Текст книги "Война гармонии"

Лиланд Модезитт
Война гармонии

Часть первая
НАСТУПЛЕНИЕ ХАОСА

1

С вытертых временем камней старейшего в Найлане причала Джастин наблюдал за отплытием «Шиерры». Черная обшивка рубки и единственная орудийная башенка поблескивали в ярких лучах солнца, а ствол пушки длиною в четыре спана был нацелен вперед, подобно черному посоху, метящему в горнило хаоса.

Белые буруны вскипали за кормой новейшего военного корабля из Могучей Десятки, когда он, проплывая между парными волнорезами, выходил в Кандарский залив.

Молодой человек в черном одеянии инженера пригладил пятерней короткие, светло-каштановые волосы и, бросив взгляд на троих учеников, сказал:

– Как только корабль выйдет за волнорезы, следите за ним внимательно. Следите глазами – именно зрением, а не чувствами.

– За чем следить? – не понял худощавый рыжеволосый паренек.

– За кораблем, олух, – хмыкнула коренастая девица.

– А что за ним следить-то? – пожала плечами миниатюрная большеглазая девушка.

– Там увидишь, – буркнул Джастин.

Над трубой «Шиерры» пульсировал горячий воздух, создавая впечатление, будто само зеленовато-синее небо слегка подрагивает. Нос судна рассекал воду, и в обе стороны разбегались белые полоски. Черный корабль прибавил ходу... и исчез. Пропал из виду вместе с кильватерным следом; лишь прогретый воздух, кажется, продолжал колебаться.

– Что это там случилось? – пробормотал рыжеволосый Даскин, запустив пятерню в густую курчавую шевелюру.

– Что-что... – презрительно фыркнула приземистая Джилл. – Брат на борту установил щиты невидимости. Нас тоже этому научат.

Она встряхнула головой так резко, что длинные черные волосы едва не хлестнули Джастина по физиономии. Он отступил. Разные мысли лезли ему в голову. Например, об этих щитах невидимости. Конечно, всю троицу учеников непременно будут обучать устанавливать такие щиты. Но если судить по их успехам в других областях, может пройти не один год, прежде чем хоть у кого-то из них хоть что-нибудь да получится.

– Пошли! – скомандовал Джастин и первым начал карабкаться вверх по склону. Остальные гуськом последовали за ним. Шедшая в хвосте Нора то и дело оборачивалась, выискивая на горизонте тепловые линии – единственный видимый след, оставляемый «Шиеррой». Легкий ветерок, в прохладе которого еще чувствовалась недавняя зима, шевелил черную тунику инженера. Близ арсенала ему повстречалась худощавая женщина в зеленом. Джастин помахал ей рукой:

– Привет, Крителла!

– Привет! Ты, случайно, не в учебные классы? Пошли бы вместе, – с улыбкой отозвалась Крителла. – А где Гуннар? Что-то я его не вижу!

– Не видишь, потому что его здесь нет. Отправился на Край Земли, изучать какие-то записи об Изменении, относящиеся ко временам Основателей, – откликнулся Джастин, стараясь не выдать голосом своего раздражения. Только и слышишь: «Гуннар, Гуннар да Гуннар». Всем он нужен, этот Гуннар, все его ищут, как будто он не просто Джастинов старший брат, а сам великий Креслин.

– Неужто сохранились подлинные записи?

– Думаю, должны были сохраниться. Доррин, во всяком случае, писал при жизни заметки, – промолвил Джастин, останавливаясь возле приземистого, вросшего в травянистый склон черного каменного строения.

– Но он ведь был инженером...

– Да, инженером. Но при этом создал «Начала гармонии». Во всяком случае, большая часть трактата принадлежит именно ему. – Джастин обернулся к ученикам: – А вы можете зайти в столовую и прихватить что-нибудь с фруктового стола. Встретимся в угловом классе.

– Спасибо, магистр Джастин, – хором отозвались все трое.

– Какой я магистр, я просто младший инженер, – возразил он, но их уже след простыл.

– Муторное, надо думать, занятие – вдалбливать азы в головы вот таких вертопрахов, – заметила Крителла.

– Занятие как занятие. Должен же кто-то... – начал было Джастин, но осекся, сообразив, что собеседница опять сравнивает его с Гуннаром. И сравнение снова не в его пользу.

– Мне пора, – пробормотал он, выдавив ухмылку, – а не то они все фрукты умнут.

– Скажи Гуннару, что мне нужно с ним поговорить.

– Скажу, но ты увидишь его, вероятно, куда раньше меня.

– Желаю тебе не скучать с твоими учениками.

– Спасибо на добром слове.

Вопреки ожиданиям, троица нерадивых школяров оставила на столе по меньшей мере половину сушеных фруктов. Проходя мимо, Джастин прихватил несколько ломтиков ябрушей и, жуя их на ходу, спустился по лестнице в коридор нижнего уровня, который проходил через внутренний дворик с садом, отделявший бытовое крыло от учебных аудиторий.

Когда он вошел и закрыл за собой дверь, сидевшие на подушках трое молодых людей подняли на него глаза.

– Достаньте «Начала» и откройте часть первую, раздел третий. Найдите место, где говорится о концентрации гармонии.

Джастину пришлось подождать, пока они перелистывают тугие, редко раскрываемые книги, заглядывать в которые им случалось лишь по его настоянию.

– Нора, прочти вслух.

Глазастая блондинка прокашлялась и начала:

– «Посох либо любой иной предмет может сосредоточивать в себе гармонию. Однако, исходя из принципа поддержания равновесия, подобная концентрация гармонии в одном месте неминуемо должна повлечь за собой соответствующее усиление хаоса. Таким образом, чем больше гармонии сосредоточивается в материальных объектах, тем больше становится в мире высвобожденного хаоса...»

– Достаточно. Даскин, растолкуй нам, что это значит.

– Я не знаю, магистр.

– Ну что ж... В таком случае прочти то же место заново.

– То же самое?

Джастин кивнул.

– «Посох либо любой иной предмет...» – Даскин скучно повторил слова, только что прочитанные Норой.

– Ну так что же это значит?

Вздохнув, Даскин поскреб затылок и, наконец, неуверенно произнес:

– Наверное... наверное, как раз из-за этого инженеры не наполняют гармонией все, что создают.

Джастин кивнул и повернулся к Джилл.

– Не по этой ли причине у нас всего девять кораблей из черного железа? – спросила девушка.

– А как, по-вашему, много ли гармонии вложено в строительство «Шиерры»? – поинтересовался Джастин.

– Наверняка целая уймища, иначе бы ты не спросил, – с ухмылкой отозвалась Нора.

– А сколько железа потребовалось бы для строительства ста судов?

– Само собой, много, но что с того? – недоуменно спросил Даскин. – Дерева на корабли тоже идет немало, но число деревянных кораблей никто не ограничивает.

– Вы можете посадить и вырастить сколько угодно дубов или мачтовых сосен, но пока еще никому не удавалось научиться выращивать железо. Извлекая железную руду из земли, вы не можете заменить ее новой. Когда вы опустошаете рудные жилы в недрах холмов... что происходит?

Все трое предпочли отмолчаться, уставясь в пол. Джастин решил зайти с другого бока:

– На чем зиждется Отшельничий как таковой?

– На гармонии, – хором пробормотали ученики.

– А какое природное вещество поддерживает гармонию?

– Железо.

– Вот именно. Итак, что будет, если залежи железа в холмах Отшельничьего иссякнут? А заодно поразмыслите и о том, почему мы, имея собственные рудники, не скупясь покупаем железо в Хаморе и даже в Лидьяре?

– О... это способствует сохранению гармонии на Отшельничьем.

– Верно, – кивнул Джастин, выдавив улыбку. – Ну а теперь порассуждаем об ограничениях. Джилл, где в книге затрагивается эта тема?

Коренастая девица ответила пожатием плеч, и Джастину пришлось набрать воздуху, чтобы успокоиться и удержаться от искушения наорать на нее.

– Поищи где-нибудь в последних абзацах начальных глав, – подсказал Джастин. – Задание относится и к остальным – ищите все. А как только кто-нибудь что-нибудь найдет, пусть скажет.

Пока ученики рылись в книгах, Джастин мерил шагами класс, гадая, удавалось ли Гуннару добиться от этих лодырей больших успехов. Наконец Нора подняла руку.

– Может быть, это здесь? – прокашлявшись, она принялась медленно читать: – «Если бы гармония или хаос не имели ограничений, то, исходя из здравого смысла, то или иное должно было бы окончательно восторжествовать с появлением великого мага – Черного или Белого. Однако в действительности, невзирая на все усилия могущественных чародеев, ничего подобного не происходит. Следовательно, сферы гармонии и хаоса взаимно ограничены, что служит подтверждением тезиса о неустойчивом равновесии сил...»

– Да, то самое место. И что это значит?

– Понятия не имею.

Молодой инженер со вздохом выглянул в окно. На верху холма видны были черные каменные стены, отделявшие Найлан от остального острова. Внизу, у подножья холма, плескались волны Восточного океана. Вполне возможно, подумалось ему, Крителла права. Кто-то, конечно, должен учить юнцов, но вот годится ли для этого он?

2

– Дорога уже дошла до прежних рубежей Западного Оплота, – промолвила пожилая женщина. Она потерла лоб и уронила руки на древний стол из черного дуба, стоявший посреди Палаты Совета. Была ранняя весна, и сквозь полуоткрытые окна в Черный Чертог проникал прохладный морской ветер. Внизу, под скалами, шелестел прибой.

– Меня волнует не столько сама дорога, сколько войска, которые могут по ней проследовать, – отозвался лысеющий мужчина.

– Рилтар, дорога – это главное, это ключ ко всему. Как только она дойдет до рубежей Сарроннина, за войсками дело не станет.

– Но пока их потери в боях с Сарроннином составили уже несколько тысяч бойцов, – заметила, поджав тонкие губы, другая женщина.

– В войне против Спидлара они потеряли вдвое больше, однако в результате сравняли с землей три города и в конце концов завладели страной, – сухо откликнулся Рилтар. – Мы тогда попросту сидели сложа руки, а теперь никто даже не помнит, где именно находился Дью.

– В то время у нас не было особых возможностей для вмешательства, – покачала головой широкоплечая немолодая брюнетка.

– Ты всегда и всему найдешь оправдание, Кларис, – усмехнулся Рилтар.

– А ты, Рилтар, нагоняешь на меня тоску, – встряла женщина помоложе. – Давайте займемся не былыми войнами, а проблемами сегодняшними. Фэрхэвен явно предпринимает некоторые шаги, направленные на осуществление плана покорения всего Кандара, разработанного Керрилом Великим. Вопрос в том, что собираемся предпринять по этому поводу мы.

– Ах да, грандиозный план, о котором мы слышим уже не первый десяток лет. Спасибо за напоминание, Дженна.

– Рилтар, будь хоть чуточку посерьезнее.

– Я серьезен. И вполне серьезно предлагаю посмотреть фактам в лицо. Во-первых, даже воплотись этот ужасный план в жизнь, овладей Белые всем Кандаром, – какую угрозу смогут представлять они для нас при наличии у нас боевого флота? А во-вторых, какие, хотелось бы мне знать, войска мы можем послать на материк в помощь Сарроннину? У нас наличествуют лишь силы самообороны. Чтобы вести боевые действия на континенте, нужно существенно увеличить их численность. А это невозможно без введения воинской повинности. Такое новшество стало бы для Отшельничьего стократ губительнее всех козней Фэрхэвена. Можешь ты, Дженна, просто и ясно ответить мне на простые вопросы: в чем именно заключается угроза Отшельничьему и какой ущерб в состоянии нанести нам Фэрхэвен?

– Белые могут подорвать основы нашего существования и низвести Отшельничий до такого состояния, что даже флот не сможет нас защитить.

– Опять та же песня! Уверен, ты снова вела разговоры с этим старым занудой Гилартом.

– Преклонный возраст Гиларта – отнюдь не помеха здравому и трезвому уму, – подала голос Кларис. – Если он старик, это еще не значит, что рассуждает он нелогично. Утверждения Гиларта и Дженны отнюдь не голословны, в пользу их точки зрения имеются весомые доводы. Белые насаждают «культивированный» порядок, ведущий к возрастанию силы хаоса. Иными словами – ИХ СИЛЫ! Когда весь Кандар окажется в их руках, что помешает Фэрхэвену распространить свою власть и на Хамор? А если Хамор подчинится Фэрхэвену или хотя бы вступит с Белыми в союз, что будет с нашей торговлей? Об этом ты подумал, Рилтар?

– Такого рода угрозы мы обсуждаем уже не одно столетие. Я же предлагаю не толочь воду в ступе и в полном соответствии с прозвучавшим не далее как сегодня советом обсудить задачи сего дня. Давайте подумаем не о том, что могут предпринять Белые, Хамор или еще Тьма ведает кто, а о том, какими возможностями располагает Отшельничий, – и Рилтар снова улыбнулся.

3

– Поднять флаг! – приказал капитан, и на флагштоке над железной рулевой рубкой заполоскалось черно-белое полотнище.

– Похоже, это лидьярское торговое судно, – промолвил Гинтал, повернувшись к двум инженерам. – Пожалуй, стоит подойти к нему поближе. А ты, брат Пендак, приглядись, нет ли чего этакого...

Пендак кивнул и потянулся чувствами к купеческому кораблю.

– Капитан! – вскричал он спустя мгновение. – Лидьярец уходит! Поворачивает, чтобы поймать ветер!

– Щиты! – рявкнул капитан. – Держать щиты между нами!

– Помощь нужна? – осведомился Джастин.

– Пока нет, – отозвался Пендак, однако Джастин чувствовал, как нелегко ему удерживать магический барьер, делающий «Ллиз» невидимой для лидьярцев.

– Право руля!

– Есть право руля! – отозвалась женщина, стоявшая у штурвала.

«Ллиз» развернулась, и тяжелые турбины под обшитой железом палубой прибавили оборотов. Впрочем, двигатель работал так тихо, что Джастин не столько услышал его шум, сколько ощутил нарастающую вибрацию. Чувства позволяли ему улавливать тяжело вздымающийся на высоких волнах корабль под одним лишь герцогским флагом. Белый с красной каймой стяг Фэрхэвена поднят не был. Команда «Ллиз», обладавшая лишь обычным зрением, могла различать прямо по курсу лишь непроглядную черноту, а лидьярцы видели за бортом пустое море.

– Как идет сближение? – спросил капитан.

– Нас разделяют три кабельтовых, – ответил Корабельный Брат Пендак.

– Лево руля! – приказал капитан. – Интересно, что за уловку придумал Белый чародей на сей раз?

Последние слова Гинтал пробормотал себе под нос. Джастин вспомнил о том, что прадед этого малого был капитаном на легендарном «Черном Молоте». Гинтал не только никогда не забывал об этом сам, но и не позволял забыть другим.

– Есть лево руля! – откликнулась женщина на мостике, поворачивая штурвал, чтобы замедлить сближение и положить «Ллиз» на параллельный лидьярцу курс.

Палубу обдало брызгами. Крохотные капельки долетели и до рулевой рубки, где Джастин стоял рядом с Пендаком. Удерживать односторонний щит было нелегко, и лоб инженера усеяли бусинки пота.

– Доложить готовность орудий! – приказал капитан командиру боевой части.

– Пушка заряжена, ракеты установлены на направляющие!

– Опускай щиты, Пендак! – распорядился Гинтал. – Пусть Белый мошенник увидит нас. А мы взглянем на него!

Темная завеса спала, и тотчас справа и чуть впереди возник лидьярский корабль. На корме красовалась резная доска с названием судна – «Земила».

Пендак утер лоб и потянулся за флягой с водой.

– Трудно удерживать щит с одной стороны, – признался он. – Круговой гораздо легче.

– Могу себе представить, – шепнул в ответ Джастин. Гинтал бросил на инженеров сердитый взгляд, но не проронил ни слова. «Ллиз» догоняла торговое судно.

– Они нас заметили. А паруса не убирают.

– Придется пугнуть. Ракету!

Ракета взвилась в воздух и с шипением упала в воду прямо перед носом «Земилы».

«Ллиз» держалась на траверзе, пока на кормовом гюйс-штоке не затрепетал вымпел – белый с голубой каймой. Следом за ним сигнал переговоров подняли и на грот-мачте. «Земила» легла в дрейф.

– Доложить о готовности абордажной команды!

– Абордажная команда к высадке на борт готова!

– Перекинуть мостки!

– Есть перекинуть мостки!

– Перейти на борт!

– Есть!

Абордажная команда – суровые с виду бойцы в черном – недолго ждала своего часа на палубе. Один за другим воины перебрались на «Земилу».

– Дело за вами, Братья, – сказал капитан.

– Ты, Джастин, кажется, хотел посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, – заметил Пендак.

Следом за старшим товарищем молодой инженер по шатким абордажным мосткам перешел на покачивающуюся палубу лидьярца. Экипаж «Земилы», отступив от борта, сбился в две кучки – на баке и на юте.

Двое бойцов из абордажной команды подводят к грот-мачте малого в куртке с капитанскими нашивками.

– Они говорят, это их капитан.

– Ты всегда был капитаном этого судна? – спросил его Пендак. В голосе Корабельного Брата звучала усталость.

– Да, мастер.

Джастин остро ощутил ложь, не укрывшуюся, впрочем, и от Пендака.

– Мартан, – обратился инженер к решительному и крепкому молодому моряку, – найди-ка мне старшего помощника.

Мартан и еще один матрос направились было исполнять приказ, но не успели они сделать и шага, как какой-то человек бросился с кормы в море. Метнувшись к бортовому ограждению, оба инженера не увидели ничего, кроме волн – самоубийца уже не вынырнул.

– Это и был настоящий капитан? – спросил Пендак, повернувшись к самозванцу.

– Нет, господин.

Тон этого человека безошибочно выдавал ложь.

– Где второй помощник?

– Я второй помощник, – откликнулся дородный мужчина с загорелым, обветренным лицом, выцветшими на солнце волосами и коротко подстриженной седеющей бородкой. Вот его слова звучали вполне правдиво.

– Кто этот человек?

– Прошу прощения, мастер, но я не хотел бы...

– Вероятно, ты хотел бы, чтобы я потопил твою посудину? – угрожающе рявкнул Пендак.

– Как можно, почтеннейший!

Джастин негромко кашлянул. Покосившись на него, Пендак кивнул.

– Тебе угрожали? Посулили крупные неприятности, если ты не согласишься выдать этого малого за капитана? – спросил Джастин.

– Ну не то чтобы это были именно угрозы... – сбивчиво пробормотал моряк, покрываясь потом.

– Иными словами, у тебя не было особого выбора?

– Я... просто не знаю, что мне ответить.

Моряк с трудом выталкивал из себя слова, пот ручьем струился по его лицу.

– Ладно, мне все ясно, – промолвил Джастин, поняв, что большего ему от второго помощника не добиться.

– Но мы осмотрим корабль, – добавил Пендак. – Не то чтоб я надеялся найти здесь что-то особенное, но...

– Как будет угодно Мастеру гармонии.

– Проверь, что там к чему, – сказал Пендак Джастину, указывая в сторону юта. Джастин потянулся чувствами, охватывая весь корабль, и вскоре убедился в правоте старшего товарища. Судно было самым обыкновенным. Пожалуй, даже слишком обыкновенным.

– Ничего заслуживающего внимания, – доложил он Пендаку. – Кипы с шерстью, слиганской и монтгренской, сушеные фрукты и несколько бочек растительного масла.

– Идем, – промолвил Пендак и, подав знак матросам абордажной команды, обернулся ко второму помощнику капитана лидьярского судна.

– Счастливого плавания.

– Премного благодарен, – отозвался здоровяк, склоняя голову и по-прежнему истекая потом.

4

Стылый воздух глубокого каньона оглашался ритмичным звоном молотов, ударявших по зубилам. Мимо фундаментных блоков – монолитных каменных кубов с гранью в тридцать локтей – двигались молчаливые согбенные фигуры. За спинами рабочих тянулось прямое, как нож, искусственное ущелье – закатный участок Великого тракта. Полотно дороги выкладывалось монолитами, пространство между которыми заполнялось точно подогнанными обтесанными камнями и скреплялось раствором. Начинавшийся в Фэрхэвене Великий тракт должен был пройти через Сарроннин и Южный Оплот, чтобы выйти наконец к Западному морю.

Западный край каньона обозначала отвесная каменная стена. Слой почвы, покрывавший ранее камень, был удален вместе с растительностью. Пыль и остывший белесый пепел до сих пор оседали на дно каньона, забиваясь людям в ноздри. Рабочие кашляли и чихали, глаза их слезились. Превозмогая резь в глазах, они все таскали и таскали корзины с дробленым камнем к загрузочной платформе.

На полпути между платформой и стеной, обозначавшей конец строящейся дороги, стояли три облаченных в белое человека. При дыхании пар вырывался у них изо рта и поднимался над холодными камнями, над островками снега и льда.

Позади них дорожный мастер заполнял мелкими гранитными обломками пространство между двумя фундаментными блоками. Вдоль полотна тянулся желоб водовода, не содержавший пока ничего, кроме холодной пыли, зернистого снега и поблескивающих ледяных пластинок.

Внезапно холодный воздух пронзил резкий свист.

– В укрытие! – отрывисто скомандовала вооруженная мечом надсмотрщица в белом кожаном одеянии и плотном шлеме из бронзовых пластин. – Закрыть глаза! Всем закрыть глаза!

Рабочие укрылись за передвижными дощатыми заборами, прижимая ладони к лицам.

Ослепительная вспышка света, превосходящая яркостью полуденное солнце, расщепила запиравшую каньон стену. Содрогнувшись, каменная махина высотой в сто пятьдесят локтей пошла трещинами и, распавшись на осколки, осыпалась на дно пирамидой каменного крошева. Пыли поднялось столько, что края ущелья скрылись в тумане.

Двое из трех магов медленно и устало направились к поджидавшему их экипажу янтарного цвета.

– За работу! – разнесся по каньону приказ надсмотрщицы. – За работу!

Выбравшись из-за забора, рабочие побрели к огромной куче, чтобы рассортировать гранитные обломки на щебень и крупные глыбы, которым предстояло попасть в руки каменотесов.

Как и столетия назад, вереница безымянных строителей Великого тракта, мужчин и женщин с одинаковыми корзинами на плечах, потянулась к пирамиде обломков. Платформу уже переместили туда. И снова зазвучали молоты – каменщики возобновили работу, обтесывая блоки и облицовывая плитняком дно и стены водостоков. Первый из носильщиков уже высыпал содержимое своей корзины на платформу, и загрузочная команда принялась укладывать более крупные камни в клеть.

– Следующий!

К платформе, тяжело шаркая по камням подошвами грубых сапог, приблизился очередной каторжник.

– Следующий!

– Следующий!

– Следующий!