Текст книги "Империя наших надежд"

Глава 7
Мира

Когда в мире случается какое-то событие, то оно всегда, вне зависимости от посыла, рождает хаос. Он смертелен и опасен. В такой ситуации лучше держаться подальше от людей и толпы. Следует оставаться спокойной и не поддаваться панике. Но это всё теория, а на практике всё намного отличается. Мало быть в стороне, придётся защищаться любым доступным способом.

– Боже мой, как он мог так поступить? – Возмущается Саммер, всплёскивая руками.

– Это нарушение, и Оливер должен был знать об этом, – печально подаёт голос Прю.

– Может быть, его подставили?

– Да-да, есть же вероятность того, что это липовый счёт?

– Это не липовый счёт, идиотки. Здесь вся подноготная «Альфы», и это правда. Оливер воровал деньги со счёта братства на свои нужды. И я думаю, что не он один так поступал, – вот оно. То, что я и предполагала.

Усмехаясь, спускаюсь со второго этажа, и внимание Саммер, со сверкающими от близкой победы глазами, переключается на меня.

– Ты права, милая, – с улыбкой произношу я, выхватывая из её рук распечатку счёта. – Не только Оливер так поступал, но и твоя сестра. Она часто использовала деньги сестринства, чтобы купить себе новое платье или же обновить гардероб, развлечься со своими подругами в Женеве. Ведь все знают, что финансовое состояние вашей семьи на грани банкротства. Это чертовски плохое утро для Оливера и всего братства. Сейчас у них там бойня.

– Мира, но это же…

– А ты почему такая спокойная? Да ещё и улыбаешься тому, что у твоего бывшего жениха такие проблемы? Не ты ли его подставила? – Едко перебивает одну из сестёр Саммер.

– Увы, я не догадалась. Это обидно. Оливер давно уже потерял хватку, и Всадники им явно недовольны. Если вспомнить, что случилось на балу, то можно было предположить подобный исход. Самое интересное, что будет дальше? Это очень занимательно, вам не кажется? – Делаю паузу, осматривая каждую из собравшихся внизу перед занятиями девушек.

– Мы завтракать сегодня будем, или же у нас траур по неудачным финансовым махинациям братства «Альфа»? – Интересуюсь я, сминая лист и швыряя его за спину.

– Да, конечно, у нас всё готово…

– Подождите. А ты, Мира? Если твой дружок делал такое, то и ты могла. Как мы можем быть уверены в том, что ты до сих пор в состоянии поддерживать сестринство материально и не повторила неудачную финансовую махинацию своего слабого любовника? – С язвительной улыбкой тянет Саммер.

– Мне скрывать нечего, милая. Я в отличие от твоей сестры и тебя, чего уж скрывать, очень богата и не собираюсь терять свои деньги. А что до ваших, так мне на них плевать. Я не буду отчитываться перед вами, а кто хочет меня в чём-то уличить, то дверь – вот она, прямо перед глазами. Получите официальный приказ от администрации или же финансового отдела по борьбе с коррупцией ЕС, и я покажу то, что вас так волнует. Я здесь никого не держу, только вот вы знаете о поговорке «яблоко от яблони недалеко падает». Это относится и к тебе, милая. И сделай уже что-то с волосами. Они безобразны, – с отвращением кривлюсь, а затем на моих губах снова играет улыбка, предназначенная девочкам.

– Нам нельзя опаздывать на занятия. Поэтому все те, кто верит и доверяет мне идут завтракать, а кто нет, – красноречиво оглядываю Саммер с головы до ног, – собирает свои вещи и идёт на выход. Дверь всегда открыта.

– Я тебе верю и доверяю, Мира, – произносит Кайли. Улыбаюсь ей, кивая в знак благодарности.

– С тобой наше сестринство стало намного сильнее, чем было при правлении Беаты. Ты, действительно, прирождённый лидер, и если вспомнить то, как ты защитила меня перед этими шакалами, то я никогда в жизни не усомнюсь в тебе. И я уверена в том, что ты сделала бы то же самое для каждой из нас, потому что понимаешь, что такое ответственность и достоинство. А те, кто решит плести против тебя интриги, пусть знает, что за тебя есть кому постоять, и мы не испугаемся никаких видео, которыми нас могут шантажировать, ведь и у нас есть улики против врагов, – добавляет Кайли и бросает взгляд на Саммер, до которой, наконец-то, доходит, как сильно я укрепила свои позиции, и что ни один шантаж теперь не сработает.

Остальные девочки поддакивают Кайли и с улыбкой проходят мимо меня в столовую.

В гостиной остаёмся только я и Саммер.

– Если ты думаешь, что выиграла, то чертовски ошибаешься. Карстен обещал мне место, твоё место, как только Кровавый Валентин заберёт свою жертву. А я умею ждать. У тебя не так много времени, как ты думаешь, Мира, советую сдаться добровольно, – шипит Саммер, приближаясь ко мне.

– Свои советы держи при себе, и не забывай о том, что в данный момент нарушаешь правила сестринства. Изучи их снова на досуге, вероятно, я воспользуюсь ими, когда устану от тебя, а пока мне весело наблюдать за твоими жалкими попытками поднять восстание, – со смехом направляюсь в столовую, где меня ждёт скрэмбл с овощами и бокал белкового коктейля.

Значит, Карстен уже вычеркнул меня из этого мира. И Саммер не просто так оставил здесь, он знал, что у неё ничего не держится за зубами. Она совершает ошибку за ошибкой, предлагая мне легко и непринуждённо осудить её перед сёстрами и выставить за дверь. Если я это сделаю, то у Саммер не останется иного выхода, как самоликвидироваться, ведь осуждение, насмешки и издевательства от девочек будут для неё хуже смерти. Я снова убеждаюсь в том, что Карстен убирает всех, кто стал свидетелем той страшной ночи, а затем, вероятно, начнёт вытаскивать самого себя из дерьма, в которое нечаянно угодил. Что же, чёрт возьми, там ещё случилось, и что действительно видел Оливер?

Прощаюсь с сёстрами, отправляющимися на первую пару, и поднимаюсь к себе, чтобы взять вещи. Проверяю мобильный, замечая там сообщение от Сиен с единственным словом «Спасибо», улыбаюсь и подхватываю сумку. Она ушла из дома через час после моего возвращения. Я не смогла заснуть и видела её. Слабая радость внутри меня до сих пор горит оттого, что я поступила так, как должна была поступить подруга. В моём понимании, дружба – это очень сложно. Это новые обязательства, а у меня их уже достаточно, но пройти мимо проблем Сиен и Белча я не в силах. И это меня, на удивление, немного радует.

Только выхожу из дома, укладывая в сумку мобильный, как меня неожиданно хватают за руку и молниеносно затаскивают обратно в дом. Я даже не делаю попыток вырваться или же закричать, потому что вонь перегара и сигаретного дыма даёт мне чёткое понимание, кто это может быть.

Оливер тащит меня за собой в небольшую комнату, в которой у нас собрана вся утварь для уборки. Как только он меня отпускает, я включаю свет и раздражённо поправляю пальто.

– А вонять меньше у тебя не получается? – Фыркаю я.

– Ты подставила меня! Ты сдала меня, сука! – Орёт он, дёргаясь в мою сторону, но я выставляю перед собой руку.

– Ещё одно движение, и тебе будет плохо, Оливер. Оставишь на моём теле синяки – будешь объясняться с полицией, – предупреждаю его.

– Как ты могла? – Шипит он.

– Что я могла, Оливер?

– Не делай вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю. Я о счетах братства и уличении меня в хищении.

– Да, я видела это. Утром, когда вернулась из города, листы лежали на пороге моего дома. Если ты обвиняешь меня в том, что я заставляла тебя воровать, то уволь, Оливер, это была не я. А тот факт, что кто-то догадался об этом, меня не касается. Я тебя предупреждала о том, чтобы ты прекратил пить. И про Всадников я тоже тебе говорила, но ты лишь воротил нос. Вспомни, я пыталась, всеми силами пыталась помочь тебе и передала тебе слова Карстена, но ты не принял их во внимание. Ты снимал деньги каждый день, даже после моих слов. Это не моя вина, что тебя поймали, – отчитываю его и указываю на парня пальцем.

– Но… я думал, что верну. Всю сумму верну, как только отец даст мне больше денег. Я планировал это сделать, я…

– Ты врёшь, Оливер. Ты не думал об этом. Ты развлекался. Так зачем сейчас пришёл ко мне? Сбежал из дома, потому что твои братья накинулись на тебя с обвинениями? А они имеют на это право, Оливер. Теперь это дойдёт до Карстена, и тебя уничтожат, – резко перебиваю его.

Он бегает взглядом по моему лицу, панически соображая, как бы вынудить меня ему помочь. И мне его жаль. Да, подобное главами делалось не раз и будет делаться, но никого не поймали, кроме Оливера. А это в нашем мире серьёзный проступок, за которым следует наказание – лишение места главы братства автоматически и возвращение всей суммы в кратчайшие сроки.

– Помоги мне, Мира. Дай мне денег, пожалуйста. Я верну их тебе. Скажу им, что просто не успел перевести их обратно, и они успокоятся. Я…

– Почему я должна тебе помогать, Оливер? Я пыталась, ещё раз напомню тебе, и считаю, что ты больше не можешь быть главой «Альфы», тебе нужно лечение. Пожалуйста, послушай меня и сделай так, как я говорю, – приближаюсь к нему, и предпринимаю последнюю попытку спасти. Да, я всё же хочу этого. Хочу очистить свою совесть и совесть Рафаэля. Если не будет Оливера, то не будет жертвы Карателя и не будет очередного преступления Рафаэля.

– Беги. Немедленно собери вещи и лети домой. Там отцу объяснишь, что случилось, и попросишь у него помощи. Запри себя на время в какой-то клинике, где тебя вылечат от пагубной привычки употреблять алкоголь. Так ты спасёшь себя от угроз Карстена. Это единственный выход, который у тебя есть, – быстро шепчу я.

– Что? Бежать? Ты рехнулась? Да я лучше здесь воевать с этими придурками буду, чем скажу отцу о том, в чём меня обвиняют. Он меня убьёт. Он меня в порошок сотрёт и вернёт сюда, чтобы я отрабатывал карму. Он же был главой, и мой поступок для него – самое ужасное, что я мог сделать, – истерично выкрикивает Оливер.

– Да, сначала он поорёт, но затем успокоится. Ты его сын, и он защитит тебя. В данный момент его финансовое состояние стабильно, и ты вернёшь деньги сам, а затем спрячешься, исчезнешь отсюда и этим спасёшь себя. А здесь тебя уничтожат.

– Я не собираюсь этого делать. Нет… нет, Мира. Уж лучше я буду воевать… ты же говорила, что если я буду следовать твоим приказам, то всё будет хорошо. А ты подставила меня! Ты знала о том, что у меня нет денег на выпивку, и сдала меня кому-то! Кто это? Рафаэль? Этот ублюдок это сделал? Ты…

– Закрой свой рот, – толкаю его в грудь, и Оливер замолкает. – Я не слежу за тобой, придурок. Ты больше не стоишь у меня на первом месте и никогда не стоял. Мне плевать на то, с кем и где ты пьёшь, чем расплачиваешься и как себя чувствуешь. Ты сам был не предусмотрителен, и я об этом уже говорила. Боже, я столько раз пыталась образумить тебя, а ты? Мне нет дела до тебя, и меня даже не было на территории университета, но я ожидала твоего падения, потому что Карстен чётко сказал о том, что больше он в тебе не нуждается. Ты, конечно, можешь винить любого, но во всём виновен только сам. На этом я ставлю точку, а дальше тебе решать, последуешь ли ты моему совету или же снова будешь трусом. И поверь мне, я дала тебе прекрасный повод исчезнуть отсюда, так воспользуйся им, иначе тебя накажут и очень жестоко.

Выскакиваю из комнаты и хватаю свою сумку, которую я оставила в гостиной. Слышу, как Оливер идёт за мной. Он так просто не оставит всё, он начнёт копать под меня, чтобы оба были наказаны, и теперь единственный выход для меня – бежать. Просто идти быстрее, делая вид, что я не замечаю, как он догоняет меня.

Спускаюсь по лестнице и вылетаю из дома сестринства, но не успеваю даже выйти на дорогу, как Оливер хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.

– Ты не можешь меня бросить вот так, Мира, – в свете этого хмурого и пасмурного утра теперь я отчётливо вижу, как оно началось для Оливера. Его глаза отекли после вчерашней попойки. Губа разбита. Лицо серое и напуганное.

– Всё, что могла сделать, я сделала, Оливер. Больше не могу, – выдёргиваю руку из его хватки.

– Я любил тебя. Ведь я любил тебя, и у нас всё могло получиться, если бы ты хоть немного подарила мне из того, что отдала этому ублюдку. Я был там… я купил пистолет и нарушил все правила ради того, чтобы вытащить тебя, Мира. Тебя, а не кого-то другого. И вот чем ты мне отплатила? Отворачиваешься от меня после всего, что мы пережили вместе? – Горько шепчет Оливер. И я бы поверила его словам, если бы… «Бы» – причина, по которой моё сердце даже не ёкает.

– Что ты хочешь от меня теперь? Как ты представляешь мои дальнейшие действия, Оливер?

– Дай мне денег, вытащи меня из этого дерьма, как я тебя тогда вытащил. Я мог просто отвернуться, как ты сейчас, но я узнал, где будет проходить жертвоприношение, и поехал за тобой. Я стрелял в Кая, потому что знал, что не смогу остановить их один. Физической силы не хватило бы, а пистолет их напугал…

– Напугал? Серьёзно? Ты сам был напуган тем, что там творилось, и понял в тот момент, какую ошибку совершил. Ты хотел сбежать, но тебе просто перекрыли путь и приказали ответить за твой проступок и нарушение правил. У тебя был пистолет, и ты мог им воспользоваться снова, но побоялся это сделать с Карстеном, и зацепил самого слабого из них. Кая. Ты мог многое сделать тогда одной только угрозой пустить в ход оружие, но у тебя мозгов не хватило. Нет, даже не так, ты струсил, когда увидел весь масштаб проблемы. Хоть я и была под наркотиками, но помню, как Карстен крикнул: «Или ты остаёшься здесь, или умрёшь один за неё сегодня, но живым не выйдешь отсюда». И ты остался, точно выполнив его приказ. Ты испугался, хотя имел возможность бороться. Ты…

– Да, остался, потому что не хотеть умирать, это нормально для человека, Мира. Да, я был напуган, но вытащил тебя оттуда и помог им добить Кая, чтобы не было улик против Карстена. В этом было условие сохранения твоей жизни и получение тобой места главы сестринства, как и сохранение втайне того, зачем Карстен заставляет приносить жертвы. Он снимает сцены жертвоприношений, а потом продаёт. И ты была рядом со мной, потому что я дал слово, что буду следить за твоими воспоминаниями. Только благодаря этому мне удалось выжить, как и тебе. И вот это плата за месяцы терпеливой игры во влюблённого мудака? Это моя плата за то, на что я пошёл ради тебя? – Меня буквально пронзает острым и ледяным шоком.

Вот оно! Вот она тайна Карстена! Вот она, причина!

– Дай мне денег, Мира, иначе я отдам тебя ему. Клянусь, что отдам, и никто тебя не спасёт. Ты богата, а иметь рядом богатую шлюху для Карстена лучшее, что он хотел бы. Думаешь, Рафаэль защитит тебя? Ни хрена. И твой ублюдок тоже ничего не сможет сделать, Карстен его убьёт! – Оливер хватает меня за плечи, до боли сжимая их.

– Ты должна мне, Мира. Ты обязана мне своей жизнью, сука ты такая. Я, как последний мудак, следил за тобой и докладывал Карстену, вспоминаешь ли ты о том, что он говорил тогда, когда все кричали и умоляли вызвать скорую для Кая, или нет. И да, я подбрасывал тебе всякие таблетки в напитки, чтобы ты спала, а я делал всё, что хотел. Особенно на отдыхе? Ты мне не нужна, поняла? Ты кусок дерьма, как твой папочка, и я уничтожу вас обоих. Если не я, то Карстен. Я договорился с ним. Он не трогает меня, а я сохраняю тебя, его любимую жертву, до нового Дня святого Валентина и привожу тебя к нему, получая хорошую сумму денег…

Пока я слушаю все признания, которые льются изо рта Оливера, подобно говну, вонючей болотной дерьмовой жиже, и терплю его пальцы, уже до невыносимой боли стискивающие мои плечи, он говорит и говорит. И это отвратительно, но я буду слушать, чтобы услышать хоть какую-то зацепку в его словах и найти видео. Я знаю причину и теперь…

Неожиданно меня опрокидывает на спину. Стону от боли в позвоночнике, и до моего слуха доносится низкий горловой голос.

– Только прикоснись к ней ещё раз, Оливер.

Поднимая голову, вижу Белча, только что ударившего кузена по лицу.

– Козёл ты! Какого хрена ты трогаешь её? Тебе никто не поможет, мудак! Даже твой отец больше не поможет, потому что ты просто блевотная лепёшка! – Кричит Белч, пиная Оливера.

– Отвали, придурок, ты ни хрена не понимаешь. Если меня уберут, то и тебя…

– Да мне насрать! Мне насрать на это грёбаное братство, мне оно не нужно! Из-за него я больше потерял, чем приобрёл! А ещё раз подойдёшь к ней или к кому-то ещё из девушек, моих, мать его, девушек, я тебя придушу!

Белч подходит ко мне, помогая подняться.

– Ты как?

– Нормально. Всё нормально, – быстро шепчу я, отряхивая одежду, и понимаю, что она испорчена.

– Вы все здесь подохните, если я открою рот… – хрипло смеётся Оливер, вытирая кровь с губы.

– Лучше бы ты его закрыл. Навсегда…

– Какого хрена здесь происходит? – Поворачиваю голову на громкий и полный злости голос.

Рафаэль бросает рюкзак и подскакивает к Оливеру, но я успеваю упереться руками ему в грудь.

– Не трогай его, пожалуйста. Не здесь, – прошу его.

– Ещё один. Я знаю, что это ты меня подставил, ублюдок. И я в курсе твоих слабостей. Она, да? Так будешь наблюдать, как она сдохнет в руках Карстена…

– Рафаэль, нет, – сильнее толкаю в грудь Рафаэля, а Белч хватает его за руку, удерживая на месте.

Я вижу, как глаза Рафаэля наливаются кровью от жажды возмездия. Зря… очень зря это делает Оливер. Он даже не подозревает, что его ждёт. И это довольно печально.

– Белч, убери его отсюда и помоги собраться. Пусть бежит немедленно, скажи ему, – прошу парня. Он удивлённо приподнимает брови. Да, знаю, что это не подобает ситуации при Карателе выдавать секреты, но такова договорённость. Спасти максимум людей, хотя я уже не хочу спасать Оливера. Мне противно и обидно.

Тяну Рафаэля за собой в дом сестринства, но он упирается. Дёргает рукой, вырываясь, и зло смотрит на то, как Оливер, отвергая помощь Белча, направляется в дом братства.

– Он сказал, – шепчу я.

– Он попал.

– Мон шер, послушай. Карстен снимает сцены насилия и продаёт эти видео. Для этого он собирает каждый год жертв, и я думаю, что не только их. Это и есть суть шантажа, – Рафаэль переводит на меня взгляд.

– Что?

– Да, Оливер только что сказал. Он думал, что это заставит меня изменить мнение. Не важно. Если мы найдём полное видео с той ночи, то у нас будет управа на Карстена. Там он признаётся в чём-то или говорит что-то очень важное, что касается продажи видео с насилием.

Рафаэль с минуту смотрит на меня странным взглядом, а затем резко разворачивается и, хватая рюкзак, бежит в дом братства.

Только бы глупостей не натворил…

Глава 8
Мира

– Ничего? – Тихо спрашиваю Белча.

– Нет. Ни его, ни Оливера с Калебом. Последние свалили сразу же, как только вчера начались возмущения, и были направлены петиции в администрацию с требованиями убрать с поста Оливера и закрыть братство. Он испугался и сбежал, как ты ему и советовала, – мрачно произносит парень.

– Но братство нельзя оставлять без главы, – вставляет Сиен.

Оборачиваюсь и киваю ей.

– Ты права, сейчас там начнётся хаос. Особенно после того, как утром дом братства был помечен Карателем.

Белч сглатывает, боясь спросить у меня о том, что сейчас происходит на самом деле. А Сиен лишь отворачивается, поджимая губы.

– Они не успели. Калеб был частью плана Карстена. Оливер мог рассказать ему о том, что Карстен продаёт порнографию с настоящим, а не постановочным насилием. В нашем мире за подобное заплатят огромные деньги, а если ещё и отдать жертву покупателю для дальнейшего развлечения, то это уже прямая дорога в тюрьму, и никакие деньги не помогут, если найти пострадавших девушек и взять у них показания. Поэтому Карстен и вернулся. Я и Саммер – последние. Я уничтожу Саммер, потому что она только и делает, что треплет мне нервы. Я уже не в силах терпеть её упрёки и попытки настроить против меня девочек. Да и тот факт, что Карстен обещал ей моё место, вынуждает меня в ближайшее время избавиться от неё. А это проще простого.

– Месье Леду в понедельник приказал собрать всех студентов, а до этого вам с Алессио, главой «Омеги», необходимо решить, как предотвратить хаос в братстве. Иначе подключится Карстен.

– Ошибаешься. Белч будет тянуть время. Ему пока невыгодно отдавать своё предпочтение Рафаэлю, а именно он следующий глава «Альфы». Значит, придётся мне сделать эту работу за них двоих, – тяжело вздыхаю и провожу ладонью по волосам.

– Саммер ничего не скажет и не поможет в поиске того видео, – печально замечает Сиен.

– Оно у кого-то из преподавателей. Рафаэль уверен в том, что именно кто-то из них начал войну против месье Леду. Я предполагаю, что его хотят сместить. Не знаю почему, но мне кажется, что весь этот переворот не только среди студентов, но и среди администрации. Ведь всегда, когда что-то случается у народа, это является лишь отвлекающим манёвром, инициированным вышестоящими лицами, чтобы никто не заметил, действительно, важные вещи. Политика, ничего личного. Все мы – пушечное мясо и средство для кого-то стать ещё богаче. Наши откупные для администрации это то же самое, что и налоги для правительства каждой страны, на которые они и живут.

– У тебя есть предположения, кто это может быть? – Напряжённо спрашивает Белч.

– Нет. Я наблюдаю за многими и большинство из них подходит под описание. Каждый из них когда-то здесь учился. Каждый знает правила и силу потенциального пушечного мяса. А теперь они ещё и в курсе того, что месье Леду ворует деньги из их кошельков. Всё это крайне серьёзно и очень опасно, ведь без консультации наших юристов здесь не обошлось. Вся схема продумана, найдены исполнители, и ведутся две параллельные линии. Одна направлена на свержение месье Леду, другая – на зачистку улик, компрометирующих Карстена. Он тоже так просто этого не оставит. Когда он уберёт всех, в том числе и вас обоих, то начнёт войну против заказчика. Поэтому я не могу допустить, чтобы пострадал ещё кто-то. Нет, Саммер пусть пострадает, мне плевать на неё, она это заслужила, а вот вы и Рафаэль… никогда.

– Но мы тоже в деле, Мира. Нас уже четверо, и мы найдём заказчика. Будем наблюдать за ними. Я займусь каждым, прослежу, куда они ходят после занятий и с кем общаются, – мягко улыбаюсь Белчу.

– Хорошо. Тебе надо идти, прими пока на себя обязанности главы братства. Передай им, что это приказ. Мой пост сейчас намного значимей, чем у кого бы то ни было здесь сейчас, так что я отдаю такое распоряжение. А также надо оповестить всех о собрании в понедельник в обеденное время.

– Я займусь этим с девочками. Разошлём рассылку на все почтовые ящики, – обещает Сиен.

– Спасибо. Сейчас нам остаётся только ждать, – отворачиваюсь обратно к окну в надежде, что Рафаэль появится.

За спиной закрывается дверь, Белч с Сиен уходят, оставляя меня одну. Печаль и тяжёлое состояние вновь наваливаются на меня. Вчерашний день был настолько безумен, что я даже боюсь о нём вспоминать. Требования парней немедленно убрать Оливера с поста главы братства, крики, возмущения, выступление не только парней из «Альфы», но и обычных студентов, подключившихся к радостному событию, такому, как падение одного из самых ненавистных для них людей. «Омега» пока сохраняет молчание, чем вызывает бурное негодование ребят из «Альфы». Сегодня утром они нападали на их дом дважды, пытаясь силой заставить воевать членов братства против Оливера, который сбежал вместе с Калебом прошлой ночью. Но я знаю наверняка, что их уже поймал Рафаэль и в данный момент наказывает обоих.

Раньше я думала, что меня никогда не коснётся подобное, и я не стану чьей-то пешкой в продуманной игре. А оказывается, я тоже являюсь пушечным мясом, несмотря на огромные счета и обширные связи отца. На самом деле мы здесь все равны. Если отнять то, что дают нам родители, то каждый из нас нищий. Мы ограничены не только в финансах, но и в эмоциональном смысле. Вряд ли каждый из нас сможет выжить в обычном мире, потому что без денег мы ничего из себя не представляем. Только благодаря им мы можем подать голос. А по факту мы бедные и ничтожные идиоты.

Принимаю ванну, стараясь хоть как-то расслабиться, но это слишком сложно. Возвращаюсь к себе и, оставляя включённой только прикроватную лампу, беру распечатку с учебным материалом и просто читаю. У меня нет другого выбора. Мой телефон молчит, и я нагнетаю вокруг себя тяжёлую, наполненную болезненной скорбью, атмосферу. Пытаюсь сосредоточиться на материале, чтобы на следующей неделе сдать зачёт и получить допуск к экзамену. Да, проще было бы заплатить, но впервые я не хочу этого делать. Если я собираюсь начать новую жизнь, как только здесь всё закончится, то я должна научиться решать свои проблемы, не надеясь на деньги.

За окном всё ещё темно, когда я, потягиваясь и зевая, бросаю взгляд на часы. Уже начало пятого, а я не могу заснуть. Наверное, я уже привыкла не спать ночами, быть настороже и ждать чего-то очень плохого, поэтому отдыхаю днём после занятий или же во время их.

Глухой и едва различимый шум раздаётся передо мной. Поднимаю голову. Сердце просыпается моментально. Щелчок двери, затем ещё один, и на пороге появляется Рафаэль. Бледный. Уставший. Весь в чёрном.

Без слов, он сбрасывает ботинки и забирается в кровать. Ложится головой на мои ноги и обнимает меня за талию.

И я понимаю его, и то как ему сейчас плохо. Как паршиво внутри. И то, что он пришёл… ко мне пришёл, а не спрятался, чтобы пережить совершённое одному, вызывает внутри невероятную любовь и благодарность.

Моя ладонь ложится на его влажные волосы. От него не пахнет ничем, кроме собственного аромата и геля для душа. Глажу его по волосам, и он крепче обхватывает меня руками. Я молчу, опасаясь тревожить его спокойствие. Ему сложно. Очень сложно делать то, что потом гложет его совесть. Он ненавидел Оливера и Калеба, но всё же сердце у Рафаэля доброе невзирая на ситуацию. Он жалостливый и в то же время может быть очень жестоким.

– Я больше не могу, – шепчет Рафаэль.

– Мон шер, я знаю. Больше ты не будешь никого наказывать. Ему было больно?

– Да. Завтра будет больнее. Он здесь.

– Ты вернул его? Зачем? Тебя же могут увидеть или…

– Не я. Ребята Карстена. Оливер и Калеб должны находиться здесь, как только видео будет опубликовано на сайте, а остальным придёт сообщение об этом, – Рафаэль поворачивает голову ко мне. Мои пальцы проходятся по его лицу, и я наклоняюсь, целуя его в висок.

– Это последняя жертва, мон шер. Мы знаем страхи Карстена, теперь нужно найти того, кто его шантажирует, и он будет у нас в руках. Я не отдам тебя им, обещаю. Никогда не отдам.

– Не хочу говорить… дай мне просто ощутить твоё тепло, и всё. Не хочу, – Рафаэль потирается носом о мой живот, и я прикрываю глаза, откидываясь на спинку кровати.

Перебираю его волосы, ощущая горячее дыхание, и молча выполняю его просьбу. Мне больно смотреть на Рафаэля и осознавать, что сейчас он отвергает мою помощь. Хотя я даже не представляю, как поддержать Рафаэля в эту минуту. Правда, я не умею поддерживать людей и даже выражать искреннее сочувствие на похоронах. Как этому учатся люди, и что нужно делать в подобных ситуациях? Плакать или что-то ещё? Я не знаю. И как научиться поддерживать правильно?

Я сама не замечаю, как засыпаю в неудобном положении, чувствуя себя сейчас защищённой. Когда Рафаэль рядом, то мне спокойно. Мне не нужно ждать ужасных новостей, ведь плохое уже случилось. Переживать об этом поздно. Я успокаиваю себя только тем, что всё, что могла я сделать для Оливера, я сделала.

 
                                             ***
 

– Это отвратительно, – кривлюсь, и меня даже подташнивает. Закрываю крышку ноутбука и поворачиваю голову к Сиен.

– Меня тоже чуть не вырвало, я даже недосмотрела. Ты не представляешь, что сделали студенты с домом братства. Оно всё разрисовано разными нецензурными оскорблениями, там даже дерьмом воняет. Вызвали месье Леду, как и весь совет преподавателей. Они ожидают родителей Оливера и Калеба, чтобы решить, как поступить дальше. Это просто… фу. А самое страшное, что Калебу понравилось. Ты была права, Мира, он влюблён в Оливера, – подруга подавляет смех.

Да, это было относительно весело смотреть, как Калеб трахает Оливера, и наоборот. Видео полностью открыто для просмотра, и каждое движение, каждый стон и их удовольствие от происходящего можно увидеть. Это унизительно для главы «Альфы». Это крах и прекрасное наказание для парня, который никогда не был верен ни одной девушке, теперь его задние ворота открыты, и это делает Оливера мишенью для издевательств в глазах всех, а для старших – пятном в их истории сильных и настоящих мужчин образцового поведения.

– Прости, это нервы. Всегда начинаю смеяться, когда нервничаю. Особенно на похоронах. Я не самый приятный гость там, – быстро добавляет она.

– Видео сделало своё дело. Оливер, как глава братства «Альфа», потерял моральный облик и теперь унижен, уличён в воровстве и подвергнется осуждению и насмешкам не только со стороны студентов, но и со стороны более взрослых и властных братьев. Его не примут в высшую «Лигу», а для его отца, тоже не сумевшего туда пробиться, это будет самым страшным кошмаром. Оливера не только исключат из братства и вычеркнут из списка, но даже его имя будет занесено в чёрный список всех крупных корпораций этого мира. В общем, дальнейшее будущее Оливера это жирная точка. Помимо этого, на видео, на кадрах из прошлых записей, показано количество выпитого Оливером, как и употребление наркотиков. Отец закроет его в лечебнице, как и Калеба. С его нестабильной психикой и признанием в нетрадиционной ориентации, когда его родители ярые гомофобы, это будет сильным и мощным ударом по безрадостному будущему Калеба, – постукивая ногтями по столу, заключаю я.

– Родители Белча тоже приезжают, чтобы проверить его. Да многие родители, которым было отправлено видео, возмущены и требуют немедленно принять меры и пресечь безобразное поведение студентов, а также изменить политику университета. Или же они просто заберут детей и отправят в другое заведение, с не менее высоким рейтингом, – сообщает Сиен.

– Даже так?

– Да, Белч сказал. Так что месье Леду будет несладко. И это точно атака именно на него и его стиль ведения дел. Студенты вышли из-под контроля, уже ни о каком образовании речь не идёт, а только о некачественном «товаре», за который заплачено немало.

– Вот теперь нужно быть начеку. Тот, кто будет вести себя тише всех и лишь поддакивать за спиной, и есть кукловод.

– Разве он не должен был на передовых? – Удивляется Сиен.

– Определённо, нет. Это прекрасный ход делать всё чужими руками, и нужно найти того, кто больше всех ненавидит месье Леду или же того, кого он больше ущемляет в правах и деньгах, – усмехаюсь я, поднимаясь из кресла.

– Но, чтобы понять, кто меньше всех зарабатывает, нам нужно видеть счета. А их попросту недостать, это зашифрованная информация…