Текст книги "Идеальный сценарий"

– Я готова сказать всему миру, если ты готов. Я не хочу решать такие вещи за тебя, Оук. Я многое решала за Раса и я устала быть сильной. Мне нравится быть с тобой, потому что я чувствую себя девушкой, о которой постоянно заботятся. Ты всегда знаешь, что лучше для нас. И я доверяю тебе всё, Оук. Я доверяю тебе своё сердце. Только не разбей его, ладно?

– Никогда, Баунти. Я буду оберегать его, – шепчу я, а она в ответ улыбается мне.

– Обещаешь?

– Клянусь. Говорят, что все клятвы в Рождество имеют огромную силу. Так что, мне уже не отвертеться.

– Пошёл ты, Оук, – смеясь, она ударяет меня в грудь. – Какой ты придурок. И за что я так сильно…

– Бонни? – Её обрывает голос матери, зовущей её.

– Чёрт, мне надо идти, – кривится Баунти.

– Подожди. Ты хотела сказать мне что-то важное, – хватаю её за руку, а моё сердце бьётся быстро в груди. Скажи это. Скажи, пожалуйста. Скажи, что любишь меня и тогда я не буду бояться потерять тебя. Скажи это.

– За что я так сильно зависла на тебе? – Подмигивая, Баунти выскакивает за дверь, а я разочарованно стискиваю руку в кулак.

Я не могу ей признаться в своих чувствах, потому что ничего не знаю о её. Мы дурачимся, трахаемся, живём вместе. Мы всё делаем вместе, но ни разу она не говорила о чувствах. Никогда. Только в ту ночь, когда я лишил её девственности. На этом всё закончилось. Порой мне кажется, что Баунти просто любит искать приключения на моём члене. Она учится на мне, чтобы сказать эти три чёртовых слова другому. Это меня и пугает. Я не готов к тому, чтобы пережить боль из-за неё. Она сказала мне о своём сердце, но это такая туфта. Она писала этот сценарий перед нашим отъездом. Она просто повторила слова одного из персонажей, вот и всё. Я запутался и очень сильно. Я влюбляюсь в неё сильнее с каждым днём.

Нельзя разбивать мужские сердца. Они куда хрупче, чем женские. Они разбиваются только раз, а потом их сложно собрать. Мы перестаём кому-то доверять. Мы перестаём во что-то верить. И я не хочу превратиться в такого мужчину. Я не хочу потерять эту любовь.

Глава 10
Баунти

Каждый кусочек моего тела болит. Я открываю глаза и озадаченно смотрю в потолок. На мне три одеяла и мне всё ещё холодно, но зато я выспалась. Круто. Не помню, когда я так хорошо спала.

Оук…

Приподнимаюсь на кровати и вспоминаю всё. Сейчас я нахожусь в номере отеля, но я ни черта не помню, как оказалась здесь.

– Бонни, господи, ты так меня напугала, – Рас подскакивает ко мне и крепко обнимает.

– Никогда больше так не делай. Никогда. Я не отпущу тебя одну никуда. Только со мной. К чёрту сноуборд. Только ты и я…

– Эй-эй, подожди, что случилось? И у меня, кажется, голова болит, – кривлюсь я, отодвигаясь от него.

– Нам сообщила Трейси о том, что вы застряли с Оуком в кафе. Он остался, чтобы найти тебя. Эти ужасные лавины. Творился ад здесь. Несколько людей пострадало, и никто не мог вытащить вас оттуда, пока всё не прекратилось. Боже, я так испугался, как и все. Мы не спали всю ночь, ждали, когда спасатели отправятся за вами. Из-за снегопада ни один вертолёт не смог вылететь, поэтому и пришлось ожидать, когда дадут разрешение на работу фуникулёра.

– Оу, и нас спасли, да? Я спала. Снова. Чёрт, постоянно пропускаю самое интересное. Именно из-за того, что я уснула, мы и застряли там. Оук меня спас. Я думала, что умру от холода, – шепчу я, потирая лоб.

– И как же он спасал тебя, Бонни? – Ревностно спрашивает Рас.

– Просто обнимал и всё. Ты что, рехнулся? – Зло прищуриваюсь я. – Ты думаешь, я там с ним кувыркалась на ледяном полу? Да ты понятия не имеешь, какого страха я натерпелась там. Я видела, как лавина несётся на нас и всё кафе ходуном ходило. Я думала, что умру там. Вот ты идиот, Расти.

– Прости… прости, это нервы. Я просто сильно боялся за тебя. Не представляю, что со мной было бы, если бы тебя не было, – он берёт меня за руку и целует её. А я вспоминаю всё, что мне сказал Оук. Я знаю, что он не врал мне. Он в курсе, как я выхожу из себя, когда он мне врёт. Да и Оук никогда бы не поступил так низко. Выходит, что всё правда. Мой сценарий снова дал течь, и пора прекратить их писать. Пришло время остановиться.

– Рас, нам нужно поговорить, – произношу я решительно.

– Какие разговоры сейчас? Ты, наверное, голодна. Ты проспала целый день, я был рядом с тобой. Вся семья волнуется. Тебя осмотрел врач и на всякий случай оставил лекарства от простуды.

– Рас…

– Я спущусь вниз и закажу тебе что-то сытное. Отель теперь оплачивает нам все наши прихоти, – он натянуто улыбается и убегает. Никак иначе я это описать не могу. Он сваливает из номера, потому что знает, что ничем хорошим разговор не закончится. Он прав, я собираюсь всё это прекратить. Я хочу побыть одна. Без мужчин. Без сценариев. Без чего-то такого. Когда-то Оук говорил мне, что в первую очередь я должна позаботиться о себе, а я сильно запуталась в своих чувствах и желаниях.

Понимая, что Рас точно не вернётся долгое время и будет ждать, пока я не усну снова, поднимаюсь с кровати и снимаю лыжный костюм. Иду в ванную и лежу в ней в горячей воде, думая над тем, что со мной случилось. А случилось дерьмо. Ничего нового. Оук вернулся. Оук сказал, что любил меня. Оук поцеловал меня. Оук чертовски наглый козёл, потому что я злюсь, думая о нём. А ещё я злюсь на Раса и его обман. Я не могу верить ни одному, ни второму. Даже больше, я не могу верить себе.

Выхожу из ванной и кутаюсь в халат. Придётся заказать самой для себя еду. Я очень голодная. Я всегда голодная после сна.

Неожиданно раздаётся стук в дверь. Наверное, Рас всё же заказал еду. Открываю её и удивлённо приподнимаю брови.

– Пицца, – улыбаясь, на пороге стоит Оук. Издаю внутренний стон. Я не хочу его видеть. А он знает мои слабости. Он очень хорошо меня знает. Аромат от пиццы исходит просто чудесный.

– Что ты здесь делаешь? – Прищуриваюсь я.

– Принёс пиццу. Ты обожаешь пиццу. Я видел внизу Раса и догадался, что ты проснулась. Как ты, Баунти? Температуры нет? – Заботливо интересуется он.

Пицца. Горячая и вкусная пицца. Она манит меня.

– Пошёл ты, Оук. Пиццу отдай, – тянусь руками к коробке, но он забирает её.

– Ни черта. Впусти меня, потому что я тоже голодный.

– Тебя никто не ждёт в твоём номере? Напоминаю, Трейси, – язвительно улыбаюсь ему.

– Она спит. Сейчас полночь. Поэтому нет, – пожимает плечами Оук. – Так хочешь пиццу или нет? Хочешь или нет? Хочешь или нет?

– Боже, какой ты придурок. Входи и отдай мне эту чёртову пиццу, – рыча, отступаю назад, и Оук победно входит в номер. Выхватываю у него коробку и несу её на кровать. Плюхаюсь на постель и открываю коробку. Жадно хватаю кусок и кусаю.

– Чёрт, это лучшее, что я ела, – издаю стон за стоном, пока палитра вкусов сыра, томатов и бекона наполняют мой желудок. Оук смеётся и садится напротив меня. Он тоже берёт кусок пиццы.

– Итак, зачем ты пришёл? Я знаю тебя, поэтому не смей мне врать, – предупреждаю его.

– Я выспался за целый день, поэтому мне скучно. А мы же друзья.

– В твоих глазах нет ничего дружеского, Оук Хантер.

– Потому что я знаю каждый уголок этого тела, спрятанного под халатом. И под ним ты голая, – тянет он, жуя пиццу. – Сложно быть серьёзным, когда я возбуждён.

– Пошёл ты, – закатываю глаза, но потом улыбаюсь.

– Мы выжили. Надо это отметить. Кажется, вся семья нас ненавидит за то, что мы заставили их волноваться. Я не пойду к ним один. Мы оба там были, так что спасаем друг друга, Баунти. Они растерзают меня одного.

– О, забей. Они успокоятся. Сильно орали?

– Рыдали, как белуги. Они нас похоронили уже и даже выбрали гробы.

– Потрясающе. Я всегда знала, что они поскорее хотят от нас избавиться.

Мы смеёмся, но в какой-то момент я замечаю, что я чувствую себя хорошо. Спокойно. А я давно себя так не чувствовала.

– Эй, ты чего? – Оук придвигается ближе и кладёт руку на моё колено. Обнажённое колено. От этого прикосновение у меня всё внутри стискивает от желания позволить ему большее. Я быстро дёргаю ногой.

– Всё в порядке. Просто кажется, что это было так давно. Ты и я, кафе. Я вела себя ужасно. Прости.

– Ты была напугана. И я обожаю, когда ты напугана, тогда ты ничего от меня не можешь скрыть. Ненавижу, когда ты собрана. Тогда ты хорошо врёшь. И сейчас ты собираешься мне солгать.

Чёрт, мы слишком хорошо друг друга знаем. Слишком.

– Это ничего не меняет, Оук. И я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что произошло между нами в кафе.

– Между нами ничего не было.

– Поцелуй. Ау? – Щёлкаю перед его лицом пальцами.

– Я уже в том возрасте, когда поцелуи ничего не значат, Баунти.

У меня всё переворачивается в груди.

– Ничего? – С болью шепчу я.

– Ничего. Это просто поцелуй.

– Но ты ненавидишь целоваться.

– С годами я распробовал.

– Пошёл ты, Оук, – зло хватаю пиццу и отодвигаюсь от него. Он тянет руку, но я ударяю по ней.

– Пицца моя, ясно? Найди себе другую, – рычу я.

– Ты обиделась на меня? Ты ревнуешь меня?

– Я хочу засунуть тебе в задницу этот торшер.

– Это будет больно.

– Ты заслужил.

Оук садится прямо на кровати и тяжело вздыхает.

– Ты права. Я был придурком, Баунти. Поцелуй с тобой для меня всегда что-то значит. Слишком много значит. Я не хочу, чтобы это что-то значило. Я не хочу разрушать твою жизнь. Если ты счастлива с Расом, то я буду рад. Как всегда, – печально говорит он и поднимается с кровати.

– А если нет? – Шёпотом спрашиваю его. Оук оборачивается и улыбается.

– То тогда просто живи. Никаких сценариев. Чувствуй, помнишь?

– Помню. Закрыть глаза и отдаться ощущениям. Они подскажут, что делать дальше.

– Да, именно так. У тебя это хорошо получалось раньше, Баунти, – он улыбается мне и его глаза снова тёплые. Именно те, которые я так любила.

– Всё потому, что ты был рядом. С тобой мне не нужны были сценарии. Я ни о чём не думала, а только получала удовольствие.

– А я слишком много думал и ошибся. Я ненавижу себя за эту ошибку, Баунти. Ненавижу, – Оук садится снова на кровать ближе ко мне. Сглатываю вязкий ком в горле.

– Это в прошлом. Так случилось и надо идти дальше. Куда бы этот путь ни завёл нас.

– А если мой путь всегда был к тебе? – Оук касается моего лица и проводит пальцем по щеке.

Я не знаю, что ему ответить. Я боюсь. Он разбил моё сердце. Он сделал неправильные выводы. Он заставил меня страдать. С ним небезопасно. Но в то же время он будет единственным, к кому я прыгну в руки, если будет гореть дом. Я знаю, что он меня поймает.

– Я… Оук, у меня нет ответа. Мне страшно, – шёпотом признаюсь я.

– Я рядом.

– Надолго ли?

– Всё зависит от тебя. Я буду твоим лучшим другом снова, Баунти, если ты простишь меня.

– Я уже простила тебя. Давно простила, потому что любила. Я бы всегда тебя простила, Оук. Но мне больно. Мне так больно.

– Я знаю. Мне тоже больно, – наши лица оказываются близко друг к другу. Я чувствую его дыхание. Быстрое. Тяжёлое. Смотрю в его глаза, и они сводят меня с ума. Клянусь, этот мужчина дьявол.

Резко дверь номера распахивается и всё волшебство от этого мгновения исчезает. Оук поднимается с кровати, а я опускаю взгляд к пицце.

– Бонни, я принёс всё, что нашёл. Оук? Какого чёрта? – Орёт Рас.

– Я уже ухожу. Принёс пиццу, дружище. До завтра, – Оук подмигивает мне и обходит Раса.

Наступает тишина. Рас зло сверлит меня взглядом, а я ем пиццу. Я люблю поесть и лучше мне занять рот едой сейчас.

– Почему он был здесь, Бонни? – Холодно спрашивает Рас.

– Потому что был здесь и всё. Он поесть мне принёс.

– Я пошёл за едой. Зачем ты его впустила?

– Оук не преступник. Почему я не должна была его впускать? Он наш друг…

– Он давно уже нам не друг, Бонни.

– С чего бы это? – Приподнимаю бровь, ожидая, когда он скажет правду.

– Он кинул нас. Он предал нас. И ты забыла, что он наговорил тебе за завтраком?

Разочарованно качаю головой. С меня хватит.

– Нет, я ничего не забыла. Нам нужен тайм-аут, Рас.

– Что? – Выдыхает он.

– Ты слышал. Мне нужно время, чтобы понять, чего я хочу. Я была на волосок от смерти и это сильно повлияло на меня. Я не хочу сейчас ругаться, и я пока ставлю на паузу наши отношения, Расти. Мы должны притормозить, – уверенно произношу я.

– Ты с ума сошла? Прямо сейчас? В Рождество? Это убьёт всех!

– Поэтому мы никому ничего не скажем. Мы будем продолжать делать вид, что вместе. Я не испорчу праздник нашим семьям. Но ты знаешь, что я сейчас свободна. Я хочу быть свободной, Рас. Мне нужна свобода. Я устала от всего, что творится вокруг. Я устала ото лжи. Я устала от прошлого. Я хочу чего-то нового. Это не мужчина. Это просто жизнь.

– Но… но, Бонни, почему? Что я сделал не так?

– Не ищи в себе причины. Это случилось. Просто дай мне время, ладно? Дай мне время решить, чего я хочу от жизни. Пожалуйста, Рас, – прошу его.

Он подавленно смотрит на меня и кивает.

– Это из-за него? Из-за Оука?

– Нет, это из-за меня. Я долго думала. Очень долго. Мы возьмём паузу и потом решим, стоит ли нам быть вместе.

– Я люблю тебя, Бонни, – шепчет горько Рас.

– Тогда это ничего не изменит, правда?

– Да, но… но как же так? Мне казалось, что у нас всё хорошо. Мы идеально подходим друг другу, а появляется Оук, и ты хочешь взять паузу.

– Дело не в Оуке, Рас. Дело во мне. Я не помню, когда была одна. Я не помню, чтобы рядом со мной не было или тебя, или его. Я хочу быть свободной. Пусть это продлится пять дней, три, неделю, несколько часов. Не важно. Я хочу побыть одна.

– Но я могу же жить здесь. Жить в этом номере…

– Я сниму другой. Мы ничего никому не скажем.

– Они узнают. Это подозрительно, что мы не живём вместе. Мы же пара. Мы…

– Рас, родители поймут, если узнают. Тем более мы будем проводить время порознь…

– Ты ещё хочешь и время порознь проводить? – Кричит он.

– Я имела в виду, что ты будешь кататься на сноуборде, а я напиваться и болтать со своей семьёй. Пойми меня, пожалуйста. Дай мне подумать над всем, что происходит. Может быть, у меня посттравматический синдром. Я не знаю, просто не дави на меня и оставь одну на какое-то время. Ладно? Рас, – откладываю пиццу и ползу к нему по кровати. Я беру его руки в свои и смотрю в его глаза.

Если честно, то я ничего не чувствую сейчас. Раньше я пыталась чувствовать. То есть это было прописано для меня. А сейчас я закрыла глаза и ощутила желание быть свободной. Я не хочу быть ни с Расом, ни с Оуком. Я хочу быть одна.

– Бонни, – он тяжело вздыхает. – Хорошо. Я соберу вещи и попрошу новый номер. Они точно найдут его. На этом этаже, чтобы в случае чего никто ни о чём не догадался.

– Спасибо, Рас.

Он наклоняется и целует меня в лоб.

– Но я всё равно буду тебя любить. Я буду ждать тебя так же, как ты ждала меня когда-то, – шепчет он.

Вряд ли он понимает, о чём говорит. Я его не ждала, вот где правда. Я встречалась с другим. Я любила другого. Я была счастлива с ним. А Рас всё испортил. Не только он, но и Оук. Они оба виноваты.

Наблюдаю за тем, как Рас молча собирает свои вещи в чемодан. Я провожаю его к двери и целую в щеку.

– Я буду очень скучать, – шепчет он. Он готов расплакаться оттого, что я попросила тайм-аут. И это меня бесит.

– Мы будем видеться каждый день. Знаешь, я думаю, это отличный шанс привнести что-то новое в наши отношения. Давай, сделаем вид, что мы только встретились и узнаем друг друга. Без лжи, – предлагаю я.

– Но я никогда тебе не врал.

– Рас, не надо этого делать. Не надо. Я знаю, что ты мне врал.

– Оук, – шипит он.

– И мне больно, что ты сам мне об этом не сказал.

– Ты тоже мне изменяла. Ты отдала кому-то свою девственность. Не мне, а какому-то мудаку, – рычит он обвиняюще.

– Да, но ты начал врать мне раньше. Это сейчас уже не имеет смысла, Рас. У каждого из нас свои скелеты в шкафу.

– И твой скелет – это Оук Хантер, да?

Сглатываю от страха, но поднимаю голову, смотря в его глаза.

– Я не впущу тебя туда, где тебе нет места, Рас. Это моё прошлое и для тебя оно под запретом. Следи за своими скелетами. Лучше уходи, я не хочу злиться и говорить тебе плохие вещи. Я не хочу ругаться с тобой. Да, я обо всём знаю. И я знаю, что ты соврал Оуку о том, что мы вместе.

– Я защищал своё. Я защищал нашу любовь, что ты даже не хотела делать, Бонни. Я всегда защищал нас с тобой.

– А ты не думал, что надо защищать не ложью, а честностью? Ты никогда не умел соревноваться честно, Рас. Но у тебя есть шанс измениться, как и у меня. Теперь пусть судьба подкинет мне сценарий, потому что я устала расписывать каждый наш шаг. Вот и посмотрим, что же на самом деле происходит и должно происходить. До завтра, Рас, – открываю дверь.

Он фыркает, зло хватая чемодан, и уходит. Закрываю дверь и облегчённо вздыхаю, прикрывая глаза.

Моё сердце очень счастливо сейчас. Чёрт, Оук, как всегда, был прав. Надо слушать себя, а не жить по сценариям. И это Рождество будет отличаться от всех предыдущих. Я принадлежу сама себе.

Глава 11

Каждый человек в этом мире привносит что-то в нашу жизнь. Кто-то причиняет боль, кто-то латает все раны. Кто-то развлекает и отвлекает от проблем, кто-то их создаёт. Это никогда не закончится, потому что мы живём в социуме. Всегда кто-то на нас влияет. Люди – повороты судьбы или углы. Ты бьёшься о них и переходишь в другой коридор, там натыкаешься на тупик и возвращаешься в прошлое, чтобы вспомнить, что именно послужило ошибкой. Так вот, у меня было слишком много углов и слишком дерьмовое прошлое, чтобы возвращаться туда. Но порой это следует сделать. Остановиться и начать честно признаваться себе в ошибках. Это больно и страшно, к сожалению. Но больно только раз, потом же будет легче и легче.

Всю ночь я не сомкнула глаз. Для меня это прорыв. Я любитель поспать в любом состоянии. Мне ничего не важно, только бы закрыть глаза. Но, видимо, мой организм взбунтовался. Я смотрю на мягкие кружащиеся снежинки за окном и делаю глоток кофе. Я выпила очень много кофе за эту ночь. Я очень много думала ни о чём. Я наслаждалась одиночеством. Я вспомнила, почему не хочу выходить замуж за Раса, чтобы он не мог забрать у меня это время наедине с собой. Рас любит компанию. Он всегда старается дотронуться до меня или же обнять. Он не даёт мне находиться в тишине.

Личное время нужно каждому. Нельзя всегда быть в социуме. Он может свести с ума, а в мире достаточно сумасшедших. Одна из них я. Ведь сейчас я вспоминаю вечера и дни, проведённые с Оуком. Мы могли находиться в одной комнате, но абсолютно не мешать друг другу. Каждый занимался своим делом, и никто не лез друг к другу. Даже если кто-то из нас проголодался, то он не предлагает приготовить ужин вместе, он просто заказывает еду и кладёт на кухне. Мы могли ходить мимо друг друга с Оуком, не сталкиваясь, а потом, когда личное время заканчивалось, и я скучала по нему, то он всегда отвечал мне тем же. Наши отношения с Оуком были идеальными по меркам сумасшедших. Они были нормальными для нас, а для других странными.

Телефон в моём номере звонит, и я отвечаю на звонок. Это Рас. Он интересуется, как я себя чувствую и напоминает мне, что нас ждут на завтрак внизу. С тяжёлым вздохом натягиваю джинсы, ботинки и рождественский свитер. Провожу по нему рукой, вспоминая о том, кто его подарил. Оук. Хотя у меня есть достаточно подарков от Раса, но это всё украшения, какие-то безделушки или шары на ёлку. Но вот свитер мне дарил только Оук и на нём изображён олень. Конечно, его мама тоже дарила их мне, но вещь от Оука для меня куда больше значила, чем от других.

«Иногда я бываю оленем, Баунти. Но я хочу, чтобы ты знала, я никогда не был таким счастливым оленем, как сейчас. Я твой олень», – слабо улыбаюсь от воспоминаний. Он был так смущён, что делает мне подарок. Оук, вообще, не любил проявлять эмоции или говорить о чувствах, но он всегда был слишком красноречив во время секса. Он не умолкал ни на секунду, рассказывая мне, как ему нравится целовать меня, как ему тепло внутри меня и как ему хорошо. Но откуда я могла догадаться, что за всем этим стояла любовь, а не просто плотское удовольствие? Конечно, я ждала, что Оук признается мне в любви. Он это сделал, но, как говорится, посмертно.

Мы встречаемся с Расом на первом этаже в лобби, и он безумно печален. Он настолько расстроен, что это видно невооружённым глазом. Он делал так всегда и заставлял меня страдать из-за чувства вины перед ним. Да, я винила себя за то, что изменяла ему с Оуком, хотя для меня мы уже расстались на тот момент. И я не знала, что он врал мне, и играл на моих чувствах. Он мне изменял куда чаще, чем я ему. Нет, раньше я даже жалела о том, что отдала все первые разы Оуку, теперь нет. Оук сохранил всё, а Рас всё бы уничтожил. И когда мы перестали быть друзьями в первую очередь? Мы же клялись, что не важно, что произойдёт между нами, мы всегда останемся друзьями.

Как и говорил Оук, мои родители буквально чуть не задушили меня в своих объятиях, потом высказали мне все претензии из-за того, что я не умерла и заставила их нервничать, а затем мама расплакалась. Наконец-то, меня обняли все, кто был здесь, кроме Оука и Трейси. О-о-о, да, чёртова красотка Трейси сидит рядом с Оуком за столом, и они о чём-то говорят, не обращая внимания на то, как меня встречают. Меня это раздражает.

– Итак, хочу все грязные подробности, как вам удалось выжить, – шепчет Мэнди.

– Что? – Удивляюсь я.

– Она хочет знать, спала ли ты с Оуком, чтобы выжить, – усмехается Уиллоу, сидя с другой стороны от меня.

– Вот ты дура. Нет, конечно, – возмущённо шепчу я.

– Это ты дура, раз упустила такой шанс. Боже, вы были одни рядом с бесплатной выпивкой. Это ж надо было всё просрать, Бонни, – цокает сестра.

– Ты рехнулась? Между мной и Оуком ничего нет. Зачем нам спать друг с другом?

– Ау, чтобы внести разнообразие в свою скучную жизнь. Я бы ни за что не упустила такой шанс. И я уверена, что Оук вряд ли был бы против, – сестра мечтательно улыбается.

– Что за чёрт? – Поворачиваюсь к Уиллоу. Она прыскает от смеха и пожимает плечами.

– Думаю, дело в том, что Рас очень ревновал, пока вы находились в кафе. Он повторял, что Оук засранец и он всё подстроил, чтобы остаться с тобой наедине. Это и натолкнуло нас на очень пикантные мысли, – шёпотом объясняет Уиллоу.

– Что за чушь? Рас просто был не в себе. И как Оук мог подстроить лавины? Это идиотизм.

– Но он же остался с тобой там. Как рыцарь спрятался и пошёл искать тебя, – замечает сестра.

– Ну и что? Так поступают друзья. Неужели, вы бы не сделали для меня того же самого?

– Я нет, – качает головой Мэнди.

– Я в тебе даже не сомневалась. Сестра называется, – обиженно фыркаю я.

– А что? Я ещё молода и у меня впереди куча стран, которые я ещё не видела. К тому же я собираюсь написать книгу про путешествие своей вагины и сделаю иллюстрации. У меня полно планов.

С отвращением кривлюсь, а потом смеюсь.

– Боже, какая ты дура. Не забудь каждому своему читателю приложить в подарок пирсинг.

– Отличная идея, так и сделаю.

– Так, а что насчёт тебя? – Интересуюсь я у Уиллоу.

– Ну, у меня трое детей. Если считать Скота, то четверо. Ты проигрываешь, Бонни, – разочарованно цокаю.

– Но зато Оуку нечего терять. Поэтому его и выбрал твой сценарий на главную роль, – хихикает Мэнди.

– Выходит, что ничего не было? – Уточняет Уиллоу.

– Ничего. Мы говорили, немного кричали…

– Орали всё время. Вы постоянно орёте друг на друга, – хмыкает Мэнди, получая мой раздражённый взгляд.

– А потом я уснула. Всё. Конец истории.

– Господи, тебе нужно выйти замуж за какого-нибудь Бога Сна, потому что никто в здравом уме не может спокойно спать, пока Оук Хантер рядом, – качает головой Мэнди.

– Вообще-то, я встречаюсь с Расом, – напоминаю я.

– Поэтому он такой счастливый, – сестра бросает взгляд на мрачного Расти.

– У вас проблемы, Бонни? – Хмурится Уиллоу.

– Не совсем… в общем, мы взяли тайм-аут.

– Что? – Шепчут они, шокировано смотря на меня.

– Девочки, у вас всё хорошо? – С другого конца стола спрашивает папа.

Мы все поворачиваемся и быстро киваем.

– Супер.

– Офигеть как.

– Девичьи сплетни.

Мама прищуривается, говоря мне о том, что она что-то знает и не верит нам. Но её отвлекают разговорами, и я облегчённо вздыхаю.

– Что значит вы взяли тайм-аут? – Взволнованно спрашивает Уиллоу.

– Я сказала ему, что мне нужна пауза. Я была на волосок от смерти, и я хочу подумать, что я, действительно, хочу от этой жизни. Знаете, когда рядом с тобой смерть…

– Или горячий и сексуальный, как дьявол, Оук Хантер, – прыскает Мэнди.

– Прекрати, – пихаю её под столом в бедро. – В общем, я попросила его дать мне время. Я не знаю, хочу ли я быть с ним. Сейчас я просто устала и жду Рождества. Я устала, вот и всё.

– Что и требовалось доказать. Это всё Оук, – шепчет, улыбаясь, Мэнди.

– Это не Оук. Это я. Мне нужно время.

– Хм, Бонни, если люди любят друг друга, то им не нужно время. Они не берут паузы и не хотят побыть одни. Суть любви быть друг с другом. В любви нельзя брать паузы, потому что любовь их не прощает. Паузы всё убивают и если женщина берёт паузу, как и мужчина, то это говорит только о том, что чувств нет, – напряжённо произносит Уиллоу.

Бросаю взгляд на Раса, болтающего нехотя со Скотом, а потом смотрю на Оука, смеющегося рядом с Трейси. Ненавижу Трейси. Тяжело вздыхаю и пожимаю плечами.

– Может, ты и права. Я не знаю. Правда, я не знаю, что сейчас чувствую.

– И… ну же, Бонни, скажи это нам, – Мэнди настаивает, чтобы я призналась в том, что во всём виновато появление Оука.

– Ладно. Если бы не приехал Оук, то, может быть, я никогда бы не решилась отказаться от сценариев. Теперь я хочу только чувствовать, понимаете? Не следовать каким-то пунктам, а жить. В общем, вот так. Я дура, да? – Грустно смотрю на обеих.

– Первый раз я горжусь тем, что ты моя сестра. Ты всё сделала правильно. Если тебе к чёрту не сдался Рас, то зачем тратить на него время, – улыбается Мэнди.

– Я не буду тебе давать свою оценку, потому что только ты знаешь, что для тебя правильно, Бонни. И если ты так решила, то, значит, тебе это правда нужно. Но чем дольше ты находишься на паузе, тем сложнее будет возвращаться. Поэтому не тяни с решением, ладно? Это причинит боль и тебе, и Расу. Я хочу просто уточнить, ты же никогда не спала с Оуком, да? У Раса ведь нет причин для ревности? – Уиллоу смотрит в мои глаза, а я сглатываю от напряжения. Я не люблю ей врать. Уиллоу моя подруга. Как только Скот познакомил меня с ней, то я сразу же прониклась ей. Мы быстро подружились, и я не могу ей врать. Не сейчас.

– Мы можем это обсудить в другой раз? Не здесь? – Прошу я.

Глаза Уиллоу и Мэнди расширяются от шока.

– Да ладно? – Шепчет сестра.

– Не здесь, – рычу зло я.

– Хорошо-хорошо. Как вам вариант пойти в СПА? Нам предоставили сеанс бесплатного массажа, напитки и бассейн. Мы могли бы там немного расслабиться, пока дети будут с их отцом и в детской комнате. Что скажете? – Предлагает быстро Уиллоу.

– Отличная идея, – благодарно улыбаюсь ей.

– Эй, Трейси? – Неожиданно громко зовёт девушку Оука моя сестра. Озадаченно смотрю на неё.

– Да, Мэнди? – Трейси широко улыбается ей.

– Не хочешь пойти с нами в СПА? Будем обсуждать члены парней, секс и наркотики?

– Мэнди! – Возмущаются в один голос наши родители, а она показывает им язык.

– С радостью, Мэнди. Мне есть что рассказать, – Трейси, смеясь, кладёт ладонь на плечо Оука и подмигивает ему.

Это отвратительно.

– Ты что сделала? Я не хочу, чтобы она шла с нами, – шиплю яростно на сестру.

– А что такого? Скоро она будет членом нашей семьи, точнее, семьи наших соседей, но это одно и то же. Почему нет?

– Мэнди, зачем? – Спрашивает Уиллоу.

– Хочу проверить одну теорию. И тебе, Бонни, стоит с ней подружиться, если ты хочешь уничтожить своего врага.

– У меня есть враги?

– Конечно, есть. Трейси. Она скачет на члене Оука, а по всему видимому, ты не прочь сама там оказаться. Вот ты дура, просрала такой шанс, – хихикает Мэнди.

Издаю стон и хнычу. Моя сестра – это огромный мешок сюрпризов. И отнюдь все сюрпризы не от Санты, а от его злобного брата близнеца.

– Пойду за едой, – поднимаюсь со стула и направляюсь к шведскому столу. Беру тарелку и накладываю туда всё подряд. Еда делает меня счастливой, а счастье мне сейчас не помешает.

– Красивый свитер, Баунти, – охаю от шёпота на ухо. Поворачиваю голову и вижу широкую улыбку Оука. – Сексуальный олень, ты так не думаешь?

– Нет. Он безобразный, но спасибо. Я хотела выбросить его, но решила, что превращу его в половую тряпку после этого дня, – язвительно улыбаюсь ему и иду дальше.

– Ты меня ревнуешь, Баунти? – Оук следует за мной.

– Пошёл ты, Оук, – шиплю я.

– Я могу послать Трейси к чёрту, только скажи.

– Я не буду этого делать. Это твоя девушка и твой выбор. Она в курсе, что ты флиртуешь со мной?

– Она в курсе, что я хочу тебя.

У меня нет остроумного ответа. Вообще, нет. Я не ждала, что он это скажет.

Оук приближается ко мне и кладёт на мою тарелку круассан и упаковку с мёдом.

– Помнишь, как ты приготовила мой любимый десерт, Баунти? Ты была вся покрыта мёдом, а я слизывал его. Мы были липкими, мокрыми…

– Прекрати, – шепчу я.

– Так вот, в тот день я был очень счастлив. Я думал, что счастливее быть не могу, но сейчас я ещё счастливее. Ты сохранила свитер, подаренный мной. Значит, ты сохранила воспоминания обо мне, как и я о тебе, – Оук достаёт из кармана джинсов что-то и раскрывает ладонь. На ней лежит небольшой значок и там написано «Я счастливый рождественский олень». Прыскаю от смеха.

– Это мой талисман. Я ношу его всегда с собой.

– Оук, зачем ты это делаешь? У меня и так полно проблем. Ты преследуешь меня и постоянно намекаешь на секс. Я от этого устала. Все за столом уже косятся на меня и на тебя. Я не хочу разрушать праздник из-за нервного срыва. Но я чувствую, что он уже близок. Пожалуйста, прекрати, – горько шепчу я.

Оук глубоко вздыхает и убирает значок в карман.

– А ты не думала, что нет у тебя проблем? Ты считаешь, что они есть, но на самом деле всё очень просто. Надо всего лишь сказать честно, чего ты хочешь, Баунти. Помнишь, как я тебя учил? Закрыть глаза и назвать первое, что приходит в голову, а не выдумывать себе препятствия.

– Да, это ведь так просто, Оук. Но я не могу так поступить сейчас, потому что должна думать головой, а не чувствовать. Когда я чувствовала, то ты разбил мне сердце. Так, может быть, не стоит, вообще, тебя слушать?

– А кто ещё тебе скажет правду, как не я? Кто ещё наберётся храбрости высказать тебе в лицо то, что крутится на языках у всех?

– Конечно, именно ты, потому что тебе нравится причинять мне боль. Ты обещал, что этого не сделаешь. Но ты это делаешь…

– Чёрт, Баунти, хватит выдумывать. Я не причиняю тебе боль. Ты это делаешь сама с собой, потому что тебе страшно быть честной. Необязательно в жизни должны быть сложности на каждом шагу. Ты выдумываешь их, чтобы не быть честной. Люди очень любят находить проблемы там, где их нет, потому что это отвлекает их от настоящих желаний. Они боятся, что их за них осудят. Так чьего осуждения боишься ты, Баунти?