Текст книги "Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера"

ГОСПОДИН ГУККЕС

На очередном заседании возглавляемого Шамилем комитета его члены и приглашенные, уважаемые люди из диаспоры, ожидали сообщения, которое он сам назвал весьма важным. Не интригуя долго присутствующих, Шамиль сказал, что к деятельности их горской организации проявили интерес германские представители. Сегодня он намерен информировать своих коллег о содержании его первых бесед с немцами и выслушать их мнение.

Уже твердо известно, продолжал Шамиль, что Германия и Япония готовятся к нападению на Россию. Таким образом, для нас открывается прекрасная возможность использовать начало войны, чтобы поднять родину на борьбу с большевиками. Сами, без помощи иностранных государств, мы сделать ничего не сможем, а с их помощью мы добьемся своего.

Понимая, что его коллеги, нашедшие в Турции свою вторую родину, могут не вполне согласиться с такой переориентацией на немцев, он поспешил внести ясность и в эту сторону дела. Для кавказцев единственной реальной базой остаются Турция и Персия. Мы будем связаны с Германией, но она не может посылать нам цеппелинами оружие и солдат, если такая необходимость и появится. Эта помощь может быть нам оказана только отсюда.

Шамиль коротко изложил суть тех представлений о совместной работе, которые он высказал германским представителям. Они сводились к следующему. Почти 70 процентов населения, живущего в пределах кавказских границ, состоит из азербайджанцев и горцев. Это настоящие хозяева Кавказа. В то же время в интересах общей позиции горцы и азербайджанцы выступают за широкую конфедерацию на основе этнических границ. Но дружественные круги, заинтересованные в Кавказе, должны понимать, что самым важным звеном является азербайджанско-горское объединение. Это разъяснение Шамиля было встречено одобрительными возгласами.

Народы Кавказа, продолжал докладчик, в большинстве своем мусульмане настроены против славянского влияния, что очень схоже с теми принципами, которые провозглашаются национал-социалистами в Германии. Если ответственные германские политики одобряют такой подход, порожденный историческими, географическими и этнорелигиозными предпосылками, и протянут руку помощи Кавказу в его борьбе против России, то мы с радостью примем эту поддержку. Разумеется, все это предполагает полную конфиденциальность отношений, и он просит присутствующих иметь это в виду.

Заключил Шамиль эту часть своего сообщения словами, что договоренность о совместных действиях с германскими друзьями послужит солидной основой как для достижения целей кавказского национального движения, так и для будущей эффективной германской политики на Востоке.

Далее была подчеркнута необходимость укрепления позиций организации непосредственно на Кавказе с тем, чтобы должным образом подготовиться к созданию партизанских отрядов, проведению террористических и диверсионных актов. Следует исподволь вести работу по разложению государственных и партийных аппаратов на местах, дожидаясь благоприятного момента для выступления. Можно, конечно, найти людей, готовых пойти на смерть хоть сегодня, но этим ничего не решить. Таким моментом, несомненно, будет грядущая германо-советская война, именно она поможет горцам решить их задачи.

Комитет одобрил линию Шамиля. Деятельность эмигрантских организаций, придерживавшихся сепаратистских убеждений, как видно из оперативных документов, существенно активизировалась с приходом к власти Гитлера, когда все явственнее стала вырисовываться перспектива большой войны с Советским Союзом. Интерес германских спецслужб к эмиграции возрос настолько, что в Берлине было принято решение о работе непосредственно с наиболее влиятельными ее деятелями .

На Шамиля немецкие разведчики вышли через посредника из числа эмигрантов же, которому, очевидно, доверяли. В конце февраля 1935 года с ним встретился господин, который хорошо владел турецким языком, проявил большую осведомленность в кавказских вопросах, свободно ориентировался в названиях эмигрантских организаций и именах их руководителей. Он даже не преминул упомянуть, что в Германии известно имя его деда. Так что беседа пошла вполне в деловом плане и в духе взаимопонимания.

Шамиль сразу же заявил, что, устанавливая связь с кавказской эмиграцией, немцы должны определить для себя, хотят ли они только, как он выразился, демонстративных действий или серьезной конспиративной работы на Кавказе. Собеседник однозначно подтвердил заинтересованность в последнем. Обсудили рабочие моменты поддержания связи, после чего немец сказал, что в ближайшие дни с Шамилем встретится его руководитель, с которым можно будет обсудить все вопросы.

В начале марта такая встреча состоялась. За Шамилем заехал тот же работник, с которым он уже встречался, за рулем автомашины был другой немец, втроем они проследовали за город и остановились возле казино средней руки, владельцем которого, к удивлению Шамиля, тоже оказался немец. Для них был сервирован столик в небольшой полукомнате с видом на подиум, где танцовщицы исполняли танец живота, но к столикам в нише, в отличие от таковых в зале, не приближались – вымуштрованы. Здесь Шамиль и познакомился с господином Гуккесом, менеджером местного отделения известной германской электротехнической фирмы АЕГ. Это было одно из прикрытий германской разведки в Стамбуле.

Правда, скоро на Лубянке стало известно, что Гуккес получил письмо из Берлина от статс-секретаря германского министерства авиации о том, что предрешен вопрос о его назначении представителем германской авиационной промышленности. Ему рекомендовалось приступить к поиску подходящего помещения для его нового офиса и официально предупредить директора стамбульской конторы АЕГ о предстоящем уходе. Словом, учитывая функции Гуккеса, ему подобрали и более солидное прикрытие, с такой «крышей» можно встречаться с кем угодно, не вызывая особых вопросов, ведь круг интересов промышленника достаточно широк: политики, военные, деловой мир и т. д.

Шамиль, обращаясь к Гуккесу, попросил более подробно изложить позицию Германии в делах Кавказа. Немец уклонился от каких-то обязывающих формулировок, но сказал, что это составная часть борьбы третьего рейха с большевизмом. Германскому другу было объяснено, что особое значение имеет вопрос об отношении Германии к магометанскому Кавказу и что в свое время немецкие войска на Кавказе допустили большую ошибку, сориентировавшись на Грузию.

Шамиль предложил устроить Гуккесу или его помощнику встречу с видными членами его организации, однако тот наотрез отказался, пояснив, что хотел бы поддерживать контакт только лично с ним, поскольку его служба ему доверяет. Затем последовали другие встречи с германским разведчиком. Шамиль информировал его, что комитет одобрил переговоры с германскими представителями и готов к совместной работе. Сам он не будет участвовать в проведении разведывательной работы, однако при желании немцев может рекомендовать им способных и подходящих для работы лиц, не связанных официально с комитетом, но имеющих большие возможности на Кавказе.

Когда Шамилю была предложена его германским собеседником относительно небольшая сумма денег на «представительские» расходы, он отказался, сказав, что заинтересован в том, чтобы иметь постоянные и солидные взаимоотношения, а на самом деле намекнул немцу, что скаредничать в важном деле не следует. Тот согласился и попросил представить соображения по работе и связанным с нею расходам.

Прощаясь с немцем, Шамиль отметил, что кавказский национализм по духу во многом родственен нацизму; Кавказ, не говоря уже о богатствах его недр, – это мост в Среднюю Азию, а поэтому имеет величайшее значение для восточной политики Германии. Договорились об очередной встрече после возвращения Шамиля из Парижа, куда его пригласили соотечественники, обосновавшиеся во Франции .

Выступая там в узком кругу, Шамиль заявил, что час освобождения близок и он, внук великого имама, приехал призвать всех своих братьев объединиться с лучшими представителями других кавказцев и повести решительную борьбу за независимость. Его приветствовали, но проскальзывала и настороженность по поводу его претензий на роль единоличного лидера горцев.

Общую тональность собрания нарушил своей репликой весьма уважаемый в эмигрантской среде человек, доктор Шаков. Он сказал, что долгое время принимал активное участие в деятельности организации, помогал ей материально, считая это своим вкладом в борьбу за свободу Кавказа. А потом решил отойти от всего этого, когда увидел, что независимость кавказских народов понимается как протекторат какого-нибудь большого европейского государства. Но если находиться под протекторатом, то зачем же его менять? К русским мы привыкли, да к тому же эта страна не является колониальной державой. А если поменяем на других, например немцев, французов, итальянцев, то те заграбастают себе все, и мы будем такими же несчастными, как какие-то марокканцы.

Сотоварищи его разубеждали, что, мол, он преувеличивает, серьезная Европа никогда так не поступит, она сделает свое дело – посодействует национальному освобождению Кавказа, ну а остальное – это дело рук самих кавказцев.

Источник парижской резидентуры, имевший возможность побеседовать лично с автором этого высказывания, заметил, что Шамиль оставляет впечатление человека, которого мучает тень великого деда.

Были, конечно, и другие настроения. 0/165 сообщил о своем разговоре с Хаири-пашой, богатым черкесом из Стамбула. Тот возмущался недостаточной, по его мнению, активностью людей, стоящих во главе кавказской эмиграции. В Германии, сказал он, Гитлер ведет беспощадную борьбу с коммунизмом вместе с Муссолини. Необходимо поехать в Берлин, повидаться лично с фюрером, объяснить ему суть проблем кавказцев, которыми он обязательно заинтересуется и поможет в их решении. Оттуда поехать в Италию и поговорить на эту тему с дуче, фашисты окажут, несомненно, и материальную помощь. Он намерен поговорить с германским послом Надольным по поводу того, как можно добраться до Гитлера; если нужно, то он сам готов участвовать в такой миссии .

С ГЕРМАНСКИМИ ДРУЗЬЯМИ

Встречаясь с Гуккесом, Шамиль как-то сказал ему, что, насколько он знает, в Турции много людей, которые симпатизируют Германии. Немцам с учетом того, что особенности внешнеполитической обстановки не позволяют Турции пока отказаться от дружественных отношений с Советским Союзом, целесообразно уделить особое внимание усилению своего экономического присутствия в стране. С развитием торгово-экономических отношений между двумя странами Германия обеспечит себя не только богатыми источниками сырья, хорошим рынком сбыта своих промышленных изделий, но и, что особенно важно, откроет для себя большие перспективы в военно-политическом отношении в случае войны.

Гуккес поддержал разговор, согласившись с тем, что экономическая сфера межгосударственных отношений создает фундамент, на котором можно возводить любые, даже самые тяжелые конструкции. Он сам уделяет большое внимание работе с теми турецкими ведомствами, компаниями и организациями, которые развивают экономическое сотрудничество с Германией. Попросил порекомендовать ему крупного местного коммерсанта, который в силу своих знакомств в руководящих военных кругах мог бы быть посредником в его, Гуккеса, контактах с турецким военным ведомством, чтобы не афишировать ангажированность немецкой стороны в этом деле.

Шамиль эту просьбу исполнил, указав на влиятельного бизнесмена, давно помогавшего его организации. Камуфляж их отношений больше не требовался, и Гуккес настоятельно попросил Шамиля подготовить письменные соображения об организации разведывательной работы на Кавказе. У того был достаточный опыт такой работы в сотрудничестве с турецкой военной разведкой, но раскрывать его или дублировать те же методы он не стал. Это не понравилось бы его старым друзьям из Генштаба. В беседах с Гуккесом он делал акцент на политической стороне дела.

Как-то Шамиль даже упрекнул немца в том, что он хочет использовать его лишь для разведывательной работы на Кавказе. Он готов в пределах своих возможностей помочь и даст, как и обещал, наводки на пригодных для этого людей. Но сам он считает, что главное – это политическая работа, которая должна иметь вполне очерченные границы и базироваться на твердой договоренности между ними.

В представленном Гуккесу меморандуме, копия которого через некоторое время оказалась в распоряжении советской разведки, Шамиль писал, что горные районы Кавказа на обширной территории от Черного до Каспийского моря, где проживает два миллиона человек, наиболее свободные от контроля советского режима, в любой момент могут подняться против советской власти.

Сейчас Турция связана определенными отношениями с СССР, но в случае серьезных выступлений она не откажется от вмешательства в кавказские дела. Таким образом, вооружая Турцию и поддерживая кавказскую эмиграцию, Германия по сути дела действует в своих национальных интересах.

Германскую разведку меморандум Шамиля не удовлетворил. Через помощника Гуккеса ему был дан ответ, что высказанные им соображения никак не могут служить базой для конкретной работы. Они не содержат сведений об организации Шамиля и ее возможностях, наводок на лиц, которые могут оказаться перспективными именно с точки зрения их использования в разведывательных целях, не указаны полезные связи и самого автора. Кроме того, Шамилю с самого начала было заявлено, что с ним немцы желают установить связь в сугубо индивидуальном порядке, а не в качестве руководителя организации.

Неудовольствие Шамиля вызвало и то обстоятельство, что немцы заняли, как он считает, двойственную позицию. С одной стороны, работают с ним, хотя и не всегда так, как хотелось бы, а с другой, он это знает, уже вышли на других активистов, в какой-то степени конкурентов. Встречаются с Карумидзе, Султановым, те вроде бы даже получают от них какие-то деньги. Особенно покоробило Шамиля то, что, созывая в Берлине Конгресс угнетенных народов Советского Союза, обошли его как законного лидера горцев. Но обиды обидами, притираться же друг к другу нужно.

Шамиль с согласия Гуккеса привлекает к подготовке предложений для немецкой разведки своего соратника Арид-бея. У него есть хорошие связи в Генштабе, министерствах обороны и экономики, МИД, в партийных кругах, среди депутатов меджлиса. Тот быстро сочинил требуемую бумагу, правда, на турецком языке – пусть переводят.

Как человек дела, Арид-бей берет быка за рога. Для того чтобы успешно работать с высокопоставленными партнерами, решать через них самые разнообразные вопросы, в том числе и те, которые интересуют германских друзей, требуются определенные условия. Нужен комфортабельный уголок в центре Анкары, куда можно было бы пригласить гостей, устраивать вечера и пр. Самым подходящим местом для этого был бы Ене Шехир, где живет весь бомонд. Он присмотрел подходящий домик в 5—6 комнат с обстановкой, это будет стоить 80—90 лир в месяц.

Если ставить дело серьезно и широко, то следует пойти на расходы. Для получения всякого рода сведений из министерств и учреждений необходимо взять на содержание пару-другую чиновников из непосредственных исполнителей, иначе в Турции дела не сделаешь. Нужно подкармливать руководителей учреждений, членов различных комиссий и т. д. Смотрите, как сыплют деньгами преуспевающие фирмы.

А лучше всего действовать под прикрытием какой-либо солидной компании. Подходящая сфера, например торговля углем, на этом товаре в Анкаре делаются неплохие дела, и все будет выглядеть естественно, не говоря уже о том, что сами собой откроются нужные двери. Может быть, это опять не вполне то, что устроит немцев, но, по крайней мере, им делается конкретное предложение, пусть думают, а если захотят его реализовать, то должны быть готовы финансировать такое предприятие .

Написанное Арид-беем Шамиль сопроводил примечанием. «Прискорбно, – писал он, – что Германия со своей передовой техникой не преуспела в перевооружении турецкой армии. Ведь обстановка для этого весьма располагает, многие офицеры турецкой армии, в том числе и высшие, получили образование в Германии и являются ее поклонниками. Мы, кавказцы, полагаем, что важнейшая задача политики Германии – это движение на Восток, а потому укрепление ее позиций в Турции содействовало бы достижению этой цели.

Мы одобряем действия здешнего бюро национал-социалистской партии и германского посольства в этом направлении. Особенно важно найти пути к тесному сближению с турецкой армией, влияние которой на внешнюю и внутреннюю политику страны весьма существенно. Все сегодняшние государственные деятели – выходцы из армии, они живут ее духом. А если так, то не будет ничего более естественного для германского правительства, если оно энергично займется оснащением турецкой армии новейшим вооружением. Горцы считают своим священным долгом работать вместе и сделать все возможное для успеха дела ».

Возможности влияния на турецкие политические и военные круги германскую разведку, конечно, интересовали. Если у кавказской эмиграции есть такие позиции, то нужно их сполна использовать. Наверное, с точки зрения конкретной работы с людьми, чем занят Гуккес, все эти излияния мало что дают. Его вообще раздражает чрезмерная политическая болтовня, он привык оперировать более конкретными категориями: изучение людей, их привлечение к сотрудничеству, обучение ремеслу, получение информации, лоббирование с их помощью каких-то проектов. Однако по большому счету иметь Турцию своим союзником в будущей войне – важная цель политики Германии, и в этом смысле сказанное Шамилем в Берлине должно понравиться.

Гуккес не ошибся. Руководство отметило его полезные контакты с влиятельными деятелями Турецкой народной партии, в том числе членом ее центрального правления Д. Керимом и секретарем стамбульской организации Раджеб-беем, а также неофициальные (через куратора немецкой колонии в полиции Салим-бея) с турецкой разведкой.

Имеются, хотя и отрывочные, данные о том, что первые лица из гитлеровского руководства держали в поле зрения деятельность своей разведки в Турции, которая включала и целенаправленную работу по эмиграции из СССР.

Как руководитель заграничной организации НСДАП, Гуккес приглашался на съезд партии в Нюрнберге, где был принят заместителем Гитлера по партийной линии Гессом. Он сделал подробный доклад о проделанной работе, которая была одобрена. В беседе с Гуккесом Гесс высказал намерение посетить Турцию в целях укрепления германских позиций в политических кругах страны.

Гуккес выезжал в Софию, когда там находился с визитом Геринг, которому он докладывал о мерах по развитию германо-турецкого сотрудничества в области авиации. Правда, встреча с рейхсмаршалом, по признанию самого Гуккеса, была краткой, так как Геринг был чрезвычайно занят сложными переговорами с болгарским царем Борисом.

Поступивший в Центр из берлинской резидентуры немецкий документ показал оправданность усилий по выявлению германской агентуры среди эмигрантов-кавказцев. Это была докладная записка Гуккеса своему руководству «О результатах и перспективах разведывательной работы против СССР». Выяснилось, в частности, что Гуккес активно работал не только с С. Шамилем. Ниже приводится текст этого сообщения (в переводе на русский язык):

«При установлении связи с эмиграцией из России, в особенности с представителями азербайджанцев, северокавказцев и туркестанцев, мы руководствовались тем, что эти эмигрантские группировки могут быть связаны с нелегальными ячейками единомышленников в Советском Союзе, служащими в различных госучреждениях и в Красной Армии.

Исходя из этих соображений упомянутые эмигрантские организации представляют из себя самый подходящий материал для разведок иностранных государств, заинтересованных в свержении большевизма. К этому необходимо добавить, что северокавказцы и азербайджанцы обладают к тому же хорошими связями в высших турецких правительственных учреждениях, в том числе в Генеральном штабе.

Вполне естественно, что мы не можем оставить неиспользованными вытекающие из этого возможности, тем более что после победы национал-социализма в кругах этой эмиграции стала появляться большая и ясно выраженная симпатия к новой Германии.

Понятно, что организация азербайджанской партии Мусават обладает наибольшим опытом с точки зрения интересов разведывательной работы. К сожалению, до сих пор эта партия использовалась и контролировалась исключительно французской и польской разведками, и ее руководителей М. Э. Расул-заде и М. Векилова следует рассматривать как агентов польской разведки.

Но все более отчетливо начинает выявляться ядро немецкой ориентации, недовольное руководством партии. Исходя из этого мы связались с доктором Джаффароглу, наиболее нам сочувствующим, который, занимая видное положение в группировке польской ориентации, может быть нам очень полезен. Само собой разумеется, что мы связались с ним лично, а не с организацией как таковой.

За время нашей связи с доктором Оглу нами получен от него целый ряд материалов о его связях на Кавказе.

Учитывая, что польская разведка по Кавказу активно действует и с территории Персии, мы намерены командировать доктора Оглу в эту страну с целью создания там прочной базы для нашей разведки. В целях контроля за его работой целесообразно направить туда вместе с ним и наше доверенное лицо, которое осуществляет здесь связь с Джаффароглу. Такое наблюдение необходимо уже потому, что подобный вояж сопряжен с известными расходами, а наше сотрудничество с доктором Оглу недостаточно продолжительно и поэтому, безусловно, желательно, чтобы наш человек руководил его усилиями в требуемом направлении. Он обладает достаточным опытом в подобного рода делах, а кроме того, владеет языком доктора. Расходы по поездке составят сравнительно небольшую сумму в 1500 марок .

С помощью Джаффароглу к кашей работе привлечен азербайджанец Ахмет Расим, являвшийся ранее секретарем нелегальной организации «Народная партия» в Баку, знакомый с тамошними условиями и сохранивший ряд связей на родине. Он уже представил нам несколько сообщений. Однако значительно большую ценность, чем его доклады, представляют для нас уже действующие связи, которые дает нам А. Расим. В случае надобности он по приведении в порядок своих турецких документов сможет и сам поехать на Кавказ. Было бы целесообразно выплачивать ему ежемесячное вознаграждение в размере 40 тур. лир (80 марок) с выдачей их через доктора Оглу.

Джаффароглу уже ранее запрашивал нас, нельзя ли устроить одного из азербайджанцев в качестве обслуги на немецкий пароход с целью создания возможности регулярной связи через Батуми с Баку. Поскольку у самого доктора Оглу в Аджарии опорного пункта нет, необходимо действовать следующим образом. Д. Оглу, не раскрывая нашей заинтересованности, расскажет М. Векилову, что попросил знакомого немца в пароходной компании устроить земляка на рейсовый пароход, чтобы восстановить связь со своими родственниками, прерванную из-за строгой почтовой цензуры. Векилов, надо полагать, весьма заинтересуется этим, так как это даст ему возможность связываться с агентурой польской разведки в Баку. Мы же добьемся того, что будем контролировать связь с группировкой польской ориентации и получать те же материалы, что и поляки».

Гуккес был отозван в Берлин по завершении своей долгосрочной командировки в Турцию в августе 1937 года, пробыв, таким образом, в этой стране шесть лет.

Ближе к началу войны германская агентура из эмигрантской среды была нацелена на решение конкретных военно-политических задач рейха, чем занимались преемники Гуккеса из резидентуры немецкой разведки в Турции .