Текст книги "Скажи мне все"
Автор книги: Линда Ховард
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
«Может, мне еще просто не встретилась настоящая женщина, которая не только полюбила бы меня, но и согласилась принять меня таким, какой я есть: с моими недостатками, с нелегкой, нервной, напряженной работой?»
Перед глазами Марка Частина снова возникло тонкое лицо Карен, с грустным взглядом больших выразительных темных глаз, с нервно подрагивающими губами. Он вспомнил ее изящные руки, тонкие пальцы, которые чуть заметно дрожали, когда он положил на ее ладонь обручальное кольцо отца. Другая бы, попав в подобные драматические обстоятельства, не выдержала бы, стала закатывать истерики, требовать повышенного внимания, раздражалась бы, искала виноватых. Карен Витлоу мужественно выдержала все беседы, необходимую и тягостную процедуру опознания, она ни словом не упрекнула Марка за бездействие по раскрытию преступления, а ведь впереди ее ждет еще одно испытание – похороны. Кто-то же должен поддержать ее в столь трудную минуту и помочь проводить в последний путь отца, которого она, несмотря ни на что, любила всю жизнь. И этим человеком будет Марк Частин. Он для себя этот вопрос уже решил.
Глава 9
На следующий день погода испортилась, небо затянули тяжелые свинцовые тучи, из которых в любую минуту мог полить дождь. Жара спала, и Карен, стоя под густой кроной старого дерева, чувствовала легкий озноб. Усиливающийся ветер холодил плечи, и она уже думала о том, что поступила опрометчиво, надев черное платье с короткими рукавами.
Несмотря на плохую погоду, на кладбище звонко щебетали птицы, зелень деревьев сверкала чистотой, а мягкая трава под ногами была свежей и яркой. Маленькое сельское кладбище, на котором через некоторое время должны были состояться похороны Декстера, вопреки ожиданиям Карен, не производило тягостного впечатления и не навевало тоски и уныния, как это обычно бывает на больших городских кладбищах. Повсюду росло множество красивых цветов, ряды могил и дорожки между ними выглядели ухоженными и чистыми.
Неожиданная мысль пришла в голову Карен. А что, если впоследствии перенести сюда прах Джанет? Сначала она планировала отправить прах Декстера в Огайо, но теперь поняла, что разумнее будет сделать наоборот. Пусть они вместе, рядом, покоятся на этом тихом сельском кладбище, где на раскидистых ветвях старых деревьев дивно поют птицы, вокруг все дышит умиротворением и покоем и ничто не вызывает страха и отчаяния перед неизбежной неумолимой вечностью.
Карен старалась гнать от себя грустные мысли о том, что через несколько минут ее отца, лежащего в гробу около свежевырытой могилы, опустят туда и забросают комьями земли. Он ушел из ее жизни незаметно, просто исчез, словно его никогда и не было. Конечно, время от времени отец напоминал о своем существовании, но Карен давно привыкла к тому, что он с ними не живет, с возрастом осознала его потребительское отношение к Джанет, переживала за нее, а тихий плач матери по ночам после очередного ухода Декстера надрывал ей сердце.
Теперь все осталось в прошлом. Отца больше нет, Джанет тоже умерла, и сама смерть поставила точку в их длительных, запутанных, сложных, полных взаимного непонимания отношениях. Сейчас уже нельзя строго судить Декстера, вспоминать его былые прегрешения и ее собственные обиды. Он умер не своей смертью: его убили – и перед этим фактом все выглядит мелочным и ничтожным. Он заслужил прощение, его больше не существует, а значит, она должна постараться сохранить в памяти все хорошее, что когда-то было между ними. Ведь если постараться вспомнить, то в дальних уголках памяти можно отыскать какие-то крупицы добра, заботы, отеческой любви Декстера Витлоу к своей маленькой дочери.
Перед глазами Карен промелькнули давно забытые картины детства. Они нахлынули так внезапно, были такими свежими и яркими, что девушка даже удивилась. Сколько лет они хранились в памяти, готовые в нужный момент предстать перед ее внутренним взором, а она даже и не подозревала об их существовании! Наверное, потому, что никогда не связывала свое детство с личностью отца.
Вот они с отцом сидят на полу в гостиной в их старом доме… Карен – маленькая девочка, играет в куклы, а Дек-стер внимательно наблюдает за ней и улыбается. Во что же она тогда играла? Ну, конечно, в больницу! Видимо, стремление помогать людям и ощущать свою необходимость было заложено в ней с раннего детства. Представляла, что куклы заболели, их положили в больницу, и теперь она лечит их, ухаживает за ними, дает лекарство. Декстер молча следит за игрой дочери, изредка подает какие-то реплики, и им обоим хорошо и уютно друг с другом.
Второе яркое, отчетливое до мельчайших деталей воспоминание: они с отцом гуляют по лесу. Декстер учит маленькую Карен, как незаметно спрятаться в кустах и сидеть неподвижно, чтобы долго наблюдать за белками и птицами. Одно неверное движение, еле слышный шорох – и осторожный зверек мгновенно перебежит на другое дерево, а птицы, встревоженно захлопав крыльями, улетят в небо. Карен внимательно слушает Декстера, старается все делать так, как он велит, и мечтает быть на него похожей: такой же умной, сильной, ловкой. Она гордится отцом и твердо знает, что он – самый лучший человек на свете. Он и Джанет.
Но какие до обидного смутные воспоминания, как их мало, ничтожно мало…
О чем же еще можно вспомнить? Пожалуй, еще о золотом обручальном кольце, которое Декстер всегда носил с собой… Даже детектив Частин придерживается мнения, что Декстер Витлоу хранил кольцо в память о своей семье. Наверное, так оно и было, ведь теперь у Декстера уже не спросишь…
Негромкий, с сочувствующими, мягкими интонациями голос служителя кладбища прервал воспоминания Карен. Он что-то сказал ей, но она не расслышала и не поняла, и вместо нее ответил детектив Частин, который все время стоял рядом.
Начался мелкий моросящий дождь, ветер сделался порывистым и злым, и Карен почувствовала, как холод постепенно пронизывает ее, заставляя дрожать. Марк Частин молча достал зонт, раскрыл его и придвинулся к Карен вплотную. Он стал позади нее, держа зонт над их головами, и она ощутила тепло его сильного тела. Они стояли, тесно прижавшись друг у другу, и постепенно дрожь Карен утихла, и она немного успокоилась. В который раз она поймала себя на мысли, что испытывает к Марку Частину огромную благодарность и искреннюю признательность за все хорошее, что он сделал для нее в эти дни. Он не только не позволил ей окончательно упасть духом, но и помог организовать похороны Декстера. Все, начиная от выбора участка на кладбище и кончая гробом и покупкой цветов, – его работа.
«Почему он все это делает для меня?»– думала Карен, ощущая на своей щеке тепло дыхания Марка.
Очевидно, у нее с самого начала сложилось о нем ложное впечатление. В первый день их знакомства Марк Частин показался ей надменным и самоуверенным: он разговаривал с ней снисходительно, и Карен постоянно ощущала исходившую от него легкую неприязнь. Да, она просто неверно его оценила, ошиблась, не разглядела за внешней небрежностью отзывчивую душу и горячее сердце. Однако она прилетела в Новый Орлеан после тяжелой бессонной ночи, находясь в состоянии сильного стресса от известия об убийстве отца.
Карен вдруг вспомнила распространенное мнение, что мужчины-южане более вежливы, любезны и галантны, чем их собратья с севера страны, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. Нет, дело не в этом…
К ней снова подошел служитель кладбища, дотронулся до руки и, произнеся общепринятые слова соболезнования, тихо спросил, готова ли она к тому, чтобы начать процедуру похорон. К горлу Карен мгновенно подступил комок, стало трудно дышать, а в глазах заблестели слезы. Она растерянно и беспомощно взглянула на детектива Частина, тот молча кивнул и еще теснее прижался к ней.
– Да, пожалуйста, начинайте, – еле слышно прошептала Карен и судорожно сцепила руки.
Служитель вопросительно посмотрел на Марка, словно ожидая его распоряжений.
– Начинайте, – глухо произнес детектив.
Держа в одной руке зонт, другой Марк обнял Карен за плечи и медленно подвел ее к вырытой могиле. Дождь усиливался, и теперь уже тысячи быстрых крупных капель барабанили по земле. Карен, мельком взглянув на дно могилы, устланное зеленой травой, вздрогнула всем телом, и слезы градом хлынули из ее глаз. Сейчас, через несколько минут все будет кончено, и гроб с телом убитого Декстера опустится вниз и навсегда скроется под землей. Кем бы он ни был в жизни, какие бы неблаговидные поступки ни совершал, он достоин того, чтобы навсегда запечатлеться в чьей-то памяти. Необходимо, чтобы остался на свете хотя бы один-единственный человек, который будет помнить о нем. И этим человеком должна стать его дочь Карен.
Служитель кладбища подал знак могильщикам, стоявшим поодаль с лопатами в руках. Они подошли к могиле и начали с помощью металлических цепей медленно опускать в нее гроб. Карен закрыла лицо руками и, не в силах совладать со своими чувствами, зарыдала в голос.
Она плакала о рано ушедшей на тот свет Джанет, о горьком беспросветном одиночестве, которое ожидало ее впереди, о так нелепо и трагически оборвавшейся жизни Декстера и о том, что никогда больше они теперь не будут втроем: мать, отец и она, Карен. Сквозь собственные рыдания она слышала, как комья мокрой от дождя земли со стуком падают на крышку гроба, короткие, отрывистые фразы могильщиков и… прерывистое дыхание детектива Частина, обнимавшего ее одной рукой за плечи. Карен дрожала всем телом, а Марк все сильнее и крепче прижимал ее к себе.
Неожиданно он опустил зонт на землю и расстегнул пуговицы пиджака. Марк обнял Карен, укрыв ее полами пиджака, и несильно сжал плечо. Теперь они стояли вплотную друг к другу, и Карен опустила подбородок на его руку, лежащую у нее на плече. Ей казалось, что они слились воедино, и никакой дождь, гроза и сильный ветер не смогут их разъединить. От Марка исходили такие уверенность и сила, его тело излучало такое мощное тепло, что Карен перестала дрожать и вытерла слезы. Прижимаясь спиной к его груди, чувствуя его горячее дыхание на своем затылке, Карен начала успокаиваться и даже заставила себя взглянуть на могилу.
Теперь там высился небольшой земляной холмик. Где-то там, внизу, нашел свое последнее прибежище человек со странной, изломанной судьбой – ее отец Декстер Витлоу. На глаза Карен снова навернулись слезы. Марк Частин стал шептать ей на ухо какие-то успокаивающие, теплые слова. Карен не вникала в их смысл, а лишь вслушивалась в интонации его бархатного голоса, и они звучали словно тихая, немного печальная музыка. Зонт детектива Частина так и оставался лежать на земле: ведь, чтобы наклониться и поднять его, Марку пришлось бы на секунду отпустить от себя Карен, а она сейчас так нуждалась в его защите… Холодные капли дождя стекали по ее лицу, смешиваясь со слезами.
Марк Частин тихо переговаривался со служителем кладбища, но Карен не прислушивалась к их словам. Она чувствовала себя удивительно защищенной и казалось, что отныне все беды будут обходить ее стороной. Здравый смысл подсказывал ей, что похороны закончились и становится просто неприлично стоять в объятиях детектива Частина, на виду у служащих кладбища, но она не двигалась с места.
Дождь постепенно прекратился, порывы ветра стихли, и птицы, сидевшие на деревьях и пережидавшие непогоду, снова весело и шумно защебетали, предчувствуя, что с минуты на минуту из-за облаков выглянет солнце.
Марк Частин наклонился к ее лицу. До Карен донесся тонкий, чуть терпкий лимонный запах его одеколона, она глубоко вдохнула его, и ее сердце сильно и часто забилось. Этот аромат – изысканный, возбуждающий, горьковато-лимонный – был ей уже знаком. Она уловила его раньше, когда Марк Частин во время их первой встречи подошел к ней. Никто не обнимал ее так, как Марк. То есть, конечно, некоторый опыт в общении с противоположным полом у Карен имелся, но ничьи объятия не будили в ней ответных чувств, ни в ком она не ощущала такой огромной внутренней силы, никто не смог заставить ее идти за собой, полностью довериться и быть просто женщиной. Слабой, нуждающейся в опеке и ласке.
Карен сделала еле заметное движение, Марк Частин ослабил объятия, и она смущенно взглянула в его лицо:
– Извините, пожалуйста, за то, что я… слишком эмоционально вела себя. Сама не ожидала от себя такого взрыва чувств!
В серых глазах Марка отразилось сочувствие, он достал из кармана носовой платок и подал Карен.
– Все в порядке, – мягко сказал он. – На то и кладбище, чтобы люди, приходящие сюда, плакали. Возьмите платок, мисс Витлоу, у вас все лицо в слезах.
Карен нерешительно взяла носовой платок, промокнула глаза, вытерла нос и смущенно пробормотала:
– Спасибо, я… выстираю платок и верну вам.
Марк Частин тихо засмеялся и снова положил руку на плечо Карен.
– Да уж, пожалуйста, не забудьте! Носовой платок – большая ценность, редкая вещь!
Карен улыбнулась, но, спохватившись, тотчас же уткнулась лицом в его грудь. Она боялась, как бы кто-нибудь из служителей кладбища или посетителей не увидел, что она улыбается, стоя у могилы только что похороненного отца.
– Я почти его не знала, – неожиданно произнесла Карен. – Что он был за человек, с каким характером… Он… он бросил нас с матерью много лет назад. Иногда навещал, оставался на несколько дней, и тогда Джанет расцветала прямо на глазах. Светилась от счастья, постоянно улыбалась. Потом… потом отец надолго исчезал, даже не звонил, а Джанет каждую ночь плакала, думая, что я крепко сплю и ничего не слышу. Я тогда была маленькой девочкой, но уже многое понимала. Если бы вы только знали, как я ненавидела отца за то, что он мучает Джанет! Я считала, ему не следует приходить к нам, а уж если пришел, то должен постоянно жить в семье! Мы никогда не знали заранее, когда он появится, сколько времени пробудет…
Марк Частин погладил Карен по голове и тихо спросил:
– А вы хотели, чтобы ваш отец постоянно жил с вами?
Возникла долгая пауза, и у Марка создалось впечатление, что Карен впервые всерьез задумалась над таким, в сущности, простым вопросом. Наконец она ответила.
– Первое время я мечтала о том, чтобы Декстер вернулся и мы бы жили одной семьей. Слишком горько и тяжело было видеть несчастное лицо матери и слышать ее тихие всхлипывания по ночам. Когда он приходил, я бежала в свою комнату и украдкой молилась, чтобы он никуда больше не исчезал. – Карен немного помолчала, а потом продолжила:
– Знаете, даже смешно вспоминать, как я – маленькая девочка – загадывала одно-единственное желание, глядя на звезды, бросала мелкие монетки в реку, надеясь, что какие-то высшие силы внимут моим мольбам и просьбам! – Она горестно вздохнула.
– А потом?
– А потом, когда я подросла и поумнела, то осознала, что моим мечтам и надеждам не суждено сбыться. Увы, семья для отца мало что значила!
– И ваше отношение к отцу изменилось.
– Да, я перестала ждать его, детская привязанность исчезла, уступив место раздражению, обиде и… даже ненависти. Вскоре и эти чувства пропали, и осталось лишь одно равнодушие. Я не думала о нем, не вспоминала его и жила так, словно Декстера никогда не было. Правда, редко, но все-таки я задавала себе вопрос: а как я отношусь к отцу? И ответ – искренний и правдивый – пугал меня: никак! Его нет, он не существует. Сейчас, когда он умер, я переосмыслила свое отношение к этому человеку, но тогда я не только не нуждалась в нем, я даже не помнила о его существовании. Это, наверное, плохо?
– Не вините себя ни в чем, – тихо ответил Марк Частин. – Те же эмоции испытывал бы любой человек, окажись он на вашем месте.
Он прикоснулся пальцами к подбородку Карен и немного приподнял его.
– Вы нормально себя чувствуете? – Его мягкий баритон звучал заботливо и нежно.
– Да, спасибо, – прошептала Карен. – Я уже успокоилась.
– Больше не будете плакать?
– Не буду! А знаете, плакать – полезно! – вдруг оживилась она. – После плача душа успокаивается, словно вместе со слезами уходит все тревожное, горькое, и настроение улучшается.
Она действительно чувствовала себя значительно лучше, слезы давно высохли, и ей казалось, что в душе наступило умиротворение, будто чья-то добрая рука отсекла от нее все плохое, не позволявшее легко и свободно дышать.
– Вы никогда не видели, как люди смеются на кладбище? – вдруг спросил Марк Частин.
Карен недоуменно взглянула на него и покачала головой.
– А я наблюдал эту странную и кощунственную на первый взгляд картину много раз, – продолжал детектив, – но осуждать этих людей не надо. Они искренне скорбели по ушедшим близким, им пришлось пройти через тяжелую процедуру похорон, а потом наступила защитная реакция. Их психика требовала разрядки, отвлечения от горький мыслей, и они начинали смеяться.
«А ведь он прав, – подумала Карен, – и с медицинской, и с психологической точек зрения».
Она прижалась щекой к его плечу, ощутив немного шершавую ткань пиджака, и стала тихо рассказывать:
– Я тоже помню, как много лет назад – мне тогда было лет одиннадцать – мы поехали в Западную Виргинию на похороны дедушки, отца Декстера. Собралось много родственников, старых знакомых. Бабушка сидела в кресле и горько плакала, а потом, когда приглашенные стали вспоминать различные эпизоды из жизни деда, она оживилась, включилась в общий разговор и несколько раз засмеялась. Я не помню, о чем шла речь и что так развеселило бабушку, но гости тоже поддержали ее и принялись смеяться. Потом вдруг опомнились, мгновенно замолчали и снова на их лицах появилось скорбное выражение.
– Очевидно, они вспоминали что-то забавное, старые добрые времена, когда они были молодыми, – задумчиво произнес Марк. – А вы, значит, из Западной Виргинии?
– Да, а что?
– Я так и подумал! У вас характерный для тех мест акцент.
И Марк Частин стал копировать, как Карен произносит слово «Огайо».
– Неужели я так говорю? – Она засмеялась, но, опомнившись, испуганно замолчала, прикрыв губы ладонью.
– Именно так, ну, может быть, я чуть-чуть утрирую! – воскликнул Марк и взял Карен под локоть, давая понять, что им пора уходить.
Они медленно побрели по тропинке, ведущей к главной аллее, в конце которой находился выход.
«Как жаль, что нельзя еще ненадолго задержаться и побыть вдвоем в тишине!»– тоскливо подумала Карен, но тотчас же мысленно себя одернула.
Детектив Частин и так потратил на нее уйму времени, утешал ее, когда она плакала, постоянно находился рядом в такой тяжелый и горестный момент похорон.
– Я, наверное, отняла у вас много времени? – Она взглянула на Марка Частина, и он, к ее удивлению, рассмеялся.
Карен истолковала его смех по-своему.
«Господи, на кого я, должно быть, похожа! Глаза красные от слез, нос распух, на щеках черные подтеки от туши для ресниц…»
– Я, наверное, смешно выгляжу?
– Немного экзотично! А, кстати, почему вы решили, что отнимаете у меня время? Помогать молодым женщинам – мой долг! – Его бархатный голос звучал шутливо. – Помните, я говорил вам о своем девизе? «Помогай и защищай!»– этим в данным момент я и занимаюсь, мисс Витлоу! К тому же у меня сегодня выходной день, так что можно сказать, я помогаю вам не по долгу службы, а по велению души!
– Обычно в выходные дни люди планируют сделать какие-то дела, назначают встречи, свидания…
Карен мгновенно пожалела, что произнесла последнее слово. Нельзя переходить определенные границы, тем более что ответ может быть таким, от которого больно сожмется сердце. Зачем пытаться выяснять подробности личной жизни человека, если завтра рано утром они расстанутся навсегда?
– Свидания… – медленно повторил Марк Частин. – Нет, никаких свиданий я на сегодня не назначал. А что на вечер запланировано у вас?
Карен молча развела руками. Что она могла планировать после похорон отца? Скоротать вечер в гостиничном номере, в одиночестве, перед телевизором, а завтра утром покинуть Новый Орлеан и вернуться домой, в Огайо.
– Если сегодня вы свободны, то я хотел бы предложить вам сначала немного прогуляться по городу, осмотреть Французский квартал, а потом где-нибудь пообедать, – сказал Марк. – Новый Орлеан – интересный, необычный город, уверен, за эти дни вам не удалось познакомиться с ним поближе!
Карен молча кивнула, стараясь не выдать своих чувств. Неужели детектив Частин приглашает ее провести вместе вечер? О таком повороте событий она даже не могла и мечтать! Конечно, существует доля вероятности, что он решил составить ей компанию просто из любезности, жалея ее, но останавливаться на этой мысли Карен не хотелось. Он пригласил ее прогуляться и пообедать? Прекрасно, она с радостью примет его приглашение и не станет думать, какими чувствами он руководствовался, позвав ее провести вечер вместе!
– Спасибо, – улыбнувшись, ответила Карен. – Я с удовольствием приму ваше приглашение.
Марк Частин заметно оживился.
– Прекрасно! – воскликнул он. – Тогда вперед!
Они ускорили шаг и через минуту свернули с тропинки на главную аллею, ведущую к выходу с кладбища. Из-за серых тяжелых туч выглянуло яркое солнце. Карен подняла голову, и его жаркие лучи ударили ей в лицо, ослепив на мгновение. Она зажмурила глаза, закрыла их ладонью и, сделав несколько неуверенных шагов в сторону, оступилась, зацепившись ногой за жесткие кусты, росшие по обеим сторонам аллеи. Карен охнула, и детектив Частин подхватил ее под руку.
– Оцарапались? – спросил он.
Карен взглянула вниз и испуганно вскрикнула.
– Что такое? – встревожился Марк.
Краска стыда залила лицо Карен. На черных колготках образовалась дыра, от которой по всей ноге протянулась тонкая стрелка. Более дурацкой и неприятной ситуации и придумать нельзя! Если бы она надела колготки телесного цвета, дыра не была бы так заметна, но на черном фоне… Зачем только она их надела!
– Что же делать? – растерянно пробормотала Карен, боясь поднять глаза на детектива.
– Ничего страшного! Сейчас дойдем до моей машины, и там вы снимете порванные колготки. Обещаю, я отвернусь и не буду подглядывать!
Карен в нерешительности стояла на аллее и прикидывала, как ей поступить. Разгуливать в таком виде по городу в обществе молодого привлекательного мужчины – невозможно. Снимать при нем злосчастные колготки – верх неприличия, правда, он обещал отвернуться и не смотреть, а впрочем… Она поймала себя на мысли, что почти не стесняется Марка. За несколько дней знакомства Карен почти привыкла к тому, что он как бы невзначай кладет руку ей на талию, берет под локоть, а сегодня Марк даже держал ее в своих объятиях и крепко прижимал к себе. Его прикосновения волновали, будоражили Карен. Казалось, между ней и Частином возникла какая-то хрупкая, пока неопределенная связь, выходящая за рамки просто взаимного дружеского расположения. Движения и жесты Марка были уверенными, настойчивыми и вместе с тем нежными и бережными.
Карен снова вспомнила расхожее мнение, что южные мужчины намного галантнее и воспитаннее мужчин с севера, они искусны в любви, умело и красиво ухаживают за женщинами, и она легко и не без оснований согласилась с этой точкой зрения. Если детектив Частин – типичный представитель племени южных мужчин, то женщины много потеряли, не познав истинного искусства обольщения, которым так славились южане.
Они дошли до машины, стоявшей около выхода с кладбища. Марк открыл переднюю дверь, но не стал садиться, а остановился рядом.
– Так что, мне отворачиваться? – весело поинтересовался он.
Карен стала оглядываться по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости, и убедившись, что они одни, быстро ответила:
– Отвернитесь, но только обещайте, что не повернетесь, пока я не скажу, что можно!
– Слушаюсь, мэм! Клянусь! – воскликнул Марк и демонстративно повернулся к ней спиной.
Карен встала так, что ей было видно Марка в пол-оборота, и несколько секунд пристально разглядывала его фигуру, пользуясь тем, что он ее не видит. Ей почему-то очень хотелось еще раз запечатлеть в памяти его внешность, запомнить каждую деталь. Мужественный профиль, коротко стриженные густые черные волосы, широкий разворот плеч…
Солнце нещадно припекало, стало жарко, Марк Частин снял намокший от дождя пиджак и перебросил через руку. Тонкая белая рубашка слегка прилипла к телу, еще четче обозначив мускулистые руки и широкие плечи. Карен хотелось запомнить все, абсолютно все, поскольку она подозревала, что, вернувшись домой в Огайо, будет вспоминать детектива Частина, и будет досадно, если не сумеет вспомнить. Так часто случается: хочешь мысленно представить образ дорогого и близкого тебе человека, а перед глазами мелькают какие-то неясные очертания и фрагменты.
– Ну что, мисс Витлоу, можно поворачиваться? – раздался бархатный баритон Частина.
– Нет, нет, пожалуйста, подождите! – испуганно крикнула Карен. – Одну минуту!
Она еще раз быстро посмотрела по сторонам, потом, спрятавшись за машиной, быстрым жестом сняла черные колготки, сложила их в маленький комочек и торопливо сунула в сумку.
– Все в порядке, детектив Частин, поворачивайтесь! – с облегчением вздохнув, сказала она.
Марк обернулся, и сразу взгляд его серых глаз заскользил по голым ногам Карен.
– Прекрасно! – воскликнул он. – Так даже лучше, мисс Витлоу. Естественнее.
Карен смущенно улыбнулась, молча открыла дверцу машины и села на переднее сиденье, рядом с водительским местом. Как все-таки хорошо, что она сняла эти проклятые колготки!
Марк Частин стал садиться за руль и снова как бы ненароком задел плечом Карен. Она не отодвинулась, не отстранилась, а лишь неподвижно сидела, думая о том, что больше всего ей сейчас хотелось бы положить голову ему на плечо, закрыть глаза и ни о чем больше не думать: ни об убитом отце, ни о возвращении домой, ни о работе… Просто сидеть и щекой ощущать слегка ворсистый материал его пиджака.
Марк Частин завел мотор, машина тронулась с места, а Карен даже не обратила на это внимание. Не нее вдруг навалилась невероятная усталость, веки слипались, глаза закрывались, и ей казалось, что она даже пальцем не может пошевелить.
«Нормальная реакции на пережитый сильный стресс, – машинально отметила она. – Скоро пройдет».
– Сегодня утром я слушал по радио сводку погоду, и синоптики сообщили, что дождь будет идти весь день. – Бархатный голос Марка Частина вернул Карен к действительности. – Я полагаю, что, когда мы приедем в город, он как раз и начнется.
– Вы думаете? – еле слышно произнесла Карен.
– Уверен. Боюсь, наша прогулка может сорваться.
Услышав его слова, Карен застыла. Значит, ничего не получится, и ее надеждам не суждено сбыться.
– Я хочу предложить вам другой вариант, – тем временем продолжал детектив. – Чтобы снова не мокнуть под дождем, давайте лучше поедем ко мне домой. Посидим, отдохнем на балконе, выпьем по бокалу вина, поговорим… – Он повернул голову и вопросительно посмотрел на Карен.
Неожиданное предложение Марка застало ее врасплох. Одно дело – погулять по городу, пообедать в кафе или ресторане, и совсем другое – отправиться домой к мужчине, даже если он – детектив Частин. Правда, провести вечер одной в номере отеля – тоже не лучший вариант. В голове Карен лихорадочно замелькали мысли, здравый смысл подсказывал, что принимать предложение не следует, но душой она уже была в его доме.
– Соглашайтесь, мисс Витлоу! – попросил Марк.
– Но я… нет, это неудобно… – забормотала Карен.
– Что неудобно?
– Ну, если я поеду к вам домой… К тому же, вы сказали, сегодня у вас выходной день, и я уверена, у вас есть какие-то планы…
– Да, у меня действительно сегодня выходной, и я хочу распорядиться им по своему усмотрению: пригласить вас к себе в гости!
Карен почудилось, что в голосе Марка прозвучали настойчивые, даже требовательные нотки.
«А он не привык, чтобы ему отказывали, – подумала она. – Любит настоять на своем».
– Так мы едем?
Вопрос детектива звучал утвердительно и был задан тоном, не допускающим возражений.
– Хорошо, – отозвалась Карен. – Поехали к вам домой.
«Его настойчивость связана с двумя вещами, – размышляла Карен, наблюдая за тем, как Марк Частин вел машину. – Во-первых, он полицейский, и работа наложила отпечаток на его характер, а во-вторых, он красивый молодой мужчина, знает себе цену и привык, что женщины во всем ему потакают».
За полчаса, которые Марк и Карен провели в пути, они почти не разговаривали, и каждый думал о своем. Карен немного волновалась, но признавалась себе в том, что именно об этом она и мечтала. Она мысленно представляла дом детектива, комнаты, мебель, и ей почему-то казалось, что она когда-то уже бывала там и все это видела.
Вскоре Карен почувствовала себя отдохнувшей, тревоги и проблемы исчезли, и ей даже не верилось, что еще час назад на кладбище, под проливным дождем она безутешно рыдала при виде могильного холмика, а детектив Частин крепко обнимал ее за плечи и шептал на ухо успокаивающие слова.
Машина въехала в город, и через некоторое время Карен с удивлением заметила, что они едут по знакомой ей Сент-Льюис. Она недоуменно взглянула на Марка Частина:
– Почему мы приехали во Французский квартал? Разве мы…
– Потому что мой дом здесь, – усмехнулся Марк Частин.
– Так вы… вы живете во Французском квартале?
– Вас это удивляет?
Марк повернул голову к Карен, и она увидела, как в его серых глазах запрыгали озорные огоньки.
– Нет, просто я думала…
Машина остановилась перед металлическими воротами. Марк вышел, открыл их, снова сел за руль, и они подъехали к дому.
– Вот мы и приехали! – объявил он. – Это мой дом.
Карен продолжала сидеть в машине. Интересно, догадается ли он открыть перед ней дверцу и помочь ей выйти?
Через несколько секунд Марк уже открывал перед ней дверцу, она улыбнулась и подала ему руку.
«И я еще сомневалась в его учтивости! – Карен чувствовала досаду на саму себя. – Разве Частин давал мне повод усомниться в том, что он галантный мужчина?»
Они поднялись по невысокой лестнице и вышли на широкий балкон с ажурной чугунной решеткой, откуда открывался вид на роскошный сад. От удивления и восхищения Карен остановилась, не в силах поверить, что в жизни бывают такие чудеса, В центре сада находился изящный фонтан, по бокам раскинулись великолепные папоротники, миниатюрные пальмы с резными листьями, и всюду росли цветы: розы, герани, от которых исходил тонкий нежный аромат. Ей даже почудилось, что пахнет жасмином, но кустарников с белыми цветами она не заметила.
Марк Частин незаметно, но с интересом наблюдал за ее реакцией, а потом предложил:
– Пойдемте в дом?
– Как красиво! – воскликнула Карен. – Какой дивный сад! Давайте еще немного полюбуемся им!
– Вам нравится? – улыбнулся Марк.
– Очень! – Карен с наслаждением вдохнула смесь цветочных ароматов. – Неужели вы сами ухаживаете за растениями и цветами?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?