Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования"

«Соединив таким образом все составные части арифметического преподавания в одно связное целое и основав последовательность его на постепенном увеличении числа, Грубе создал методу, более всех других удовлетворяющую строгим требованиям новейшей дидактики; ибо преподавание по этой методе а) действует на учеников нравственно, т. е. возбуждает посильно их самодеятельность и тем внушает им любовь к учению и труду вообще; б) развивает их умственные способности; в) знакомит с сущностью науки и г) сообщает им необходимые в жизни практические знания».

«Имея в виду преимущественно народные школы, Грубе разделяет элементарную арифметику на 3 курса, конечная цель которых – основательное изучение первых действий над целыми и дробными числами, а срок – От 3 до 4 лет по 3 урока в неделю».

«Первый курс: Исчисление целыми числами от 1 до 100 – 11/2года. В первое полугодие изучаются числа от 1 до 10; а во второе и третье – от 10 до 100. В начале этого курса изустное счисление преобладает над письменным потому уже, что дети большею частью еще только что начинают писать».

«Второй курс: Исчисление целыми числами больше 100 – 1 год. В первое полугодие – изучение чисел до 1000; во второе – рассматривание чисел любой величины и упражнение в отдельных арифметических действиях. Коль скоро ученики дошли до отдельных действий, то письменные упражнения могут преобладать над изустными».

«Третий курс: Исчисление дробями – 1 год. В первое полугодие – всестороннее рассматривание дробей; во второе – упражнение в отдельных арифметических действиях».

«Из этого распределения очевидно, что в каждом курсе ученику сообщается самостоятельное целое. Еслиб ему и случилось оставить учение даже по окончании первого курса, то он все-таки познакомился уже со всею арифметикою, так скаэать, в миниатюре, и тем приобрел способность развивать ее сам далее».

От начала до конца всего этого рассуждения нет искры здравого смысла, нет тени знания дела. Делить арифметику на четыре действия выдумал не какой-нибудь немец, сидя у себя в кабинете, а такое деление составляет общее свойство человеческого ума. Каждый ребенок, не видавший в глаза учителя, из жизни точно так же, как из старой школы, учится сначала сложению, потом вычитанию, умножению и делению. Найдите новое философское основание делению науки, которое бы обнимало прежнее подразделение науки, тогда вы найдете новые педагогические основания; например, возьмите для основания математики нумерацию и признайте все математические действия только видоизменениями нумерации – и тогда вы будете иметь новое основание педагогической теории; или признайте основанием математики количество отношений величин между собою; или признайте геометрию основанием всякого арифметического вычисления – и тогда у вас будет, может-быть, ложная, неполная новая педагогическая теория, но на основании такой теории вы будете иметь право сделать и новое подразделение. Вместо всего этого, великие нововводители Грубе и Паульсон, устранив старое подразделение, имевшее своим основанием известные различные приемы сложения, приняли за основание подразделения различное количество единиц. Они делали совершенно то же, что сделал бы нововводитель в механике, в которой, вместо законов сил, стал бы учить блоку, ремню, подшипнику и т. д. Гг. эти велят изучать просто числа: 1, 2, 3, 4, забывая то, что числа эти и их отношения выучены без школы каждым ребенком. Видно, что эти господа либо не имели никогда дела с живым ребенком, либо до такой степени утратили способности педагогов – следить и угадывать все пути, которыми все учащиеся доходят до знания, – что они пишут арифметику либо для себя одних, либо для воображаемых детей, воспитанных с детства вне всяких впечатлений числа, для таких детей, которых надо выучить считать так же, как выучивают считать ученую лошадь. Видно, что автор никогда не делал над детьми тех сотен наблюдений, бросающихся на глаза каждому живому учителю, что 1) самодеятельность детей возбуждается только тогда, когда задана им задачка более или менее замысловатая; 2) что дети чрезвычайно любят делать задачи большими отвлеченными числами, без всякого приложения, увлекаясь поэзией чистой математики; 3) что дети терпеть не могут задач, взятых из жизни (для детей гораздо отвлеченнее вопрос о том, сколько взял купец барыша на сотню аршин бархата, чем о том, сколько будет 50 т. помноженные на 100 т.); 4) что у детей гораздо прежде развивается способность вычислять, чем способность определенно выражать результаты и процесс вычисления, и это не недостаток, но необходимое условие развития; 5) что требование, со стороны учителя, ясного выражения результата и процесса вычисления препятствует математическому развитию; 6) что при самодеятельности учеников необходимейшее для них условие есть свобода и увлечение, которые не может производить по заказу учитель, а которого он должен ожидать и с уменьем им пользоваться; 7) что, несмотря на систематическую порчу учеников в большей части учебных заведений, ученики ждут от взрослого человека – учителя дельного и умного вопроса, и становятся втупик от вопроса: у Ноя было три сына: Сим, Хам и Афет – кто им был отец? Я помню еще из своего детства, как я мучился над этим вопросом. Вся книжка г. Паульсона составлена из таких вопросов, и всё происходит оттого, что великие педагоги Грубе и Паульсон заботятся о том, как бы учить тому, чему всякий ребенок давным давно выучился. Заботятся о том способе обучения, который составлен давным давно Господом Богом, поставившим разумное существо – человека, со дня его рождения, в условия пространства, времени и числа. Математика имеет задачею не обучение счислению, но обучение приемам человеческой мысли при исчислении. Педагогия не может основываться на фантазиях и односторонних опытах. Она основывается только на вечных законах философии и науки, одинаково проявляющихся в высших выражениях мысли и знания и в первобытной душе ребенка. Плохо ли, хорошо ли учили по четырем правилам, но грани четырех правил останутся всегда и в душе ребенка, и в самой науке, и всякий, выучившийся хоть у дьячка наизусть четырем правилам, сделает из них приложение. Учащийся по Грубе будет только учиться в школе с меньшими удобствами тому, чему учит его жизнь. Появление такой книги, как Паульсона, с своею мнимо-серьезною критикой прежней методы, напоминает мне пожар в нашей деревне. Горело на одной стороне реки. Мы таскали воду, ломали, поливали, делали что могли. Вдруг, на другой стороне видим безумно несущуюся к нам тройку с человеком, стоящим на телеге, неистово махающим руками и что-то кричащим. Это был сосед-помещик; он на скоку выскочил, упал, потерял фуражку, подбежал к самому берегу и, махая руками, что-то относимое ветром кричал нам, требуя к себе внимания. Действительно, все бросили дело и подошли к реке, чтоб услышать от него совет помощи. «Водой тушите! водой!»—кричал помещик, – и больше ничего. Мы все переглянулись: и смешно, и досадно, и гадко сделалось нам. Точь в точь то же впечатление производит на нас вообще Anschauungsunterricht и в особенности это наглядное обучение в приложении к математике, вторгающееся в педагогику с громкими фразами, требуя к себе внимания и не давая ровно ничего полезного и нового. Необходимо прочесть следующее.

ЧИСЛО «ДВА».

– Сколько у меня грифелей в правой руке?

– В правой руке у вас один грифель.

– А в левой?

– Также один грифель.

– Вместе это составит два грифеля. Следовательно сколько у меня грифелей?

– Сколько на столе книг?

– На столе одна книга.

– Я к ней прибавлю еще одну книгу; теперь на столе две книги. Одна книга и еще одна книга, сколько составят книг? – Одно перо и еще одно перо, сколько перьев? Один камешек и еще один камешек, сколько камешков? Теперь я напишу одну черточку и прибавлю к ней еще одну; сколько это будет черточек? и т. д.

– Кто знает зверя, у которого есть один рог и еще один рог? – Сколько рог у коровы? А сколько у лошади?

– Сколько у тебя ушей? – Какие части у тебя еще по два?

– У меня два глаза, две щеки, две руки, две ноги.

– Сколько на тебе сапог?

– На мне два сапога.

– Когда две вещи совершенно равны и употребляются всегда вместе, то вместо два говорят пара. Стало-быть сколько на тебе сапог?

– На мне пара сапог.

– А сколько чулок?

– На мне пара чулок.

При случае можно также объяснить слова оба и двое.

– Вот медная монета; кто ее знает?

– Это копейка.

– Сколько копеек?

– Одна копейка.

– Ну вот еще одна копейка; сколько они составят вместе?

– А вот другая медная монета, больше первых, кто ее знает? Это две копейки, т. е. за эту одну монету можно получить две маленькие; мы поэтому и можем ее назвать двухкопеечной монетой; обыкновенно же ее называют грошом.

– Павлуша получил от папеньки одно яблоко и спрятал его; потом он получил одно яблоко и от маменьки; сколько же у него всего яблоков? Если у меня есть что-нибудь одно и я прибавлю к нему еще одно, то сколько у меня будет? Стало-быть один и один – сколько?

– В левой руке у меня одна копейка, а в правой две; в которой больше? в которой меньше? – Сколькими копейками в правой руке больше? – Сколькими в левой меньше?

– Два грифеля чем больше одного? – А один грифель чем меньше двух?

– Ваня получил одно перо, а Коля два; у которого больше, у которого меньше? Многим ли у Вани меньше, чем у Коли? А многим ли у Коли больше, чем у Вани?

– Чем два больше одного? И чем один меньше двух?

– Здесь одна тетрадь; сколько тетрадей я должен прибавить, чтоб тут было две тетради?

– Вот два ореха; сколько орехов я должен взять прочь, чтоб остался один орех? – А сколько я должен взять прочь, чтоб ни одного не осталось?

– Я написал две черточки; сколько останется, если я сотру одну черточку?

– Солдат лишился на войне одной руки; сколько у него осталось рук? А сколько осталось ног?

– Если из двух вещей у меня одну отнимут, то сколько у меня останется? – Стало-быть два без одного сколько? – А два без двух? – Один без одного? – Один без двух?

– Вот тебе, Саша, одна копейка; сколько раз я тебе дал по одной копейке?

– Один раз.¹⁰10
  Мы для краткости не обозначаем ответа полным предложением для ученика же это раз навсегда обязательно.


[Закрыть]

– И сколько у тебя копеек?

– У меня одна копейка.

– Следовательно один раз по одной копейке составит сколько копеек?

– Вот тебе, Коля, две копейки; сколько раз я тебе дал по две копейки?

– Один раз.

– Следовательно, один раз по две копейки также?..

– Миша получил от маменьки в воскресенье один бергамот и в понедельник опять один. – Сколько раз он получил по одному бергамоту? И сколько он получил всего бергамотов?

– Ученику дали за прилежание два стальных пера; это было в понедельник; потом он уж всю неделю ничего не получал; сколько раз он был награжден перьями? И сколько ему досталось перьев?

– Одну вещь я могу подарить сколько раз? – А две вещи? – Два раза по одной, или же за один раз обе.

– Один и один сколько? – А один раз один? – Сколько один раз два? – А два раза один?..

– Вместо раз говорят также жды. Одиножды один? Одиножды два..? Дважды один..?

– Вот вам, Петя и Саша, два карандаша; поделитесь ими так, чтобы у каждого из вас было ровно (дети совершают раздел), сколько каждый из вас получил?

– Один карандаш.

– Но еслиб я вам дал не два, а один карандаш, то как бы вы им поделились?

– Мы бы его разрезали?

– На сколько кусков?

– На два.

– Почему же на два, а не более?

– Потому что нас только двое.

– Ну, а если бы один из вас получил больший кусок?

– Нет, мы разрезали бы карандаш на два совершенно равные куска

– Ну, разрежьте этот карандаш. Хорошо. Еслиб мы теперь снова смогли соединить эти два куска, то они составили бы опять что?

– Целый карандаш.

– Так; заметьте же себе, что если что-нибудь целое (карандаш ли, яблоко ли, или другая какая вещь) разбивается на несколько кусков, то эти куски называются частями этого целого. Повторите это. – На сколько частей разделили вы карандаш?

– На две неравные части?

– Нет, на две равные.

– А можно ли разделить целое на более частей?

– Можно.

– А на менее, чем на две части?

– Нет.

Во всём этом дети должны убеждаться на деле.

– Если какая-нибудь вещь разделяется пополам, т. е. не более, как на две части, то каждая часть называется второю частью или половиною. Повторите это. Петя, какую часть карандаша ты получил? – А ты, Саша? – Каждый из вас получил…? – Целое имеет сколько половин?

Вопрос об одном и том же должен быть сделан каждому ученику, но всякий раз с некоторым изменением в обороте или содержании.

– Теперь, Ваня и Коля, ваша очередь. Разделите-ка между собой эти две копейки поровну. Сколько у каждого из вас? – Ну, а еслиб я вам дал на раздел эту двухкопеечную монету, то что бы вы сделали?

– Мы бы ее разрубили.

– Вот как: ну, это вам едва ли бы удалось, ведь это не карандаш. Нет, это можно сделать гораздо проще. Кто знает? Двухкопеечную монету нужно разменять на отдельные копейки, т. е. сходить в лавку, и там за эту монету дадут сколько отдельных копеек? – Стало-быть они всё равно, что части двухкопеечной монеты. – Так какую часть двух копеек получил ты, Ваня? А у тебя, Коля, половина чего? – Одна копейка какая часть двух копеек?

– Два мальчика получили яблоко на равный раздел. Сколько каждому досталось? – А вместе у них было сколько половин? – Одна девочка получила половину двух апельсинов; сколько это? – Одному брату дали две груши, а другому только вторую часть двух груш; сколько получил последний?

– Два мальчика поделились двумя сухарями; кто из них получил больше, кто меньше? – У меня на рубашке две запонки, а у тебя одна, сколько раз (или во сколько) у меня более запонок, нежели у тебя? А во сколько у тебя менее, чем у меня?

– Если у меня есть две булки, то сколько раз я могу съесть по одной? – А сколько раз по две булки? – Здесь на доске две черточки; сколько раз я могу стереть по одной черточке? – А сколько раз по две? – Сколько отдельных копеек содержится в гроше? – Сколько раз одна копейка содержится в гроше? – Сколько раз (или во сколько) два камешка более одного? – Во сколько одна груша менее двух?

– Один и один..? Два состоит из ..? Два сколько раз один? – Сколько раз можно отнять один из двух? – Сколько раз можно отнять два от двух? – Сколько раз два содержится в двух? – Сколько раз один в одном? – Сколько раз один менее двух? – Во сколько два более одного?

– Федя купил себе два пера и за каждое перо заплатил одну копейку; сколько же он заплатил за оба пера? – Катя купила себе на две копейки яблоков; каждое яблоко стоило одну копейку; сколько же она получила яблоков? – Вася заплатил за два листа бумаги две копейки, во сколько ему обошелся лист? – У Мити была одна копейка, а у брата его, Саши, вдвое больше; они пошли покупать грифелей, и Саша купил себе за все свои деньги два грифеля; сколько же грифелей получил Миша и во сколько обошелся им каждый грифель?

Повторяем, что от учеников необходимо требовать не только вычисления задачи, но и решения; первую эадачу, например, они должны объяснить так: если одно перо стоит одну копейку, то два пера стоят вдвое больше, т. е. две копейки.

Письменные упражнения те же самые, что и на первой степени. При этом должно обращать внимание,чтобы перпендикулярные и наклонные черточки делались сверху вниз и снизу вверх, а горизонтальные с правой и с левой стороны, чтоб толстые сменялись тонкими, и все были равной величины и по возможности прямые.

Как ни длинна приводимая мною выписка, я прошу читателя прочесть ее всю. Не испытав самому той томительной скуки, которую производят такого рода вещи, нельзя было бы понять и почувствовать всей безнравственности и преступности такой книги, как арифметика Грубе. И уже второе издание! Значит – сколько замучено, испорчено детских душ, сколько испорчено наивных учителей!

Далее следуют книги по части географии и истории. Я не говорю об этом отделе; мнение мое о преподавании истории и географии для народа и в первоначальных школах уже высказано в 3-м № «Ясной поляны». Все одобренные здесь книги я считаю никуда негодными. Пропуская книги духовного содержания, я займусь еще книгами научного содержания и отделом рассказов, повестей, басней, сказок, стихотворений, обращая преимущественное внимание на самые вредные и наиболее одобренные из них.

–

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ.

ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ПОПРИЩЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ».

Стр. 256, строка 6 сн.

Вместо: (что такое бюро?) – в ркп.: (что такое бюро – не мебель)

Стр. 259, строка 16 сн.

Вместо: и вся эта грустная деятельность? – в ркп.: и весь этотъ грустный вздоръ!

Стр. 260, строка 10 св.

Вместо: будет думать, кончая: он сделал. – в ркп.: какъ муха скажетъ: посмотрите, что мы напахали.

Стр. 261, строка 2 сн.

Вместо: и сборники легенд, песен и т. п. – в ркп.: и недавно вышедшее сочиненіе Нибура «о Греческихъ герояхъ». Последние слова в ркп. надписаны над зачеркнутыми: и какъ мнѣ не непріятно говорить это – книжки Ясной Поляны.

Стр. 261, строка 9 св.

После слов: и читальник – в ркп.: и лира —

Стр. 260, строка 12 св.

Вместо: любящих – в ркп.: любившихъ

Стр. 260, строка 20 сн.

Вместо: непризванные – в ркп.: недостойные

Комментарии Н. М. Мендельсона¹¹11
  В комментариях приняты следующие сокращения:
  АТБ – Архив Л. Н. Толстого в Всесоюзной Библиотеке имени В. И. Ленина (Москва).
  AЧ – Архив В. Г. Черткова (Москва).
  Б, I; Б, II – П. И. Бирюков, «Биография Льва Николаевича Толстого» т. I, Гиз. М. 1923; т. II, Гиз. М. 1923.
  БЛ – Всесоюзная Библиотека имени В. И. Ленина (Москва).
  ГТМ – Государственный Толстовский музей (Москва).
  ИРЛИ – Институт новой русской литературы (б. Пушкинский дом, б. Ленинградский Толстовский музей, б. Рукописное отделение Библиотеки Академии наук СССР (Ленинград).
  ЛПБ – Рукописное отделение Государственной Публичной Библиотеки РСФСР имени М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).
  ПС – «Переписка Л. Н. Толстого с H. Н. Страховым», изд. Общество Толстовского музея. Спб. 1914.
  ПТ – «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой», изд. Общество Толстовского музея. СПБ 1911.
  ПТС, I; ПТС, II – «Письма Л. Н. Толстого, собранные и редактированные П. А. Сергеенко», изд. «Книга». I—1910; II—1911.
  ТЕ – «Толстовский Ежегодник».


[Закрыть]

ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ПОПРИЩЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

Статья «Об общественной деятельности на поприще народного образования» писалась одновременно со статьей «Прогресс и определение образования», судя по следующим записям Дневника: 23 августа 1862 г.: «Надо писать 2 статьи: о Маркове и К[омитете] Г[рамотности] и Р[иле]». 25 августа: «Писал статью». 27 августа : «Статья о Маркове складывается глубокая». Однако в дальнейших записях уже не встречается упоминания о «Прогрессе»; вероятно Толстой, по каким-то соображениям, отложил эту статью и принялся за другую; однако никаких более точных указаний мы не находим в Дневнике, чрезвычайно лаконичном в этом отношении. 30 августа: «Утро работал». 31 августа: «Писал». 1 сентября: «Утро работал – вяло». 2 сентября: «Утро писал очень плохо». 9 сентября: «Начал работать, но не могу». 10 сентября: «Работал лениво». 11 сентября: «С утра писал хорошо». Впрочем, несмотря на упоминание о «вялости» своей работы и несмотря на некоторые обстоятельства, сильно отвлекавшие его (роман с С. А. Берс), Толстой в действительности трудился настолько напряженно и энергично, что в течение трех недель закончил статью, занимающую в тексте «Ясной поляны» 66 страниц.

Статья под указанным заглавием была напечатана без подписи автора в августовской книжке «Ясной поляны». Принадлежность ее Толстому очевидна с первых же строк: автор ссылается, как на ему принадлежащую, на статью под заглавием: «Проект общего плана устройства народных училищ», помещенную в мартовском номере журнала, а эта последняя подписана: «Гр. Л. Н. Толстой».

Та же ссылка на мартовскую книжку «Ясной поляны» с цензурным разрешением от 2 апреля 1862 г. и цензурная помета августовской книжки от 20 сентября того же года устанавливают границы, между которыми находится дата написания статьи «Об общественной деятельности».

Сохранились следующие отрывки рукописного текста этой статьи, охватывающие лишь небольшую ее часть.

Во-первых, в АТБ (Папка XIV), имеется относящаяся к данной статье рукопись в виде 4 лл. F° писчей бумаги Тальской Криваксина фабрики. Большая часть рукописи писана рукою студента – учителя А. П. Сердобольского.

1-й лист, с полями, писан чернилами, рукой Сердобольского. Довольно много вычеркиваний, поправок и вставок рукой этого же переписчика и Толстого. Четыре значка пагинации: самый ранний – зн. 1 (чернилами), сделан переписчиком; самый поздний – зн. 1 в кружке (черный карандаш), сделан лицом, приводившим в порядок архив; два других промежуточные – зн. 8 (черным карандашом) и зн. 4 (красным карандашом). Начало 1-го листа: «Первый упрекъ, который мы дѣлаемъ»,. конец: – «книги понятныя и занимательныя».

2-й лист, не связанный с предыдущим, начат был рукой Толстого, оставившего небольшие поля. После двенадцати строк автографа Толстого – большая вставка рукой Сердобольского, впоследствии так же, как и автограф, тщательно вычеркнутая перпендикулярными линиями. Дальше текст идет без полей, писан рукой Сердобольского, за исключением шести последних строк оборота, писанных Толстым. Некоторые сравнительно неразборчиво написанные слова, зачеркнуты и повторены сверху, над строками, карандашом. Поправки эти, а также довольно многочисленные значки, явно имеющие в виду интересы типографского набора, сделаны студентом Поповым, помогавшим Толстому при печатании «Ясной поляны». Четыре значка пагинации: самый поздний – зн. 2 в кружке (черным карандашом), остальные более ранние – зн. 1 (красным карандашом), зн. 3 и 4 (оба черным карандашом). Начало: «Я все возвращаюсь къ своему вопросу». Конец: «публикѣ казалось бы».

3-й лист, непосредственно связанный с предыдущим, весь, за исключением довольно значительной вставки, писанной рукою Сердобольского на обороте листа, писан Толстым. Довольно много поправок, вычеркиваний и вставок, сделанных Сердобольским. Три значка пагинации: самый поздний – 3 в кружке (черным карандашом), более ранние – 2 (красным карандашом) и 5 (черным карандашом). Начало: «что что-то полезное говорится», конец: «разгаръ общественной».

4-й лист. Лицевая сторона занята двумя записками, одна из них принадлежит В. М. Попову, а другая Сердобольскому; обе записки адресованы несомненно Толстому. Обе, особенно вторая, писаны очень крупным почерком, причем записка Сердобольского писана рисованным печатным шрифтом.

Первая записка: «От 11¹/₂ до 12 еще раз зайду. В. Попов».

Вторая записка: «Нельзя писать, перо не годится, а то бы много кое-чего написать можно. Например, хоть вот что: к вам сначала приходил В[асилий] М[ихайлович], чтоб писать статью. Потом пришел я сменить его, а потом опять пришел В[асилий] М[ихайлович]. А потом я и В[асилий] М[ихайлович] дожидались Вас, а потом вы так и не пришли. А В[асилий] М[ихайлович] и говорит: видно, он не придет, давай уйдем. А я говорю: ну, что ж. А. Серд[обольский].

Оборот листа, наполовину чистый, писан сначала рукой Сердобольского, заключительные 7¹/₂ строк, начиная со слов: «Недостойные члены» – автограф Толстого. Два значка пагинации: позднейший 4 в кружке (черным карандашом), более ранний – 6 (черным карандашом). Текст непосредственно примыкает к листу третьему. Начало: «дѣятельности будетъ продолжать идти», конец: «отъ Пете[р]бургскаго общества».

К этой же статье относится и отрывок, занимающий один лист писчей бумаги, Троицкой фабрики, с небольшими нолями справа. Он писан рукою того же лица, которому принадлежит и большая часть рукописи, находящейся в ГТМ. По характеру содержания и по почерку этот отрывок совершенно аналогичен с предыдущей рукописью, и также имеет на полях помету: «Къ листу 7». Содержание отрывка – описание урока в Лондонской школе, проведенного по методу наглядного обучения; текст его с небольшими изменениями вошел в статью «Ясной поляны» (см. стр. 271). Начало: «Лучшій признакъ несостоятельности…», конец: «описывали подробно морской путь…»

Кроме того, среди рукописей Толстого, хранящихся в рукописном отделе Государственного Толстовского музея, имеются еще материалы, относящиеся к той же статье. Это писанные чернилами 14 лл. F° писчей бумаги двух сортов: первые пять листов на сероватой бумаге с крайне неразборчивым клеймом, без водяных знаков; остальные девять листов на бумаге с клеймом Сергиевской фабрики. Первые пять листов первоначально имели пагинацию, сделанную чернилами (2—6) ; потом она была зачеркнута черным карандашом и карандашом же сделана новая пагинация (9—13). Следующие четыре листа имеют пагинацию, сделанную чернилами (16—19). Наконец, последние пять листов вместо пагинации имеют на полях в правом верхнем углу пометы, обозначающие, что они подлежат вставке в л. 18-й. Л. 1-й писан рукою А. П. Сердобольского, а остальные листы писаны другой рукой, крупным, твердым и разборчивым почерком. – вероятно; также кем-либо из учителей-стѵдентов, занимавшихся в Толстовских школах. Первые пять листов (9—13) являются непосредственным продолжением первого листа той рукописи данной статьи, которая хранится в АТБ. Они начинаются словами : «для всех детей и единственные книги» и кончаются: «бессознательно выдергивая и переламывая». Далее в рукописи несомненный пропуск, и следующий, 16-й, лист начинается так: «Опять во всем виноват несчастный Песталоцци». На полях этого листа против слов: «Вот, что говорит предисловие» написано рукой переписчика: «(Съ 15—17 – Арифметика Грубе. № 3)». На полях л. 18-го об., против абзаца, вписанного в текст Толстым и кончающегося словами: «ровно ничего полезного и нового», – рукой переписчика: (Стр. 24—28 № 3)». Лист 19 об. кончается словами: «идти не по-носу табак». Последние пять листов, кроме помет, означающих, что они являются вставкой «К листу 18», имеют вверху первого и последнего листа и по всем полям карандашную надпись: «Петитомъ».

В итоге, знакомство с рукописными материалами, относящимися к статье: «Об общественной деятельности на поприще народного образования», позволяет заключить, что мы имеем здесь дело с разрозненными остатками рукописи, предназначавшейся для типографии, что рукопись эта в основе своей была копия, сделанная А. П. Сердобольскнм, что копия эта была просмотрена Толстым, подверглась его исправлениям, сокращениям и вставкам, что последним прошелся по рукописи карандаш В. М. Попова.

Сохранившиеся на страницах рукописи записки Попова и Сердобольского свидетельствуют об их участии в «писании» статьи. Участие это, если исключить редакторские правки Попова, аналогичные тем, о которых шла речь в комментариях ко второй статье о Яснополянской школе, было чисто механическим, но количественно, надо думать, очень значительным: ни одна из педагогических статей Толстого не включает в себя такого громадного количества больших цитат, и выписывали их, вероятно, лица, помогавшие ему при писании статьи.

Статья «Об общественной деятельности на поприще народного образования», носившая злободневный характер, направленная против модного увлечения делом народного образования, в частности – против Комитета грамотности и составленного им указателя книг, ни разу не включалась в собрание сочинений Толстого, но вошла в специальный сборник его педагогических работ, составленный П. А. Буланже.¹²12
  Педагогическая библиотека. Гp. Л. Н. Толстой, «Педагогические сочинения», под редакцией и с приложением критического очерка П. А. Буланже. М. 1914.


[Закрыть]

Настоящее издание печатается по тексту «Ясной поляны», с устранением произвольных изменений, сделанных В. М. Поповым, который, напр., типичное для Толстовской речи слово «ежели» заменил везде более обычным: если. Кроме того нами внесены следующие поправки, требуемые смыслом фразы и оправдываемые рукописью:

Стр. 251, строка 12: вместо: ежегодных взносов, в «Ясной поляне»: сходных взносов: Полагаем, что здесь была допущена опечатка: в ркл. соответствующее место написано очень неразборчиво.

Стр. 269, строка 20 сверху: вместо: соразмеримость в «Ясной поляне»: соразмерность. Текст исправлен по рукописи.

Стр. 270, строка 12: вместо: массы понятий, в «Ясной поляне» массы понятий, знаний. При просмотре своей статьи Толстой в нескольких местах зачеркнул слово знаний и надписал сверху: понятий, то же сделал он и в данном месте, но наборщик не разобрал авторской правки и черту, вычеркивающую слово знаний, принял за вставку слова: понятий».

Стр. 295, строка 35: вместо: 1) самодеятельность в «Ясной поляне»: 1) первая самодеятельность. Полагаем, что при окончательной обработке текста статьи произошла некоторая путаница при цифровом и словесном обозначении пункта первого.

Стр. 300, строка 10: вместо: всей безнравственности и преступности в «Ясной поляне»: всей преступности. Восстанавливаем по рукописи случайный пропуск, допущенный при печатании журнального текста. Кроме того в настоящем издании восстановлены по рукописи все изменения, внесенные в текст «Ясной поляны» в силу тогдашних цензурных условий.

Стр. 255, строка 19: вместо слов: с многими судьями кончая: судьи написали в «Ясной поляне»: и во многих коллегиальных учреждениях низшей и высшей инстанции, если бы члены коллегии просто написали бы:

Стр. 255, строка 28: вместо слов: По указу кончая: постановлено, в «Ясной поляне»: в такой то инстанции постановлено

Стр 255, строка 13 слов: составленный из кончая: и др. нет в «Ясной поляне».

Стр. 255, строка 32: вместо слов: будет – от совести, в «Ясной поляне»; будет так. А почему назван Комитетом, ответ будет – для приличия.

Стр. 256, строка 3: слов: и как бюрократическое кончая: бессмыслия содержания. нет в «Ясной поляне».

Стр. 256, строка 9: слов: такая же, какую кончая: присутственного места нет в «Ясной поляне».

Стр. 260, строка 23: слов: Только бы поменьше кончая: от Петербургского общества нет в «Ясной поляне».

Стр. 296, строка 14: вместо слов: в большей части учебных заведений, в «Ясной поляне»: в некоторых учебных заведениях.