Текст книги "Колдовские Гончие. Драконы Долины Света"

Лиан Таннер
Колдовские Гончие
Драконы Долины Света

Посвящается моей

суперпрекрасной и суперталантливой

писательской группе:

Дебу, Саре, Тристану и Занне.

SPELLHOUND: A Dragons of Hallow Book 1

© Text, Lian Tanner, 2023

© Illustrations, Sally Soweol Han, 2023

First published by Allen & Unwin, Australia,

2023 in the English Language.

This edition published by arrangement with Allen & Unwin

and Synopsis Literary Agency

© Ж. В. Бочкова, перевод, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», издание на русском языке, 2025

В тихом уголке, вдали от городов и деревень, дорог и железнодорожных путей, дворцов и ведьм жило-поживало семейство Колдовских Гончих. Неудивительно, что ты никогда раньше о них не слышал. Колдовские Гончие – один из Трёх Великих Секретов Долины Света, а в этой стране секреты ценят так же высоко, как зелёные мармеладки. Первый Великий Секрет – это то, что наша любимая Королева Фелиция на самом деле дракон. Второй Секрет – то, что Парящий Лес – это самое сердце Долины Света. Ну а Третий Секрет – это Колдовские Гончие.

Что-что? Вот уж нет, я добропорядочный гражданин Долины Света и не собираюсь болтать о наших тайнах каждому встречному, больше ты от меня ничего не услышишь… Постой-ка, разве не мармеладки лежат у тебя в кармане? А зелёные тоже есть?

Пожалуй, не так уж страшно, если я расскажу тебе чуть больше. Только пообещай сначала, что никому на свете об этом не проболтаешься, даже своему лучшему другу, даже своей собаке. Особенно своей собаке. Обещаешь? Хорошо. Подойди ближе. Навостри уши и сердце. Осторожно передай мне мармеладки. Я расскажу тебе историю о Колдовских Гончих.

Глава 1
Самая обыкновенная минч-уиггинс

Прежде всего тебе стоит узнать об одной минч-уиггинс.

Её звали Cемечкой, и, сказать честно, она ничем не выделялась.

Разве что усы её сверкали в темноте, да босые пятки высекали искры, когда она бежала по каменистым дорожкам Парящего Леса.

За спиной у неё висел маленький острый меч в кожаных ножнах.

Вероятно, Семечка очень собой гордилась – минч-уиггинсы обычно не расхаживают с мечами. Тем более что этот меч достался ей от самой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабушки, а это большая честь.

Однако сейчас меч ей скорее мешал.

Семечка могла бы снять его и оставить под деревом. Но тогда один из её многочисленных двоюродных братьев наверняка наткнулся бы на него и закатил такой визг, что эхо разнеслось бы от одного конца Парящего Леса до другого. Минчи не посмели бы тронуть меч, только заголосили:

– Меч есть, а сестрёнки нигде нет. Значит, дракон проглотил Семечку. На помощь! Караул! Нам конец!

И прежде чем Семечка успела бы вынырнуть из кроны дерева прямо над их головами и крикнуть, что она в порядке, а драконов в Парящем Лесу не видали уже сотню лет, каждого минч-уиггинса в Минчгороде поглотила бы паника.

Снующие по веткам малыши минч-уиггинсов застыли бы на месте от ужаса. Их папы и мамы выронили бы из лапок собранные кропотливым трудом семена и орехи, подхватили детёнышей и прыгнули в ближайшие гнёзда. Бабушки и дедушки, тёти и дяди собрали бы отстающих минчей и устремились за ними следом.

Обычно шумные и оживлённые улицы Минчгорода, полные магии от корней до веток, погрузились бы в мёртвую тишину. Только брошенные качели и лианы дрожали бы, словно от страха. И от всамделишного страха трясся бы каждый минч-уиггинс из народа Семечки. Семечка не хотела этого, поэтому меч оставался висеть за её спиной рядом с походной сумкой.

Пока лесные птицы пели на рассвете, лягушки квакали, а комары надсадно стонали, Семечку не отпускала тревога.

– Вот бы кто-нибудь другой был на моём месте, – прошептала она, натягивая верёвку из тончайшего паучьего шёлка между ветками. – Лучше бы дедушка отдал меч моему брату Горошку или кузине Фиалке.

Но на смертном одре, в окружении всей семьи, дедушка передал меч не им, а Семечке. Она не могла отказаться. Теперь меч принадлежал только ей.

Она оторвала зубами ещё один кусок верёвки и натянула его рядом с первым, балансируя на ветках своим хвостом, увенчанным чёрным кончиком. Третья верёвка перекинулась через первые две. К ним присоединились четвёртая, затем пятая. Семечка работала быстро, хоть ей и мешала надоевшая железяка за спиной. Уже занимался рассвет, и ей хотелось сплести сеть до того, как солнце поравняется с макушками деревьев.

– С удовольствием бы бросила этот бесполезный меч, – сердито шептала Семечка. – Уронить бы его случайно, мол, он сам из пальцев выскользнул! А Горошек или Фиалка подобрали бы его, а заодно и сумку мою. И тогда-то настала бы их очередь быть Драконо-Борцами-И-Защитниками-Своего-Народа. Вот уж кому эта роль подошла бы больше, чем мне.

Придирчиво осмотрев сеть, Семечка повязала ещё один кусок верёвки с самого её краю, схватила другой конец верёвки в лапы, проворно слезла с дерева и спряталась в листве на обочине тропинки.

Там она принялась ждать, когда появится дикая магия.

Семечка умела легко взбираться по стволам, хватаясь мощными руками за ветки, а сильными пальцами она споро таскала семена и лущила жёлуди. Загнутый хвост с чёрной кисточкой позволял ей держать равновесие на раскачивающихся лианах. Семечка была быстрой и ловкой.

Но дикая магия была ещё быстрее. Она проносилась по лесным тропинкам так стремительно, что без помощи сети нечего было и думать ловить её. Поэтому Семечка присела на корточки среди зарослей и принялась ждать в одиночестве.

Но в одиночестве ли?

Вместе с ней своего часа выжидал Секрет.

Тёмный и Ужасный Секрет.

Нет, я не стану сейчас о нём рассказывать.

Почему нет? Всё-таки это история, а в каждой истории всё идёт своим чередом.

Глава 2
Щенок Колдовских Гончих

Тёмный и Ужасный Секрет составлял компанию не одной лишь Семечке. В это же время на дальних границах Парящего Леса щенок Колдовских Гончих должен был бы сопеть во сне, прижимаясь к тёплым бокам мамы и папы на полу спальной берлоги. Вместо этого щенок в одиночестве лежал у древесных корней в углу норы.

До ушей щенка доносились тихие голоса его встревоженных родителей, всю ночь не сомкнувших глаз:

– Я чувствую, с ним точно что-то не так, – повторила его мама уже в десятый или одиннадцатый раз.

«Это правда, – с тоской подумал щенок (тоже в десятый или одиннадцатый раз). – Со мною в самом деле кое-что не так».

– Может, у него всего-навсего подростковые переживания, – сказал его папа. – Они как раз начинаются в этом возрасте.

– Я насмотрелась на эти переживания, когда стояла полная луна, – проворчала мама. – И я прекрасно знаю, как пахнет переходный возраст. Нет, тут что-то другое.

Щенок неловко заёрзал. В сто десятый или сто одиннадцатый раз он задумался, стоит ли ему проползти к родителям по подземному туннелю и рассказать им правду.

Должен ли он был сказать им правду?

Конечно, должен.

Перестали бы они его любить?

Конечно, нет.

Пусть щенок Колдовских Гончих был огромен, но всё же он оставался щенком и не знал, почему любят, а почему – нет.

Поэтому он остался лежать в своём углу.

Голоса его родителей становились всё тише по мере того, как щенок проваливался в сон. Ему снились хмурые грозовые тучи, как вдруг…

Как вдруг он проснулся.

Что-то случилось.

В берлогу проник незнакомый запах, обжигающий и опасный!

Щенок вскочил на ноги.

У него вырвался короткий визг. Он почувствовал, как его родители тоже вскочили.

Снаружи пещеры послышался ДИКИЙ РЁВ!

Этот рёв нельзя было спутать с привычной какофонией ночных звуков Парящего Леса.

Щенку показалось, тот, кто ревел в лесу, был больше, чем его папа. (Никто не мог быть огромнее папы!)

И он был более свирепым, чем его мама. (Никто не мог быть свирепее мамы!)

Щенок застыл в ужасе.

Что-то начало раскапывать вход в берлогу. Что-то поистине громадное.

– Беги, малыш! – крикнула мама щенка. – Ну же!

– БЕГИ! – взвыли его мама и папа на два голоса.

Щенок протиснулся между древесными корнями. Он отчаянно царапал тонкую земляную стенку, отделявшую его от тайного тоннеля.

Выскочив в открывшийся в стене провал, сквозь который просачивался тусклый свет, он помчался со всех лап.

Глава 3
Происшествие в лесу

Семечка пряталась в густой листве, выжидая, когда дикая магия угодит в ловчую сеть. Чтобы скоротать время, она почистила ногти колючкой сливистого дерева. Затем она расчесала чёрный кончик своего хвоста и тихонько затянула старую песню о чернике и буковых орехах. На втором куплете Семечка вдруг остановилась и прислушалась. Одна из рассветных птиц, встречавших солнце восторженным щебетанием, смолкла.

Семечка хорошо знала каждый уголок Парящего Леса.

Она знала, где спят совы и где прячутся скиттеры. Она знала, в какое время года у мор-котов вырастают хищные зубы и где в лесу можно отыскать лучшие жёлуди. Знала, где в танце поёт и нашёптывает магия.

Она также знала, как отличить чуждые лесу вещи.

Ещё одна птица перестала петь, а за ней ещё и ещё одна.

Стихло кваканье лягушек. Рогатые шаруны больше не оглашали лес своими стонами.

Казалось, даже деревья затаили дыхание.

У Семечки каждый волос на шкуре встал дыбом.

«Опасность, – пронеслось у неё в голове. – ОПАСНОСТЬ!»

Она уставилась в небо, всем сердцем надеясь не увидеть там дракона. Она ничего не увидела и ничего не услышала, кроме ошеломляющей тишины. И всё же Семечка не сводила глаз с неба, как вдруг…

Вдруг что-то ОГРОМНОЕ, ЧЁРНОЕ и ЧУДОВИЩНОЕ пронеслось по тропке, прямо сквозь тщательно сплетённую сеть, и ломанулось дальше в лесные дебри.

Семечка была так потрясена, что не успела выпустить из рук конец верёвки, привязанной к сети. К тому времени, как она пришла в себя, её тащило по зарослям так быстро, что она не рисковала отпустить верёвку.

У Семечки перед глазами мелькали деревья и кустарники. Скиттеры, рогатые шаруны и злобные мор-коты разбегались в стороны, бросались в укрытия. Совы, крапивники и пушистые дронго пернатыми вспышками взмывали в небо.

Пока Семечка судорожно сжимала верёвку, сумка и меч подпрыгивали у неё за спиной. А в голове у неё в такт прыгали мысли.

Мог ли это быть дракон? Тот самый дракон, которого ей полагалось победить?

«О-ёй! – пропищала про себя Семечка. – Ой-ёёёёй!»

Она крепко зажмурилась. Кем бы ни был этот монстр, когда-нибудь он должен был бы устать и остановиться. Ну или хотя бы притормозить. Когда это случится, она бросит верёвку, нырнёт под ближайший куст и прикинется ветошью.

Однако монстр всё не останавливался. Он бежал и бежал, пока не оказался у края Парящего Леса.

Приятель, разве ты не знал, что у Парящего Леса тоже есть край?

Правда в том, что у всего на свете есть край. И некоторые края более щепетильны, чем другие. Взять, к примеру, край драконьего терпения.

Но пока что мы не говорим о драконьем настроении.

Пока что.

Любой, у кого осталась хоть капля здравого смысла, повернул бы назад, завидев лесную опушку. Даже самый маленький и глупый минч-уиггинс держался бы от неё подальше.

Но монстр продолжал нестись вперёд, увлекая за собой Семечку, которую болтало между деревьями, кустами, папоротниками и буреломом.

В одно мгновение её вышвырнуло из чащи и, потеряв из виду землю, она взлетела в воздух.

Взлетела ли? Нет.

Она камнем падала вниз.

Глава 4
О куриных зубах и жемчужных жуках

Королева Долины Света не могла похвастаться Тёмным и Ужасным Секретом.

Её секрет был маленьким и скучным.

Королева подозревала, что виной тому её собственная жизнь, пока ещё маленькая и очень скучная.

Королеву звали Фелицией, ей было всего десять лет, а вот и сам королевский секрет: уже к десяти годам Фелиции вусмерть надоело быть Королевой.

Особенно она не любила ставить подписи на бесчисленных письмах, которые ей приносили за завтраком.

– Вот ещё одно, – проскрежетала тётя Далила, выкладывая на стол перед венценосной племянницей внушительное письмо.

Фелиция попыталась прочитать его, но длинные пальцы тёти Далилы закрыли собой всё пространство письма, кроме той строчки, куда требовалось поставить подпись.

– Кому оно адресовано? – спросила Фелиция.

– Графу Шалтаю-Болтаю.

В переводе с тётиного языка это значило: «Много будешь знать, скоро состаришься».

– О чём это письмо? – не унималась Фелиция.

– О куриных зубах и жемчужных жуках.

Так тётя говорила: «Не твоего ума дело, милочка».

Фелиция сдержала вздох. («Королевы не вздыхают», – учила тётя Далила.)

Она даже не закатила глаза, хотя очень хотела. («Королевы никогда не закатывают глаза», – повторяла тётя Далила.)

Фелиция опустила голову, взяла свою авторучку и расписалась фиолетовыми чернилами, нарисовав много бессмысленных закорючек:

Она едва успела вывести последний росчерк, как тётя Далила выдернула письмо у неё из-под рук и положила на стол другое.

Это письмо выглядело ещё более важным. В конце письма стояла золотая печать, а текст занимал три страницы.

Ладоней тёти Далилы не хватило, чтобы закрыть третью страницу полностью, и Фелиция смогла разглядеть только пару слов. К своему сожалению, она не знала, что они значили.

– Что такое Колдовские Гончие? – спросила она.

Странно, не правда ли, что сама Королева Долины Света не знала один из её Трёх Великих Секретов?

Тем удивительнее, что все предыдущие Короли и Королевы этой страны знали о Секретах, даже когда им было по десять лет.

Но Фелиция о них не знала.

Тебе любопытно, о чём ещё могла не догадываться маленькая Королева?

Да?

Тогда продолжим.

– Что такое Колдовские Гончие? – спросила Фелиция.

Большой палец тёти Далилы опустился на бумагу и закрыл собой таинственные слова.

– Это что ещё за сказки? Колдовские Гончие? Такого просто не существует.

– Но ведь… – начала говорить Фелиция, пытаясь заглянуть за тётин палец.

– Слово, которое ты заметила, было «спелеология», – отрезала тётя Далила. – А теперь, будь добра, подпиши письмо, чтобы все могли приступить к своим обязанностям.

Фелиции оставалось только поставить подпись.

Но увиденные ею слова определённо были «Колдовские Гончие».

Они напомнили ей о вчерашнем дне, когда она попросила завести щенка.

Тётя Далила заявила: «Щенки кусаются. Мы не можем допустить, чтобы Королеву кто-то кусал. Решено, вместо щенка я закажу тебе золотую рыбку».

Фелиции не было никакого дела до золотой рыбки. Она хотела щенка с милым маленьким носиком и яркими чёрными глазами. Щенок сидел бы у неё на коленях во время поездок на заднем сиденье королевского автомобиля. Он бы прятался у неё в кармане на церемонных встречах с послом Квилла или премьер-министром Каменолевства. Щенок прижимался бы к ней в её большой и холодной кровати.

Ей так сильно этого хотелось…

Фелиция почувствовала странное покалывание в животе.

Оно напоминало те фейерверки, которые выпускают сначала всего несколько искр, будто на большее не способны. А потом вдруг разряжаются оглушительными взрывами и фонтанами диких вспышек. И…

– Торт! – воскликнула тётя Далила. – Королеве срочно нужен торт!

И прежде чем Фелиция успела перевести дух, на столе перед ней появился целый кремовый торт. В нём было пять слоёв, а сверху его украшали безе, клубника и шоколадные крошки. Повар приготовил десерт специально для Фелиции, поэтому она съела три кусочка, хотя ей совершенно не хотелось. («Королева никогда не бывает неблагодарной!»)

Затем она подписала письмо.

А потом фрейлины увели её на занятия, где ей предстояло повторять уроки хороших манер и обходительного обращения, а также запоминать имена своих именитых предков вплоть до Беттины Лысой.

Фелиции стоило бы научиться чему-нибудь более полезному. Например, узнать, кто из лордов и леди Долины Света заслуживает доверия короны, а с кого не следует спускать глаз.

На тот случай, если среди них скрываются ведьмы.

Глава 5
Донный Мир

– Иииииииииииияяяя! – кричала Семечка.

Ей казалось, что она падает уже вечность.

Она летела сквозь облака, мимо вспуганных птиц, порхающих бабочек и прыгающих кузнечиков.

Наконец, монстр с громким треском приземлился, и Семечка ударилась бы о землю, если бы тот не вскочил на ноги и не побежал снова.

Только теперь их окружал не Парящий Лес, а земли Донного Мира.

Семечка никогда раньше не была здесь, и ни одно здравомыслящее существо не спустилось бы сюда по своей воле. В Донном Мире обитали драконы, ведьмы и люди.

Кому приглянулась бы такая компания?

Семечка крепко зажмурилась, надеясь, что не увидит ни ведьму, ни человека. Её руки очень устали и болели, но она не осмеливалась разжать пальцы и отпустить верёвку. В бешеном полёте она ударялась, подпрыгивала и пищала от страха.

И вот наконец монстр чуть-чуть замедлился. Семечка рискнула приоткрыть один глаз и поняла, что это всё-таки был не монстр.

В Донный Мир её унёс насмерть перепуганный щенок Колдовских Гончих.

В чём дело? Конечно же, Семечка знала о Колдовских Гончих. В старой считалочке минч-уиггинсов о них поётся так:

 
Пока Гончие в Лесу
Ночью воют на луну,
Лес играет и цветёт,
Мирным дням не знает счёт.
 
 
Когда Гончие уйдут,
Тишина настанет вдруг.
Лес не слышит ваших мольб,
И в дома нагрянет скорбь.
 

Стишок стишком, но почему же такие большие, чёрные и свирепые создания обычно не попадались на глаза своим любопытным соседям? Особенно во время грозы. При чём здесь вообще гроза?

Это настолько ОГРОМНЫЙ секрет, что я притворюсь, будто ты меня даже не спрашивал.

Как только Семечка поняла, кто на самом деле оказался «монстром», её страх обернулся гневом.

– Стой, ты! Глупая громадина! – закричала она. – Остановишься ты или нет, болван!

Щенок как будто не слышал её. Он шумно прерывисто дышал, а его уши прижимались к голове. Хоть он и замедлился, непохоже было, чтобы он собирался когда-нибудь остановиться.

Смирившись с тем, что надежды на благоразумие щенка не осталось, Семечка решила забраться на него по верёвке.

Она хваталась за нить то одной рукой, то другой. Она чуть не соскользнула несколько раз, в последний момент цепляясь за верёвку хвостом. Сумка и меч при этом не переставали бить её по спине.

Наконец она добралась до головы щенка.

Порванная ловчая сеть очень удачно обернулась вокруг его носа и ушей – Семечка смогла проползти по всей его морде, цепляясь за верёвки. Она приблизилась к левому уху щенка.

– СТОП! – заорала она на общем языке Парящего Леса.

Щенок затормозил так резко, что Семечка сорвалась и полетела вверх тормашками. Она шмякнулась о землю, покатилась кубарем и очутилась в плачевном состоянии: усы спутались, ножны впивались в лодыжку, а сумка придавила её сверху.

Семечка обессиленно застонала.

Потом она заставила себя сесть, швырнула на землю сумку и меч, распутала и расправила усы.

Щенок Колдовских Гончих не переставал всё время оглядываться через плечо и трястись от кончика носа до кончика хвоста.

– Ты что наделал?! – рявкнула на него Семечка. – Куда ты нас загнал? Как нам теперь вернуться домой?

Щенок быстро повернулся к ней, и его глаза округлились от удивления.

– Ты минч-уиггинс? Т-ты тоже видела монстра?

Семечка раздражённо дёрнула ухом.

– Этим монстром оказался как раз ты.

– Нет-нет, он раскапывал нашу берлогу. Он страшно рычал.

Щенок заскулил, вспомнив ночное нападение и своих родителей:

– Мама велела мне БЕЖАТЬ. И я ПОБЕЖАЛ.

– Но… – сказала Семечка и замолчала.

Но Колдовские Гончие невероятно ОГРОМНЫ, а также свирепы, сильны и храбры.

Они даже проворачивают эту штуку с грозами.

Что за тварь могла напугать Колдовскую Гончую?

Семечка могла представить только одно существо.

Она вскочила на ноги так быстро, что у неё закружилась голова.

– А ты почувствовал запах? Такой ужасно жгучий?

– Да, там был запах, – пролепетал щенок.

Семечке хватило этого, чтобы понять. Она выдохнула:

– Дракон. Это мог быть только дракон!

Глава 6
Дракон

Уши Семечки сами собой прижались к голове от ужаса, как и уши щенка, а глаза неестественно округлились.

– Что этому дракону нужно от моих родителей? – проскулил щенок.

– Н-наверное, хотел съесть их.

– НееЕЕЕеееет! – щенок с воем закрутился на месте, споткнулся о собственные лапы и плюхнулся на землю. Он жалобно посмотрел на Семечку:

– Ты правда так думаешь?

– Н-не знаю.

И действительно, можно ли знать наверняка, что в голове у дракона?

Одно ухо щенка робко приподнялось.

– Тогда, может… Может, он не стал есть их, а отволок в своё гнездо?

– Может быть, – не стала спорить Семечка, но в душе не поверила в это ни на мгновение. Если в логово Колдовских Гончих действительно пробрался озлобленный дракон, от них остались бы только обглоданные кости.

Она жалела щенка, но не могла не порадоваться за себя. Что, если бы дракон наведался в Минчгород, а не к Колдовским Гончим?

Тётя Граб и дядя Бук остановили бы её на полпути к спасительному гнёздышку в старом дереве и отправили бы в одиночку защищать город минч-уиггинсов и всех его обитателей. А главное, Семечка не смогла бы отказаться, потому что действительно любила свой дом.

Любила и поросший мхом ручей, бегущий через весь город, и гамаки из листьев, где так приятно было спать днём.

И орешки сливистового дерева, напоминавшие то солнечное ядро, то морозную ягоду.

И бабушек, и дедушек, и детёнышей, игравших среди лиан, и песни, и запахи.

И великие деревья Парящего Леса, наполненные магией от корней до самой маленькой веточки.

Она любила их всех, поэтому, если бы тётя Граб и дядя Бук послали её биться с драконом, Семечка бы попыталась сразиться.

Но у этой схватки мог быть только один возможный исход, и очень быстрый.

Щенок поморгал, глядя на задумавшуюся Семечку, и снова спросил:

– Правда-правда? Ты так думаешь?

– Ага, – ответила Семечка, погружённая в свои мысли. Только она имела ввиду: «Ага, хорошо, что дракон съел твоих родителей, а не меня».

Но щенок понял всё совершенно иначе. Он поднялся, почесал за ушами и заявил:

– Значит, они всё ещё живы. Мы должны найти их и спасти.

– Что? – удивилась Семечка.

– Мы должны найти дракона, – пояснил щенок. – Тогда мы найдём моих папу и маму.

Не тратя больше времени, он засеменил в противоположную сторону от того места, куда они упали, сорвавшись с края Парящего Леса.

– Подожди! – взвизгнула Семечка, бросаясь за ним вдогонку и тыча рукой туда, откуда они прибежали. – Что ты делаешь? Наш дом там, в другой стороне!

К её ужасу, щенок не повернул назад.

Его хвост всё ещё был зажат между задними лапами. Он трусил, нервно оглядываясь по сторонам. Вместе с тем в нём было что-то настолько решительное, что Семечка поняла – он говорил всерьёз.

Он собирался найти дракона.

– Тогда я пойду домой без тебя, – растерянно пропищала она.

Щенок остановился и повернул голову. Казалось, он впервые как следует рассмотрел Семечку и удивился:

– Так ты та самая минч-уиггинс! Та, кто хранит знаменитый меч и необычайную магию.

– Мгм, – пролепетала Семечка.

– Драконо-Борец-И-Защитник-Своего-Народа, – вспомнил щенок. Его хвост слегка расправился, а взгляд оживился. – Мне повезло, что я встретил тебя. Идём!

И он снова побежал, держа курс на север.

Семечка подняла взгляд и содрогнулась.

Донный Мир был слишком велик для минч-уиггинса.

В Парящем Лесу небо виднелось маленьким голубым пятнышком между кронами деревьев, а весь мир состоял из бесконечных лесных тропинок, из корней, коряг и опавших листьев.

Но самое главное, воздух, земля и вода там дышали магией.

Здесь же небо накрывало Семечку сверху, словно глубокая широкая чаша, так, что у неё закружилась голова.

Здесь тоже были деревья, но они росли далеко друг от друга и казались неживыми. Более того, из некоторых слишком прямых и ровных стволов торчали всего по две голые ветки без всякой листвы.

А земля здесь была голая, плоская, унылая и такая пустая, будто из неё выкачали всю магию.

Больше всего на свете Семечка хотела вернуться домой и никогда не видеть Донный Мир.

Но как бы она бросила здесь глупого щенка? Что, если бы он заблудился и не смог вернуться в Парящий Лес? Что, если бы дракон съел и его тоже?

 
Когда Гончие уйдут,
Тишина настанет вдруг.
Лес не слышит ваших мольб,
И в дома нагрянет скорбь.
 

В стихе это звучало так, будто уход Колдовских Гончих ни к чему особенно страшному не приведёт. Все просто немного погрустят и вернутся к своей обычной жизни.

Но дедушка говорил, что в той песне, которую он слышал в детстве, вместо слова «скорбь» говорилось «гробь».

Конечно, ты никогда раньше не слышал про гробь.

Это только потому, что ты не минч-уиггинс. Хотя многие молодые минчи тоже могут не знать это слово, его редко произносят. Оно слишком страшное.

«Гробь» означает катастрофу, конец света. Такую катастрофу, что прячься-маленький-минч-прячься-но-ничто-тебя-не-спасёт. Кстати, есть ещё несколько слов, которые стоит знать.

«Вероломство», что значит подлость и предательство.

«Заключённый», что значит пленник.

Запомни эти два слова хорошенько, чтобы они не застали тебя врасплох, как это случилось со мной той ужасной ночью…

Но обо всём по порядку.

Вплоть до этого мгновения Семечка не задумывалась о том, что гробь может нагрянуть.

Колдовские Гончие никогда раньше не покидали Парящий Лес. А в байках и поговорках, которые любил собирать дедушка, обычно не находилось скрытых смыслов или предзнаменований.

Но что, если стихи про Колдовских Гончих вовсе не были просто глупой считалкой?

В Парящем Лесу жили всего три Колдовских Гончих.

Если дракон съел двух из них, то осталась только одна – щенок.

Каким-то образом Семечка должна была вернуть последнюю Колдовскую Гончую обратно в лес, пока не случилась гробь.

– Подожди меня! – снова пискнула она и поспешила за щенком.