Текст книги "Выбирая жизнь. Как найти в себе силы, о которых вы даже не догадываетесь"

Ирка вздохнула и посмотрела на часы:

– Извини, дорогая, мы уже три часа с тобой зависаем тут, а мне надо еще в одно место успеть.

– Ты же говорила, что на сегодня все?…

Следующие дни были похожи друг на друга. Иногда я гуляла одна по городу, иногда мы бродили с Иркой. Вместе посетили пару презентаций, побывали в отличных ресторанах, устроили себе мощный шопинг и многое успели обсудить и рассказать друг другу. Я все больше проникалась уважением к Александру, искренне радуясь, что рядом с подругой такой мужчина. Каждый раз удивлялась его терпимости и спокойствию, с которыми он воспринимал Иркины замечания и придирки. При этом чувствовала его растущее, завуалированное даже от самого себя, недовольство и раздражение. В один из дней я особенно «громко» услышала это в нем.

Витающее в воздухе напряжение нарастало, хоть и не признавалось ни Иркой, ни ее мужем. А может, просто не замечалось и не осознавалось. После долгого ужина она уложила Макса, и мы решили посидеть у телевизора. Александр смотрел футбол и был не с нами.

– Лиль, помнишь, ты мне советовала книгу? Я ссылку потеряла, скинь еще раз, Шурик скачает мне на флешку, чтобы я могла за рулем слушать.

Я тут же переслала ей ссылку на скачивание. Она открыла компьютер и, протянув его мужу, ласково сказала:

– Сашенька, оторвись, пожалуйста, помоги любимой жене…

Супруг, чье внимание было полностью сосредоточено на решающей минуте в матче, не отрываясь от экрана, сказал:

– Сейчас, подожди немножко, я досмотрю.

Ирка закатила глаза, ее ласковый тон сменился недовольным:

– Твой дурацкий футбол никуда не убежит!

Александр не слышал ее.

– Ир, а ты что, совсем «чайник», что ли? – шутливо спросила я в надежде разрядить ситуацию. – Давай я попробую, хотя и не умею с «виндусом» работать.

Александр ничего не слышал вообще, он по-прежнему был не с нами. Я взяла компьютер и стала разбираться с книгой.

– Всегда так, он меня даже не слышит! – продолжала возмущаться она.

– Отцепись от него! Пусть смотрит свой футбол, – тихо сказала я.

Спустя несколько минут «наши» забили гол. Радостный Александр «вернулся» к нам и спросил:

– Что ты хотела, чтобы я сделал?

Недовольная Ирка вытащила флешку и бросила ему в руки:

– Скачай мне книгу с компа! Пожалуйста!

Александр взял компьютер и занялся ссылкой. Ирка успокоилась, и мы принялись обсуждать матч.

– Они молодцы! Никто от них не ожидал гола, да еще на последней минуте! – восклицал Александр.

Через несколько минут он все настроил и обратился к жене:

– Все готово к скачиванию, где там флешка?

– Я же тебе ее вроде отдала, – неуверенно начала она.

Александр поискал вокруг себя на диване, флешки нигде не было.

– Но я же тебе в руки бросила, – повторила Ирка.

– Вот именно – бросила! Теперь не знаю, где она.

Мы начали искать флешку. Я посмотрела вокруг себя. Подруга с мужем перерыли весь диван, но она словно испарилась. Ирка полезла под диван, взяла палку от швабры, чтобы залезть подальше, но и там ничего не было.

– Ну и что теперь делать! – я увидела, что Ирка начинает злиться.

– Да ладно тебе, сама найдется, – сказал Александр.

В этот момент вдруг захныкал Максик.

– Саш, бегом к ребенку! – скомандовала Ирка, поднимаясь с пола. Александр соскочил с дивана и… флешка полетела на пол. Видно, когда Ирка бросала ее, она затерялась в складках домашних шорт. А когда он резко встал, флешка и выпала. Подруга бросила на мужа холодный взгляд и уселась на диван. Александр убежал к Максу в спальню, я и Ирка остались сидеть на диване, а флешка продолжала лежать на полу. Я видела, как подруга мысленно уже выстраивает строгий диалог с мужем, с пристрастием и последним предупреждением. Вся такая неприступная, на лице правда, а в глазах справедливость. Ровная осанка, приподнятый подбородок, поджатые в трубочку губы и взгляд слегка свысока. В общем, судья готов к вынесению приговора. Вещдок – злосчастная флешка – демонстративно красуется на полу! Мне стало смешно. Я посмотрела на Ирку и, еле сдерживая улыбку, но очень серьезным голосом, медленно сказала:

– Подними флешку…

Наши глаза встретились, и мы… расхохотались.

– Чего опять задумала? Бери вещдок!

Ирка без колебаний подняла и произнесла:

– Видишь, какой гадкой я бываю, накручиваю себя моментально! Вообще не соображаю порой, что происходит.

– Именно не соображаешь! Даже сейчас, когда проговариваешь это. Тебе кажется, что быть раздражительной – плохо по отношению к своим близким, которые не заслуживают это. Это здорово, что ты понимаешь это. Но все гораздо глубже. Вспомни своих «бывших», что было с ними, точнее, с вами? Помнишь? Ты хочешь и с Шуриком такой путь пройти?

– Не хочу, ей-богу, не хочу! Но ничего не могу с собой поделать! Не получается сразу на все со стороны посмотреть. В себя прихожу уже поздно, когда в руках шашка…

– Знаешь, сделать из мужика слабака и «тряпку» – дело нехитрое, а вот позволить остаться «скалой», да еще и приумножить его силу, мужественность и уверенность – совсем нелегко. А ты попробуй! И кстати, он станет стремиться к большему естественным путем, как все нормальные самцы, которым самки не пытаются подрезать крылья…

– Я все понимаю, но не знаю, как это сделать, или чего, наоборот, не делать…

В дверях показался Александр, он приложил палец к губам, призывая нас к тишине. Ирка посмотрела на мужа со всей нежностью, на которую способна, и мягко спросила:

– Сашенька, а Максик уснул, да? Все в порядке?

– Да, все хорошо, просто у него в постели оказалась своя «флешка». Он с машинкой уснул, а она ему во сне на живот надавила, вот он и испугался. Ничего страшного, спит!

Мы посмеялись. За пару минут Александр закачал аудиокнигу для жены, и мы пошли спать.

Ночью я долго лежала без сна. До моего возвращения домой оставалось два дня, и незаконченный разговор с Иркой беспокоил меня. Картинка происходящего начинала складываться, а времени оставалось мало. Через стену я слышала еле уловимые интонации подруги. Казалось, я провалилась в сон раньше, чем за стеной затихли их голоса. В эту ночь мы все уснули очень поздно.

Меня разбудил знакомый звук швабры. Я открыла глаза и посмотрела на часы: 7:15. Не может быть! Она опять пол драит!

Я вышла из комнаты, в коридоре стояла Ирка, довольная, с улыбкой до ушей.

– Я тебя разбудила? Прости, моя девочка! Зато мы с Шуриком вчера очень хорошо пообщались. Он мне очень многое сказал, с чем я согласна, и теперь все будет по-другому!

Я взяла Ирку за руку, забрала у нее швабру, завела ее на кухню и прикрыла дверь.

– Ир, вчера ты хотела знать, что делать, чтобы ваша жизнь складывалась иначе, верно?

– Дааа, – она была сбита с толку.

– Прекрасно! Вот тебе первое задание. С этого дня ты больше не моешь пол каждое утро!

– Как? Я так не могу! Ты же знаешь, я взорвусь, если к босым ногам грязь будет липнуть! – запротестовала Ирка.

– Походишь в носочках! И потом, кто говорил, что будет легко? Считай, что у тебя начинаются трудности, ты же их любишь! – пошутила я. – Ир, ты и правда не понимаешь, зачем тебе сдалась эта уборка по утрам?

– Ну, понимаю, конечно! Может, у меня и есть бзик по этому поводу. Ну и что?

– Ир, да не надо оно тебе! Сама же мучаешься! Но это нелепое мытье пола каждый день дает тебе право считать любимого мужа лентяем и трутнем. Понимаешь? Поддерживать свой статус «пчелки» и его статус «лентяя». Ты себе расслабиться не даешь, но и ему дать не хочешь…

Наступила минута молчания. Ирка медленно опустилась на стул. Казалось, в этот момент все ее мышцы, как по команде, ослабли и стекли вниз. Она опустила руки.

– Как все сложно… Мне так плохо сейчас, Лилечка, словно с меня какую-то старую кожу сняли.

Она заплакала.

На кухню заглянул Александр:

– У вас все хорошо?

– Сашенька, ты покормишь сегодня Максика? – всхлипывая, спросила Ирка.

Александр кивнул и удалился. Я обняла подругу и предложила пойти в мою комнату, чтобы спокойно выплакаться и договорить.

– Ты говорила, что у него сейчас кризис, что он не на своем месте. Так помоги ему понять это место, создай условия, где он спокойно проявит свои желания. И хватит таскать его за собой на свои бабские штучки! Ты что, без него не можешь на йогу ходить? Ему сейчас, как никогда, надо свою силу вновь почувствовать, найти энергию. На карате ему надо вернуться! Помоги ему в этом, поддержи!

Ирка молчала и, обняв меня, плакала и плакала:

– Спасибо тебе, родная моя, совсем мы тебя загрузили…

– Не загрузили, не загрузили! Все идет так, как надо, не переживай!

В течение следующего часа она успокоилась, Александр ушел на работу, а Максика увела гулять няня.

– Не пойду сегодня никуда! – заявила Ирка. – Тебе завтра улетать, а мы так и не дошли до Эрмитажа, пойдем?

Поход в музей оказался очень кстати. Мы были вместе и как будто бы врозь. Это позволило и насладиться увиденным, и побыть наедине с собой, приведя мысли и чувства в порядок.

На следующее утро я проснулась от вкуснейших запахов. Взглянула на часы. 9:30. Я прислушалась и услышала звонкий смех Ирки, доносящийся с кухни. Умывшись и одевшись, я поспешила на кухню. За столом сидел одетый в костюм Александр с Иркой на коленях. На ней был шелковый коротенький халатик, на ногах – мягкие носочки. Они улыбались, как заговорщики.

– Ни за что не догадаешься! – говорила она ему.

– Не томи, что ты опять придумала? Небось, какую-то новую йогу? – смеялся он.

Иришка внимательно посмотрела мужу в глаза и сказала:

– Сашенька, мне кажется, тебе пора навестить Сергея Сергеевича.

Александр чуть не выпустил ее из рук, Ирка крепче схватилась за него.

– Ир, ты серьезно? Я же 15 лет его не видел…

– Вот и узнаешь, как у него дела. А заодно и косточки разомнешь…

Александр нежно и в то же время крепко обнял жену и вышел из кухни. Входная дверь захлопнулась. Мы переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Во сколько у тебя самолет сегодня? – спросила Ирка.

– Вечером, после восьми вроде, не помню точно…

– Мы отвезем тебя!

– Я могу на такси, если с Максиком некому остаться.

– Еще чего!

В аэропорту было довольно пусто. Мы стояли втроем, будто только что встретились.

– Надо же, как быстро пролетела неделя, словно один день, – сказала я.

– Не то слово! – с сожалением согласилась Ирка. – В следующий раз тебе надо на две недели приехать!

Мы засмеялись.

Через минуту объявили посадку на мой рейс. Ирка обняла меня и тихо сказала на ухо:

– Договорилась с собой пол мыть только два раза в неделю. Один раз для чистоты и порядка, а второй раз исключительно для себя!

– Здорово! – ответила я и чмокнула ее в щеку.

– Спасибо тебе, моя девочка… ну, иди теперь, а то я тебя совсем не отпущу.

Обнявшись с Александром, я направилась на посадку. Шла и чувствовала провожающий взгляд любимой подруги. Прежде чем скрыться в зале вылета, я повернулась. Ирка так и стояла рядом с мужем. Она плакала, а Александр нежно обнимал ее. Увидев меня, она улыбнулась. Мои глаза тоже наполнились слезами. Наверное, от любви, от радости за этих родных мне людей и за предстоящие в их жизни изменения.

Смысл в каждом мгновении

 
Серость стекает по стене,
липкая, медленно, но верно.
«Скажи, зачем все это мне?» -
Спрошу опять зеркало нервно…
 

С Ниной мы познакомились в Берлине, как только я переехала. Когда она прочла мою первую книгу, рассказала, что ее мама Мария, как и я, перенесла тяжелую форму онкологии. Удивительным было то, что детали наших диагнозов были схожи, как и год начала болезни. Более десяти лет после лечения женщина была здорова и жила без тени страха перед ужасным опытом прошлого. Врачи говорили, что после пяти лет ремиссии рак, скорее всего, не вернется. Но в случае с Марией это было не так. При встрече Нина рассказала:

– Представляешь, у мамы рецидив… и, кажется, теперь все гораздо сложнее, чем тогда. Она так подавлена и напугана, словно для нее в один миг свет погас. Ничего не хочет, плачет, ведет себя так, словно прощается с нами. А я и сказать ничего не могу, сама в страхе, метастазы пустили корни в кости грудной клетки, чем тут утешить.

Нина была очень расстроена и чувствовала себя совершенно бессильной.

– Стараюсь звонить ей почаще, вытаскиваю иногда погулять, но это так сложно. Ты ведь знаешь, мы никогда не были особо близки. И сейчас, когда ей нужны поддержка и душевное тепло, ни я дать это ей не умею, ни она – принять. Но именно теперь, когда я сама родила двух дочерей, я понимаю, как она дорога мне и как я хочу помочь ей выкарабкаться. Но не знаю как…

Я слушала и сама не знала, что сказать, когда так неожиданно происходят страшные вещи.

– Нина, может, маму к психологу отвести? Пусть проговорит свои страхи… Важно выпустить из себя все это, а там, глядишь, успокоится и начнет вновь серьезное лечение.

– Ой, да не пойдет она к психологу, она не верит никому, да и жаловаться не станет. Она же у меня, как черный ящик, – молчит, слова из нее не вытянуть. А ты советуешь выговориться… У меня одна надежда, что она тебе откроется. Книгу твою взахлеб читала, плакала, верила… Вот я и подумала к тебе ее отправить, может, ты поиграешь с ней, пообщаешься?

Я не очень представляла, как все это будет выглядеть, но, зная, в каком состоянии сейчас и Нина, и Мария, не могла, да и не хотела отказывать.

Уже через несколько дней Мария приехала ко мне домой, и я разложила поле игры. В ее потухшем взгляде я увидела безразличие и отсутствие. Она то и дело «зависала» от непонимания, что происходит в игре и как поступать. Внутренняя апатия блокировала энергию включения в процесс, к тому же она никогда не принимала участия в подобных мероприятиях. Словно неиссякаемый аккумулятор, я активно комментировала ее шаги и карточки, чтобы хоть как-то помочь ей наконец включиться. Она вяло кивала, пока в один момент не сказала:

– Лилечка, знаешь, мне уже совсем ничего не хочется… Вот читаю знакомые слова на карточках и понимаю, что мне неинтересно. Словно ничто не поможет уже, так зачем пытаться что-то понимать? Да и что тут говорить, я даже не хочу ничего есть, не хочу ничего смотреть, настолько все надоело. Когда-то мне нравились украшения, всякие блестяшки, побрякушки, всегда тянулась к пестрящим прилавкам! Теперь и покупать ничего не хочу. А как я любила раньше музыку слушать, книжки читать, пробовать новые блюда! Уже ничего не интересно, все болит, и я ничего не хочу.

Я внимательно ее слушала и чувствовала, как обесточена она сейчас, но у меня в этот момент не было достаточно энергии, чтобы как-то поделиться и наполнить ее. Мой «золотой запас» был израсходован. От собственного бессилия я ощутила подступающий к горлу комок и спросила:

– Мария, дорогая, вы понимаете, что сейчас делаете? Вы хотите умереть?

– Нет, что ты! – воскликнула она. – Я хочу жить, я каждый день молюсь и прошу Бога о том, чтобы жить, что я все выдержу, что буду сильной до самого конца, я хочу дожить до своего следующего юбилея!

Я слушала ее, но слезы все же покатились. Я тихо сказала:

– Но ведь это все неправда! Ведь сейчас вы врете. Врете себе, врете Богу, даже мне врете… Ведь если бы вы действительно хотели жить, вы бы вели себя совершенно по-другому, а это все только слова…

Когда человек хочет жить и молится: «Боженька, я так хочу жить! Несмотря на все испытания, хочу жить дальше, отметить свой следующий, 80-летний, юбилей!» – значит, каждый его день, каждый миг, каждая мысль и идея будут отражать и транслировать это желание, это намерение – ЖИТЬ! А то, что делаете вы, когда говорите, что все болит, все плохо, все надоело, ничего не радует и ничего не интересно, не хочется есть, пить, выходить из дома, – это не слова того, кто хочет жить. Это равносильно тому, когда один говорит другому: «Я тебя люблю и на все готов ради тебя». При этом обижает его, оскорбляет, унижает, обесценивает. Что этот человек ответит на признание в любви? «Это все слова, но на деле ты ненавидишь меня». И он будет прав. Так и тут.

«Это все слова, а на деле ты хочешь умереть», – вот что вам на это ответит Бог. Подумайте об этом и почувствуйте, чего вы хотите на самом деле и как это будет выражаться в каждой минуте вашего бытия.

Конечно, если хотите умирать – умирайте, я не могу заставить вас остаться. Но вашей дочери, которая с надеждой привела вас ко мне, и многим другим вашим близким будет очень плохо. И если все же вы действительно хотите прожить минимум до следующего юбилея качественно, это возможно. Для этого здесь и сейчас вам придется выбрать начать делать совершенно другие вещи. И я так надеюсь на этот выбор!

Мы обе плакали. Словно в трансе, я продолжала:

– Знаете, в десять лет мне хотелось прыгать, бегать, в 15 – танцевать на дискотеке до ночи и не ложиться спать, не идти домой. В 20 хотелось чего-то другого, в тридцать – еще чего-то. В каждом возрасте, в каждом состоянии есть то, что нас вдохновляет, дает энергию, силы, энтузиазм. И это могут быть очень простые, элементарные вещи! Наверно, вы смотрите сейчас на меня и думаете: «Ах, Лилечка, ты еще такая молоденькая, ничего не понимаешь, у тебя еще все впереди!» Но это не так, и дело не в этом! Мне скоро 46, и я давно не молоденькая. И те вещи, которые мне нравились раньше, сейчас уже неинтересны. Я не хочу прыгать, не хочу бегать, не хочу на дискотеку и гулять всю ночь – да много чего не хочу, что еще несколько лет назад придавало мне сил, а теперь забирает. Еще пару лет назад я могла бесконечно ходить по магазинам и набираться энергии от процесса! Мне это нравилось, меня это вдохновляло. Сейчас после двух магазинов я уже устаю, надоедает, зрение уже не такое хорошее, приходится напрягать глаза, и голова идет кругом. И что теперь? Если те вещи, которые меня всегда вдохновляли и наполняли, больше не работают – то что? Все? «Ах, это больше не работает, мне это больше не нравится, значит, я должна лечь и умереть»?

Но есть множество других вещей, которые работают, их просто нужно искать и находить! В каждом состоянии: болен ли ты, здоров ли, стар или молод – есть свои инструменты для вдохновения, жизни, радости, потока энергии, смысла. Смысл нужно искать, создавать, он всегда разный! Все меняется непрерывно, и мы, и наши смыслы. В каждом дне новый смысл. В каждом возрасте новый смысл, в каждом месяце, в каждом времени, в каждом моменте… Пусть 20 лет назад он был один, сейчас – другой. Но если мы хотим жить дальше со смыслом, его нужно создать.

Вы встаете утром, смотрите на себя в зеркало и говорите: «Боже мой, какая же я старая и больная… Как я изменилась, меня не узнать…» Это так?

Она тихо ответила:

– Да…

– Вот видите. И при этом говорите, что хотите жить? Почему бы вам хоть раз не встать и не сказать себе в зеркало: «Машенька моя любимая, как много ты всего уже увидела в жизни! Как много сделала и пережила! Какая же ты молодец! Ты до сих пор держишься, хотя у тебя очень много боли. Я так тебя люблю и уважаю, ты просто Человечище!» И хоть раз в жизни пойти погулять не ради того, чтобы сходить в магазин за продуктами, потому что холодильник пуст, а подышать свежим воздухом, хотя бы пройтись вокруг дома. Сказать себе: «Одевайся, идем дышать свежим воздухом!» И сделать это осознанно. И в этом уже будет смысл: в том, что вы идете для себя, потому что вы так решили. И всегда помнить – за наличие смысла в жизни ответственны только мы сами, и никто другой…

Я была в отчаянии, но это чувство словно разбудило в ней что-то. Мария вытерла слезы и сказала мне:

– Так хочу обнять тебя сейчас!

Мы обняли друг друга и продолжили игру. До конца игры больше не было ни одного сгорания. А неделю спустя я получила смс от Нины: «Маму словно подменили. Она звонит мне, целует, обнимает при встрече! Каждую неделю приглашает меня, и мы готовим что-то вместе. По выходным ходим на завтрак, она смеется и радуется жизни! Ты знаешь, за 30 лет мы никогда не были так близки, а теперь словно какая-то невидимая сила вернула нас друг другу».

Спустя год мы с Ниной вновь встретились. Она рассказала, что и со здоровьем мамы тоже все хорошо.

– В это трудно поверить, но метастазы ушли! На последнем обследовании доктор сообщил, что они ушли совсем, их нет! Как это возможно? Мы мечтали, чтобы они хотя бы перестали распространяться и увеличиваться в размере, а они исчезли совсем, растворились!

Я слушала и радовалась этим новостям, зная, что ситуация и дальше будет улучшаться, ведь наш организм способен на все. Главное, помочь ему настроиться на очищение, на исцеление. И в этом помогает поиск смыслов, пусть в очень простых вещах, но в каждом мгновенье; смыслов, наполняющих силой наш выбор жить, которому ничто не может помешать.