Текст книги "Туфелька от Лоренцо, или Капкан для девушки Марины"

Я весь день прождала Игоря, но его не было. Даже не позвонил. Скорее всего, военные учения задержались допоздна, и он не стал меня по этой причине беспокоить. Позвонит завтра, или придёт в парикмахерскую. Я, досмотрев очередную серию « Богатые тоже плачут», отправилась в свою комнату и, уже почти засыпая, услышала, как хлопнула входная дверь. Пришёл папа.

– Юля, ты на кухне? – как можно тише позвал он маму.

– Да, Саш. Я тут, иди сюда. Чего так поздно?

– Ой, Юлька. Беда случилась сегодня какая!

– Что произошло?

– Кстати, Марина где, спит?

– Да, спит. Посмотрела фильм и ушла к себе. Ждала весь день Игоря, а он почему-то не позвонил сегодня.

– Вот о нём и пойдёт речь, – голос папы задрожал. – Он погиб сегодня.

– Что?! Как погиб? Ты что такое говоришь? – мама сорвалась почти на крик.

– Тс-с-с! Ты чего орёшь! Маринку разбудишь. Я вот думал вообще ей пока ничего не говорить. Для неё же это будет шок и ужасная трагедия. Придумаем, что срочно Игорь отбыл к матери, которая приболела, обещал скоро вернуться. Но не успел типа предупредить.

– Саша, как же это произошло? Ой, мне плохо. Дай мне валокордина, накапай в стакан.

Я догадалась, что мама плачет. Не веря ещё в произошедшее и в то, что услышала,

я молча вышла из комнаты и вошла в кухню.

– Папа, прошу тебя, не надо меня обманывать. Что с Игорем?

Родители молчали и удивлённо смотрели на меня. Мама дрожащей рукой выпила залпом сердечное успокоительное лекарство. Папа крепко обнял меня и прошептал:

– Дочка, ты должна быть сильной, всё пережить и вынести. Мы с мамой тебя поддержим. Игоря больше нет…

Я прижалась к папиной груди и разрыдалась. Реальность произошедшей трагедии никак не хотела вписываться в мой разум. Мне всё это казалось лишь страшным сном, я так хотела проснуться.

– Доченька, милая, успокойся, – гладила меня по волосам мама, у которой самой катились слёзы. – Вот горе какое.

Мама открыла аптечку и вытащила оттуда таблетки элениума. Набрав в стакан воды, мама протянула мне лекарство. Я, задыхаясь от рыданий, выпила таблетку, но никак не могла остановить истерику.

– Дочь, пойдём в зал, там и поговорим.

Я, словно пьяная, молча поплелась за родителями. Усевшись в кресло, я обхватила голову руками и впала состояние прострации. Господи, Игорёчек мой, любимый! А как же наши планы на будущее? Наша свадьба и наши мечты? Слёзы снова покатились ручьём из глаз. Мама с папой лишь молча сидели рядом и смотрели на меня.

– Папа, как это произошло? – кое-как успокоившись, судя по всему, под действием таблетки, спросила я.

– С Игорем произошёл несчастный случай с летальным исходом. Сегодня по программе военных учений были плановые прыжки с парашютом, какие уже бывали много раз. Но именно сегодня основной парашют Игоря не раскрылся, а запасным он не успел воспользоваться. По словам очевидцев, он был ещё жив, хоть и покалечился порядком, но уже будучи в скорой помощи, по дороге в госпиталь парень скончался от несовместимых с жизнью травм. Его тело отправят на родину к матери. Думаю, послезавтра.

Папа вытащил сигареты, и они с мамой закурили.

– Я хочу проводить Игоря в последний путь и поцеловать его на прощание.

– Боюсь, дочь, это невозможно. Игоря будут хоронить в закрытом цинковом гробу.

Я снова уткнулась в кресло и зарыдала. Мне было невыносимо горько и больно осознавать, что я больше никогда не повстречаюсь с моим любимым и ставшим таким близким для меня человеком. Мы не будем больше гулять вместе, держаться за руки, целоваться, наслаждаться друг другом, занимаясь любовью. Для меня мир потух в один миг. Я хотела умереть, я хотела к Игорю любой ценой. Не помня себя, я выскочила на балкон, в мгновенье перелезла через перила и бросилась вниз с нашего третьего этажа. Я лишь помню, как я ударилась головой обо что-то твёрдое, и всё. Мрак и тишина накрыли меня. Я увидела Игоря, идущего мне навстречу в красивой парадной лётной форме с большим букетом роз в руках.

– Моё солнышко, вот мы и вместе. Теперь нас никто и никогда не разлучит.

– Да, мой любимый. Мы всегда будем рядом, – ответила я, одетая в пошитое у портнихи свадебное платье.

– Ты такая красивая, – прошептал Игорь, глядя мне в глаза, – тебе так к лицу это наряд.

– Я старалась для тебя, – обняла я Игоря и мы слились в страстном поцелуе.

Вдруг ко мне подошла женщина с длинными волосами, чем-то похожая на меня, в белом одеянии, резко дёрнула меня за руку и произнесла:

– Ступай отсюда прочь немедленно, Марина. Тебе пока здесь не место, поняла?

– Я без Игоря никуда не уйду, – упрямилась я и прижималась к нему.

– Ещё как уйдёшь, прочь отсюда!

Женщина толкнула меня, и я очутилась за какой-то дверью, потом в каком-то туннеле, в конце которого струился яркий свет, переливающийся цветами радуги. Я лишь ощущала состояние невесомости и необычайной лёгкости…

***

Я открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Я повернула голову и ойкнула от резкой боли. Голова была перебинтована. Я попыталась сесть, но ощутила в правой ноге какой-то груз и ноющую боль.

– Деточка, ты очнулась. Ну, Слава Богу, – чей-то старушечий голос пробормотал рядом.

Я осторожно повернула голову и увидела женщину в байковом халате, лежащую на койке с подвешенной ногой в гипсе.

До меня начал доходить смысл произошедшего, я догадалась, что нахожусь в больнице. В этот момент распахнулась дверь, вошёл мой брат Костя, одетый в замшевый тулуп и норковую шапку.

– Сеструха, ты оклемалась, наконец! Вот это счастье! Ну, а мы уже все переполошились!

Костя подошёл ко мне и потрепал меня по щеке.

– Костя, ты приехал. А мама где? – спросила я пересохшими губами.

– Маманя наша на работе. Сейчас выйду, позвоню из автомата, обрадую, что её дитя очнулось, – с улыбкой, но со строгостью в голосе произнёс брат и посмотрел на меня.

Костя слегка изменился, возмужал. Армия пошла ему на пользу. На его щеках была щетина. Неужто будет, как папа, отращивать бороду? Но он же ведь ещё так молод.

Мне почему-то стало стыдно за совершённый мной поступок. Но я была в жутком отчаянии, ошарашенная новостью о смерти Игоря. В данный момент меня снова охватило чувство тревоги и безысходности. Я и сейчас не хотела мириться с жестокой реальностью. Почему я осталась жива и не умерла? И вообще, что меня ждёт теперь? Я боялась пошевелиться, так как не знала ещё толком, что у меня покалечено. А если я останусь на всю жизнь инвалидом? Мысли, словно ураган, захлестнули моё сознание. Словно на зов моей души, вошёл мужчина высокого роста в белом халате. Остановившись около моей койки, он произнёс:

– Любезнейшая Марина! Ну, поздравляю вас со вторым рождением! И следует добавить, что вы родились в рубашке. Вам крупно повезло.

– Доктор, что со мной? – спросила я и отвела в сторону глаза.

– По сравнению с тем, что могло произойти на самом деле после падения с такой высоты, вы просто отделались лёгким испугом. У вас сотрясение мозга и закрытый перелом голени. Вы угодили при падении в таявший сугроб, и это было ваше счастье. Упади вы на голую землю, может, мы бы и не разговаривали сейчас, – с лёгкой ехидной иронией в голосе пояснил доктор.

– А когда меня выпишут?

– Дня через три, не раньше. Вас нужно ещё проколоть лекарствами, потом сможете возвращаться к маме и папе. А сейчас, будьте добры, подождите в коридоре, – обратился врач к моему брату, – сейчас время для инъекций.

– Конечно, доктор. Я заодно позвоню маме. Обрадую её.

Костя подмигнул мне и удалился. Врач подошёл к рядом лежащей женщине, задал ей пару дежурных вопросов, потрогал её ногу. Едва он удалился, в палату вошла медсестра с металлическим стерилизатором в руках. Осторожно перевернув меня набок, она поставила мне слегка болючий укол. Я обратила внимание, что одета в свою любимую фланелевую ночнушку. Наверняка позаботилась мама, и меня переодели. Потом медсестра поставила укол женщине и удалилась.

Моя правая нога была до колена в гипсе. На руках виднелись царапины, голова оказалась перемотана бинтами. Интересно, а как я выгляжу? Где бы раздобыть зеркало?

Потом нянечка принесла нам обед: супчик из вермишели, на второе – пшённая каша и две фрикадельки, приготовленные на пару, на третье – стакан компота из сухофруктов. Я с помощью Кости села на кровати и принялась за еду. Обед мне показался необычайно вкусным, несмотря на больничную допотопную еду.

– Наелась, сестрёнка? – с улыбкой спросил Костя.

Я лишь молча кивнула головой. Брат убрал тарелки в сторону и помог мне лечь.

– Скоро мама с отцом придут. Мама обрадовалась, когда узнала, что ты очнулась.

– Костя, а сколько времени я вообще в больнице? Ты когда приехал?

Брат пояснил мне, что я лежу уже четыре дня. Три дня я была в коме в реанимации, потом, как очнулась, меня перевели в травматологию, но ещё давали сильные снотворные. Косте мать сообщила по телефону обо всём случившемся, и он, отпросившись у коменданта, демобилизовался раньше, чем ему было положено. Брат тоже впал в ступор, когда узнал о скоропостижной смерти Игоря и моей попытке самоубийства.

– Думал, попаду к сестре на свадьбу, а получилось, – Костя сделал паузу и прикусил нижнюю губу. – Ну, ты, сестра, не горюй. Это жизнь. Такая судьба была у твоего жениха. Что уж тут поделаешь?

Из моих глаз снова потекли слёзы. Костя принялся меня успокаивать:

– Ну, сестрёночка моя, прошу тебя, не горюй так. Время всё расставит на свои места. Нужно смириться.

– Костя, ты ведь даже не представляешь себе, как я его любила. Он был необыкновенным человеком, – вытирала я слёзы носовым платком.

– Деточка, прости, что я вмешиваюсь, – тихо произнесла моя соседка-старушка по больничной палате. – Я так поняла, ты потеряла близкого тебе человека, которого любила. Так вот, если хочешь, мой совет: не оплакивай его и не скорби, иначе его душе там, на небесах, будет всё время плохо. Даже ещё хуже, чем тебе здесь без него. Я серьёзно.

Старушка как-то проникновенно посмотрела на меня мудрыми глазами на морщинистом лице.

– Поверь, ему там в ином мире хорошо, даже лучше, чем здесь. А плачешь ты потому, что больше вы не сможете быть рядом, то есть оплакиваешь ты себя, а не его. Вот и прекрати слёзы лить. У Всевышнего свои планы, и мы никак не можем им перечить, как бы мы ни хотели и ни старались. Это просто была не твоя судьба, и всё. Сейчас тебе сложно с этим смириться, но спустя время ты поймёшь всё сама. Жизнь тебе уготовила другого человека и, может, даже лучше этого, которого ты похоронила. Прости, а сколько тебе лет? – спросила она, сверля меня глазами.

– Мне будет восемнадцать, – ответила я.

–О, да ты ещё ребёнок совсем! У тебя всё впереди, поверь мне, бабе Дуне. Будет у тебя ещё любовь в жизни, даже сильнее, чем ты думаешь. Дай-ка мне твою руку правую, а? Я умею кое-что предсказывать.

– Я привстала и протянула женщине руку, хоть и не верила в гадания и пророчества.

– Голубушка моя, не жить тебе здесь, в твоём городе. Вижу я дорогу дальнюю, там будет сложена вся твоя судьба. А человек ты хороший, добрый. Да и талантлива ты. Там, куда ты уедешь, будет твоя самореализация по полной программе. Ты будешь сама врачевать и лечить людей, а вернее, их души своими устами и советами. Но скажу одно точно. Здесь ты жить не останешься, и твой будущий муж будет на высоком посту, – подытожила женщина вздохнув.

Слова бабы Дуни подействовали на меня, словно кто-то душу напоил бальзамом. У меня на самом деле стала проходить душевная боль. Я начала переоценивать смысл её слов. Куда же меня занесёт-то? В другой город, тем более жить там, остаться насовсем? Интересно. Мои рассуждения прервал приход папы с мамой.

– Наша ласточка, ну наконец, ты пришла в себя! Ну, как ты? Головка болит? Как ножка? – мама присела рядом и поцеловала меня в щёку. – Мариша, а что такая горячая? У тебя что, температура?

– Нет, мамуля. Просто мне жарко. Ножка немного ноет, но не болит. Мне ведь колют обезболивающие.

Потом ко мне подошёл папа и поцеловал в нос. Мама открыла кулёк и вытащила оттуда апельсины и связку бананов. Потом выудила из сумки коробку шоколадных конфет «Метеорит» и упаковку с апельсиновым соком «Жаффа».

– Хотела тебе в лавке палочек крабовых купить, которые ты так любишь, но лучше будет, когда тебя выпишут – дома покушаешь. Здесь ведь холодильника нет у тебя в палате. Сейчас ты переоденься, я тебе новую ночную рубашечку купила и трусики.

Мама взяла у папы другой свёрток и вынула оттуда симпатичную ночнушку с Микки Маусом на груди. Трусики были также с прикольной аппликацией, первые изобретения тогдашних кооперативщиков девяностых годов.

Папа с Костей вышли из палаты, а мама переодела меня. Затем села рядом, укрыла больничным верблюжьим одеялом и так по-детски погладила по щеке.

– Мариша, всё будет хорошо. Мы всё переживём. Потихонечку ты всё забудешь, мы тебе в этом с папой и Костей поможем. Жизнь продолжается.

Я лишь молча покачала головой и сжала мамину ладонь с перстнем «Маркиз» в своей.

– Главное – будь умницей, дочка, не сдавайся жизненным трудностям и не складывай лапки…

***

Меня выписали. Папа купил мне костыли, теперь по квартире я передвигалась с их помощью. Подруга Вера навещала меня каждый вечер и успокаивала, как могла. Я же то на мгновенье впадала в ступор и успокаивалась, то могла часами без остановки плакать, вспоминая Игоря, или глядя на фото, где мы были запечатлены с ним у местного фотографа. Домочадцы привыкли к моему нестабильному психоэмоциональному поведению и уже больше не успокаивали, а просто выходили из комнаты. Я начала курить. Когда мне сняли гипс, я вышла на работу, но всё валилось из рук в полном смысле слова.

– Костя, свози её в Одессу, пусть развеется. Да и ты заодно, – предложил вечером папа за ужином. – Я оплачу вам дорогу на такси.

– Нет проблем. Завтра возьмём тачку и поедем, – обрадовался Костя и поднял вверх большой палец.

Я удалилась к себе в комнату, закурила и снова уставилась в нашу с Игорем фотографию.

Поездка в Одессу с братом удалась на славу. Мы гуляли по Дерибасовской, кушали настоящее «Эскимо» в шоколаде. В торговом павильоне «Пассаже» я прикупила себе новых лаков для ногтей и турецкой бижутерии. Затем мы поужинали в ресторанчике: под шампанское – салат из крабовых палочек и фаршированный судачок. У меня слегка поднялось настроение.

– Спасибо тебе, Костя, за подаренную поездку. Мне она пошла на пользу. Ты самый лучший брат на свете.

– Не за что, сестрёнка. Я всегда буду оберегать тебя от всех невзгод, в трудную минуту всегда тебе подставлю своё сильное плечо. Можешь на меня рассчитывать.

Мы обнялись и пошли на стоянку такси.

По приезду домой снова всё вернулось на круги своя. Душевная боль гнобила меня и душила, особенно по вечерам.

– Мама, я хочу поехать в город Игоря и отыскать его могилу. Я не могу без него, – закуривала я энную по счёту сигарету.

– Дочь, а что это даст? Он же не воскреснет больше, – мудро поясняла мне родительница.

– Мама, у меня ужасная тоска. Всё напоминает о нём. Я сама пытаюсь не думать, но это сильнее меня. Не могу я забыть Игоря.

– Горе ты моё, и что же мне с тобой делать? – мама села рядом и обняла меня. – Ой, Маринка, совсем забыла тебе сказать. Когда вы с Костей были в Одессе, тебе звонила девушка по имени Лера, искала тебя. Я ей рассказала о случившемся, она тоже очень расстроилась, но попросила передать тебе привет и сказала, что на днях приедет.

– Да ты что? Лерка объявилась! – подскочила я. – Вот это новость!

Я рассказала маме о нашем знакомстве с Лерой, мама лишь рассмеялась и потрепала меня по щеке.

***

Лера позвонила в дверь, когда я находилась в очередном депрессивном забвении в своей комнате. Костя открыл ей дверь и провёл в мою комнату.

– Привет, затворница! Ты меня не ждала, а я вот припёрлась!

Весёлый смех с хрипотцой прозвенел на всю мою пропитанную горем и тоской комнату. Лера стояла в проёме двери в кожаной куртке с расклешённым низом и меховым цигейковым воротником, в длинных сапогах из лайки коричневого цвета с золотыми пряжками. Добротная сумка через плечо с такими же пряжками сочеталась с её прикидом. В руке она держала полиэтиленовый пакет, доверху чем-то набитый.

– Лерка, ну наконец-то! – встала я с кровати и подошла к подруге. – Я тебе звонила пару раз, но не могла дозвониться. То никто трубку не брал, то вызов срывался.

Мы обнялись. Я расплакалась.

– Я всё знаю, дорогуша моя. Мои тебе соболезнования. Но ты не раскисай, поняла? Ещё будет хуже от того, что всё время плачешь.

– Я понимаю, Лера, но, наверное, мне нужно просто время, чтобы всё стереть из памяти, – утирала я слёзы платком.

– А по-моему тебе не помешало бы сменить обстановку в целом, уехать куда-нибудь. И чем дальше, тем лучше, – с видом знатока произнесла Лера и уселась на стул возле письменного стола.

– Раздевайся, Лера. Ты не голодная? – спросила я.

– Нет, я поела в ресторане, спасибо.

Лера скинула с себя куртку и осталась в коротком платьице из велюра синего цвета.

– Тогда, может, попьём чайку? – предложила я.

– Давай, – согласилась Лера.

Я отправилась на кухню заваривать чай и вскоре на подносе внесла в комнату заварку с чашками и шоколадные конфеты с вафлями.

– Ты поняла, о чём я говорю тебе? Вернёмся к нашему разговору. Немаловажно тебе сейчас было бы сменить обстановку.

– И куда мне деться, по-твоему? – я отпила чай из чашки.

– А поехали со мной в Италию?

– В Италию? Ты что? – удивилась я. – Лера, значит, ты уже в Италии, а не в Югославии?

– Нет. Я три месяца была в Риме и вот только на днях прирулила обратно. Но через месяц собираюсь опять туда.

– И там тебе нравится больше?

– Конечно. Ты бы видела, какая там красотища! А кухня какая великолепная! А мужики!!! Куда там нашим? Да и югославы тоже не дотягивают. Я вон с одним познакомилась итальяшкой, так он меня уже замуж зовёт и столько золота мне надарил!

– Ну, а ты чего не хочешь? – удивлённо спросила я.

– Я ещё денег заработать хочу, пока молода. Нахрена это ярмо на шею вешать? Успею ещё портки да трусы стирать. Хотя в Италии и налажен быт по сравнению с нашей страной, но всё равно пока нет желания у меня обзаводиться семейством. Да и жить с иностранцем, думаю, тоже будет непросто, у нас с ними всё-таки менталитет разный. Безусловно, с ними комфортнее, чем с нашим «русским Иваном». Но пока в мои планы семейная жизнь никак не вписывается, – отпарировала Лера.

– Лер, я вижу, ты перекрасилась слегка, что ли?

Я обратила внимание, что волосы Леры немного отросли и имеют пепельного цвета оттенок.

– Да. Нравится?

– Неплохо. Такой супермодный оттенок. Никогда такого не встречала.

– И не встретишь. Это краска итальянских стилистов. Здесь такой нет. Да у них там вообще совершенно другая технология. Такие причёски, стрижки у итальянок! Обалдеть! – восторженно произнесла Лера.

– Я верю. Ну, как тебе вообще Италия? Нравится?

– Очень. Кухня тоже великолепная. Погоди, у меня с собой альбом есть.

Лера поставила чашку с чаем и, дожёвывая печенье, встала к своей сумочке, которая висела на ручке двери. Выудив оттуда альбом с яркой глянцевой обложкой, она снова уселась на диван поближе ко мне.

– Вот, смотри, это я в Венеции, – указала Лера на фотографию на фоне моста и гондол на воде. Девушка стояла с сигаретой в руке, одетая в красный расклешённый сарафан.

На другой фотографии она кормила голубей на фоне красивого архитектурного здания.

– Это знаменитая площадь Сан Марко. Сюда съезжаются люди со всего мира. Как-то раз мне даже удалось повстречать саму Мадонну в окружении телохранителей. Вот зрелище-то было!

– Ты это серьёзно? – посмотрела я с удивлением на Леру.

– А ты что, мне не веришь? Ну, жаль, не успела запечатлеть на фотки, так бы ты сама убедилась в том, что я не вру.

– Да верю я тебе, верю, – улыбнулась я и похлопала по плечу подругу.

На следующем снимке была запечатлена Лера в обнимку с молодым смуглым мужчиной высокого роста, одетым в белую сорочку и голубые джинсы. На его шее красовалась золотая цепь с крестом.

– А вот и он, мой обожатель Витюша, – указала наманикюренным пальчиком Лера.

– Как Витюша? Ты же говорила, что он итальянец?

Лера громко рассмеялась и посмотрела на меня.

– Его зовут Витторио, это я уже на русский манер иронизирую, – пояснила Лера.

– А сколько ему лет?

– На три года меня старше. Классный мужик, хоть и странноватый немного.

– А почему странноватый?

– Не могу даже объяснить. Просто иногда какой-то замкнутый он. Может неделями из дому не выходить и сидеть взаперти.

– А он что, не работает?

– Он из обеспеченной семьи, живёт на вилле, подаренной родителями. Занимается обувной промышленностью, но в основном, как посредник. На будущее мечтает открыть игровой зал с автоматами, бильярдом и кухней. Намекает мне – типа русские вечера потом организовывать.

– Так соглашайся, Лер. Мужчина симпатичный.

– Я подумаю, – деловито ответила Лера. – Ну, так ты как? Согласна поехать со мной? Заодно и развеешься, за границей побываешь.

– Придёт мама, поговорим. Кстати, ты же, думаю, на ночёвку останешься?

– Я в гостинице остановлюсь.

– Никакой гостиницы, Лера. Будешь ночевать у меня. Вон диван расстелим, будем спать вместе.

– Не хочу стеснять никого, Марина. Вас и так четверо, ещё я припёрлась. Я в состоянии оплатить себе ночлег.

– Я сказала, останешься у меня, и всё тут! – настаивала я.

Послышался звук проворачивающегося ключа в замочной скважине. Пришла мама. Я представила ей Леру.

Девушка сразу понравилась моей маме. За ужином в семейном кругу идея моего отъезда в Италию к подруге на побывку была принята на "ура".

– Я тоже считаю, что после перенесённых проблем и потери близкого человека поездка за рубеж пойдёт тебе на пользу, – подтвердил папа. – За дорогу не переживай, все траты оплатим мы. Пусть Лера подробнее расскажет, что к чему, к кому обращаться для получения визы.

– Да в любое турбюро. А хотите – поручите это дело мне. Я через турфирму в моём городе всё устрою. Мне лишь нужен заграничный паспорт Марины. Это можете сделать самостоятельно через ОВИР по месту жительства, – пояснила Лера бюрократическую систему.

– По-моему, если я не ошибаюсь, в Очакове нет службы такого рода услуг. А вот в Николаеве точно должно быть. Сейчас я позвоню своей знакомой, которая мотается в Румынию, и подробно расспрошу всё у неё,– мама встала из-за стола, направляясь к телефонному аппарату.

Спустя десять минут, поговорив с нужной особой, она вернулась на кухню.

– Нет проблем. Завтра моя знакомая едет как раз в Николаев обновлять свой загранпаспорт и заодно возьмёт гражданский Марины.

– Юля, ты скажи Валентине, что если нужно будет доплатить за срочность, мы всё сделаем, – подметил папа и закурил.

Мы с Лерой тоже задымили. Костя же с нами распрощался и пошёл к товарищу, живущему на соседней улице.

– А ничего братишка у тебя, симпотный, – подмигнула Лера, выпуская дымок колечками.

– Нравится? Можешь познакомиться поближе. Я всё устрою, – улыбнулась я.

– Никогда не говори никогда. Но на данный момент мне разве что для секса мужчинка не помешал бы. А серьёзные отношения мне не нужны. Ты же знаешь мои принципы уже.

– Да знаю, знаю. Это я так, к слову.

Потом мы вернулись ко мне в комнату и продолжили просмотр фотоальбома Леры. С каждым новым кадром я всё больше влюблялась в солнечные пейзажи Италии. Наверное, Лера права, Италия пойдёт мне на пользу.

***

В назначенный день я приехала к Лере. Мы, переночевав у неё, отправились в аэропорт на рейс Киев – Рим. Я, ни разу не летавшая в самолётах, испытала шок при взлёте и лёгкую тошноту. Но вскоре, спустя двадцать минут, у меня всё прошло. Стюардесса принесла нам обед, и мы с Лерой выпили по стаканчику красного вина.

– За удачное приземление, подруга!

– За приземление! – улыбнулась я, чокаясь пластиковым стаканчиком с Лерой.

На какое-то мгновенье я вспомнила снова Игоря, глядя на парня в лётной форме, прошедшего по салону самолёта. Такой же красивый и высокий, только со светлыми волнистыми волосами. Вот так Игорь мог бы стать лётчиком и передвигаться по воздушному пространству. Но, увы, не судьба. Я уставилась в иллюминатор, вскоре увидев крыши зданий, очертания лесов и лужаек в ярких зелёных красках. Объявили пристегнуть ремни, самолёт начал снижаться. Всё ярче и отчётливее становились очертания западных построек и конструкций.

– Прилетели, подруга! – как только самолёт выпустил шасси и коснулся с грохотом земли, захлопала в ладоши Лера.

Мы ещё минут двадцать передвигались по полю, потом остановились. Люди встали из своих кресел и плавно направились наружу. Миновав таможню, мы забрали с вертушки наши чемоданы и пошли к выходу. Мне было всё необычно и непривычно. Яркие надписи на иностранном языке светились повсюду на рекламных щитах с изображением каких-то брендов и молодых фотомоделей, как женщин, так и мужчин. Незнакомая мне речь щебетала вокруг, итальянские лица, в основном смуглые, мелькали перед глазами. Лера заметила моё замешательство и потрепала меня по плечу:

– Проснись и пой, молодка! Непривычно, да?

– Ещё как! Так всё необычно, вообще!

– Привыкнешь. Я тоже так поначалу терялась. А теперь уже как будто здесь всю жизнь прожила. Я всегда быстро адаптируюсь к новым местам.

Мы направились на выход из аэропорта.

– Беллиссима, Валерия, соно кви, красавица, я здесь! – послышался за плечами чей-то голос.

Лера остановилась и повернула голову. Перед нами стоял во всей красе Витторио. Тот самый молодой мужчина с фотографий Леры.

– Какой сюрприз, Витторио! – на итальянском воскликнула Лера.

– Я запомнил дату твоего возвращения и решил приехать тебя забрать. А это кто с тобой, сестра или подруга? – спросил мужчина и снял свои полутёмные очки.

– Это моя подруга. Приехала посмотреть Италию. У неё сейчас в жизни не очень хороший период, ей нужно развеяться.

– Понимаю. Ты правильно сделала, что привезла её с собой, – Витторио как-то с интересом посмотрел на меня. – Она красива.

Лера представила меня высокому смуглому мужчине. Мы обменялись рукопожатиями и направились на паркинг к машине. Вскоре мы разместились в "Ягуаре" золотистого цвета, я сзади, Лера впереди, Витторио завёл мотор, и машина тронулась с паркинга, переполненного машинами. Никогда в жизни я не встречала такого количества иномарок и не видела таких ровных, а главное, чистых дорог.

– Лера, как же всё здесь красиво! Это не просто другая страна! Это другая планета! – восхищалась я.

– Что, нравится? Это только начало. Потом вообще увидишь всю роскошь Италии.

Мне казалось всё это сном. Машина мчалась по скоростному автобану. Из магнитолы раздавался хит Адриано Челентано "Соли".

Спустя два часа езды авто остановилось у небольшого красивого домика с резной калиткой и аккуратно подстриженным кустарником.

– Приехали. Вот моя обитель, – пропела Лера.

Мы выгрузили чемоданы и прошли по аллейке к дому. Лера открыла двери с железными жалюзи, впуская меня вперёд.

– Добро пожаловать, синьорина, в мою обитель!

Я поставила чемоданы и окинула взглядом уютную гостиную. Такую необычную. Как иногда я встречала в зарубежных фильмах. Небольшой диванчик, столик, навесная кухня, выход на веранду. Уютненько и со вкусом.

– Располагайся. Я не кучеряво живу, но вполне прилично. Тем более я квартиру снимаю. Меблировка хозяина, он ничего не разрешает переставлять, либо менять. Да и мне зачем? Я сегодня тут, а завтра там.

– А я всё-таки надеюсь, что ты в скором времени примешь решение, переедешь ко мне и будешь жить со мной, – подметил, улыбаясь, Витторио на ломаном русском и чмокнул Леру в щёку.

– Ну, ну. Ты всё свою линию гнёшь. Хотя, посмотрим, может, приму решение в скором времени, – загадочно произнесла Лера и кокетливо посмотрела на Витторио.

– Девчонки, а вы не проголодались ещё? Может, пойдём, здесь рядом есть ресторанчик неплохой, перекусим. Ты всё равно ещё не запаслась продуктами. А супермаркеты в это время закрыты на обеденный перерыв, – предложил Витторио и посмотрел на часы марки «Патек Филипп».

– Конечно, пойдём. Сейчас только душ примем и переоденемся.

Лера велела мне следовать за ней на второй этаж по деревянной крутой лестнице.

– Бери чемодан и пойдём.

Мы поднялись на второй этаж. Лера распахнула дверь в комнату с большой двуспальной кроватью белой полировки, с такими же тумбочками и шифоньером с золотыми ручками, длиной на всю стену. Рядом с кроватью громоздилось огромное трюмо с зеркалом в виде сердца в такой же белой резной рамке.

– Вау, ну и красотища здесь у тебя. У нас ни у кого я такого не видела, – выразила я свой восторг.

– Да это ещё ничего, есть вообще дома и виллы пошикарнее. В скором времени ты сама всё увидишь, со всем познакомишься. А сейчас давай помоемся и пойдём чё-нибудь похомякаем. Жрать охота.

Лера скинула с себя джинсы, футболку, затем трусики и лифчик. Подмигнув мне, она отправилась в ванную комнату. Я ещё раз обратила внимание на её стройную фигуру с красивой грудью и рельефными мускулами на ногах. Я открыла чемодан и выудила оттуда свои вещи, а также мыло и шампунь. Мне было всё жутко непривычно, но очень интересно. Я подошла к окну, открыла его. В нос ударил аромат цветущих деревьев, птички щебетали, радовало солнышко и довольно-таки тёплая для марта месяца погода. У нас ещё снег не растаял толком, а тут уже почти лето.

– Красавица, я уже помылась. Теперь твоя очередь, – улыбающаяся Лера стояла в проёме двери в махровом банном халате розового цвета, вытирая полотенцем волосы.

Я также скинула с себя одежду, направляясь в ванную.

– А шампунь зачем тебе? Там всё есть, – остановила меня Лера и рассмеялась. – Подруга, ты куда приехала? В Италию, или на Колыму?

– Да так, на всякий случай взяла. Мало ли, – замешкалась я.

– Ладно, давай. Иди мойся. Я пока марафетик наведу и переоденусь.

Я прошла в ванную комнату с прозрачной стоячей душевой кабинкой из оргстекла. Даже эта комнатушка была симпатичной. На небольших полочках стояли пузырьки с косметикой и духами. Красивая раковина в виде тюльпана, зеркало в форме сердца с красивой подсветкой из маленьких лампочек дневного света. Всё было таким новым и необычным для меня. Приняв приятный освежающий душ, я обмоталась в пушистое полотенце и вышла из ванной. Лера уже была одета в нарядные белые стретчевые джинсы и красивую блузу, расшитую камнями. Волосы, высушенные феном, ниспадали на её плечи. Она красила ресницы перед зеркалом. Заметив моё появление, повернулась ко мне и указала на лежащий на кровати фен:

– Вон фен, подруга. Давай по-быстренькому сушись, одевайся, пойдём в ресторан.

Я высушила волосы, впрыгнула в свои джинсы и лёгкий свитерок. Мы с Лерой спустились в гостиную, где, скучая, смотрел телевизор Витторио.

– Мы готовы, Витюша, – махнула рукой Лера. – Заводи мотор.