменивается на взаимовыгодных условиях со своими «контактами» в соответствующих структурах. Как он говорит, «сливает» бывшим коллегам.

– Гулаев-старший в Черноводск племянника привез. Лечить. Племянник не ранен – избит сильно. Странно, да? Избитый боевик…

Антон с минуту размышляет. Знакомая фамилия несколько настораживает, но увязать эту странную избитость с основным интересующим вопросом с ходу никак не удается. Ладно, посмотрим, что там дальше…

– В Халашах пятеро пленных солдат были. В Гирлихаш вчера увезли…

Антон пожимает плечами. Солдаты попадают в плен чуть ли не ежедневно. Эта информашка – тоже на «слив», пусть армейская контрразведка напрягается. На солдатах заработать невозможно, а разрабатывать каждый такой сигнал – чистейшей воды альтруизм. Это уже в прошлом.

– В Гирлихаш повезли, значит… и не довезли, – уточняет Саид, не наблюдая соответствующей реакции со стороны собеседника. – С утра выехали, и с концом. В Халашах не появлялись. Вечером вернулись в Гирлихаш – без пленных…

Так, это уже теплее. Антон хорошо знает территорию ЗОНЫ, а некоторые ее области – вообще как родной огород. От Халашей до Гирлихаша – полтора часа езды по дрянной дороге. Если пленных не расстреляли где-то в промежутке между селами, значит… Значит, где-то в этом районе находится личный концлагерь старого знакомого Антона – Мурата Гиксоева. Очень приятно. Это как раз по их части. Концлагерь – это, конечно, сильно. Скорее всего три-четыре зиндана да пара хибар для сторожей и особо важных пленников. В таких местах могут не только пленные солдаты находиться, но и дорогостоящие заложники, ожидающие выкупа. Вот эта информация весьма кстати. Антон знает этот район как свои пять пальцев – лет пять назад приходилось ползать там на брюхе по делам Родины. Он прямо сейчас может предложить несколько вариантов размещения концлагеря между Гирлихашем и Халашами – и наверняка один из них окажется правильным.

– Опять кассеты появились. – Саид выпускает клуб ароматного дыма и искоса смотрит на Антона. – Ну, те самые… В прошлый раз я тебе говорил. Люди возмущаются. Ничего святого нет, говорят. Другие говорят – это ФСБ…

– Ну и что? – Антон с видимым безразличием наблюдает за растекающимся по салону клубом. – Нам какой от этого прок?

– Нет, просто так сказал. – Саид отводит взгляд, пожимает плечами. – Я смотрел одну такую кассету. Впечатляет. Очень. Некоторые задумаются, прежде чем…

– Давай по делу, – нетерпеливо обрывает собеседника Антон. – Мы к этим кассетам – никаким боком.

– Ладно… Там какой-то полковник ездит. Замечали в Хамашках, Старом Мачкое, Хакане, Орешникове. Полковник русский, на военном «УАЗе». – Саид назвал номер машины, описал особые приметы полковника. – Вывозит за деньги раненых иностранных наемников в горные районы. Наши «духи» его не трогают – значит, тип еще тот…

Так, это опять на «слив». Хороший «слив», качественный. Шведов за эти данные выменяет что-нибудь стоящее, а фээсбэшники, если повезет, отловят предателя. Ишь, нашел себе промысел! Попроще ничего придумать не мог?

Постепенно поток информации иссякает. Антон неспешно анализирует все, что услышал от Саида, и просит его напомнить некоторые наиболее важные моменты. Его собеседник терпеливо повторяет имена, места, даты… Конечно, проще было бы включить во время беседы магнитофон и зафиксировать все на пленку – память человеческая, увы, значительно уступает технике в подробном воспроизведении информации – особенно спустя некоторое количество времени. Можно что-то забыть, упустить кое-какие незначительные детали, которые потом окажутся нужными.

Но, согласно договору, Антон никогда ничего не записывает, общаясь с информатором. Мало ли что может произойти? В таком деле никогда нельзя зарекаться даже от самых невероятных, не лезущих ни в какие рамки случайностей. Если вдруг выйдет какая-нибудь неурядица летального характера и пленка или записи на бумаге уйдут налево, – для Саида это однозначно смертный приговор. Когда становится известно, что обитатель ЗОНЫ является информатором, он умирает на удивление быстро – это аксиома. Больно климат для информаторов тут неподходящий…

Поэтому Саид готов хоть три раза подряд повторить все, что только что рассказывал. Лучше лишний раз поработать языком, чем остаться без головы: наверно, каждый с этим согласится.

Подходит время наводящих вопросов: Саид так и не сказал ничего по специальному блоку информации, интересующему полковника в первую очередь.

– На, посмотри. – Антон извлекает из ранца видеокамеру «Кэнон», нажимает воспроизведение и дает Саиду посмотреть. Ничего особенного: обычная сцена запугивания. Злодей в маске, с ножом, жертва – бледный, как смерть, мальчишка лет семнадцати, красноречивые обещания: не будет денег, отрежем все подряд и отправим в посылке. Сначала один палец, потом второй, затем руку, ногу… голову… Таких сцен Антон за последний год насмотрелся в избытке. Это самое действенное и проверенное средство общения между похитителями и родственниками похищенного.

Запись сделана с кассеты, которая находится в разработке Махачкалинского УФСБ. Похитители – явно не новички в своем грязном деле. Никаких особых примет – татуировок, шрамов, речевых особенностей, характерных штрихов, никаких привязок к местности. Есть надежда, что Саид ненароком узнает злодея – тот говорит достаточно долго, двигается перед камерой, машет ножом перед лицом мальчишки.

– Чей парень?

– Понятия не имею. – Саид пожимает плечами – содержимое кассеты его интересует мало. Ему камера нравится. Хорошая камера, одна из последних моделей. Стоит дорого. Саид – доморощенный коммерсант «новой волны». Образования никакого не имеет – да и ни к чему ему образование. Достаточно того, что он умеет хорошо считать и обладает великолепной памятью. А еще Саид имеет разветвленный и многочисленный тейп – родовой клан, расселившийся по всей Ичкерии и далеко за ее пределами. Отсюда связи, доступ к информации конфиденциального характера и желание иметь вес в своей клановой системе. А вес – это в первую очередь деньги.

Саид торгует всем, что под руку подвернется. Не столь важно, что он не в состоянии прочитать на иностранном языке некоторые наименования и характеристики товара. Главное, чтобы неукоснительно соблюдалось правило прибыльной коммерции: в одном месте взять товар подешевле, потому что там на него нет спроса, вывезти в другое место, где этот спрос есть, и продать подороже.

Так вот – камера Саиду сразу запала в душу. Хочет он ее, как любовник молодой, что с нетерпением ждет прелестное создание…

– Значит, не признал? – Антон забирает камеру и упаковывает ее в футляр. – Жаль… Зря прогулялись. Теперь нужно подумать, стоит твоя информация того, чтобы за нее заплатить, или…

– Ты расскажи, что за мальчишка, как взяли, где взяли, – искоса глядя на футляр, поспешно предлагает Саид. – Может, я вспомню что-нибудь полезное…

– Ладно, слушай… – Антон излагает – намеками тут не обойдешься, придется посвящать охотника за секретами в суть дела. – Три недели назад в приграничном районе Дагестана похищен юноша. Вот этот самый, что на записи. Точное место изъятия не установлено: утром выехал на машине от дяди и пропал. Известен только район. Район большой… Есть оперативная информация из непроверенных источников. Примерно в это же время в данном районе якобы замечены люди полевого командира Беслана Сатуева, а также люди из тейпов Ахмеевых и Гулаевых. Зыбкая такая информашка, из серии ОБС.

– Это что такое? – Саид заинтригованно приподнимает правую бровь.

– Одна бабушка сказала, – поясняет Антон. – Сплетни, одним словом. Оперативные сплетни. Ну, думай давай…

Саид думает. Лоб морщит. Лишних вопросов не задает, знает, как важно определить принадлежность похитителей к конкретному фигуранту. Есть персоналия – значит есть характерные особенности, район обитания и жизнедеятельности, маршруты передвижения, ранее установленные связи. Практически на всех крупных хищников ЗОНЫ у Шведова имеется досье – с этого и кормится команда. Определить принадлежность похитителя – это вазари, полпобеды.

– Сколько даешь? – бородатая личина абрека неожиданно озаряется какой-то неопределенной улыбкой.

– Как обычно. – Антон хлопает себя по нагрудному карману куртки. Как обычно – две тысячи долларов. Встреча – ежемесячно, Саид неплохо зарабатывает на информации. Правда, у Антона имеются премиальные, еще две тысячи. Этими деньгами он волен распоряжаться по своему усмотрению. Если вдруг будет информация, заслуживающая особого внимания и отдельной оплаты, – Саид эти две тысячи получит. Только Антон никогда не торопится расставаться с премиальными. Если окажется, что информашка – так себе, Шведов потом три шкуры спустит за свои деньги.

– Давай премиальные. – Саид энергично тычет изуродованным указательным пальцем в грудь собеседника. – Давай-давай, не пожалеешь!

– Сначала – информация. Утром – информашка, вечером – премиальные.

– Зачем вечером? Давай сейчас, не пожалеешь!

Да, разумеется, классиков Саид не читал – все принимает буквально. Дать, что ли? Антон в задумчивости.

– Давай премиальные и… и камеру. – Саид вдруг слегка запотевает широким лбом, с вожделением глядя на футляр в руках Антона – глаза нешуточно блестят в предвкушении удачной сделки.

– ???

– Давай-давай, оно стоит того!

– Ну, раз ты так уверен… – Антон тащит из нагрудного кармана пакет, отсчитывает двадцать сотенных купюр, протягивает собеседнику. Оставшиеся две тысячи демонстративно прячет в карман.

– Ахмеевы теперь работают на Шамиля. – Саид заметно оживляется, почувствовав в кармане солидное прибавление. – Они людей не воруют. В тот раз они наркоту привезли – это я точно знаю.

– Отвечаешь?

– Обязательно, дорогой. Чем хочешь отвечаю.

– А чего раньше не сказал? Мог бы и поделиться.

– Так ведь уже привезли – три недели назад, – Саид хитро подмигивает. – Уже ведь ничего сделать нельзя, так ведь?

Правильно мыслит. Что с возу упало, то пропало… Итак – минус один из троицы. Остаются двое кандидатов: Сатуев и Гулаев. Кто из них?

– Давай другие две штуки. – Саид опять тычет корявым пальцем в грудь собеседника, лучится в доброжелательной улыбке. – Давай, не пожалеешь!

– На. – Антон отдает пакет с деньгами. – Смотри, Саид, не разочаруй меня!

– Гулаевы просто к родственникам ездили – обрезание было. – Саид смотрит на футляр с камерой и блаженно жмурится. – У них там родственники живут – давно уже. Они не могли там напакостить.

– Сомневаюсь. – Антон недоверчиво качает головой. – Что мешало им на обратном пути прихватить мальчишку?

– Ни в коем случае. – Саид решительно машет рукой. – Не могло такого быть.

– Ну, это бабушка надвое сказала. Твоя информация недостаточно ценная. А камера… Седой меня убьет за камеру – она у нас единственная, – сокрушенно вздыхает Антон. И, естественно, кривит душой: у Шведова имеются еще три точно таких же «Кэнона», на материально-техническую базу полковник денег не жалеет, зная, что профессиональное оснащение операций всегда с лихвой окупает затраты.

– Нет, пожалуй, не будет тебе камеры.

– Я не все сказал.

– Не все?

– Нет. Есть кое-что еще.

– Ох, Саид, смотри, отвезу тебя к Седому. – Антон раскрывает футляр, извлекает кассету и отдает камеру вместе с футляром Саиду. – Он с тобой по-свойски побеседует.

Саид опять улыбается, только в уголках глаз мелькает какая-то неясная тень. Помнит он про Седого – такие вещи не забываются. Неудачная шутка получилась. Антон и сам понимает – невольно отводит взгляд, смотрит на камеру в руках Саида.

– Я тебе говорил – Гулаев племянника в Черноводск привез. Избитого.

– Ну?

– Вот они ездили в гости к родственникам – в Дагестан. Обрезание было. А оттуда – сразу в Черноводск.

– Дальше! – нетерпеливо подбадривает Антон – ясно уже, что имеется какая-то связь между побитым племянником Гулаева и похищением мальчишки. – Дальше давай!

– Племянник этот – Арзу его зовут – лежит себе и говорит вот что: пусть Ахмед теперь в Черноводске не появляется. Убью, говорит.

– Ахмед?

– Да, Ахмед Сатуев, двоюродный брат Беслана по отцу.

– За что – «убью»?

– Арзу говорит, что Ахмед пришел на его землю и без спросу взял товар.

– Да какая же это его земля? – возмущается Антон. – Это же Дагестан!

– Но там живут его родственники, – невозмутимо парирует Саид. – Ты же знаешь – у нохчи дом там, где живет его тейп… Так вот, пришел Ахмед и без спросу взял товар. А когда Арзу вмешался, люди Ахмеда его оскорбили: избили и отобрали оружие… Теперь понятно?

– Непонятно, – говорит Антон, едва сдерживая радость – на самом деле все ясно, нужно только заставить Саида окончательно сформулировать мысль, чтобы полностью исключить превратное толкование прозрачного намека… – Тупой я, тупой!

– Люди Гулаева гуляли у родственников. В том же районе оказались люди Сатуева. Ахмед Сатуев взял какой-то товар, Арзу Гулаев по этому поводу с ним крупно поссорился… Какой товар мог взять Сатуев? Делай выводы, Сыч! И смотри – если что, я тебе ничего такого не говорил! Если меня спросят, я скажу – нет, ничего такого не говорил…

Оба смеются. Оба прекрасно понимают – шутка. Если что– никто не станет спрашивать, что говорил Саид санитарам ЗОНЫ. Сразу башку отрежут безо всяких разговоров.

Но в настоящий момент это шутка. Мелочи это. А важно то, что обе стороны остались довольны друг другом. Саид, сам не ожидая, благодаря своей незаурядной осведомленности о многих житейских делах получил больше, чем рассчитывал, и вдобавок разжился прекрасной видеокамерой за две тысячи долларов. Антон же получил, что хотел. Не зря прогулялись…