Текст книги "Академия темных. Игра на выживание"

Спасение нашлось. Кинжал, выкованный гномами, наделенный светлой магией эльфов, мог избавить Зольда от страшного проклятия, и он был у него в руках. Но для ритуала требовался также чистый душой и телом светлый маг королевской крови. Зольд выбрал в качестве жертвы, которую он собирался принести свету, принцессу Магионе.

Магионе, узнав о его замыслах, сама вызвалась ему помочь. Смелость, какой обладает не каждый мужчина. Однако семья принцессы не приняла такого самопожертвования и, чтобы вернуть ее, отправила к Зольду целую армию.

Когда их окружили, Магионе произнесла следующее: «Если вы согласитесь уйти – уйдете отсюда живыми, если нет – отправитесь на кладбище». Никто не внял словам девушки. Разозлившись, она одним взмахом уложила сотню сильнейших магов.

– А что стало с Зольдом? – прозвучал с последних рядов тонкий девичий голос.

– Его поглотила тьма. Магионе очернила свою душу смертью, и ритуал не состоялся.

Захватывающе. Наверняка у Магионе с Зольдом были отношения, в противном случае как объяснить ее порыв стать жертвой и гнев на пришедших ее вызволять? Не иначе как любовь. Правда, без счастливого конца, ну так что же. У Ромео и Джульетты тоже конец печальный получился, зато чувства были искренними, а отношения, пусть недолгие, – красивыми. Может, у Зольда с Магионе было что-то подобное, кто знает…

* * *

Вечером Дин и Малена привели меня в незнакомый кабинет. На потолке были надписи, похожие на те, что я видела на стенах холла. Столы сделаны из черного камня (не встречала такого раньше), скамьи тоже каменные. Слева, во всю стену, стеллаж, на полках сосуды… с туманами. Причем разных цветов. Серые, красные, мутно-желтые, белые, синие, бурые – огромное множество.

Друзья беспощадно измывались над моим умом.

– Рэне, включи мозги, хватит попой думать! Она у тебя бесспорно прекрасная, но нам нужна твоя голова!

Даже Дин начал беситься. Малена уже давно тушила свою ярость, до блеска натирая столы, пол и стены.

– Смотри сюда.

Я в который раз обреченно посмотрела на непонятную схему на доске.

– Сначала говоришь это. – Дин ткнул пальцем в закорючки, именуемые буквами. – Потом делаешь этот жест. – Дин в сотый раз нарисовал в воздухе зигзаг, каракульку, еще один зигзаг. – И закрепляешь отдачей. Все просто!

Да, просто для тех, кто не в танке родился.

Нет, я родилась не в танке. Я родилась в бронированном военном автомобиле дедушки, когда он вез мою мать в роддом с полигона, на который она примчалась, чтобы сказать ему, как сильно его любит. Беременных женщин не понять.

Я в сто первый раз попыталась сделать то, что Дин с Маленой называли кристаллом воды. Зачем мне кристалл? Учителя объяснили, что это самое легкое в магии. В общем, сто первая попытка провалилась. Малена взвыла, Дин застонал, я невинно захлопала ресницами: ну и кто же из нас мучитель – они или все-таки я?

– Как можно этого не понять? – схватился за голову Дин. – Не могу больше. Мален, иди, твоя очередь.

Малена так зыркнула в мою сторону, что все стало ясно без слов: черта с два она еще возьмется меня обучать.

Ладно, раз нет ничего труднее…

Попытка номер сто два. Слова, закорючки, сила… Попытка номер сто десять. Слова, закорючки, сила… Попытка номер сто тринадцать. Слова, закорючки, сила, и…

Маленький кристаллик воды замер у меня перед глазами. Я, пораженная тем, что у меня получилось, застыла в немом восторге.

Дин просветлел лицом, Малена сползла вниз по стене. Магия, это была настоящая магия! С трудом удержалась, чтобы не запрыгать от избытка чувств. Ни за что бы не поверила, что я смогу.

– А что теперь делать? – Не оставлять же этот кристаллик висеть просто так.

– Ничего. – Дин провел над ним рукой, и он осыпался льдинками.

Я уселась на стол и взглянула на доску, снова повторив про себя: «Слова, закорючки, сила»… Вытянув руку вперед, начертила в воздухе зигзаг, каракульку, еще один зигзаг и сотворила кристаллик воды, который завис в воздухе напротив моего лица. Молча разглядывала в нем свое отражение, пока кристаллик не упал на пол. Если я не начну стараться, от меня останется такая же крохотная лужица. Это я точно знаю.

– Я еще хочу.

Меня переполняли радость, гордость…

– Нет! – в унисон рявкнули учителя.

Я насупилась:

– Ну почему? Давайте что-нибудь еще выучим.

– Нет! – Парочка «педагогов» направилась к выходу.

– Пожа-а-алуйста… – Я поплелась следом.

– Нет, нет и нет! – Они подождали, пока я выйду из кабинета, и захлопнули дверь.

– Почему?

– Дай нам прийти в себя. Еще один такой вечер, и мы свихнемся.

Тоже мне друзья… Я учиться хочу, а они… Гады. Но хорошие гады. И пока единственные, кому я могу здесь хоть немного доверять.

Глава 5
Недолго музыка играла…

Время не только расставляет все по местам, но и раскладывает по рядам.

Георгий Фрумкер

С Дином мы распрощались далеко за полночь. Он разъяснял мне, что такое магэн, магический уровень и магический резерв.

На меня накатила усталость, мой мозг уже слабо соображал, но я поняла: магэн – единица измерения магического резерва, который напрямую зависит от магического уровня. Каждое магическое действие измеряется в магэнах. К примеру, один кристаллик воды, который я сегодня создала два раза, отнимает один магэн, а шарик, которым в меня собиралась запустить Малена, отнимает три магэна.

У меня, точнее у Ирэне, резерв сто магэн, тогда как у Малены всего сорок, а у Дина восемьдесят. Друзья отчаянно пытались дать объяснение тому, как получилось, что резерв Ирэне увеличился в два раза. Лично я недоумевала, откуда у меня вообще возник этот резерв.

Спать я ложилась довольная и озадаченная одновременно. Довольная результатом многочасового труда в виде кристалла воды, озадаченная, собственно, им же. Все-таки трудно поверить в свои магические способности, когда ты всю жизнь считал, что магии не существует. Если бы мне раньше кто-нибудь рассказал про подобный мир, я бы вызвала этому чудаку психиатрическую помощь.

За раздумьями я незаметно провалилась в сон и вновь оказалась на знакомой поляне.

Прямо напасть какая-то. Третью ночь подряд одно и то же. И что теперь – сидеть и ждать, когда придет «вечный незримый спутник», положит холодную руку на мое плечо, я испугаюсь…

– Ты боишься? – прошелестел над поляной знакомый голос.

Не ожидала, что она объявится так скоро. Лиса, не паникуй, это всего лишь сон.

– Сон? – насмешливо повторил голос. – Это не сон.

Я медленно опустилась на пенек, посмотрела по сторонам… Никого.

– Ты не можешь меня видеть.

Она что, мои мысли читает?

– Мне не надо их читать, твои мысли – это я.

О, Лиса, можешь расслабиться. Твои мысли тебе ничего не сделают. Это ведь просто мысли и игра воображения, не более…

– Игра воображения? – раздался гневный вопрос. – Ты считаешь меня игрой воображения?!

Рокочущий, словно гром, голос разнесся по всему пространству, эхом прозвенел у меня в голове. Вой затих, птицы испуганно улетели. Ясное безоблачное небо заволокли грозовые тучи. Стало темно, холодно, неуютно. Кажется, я ее разозлила.

– Я – то, чего ты должна бояться! – С каждым громыхающим словом небо прорезали молнии. – Я – то, что ты должна уважать!

Под дождем я вымокла до нитки. Вода ручьями текла по поляне, молнии вспыхивали одна за другой, а тучи, казалось, оседают вниз и вот-вот придавят меня к земле.

Мокрая одежда липла к телу, зубы стучали… Надо прекращать это буйство природы.

– Прошу прощения, если обидела, но не могли бы вы остановить дождь?

– Прощаю.

Дождь кончился, тучи продолжали нависать.

– Смотри внимательно.

Без проблем, только знать бы, куда смотреть.

Поляна начала преображаться: лес исчез, пенек тоже, я шлепнулась наземь. Встав на ноги, огляделась, пытаясь понять, где очутилась.

Полочки, стеклянные шкафы, ящички – все с украшениями: бриллианты, золото, броши, ожерелья, мечи, инкрустированные камнями, гобелены, щиты… Сокровищница.

– Догадливая, – усмехнулся голос.

Красота. Все вещи невероятно дорогие, а есть наверняка и вовсе бесценные.

– И зачем мы здесь?

– Ты любой ценой должна сюда попасть.

Так, так… Меня толкают на воровство? Это хоть и другой мир, но кражи нигде не поощряются.

– Прекрати. Твоя законопослушность здесь никому не интересна.

Сесть в тюрьму другого мира… Нет, увольте.

– Хочешь жить – будешь делать, что я говорю.

Ну, допустим, аргумент веский.

– Что я должна украсть? Для чего? Для кого?

– Много вопросов задаешь.

– Ты хочешь, чтобы я что-то украла из сокровищницы. Безделушки здесь не хранят, значит, это что-то весьма ценное. При этом говорить, что это, для чего и для кого, не желаешь. Как я тогда, по-твоему, должна это что-то украсть?

– Кинжал. Последний ящик слева. Ты права, он действительно очень ценный.

– Как будто кинжалов на свете мало… Зачем обязательно красть?

– Ты начинаешь меня нервировать, – раздраженно прошипел голос.

– И кто заказчик?

– Отвечу, когда кинжал будет у тебя.

Игра вслепую. Ох, не нравится мне все это.

– Отказаться я могу?

– Можешь, проживешь еще недельки две.

– Почему две?

– Или одну… Тебя раскроют, Василиса, в этом даже не сомневайся.

– Какой тогда смысл воровать?

– Ты меня нервируешь. Если принесешь кинжал – подозрения отпадут. Думай головой, а не попой.

Слышала уже где-то такую фразу…

– Где находится сокровищница?

– Наконец-то, – холодно произнес голос. – Я уже думала, ты не спросишь.

Сокровищница растворилась, вместо нее появился дворец из черного камня с остроконечными пиками башен, витражными окнами…

– Это дворец короля Форлыма, ныне правящего.

– Что?! Ты издеваешься?! Кража из королевской сокровищницы – чистое самоубийство!

– У тебя нет выбора, – жестко оборвал меня голос.

Мы вновь вернулись на залитую солнцем поляну с бабочками и цветами. И вновь меня охватило острое чувство безысходности.

* * *

– Подъем! – донеслось до меня сквозь сон. – Рэне, вставай!

Проснулась я в полете с кровати на пол. Как раз такого пробуждения мне недоставало все это время.

– Айнех тебя убьет, если опоздаешь.

Определенно стоит поспешить.

Завершив водные процедуры, мы пошли на завтрак в столовую, где к нам присоединился Дин.

Выглядел он потрясающе. Серебристые волосы заплетены в тугую косу, черная рубашка с витиеватой серебряной вышивкой, узкие брюки… Не одна я затаила дыхание. Девушка за соседним столом вообще расплавилась, как воск.

– Дин, ты бы к девчонкам сострадание проявил. – Я кивнула на адепток.

Друг отмахнулся:

– Они привыкли.

Судя по их реакции – нет.

– Сегодня встречаемся на том же месте, будем учить тебя программе первого курса, – объявил Дин.

Первого?

– А можно сразу с третьего?

Малене еда пошла не в то горло, Дин поперхнулся чаем.

Пока я первый освою, потом второй… меня быстрей убьют.

– Я рад твоему желанию учиться, – откашлявшись, сипло ответил Дин. – Но давай не будем торопиться.

Да, я согласна, все эти закорючки, жесты, потоки и прочее до меня трудно доходят, но это только на данном этапе.

– Может, хотя бы попробуем?

Жалостливо-сочувствующим взглядом Малена посмотрела на Дина, Дин с грустью посмотрел на меня, а я им обоим радостно улыбнулась.

– Вот и прекрасно.

Друзья моей радости не разделили, угрюмые, поникшие, проводили меня до кабинета и ушли.

Это был скорее не кабинет, а зал-кладбище. Без могил и крестов, зато с трупами. Полуразложившимися, почти скелетами, просто зеленоватыми, недавно умершими… Благо я проходила практику на местах происшествий и в моргах, вид трупов меня не пугал. Пугало то, что они стояли на одинаковом расстоянии в три ряда по пятнадцать штук.

– Привет, Ирэне. – Ко мне подошел высокий зеленоглазый брюнет, которого вчера я не видела.

– Привет.

И кто это может быть? Малена упоминала Нелина… Но он на четвертом курсе. Или здесь и четвертый?

Я оглядела толпу, дабы классифицировать на знакомых-незнакомых. Незнакомых насчитала больше, значит, четвертый курс тоже здесь. Судя по всему, поздоровался со мной Нелин, лучший друг Савелье.

– Ты где пропадала? – добродушно улыбнулся парень.

– Я… так это, дела были, – улыбнулась я в ответ.

– И что, даже не расскажешь какие? – Нелин приобнял меня за плечи.

– Извини, не могу.

Парень кивнул, хотел что-то сказать, но разговор прервало появление Айнеха.

– Разбились на пары и к умертвиям, живо! – огласил помещение его рык.

Не магистр, а тьма в человечьем обличье.

Нелин, не убирая руки, повел меня к ближайшему умертвию – высокому грузному мужчине лет сорока. Судя по оттенку кожи, трупу было не больше трех месяцев. Из этого следовало, что, если он начнет махать кулаками, может и прибить. Все мышцы в полном порядке, внешних повреждений нет. Причина смерти… травма головы. Череп проломлен.

– Сегодня отрабатываете комплекс Харена. Для тех, кто не помнит, – магистр отыскал меня глазами, – комплекс Харена включает три последовательных заклинания: orthor, hall, metta[1]1
  Orthor – покорять, hall – завеса, metta – конец (эльф.).


[Закрыть]. Умертвий до непотребного состояния не доводить, иначе заменю их вами.

Магистр еще раз выразительно глянул на меня, гаркнул: «Приступаем!» – и ушел в конец зала.

Труп зашевелился, покрутил головой, оскалился и направился прямо к нам.

Трупы мне доводилось и видеть, и щупать, но с ходящим оскалившимся покойником я встретилась впервые. Признаться, я испугалась. Во-первых, я не знала заклинаний Хрена… Хаена… Ха… неважно. Во-вторых, Нелин, как джентльмен, уступил право первого боя мне. А мне эта его воспитанность могла выйти боком.

В общем, когда этот мертвец был уже в паре шагов от меня, я зажмурилась, вытянула руки вперед (женская логика: свято верила, что мои руки его остановят) и подумала о природе (помирать – так с мыслями о прекрасном). Внезапно меня охватил жар. Ну вот и все, допрыгалась.

Хлопок! Что-то не ощутила я боли.

Открыла сначала один глаз, затем другой. Видеть могу, значит, жива… Вместо умертвия передо мной стояло… дерево. Кипарис. Это как это? Я обошла дерево вокруг, потрогала: ветки настоящие, шишки… А куда же тогда…

– Адептка Савелье! – рявкнули мне в ухо. – Вас привлекает возможность стать подопытным умертвием?!

Я отрицательно помотала головой.

– Тогда за какой бездной вы решили наше занятие превратить в урок биологии?!

Я вообще ничего подобного не хотела. Более того, не представляла, как такое получилось.

– Магистр, извините, это случайно вышло. – Я нервно сглотнула.

– Случайно? – вкрадчиво уточнил Айнех.

– Да.

Хорошо, что на нас никто не обращал внимания, все разбирались со своими умертвиями.

Только Нелин невозмутимо взирал на мое творение.

– Убирать это, – магистр указал на дерево, – будете сами. Надеюсь, в дальнейшем вы станете лучше контролировать свои действия. Адепт Нарлэн, – он повернулся к Нелину, – за мной.

Проходя мимо, друг ободряюще похлопал меня по плечу. Да, мне определенно сопутствует «удача».

Я еще раз обошла кипарис, придумывая, как от него избавиться. Поднять не получится, дерево метра два в высоту. Пилы у меня нет, у магистра просить бессмысленно. Как-то надо его… ликвидировать.

А может, оставить деревце? Оно красивое, ярко-зеленое. Зелень в любом случае полезна – дает нам кислород.

И почему я раньше не замечала, что в помещении много света. Огромные окна, светлый потолок…

– Магистр Айнех, а что, если здесь оранжерею сделать? – Вопрос слетел с моих губ быстрее, чем я успела сообразить.

Черт, черт, черт! Где бы языкоприкусыватель взять, чтобы только начала ерунду говорить, он раз! – и прикусил.

Теперь уж на меня обратили внимание все, умертвия в том числе. Язык мой – враг мой. Великая поговорка.

– Адептка Савелье, – приторно-спокойным голосом сказал магистр, подходя ко мне. – Вы уверены, что поступили в ту Академию и на тот факультет, который вам нужен?

Я попятилась от магистра и уткнулась спиной в ветки кипариса.

– Я начинаю подозревать, что вы не боевой маг, а маг флоры и фауны.

Согласна, лучше бы я с цветочками возилась, чем с умертвиями и драконами воевала.

– А теперь без лишних разговоров убирайте эту растительность из зала некромантии! – Спокойствие улетучилось из его голоса, он быстрым шагом вернулся обратно.

Что ж, мое дело – предложить. Между прочим, растениям здесь было бы очень уютно.

И с чего начать? Сама я ствол точно не сломаю, слишком толстый, а вот ветки… Буду по одной отламывать, магистр ведь не уточнял, за какое время мне надо расправиться с кипарисом.

Отломала веточку… Из места разлома засочилась жидкость болотного цвета. Дерево не может давать такой «сок». А запах-то какой…

Уф, это вонь, самая настоящая вонь. Окружающие запах еще не почувствовали, но раз мне велели убрать – буду убирать.

Отломала несколько веток. По стволу, сливаясь в один поток, побежала отвратительная субстанция, и до ближних адептов наконец дошел источаемый ею аромат.

Они сразу вычислили источник «благоухания» – не только по жиже на полу, но и по коварной ухмылке, с которой я продолжала безжалостно отламывать ветки.

Ждать, пока запах дойдет до магистра, пришлось недолго. Когда его испепеляющий взгляд скользнул по моей персоне, я, честное следовательское, попыталась стереть с лица все коварство, но…

– Адептка Савелье, я вижу, вам нравится этот запах. – Ухмылка Айнеха тоже стала коварной, хоть соревнование между нами устраивай. – В таком случае я предоставлю вам возможность насладиться им в полной мере. – И, отвернувшись от меня, магистр объявил: – На сегодня всё, свободны!

Адепты не побежали к выходу, они полетели, расталкивая друг друга локтями. До меня донеслись довольные возгласы тех, кто уже выбрался в коридор, и ругань тех, кто пока еще давился в дверях кабинета.

Нелин, хвала богам, встал рядом со мной, сжал мою ладонь и обратился к магистру, который, похоже, уходить не собирался:

– Магистр Айнех, если вы не против, я останусь с мисс Савелье.

– Я – против. – Магистр сложил руки на груди.

– Он не будет мне помогать, – сказала я с тайной надеждой, что он мне все-таки поможет.

Магистр насмешливо хмыкнул и, чеканя шаг, удалился из зала.

Вонь стремительно заполняла пространство, так что дышать с каждой минутой становилось все тяжелее.

– Как ты это сделала? – Нелин зажал нос рукой, отчего голос у него вышел гнусавым.

– Не знаю, подумала о растениях, почувствовала жар и… вот. – Это дерево перестало казаться мне красивым.

– Не замечал за тобой такого прежде.

Что-то мне подсказывало, что и сама Ирэне такого не делала.

– Меня больше интересует, как это убрать.

Отойдя подальше от натекшей жижи, Нелин наморщил лоб и стал старательно соображать, потом лицо его просветлело: он явно что-то придумал.

Он начал рисовать в воздухе какой-то символ. Там, где он проводил пальцем, как будто загоралась огнем невидимая нить. Затем он подтолкнул сложившийся узор к дереву магическим потоком, и оно вспыхнуло. Синие, зеленые, голубые, желтые, красные языки пламени… И жуткий запах, который усиливался с каждой секундой.

Желудок мой скрутило от тошноты, и я стремглав помчалась к выходу.

Неприятная ситуация выйдет, если меня стошнит в коридоре, а туалет, по закону подлости, слишком далеко. Тьма…

Во рту уже начал ощущаться ужасный привкус… Неужели не успею? Я бежала к туалету, подозревая, что еще чуть-чуть, и надобность в нем отпадет.

Внезапно я в кого-то врезалась, и меня прорвало.

Боже, как это ужасно. А еще ужасней осознавать, что тебя прорвало на чьи-то начищенные до блеска ботинки.

– Я тоже безумно рад нашей встрече, – брезгливо произнес кто-то.

Согнутая пополам, я не видела того, кому принадлежал голос, и меня совершенно не вдохновляла перспектива приветствовать жертву моей чувствительности. С опущенной головой, пытаясь унять второй позыв, я села на каменный пол и привалилась к стене.

– Так меня еще никто не встречал.

С чем и поздравляю тебя… Витор. Я подняла глаза и поняла – не ошиблась.

Боги, за что вы так со мной? В чем я провинилась? Почему именно он оказался в коридоре? Почему именно в этот момент? Почему не сошел с моего пути? Почему-у-у?..

Уткнувшись лбом в колени, не смогла сдержать разочарованный вздох.

Я рассчитывала, что он уйдет, но он не двигался с места. Ботинки уже сияли как новые, пол тоже был чистым, как будто ничего не произошло.

– Долго собираешься сидеть на полу?

Я промолчала.

– Не холодно, нет?

Вообще у нас война, а на войне с врагами не разговаривают, разве что пытают.

– Не хочешь говорить?

Что-то голосок у него подозрительно добрый.

– Тогда читай. – Он протянул мне свиток.

Печать разломана, значит, сам уже ознакомился.

Красивым размашистым почерком в послании было написано:

Ирэне, дорогая, я соскучилась. Почему не отвечаешь на наши письма? Мы с отцом волнуемся. Чтобы сегодня же явилась домой! Витора бери с собой, нечего жениха без присмотра оставлять. Они, мужики, такие: чуть не углядишь, он уже служанке юбку задирает!

Похихикав, стала читать дальше:

Тут на днях, представляешь, захожу на кухню, а отец твой, кобелюка, сидит, пирожки кухаркины нахваливает. Я-то знаю, что за «пирожки» он ей нахваливал!

Что-то я отвлеклась. Ах да, я с ректором уже договорилась, он вам переход откроет сегодня в 18:00. И без разговоров! Ты меня знаешь, я повторять два раза не люблю.

Целуем тебя, твои мама и кобелюка проклятый.

Высокие отношения, что тут еще скажешь.

Мне все понятно, кроме одного: какого черта со мной должен быть Витор?

– Мистер Лассен, вы прекрасно знаете, что я не могу сейчас явиться к родителям. – Сидя на полу под его пристальным взглядом, я ощутила себя тараканом, который пискнул, не имея на то права, за что и получил со всего маху тапкой.

Меня рывком подняли на ноги.

– Назовешь меня при родителях «мистер Лассен» – убью.

Не впечатлила меня эта угроза.

– Кобелюка проклятый! Так лучше?

Он до боли сжал мою руку выше локтя. Синяк будет. Только гордость и у меня есть.

– Руку отпусти, – прорычала я.

Он медленно, нехотя отпустил.

– Еще раз так сделаешь – будешь до скончания веков кипарисом.

– Кем? – опешил Витор.

– Дерево такое. Опыт у меня уже есть. Оно в роли жениха и то лучше смотреться будет.

Лицо «жениха» исказилось в недобром оскале:

– Я ведь могу тебя и одну оставить, только объяснять дорогим папочке и мамочке, почему ты расторгла помолвку, будешь сама. И я не думаю, что их обрадует эта новость.

– Разве родители не за счастье дочери?

Лицо его стало еще более самодовольным.

– Тогда расскажешь им, как так случилось, что их дочь – вовсе не та, кого они любят и ждут.

Запрещенный прием. Шантаж чистой воды. Может, ударить его? Нет, таким что в лоб, что по лбу.

– Будь готова к шести, я за тобой зайду. – И Витор пошагал прочь.

У меня снова нет выбора. Этот наглый, самовлюбленный эгоист меня шантажирует.

Я понуро побрела обратно в зал, посмотреть, как там Нелин, а на моем пути нарисовался магистр Айнех. Правду говорят: беда не приходит одна.