Текст книги "Песнь алых кленов. Том 2"

Этот город находился под защитой одного из кланов, родственного клану Тьен. Так что спрашивать о работе тут никто не собирался. Тем более что Сяо Тун была ранена и ей требовался покой.

Около рынка был какой-то праздник. Лин Ху услышал музыку и понял, что большинство прохожих увлечены танцами. В самом центре находились люди в клановой одежде, у них танцы получались ловчее и слаженнее, остальные словно подстраивались, повторяя за ними. Юноша рискнул подойти ближе. Он осторожно поинтересовался у толстого лавочника, который выглядел очень счастливым:

– Простите. Что празднуют люди?

– Пополнение в основной семье.

Лавочник даже хлопнул Лин Ху по плечу, и тот шагнул обратно в толпу. Он пытался придумать вопрос об отце ребенка так, чтобы не выдать себя, чтобы его не заподозрили в слишком уж пристальном интересе к семейству Тьен…

Когда его плеча вновь коснулись, у Лин Ху едва не остановилось сердце. Он осторожно обернулся, прикрываясь капюшоном так, чтобы видеть того, кто его одернул, но не показывать себя. Перед ним стоял и улыбался Лю Шэн в клановой одежде Тьен голубых цветов. В детстве они были хорошими друзьями, да и сейчас он выглядел вполне дружелюбным, но, кажется, был совершенно не удивлен их случайной встрече. Об этой детали Лин Ху вспомнил позже. Юноша неуверенно улыбнулся другу.

– Какая встреча, – кивнул Лю Шэн.

Он был на полгода старше. Когда началась война, его тоже оставили в основной резиденции. И в плену они оказались вместе. Лин Ху знал: те, кто был в плену вместе с ним, относились к нему хорошо. Поэтому при виде старого друга юноша остался на месте и не стал убегать.

– Отойдем? – предложил Лю Шэн. – Ты же тут тайно, так?

– Да, спасибо. – Лин Ху пошел за ним. По пути он думал, как хорошо, что они встретились сейчас, а не три года назад, когда заклинатель был унижен, нищ, носил самую дешевую, крестьянскую одежду. Сейчас он выглядел равным Лю Шэну, хотя друг и принадлежал к более сильному клану.

– Ты знал, что я жив? – спросил Лин Ху, следуя на шаг позади по узкому переулку. Лю Шэн обернулся. В клане далеко не все знали, что Лин Ху все еще жив.

– После войны и нашего возвращения меня и Мэй Лин оставили в ближнем кругу семьи. Мы и так были твоими друзьями, но у нас поднялся статус. Конечно, от нас скрывали, но догадаться было несложно. Что-то подслушали, что-то поняли.

– И Мэй Лин знает, что я жив? – Лин Ху почувствовал воодушевление. Все было так радостно: пополнение в семье, родители про него не забывали и не могли скрыть обмана, встретил своего старого друга. Лю Шэн, не оборачиваясь, ответил:

– Возможно.

– Так что произошло? Старший брат теперь отец?

– Да, у него сын.

У Лин Ху даже голова закружилась. Никогда еще после изгнания он не скучал по семье так сильно, как сейчас. Маленький ребенок, новая жизнь. Что-то, в чем есть и его кровь. А он даже не видел, не знал… Он должен был быть там…

– Брат в городе? – спросил он, остановившись. Щеки раскраснелись от волнения, даже шрам налился красным.

– Да. – Лю Шэн тоже остановился. Они стояли в переулке, людей вокруг не было.

– Можешь отвести меня к нему? – попросил юноша. – Я хотел его поздравить…

– Конечно. Мы именно к нему и направляемся, – кивнул Лю Шэн. – Он наверняка удивится и обрадуется.

Казалось, что сердце уже не может биться быстрее, но Лин Ху почувствовал новую волну тепла. Было очень горько, что он может только тайно забежать и поздравить брата. Возможно, увидеть племянника, если повезет.

Лин Ху напрочь забыл обо всех предосторожностях, о том, что за него могут волноваться, что он еще не все купил в дорогу, что ему нужно держаться подальше от своего клана, потому что там был отец. Но очень хотелось хотя бы прикоснуться к этому событию.

Они подошли к гостевому дому. Войти в ворота они не могли, и Лю Шэн провел друга через ручей, который вытекал со двора. Лин Ху чувствовал себя вором, но желание увидеться с новой семьей брата было сильнее. Короткий зимний день уже подошел к концу, солнце село, и вокруг стремительно темнело. Это заставило юношу вспомнить о своем обещании вернуться до темноты, нужно было поторапливаться. Оставалось время только пожелать здоровья супруге брата и ребенку.

В доме было людно, но пока они встречали только слуг. Один раз – двоих заклинателей из клана невесты. Лю Шэн поклонился им, Лин Ху, не снимая капюшона, сделал то же. Никто не спрашивал, кто он и что тут делает, ведь Лин Ху сопровождал человек из дружественного клана. Лю Шэна тут наверняка знали.

Они поднялись в угловую комнату на втором этаже. Было тихо. Наверное, следили, чтобы не шумели рядом с ребенком. Лю Шэн улыбнулся своему спутнику, открывая дверь, и только тогда чутье подсказало юноше, что происходит что-то не то. Он доверился. Да, другу, которого не видел три года. За это время могло очень многое измениться. Когда они вошли в комнату, все стало понятно. Лин Ху все еще стоял у двери, которая за ним закрылась словно бы сама. Он тут же попытался открыть ее и выскочить наружу, но у его горла оказалось лезвие меча Лю Шэна. Он стоял справа. Слева от Лин Ху другой человек в одежде клана Тьен направил на него свой меч, а напротив юноши стоял заклинатель. Лин Ху их знал, но не помнил по именам. Просто видел иногда в клане.

В комнате горело всего три свечи, царил полумрак и окна были плотно закрыты, но он сумел рассмотреть, что напротив двери, у самой стены, за низким столом сидел отец. Он спокойно пил чай, с таким видом, будто в комнате ничего не происходило. Все, что смог сделать Лин Ху, – посмотреть на друга взглядом, полным разочарования, но это не произвело на Лю Шэна никакого впечатления. Лин Ху почувствовал себя полным идиотом.

= Глава 8 =
Бывший друг Лин Ху

Была ранняя осень. Маленькая деревня домов на тридцать. Жителей тогда изводило существо, которое по большей части только пакостило и таскало кур. Ничего особенного, но троица из Юйлан тогда была готова работать за еду. Сторговались на небольшом мешочке зерна и паре кур. Интеллекта у того существа вполне хватало, чтобы не попадаться в ловушки, оно спокойно перемещалось по стенам и крышам. Выглядело как черная лохматая уродливая собака.

Они не собирались его убивать, но крестьяне решили: раз оно ело их кур, теперь они попробуют его мясо.

Обычно Фа Ханг возражал против такого подхода, но он сам был из крестьянской семьи и понимал, что потеря даже одной курицы означала, что семья несколько дней будет голодать. Это было вскоре после того, как они ушли из школы Чжоу. И почти сразу после встречи с наследниками клана Джинхэй. Друзья тогда и не думали особенно скрываться, пока ловили чудище, устроили в деревеньке шумный переполох. Кажется, крестьяне потешались, наблюдая за их работой. Существо ловко меняло крышу на стену, стену на землю и обратно, уходя от преследователей огромными скачками. И очень скоро заклинатели решили, что самый действенный план – разделиться. Лин Ху взял на себя крышу, Фа Ханг – землю, а Сяо Тун отошла на приличное расстояние, чтобы видеть перемещения твари и направлять остальных.

При всех сложностях тогда это было забавно. Они гонялись за существом размером с собаку, над ними смеялись крестьяне, они – сами над собой, погода стояла отличная, и в целом все шло хорошо. Так, конечно же, долго продолжаться не могло. Лин Ху бежал по крыше, высматривая существо, которое опять исчезло из виду, он краем глаза успел что-то заметить, но увернуться – нет. Он не ожидал. Не здесь, не сейчас, ведь никаких признаков опасности не было. Ему в ногу вонзилась тяжелая металлическая стрела с крюком на конце. Пробила и потащила к краю крыши. Лин Ху попытался зацепиться за поверхность, но лишь занозил руки. Он начал падать, тяжелая стрела мешала ему перевернуться в полете, к тому же выяснилось, что к концу ее прикреплена веревка. Она за что-то зацепилась и обожгла ногу острой болью. Он не удержался, вскрикнул, зажмурился и стиснул зубы. Теперь он висел вниз головой у стены какого-то дома, а сверху капала кровь.

Вокруг внезапно стало людно, в глазах зарябило от голубой одежды. Словно мир перевернулся и теперь внизу было небо. Лин Ху все еще не понимал – был искренне удивлен, зачем по нему стреляли и почему здесь столько людей. Может быть, вышла какая-то ошибка?

И всё же. Необычная и тяжелая стрела, к тому же с веревкой. Не все заклинатели такие используют, для этого нужно обладать очень высоким мастерством. И такой мастер не может промахнуться.

Вокруг собралось человек десять. Никто не спешил снимать его, все молчали. Так же тихо из-за их спин вышел отец, Тьен Жонг.

– Попался, – прокомментировал он. Лин Ху уперся руками в стену, попытался хотя бы перевернуться, но за веревку дернули, он снова сорвался, тело прострелило болью. Лин Ху думал, что отец злится за побег, за то, что младший сын столько времени не давал о себе знать. Но все это можно было решить, можно было поговорить… Но Тьен Жонг молча достал из-за пояса меч и немного отклонился назад, словно собираясь нанести удар.

Лин Ху все еще надеялся, что ему показалось, но на всякий случай подтянулся, коснувшись носков сапог. Но в тот же миг кто-то обрубил веревку и одновременно подхватил его. Нога все еще болела, но уже не так сильно, кровь из раны крупными каплями падала на голубое ханьфу брата.

Тьен Син запыхался и некоторое время молча с яростью смотрел на отца.

Остальные тоже ждали. Было очень тихо. Настолько, что слышно, как Сяо Тун и Фа Ханг искали его по деревне.

– Отпусти, – то ли попросил, то ли приказал Лин Ху, потому что лежать на чужих руках, когда тебе уже восемнадцать, казалось чем-то постыдным.

– Ты ранен, – севшим голосом произнес брат. Эти слова точно сняли заклятие – один из заклинателей, правая рука отца, потянул из колчана стрелу, другие приготовили мечи.

– Стойте на месте, – приказал Тьен Син уже нормальным голосом. Однако заклинатели не послушались приказа старшего сына главы клана и медленно двинулись на них. Сверху раздался женский голос:

– Сюда!

Послышался топот, рядом с Тьен Сином сначала приземлилась Сяо Тун, потом спустя некоторое время Фа Ханг. Клан Тьен вместо атаки на Лин Ху приготовился к схватке с заклинателями. Тьен Син воспользовался этой заминкой, бросил брата в руки Фа Ханга, загородил их собой и приказал:

– Бегите!

Бегать – это то, что троица из Юйлан научилась делать очень хорошо. Люди из клана попытаются их догнать. Убивать своих Тьен Син вряд ли будет, но задержать их вполне способен.

Тогда они остались без еды, не выполнили заказ и еще некоторое время по очереди несли Лин Ху, пока заживала рана на ноге. При этом они избегали городов и двигались очень быстро, чтобы их не могли догнать.

Отец хотел убить Лин Ху, брат – спасти. Все было предельно ясно. И вот теперь Лин Ху опять стоял перед отцом. Только в этот раз брата рядом не оказалось, а на Лин Ху были направлены чужие мечи.

– Только посмотрите, какая змея ползла к колыбели, – произнес отец вместо приветствия. Он был холоден, словно его никак не волновало появление неугодного наследника.

– Меня сюда проводили, – сквозь зубы процедил Лин Ху, бросив быстрый взгляд на Лю Шэна. Тот стоял прямо и спокойно, словно для него это все ничего не значило. Словно он не был предателем. Наоборот, героем, который помог заманить в ловушку предателя.

– Он выразил желание увидеть наследника и его ребенка, – тут же сдал его Лю Шэн.

– Это мой племянник.

Лин Ху отлично понимал: у него другое имя, его выгнали, эта семья больше не его, ни к ребенку, ни к брату он никакого отношения не имеет.

– Он не твой племянник, Тьен Син не твой брат. Да и я не твой отец, – напомнил Тьен Жонг. –  Я проявил милость и позволил тебе сидеть в том доме и не высовываться. Представляешь, сколько стоило твоему брату и матери выторговать твою жизнь? И что ты сделал? Они ручались за тебя, а ты наплевал на них и сбежал.

Лин Ху молчал. Оправдываться было бессмысленно, они оба знали, что Лин Ху сбежал не сам, его вынудили. Но юноша не жалел. Если бы его не достали оттуда, он бы сам ушел. Иначе потом всю жизнь бы жалел, что не отправился с Фа Хангом и Сяо Тун.

– Внес в семью разлад. Ты не представляешь, скольким пожертвовал брат, сколько отдал я. И как сложно было тебя найти…

Лин Ху понял, что говорить с отцом сейчас бесполезно. Он чувствовал, что любое его слово вызовет бурю негодования, тем более что извиняться он не собирался. Лин Ху повернул голову и растерянно посмотрел на Лю Шэна. Они были лучшими друзьями. Прошли плен… войну. Лин Ху спас его. Он тихо спросил:

– За что? – Единственное, что смог сформулировать. Хотел назвать предателем, но все еще думал, что чего-то не понимает. Чего-то очень важного.

Лю Шэн кашлянул, словно подавился, ссутулился, отступил на шаг, но передумал и подошел так близко, что в случае атаки рисковал попасть под меч. Нахмурившись, вгляделся в лицо пленника.

– Правда не понимаешь? – спросил Лю Шэн. – Даже сейчас? Не понимаешь?

Лин Ху отрицательно покачал головой. Лю Шэн сорвался, попытался ударить, но Лин Ху присел, и его бывший друг поранил руку о лезвие одного из мечей. Он отодвинулся, зажал царапину на внешней стороне ладони.

– Все мое детство было сплошным кошмаром. Мои родители решили, что дружба с наследником – отличный шанс для меня. Я постоянно приходил и говорил, что больше не могу! Не выдерживаю! И они раз за разом повторяли, что мне показалось, все не так плохо, надо потерпеть! Я забыл, где настоящий я, а где подделка. Постоянно… постоянно нам попадало из-за тебя! Из-за твоих амбиций! Ты ничего не замечал! Мы для тебя были просто свитой. Друзья твоего брата правда были его друзьями, мы же для тебя – инструментами. Когда тебе нужно было куда-то подняться, ты не искал лестницу и не тащил стул, ты приказывал подсадить! Встать на четвереньки! Ты постоянно меня использовал. А теперь спрашиваешь, что случилось? Детство кончилось, а ты даже не подумал, что за это время могло что-то измениться. Ты до сих пор считаешь, что все было в порядке, что так можно было себя вести?!

Лин Ху молчал, поджав губы. Да, часто им троим влетало за планы, которые придумывал один Лин Ху. Как-то их выпороли и заперли в сарае на ночь без ужина. Не взяли на соревнования, потому что Лин Ху что-то устроил. Друзья помогали расстроить первую помолвку брата, им тогда тоже влетело. Больше всего, конечно, Лин Ху, но и им тоже. Но ведь все это было в детстве, это были игры, они проверяли границы дозволенного и получали от взрослых, когда их ловили. Лин Ху никогда не думал об этом как о чем-то страшном. Он не понимал до сих пор… смотрел на Лю Шэна и хотел спросить, зачем тот врал. Почему не отказывался от его затей? Почему не говорил, что ему неприятно? Потому что Лин Ху был «запасным наследником»? Потому что дружба с ним помогла бы продвижению, а получилось вот так … Юноша и сам начал злиться:

– Я не знал, что ты был лицемером.

– Не тебе говорить про лицемерие, – отозвался все так же спокойно отец. – Тьен Ю, ты всем кажешься таким прекрасным. Часть моего клана все еще почитает тебя как героя, я вынужден был поставить тебе алтарь. Я надеялся, что, поставленный при жизни, он отразится на твоем здоровье, но ты все еще жив… Ты очень хорошо притворялся. Ты обманул даже самых близких людей. Но не нас. Говоришь, хотел увидеть брата? Брата и младенца-наследника? Насколько я помню, а память у меня отличная, когда тебе впервые сказали, что наследник и будущий глава клана – твой старший брат, а не ты, ты от злости разбил стол и долго кричал.

Лин Ху удивленно смотрел на отца, пытаясь понять, серьезно ли тот говорит. Ошарашенно напомнил:

– Мне было пять…

– Я думал, ты будешь отрицать, что это было. – Отец выглядел довольным.

– Мне было пять, – с нажимом повторил Лин Ху. Он начинал злиться. Отец хлопнул себя по коленям и в гневе отвернулся, но тут же снова взял себя в руки.

– Тогда ты был честнее, но твои амбиции уже были заметны. Амбиции – это хорошо, но не в том случае, когда они могли навредить твоему брату.

– Я не собирался вредить брату. Даже тогда. – Конечно, настолько хорошо своих намерений он уже не помнил, да и вообще всю эту историю мама рассказывала как смешной случай из детства. Она тогда рассмотрела в нем другой потенциал: не каждый может в пять лет сломать руками стол.

– И чем ты можешь это доказать? Ты расстроил его свадьбу.

– Он не хотел жениться на этой девушке, но не мог пойти против вашей воли.

– Он никогда не говорил об этом. У него были замечательные отношения с невестой, – напирал Тьен Жонг.

– Она была холодной и эгоистичной. Ее больше волновала связь клана с небожителями, чем личность брата. Она же из библиотеки клана не вылезала! Пыталась понять, как на нас сказывается кровь небожителей и есть ли она вообще в нас или это просто слухи!

– Тебе откуда знать?! – повысил голос отец. Лин Ху мимолетно подумал о том, что, возможно, их услышат и в поместье, но пока не мог понять, поможет ли это ему или, наоборот, принесет больше проблем.

– Потому что она меня расспрашивала! Она думала, что я ребенок и ничего не понимаю! Меня тошнило от нее, она была лжива насквозь! Я не знал, что об этом думает брат, он мне не говорил, но потом поблагодарил. Какая разница, если сейчас у него все хорошо?

– Если бы он женился тогда, у него, возможно, уже был бы сын. И он был бы первым претендентом на клан Тьен. И ты терял шанс унаследовать его после смерти брата. Поэтому ты сейчас здесь – узнал, что у него появился наследник.

– Да я уже никак не отношусь к клану! У меня даже имя другое, – напомнил Лин Ху. Он чувствовал, как подступает отчаяние.

– Тебя знают. Младшие тебя боготворят, они тоже считают, что ты герой. Ты смог обмануть почти всех. Почти, но, как видишь, есть те, кто оказался умнее и смог разгадать твой злой умысел.

– Какой еще умысел? Я хотел увидеться с братом! Это преступление?

– Кроме того, – отец не обратил никакого внимания на его слова, даже отвернулся, словно прислушивался к чему-то, – помнишь ли ты, как приручил Шэвея?

– Долгими уговорами и тренировками. – Младший сын уставился в пол.

– Пытался скормить ему кота твоей матери, – прошипел Лю Шэн. Лин Ху пожал плечами, напомнил без особой надежды на понимание:

– Я был ребенком. Не знал, что матери дорог этот кот. Ну, и Шэвей же отказался.

Некоторое время было тихо. Да и во всем доме – тишина. Детского плача тоже не было слышно – скорее всего, брата здесь и не было изначально.

– Я не понимаю, как после всего они тебе все еще верят.

Все это время Лин Ху не шевелясь сидел у стены, чтобы не дать повода напасть. Теперь же начал подниматься – осторожно, без резких движений.

– Можно поверить, что ты был мал. Возможно, тебе повезло и Тьен Син правда не был рад тому браку… Но, Тьен Ю, я не понимаю, как они могут не замечать главного.

– Чего? – спросил Лин Ху, ожидая новой порции бредовых обвинений. Готовился парировать и напомнить отцу, почему тот так зациклился на этой теме. В тот момент, когда Лин Ху встал и начал осторожно выпрямляться, отец чуть ли не с наслаждением бросил:

– Ты убивал людей из своего клана.

Это было больно. И это было правдой. Пятерых – юноша помнил всех. Сейчас в комнате не узнавал никого. Но те лица врезались в память навсегда. Он очень хотел забыть. И хотел, чтобы об этом никогда не узнали. Сейчас он понимал, что скрыть такое можно было бы только одним способом: вырезать начисто весь клан Тьен, да и Фэнг, который с ними воевал.

Оправдывать это убийство тогдашней войной глупо. Он был виноват, и единственным достойным поступком было признать это. Но делать этого Лин Ху не хотел. Он не считал себя плохим. Слова отца лишь подтверждали его правоту. Лин Ху желал брату только счастья и давно отказался от мечты стать главой клана. Еще в детстве, потому что Сина он любил больше, чем свои амбиции.

– Твои нынешние друзья знают? – снова заговорил Лю Шэн. Он рассматривал Лин Ху со смесью интереса и презрения, но ненависти во взгляде уже не было. – Может быть, для них ты очень хороший. Может быть, мне стоит поговорить с ними и объяснить, кого они пригрели.

Лин Ху вздохнул и с удивившим даже его самого спокойствием ответил:

– Конечно знают. Мы три года жили бок о бок. Мы всё друг про друга знаем. И, как видно, они знают меня даже лучше родного отца.

– Ах да, забываю, что ты связался с такими же отбросами, – проворчал отец, помрачнев. Никто со стороны не понимал, что Фа Ханг забыл в их компании. Клан Тьен знал, за что выгнали Лин Ху, про Сяо Тун ходили слухи об огромной неблагодарности и непочтительности, а Фа Ханга упрекнуть было не в чем. Школа Ланфэн, в которой он учился с детства, до сих пор отзывалась о нем как о способном ученике и хорошем заклинателе, но хранила гробовое молчание о причинах его ухода. Ученики думали, что это произошло оттого, что у Ханга было слишком много сил и он не мог с ними совладать. И в целях безопасности его и отправили подальше. В заклинательском мире даже не предполагали, что самым опасным из троих друзей был именно он.

– Я бы не советовал оскорблять моих друзей, – холодно произнес Лин Ху, глядя мимо бывшего друга на отца.

– Ты не в том положении. Мать и брат не простят мне твоего убийства, так что пришлось искать компромисс. Я согласился отпустить тебя, если ты оставишь фамильное оружие. Заметь, я ни слова не сказал о том, что ты выкрал его, хотя никто не позволял тебе отправляться в изгнание с мечом и Шэвеем – двумя клановыми реликвиями. Оставить их тебе я не могу. Ты сгинешь где-нибудь, и оружие достанется врагам. Не говоря уже о том, что некоторые заклинатели знают, какому клану принадлежит Шэвей. Отдай их и можешь убираться подобру-поздорову, а я больше тебя не потревожу. И буду ждать от тебя того же. Чтобы рядом с нашей семьей я тебя больше не видел: ни специально, ни случайно. Тьен Ю, ты понял?

Лин Ху смотрел на отца и снова не мог понять: неужели тот думает, что его так просто обмануть?

Меч мог запечататься, если привык к Лин Ху. С ним проблем не было. Скорее всего, его потребовали для отвлечения внимания. А вот у Шэвея была особенность. В момент смерти хозяина оружию отходила вся его накопленная энергия, и змей получал такую силу, какой не обладал прежде. Эту энергию он обычно тратил на то, чтобы в последнем рывке убить всех, кто повинен в смерти хозяина. После чего другому заклинателю нужно было тяжелым трудом завоевать доверие оружия. Именно это и делал Лин Ху. И теперь они хотели, чтобы он отдал его. Если хозяин просто передавал Шэвея другому владельцу, просто в руки, даже если бы Лин Ху согласился дать попробовать кому-то из друзей управлять его оружием, змей бы решил, что его предали, и не стал бы заступаться за такого хозяина. Он вообще был очень своенравен, и первое время Лин Ху сильно от него доставалось. Даже если бы заклинатель не догадался, что именно сейчас от него хотят, он все равно отказался бы отдавать оружие, полученное такими трудами.

– Отец, – Лин Ху наконец выпрямился, смотрел теперь открыто, хотя и острия мечей стали ближе к его шее, – вы только что сказали, что я уже убивал. В том числе заклинателей из своего же клана. Так почему вы решили, что я не смогу сделать это еще раз, если меня зажали в угол и тычут в горло мечами?

Лин Ху старался говорить быстро, потому что на последней фразе отец резко вскочил с места, схватил свой массивный меч со столика, выкрикнул:

– Мальчишка!

Один из клинков резко двинулся вперед. Лин Ху ушел чуть вбок и вниз, отскочил в ту сторону, где раньше стоял Лю Шэн, но теперь там никого не было. И спустил с пояса Шэвея.

Конечно, будь Лин Ху просто заклинателем на своей земле или в землях дружественного клана, ему бы и в голову не пришло носить с собой на базар все оружие сразу. Но теперь не было дружественных кланов. Враги могли быть в любом месте и в любом городе. И молодой заклинатель не выходил из комнаты без меча и Шэвея.

Змею было все равно, кто перед ним. Важен был только хозяин. Шэвей вырос до потолка, разинул пасть и зашипел. Конечно, убить он не мог, но покалечить – запросто. Укусить, выпустив яд, – тоже. Он выглядел настолько угрожающе, что никто не заметил, как змей свернулся и юркнул в приоткрытую дверь. Щель оказалась достаточно широкой, чтобы в нее смог протиснуться стройный восемнадцатилетний парень. Когда представители клана Тьен очнулись, в комнате уже никого не было. Он бежал по коридорам к выходу так, как запомнил дорогу, – через комнаты для слуг и захламленные каморки. В одном месте срезал и выпрыгнул в окно. Слуги просто расступались, но топот преследователей Лин Ху слышал. Перебираться обратно через ручей не было времени. Лин Ху вспрыгнул на забор, немного замешкался, восстанавливая равновесие, и соскочил вниз.

Спустя несколько минут на этом же месте возле стены оказались и его преследователи. Но на улице юноши уже не было. Тьен Жонг быстро осмотрелся и со злости начал прикасаться к лицу каждого прохожего, проверяя, не иллюзии ли они. Нет, все были настоящими, а Лин Ху исчез вместе с оружием.

Фа Ханг уже весь извелся: Лин Ху обещал вернуться до темноты, значит, должен до темноты. Очень многие взаправду хотели бы их убить. Если Лин не вернулся, значит, что-то случилось.

После заката прошло не так уж много времени. Фа Ханг ходил из угла в угол по комнате, он не мог ни прилечь, ни тренироваться. Очень скоро напряжение достигло пика, и он решился зайти в комнату Сяо Тун и сообщить ей, что идет искать их друга. Но успел сделать всего пару шагов к двери, когда услышал, что в соседней что-то происходит. Что-то шуршало, словно Сяо Тун двигалась. Были слышны голоса, громкий шепот девушки. Она явно на кого-то злилась, но Фа Ханг не мог разобрать слов. Он бросился в комнату Сяо Тун, распахнул дверь и влетел внутрь, готовый драться.

– Тише, – шикнули на него одновременно Сяо Тун и Лин Ху. В комнате не горело ни одной свечи, только свет луны. Фа Ханг кивнул и молча прикрыл за собой дверь.

Лин Ху стоял на коленях около Сяо Тун и пытался взять ее на руки, девушка его отталкивала.

– Да чтоб у тебя ноги отсохли! Куда вот тебя понесло? – шептала девушка.

– Я покупал еду в дорогу. И кое-что из одежды. Давай, я купил лошадей. Я уже снарядил их, тебе только сесть. Даже править буду я. – Юноша тоже говорил шепотом.

– Не хочу! Ты чего добиваешься, чтобы у меня опять рана открылась?

Фа Ханг подошел и сел на корточки с другой стороны.

– Что случилось?

– Этот! – Сяо Тун ударила Лин Ху кулаком в грудь, но несильно, хотя тот и охнул от неожиданности. – Негодяй! Он наткнулся на клан Тьен! Они теперь город перероют, чтобы его убить! Вот и проваливай сам!

– Я тебя понесу, не злись, – ласково предложил Фа Ханг и тоже получил слабый удар в грудь.

– Не покрывай его! – Сяо Тун выглядела сонной и очень капризной, но оба заклинателя отнеслись к этому снисходительно: Сяо Тун поверила, что сможет отдохнуть и залечить рану. Раз их обнаружили Тьен, значит, в ближайшее время они даже в деревне остановиться не смогут.

– Я купил конфет, – продолжал уговаривать Лин Ху.

– Я тебе ребенок, что ли?!

– Все хорошо, это с любым могло произойти. – Фа Ханг взял ее на руки. Лин Ху наспех собирал ее вещи в мешок.

– Зачем вот я тебя откапывала? Надо было там и оставить, – напоследок пожаловалась Сяо Тун. Лин Ху не обиделся.

У ворот ждали две навьюченные лошади. Фа Ханг посадил девушку на одну, сам сел на другую. Лин Ху собрал все их вещи и вышел из гостиницы как вор, с двумя мешками. Достал из одного плащ с меховым воротником, встал в стремя и неловко накинул на плечи Сяо Тун, а затем сел позади нее в седло.

– Все равно тебя ненавижу, – беззлобно шепнула Сяо Тун. Лин Ху тронулся первым. Несмотря на весь риск, он пустил лошадь шагом, чтобы не шуметь. Людей на улицах осталось уже немного, да и погони не было видно, но, едва они выехали со двора, Фа Ханг осмотрелся – на окраине стоял ярко освещенный дом. Оттуда доносились гул и шум, виднелись люди с горящими огоньками в руках, но пока еще далеко от гостиницы.

Фа Ханг бросил быстрый взгляд на Лин Ху. Ханг очень много всего хотел бы ему сказать, расспросить, но решил, что сейчас не место и не время. В отличие от Сяо Тун, он не злился. Просто хотел прояснить ситуацию.

На выезде из города они напряглись, но охране было явно лень: потыкали мешки, задали пару вопросов о девушке, Лин Ху ответил, что она сестра по обучению и сейчас ранена, поэтому много спит. Стражник даже не стал ее будить, поверил на слово.

Им повезло, что в клане Тьен все еще царил разлад и глава не мог поднять по тревоге всех, иначе остальное семейство бы поняло, что нужно идти и защищать второго наследника. Фа Ханг опять посмотрел назад – в городе стало больше огней, но все выглядело так, словно богатый вельможа отправился к наложнице, поэтому молодых людей выпустили без проблем.

Сяо Тун не издавала ни звука, да и лица ее не было видно: Лин Ху укрыл ее плащом, чтобы не замерзла. Фа Ханг беспокоился, ему хотелось прикоснуться к ним обоим, поговорить с ними. Но до ближайшей остановки разговоры были небезопасны – не орать же о важном во всеуслышание.