Текст книги "Подземная тюрьма"

– Эмм… – Командир тоскливо вздохнул и подтвердил: – Так точно…

– «Так точно»… – проворчал Президент. – Ну, пошли, посмотрим, что у вас тут есть. Может, найдем что-нибудь хорошее да конфискуем. Слушай, а чего так воняет-то? У вас тут что, еще и сральня по совместительству?!

– Нет-нет, что вы! Просто… гхм-кхм…

– Чужой! – рявкнул вдруг кто-то из осматривавших помещение крепышей.

– Эвакуация!!! – мгновенно среагировал главный крепыш, бесцеремонно хватая Президента под руку и волоча к двери. – Работаем!

Тут все крепыши присели кто где и принялись дружно палить по штабелю с досками, из-за которого кто-то огрызался короткими очередями.

Все наши, кто был на пятачке, дружно упали на пол и прикрыли головы руками, а я на несколько мгновений впал в ступор и просто присел – и тоже прикрыл голову, как будто это могло защитить меня от пуль.

Соображалось в тот момент крайне скверно – честно говоря, я не сразу понял, что происходит, и просто сидел, пытаясь взять себя в руки, и лихорадочно решал, что же нужно делать (но я помнил, что пистолет у меня на поясе – пустой, без патронов и даже не пытался его достать). Мыслительному процессу здорово мешала стрельба и надсадный крик сзади.

– Падай! – орали крепыши, засевшие в тамбуре. – Падай, б…!!!

Это они кричали хмурому камраду: он один не упал, застыл на месте, с открытым ртом и стоял, как последний идиот, даже не попытавшись присесть. А поскольку он стоял прямо передо мной, я, несколько придя в себя, подбил его под коленки, уронил на пол и укрылся за ним, как за бруствером: теперь я был защищен от пуль невидимых врагов, засевших за штабелем. Нет, я это сделал не намеренно, а скорее инстинктивно: думать в тот момент было некогда, мое тело действовало как бы самостоятельно, повинуясь лишь инстинкту выживания, но ни в коем случае не голосу разума.

Очень скоро все кончилось.

Стрельба стихла, к запаху дерьма примешался освежающий аромат жженного пороха – вполне такой стрельбищный ароматец, хорошо мне знакомый по специфике моей работы.

Кого-то из наших ранило – я слышал стоны и всхлипы, по-моему, кто-то даже плакал.

Отстрелявшись, крепыши дружно пошли к штабелю, очевидно, посмотреть результаты своей «работы» – кто-то из них, проходя мимо, похлопал меня по плечу и совершенно искренне, безо всякой иронии, сказал:

– Спасибо, малыш, – помог…

Глава 3
Подземье: сторожевые псы

Узкий тоннель из тесаного камня действительно был сухим… и бесплодным. В том плане, что никаких сокровищ там не было, а метров через сто пятьдесят Я-Я оказались в коллекторе подземной речки.

– О боже… – огорченно пробормотал Ян. – Мы зря потратили время! Посмотри, какой он огромный – здесь наверняка с утра до вечера толпами гуляют все диггеры этого города.

Огромным коллектор не был: арочный кирпичный тоннель метра три высотой и четыре шириной, с неглубоким покатым желобом, то ли рукотворным, то ли выточенным со временем потоком. По желобу текла сравнительно чистая зеленоватая вода, пахнущая илом. Просто после узкого каменного «мешка», по которому пришли Я-Я, коллектор действительно казался очень просторным. И даже при поверхностном рассмотрении было понятно, что толпами здесь не гуляют. На всем пространстве, попадающем в зону освещенности налобников, не было видно ни единого клочка мусора, окурка или любого иного предмета, свидетельствовавшего о том, что здесь вообще бывают люди. Пристенок справа по течению – с противоположной стороны от выхода из узкого тоннеля – был изрядно заилен, так вот, там не было ни одного следа.

– Пройдемся немного. – Яков двинулся по течению, держась ближе к левой стене: здесь было наиболее удобное для передвижения место, своеобразный тротуар, по которому можно перемещаться даже в обычной обуви. – До поворота. Посмотрим, что там…

– Яша, на что там смотреть? – возмутился Ян. – Мы зря тратим время! У тебя всегда так: сначала до одного поворота, потом до следующего, в результате пустая трата времени. И никакой отдачи. Нам надо возвращаться! Яша!

– Ух ты, смотри что тут! – Яков дошел до поворота и увидел впереди еще один вход в каменный «мешок», наподобие того, из которого они только что вышли. – Я тебе говорю, это особое место! Янек, не стой – вот сейчас мы точно попадем к сокровищам!

– О боже… – Ян сокрушенно вздохнул и поспешил присоединиться к другу. – Яша, ты не деловой человек. В тебе умер диггер. Вместо того чтобы заниматься делами, ты готов часами бродить в тоннелях. Яша, зачем тебе это? Денег за это не дают, тут пусто, нет ничего, а кое-где так воняет, что просто нельзя дышать!

– Пошли, пошли! – задорно пробормотал Яков, приближаясь ко входу в каменный коллектор. – Все большие сокровища и великие клады нашли именно такие люди, которые готовы целыми днями слоняться по разным подземельям и прочим «неделовым» местам…

В отличие от предыдущего тоннеля, этот был «рабочим» – по дну его струился тонкий ручеек, выливавшийся в подземную речку. Я-Я пошли вверх по течению, и примерно в сотне метров от входа обнаружили продолговатую камеру, в которую выходили несколько труб и выложенный кирпичом водосток, диаметром сантиметров в семьдесят. Яков заглянул в этот водосток, резко поднял руку вверх, призывая друга ко вниманию, и погасил свой налобник. Ян не замедлил последовать его примеру.

Водосток был длиной что-то около трех метров, лежал полого, под малым углом, и заканчивался чугунной решеткой. Откуда-то сверху через решетку проникал свет и были слышны приглушенные голоса.

– Уходим! – жарко прошипел Ян в ухо напарнику. – Я тебе говорил, не стоило сюда идти!

– Спокойно, Янек, – шепотом урезонил друга Яков. – Они наверху, а мы здесь. Стой тут, я полезу, послушаю, о чем говорят.

– Зачем?! – возмутился Ян. – Какая польза от этого?

– Неужели тебе не интересно? – удивился Яков, осторожно влезая в водосток, и, стараясь не шуршать, на карачках полез к решетке.

– Ты просто дурак! – прошипел вслед другу Ян. – Из-за тебя мы попадем в историю…

* * *

Чугунная решетка, пусть даже и с широкими прорезями, – не самый лучший помощник для обозрения интерьера. Тем не менее Якову удалось рассмотреть помещение, людей, что в нем находились, и даже сделать выводы о том, что там происходит.

Помещение было просторным, размером, наверное, с трехкомнатную квартиру, в которой сломали все перегородки, с высоким сводчатым потолком и, если можно так выразиться, двойной архитектурой. То есть та половина, в которой находилась решетка, была выложена из того же грубого тесаного камня, который Я-Я сегодня видели в обоих тоннелях. Вторую половину назвать помещением можно было с большой натяжкой. Это была старая выработка, в которой виднелись несколько больших нор, зачем-то закрытых крупноячеистой металлической сеткой на деревянных рамах. Создавалось такое впечатление, что какой-то затейник выбрал отсюда породу, с целью создать большущую комнату, обложил половину выработки камнем, а потом по каким-то причинам забросил это занятие – то ли утратил интерес к проекту, то ли счел это дело нецелесообразным, то ли просто умер и не оставил наследников, которые могли бы завершить работу. Незавершенность конструкции компенсировали две каменные колонны, подпиравшие свод посреди помещения, и несколько деревянных подпорок возле нор.

В помещении находилось примерно с десяток человек, и с первого же взгляда было понятно, что они снимают кино. Возле каменных колонн стояли два мощных фонаря на подставках, направленные на небольшой пятачок перед норами. Человек в холщовой куртке возился с камерой на треноге, еще один, с камерой поменьше, стоял рядом, чего-то выжидая, при этом они деловито переговаривались и оба торопливо курили, часто и глубоко затягиваясь – словно опасались, что мужчина на скамейке в любой момент может им это запретить. Единственной мебелью в помещении была широкая низкая скамейка, на которой сидел плотный мужчина средних лет, внимательно смотревший запись на ноутбуке, лежавшем на этой же скамейке. Картинку Яков не видел, но худосочные ноутбуковские динамики тонко визжали, как будто там, на записи, кого-то резали живьем.

Помимо этой троицы в помещении находились еще несколько однообразных товарищей. Нет, не в плане антропометрии и схожести черт лица – тут наблюдалось заметное различие, а просто они были одинаково одеты и экипированы: черная униформа, высокие шнурованные ботинки, короткоствольные автоматы (или пистолеты-пулеметы – Яков в этой сфере особо не разбирался, но это были точно не «калаши», изучаемые на военной кафедре). Плюс у двоих, и без того здоровенных и накачанных, на поясах в специальных креплениях висели длинные металлические фонари-дубинки, которые Якову доводилось видеть в фильмах. Зачем этим здоровякам такие дополнительные штуковины, было непонятно, они и без того кого хочешь прибьют – но, очевидно, так нужно было по сюжету.

А еще у одного из здоровяков на поясе висел огромный тесак в ножнах. Очень антуражная вещица, очевидно, кино было про что-то страшненькое.

Режиссер (так Яков окрестил мужчину на лавке – судя по всему, он был тут за главного) досмотрел кино на ноутбуке, сказал:

– Так… Ну что, наверно, пойдет… – И после непродолжительного раздумья скомандовал: – Так, собрались, будем делать финал.

Операторы тотчас же бросили курить и схватились за камеры. Двое в форме – те, что помельче, – подошли к одной из нор, открыли рамку с сеткой и замерли в ожидании. Режиссер подозвал одного из здоровяков – того, у которого на поясе висел тесак, – и принялся его настраивать (не тесак, а здоровяка):

– Ты готов?

– Да, Палыч, готов, – с заметным акцентом ответил здоровяк.

– Ты точно готов? Что-то у тебя голос какой-то… неубедительный.

– Да готов я, готов.

– Слушай, Шота, мне твой голос не нравится. Ты соберись, понял?

– Да-да, Палыч, я понял.

– Нет, так не пойдет, – недовольно пробурчал режиссер. – Ну что это за голос? Шота, мне нужен зверский чечен: страшный, ужасный, дикий – одним словом, убедительный. Шота, ну-ка, быстро – сделай мне чечена!

– Ыр-рррр! – прорычал здоровяк, гулко стукая себя кулаками по груди.

– Плять, что это за «ырр» такой? – огорчился режиссер. – Шота, ну какой на хрен «ырр»? Дублей не будет, ты понимаешь?

– Понимаю…

– Ни хрена ты не понимаешь! Так, а ну, давай, я тебя настропалю. – Режиссер вдруг подскочил совсем близко к здоровяку и принялся отвешивать ему звонкие оплеухи. – Вот тебе, чечен, вот тебе, злобный, вникай быстрее, входи в образ, идиот!

Здоровяк, гневно рыча и закрывая лицо руками, пятился к норам. Режиссер, очевидно, раньше был боксером – он легонько совал здоровяку в поддых, заставляя открываться, и таким образом пробивал защиту нерадивого актера.

– Палыч, прекращай! – не выдержав, рыкнул здоровяк. – Не посмотрю, что командир, в обратку получишь!

– Ну давай, давай! – азартно покрикивал режиссер, продолжая осыпать здоровяка оплеухами. – Давай в обратку!

– Палыч, б… – хорош, убью, на хрен!!! – раненым тигром взревел здоровяк и неожиданно провел мощный свинг в сторону режиссера.

– Вот! – Режиссер ловко увернулся, отскочил назад и вскинул обе руки вверх. – Вот это то что надо! Все, работаем!

«Какой замечательный режиссер», – восхитился Яков, доставая телефон и включая режим видеосъемки. Надо будет запечатлеть то что они собираются снимать. Потом, когда фильм выйдет, в компании можно будет похвастать: а я это все живьем видел, вот вам доказательства…

Двое – те, что помельче, – вытащили из норы какого-то человека, связанного по рукам и ногам и одетого в изодранное тряпье. Волосы у него были длинные и свалявшиеся, словно ему не давали стричься как минимум полгода. Человек тихо постанывал и отворачивался от яркого света, бьющего в лицо.

– Маску, – скомандовал режиссер. – Так, вы оба – ушли из кадра!

Свежеотшлепанный здоровяк натянул шапку с дырками для глаз и достал из ножен тесак. Двое мелких убрались с пятачка, сам режиссер тоже предусмотрительно отошел назад.

– Ну что, ты готов?

– Да! – хрипло рыкнул здоровяк.

– Мотор, – негромко скомандовал режиссер.

Операторы направили камеры на связанного человека.

Здоровяк легко поднял его одной рукой за волосы и поставил на колени. Направив человека лицом к камерам, приподнял подбородок лезвием тесака, срезав при этом клок жиденькой кудлатой бороденки.

– Пожалуйста! – негромко прохрипел связанный. – Я прошу вас…

«Как здорово играет! – в очередной раз восхитился Яков, поводя телефоном вдоль решетки, – ракурс здесь неважнецкий, да и чугунок этот не способствует, так что вряд ли получится хорошее видео. – Просто мурашки по коже – все как будто на самом деле!»

– Смотри сюда, сволочь! – прорычал здоровяк в камеру, давя лезвием тесака на горло пленника. – Этот человек умирает из-за тебя! Из-за твоей жадности и упрямства! Это последнее предупреждение, ты понял?! На, смотри!!!

Тут здоровяк резко взмахнул ножом: хлестнула кровь, человек несколько раз дернулся, закатил глаза и затих, безжизненным мешком обвиснув на удерживающей его за волосы руке палача.

Здоровяк отпустил волосы – тело с мягким стуком завалилось наземь, в лужу быстро натекающей крови.

«Это не кино!!! – остро и отчетливо понял Яков. – Это… Это…»

В тот момент, когда Яков постиг ужасную правду, в помещении воцарилась мертвая тишина: очевидно, все затаили дыхание, под впечатлением от случившегося, и на несколько секунд замерли, как это порой бывает в такие мгновения даже у опытных людей.

И в этот же момент, по какому-то бесовско-идиотскому стечению обстоятельств в телефоне Якова иссяк аккумулятор.

– Ту-ру-ру! – скандальным фальцетом высвистнув отходную трель, телефон на прощанье булькнул и благополучно сдох.

Режиссер вскинул обе руки вверх, призывая ко вниманию, и изобразил крест. Операторы тотчас же опустили камеры.

– Что это было? – режиссер ткнул пальцем в сторону чугунной решетки. – Вы слышали?

Яков, втянув голову в плечи, сунул телефон в карман и начал сползать вниз по водостоку. А поскольку он дико торопился, совсем уж без шума не обошлось: шорох стоял такой, словно по битому кирпичу волокли завернутого в брезент покойника.

И понятно, что в мертвой тишине этот шорох услышали все, кто был в этот момент в помещении.

– Чужой! – рявкнул режиссер.

И все люди в форме разом бросились к решетке…

* * *

Забродники не предназначены для быстрого бега.

Возможно, в природе существуют некие чудесные модификации формата «Драпающий диггер» (равно как и «Дигго-спринт» или даже «Дигго-спурт»), сработанные из сверхлегкой резины, с суперэластичными сапогами и специальными антискользящими подошвами, полностью повторяющими индивидуальную конфигурацию каждой отдельно взятой диггерской ноги, – но те, что были одеты на Я-Я, к этой замечательной категории явно не принадлежали. Это были затрапезные рыбацкие полукомбинезоны, наверняка от большого желтого брата, купленные за девятьсот рублей сами догадайтесь где. И вот это трагическое несоответствие Яков очень остро ощутил буквально в первые же секунды бегства из каменного тоннеля.

Пока добежали до речного коллектора, он упал дважды: ноги не гнулись в ступне, забродники казались космическим скафандром, который сковывал движения и пудовой гирей висел на каждой ноге! Впрочем, очень может быть, что движения Якова сковывали не забродники, а животный страх, парализующий волю и делавший мышцы деревянными, – но в тот момент, разумеется, парень об этом не думал. Подвывая от ужаса, он бежал на негнущихся ногах, стремясь как можно быстрее убраться подальше от раздававшегося сзади страшного стука – убийцы выламывали решетку, которая сейчас была единственной преградой, отделявшей их от потенциальных жертв.

– Яша! Яша, что случилось?! – в недоумении верещал едва поспевавший за другом Ян. – Яша, не беги так, ты расшибешься насмерть!

В коллекторе Яков шлепнулся в третий раз, но не очень больно – проехал брюхом против течения, набрав воды в забродники, и сел, надсадно хватая воздух, – бежать дальше в таком же темпе не было сил.

– Яша!

– Тихо! – немного отдышавшись, Яков поднялся и трусцой припустил против течения, держась ближе к стене. – Давай за мной!

– Яша, что там стряслось?!

– Там убийцы! – прохрипел Яков. – Они режут людей!

– О, господи… Яша, если это шутка – это совсем не сме…

– Идиот! – чуть не плача, выдавил Яков. – Там убийцы… Они зарезали человека… Я видел… Ты слышишь стук?

– Нет, не слышу? Но ты шлепаешь, как слон, как тут можно что-то услышать? Остановись хоть на секунду!

– Нельзя! Добежим до первого тоннеля, тогда послушаем…

У сухого тоннеля Я-Я встали, подышали, восстанавливая силы, и стали напряженно прислушиваться. Откуда-то сзади раздавался едва слышный приглушенный стук.

– Хорошая решетка! – радостно воскликнул Яков, устремляясь в тоннель. – Мы спасены!

– Подожди, – остановил его Ян. – Что-то я не слышу…

– Нельзя стоять! – отчаянно крикнул Яков. – Ты что, совсем рехнулся?

– Тихо! – замогильным голосом прошептал Ян. – Слушай…

Теперь единственными звуками, которые слышали Я-Я, были их отчаянно колотящиеся сердца и легкое журчание потока.

Стук позади прекратился.

– Они снесли решетку… – одними губами прошептал Яков. – И теперь идут за нами… Бежим!!!

* * *

До лаза, ведущего в помещение полка, Я-Я добрались в состоянии полного изнеможения. Опыт подсказывал, что бежать не стоит, а следует идти быстрым шагом, но страх затмевал разум, и Я-Я двигались короткими яростными перебежками: пробегут – выбьются из сил – встанут, чтобы отдышаться и прислушаться. Такой способ передвижения очень быстро выматывал, и физически и морально: они пробежали не более километра, но чувствовали себя так, словно им пришлось сутки напролет удирать от стаи голодных волков.

В том, что их преследуют, Я-Я уже не сомневались: во время коротких остановок они слышали далеко позади мерные шлепки. Преследовали не бежали, они двигались монотонно и ровно, словно механизмы и, судя по тому, что шлепки с каждым разом были все слышнее, постепенно нагоняли своих жертв.

Последняя остановка пришлась как раз на лаз с заглушкой. Или даже не пришлась, а просто дотянули: это был своего рода психологический рубеж, за которым вполне внятно просматривалась надежда на спасение. Теперь они стояли у лаза, с ног до головы перемазанные фекалиями – из сухого тоннеля в камеру ввалились кувырком, как-то не до деликатностей было, – хрипло дышали, как загнанные лошади, и лихорадочно решали дилемму.

Правильнее всего будет добраться до колодца, «выброситься», вскочить в машину и удрать куда глаза глядят. Это рационально во всех отношениях: мудро, безопасно и по-деловому разумно. Но сейчас как раз такой редкий и даже парадоксальный для Я-Я случай, когда рационально – не значит верно. Потому что элементарные расчеты подсказывали: для того, чтобы добраться до колодца, им понадобится минут десять. А неумолимо приближающиеся шаги преследователей, которые, судя по звукам, уже плюхнулись в камеру, точно так же подсказывали: если пойти правильным путем, вопрос будет закрыт в течение пары минут. Не дольше.

Погибнуть – или «спалиться» и сесть на пару лет?

Дилемма…

Какого черта: это разве дилемма, когда тебе двадцать, впереди вся жизнь и вполне реальная перспектива скорого УДО[12]12
  Условно-досрочное освобождение.


[Закрыть]?!

Не сговариваясь, Я-Я дрожащими руками разбросали слой мусора, заботливо накиданный ими же в ходе предыдущего визита, и, в три приема выдернув заглушку, бросили ее на дно тоннеля.

– Янек, пошел!

– Может быть, сначала ты…

– Давай бегом, дурак! Нас сейчас убьют!!!

– Все-все, уже пошел…

* * *

В солидном по размерам резервном парке боевой техники (РПБТ) нетрудно затеряться, особенно в отсутствие стационарного света, при наличии «садящихся» налобников, и в состоянии сильного эмоционального потрясения.

Здесь стоят несколько старых военных машин, которые уже никуда не поедут (оба гейта[13]13
  Ворота (диггерский сленг).


[Закрыть] – основной и вспомогательный намертво заварены), высятся штабеля досок и шпал, как с пропиткой, так и без, кучи инвентарного имущества – нужного, не очень нужного, совсем ненужного – по категориям: табуреты, тумбочки, столы, шкафы, оружейные пирамиды и ящики, банки, бочки – в общем, перечислять можно долго, так же, впрочем, долго, как и бродить среди всего этого «военного имущества», которое прилежно стаскивали сюда связисты за последние несколько лет.

Однако Я-Я чувствовали себя здесь как рыба в воде: они уверенно лавировали меж куч всякого барахла в сторону единственной здесь действующей двери, за которой, вполне возможно, их ожидало спасение.

– Стой, кто идет! – раздался спереди до боли знакомый голос.

– Вац! – радостно крикнул Ян. – Вац, там… там…

– Вац, спасай, за нами гонятся!!! – тяжело дыша, сформулировал проблему Яков.

Слабеющие лучи налобников выхватили из темноты две фигуры: это был их земляк, а с ним какой-то незнакомый человек в форме, невысокий и коренастый.

– Хорош в глаза светить, – недовольно пробурчал Вацетис. – А вы, вообще, уже доперли, что «спалились», или вам нужно довести это специальным указом?

– Вац, у нас проблемы!!!

– Да я уже понял…

– А я ни фига не понял! – «проснулся» коренастый. – Э, орлы, вы как сюда попали?!

– Да сейчас не до этого, у нас беда!!!

– Тихо, я тут командую! А ну, оба – ко мне! Нет-нет, стойте там, стойте… Фу, епт… Чем это от вас несет?! Стойте, стойте, не подходите ближе! Вы, вообще, кто такие? Как вы сюда попали?

– Понимаете, товарищ лейтенант… – начал было Вацетис.

– Вацетис, я не понял, это что, твои друзья?!

– За нами гонятся убийцы! – начал торопливо объяснять Яков. – Они в любой момент могут вломиться сюда!

– Это какие убийцы? Типа, ниндзи, что ли? – пошутил коренастый. – А вы, я так понял, сперли брильянт императора и три года тащили его волоком через все подряд подземные говна?!

– Ты что, соффсем деппил?! – яростно возмутился Ян. – Сейчас нас всех уппьют!

– Но-но! – начальственно прикрикнул коренастый. – Я лейтенант, потомственный офицер, обращаться строго на «вы»!

В этот момент в противоположном конце РПБТ, откуда только что пришли Я-Я, сверкнул тонкий луч.

– Гаси свет! – придушенно прохрипел Яков, выключая налобник. – Давай за мной!!!

И тотчас же бросился к двери.

Ян выключил налобник и послушно последовал за другом.

Дверь была заперта снаружи – по ряду причин открыть ее изнутри было невозможно.

– Как ее открыть?! – отчаянно прошептал Яков, с тоской наблюдая за приближающимися лучами, методично обшаривающими пространство РПБТ. – Б…, да не молчите же – как ее открыть?!!

– А ну, немедленно отойди от двери! – всполошился лейтенант. – Ты даже не представляешь, кто там сейчас ходит за этой дверью!

– Там что, кто-то есть?! – Яков что есть силы принялся колотить по двери. – Эй, там, открывайте!!!

– Ты что, говнотик, белены объелся?! – с неподдельным ужасом в голосе воскликнул лейтенант, бросаясь к Якову и пытаясь оттащить его от двери. – Ты хоть представляешь, что сейчас будет?!

– Товарищ лейтенант! Там в самом деле еще кто-то залез, – тревожно сообщил Вацетис. – Вон, смотрите – светят. По ходу, сюда идут…

– Открывайте!!! – скользкий Яков вывернулся из объятий лейтенанта и, не отрывая взгляд от приближающихся лучей, с удвоенным отчаянием забарабанил в дверь. – Помогите!!! Убивают!!!

– Контакт, – негромко прозвучало примерно с середины помещения – и луч фонарика оттуда же принялся «ощупывать» копошащихся у двери людей.

– Эй, там – какой, на хрен, «контакт»?! – гневно воскликнул лейтенант, поворачиваясь к новым гостям. – Вы кто такие?!

Яков, обмирая от ужаса, сполз на пол и на карачках припустил за ближайшую кучу тумбочек. Ян неразлучной тенью следовал за ним.

– Цель вижу, – сообщил тот же голос, и луч фонаря взял лейтенанта в фокус.

– Работай, – разрешил другой голос, прозвучавший чуть поодаль от первого.

– Тр-р-р-р!

Раздалась негромкая очередь, ярким фейерверком полыхнули вспышки – лейтенанта отбросило к стене. Луч с середины помещения переместился на Вацетиса.

– Ребята, я вообще не при делах, – севшим голосом пробормотал Вацетис, зачем-то поднимая руки. – Вы… Вы чего твори…

– Тр-р-р-р!

Вторая очередь скосила Вацетиса.

– Чисто, – сообщил голос с середины помещения.

– Контроль, – добавил голос чуть поодаль.

И два луча двинулись в направлении двери.

В этот момент в РПБТ включили свет.

Я-Я, сидевшие за кучей тумбочек, втянули головы в плечи и замерли, превратившись в каменные статуи. Слава богу, свет был тусклый: горело несколько лампочек по центру помещения, позволяя благодатной тьме скапливаться вдоль стен и по углам, – но это только оттягивало неизбежную развязку. Внимательный взгляд в любой момент мог обнаружить наших незадачливых приятелей, и они оба прекрасно это понимали.

Двое людей в черной униформе тоже замерли на пару секунд – не дольше, затем оба как по команде выключили фонари, и тот, что шел сзади, сказал:

– Так, а вот это некстати.

– Точно, – подтвердил второй. – Думаешь, кто-то придет?

– Сто пудов придет. – Первый кивнул на тела, распростертые у двери. – Маскируем. Ждем. Может, заглянут и уйдут.

После этого люди в черном бросились к телам, оттащили их в угол и завалили старыми стендами и плакатами, которые в изрядном количестве были прислонены к стене.

Пока они занимались своим страшным делом, Я-Я на карачках переползли вдоль затененной стены к следующей куче барахла, затем еще к одной и притаились за ней. Теперь они находились в дальней трети помещения, если считать от двери: еще одна перебежка, и можно будет юркнуть в смотровую яму под разграбленным ЗИЛом.

«Черные», прикрывавшие тела своих жертв, вдруг замерли, дружно повернувшись к двери: с места сидения Я-Я не было слышно, но, судя по всему, кто-то снаружи раскручивал винтовую задвижку на гермодвери, собираясь войти в РПБТ.

– Кровь. – Один из «черных» указал на пятачок у двери.

– Ага. – Второй метнулся к стене, подтащил несколько плакатов и бросил их на пол.

– Норма, – удовлетворенно буркнул первый «черный» – и они оба укрылись за длинным штабелем досок, что возвышался посреди помещения, образуя своеобразную баррикаду. А поскольку фокус их внимания приходился на дверь, сидели они как раз спиной к Я-Я, чем наши приятели тотчас же воспользовались.

Просеменив на корточках к соседней с заветным ЗИЛом разукомплектованной КШМ на базе «66», Я-Я уже хотели было шмыгнуть в яму, но в этот момент дверь распахнулась и в помещение вошли люди.

Я-Я присели за «66» и затаились: рисковать не стоило, вошедшие в помещение могли заметить движение на заднем плане и поднять тревогу.

Несколько человек, вошедшие в помещение, распределились по секторам и неспешно двинулись вперед, обшаривая лучами фонариков стены и углы. Временами они сообщали друг другу: «чисто» и продолжали двигаться далее, постепенно приближаясь к длинному штабелю досок.

Однако этот упорядоченный осмотр очень скоро был скомкан: в РПБТ вломилась очередная партия посетителей, числом более десятка, во главе которых шествовал человек, который что-то рассказывал остальным. Человек этот до странности был похож на… Нет, определенно сказать нельзя, поскольку освещение тут просто отвратительное, да и заняты Я-Я в этот момент были совсем другим. Все их помыслы были сосредоточены на соседней яме, так что…

– Чужой! – рявкнул вдруг кто-то из вошедших первыми. – Эвакуация!

И тотчас же на стены РПБТ обрушился свинцовый дождь: похоже, что разом палили с десяток стволов, слаженно, споро, деловито, хороня в упорядоченных одиночных шлепках отчаянно огрызающиеся короткие очереди засевших за баррикадой «черных».

Не дожидаясь завершения баталии, Я-Я юркнули в яму, скользкими крысами просквозили через лаз в коллектор и, в голос крича от переполнявших их чувств, помчались прочь, в сторону спасительного колодца…