Текст книги "Война гармонии"

Джастин перенес на стол горшочек с вареньем и стопку тарелок, которые расставил перед каждым стулом.

– Рассаживайтесь, – пригласил Горас.

– Чур я между Гуннаром и Джастином, – заявила Элизабет.

Когда все уселись, Горас прокашлялся и тихо – так тихо, что Джастин едва смог разобрать слова, проговорил:

– Пусть гармония займет место, – ей подобающее, ибо переоценка ее может привести к забвению любви и надежды, тогда как недооценка открывает путь хаосу. Сделаем же все для того, чтобы наша жизнь исполнилась гармонии вкупе с радостью бытия... Угощайтесь, – добавил хозяин дома уже громко, поставив перед Гуннаром тяжелую латку. – Черный хлеб только-только из печи; он прекрасно подходит для баранины. Есть варенье, есть баночка маринованных ябрушей. И не забывайте пряный соус в кувшинчике.

Наполнив свою кружку теплым сидром, Джастин дождался, когда ему передали латку, и наполнил тарелки матери и Элизабет. Не забыл он, разумеется, и себя.

– Хорошо, что я наготовил мяса вдосталь, – промолвил Горас, заметив, какие порции накладывают себе сыновья.

– Ты всегда готовишь много, – рассмеялась Кирлин. – Мужчины-домохозяева все такие: если уж подают на стол, то столько, словно собрались кормить целую армию. Даже если за столом нас всего трое, это дела не меняет.

С наслаждением вдыхая дивный аромат свежеиспеченного хлеба, Джастин передал корзинку с темными, пышными ломтями сначала матери, а потом сестре.

– Славно пахнет.

– Черный хлеб ни у кого не получается таким вкусным, как у Гораса, – промолвила Кирлин, окуная ломтик в соус и поднося ко рту.

Джастин тоже обмакнул ломоть в густое варево, давая ему пропитаться горячей и пряной смесью розмарина, лимонника и бертила.

Некоторое время за столом не звучало ни слова: все молча жевали.

– А вроде бы никто не был голоден, – послышалась наконец шутливая реплика.

– Я проголодался, – сообщил Гуннар. – У меня было много работы. Чтобы ты знала, на поиски ветров уходит уйма энергии, и мага необходимо кормить не хуже, чем кузнеца или инженера.

– По моему мнению, – сказала Кирлин, принимая латку и передавая ее старшему сыну, – любая работа, если ты относишься к ней как следует и делаешь ее по-настоящему, отнимает уйму сил.

Джастин взял еще ломоть черного хлеба и густо намазал его вишневым вареньем.

– Тебя что-то беспокоит, – произнесла внимательно присматривавшаяся к нему Кирлин.

– По всей видимости, мне придется отправиться в Сарроннин, – признался Джастин.

– Придется? – мать удивленно подняла брови. – Я слышала, что туда никого не посылают – едут только добровольцы.

– Так оно и есть. Просто кое-кому из наших мастеров пришло в голову, что это пошло бы мне на пользу.

– Не иначе как Алтаре, – пробурчал Гуннар.

– Ты сначала прожуй, сынок, – попенял ему Горас. – Даже самым великим-превеликим магам не пристало говорить с набитым ртом.

– Конечно, это она, – кивнул Джастин, допив горячий сидр и потянувшись за прикрытым крышкой горшочком.

– Не могу сказать, чтобы меня это удивило, – промолвила Кирлин. – Мы слишком долго и легкомысленно играли в недопустимые игры с равновесием. А ведь еще Доррин предостерегал.

– Правда? – заинтересованно спросила Элизабет, выпрямившись на своем стуле.

Мать кивнула:

– Правда-то правда, но это не имеет значения. Он и тогда прекрасно понимал, что его все равно не послушают. Во все времена люди слушали только то, что хотели услышать. Вот почему я предпочла стать простым кузнецом.

– Простым? – хмыкнул Джастин, покосившись на украшавшую стену чеканку из черного железа. Перекрывающие один другой диски, обозначающие восход солнца над Восточным океаном.

– Когда ты отплываешь? – спросила мать.

– Это пока не решено.

– А мне все-таки сдается, что это не такая уж удачная идея, – пробормотал Гуннар, потирая пальцами подбородок.

– Как и все приключения такого рода, – согласилась Кирлин. – Однако, насколько я понимаю, особого выбора у Джастина не имеется.

– Я вовсе не обязан туда отправляться, – возразил Джастин. – Принудить меня никто не может, да и не собирается, однако мне кажется, что, отказавшись, я поступил бы неправильно. Почему – не спрашивайте. Объяснить это толком мне довольно трудно.

– А ты что скажешь, Гуннар? – полюбопытствовала Кирлин, держа кружку в натруженных руках и вдыхая душистый пар. – Что ты по этому поводу думаешь, нам известно, а вот что подсказывает твое чувство гармонии?

Гуннар нахмурился, помолчал, а потом ответил:

– Я доверяю чувствам Джастина. Сама по себе идея поездки в Сарроннин мне не нравится, но я согласен с теми, кто видит за происходящим там нечто большее, нежели обычное усиление хаоса.

– Усиление хаоса в любом случае чревато неприятностями, – заметил Горас.

Его супруга медленно допила свой сидр, поставила кружку на стол и задумчиво добавила:

– Боюсь, это сулит неприятности всему Отшельничьему.

За столом воцарилось молчание.

– Так ты и вправду умеешь улавливать дождь? – нарушил его Гуннар, обратившись к Элизабет.

– Еще как могу, – со смехом заверила она брата. – Одна беда – устаю быстро. В тучах так много воды! Ума не приложу, как вы, взрослые маги, все это устраиваете.

– Вот ведь глупышка, ничего мы не устраиваем. Мы просто...

– Никакая я не глупышка! – фыркнула девочка и повернулась к отцу: – Ну что, папа, еще сюрприз будет?

– Ну попробуй сохранить хоть что-то в секрете, когда в твоем доме чародей на чародее! – покатился со смеху Горас. – Ладно, чего уж там. Сознаюсь, что специально к вашему приезду я испек еще и пару пирогов. С вишней и ябрушами.

Джастин улыбнулся в ответ. Хорошо хотя бы на краткий миг позабыть об инженерии, машинах, Сарроннине, хаосе, угрожавшем Кандару, и тому подобных материях. В этом ему способствовали восхитительный вид и запах пирога, покрытого золотистой корочкой.

15

Хотя то здесь, то там время от времени попадались камни, выпавшие из древней ограды, в целом дорога, ведущая по насыпи, соединявшей проем в скальной стене Крыши Мира с кряжем, спускавшимся от Сутии к Сарроннину, сохранилась прекрасно. Даже тяжелая поступь Железной Стражи не могла поколебать плиты, уложенные столетия назад.

По этим плитам маршировали на запад суровые бойцы под серыми с кроваво-алой каймой знаменами, в серых мундирах и сапогах, вооруженные мечами, вложенными в серые ножны. Позади серого воинства, на холодном ветру, обдувавшем высокие пики и заново отстроенную цитадель, некогда носившую гордое и грозное имя Западного Оплота, реяли другие знамена: тоже окаймленные кровавым пурпуром, но белые. Стяги Белого Отряда.

Колонна, подобная белой змее с серой головой, петляя, спускалась все ниже.

В теснине на подступах к Сарроннину, за наспех сложенными каменными завалами наступавших поджидал отряд, осененный флагами лазурного цвета и состоявший по большей части из женщин.

Горнисты не вызывали противника на переговоры, ни одна сторона не высылала парламентариев. Покончить дело миром никто не надеялся. Да никто к этому и не стремился. Вскоре воины Фэрхэвена, неуклонно продвигавшиеся вперед под завывавшим ветром, добрались до узкой каменистой долины, где с северной стороны каждый валун был занесен снегом или покрыт ледяной коркой.

– Лучники! Залп!

Стрелы с железными наконечниками, вылетев из-за укрытия и описав дугу, смертоносным градом обрушились на марширующую колонну.

– Поднять щиты!

Одетые в серое воины по команде подняли над головами небольшие металлические щиты. Иных это спасло, но некоторые стрелы все равно нашли свои жертвы. Сраженные бойцы в сером падали молча, тогда как одетые в белое умирали с истошными криками – железо прожигало их насквозь, словно пламя.

Затем долина наполнилась глухим рокотом тяжелых камней, катящихся прямо на воинство Фэрхэвена. Однако маршевая колонна, несмотря на понесенные потери, развернулась по направлению к защитникам цитадели и начала отстреливаться. Огненные стрелы ударяли в каменные стены, вздымая белую пыль.

Через некоторое время почти все сражающиеся – и Железные Стражи, и бойцы Белого Отряда, и сарроннинцы зашлись в мучительном кашле. Так, кашляя, многие из них встретили свою смерть. К воплям прожигаемых железом Белых добавились крики опаленных магическим огнем лазоревых воительниц Сарроннина. Усилившийся огненный шквал вынудил наконец лазоревых покинуть позиции и обратиться в бегство.

Огонь погас, но холодный ветер еще долго гонял по ущелью взвесь белой пыли.

Двое Белых магов занялись детальным осмотром позиций, откуда их силам удалось вытеснить неприятеля.

– Они научились укрываться от огненных стрел за каменными завалами, – заметил один.

– Не больно-то это им помогло, – заметил другой чародей, бросив взгляд на труп женщины, прикрытый обугленными лазоревыми лохмотьями. Магический огонь не смог повредить лишь ее клинку.

– Это как сказать. Одолеть-то мы их, положим, одолели, но потеряли при этом добрых четыре десятка Стражей и вдвое больше копейщиков да белых лучников, – Зиркас бросил взгляд на восток, где вздымались к небу пики Закатных Отрогов. – А ведь мы еще только вступаем в Сарроннин.

– И копейщикам, и лучникам замена найдется.

– Знаю, что найдется. Меня беспокоят не они.

– Стража?

– Конечно, Стража. Будь на то моя воля, в авангарде пошли бы Белые копейщики. Если нам так или иначе придется столкнуться с по-настоящему обученными бойцами Черных – такими, какими были стражи Западного или легионеры Южного Оплота, – от этих копейщиков все равно не будет проку. А если в дело вступит Отшельничий? Однако кое-кто в Совете, похоже, считает, будто Железная Стража была сформирована для того, чтобы настоящие бойцы заслоняли своими телами трусливых магов.

– И что бы ты предложил?

– Задействовать парочку молодых магов, способных, но горячих и нетерпеливых. Вроде Дербы или... как там бишь кличут того самонадеянного малого... Ах да, Белтар. Вот пусть они и выкладываются.

– Ну, не знаю. А как насчет резервов хаоса?

– Ха... а зачем, по твоему, Керрил завещал нам создать их? Разве не для того, чтобы пустить в ход, когда придет время? А оно пришло, на сей счет можешь не сомневаться. И не стоит беспокоиться насчет пресловутого Равновесия – Отшельничий мухлюет почище нашего. Их нынешний флот сконцентрировал в себе раза в четыре больше гармонии, чем первый. Каждый корабль втрое длинней любого из ранних и чуть ли не целиком сделан из черного железа.

– Но этот Белтар тебя не любит.

– Можно подумать, будто я от него в восторге! Однако я предлагаю его позвать, а он, уверяю тебя, явится за милую душу. Надо только подольститься к нему, сказать, что нам без него никак – ну никак не обойтись. Молодым, самоуверенным оболтусам страсть как нравится красоваться. Он примчится к тебе как ветер. Лучше всего... – Зиркас умолк, огибая еще одну груду обгорелых тел. – Да, лучше всего, чтобы этим занялся Гистен. Если требуется к кому-нибудь подольститься, то в этом ему просто нет равных.

– Ты думаешь, что Гистен... По правде говоря, он к тебе тоже не слишком расположен.

– Вовсе нерасположен. Именно поэтому и ухватится за возможность спровадить Белтара сюда. Парнишка очень силен и, находясь в Фэрхэвене, может оказаться для него опасным. Неспроста ведь со времен Керрила лишь немногие Высшие Маги оставляли самых способных соратников в Белом Городе. Правда, объясняли они это опасностью, якобы проистекающей от чрезмерного сосредоточения хаоса в одном месте. Хотя в этом, – Зиркас рассмеялся, – резон имеется. Такого рода концентрация и вправду может оказаться дьявольски вредной. Правда, не для города или Башни, а для драгоценного здоровья самого Высшего Мага.

– Ты циничный негодяй.

– Золотые слова. И что с того? – хмыкнул Белый маг, направляясь к карете из белого дуба, над которой трепетал на ветру его вымпел.

16

Джастин разглядывал разложенную на кровати дорожную одежду, гадая, удастся ли ему каким-либо образом запихнуть все это в заплечный мешок. Послышался стук в дверь.

– Заходи, Гуннар, – промолвил юноша, ничуть не сомневаясь, что за дверью стоит его старший брат. Чувство гармонии было развито у Джастина не так уж сильно, но и не настолько слабо, чтобы не ощутить столь заметную ее концентрацию.

Светловолосый маг вошел в комнату, заваленную разбросанными в беспорядке вещами.

– Ты, я вижу, собираешься в дорогу в последний момент.

– А какой, скажи на милость, смысл заниматься сборами раньше времени? – отозвался Джастин, расчищая для брата место на стуле. – Присаживайся.

Он начал сворачивать парусиновую робу и толстые рабочие брюки.

– Я весь в раздумьях, Джастин, – сообщил брату Гуннар, усевшись и закинув руки за спинку стула

Джастин сложил и сунул во вместительную коричневую торбу рубаху, после чего принялся шарить вокруг, бормоча: «Хотел бы я знать, куда запропастились эти проклятущие...»

– Мне не по душе твой отъезд в Сарроннин. И вообще вся эта история.

– Хочешь, чтобы я пошел на попятную? – рассеянно поинтересовался Джастин, снова вытащив брюки и рубаху, чтобы положить вниз сменную пару сапог.

– Нет, не хочу. Я понимаю, что ты этого не сделаешь. Мы тут потолковали с Турмином, и он со мной согласился. Вам, инженерам, совсем не помешало бы заполучить в спутники хорошего мастера погоды.

– Хороший мастер никогда никому не помешает. Но неужто ты хочешь поехать с нами?

– Ну... Во-первых, я бы не сказал, что так уж страстно этого хочу. А во-вторых, мне так быстро не собраться: нельзя бросать здешние дела незавершенными. Я приеду со следующей группой.

Джастин уложил рубаху поверх сапог, потом снова сложил брюки и спросил:

– Почему ты вдруг изменил свое мнение? Тебе ведь казалось, что от нас не будет никакого проку.

– В том, что от вас и вашей затеи будет какой-то прок, я отнюдь не уверен и сейчас. Зато в том, что маг Воздушной Стихии вам очень даже пригодится, у меня сомнений нет. Поэтому я еду.

Джастин уложил в торбу рабочую куртку.

Гуннар встал.

– Ладно, вижу, ты очень занят. Увидимся утром.

Он потрепал брата по плечу и ушел, а Джастин со вздохом посмотрел на кровать, по-прежнему заваленную вещами. Ну как, хотелось бы знать, можно управиться с такой кучей барахла? Конечно, Гуннар прав – нельзя было откладывать все до последнего момента. Ну и в остальном он, как всегда, тоже прав. Как в таком походе обойтись без толкового мага Воздушной Стихии? Снова вздохнув, молодой инженер взялся за чистое белье. Кровь из носу, но все это надо запихнуть в торбу!

17

Джастин приблизился к старому дереву, чья могучая раскидистая крона возносилась высоко к сине-зеленому небу. У подножия великана раскинулся ковер из короткой, упругой травы.

Ее вид заставил его призадуматься. У большинства старых деревьев имелись разросшиеся извилистые корни, многие ответвления которых расходились в стороны под самой поверхностью земли. Их прикрывал лишь тонюсенький слой почвы, не слишком годившийся для травы. А этот лоркен являлся, наверное, самым старым на всем Отшельничьем. Эти деревья росли медленно, и чтобы вымахать до такого размера, им требовались долгие годы.

– Кое-какие вещи именно таковы, какими кажутся, – промолвила появившаяся рядом с деревом стройная молодая женщина в коричневом одеянии. Волосы ее были подернуты серебром, но не серебром седины, каким осыпает головы возраст, а иным, живым и светящимся, какое до сих пор ему доводилось видеть лишь на немногих портретах великого Креслина.

– Ты Ллиз? – спросил он, вспомнив, что, согласно поверью, серебряные волосы имел не только легендарный Маг-Буреносец, но и его сестра.

– Нет, – отвечала незнакомка мелодичным, точно звон серебряного колокольчика, голосом. – Ллиз давно умерла. За тебя.

– Думаю, умерла она все же за Креслина, – возразил Джастин, не понимая, зачем он вообще все это говорит незнакомке. – А ты кто?

– Просто удивительно какое огромное значение вы, служители гармонии, придаете самым обыкновенным именам, – с улыбкой промолвила она в ответ. – Ты все узнаешь, когда придет время.

– А когда оно придет?

– Побывав в Сарроннине, ты найдешь меня... если изберешь верный путь. Но ты не должен и дальше отгонять хаос с помощью черного железа. Обрати свой взор к дереву.

Джастин уставился на лоркен, но ничего заслуживающего внимания не углядел, а когда снова обернулся к незнакомке, ее уже не было.

Потом пала тьма, он провалился в беспамятство, а очнувшись, обнаружил себя лежащим на спине.

Промычав что-то несвязное, он присел на постели и протер глаза. Его уложенные котомки дожидались на столе, вырисовываясь в предрассветном сумраке, как две маленькие горки.

«Побывав в Сарроннине»? Джастин прищурился, дивясь тому, каким отчетливым и реальным запомнился ему странный сон. Сребровласая женщина, исполинский лоркен, таинственный разговор...

Он снова лег, но уже не сомкнул глаз до тех пор, пока из-за окон в комнату не начал просачиваться серый рассвет. Что означал этот сон, если, конечно, он вообще хоть что-то означал? Возможно, это всего лишь своеобразное преломление его тревог, связанных с предстоящим отплытием.

18

«Клартам», корпус которого представлял собой чуть ли не двести локтей красного дуба и ели, занимал почти всю длину западного причала. Солнечные лучи сверкали на выдраенных до блеска металлических и лакированных деталях отделки. Корабль имел всего две мачты, но перед тем местом, где у большинства обычных парусников возвышается бизань, у него торчали две высоченные дымовые трубы.

– Здоровенная посудина! – пробормотал Клерв, у ног которого стояли битком набитый вещевой мешок и черный кожаный футляр с его неизменной гитарой.

– Хаморианские суда еще больше. Даже для плаваний по Восточному океану требуются корабли размером никак не меньше этого. Однако Западный океан шире, там чаще бывают бури и бороздить его гораздо опаснее, – заметил Джастин, откидывая волосы со лба и с удовольствием подставляя лицо яркому солнышку и прохладному утреннему ветерку.

Дожидаясь, когда Алтара закончит разговор с норландским грузовым помощником, он с интересом разглядывал океанское судно. Огромные колеса, расположенные по бокам чуть ближе к носу, чем дымовые трубы, выступали над корпусом на добрые пять локтей. Из-за их размера корабль не мог подойти к причалу вплотную. Да и корпус его был так высок, что пассажирам приходилось подниматься на борт по особым удлиненным мосткам, а для погрузки и разгрузки имелся даже специальный подъемный кран.

Неподалеку от Алтары были видны три вместительные, тяжелые с виду клети, рядом перед которыми стояли Никос, Бирол, Джиррл и Квентил – инженеры, вызвавшиеся плыть в Сарроннин. По другую сторону от клетей собралась группа целителей, в которую входили трое: Крителла, осанистая плотная женщина и немолодой круглолицый мужчина.

Завидев Крителлу, Джастин направился к ней.

– Где Гуннар? – спросила девушка. Эти слова она произнесла почти беззвучно, одними губами, поскольку не хотела мешать Алтаре, спорившей о чем-то с грузовым помощником.

– Он обещал прийти сюда, а что его задержало, мне неведомо, – так же тихо ответил Джастин, хмурясь и демонстративно пожимая плечами.

Это и вправду казалось странным, поскольку Гуннар отличался точностью даже в мелочах и, хотя имел порой совершенно отсутствующий вид, опаздывать было отнюдь не в его правилах.

Крителла непроизвольно подняла взгляд к вершине холма, где находились жилые корпуса Братства, и снова уставилась на каменные плиты причала. Глядя на нее, Джастин невольно восхищался ее нежной, светящейся кожей и совершенством черт.

– Сколько на это уйдет времени? – спросил Клерв. Кадык худощавого юнца потешно подпрыгивал, а соломенные волосы были основательно растрепаны ветром.

– На путь до Рильярта? Судя по тому, что я слышал, никак не меньше десяти дней. Да и на десять можно рассчитывать лишь в том случае, если они не будут заходить в другие порты, вроде Тирхэвена или Спидларии.

– Это ведь считается долгим плаванием, правда?

Джастин усмехнулся:

– Не очень. Я бы даже сказал, совсем недолгим. На путь в Хамор, к самой восточной его оконечности, требуется втрое больше времени, а плавание до Нолдры продлится еще дольше.

Выразительно покачав головой, Клерв устремил взгляд за черные камни мола, туда, где расстилалась почти неподвижная гладь Кандарского залива.

– Что в этих клетях? Инструменты? – спросил русоволосый нолдранский чиновник, переводя взгляд с Алтары на грузовые емкости.

– Технический груз. Вес каждой упаковки около семи стоунов, – отозвалась Алтара, глядя на норландца сверху вниз. А ведь тот был немаленького роста! Джастин усмехнулся – он подозревал, что этот малый чувствует себя не слишком уютно. Вряд ли ему нравится разговаривать с женщиной, задирая голову.

– Семь стоунов?

– Именно так. Главным образом, там находятся инструменты для обработки металла. Не сомневаюсь, что на твоей громадине места для нашего груза хватит. Только не ставь клети в трюм – металл боится ржавчины. Малые клети можешь поставить поверх этих, так что места на палубе они займут не так уж много.

– А где именно ты хотела бы их разместить, почтенная госпожа инженер? – поинтересовался норландец.

– Это не так уж важно, – пробормотала Алтара, а потом присела и легко вскинула один из ящиков на широкое плечо. – Решим так: я поднимусь на палубу, присмотрю место и поставлю там эту штуковину. А ты разместишь рядом остальные.

– Э...

– Инженеры, поднимаемся на борт! Берите свои вещи. Джастин, Клерв, к вам это тоже относится! Нечего рты разевать, вы ведь, вроде бы, не деревенские простаки.

– Идем вместе с инженерами! – распорядилась Ника, возглавлявшая группу целителей. Она подняла свою торбу и, обратившись к Алтаре, добавила: – Надеюсь, ты постараешься, чтобы припасы...

– Постараюсь, можешь не беспокоиться.

Крителла наклонилась за своим багажом. Джастин подхватил с каменных плит пару тяжелых водонепроницаемых мешков. Как он вообще ухитрился влипнуть в подобную историю? Джастин не переставил дивиться этому. С чего это ему приспичило тащиться в Кандар, на встречу с Белыми магами Фэрхэвена и их Железной Стражей, о которой ходили пугающие слухи? Кроме того, у него не шел из головы странный сон. Одолевало любопытство: если та сребровласая девушка не Ллиз, то кто же она?

– Пошли! – скомандовала Алтара и шагнула к сходням. Джастин посмотрел на семенившего за ней по пятам норландца и сочувственно усмехнулся. Алтара была прирожденным руководителем и совершенно непроизвольно начинала распоряжаться и командовать даже там, где не имела на то ни малейших оснований. Как, скажем, на этом корабле.

– Джастин! – послышалось с дальнего края причала.

Вскинув глаза, Джастин и Крителла приметили долговязую фигуру Гуннара, торопливо шагавшего вдоль пристани. Он помахал им черным посохом.

– Прощайтесь и поднимайтесь на борт, – сказала им Алтара. – А ты, Клерв, иди со мной.

Подмастерье вопросительно взглянул на Джастина. Тот кивнул ему и повернулся навстречу брату.

– Прошу прощения за опоздание, – выпалил подоспевший Гуннар, – но вышло так, что Турмин перехватил меня в столовой, и... а потом еще Варин попросил передать тебе вот это, – Гуннар вручил брату поблескивающий, окованный железом лоркеновый посох. – Он сказал, что хоть ты и считаешь такое оружие устаревшим, оно может сослужить тебе добрую службу.

– Варин? Отдал свой посох, который он заслужил как награду? – Джастин растерянно покачал головой. – Но я не могу принять такой подарок.

– Боюсь, что придется. Хотя бы по той причине, что твой приятель пообещал построить ракету из черного железа и запустить ее мне прямиком в лоб, если только я не сумею всучить тебе эту штуковину. Из-за этого я и опоздал. Так что будь любезен, бери подарочек и избавь своего брата от безвременной кончины.

– Ладно, – усмехнулся Джастин, – хорошо хоть ты вообще пришел. Наверное, все, что сказал тебе Турмин, очень важно, но вот Варин... – он покачал головой. – Просто не могу в это поверить!

– А что, кстати, сказал Турмин? – полюбопытствовала Крителла.

– Много чего. Но главное, он считает очень важным, чтобы я отправился в Рильярт следующим кораблем, – светловолосый маг пожал плечами, бросил взгляд на пристань, где с десяток портовых рабочих и моряков загружали ящики и тюки в сеть подъемного крана, и понизил голос: – Он имел беседу с Гилартом и, похоже, услышал от старого советника что-то чрезвычайно его взволновавшее. И напрямую касающееся нашего дела. Вызнать у него, в чем проблема, мне, с какого боку я ни заходил, так и не удалось. Однако показательно то, что раньше он называл мое решение плыть в Сарроннин сущей глупостью, а тут вдруг стал приветствовать его чуть ли не с воодушевлением.

– А что ты сам думаешь по этому поводу? – спросил Джастин, глядя на брата, но ощущая тепло и нежный запах стоящей рядом с ним Крителлы.

– Что думаю? Тревожно мне, вот и все, – ответил Гуннар, глядя Джастину в глаза. – Так что будь добр, братишка, побереги себя.

– Постараюсь. По крайней мере, до твоего прибытия, – рассмеялся Джастин.

– Хотя бы до моего прибытия, – согласился Черный маг и крепко сжал младшего брата в объятиях. – А тебя, целительница, – добавил он, обернувшись к Крителле, – я прошу проследить за тем, чтобы он выполнил обещание.

– Обязательно, Гуннар, – проговорила она и, уставившись себе под ноги, пробормотала: – Но ты тоже будь осторожен. Тебе предстоит такой же путь, как и всем нам.

В голосе ее прозвучала такая трепетная озабоченность, что Джастин вздохнул.

– Так ведь я, – улыбнулся Гуннар ей в ответ, – как-никак маг Воздушной Стихии. В моих силах позаботиться о том, чтобы погода благоприятствовала плаванию, и вашему, и, уж само собой, моему. Ну ладно, – он кивнул в сторону сходен, – вам, наверное, пора.

Бросив взгляд на палубу, Джастин увидел Алтару, возвращавшуюся к трапу в сопровождении все того же норландца.

– Да, пожалуй, нам пора.

Гуннар шагнул вперед. Братья коротко обнялись, после чего маг Воздушной Стихии ласково коснулся плеча Крителлы и отступил. В левой руке Джастина был зажат черный, окованный железом посох.

Алтара тем временем сошла на пристань и подошла к остававшимся там клетям.

– Могу я доверить оставшийся груз тебе и твоим людям? – спросила она норландца, вскидывая на плечо еще один ящик. – Заберите все, что здесь осталось, и поставьте туда, куда мы определили уже погруженное.

– Конечно, мы справимся. Размещать грузы – наша работа.

– Все-таки пароходы изобрели не в Норланде.

– Изобрели, может быть, и не в Норланде, но разве не наши суда проделывают самые долгие рейсы?

– Хорошо сказано, – ухмыльнулась Алтара, после чего заметила все еще стоявшую на причале троицу и фыркнула: – Эй, долго вы еще будете там торчать? Пароход, что ли, из-за вас задерживать?

Джастин кивнул Крителле, пропустил целительницу вперед, и она первой поднялась по сходням.

– Сюда, сюда! – позвал Джастина Клерв, стоявший возле дымовой трубы парохода. Инженер и целительница подошли к подмастерью, который показал им ведущую вниз лестницу.

– Лестница у них называется трапом, а комната каютой, – сообщил он, весьма гордясь новообретенными познаниями.

Команда с Отшельничьего занимала три узкие каюты, каждая на четыре койки. Первая предназначалась для Алтары и Ники с ее супругом, круглолицым целителем Кастином. Джастину досталась койка в одной каюте с Клервом, Никосом и Квентилом. Крителла разделила кормовую каюту с двумя женщинами-инженерами, Бирол и Джиррл.

Затащив в тесное помещение оба мешка и пристроив в сторонке посох, Джастин вновь поднялся на палубу. Крителла уже стояла там, у ограждения правого борта. Матросы убрали сходни. Из труб повалил дым, и огромные колеса медленно пришли в движение.

Вибрация мощных судовых двигателей, передаваясь через деревянные переборки корпуса, ощущалась Джастином на палубе даже сквозь толстые подошвы сапог. Полоска воды между «Клартамом» и причалом стала расширяться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Корабль отвалил от пристани и взял курс вдоль волнолома, в сторону залива.

– Жаль, что Гуннар не поплыл с нами, – тяжело вздохнула Крителла, глядя на удалявшийся причал. Некоторое время Гуннар махал вслед уходящему кораблю рукой, а потом повернулся и покинул пристань. Он даже не знал, что к глазам смотревшей на него женщины подступили слезы.

«Интересно, – подумал Джастин, – как ему удается узнавать погоду и улавливать движение ветров за сотни и тысячи кай, если он так слеп, что не замечает света любви в глазах женщины, находящейся от него в двух локтях?» Впрочем, молодому инженеру хватило ума оставить свои мысли при себе. Вместо этого он заметил:

– Хорошо, что он вообще собрался ехать. Поначалу это его вовсе не привлекало.

– Знаю, – откликнулась Крителла. – Он решил вызваться добровольцем, потому что очень беспокоится за тебя.

– Вот уж как раз в этом нет никакого смысла. Я вполне способен позаботиться о себе сам.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – фыркнула Крителла. – Однако беспокойство за кого-то другого совершенно не обязательно диктуется соображениями рассудка.

Джастину захотелось прикусить язык. Он признал:

– Ты права. Жаль, что мы не всегда это правильно понимаем.

– Прости, Джастин, но мне нужно найти Нику, – промолвила Крителла и направилась к корме.

Джастин провожал ее взглядом, пока она не нырнула в люк и ее фигурка, облаченная в зеленое, не пропала из виду. Он посмотрел на солнце, висящее над каменными столбами, маркирующими фарватер, а потом на запад, туда, где плескались волны Кандарского залива.

Поглазев на трубы, вздымавшиеся над палубой на добрых полсотни локтей, он зашагал по палубе, прошел мимо матросов, сворачивавших линь, спустился по трапу вниз, к машинному отделению, и, нырнув в узкий проем, оказался возле исполинского парового двигателя.

От металлического парового котла тянуло жаром. Казалось, будто он дышит, словно запыхавшаяся собака. Замкнутое пространство полнилось запахом горячей смазки, приглушенным шипением огромных поршней и ритмичным грохотом механизмов.

– Кто там? – послышался зычный голос механика, перекрывший шум двигателя.

– Меня зовут Джастин. Я...

– А, Черный инженер! Добро пожаловать! От вашей братии у нас нет секретов. Что скажешь про мое хозяйство? – механик, с виду сущий гном, морщинистый и иссохший, горделиво ухмыльнулся.

– Производит впечатление, – признал Джастин, позволив своим чувствам прозондировать машину и топку и внутренне поежившись: здесь ощутимо присутствовал хаос и имелось явное несоответствие между огромной мощью двигателя и запасом прочности, далеко не соответствующим ей. – Но ты задал почти предельную нагрузку.

– Выдержим. Капитан Верлув говорит, что быстроходному кораблю не пристало таскаться черепашьим ходом, а наш «Клартам» как раз из таких. Это один из самых быстрых кораблей, не считая, конечно, флота Отшельничьего. Однако если с вашими военными кораблями нам не тягаться, то скорости большинства ваших купцов мы почти достигаем. Кроме, само собой, Рилтаровых – кто-кто, а этот демон и вправду гоняет свои суда на пределе. Вот уж у кого я не хотел бы служить механиком, пусть даже на черном корабле. Но зато, с другой стороны, на Хаморском Восточном пути ему равных нет. На том направлении он прибрал к рукам чуть ли не всю торговлю.