Автор книги: Лидия Денворт
Жанр: Социальная психология, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
По ходу исследования Качоппо решил, что проблему надо рассмотреть и с другого ракурса, взяв за точку отсчета конец шкалы социальной интеграции. «Одиночество и ощущение собственной ненужности есть проявление самой ужасающей нищеты», – сказала однажды Мать Тереза. Качоппо подумал, не является ли одиночество самой ужасной проблемой для здоровья. Социальная изоляция, противоположность социальной интеграции, была главным фактором риска, выявленным Хаузом, Беркман и другими. С научной точки зрения эта идея привлекала возможностью ее практической проверки. «Появилось то, что можно было объективно измерить, – говорит Бернтсон. – Когда люди социально интегрированы и обладают отменным здоровьем, это в общем ни о чем не говорит. Но если вы имеете конкретную патологию и можете увидеть корни ее возникновения в социальных процессах, то сможете и увидеть позитивные последствия социальных контактов, так же хорошо, как и отрицательные последствия отсутствия таковых». Когда фонд Джона и Кэтрин Макартур собрал команду ученых для того, чтобы глубже разобраться в общей проблеме социальных отношений и их связи с физическим здоровьем, Качоппо убедил группу сосредоточиться на одиночестве[139]139
Интервью автора с Гэри Бернтсоном и Луисом Хокли. См. также: Cacioppo J. et al. Lonely Traits and Concomitant Physiological Processes: The MacArthur Social Neuroscience Studies. International Journal of Psychophysiology. 2000. 35 (2–3): 143–54.
[Закрыть].
Поражают не какие-то особые качества и черты страдающих от одиночества, а как раз отсутствие таковых. Статистика варьирует, но, согласно интернет-опросу страховой компании Cigna за 2018 год (выборка 20000 человек), приблизительно половина американцев иногда или всегда чувствуют себя одинокими. Наблюдение, проведенное в том же году Ассоциацией американских пенсионеров, показало, что треть опрошенных в возрасте от сорока пяти лет считают себя одинокими (в 2010 году данные были такими же, но надо отметить, что эти результаты не расцениваются как экспертные). Примечательно, что по данным исследования Cigna среди самых молодых взрослых (18–22 года) наблюдается самый высокий уровень одиночества. В одном раннем исследовании было показано, что почти 80 % людей моложе восемнадцати лет временами чувствуют себя очень одинокими[140]140
Hawkley L. and Cacioppo J. Loneliness Matters: A Theoretical and Empirical Review of Consequences and Mechanisms. Annals of Behavioral Medicine. 2010. 40 (2): 218–227.
[Закрыть]. Как мы увидим в четвертой главе, вполне вероятно, что молодые люди чувствуют одиночество острее. Я помню, что, когда мне было четырнадцать, я ездила на электричке из Филадельфии в пригород, в школу, где почти никого не знала, и чувствовала себя аутсайдером и изгоем. («Ты живешь в городе? Чем занимается твой отец?») Я смотрела в окно поезда, а в голове у меня звучали строчки хита All by Myself[141]141
Песня американского певца и музыканта Эрика Кармена (название переводится как «Совсем один»).
[Закрыть], и я незаметно для себя начинала плакать. Это сентиментальное воспоминание, полное подростковых страхов, но я все равно немного тоскую по более юной версии самой себя. Несмотря на расхожее мнение, исследование Ассоциации американских пенсионеров показало, что чувство одиночества с возрастом, на другом полюсе жизни, ослабевает. (Более подробно об этом будет сказано в десятой главе.)
Хотя Качоппо занимался одиночеством до конца своей жизни, он постоянно признавался в том, что не в этом заключается истинная цель его исследований. «Мотив изучения этих одиноких, отчужденных от общества людей… это не интерес к одиночеству per se, – сказал он однажды. – Это интерес к исцеляющим социальным связям, которые и определяют то, что мы называем подлинно человеческим… Другие люди – это, на самом деле, источник самой большой радости для всех нас»[142]142
Cacioppo J. What’s Social about Social Neuroscience? Keynote address, Society for Social Neuroscience, 2015.
[Закрыть]. Коллега Качоппо, Луиза Хокли, проработавшая с ним двадцать лет, согласна с этим мнением. «Одиночество, – утверждает она, – всегда было удобным и полезным термином для оценки фундаментальной потребности человеческого бытия, для понимания того, что мы просто созданы и сформированы для единения, что мы не можем от него уклониться, и если эти потребности нарушаются, то нам приходится за это дорого платить»[143]143
Интервью автора с Луизой Хокли.
[Закрыть].
Но что значит быть одиноким? Долгое время одиночество по большей части обсуждали философы, которые были склонны превозносить его как необходимый шаг на пути к постижению высокого искусства или истинной рефлексии. Словари определяют одиночество как жизнь без товарищей, жизнь в изоляции. Но физическая изоляция и эмоциональная изоляция – отнюдь не одно и то же. Как отмечал немецкий богослов Пауль Тиллих, у пребывания в одиночестве есть две стороны. «Наш язык создал слово „одиночество“ для выражения боли отчуждения от других, – писал он, – и слово „уединение“ для выражения радости от пребывания наедине с собой»[144]144
Tillich P. Let Us Dare to Have Solitude. Union Seminary Quarterly Review. May 1957.
[Закрыть].
Голландский социолог Дженни де Йонг Гирвелд, которая одной из первых в Европе стала изучать одиночество, обнаружила, что это понятие более приземленное и эгалитарное, нежели полагали прежде философы и богословы. Одиночество можно оценить количественно – как отсутствие социальных контактов. Но его же можно оценить и качественно, если проблема заключается в отсутствии эмоциональной близости[145]145
Gierveld J. A Review of Loneliness: Concept and Definitions, Determinants and Consequences. Reviews in Clinical Gerontology. 1998. 8 (1): 73–80.
[Закрыть]. Многие люди одновременно страдают от одиночества обоих типов, но возможны и более тонкие нюансы и оттенки этого феномена. Можно быть одиноким в толпе или в некоторых особых ситуациях[146]146
Интервью автора с Дженни де Йонг Гирвелд.
[Закрыть]. Писательница Анаис Нин формулирует эту мысль так: «Некоторые люди заполняют пропасть моего одиночества, а присутствие других его лишь подчеркивает». Для таких психологов, как Качоппо, самым важным было различение, обусловленное восприятием. Ощущение одиночества – это то, как вы воспринимаете свою социальную жизнь. Если вы настоящий интроверт и предпочитаете уединение, то вы не обязательно одиноки. Но если вы стремитесь к связям, которых лишены, то это одиночество. Оно противоположно чувствам принадлежности, включенности, ощущению, что удовлетворены ваши самые сокровенные потребности. По мнению Качоппо, «глубинная разрушительная боль» одиночества эквивалентна ощущаемой изоляции[147]147
Cacioppo J. and Patrick W. Loneliness: Human Nature and the Need for Social Connection. W. W. Norton & Company, 2008. P. 8.
[Закрыть].
Когда Качоппо в середине девяностых решил заняться одиночеством, он начал с того, что попросил несколько десятков студентов Университета штата Огайо заполнить анкету для оценки уровня одиночества по шкале, разработанной психологами Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в конце семидесятых. Анкета состояла из двадцати вопросов. Как часто вы чувствуете, что «настроены на волну» окружающих вас людей? Как часто вы чувствуете, что вам не хватает дружеского общения? Как часто вы испытываете смущение? Как часто вы бываете уверены, что есть люди, к которым вы могли бы обратиться? Эта шкала позволила Качоппо и его команде разделить опрошенных на три группы: тех, кто в большой степени страдает от одиночества, тех, кто страдает от него меньше, и тех, кто практически не испытывает одиночества. Всех студентов снабдили пейджерами, которые они должны были все время носить с собой. Девять раз в день в течение недели на пейджер приходило сообщение, на которое испытуемый должен был ответить, – что он в настоящий момент делает и с кем, как он себя чувствует и некоторые другие подробности. В один из дней Качоппо брал у испытуемых кровь, подключал их к довольно громоздким аппаратам – миниатюрных машин тогда еще не было – и регистрировал параметры работы сердечно-сосудистой системы[148]148
Сведения об этих исследованиях почерпнуты из интервью автора с Гэри Бернтсоном и Луизой Хокли, а также из: Cacioppo and Patrick. Loneliness, и из различных журнальных статей.
[Закрыть].
Результатом стали первые объективные данные о том, что физиологические функции изменяются в зависимости от уровня одиночества. У самых одиноких молодых людей оказался повышенным один из показателей работы сердечно-сосудистой системы – общее периферическое сопротивление сосудов (ОПСС), а этот показатель является главным фактором, определяющим уровень артериального давления. Когда артерии сужаются, сопротивление кровотоку возрастает; когда же они расширяются, сопротивление уменьшается. ОПСС оказалось значительно выше у студентов, в наибольшей степени страдавших от одиночества. Однако эти люди были молоды и за счет многих компенсирующих механизмов оставались здоровыми, но повышение ОПСС сулило им в будущем проблемы с сердцем. «Такое изменение регуляции физиологических функций со временем приведет этих людей к стойкому повышению артериального давления», – отмечает Хокли.
Когда Качоппо и Хокли перешли в Чикагский университет (он в 1999 году, а она немного позже), они получили возможность провести лонгитюдное (продолжительностью в 10 лет) исследование на ту же тему[149]149
Речь идет о “Чикагском исследовании изменений состояния здоровья в связи со старением и социальными отношениями” (Chicago Health Aging and Social Relations Study – CHASRS).
[Закрыть]. Его участниками стали 229 взрослых людей, которые каждый год проходили тщательное медицинское обследование, заполняли упомянутую анкету для оценки уровня одиночества, а также участвовали в собеседованиях о своих социальных сетях. Испытуемый должен был определить восемь-девять наиболее близких для себя людей, а затем ответить на множество вопросов о них. Возраст? Пол? Как часто вы видитесь? Насколько здоров этот человек? Насколько сильно он вам нравится? Знает ли человек А человека Б? Как насчет человека В и человека Г? «[Мы] вскрыли целый пласт непаханой целины, очень богатый источник ценных сведений об их социальных сетях», – говорит Хокли. Одно из первых открытий заключалось в том, что – как и предполагалось – ранние предостерегающие сигналы, связанные с одиночеством, обернулись в старшем возрасте большими проблемами. У одиноких пожилых людей артериальное давление оказалось гораздо выше, чем у тех, кто не чувствовал себя таковым.
Но одиночество ли вызывало эти физиологические изменения, или они были лишь сопутствующими феноменами? Может быть, какие-то иные клинические расстройства порождали как одиночество, так и артериальную гипертензию? В частности, ученые подозревали, что такой скрытой переменной могла быть депрессия. «Многие говорили: да, если вы страдаете депрессией, то, конечно же, будете одинокими. Вы просто не станете ни с кем общаться, в любой компании вас воспримут как безнадежного зануду, и так далее и тому подобное», – вспоминает Хокли. Они с Качоппо доказали, что может быть и по-другому. «Мы смогли увидеть, что усугубление одиночества в течение одного-двух лет вызывало усугубление симптомов депрессии». В конечном счете они смогли показать: если помочь человеку чувствовать себя не таким одиноким, то можно на самом деле обратить вспять прогрессирование депрессии. Это было убедительным свидетельством в пользу того, что с одиночеством стоит бороться.
В середине нулевых Качоппо и его коллеги составили устрашающий список факторов, угрожающих здоровью в связи с одиночеством. Помимо повышенной смертности и депрессии, как показали ученые, социальное отчуждение приводило к ухудшению качества сна, к повышению артериального давления, усиливало агрессивность и склонность к стрессогенной деятельности[150]150
Cacioppo and Patrick. Loneliness.
[Закрыть]. Другим ученым удалось обнаружить достоверные признаки того, что обширные и интенсивные социальные связи предохраняют от когнитивных нарушений и деменции, и наоборот[151]151
Fratiglioni L. et al. Influence of Social Network on Occurrence of Dementia: A Community-Based Longitudinal Study. The Lancet. 2000. 355 (9212): 1315–1319.
[Закрыть].
Для того чтобы объяснить, почему одиночество оказывает столь мощное воздействие на здоровье, Качоппо обратился к изучению мозга. Он давно подозревал, что одним только фактором социальной поддержки невозможно в полной мере объяснить, как социальная интеграция или изоляция влияют на здоровье человека. «Головной мозг – это орган, формирующий, оценивающий, отслеживающий, поддерживающий, исправляющий и заменяющий оздоравливающие связи так же, как он регулирует физиологические ответы, определяющие физическое здоровье или, наоборот, повышение заболеваемости и смертности», – пояснял он[152]152
Cacioppo. What’s Social.
[Закрыть].
Качоппо предложил смелую гипотезу, согласно которой одиночество начинается как приспособительная реакция. Так же как голод сигнализирует, что нам пора есть, так, возможно, и одиночество оповещает о том, что нам следует быть вместе с другими людьми; одиночество – это, следовательно, социальный эквивалент физической боли, голода и жажды. «Эволюция заставила нас не только хорошо себя чувствовать рядом с другими людьми, но и ощущать свою безопасность. Жизненно важным побочным продуктом является то, что та же эволюция заставила нас не просто плохо себя чувствовать в одиночестве, но и ощущать угрозу», – писал он[153]153
Cacioppo and Patrick. Loneliness. P. 15.
[Закрыть]. Другими словами, по теории Качоппо, осознаваемая нами изоляция порождает чувство незащищенности. «Когда вы чувствуете, что находитесь на периферии социальной среды, это не просто заставляет вас испытывать печаль, – отмечал он, – это воспринимается как угроза выживанию. [Ваш] мозг переходит в режим самосохранения». В этом состоянии, подобно животному, оказавшемуся на периферии стада, вы начинаете сильнее переживать за себя, а не за тех, кто рядом с вами, вы становитесь сверхбдительными в отношении возможных социальных угроз. Для многих из нас это ощущение служит напоминанием о том, что следует позвонить другу. Но, к сожалению, для многих других, хронически одиноких, оно часто лишь усугубляет положение, так как ослабляет навыки социального поведения. «Сущность социальных навыков заключается в сохранении способности смотреть на мир с точки зрения других, а также испытывать эмпатию в отношении этих других», – говорил Качоппо. Делать это становится тем труднее, чем сильнее чувство одиночества.
В подкрепление своей гипотезы Качоппо и его коллеги в лабораторных условиях вызвали чувство одиночества у студентов колледжей. Используя гипноз и заготовленные сценарии, ученые изменяли эмоциональное состояние испытуемых, проводя их через те моменты жизни, когда они испытывали ощущение либо полноценной социальной интеграции, либо полного и безнадежного одиночества. После этого проводилось психологическое тестирование, которое выявило, что даже общительные, коммуникабельные личности теряли часть своих социальных навыков, испытывая чувство социальной изоляции и отчуждения. В одном из экспериментов испытуемым предлагали определить цвет поля, на котором было написано определенное слово. Одинокие люди медленнее называли цвет, если это слово было социально значимым (например, «конкуренция»), и еще медленнее, если такое слово вызывало негативные, эмоционально окрашенные ассоциации (например, «отвержение»).
«Эта задержка указывает на эффект интерференции, – писал Качоппо. – Даже если задание не предполагает изучения темы социальности и никакого осознанного намерения в нее углубляться, одинокие испытуемые сканируют любую информацию в поисках негативной социально значимой информации, и она отвлекает их от выполнения задания»[154]154
Ibid. P. 172.
[Закрыть]. В те моменты, когда человек больше всего нуждается в социальной привязанности, он, как оказалось, в наименьшей степени способен к ее достижению. Использовав функциональную МРТ, Качоппо также обнаружил, что у одиноких людей, в сравнении с неодинокими, головной мозг сильнее активируется в ответ на негативные сигналы, имеющие социальную коннотацию, нежели на не имеющие таковой. Эта «петля одиночества», считал Качоппо, активирует нейробиологические и поведенческие механизмы, что и влечет за собой неблагоприятные для здоровья последствия.
Работы Качоппо показали, что опасность социальной изоляции реальна, но интересно было бы узнать, чем именно хороши социальные отношения? Как они защищают нас – если вообще защищают? В чем суть, в качестве или в количестве? Существует ли какое-то магическое число? Эффективны ли только близкие социальные отношения? Обязательно ли эти отношения связаны с семьей? Или пустоту могут заполнить и друзья? Что можно сказать о разнообразии социальных связей? Этим вопросам и был посвящен следующий этап исследования.
Социальные миры людей разнообразны, их можно уподобить предпочтениям того или иного сорта мороженого. Некоторые люди выбирают только между шоколадным и ванильным, но другие стремятся попробовать также и мятно-шоколадное, и карамельное с морской солью. В 1998 году психолог Шелдон Коэн из Университета Карнеги – Меллона в Питтсбурге поставил сложный – и убедительный – эксперимент, призванный выявить важность разнообразия отношений для здоровья. Он уговорил 276 добровольцев пойти на жертву ради науки. Этих людей изолировали в отеле и заразили ОРВИ. После этого испытуемые в течение недели находились на карантине. Все участники записывали, с кем они контактировали и к какому из двенадцати типов принадлежали отношения с этими людьми. (В списке были перечислены: супруги, родители, родители мужа или жены, дети, другие близкие члены семьи, близкие соседи, друзья, сотрудники, одноклассники, волонтеры, члены нерелигиозных и религиозных организаций.) Для сравнения возможных крайних случаев можно представить себе писателя, который был единственным ребенком в семье, не женился и работает дома (у него нет братьев и сестер, нет супруги, а соответственно, и ее родственников, и он практически не общается с коллегами), и – в противоположность ему – ирландку-адвоката из большой католической семьи, которая работает в крупной адвокатской конторе, имеет троих детей и мужа (у такого человека есть братья и сестры, коллеги, дети, супруг и его родственники). У обоих могут быть и обычно есть друзья, но у адвоката есть стартовое преимущество, о чем говорят сугубо арифметические соображения.
Разнообразие, как оказалось, действительно защищает. Те, у кого много социальных связей разных типов, меньше подвержены простуде и успешно сопротивляются некоторым вирусам. Те, кто регулярно вовлечен в отношения только одного – трех типов, заболевают в четыре раза чаще, чем те, чьи социальные сети охватывают представителей шести или более разных типов отношений[155]155
Cohen S. et al. Social Ties and Susceptibility to the Common Cold. JAMA. 1997. 277 (24): 1940–1944.
[Закрыть]. Этот результат не изменился и после того, как Коэн и его коллеги постарались выявить все возможные скрытые переменные, способные повлиять на исход эксперимента. Полученный результат было невозможно полностью отнести на счет таких особенностей поведения, как курение, употребление алкоголя, отношение к физическим нагрузкам, и его было невозможно полностью объяснить личностными характеристиками.
Другие ученые предположили, что главное – это ощущение контроля. Так, влиятельный британский эпидемиолог и врач сэр Майкл Мармот в своем исследовании «Уайтхолл» показал, что социальный статус тесно коррелирует с состоянием здоровья. Это не означает, что, как думает большинство и гласит известный афоризм, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Нет. Мармот обнаружил весьма интригующий феномен: оказалось, что каждый человек здоровее тех, кто на иерархической лестнице находится на одну ступень ниже, и менее здоров, чем те, кто стоит на ступень выше. «Здоровье следует за социальным градиентом», – утверждал Мармот. Он доказал это, изучая британских госслужащих, работающих в одном из районов Лондона – в Уайтхолле. В своей работе Мармот показал, что доступом к медицинской помощи и ресурсами на ее оплату невозможно объяснить разницу в здоровье; имело значение что-то еще. «Автономия – то есть насколько независимо можете вы управлять собственной жизнью – и возможности, которыми вы располагаете для полного вовлечения в социальную жизнь, являются важнейшими условиями сохранения здоровья, благополучия и долголетия», – писал он в своей вышедшей в 2004 году книге «Синдром статуса» (The Status Syndrome)[156]156
Marmot M. The Status Syndrome: How Social Standing Affects Our Health and Longevity. Henry Holt, 2004. Introduction.
[Закрыть]. Таким образом, хотя его работа подчеркивает роль социального неравенства, критическими факторами, влияющими на различия в здоровье, оказались степени контроля и участия в принятии решений.
И наконец, есть еще вопрос качества. Не все отношения являются позитивными. Некоторые люди нас критикуют. Другие нас подводят. Некоторые не оказываются рядом, когда они нужны, или, наоборот, отказываются уйти, когда их об этом просят. Как только ученые начали более внимательно присматриваться к эффектам отношений, то – и это совершенно логично – они задумались о качестве наших уз и об их значимости. Социальный психолог Берт Учино был аспирантом в лаборатории Качоппо в Университете штата Огайо, где под руководством Дженис Кикольт-Глейзер изучал людей, ухаживавших за пациентами с болезнью Альцгеймера, а затем посвятил свою дальнейшую карьеру исследованию вопроса о качестве отношений.
Полностью позитивные узы – такие, которые позволяют нам ощущать безусловную поддержку, – составляют приблизительно половину наших социальных контактов, и, как оказалось, их очень легко интерпретировать. Исследования показывают, что эти счастливые отношения обеспечивают ощущение целесообразности и смысла бытия, они расширяют наш кругозор и побуждают нас к лучшему, более здоровому поведению. «Все эти вещи, как нам известно, сопутствуют более благоприятному биологическому старению», – отмечает Учино, работающий теперь в Университете Юты[157]157
Интервью автора с Бертом Учино и лекция Учино, прочитанная им в Университете Британской Колумбии 30 октября 2014 года. Важные для понимания этой темы журнальные статьи: Campo R. et al. The Assessment of Positivity and Negativity in Social Networks: The Reliability and Validity of the Social Relationship Index. Journal of Community Psychology. 2009. 37 (4): 471–486; Holt-Lunstad J. et al. On the Importance of Relationship Quality: The Impact of Ambivalence in Friendships on Cardiovascular Functioning. Annals of Behavioral Medicine. 2007. 33 (3): 278–290.
[Закрыть]. В своей работе он проследил динамику таких показателей физиологического состояния, как выраженность воспалительных реакций, степень клеточного старения, степень кальцификации коронарных артерий и данные амбулаторных измерений артериального давления. Например: люди, пользующиеся в жизни надежной социальной поддержкой, меньше страдают от возрастных изменений сердечно-сосудистой системы, чем люди, такой поддержки лишенные, причем разница эта весьма и весьма значительна. «У таких счастливцев артериальное давление такое же, как у людей, которые на 30–40 лет моложе их», – свидетельствует Учино. Приблизительно к таким же выводам он пришел, изучая динамику старения клеток. Каждый раз, когда клетка делится, защитные «колпачки» на концах длинных молекул ДНК, называемые теломерами, становятся чуть-чуть короче. В конце концов теломеры укорачиваются настолько, что уже не могут выполнять свои функции. По длине теломер, как по часам, можно определить, насколько биологический возраст соответствует или не соответствует хронологическому. У людей, имеющих хорошие отношения, теломеры оказались длиннее. «Уже невозможно отрицать связь между биологией и отношениями», – отмечает Учино. Мы пока не можем наверняка утверждать, что именно отношения вызывают все эти благотворные процессы, но Учино считает это вполне вероятным. «Противоположное объяснение может заключаться в том, что по мере биологического старения люди теряют способность к полноценным отношениям, – говорит он. – Но думаю, что такое объяснение, хотя оно и правдоподобно, все же маловероятно».
Чисто негативные отношения встречаются редко, они, очевидно, нездоровы. Учино называет их «отталкивающими», как нечто, чего мы стремимся избегать, как, например, скисшего молока. Проще говоря, эти отношения заставляют нас плохо себя чувствовать – ментально и физически. Они сочетаются с более выраженной реакцией на стресс, ухудшением течения депрессии, повышением артериального давления и подавлением иммунитета.
Пока все понятно: позитивные отношения – это хорошо, негативные – плохо. Но Учино ступил на неизведанную территорию, когда взялся за изучение амбивалентности (двойственности) и отношений с родственниками, друзьями и коллегами, которые вызывают у нас смешанные эмоции. Позитивные и негативные чувства не всегда сопрягаются друг с другом. Первые не всегда усиливаются, когда ослабевают вторые; эти чувства и эмоции могут существовать независимо друг от друга, как это случается, например, в продолжающихся десятки лет отношениях с другом, которые вы находите истощающими. Эти амбивалентные узы составляют существенную часть наших социальных контактов – приблизительно половину. В одном из своих исследований Учино даже нашел, что почти 80 % людей двойственно относятся к своим супругам, хотя считается, что такие отношения характерны для половины пар.
В случаях супругов и родственников, конечно, имеют место институциональные отношения, которые для нас часто более весомы, чем отношения дружеские. Такие узы нелегко разорвать, да и не всегда есть желание это делать. Комик Джордж Бернс коснулся этой проблемы в одной своей знаменитой шутке: «Счастье – это иметь большую, любящую, крепко спаянную семью в другом городе». Избавиться от дружеских отношений легче, но это не значит, что мы всегда это делаем или хотим сделать. Когда людей спрашивают, почему они предпочитают сохранять двойственные отношения, они обычно отвечают, что в этих узах больше хорошего, нежели плохого. Иногда ссылаются на длительное общее прошлое, которое играет роль якоря, удерживающего отношения от разрыва.
Все это представляется очевидным, однако работы Учино на многое открыли нам глаза. С 2001 года, когда он опубликовал свою первую статью на эту тему, ученый все время изучал, как амбивалентные отношения влияют на здоровье вовлеченных в них людей. Вначале он думал, что такие отношения могут влиять на здоровье двояко. Хорошее может перевесить плохое. Но возможно также, что непредсказуемость амбивалентных отношений обернется преобладанием негатива. Однако теперь ученый считает, что результат однозначен. Амбивалентные (двойственные) отношения плохи. «Нам не удалось обнаружить ни одного случая, когда амбивалентные отношения оказали бы благоприятное воздействие на биологические параметры их участников», – говорит Учино. Среди проанализированных параметров – выраженность воспалительных реакций, скорость клеточного старения, результаты амбулаторного измерения артериального давления. Значения этих показателей свидетельствуют о том, что положительная сторона двойственных отношений не помогает сохранению здоровья, бал правит негативная сторона. Это справедливо как для интимных отношений (между супругами и близкими друзьями), так и для более поверхностных, например с коллегами, соседями и дальними родственниками. Другой нюанс заключается в том, что ощущение моральной поддержки помогает больше, чем реальная материальная и физическая поддержка, которая может привести к появлению чувства стыда, обиды или другой сложной эмоции.
Одна оговорка: очень немногие ученые изучают этот вопрос в такой же манере. Учино признает, что расчеты амбивалентности, проведенные в его лаборатории, могут преувеличить число отношений, порождающих смешанные эмоции. Испытуемого просят подумать о следующих вещах: готов ли другой человек оказать ему помощь, когда такая помощь нужна, или насколько сильно он расстраивается, когда обманывается, ожидая понимания от другого человека. Оценка ответов осуществляется по пятибалльной шкале от 1 («совсем нет») до 5 («в высшей степени»). Всякий, кто получает 2 и больше баллов в шкалах оценки как позитивных, так и негативных показателей, другими словами, все те, кто в каждом случае выбирает нечто большее, чем «совсем нет», считаются состоящими в амбивалентных отношениях[158]158
Подробнее о том, как оценивают амбивалентность отношений, см.: Campo R. et al. The Assessment of Positivity.
[Закрыть]. Ничего удивительного, что при таком подходе почти половина социальных отношений всех испытуемых попадает в категорию амбивалентных! Учино же опасается поднимать планку, так как подозревает, что люди будут очень неохотно признавать наличие негатива в своих отношениях, а они и без того не до конца раскрывают в опросах свои истинные чувства.
Хотя накапливается все больше и больше данных о том, что отношения действительно влияют на здоровье, главный связанный с этим вопрос остается открытым. Как на самом деле это работает? Что за процессы происходят на молекулярном уровне, которые помогли бы объяснить, как уход за больными, социальная связь или даже случайный разговор оказывают воздействие на работу органов и систем организма? Каковы, вопрошали ученые, механизмы, лежащие в основе всех этих процессов? Каким путем отношения внедряются в наш организм?
Ответ на эти вопросы, в той мере, в какой это возможно, следует начать с того факта, что, по сути, все психологическое есть на самом деле биологическое. Мы воспринимаем стимулы окружающего мира, включая слова и поступки наших друзей и родственников, посредством слуха, зрения и осязания. Нервная система реагирует передачей сигналов сердцу, легким и мышцам, давая им знать, что делать дальше. Потенциально роль тут могут играть реакции на стресс, изменение функций иммунной системы, объема перекачиваемой сердцем крови и частоты разрядов нейронов под действием нейротрансмиттеров в нашем мозге.
Даже у более просто организованных животных, как было показано, социальные узы играют весьма важную роль – и это еще одно свидетельство в пользу их биологической важности. Например, ученые Стэнфордского университета формировали пары рыб, затем их разделяли и давали возможность самке наблюдать за схваткой самцов – «своего» и «чужого». Если «свой» побеждал, то в мозгу самки активировались участки, отвечающие за связь с самцом, если же он проигрывал, то активировались участки, отвечающие за реакцию на стресс[159]159
Desjardins J. et al. Female Genomic Response to Mate Information. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2010. 107 (49): 21176–21180.
[Закрыть]. Представляется, что даже без обучения и интеллекта, которые играют столь важную роль в человеческой культуре, в этой ситуации происходит нечто фундаментально социальное – то, что отличает связанных тесными узами индивидов от всех прочих.
Уже в самом начале исследований Лайза Беркман, работавшая с данными по Аламиде, и ее коллега Тереза Симен признавали существование этой загадки: «В человеческих отношениях есть нечто такое, что влияет на физическое здоровье и в особенности на долголетие». Они выдвинули смелую идею: возможно, социальные отношения влияют на скорость старения организма. По мере того как человек становится старше, у него появляются морщины и седые волосы; эти признаки хорошо заметны, но они являются отражением изменений функций органов и структуры клеток. Происходит сужение артерий. Повышается давление. Начинают хуже работать почки, легкие и иммунная система. Стареют и сами клетки. Вероятно, пишут Беркман и Симен, социальная изоляция или отсутствие поддержки оказывают хроническое стрессовое воздействие, и организм реагирует на это ускорением процессов старения[160]160
Berkman L. and Seeman T. The Influence of Social Relationships on Aging and the Development of Cardiovascular Disease: A Review. Postgraduate Medical Journal. 1986. 62 (730): 805.
[Закрыть]. Работы Берта Учино позволяют предположить, что Беркман и Симен выдвинули стоящую гипотезу.
Другие ученые сосредоточили свое внимание на иммунитете как на вероятном главном подозреваемом. В 2005 году Джон Качоппо принял участие в работе «мозгового центра», организованного фондом Макартура, где познакомился со Стивом Коулом из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе[161]161
Везде, где это не оговорено особо, все подробности, относящиеся к этой теме, почерпнуты из интервью со Стивом Коулом.
[Закрыть]. Коул интересовался влиянием социальных факторов на экспрессию генов. Несмотря на то, что коды признаков и особенностей поведения записаны в нашем геноме, эти коды могут включаться и выключаться под влиянием внешних воздействий; поэтому само присутствие гена не всегда говорит о его активности. Иногда гены остаются молчащими, как не высказываемые вслух мнения. «Для того чтобы ген оказал влияние на работу клеток или организма, он должен быть экспрессирован», – говорит Коул. Он был глубоко убежден, что социальная среда способна определять, какие гены будут говорить, а какие – молчать. «На молекулярном уровне наши организмы являются артефактом, предметом, созданным культурой, – заявил он однажды публично в Лос-Анджелесе. – Наши организмы более изменчивы и более подвержены влиянию окружающей среды, чем мы думаем»[162]162
Из выступления Стива Коула о социальной регуляции экспрессии генов на встрече, организованной Фондом психокультурных исследований (2012 год).
[Закрыть].
Коул изучает процесс, который генетики называют транскрипцией. В нашей ДНК записан набор человеческих возможностей, но она должна быть транскрибирована в РНК, чтобы они смогли воплотиться в реальность. Когда мы что-то видим, слышим или трогаем, то в ответ на эту стимуляцию в организме вырабатываются и высвобождаются нейротрансмиттеры и гормоны и запускается цепная реакция. Эти химические вещества перемещаются в организме, соединяясь со специфическими клеточными рецепторами, которые связаны с так называемыми факторами транскрипции, способными включать или выключать экспрессию определенных генов в клетке. Факторы транскрипции запускают синтез РНК, а на матрице РНК происходит трансляция белков, которые изменяют функции и поведение клеток. Согласно Коулу, «это позволяет тем вещам, которые, в принципе, находятся вне организма и даже не оказывают на него значимого физического воздействия, – если не считать попадающих на сетчатку фотонов или звуковых колебаний, воздействующих на структуры уха, – проявляться реальными биохимическими изменениями, которые повышают или, наоборот, понижают активность определенных генов».
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?