Текст книги "Испытание любви"

– Потому что поисковая операция скорее всего даже не начиналась, – мрачно ответил Камерон.

Теперь Бейли выглядела встревоженной не на шутку.

– О чем ты? – спросила она резко.

– Тревогу начнут бить только тогда, когда самолет не сядет в Солт-Лейк-Сити для дозаправки. Сделают пару запросов, не могли ли мы по какой-то причине задержаться, не совершали ли вынужденной посадки на другом аэродроме. И уже тогда вышлют спасательную бригаду.

– Но я помню, как ты послал сигнал бедствия! Ты дал наши координаты!

– Все верно. Но ты хотя бы представляешь, какова вероятность, что столь короткий сигнал успели поймать? Скорее всего никто даже не подозревает, в какую передрягу мы угодили. Но даже если сигнал пойман, поиски не начинают вот так сразу. Спасательная операция – дорогое удовольствие. Вышлют один вертолет – но этого мало, чтобы проследить весь наш маршрут. А дополнительные бригады требуют дополнительных средств. Конечно, искать наследницу миллионов станут усердно, но пока согласуют детали, пока отдадут нужные приказы… – Камерон вздохнул. – Но даже если на минуту представить, что широкомасштабную операцию развернули сразу же после моего сигнала, спасательные бригады не работают ночью, особенно в горных районах. Значит, они вернутся на базу, а прилетят лишь утром.

Он следил за изменениями ее лица. Взгляд Бейли заметался по обломкам самолета, по скалистым уступам, вернулся к нему.

– Значит, раньше завтрашнего дня нас не спасут… – Она вздохнула и вскочила на ноги. – Нужно найти что-то, что послужит нам щитом от ветра и холода, не так ли?

– Если ты хочешь дожить по прибытия спасателей, мы должны постоянно греться, – согласился пилот.

– Все ясно. – Бейли высвободила руку из-под головы Камерона и принялась тщательнее укрывать его. Затем она сунула руку в карман и вытащила нож. – Придется приступить к делу немедленно, время не ждет. Попробую содрать с пола кусок пластикового покрытия. Сделаем что-то вроде палатки.

– Только не отдирай слишком большой кусок. Его будет трудно вытащить наружу, да и сил потратишь много. И постарайся вынести все, что осталось в салоне, может, найдешь что-то путное. Срежь чехлы с кресел, они из кожи.

– Эк раскомандовался, – хмыкнула Бейли. – Не тебе же ковыряться.

– Мысленно я буду рядом, – криво усмехнулся пилот.

Глава 10

То, что сказал о спасателях Камерон, подтвердило худшие подозрения Бейли. По всему выходило, что пропавший самолет еще и не начали искать. Это открытие сильно подорвало ее силы, ведь она держалась лишь благодаря надежде. Каждое усилие стоило ей большого труда, энтузиазм таял, и Бейли не знала, как долго сможет продержаться.

Полежав рядом с пилотом, она немного согрелась и отдохнула, но теперь холод и усталость начали брать свое. Ноги странным образом дрожали и порой становились совсем ватными, и иногда Бейли посещала ужасная мысль: вот она оступается и начинает катиться вниз по склону, пока не срывается в бездонную пропасть. Единственным светлым моментом было сознание того, что головная боль не усиливается, а понемногу проходит.

От действий Бейли зависели сразу две жизни, поэтому она старалась не упустить ни одной важной детали. Она уже чувствована сильнейшую усталость, которая лишь возрастала с каждой минутой и сопровождалась слабостью и желанием сдаться. Температура, которая последние часы держалась где-то в районе нуля, ползла вниз по мере того, как солнце пыталось нырнуть за скалу. А у потерпевших крушение не было ни чистой воды, ни еды, ни теплой палатки.

Пакет со снегом, который Бейли пихнула себе в карман, начал понемногу таять, хотя неприятно леденил бедро. Она достала его, развязала узел и старательно слила образовавшуюся воду – примерно столовую ложку – в бутылку из-под ополаскивателя. Пальцы уже не успевали согреваться, и Бейли почти их не чувствовала. Закрутив крышку бутылки, она пихнула ладони себе под мышки и минуты три ждала, пока они немного отогреются. Ей хотелось сесть на землю, прижаться спиной к остову самолета, закрыть глаза и больше ни о чем не думать.

Она заставила себя встряхнуться. В первую очередь ей требовались перчатки или что-то, что могло послужить вместо них.

Бейли стала вспоминать, каких вещей набрала с собой в дорогу. У нее были две пары непромокаемых митенок для гребли – чтобы не обзавестись мозолями, – но они были без пальцев, так что едва ли могли согреть. Конечно, можно надеть на кисти рук носки, но они скоро промокнут, да и мелкую работу в них никак не проделать.

Ладно, черт с ними, с перчатками, решила Бейли. Придется отогревать руки под мышками или между ног. Вот только набирать снег в пакет, а затем переливать ледяную воду в бутылку было проблематично. Если бы у нее была лопаточка…

Бейли неторопливо вытащила из покореженного самолета остатки вещей и принялась их сортировать. Все, что могло укрывать и греть, раскладывалось возле Камерона, остальное отправлялось в общую кучу. Бейли тщательно осматривала находки и прикидывала, как они могут послужить в новых обстоятельствах.

Дезодорант она сразу отбросила в сторону. Ни для чего иного, кроме мазанья подмышек, он не годился. Затем Бейли оценила щетку для волос, тушь, базу под макияж и блеск для губ, книги и журналы. Возможно, кое-что из этого могло сослужить какую-то службу, но пока Бейли ничего не приходило в голову. Фонарик с лентой для головы, чтобы читать в темноте, Бейли сочла удачной находкой и отложила в сторону. Пара ручек, записная книжка отправились во вторую кучу. Скотч присоединился к фонарику – им можно было склеить вместе куски пластика или кожи, чтобы устроить импровизированную палатку. Колода карт, репеллент и зубная паста вызвали приступ смеха. Пончо, несколько упаковок бумажных платочков Бейли положила к фонарику и скотчу…

Она ощущала разочарование. Почему она не взяла с собой что-нибудь полезное вроде спичек и пакета угля? Вот повеселятся спасатели, когда найдут ее обледеневшее тело с чистыми зубами, дезодорантом под мышками и колодой карт в руках!

Оглядев свою добычу, Бейли вздохнула. Затем ее внимание вновь привлекли карты. Распечатав колоду зубами (замерзшие пальцы никак не могли ухватить крохотное ушко отрывной ленты), она вынула одну картинку и свернула ее трубочкой. Карты были пластиковыми, непромокаемыми, и это уже было неплохо.

Развязав узел на пакете, Бейли зачерпнула картой немного снега почище, словно совком. Ее находка была вовсе не такой бесполезной, как она поначалу решила.

– Гляди, что я нашла. – Бейли подошла к Камерону, чтобы продемонстрировать моток скотча и фонарик.

Пилот, лежавший до этого с закрытыми глазами, чуть повернул голову в ее сторону. Лицо его было бледным, но на губах играла усмешка.

– Давай, хвались… Да, неплохо, жаль лишь, что скотчем нельзя обмотаться и согреться.

– Не иронизируй, он нам еще пригодится. А что скажешь о фонарике?

– Я вижу, ты нашла карты. – Камерон хмыкнул. – Предлагаешь сыграть?

– Думаю, сейчас из тебя слабый соперник, а я не бью лежачего. Ты слишком ослаб и замерз.

– А ты погрей мне ноги, – предложил пилот.

– Ха! У меня еще куча дел.

Почему-то Бейли совершенно не смущал тот факт, что Камерон делает непристойные намеки. Ей даже нравилась та неформальная атмосфера, которая царила между ними после падения самолета. Было бы проблематично ухаживать за больным человеком, общаясь лишь вежливыми общими фразами.

Неужели их сблизило то, что они оба стали участниками страшной катастрофы и едва избежали смерти? Или катастрофа послужила лишь катализатором и помогла обоим вылезти из своих раковин?

Они должны были держаться друг друга. Капитан Джастис спас их жизни в авиакатастрофе, а она, Бейли, была обязана вернуть долг, спасая их жизни до прибытия спасателей.

Воспоминание о том, как упрямо Камерон боролся с падающим самолетом, пытался планировать, выравнивал курс на лесистый склон, наполнило ее восхищением и трепетом. Пилот, выхвативший пассажирку из лап смерти… да, он был ее героем.

Бейли мысленно усмехнулась и вытащила пакет со снегом, холодивший через ткань подкладки бедро.

– Ты совсем себя не жалеешь, – заметил Камерон. – Клади пакет рядом со мной, пусть греется под свитерами.

– Надеюсь, ты не начнешь снова так ужасно трястись, как после падения?

– Нет, если ты не положишь пакет мне на грудь. Пусть между нами останется какая-нибудь шмотка.

– Хорошо, раз ты настаиваешь.

Пилот улыбнулся, и на его щеке коротко мелькнула ямочка. Бейли удивилась. Она-то полагала, что лицо капитана Трезвомыслие всегда выглядит каменным. И тут вдруг ямочка! Она сделала Камерона почти симпатичным, и даже ссадины на лице и замотанная бинтами голова не портили картины.

– Почему ты так странно смотришь? У меня вдруг вырос третий глаз? – спросил пилот, и Бейли словно очнулась.

– Третий я недавно вышила на твоем лбу. А это уже четвертый. – Она вздохнула. – Я немного не в себе, извини. Просто все эти события… и голова кружится от недостатка кислорода. Стоит слишком быстро встать или махнуть рукой, как все начинает плыть…

Лицо Камерона стало серьезным, взгляд вцепился ей в лицо.

– Да у тебя высотная болезнь. Говоришь, кружится голова?

– Да, и слабость. Малейшее усилие – и кажется, сейчас упаду. Да еще голова болит… ну, это скорее всего от удара. Небольшое сотрясение, думаю.

Камерон смотрел укоризненно.

– А ты еще носишься как угорелая, – заметил он. – Бейли, высотная болезнь опасна сама по себе, мозгу не хватает кислорода, а это чревато последствиями. А ты говоришь, что у тебя еще и сотрясение. Тебе нельзя так напрягаться. Это может тебя убить.

– Гипотермия тоже может убить.

– Тут не так холодно, чтобы умереть от переохлаждения, если укрыться кучей вещей и прижаться друг к другу.

Бейли в ответ шмыгнула носом. Она понимала, что навес им необходим, чтобы сохранять тепло. Возможно, ночью температура упадет до минус десяти, кто знает? Конечно, она слишком слаба, чтобы разносить на части самолет и строить из них палатку, но придумать хоть что-то необходимо. Ее высотная болезнь и сотрясение ничего не значили по сравнению с кровопотерей и слабостью Джастиса. Рядом с ним она была прямо-таки как огурчик.

– И все же я попробую соорудить навес. Я буду двигаться осторожно, – заверила пилота Бейли, разглядывая останки самолета. Даже мысль о том, что придется снова карабкаться в его покореженное нутро, ковырять обшивку кресел, покрытие пола, вызывала дрожь в коленях.

Бейли оглядела врывшееся в землю крыло. Местами в нем зияли прорехи, и из них свешивались провода. Возможно, провода тоже пригодятся.

Да, работа предстояла кропотливая и трудная, и это не внушало энтузиазма. Бейли хотелось попить, поесть и погреться под толстым ватным одеялом в уютной постели. К сожалению, все это было непозволительной роскошью. Тело ломило от усталости, рана на правом предплечье, о которой Бейли успела забыть, начала тупо пульсировать.

Как она будет сооружать навес? Как скрепит куски кожи или пластика? Поможет ли скотч? Бейли не была сильна в строительстве, она даже куличиков из песка никогда в жизни не делала.

Она попыталась вспомнить те несколько выпусков программы «Путешествуя дикарем» на канале «Дискавери», которые были посвящены выживанию в трудных условиях. Но ничего полезного в тех выпусках не было. Даже самый неприспособленный к жизни человек сообразил бы, что лежать на голой земле опасно для здоровья, хождение по снегу босиком грозит переохлаждением, наступать на ядовитых змей по меньшей мере неосмотрительно, а от дождя или ветра защитит навес. Только как его устроить, этот навес? И как сделать так, чтобы он удерживал теплый воздух?

Пробравшись в салон самолета, Бейли еще раз обшарила багажный отсек, стоя на пустом чемодане. Много сил это не потребовало. Труднее было снять чехлы с кресел. Кое-где кожа была защемлена механизмами, и приходилось делать надрезы ножом. Задние сиденья представляли собой скамеечку, разделенную надвое подлокотниками и имевшую две спинки с подголовниками. Со скамьи удалось отодрать самый широкий кусок кожи. Бейли знала, что кожа отлично сохраняет тепло и не пропускает ветра – иначе зачем мотоциклисты надевают кожаную одежду?

Под обшивкой кресел обнаружились куски поролона, и Бейли решила, что он тоже может пригодиться. И кожу, и поролон она уложила в пустой чемодан. Настала очередь напольного покрытия. Толстый винил мог спасти их жизни, если удастся сделать из него прочный навес.

Глава 11

– Есть новость! – пропел Брет весело, влетая в офис после обеда. – Оказывается, Камерон был прав: это просто аллергия. Оказывается, бургер, который я перехватил на завтрак по дороге, был сделан из… – Он осекся, синие глаза уставились в лицо Карен. Секретарша выглядела сильно встревоженной. – В чем дело?

Карен молчала, ее лицо было белее офисной бумаги, уголки губ прыгали.

– Я как раз собиралась тебе звонить… – прошептала она едва слышно.

– Что такое?

– Камерон…

Брет коротко глянул на часы.

– Он уже звонил? Быстро же добрался этот сукин сын! – восхищенно протянул он.

– Нет, он… не звонил. – Губы Карен странно изогнулись, и она судорожно сглотнула. – Он не прибыл в Солт-Лейк-Сити на дозаправку…

У Брета дернулась щека.

– Значит, он заправлялся в другом месте. – Он помолчал. – Где-то раньше Солт-Лейк-Сити. Если бы с ним что-то случилось, он бы…

Карен торопливо затрясла головой, подтверждая страшную новость:

– Он послал SOS…

Брет замер, не веря своим ушам, неестественно наклонившись вперед, к секретарше. Затем он торопливо вышел в туалет и несколько раз сполоснул лицо ледяной водой. Собравшись, он вышел в приемную и сипло прошептал:

– Но это невозможно… только не Камерон…

Карен встала с места и начала шагать возле своего стола.

– Он успел послать сигнал бедствия, так что…

– Поиски уже начались?

– Ты же знаешь, сколько требуется согласований…

– Но они просто теряют время попусту! Надо, чтобы все бригады… – Брет заметил, что Карен молча качает головой, и умолк.

– Это стандартная схема…

– Черт! – Брет пнул ногой стул и схватился за голову. – Черт, черт, черт!

Он взял телефон и принялся перетряхивать все свои связи, но везде получал один и тот же ответ: спасатели будут следовать протоколу. Если еще пару часов самолет Камерона нигде не объявится, начнутся поиски.

Страшно ругаясь, Брет шваркнул телефон на стол, схватил маркер и принялся обозначать на карте путь, которым следовал его напарник.

– Господи, это около тысячи миль! – простонал он. – Они могли упасть где угодно. Надеюсь, что они живы… – Брет на секунду прикрыл глаза, горло у него перехватило. – Надеюсь, что живы. Ты говорила с Деннисом? Майк вчера проверял «скайлайн»?

Эти два вопроса предназначались Карен, которая застыла у стола и, комкая в руках салфетку, смотрела на него. Отвергая все доводы здравого смысла, секретарша надеялась, что звонки Брета могут как-то ускорить начало поисков.

– Полный осмотр, я спрашивала. Никаких нарушений Майк не обнаружил. Сказал, самолет был в порядке. Что бы ни случилось, дело не в механике. – Карен судорожно вздохнула и прижала к носу салфетку. – Может, птица налетела на винт. Или Камерону стало плохо, и он отключился, вдруг у него нелады с давлением, к примеру…

Брет изучал карту. Маршрут, которым летел Камерон, был одним из самых неудобных и трудных из всех, что совершала их небольшая компания.

– Я не верю в то, что он погиб, – настойчиво сказал пилот. – Камерон отлично управляет самолетом. Он мог совершить аварийную посадку. Скажем, в поле, каньоне, даже в лесу! Если была хоть какая-то возможность спастись, Камерон бы это сделал, я знаю.

– Сигнал отсутствует. Спасатели искали на всех волнах. Если бы Камерону удалось совершить аварийную посадку, он продолжал бы посылать сигнал бедствия, разве нет, да и сигнал трансмиттера бы засекли? – Карен шмыгнула носом и звучно высморкалась. – Нам остается только ждать вестей от СОП…

СОП – служба обеспечения полетов выполняла множество различных функций, среди которых был постоянный мониторинг за перемещениями воздушных судов. Маршрут «скайлайна» был заложен в базу данных, и когда Камерон не прибыл в назначенный срок в Солт-Лейк-Сити, программа должна была забить тревогу. Вслед за этим запрашивалась информация во всех терминалах и аэродромах. Таков был протокол. По мере того как поступала информация из различных источников, СОП делала вывод, что судно попало в беду и есть необходимость в поисковой операции. Спасатели проверяли маршрут самолета в надежде обнаружить выживших. И чем больше времени с момента пропажи экипажа и судна проходило, тем более интенсивными становились поиски, обзванивались родные и коллеги пилота и пассажиров. Обычно выходило, что спасательная операция начиналась лишь через три – пять часов после исчезновения самолета. Иногда в поисках помогал трансмиттер, аварийный передатчик, по которому можно было найти останки самолета со спутника. Однако и на то, чтобы отделить сигнал ото всех прочих, требовалось время.

Карен была права. Оставалось только ждать.

Брет зашел в свой кабинет и принялся ходить по нему кругами. Карен села за стол и уставилась на дверь, словно ожидая, что в нее войдет Камерон, живой и невредимый. Рука ее лежала на телефоне, чтобы можно было быстро схватить трубку в случае звонка. Однако минуты тянулись, растягиваясь, словно жвачка, и ничего не происходило.

Наконец телефон зазвонил. Карен сорвала трубку с рычагов и выпалила «алло». Некоторое время она слушала говорившего, потом поблагодарила, повесила трубку и разразилась слезами.

Брет замер в дверном проеме, часто и шумно дыша. Его кулаки были сжаты.

– Нашли обломки? – спросил он хрипло.

– Нет. – Карен вытянула из коробки новую салфетку, промокнула глаза и высморкалась. – Сообщили, что сигнала по-прежнему нет. Даже если Камерон совершил аварийную посадку… – Она всхлипнула и умолкла. Если бы Камерон сумел посадить самолет, он сразу связался бы с диспетчерами. Передатчик мог испортиться при падении, если рубка была разнесена в клочья. В таком случае Камерон уже мертв. – Организована спасательная операция.

Брет посерел лицом, его плечи поникли.

– Пожалуй, я… н-да… – Он помолчал. – Позвоню Сету Уингейту, сообщу дурную новость.

Вернувшись в свой кабинет, он тяжело упал в кресло и подтянул к себе дрожащими пальцами ежедневник. Карен всегда очень тщательно заполняла каждую страницу.

– Да, кто это? – буркнул в трубку невнятный голос. На заднем плане орал телевизор. Похоже, Сет уже был пьян, хотя день едва перевалил за половину.

– Сет?

– Единственный и неповторимый.

– Это Брет Ларсен из авиакомпании. – Брет поставил локти на стол и прикрыл глаза ладонью.

– Что вам надо? Это не я заказывал полет, а эта сучка… пардон, оговорился. – В трубку икнули и заржали. – Я хотел сказать, полет заказала моя дражайшая мачеха. Вы везете ее в Денвер, да?

– В последний момент нам пришлось сменить пилота, поскольку мне нездоровилось. – Брет чувствовал, как гадко сосет в желудке. – Мы потеряли связь с самолетом. Он должен был заправляться в Солт-Лейк-Сити, но…

Сет недоверчиво хмыкнул:

– Вы меня разыгрываете?

– Совсем нет. Уже развернута поисковая операция. Они…

– Спасибо за звонок, – сказал Сет и усмехнулся: – Выходит, иногда Бог все-таки слышит наши молитвы, а?

В ухо Брету понеслись короткие гудки.

– Вот сволочь! – воскликнул он, борясь с желанием запустить телефоном в стену. – Подонок, мразь!

– Полагаю, он не слишком расстроился? – спросила Карен. Она уже не плакала и не шмыгала носом, хотя по-прежнему была бледна и нервно комкала пальцами бумажную салфетку.

– Этот гаденыш засмеялся, можешь себе представить?! Сказал, его молитвы услышаны!

– Может, он не только молился Всевышнему, но и помогал действием? – с подозрением спросила Карен.

Первое, что сделал Сет после звонка из компании, – выключил звук телевизора. Он торопливо набрал номер Тамзин. Когда она ответила, фоном ее голосу служили всплески воды. Видимо, сестрица сидела у бассейна и следила за своими отпрысками. Сету никогда не нравились племянник и племянница. Собственно, сестру он тоже не особо любил, но их сильно объединил общий враг – Бейли Уингейт.

– Ты не поверишь, – выдохнул Сет в трубку и даже хихикнул от удовольствия, предвкушая, как обрадуется сестра. – Похоже, самолет Бейли рухнул где-то на пути в Денвер!

Так же как и он сам, Тамзин поначалу не поверила и усмехнулась:

– Хорош заливать!

– Мне звонил Брет Ларсен, помнишь его? Он обычно возит эту сучку, но в этот раз поручил управление самолетом напарнику, тому высокому типу…

– О Господи! Так ты не шутишь? Это же великолепно! Я просто счастлива! Конечно, мы должны сохранять траурную мину, но я просто не могу успокоиться. Как тебе удалось? Как ты сумел это провернуть?

Сет одновременно испугался и разозлился. Сестрица была способна подвести его под монастырь. Понятное дело, агенты ФБР могли прослушать содержание их разговора в процессе расследования. А эта идиотка ляпнула такое! Или она нарочно сделала это?

– Не понимаю, о чем ты, – холодно сказал Сет в трубку.

– Ой, да брось! – Раздался сильный всплеск. – Мэдисон! Если ты не прекратишь, я заберу твою приставку! Прекрати, мамочка вся вымокла. Ах так? Тогда знай: никакого мороженого до конца недели!

Сет слышал в трубке, как принялась ныть его племянница, пытаясь убедить мать, что наказание несправедливо и жестоко. Тамзин никогда не выполняла своих угроз, и детям это было прекрасно известно. Достаточно было повыть в голос, потопать ногами, а для пущего эффекта упасть на землю и начать биться в истерике. Сет даже поморщился от неприязни.

– Ты можешь ее заткнуть? Визжит, как свисток паровоза!

– Ах, сегодня дети просто невыносимы!

Если бы только сегодня, мысленно заметил Сет.

– Так что нам делать? – спросила Тамзин. – Нам придется опознавать тело? Это так противно, особенно если она изуродована. Давай ее кремируем! Не хватало тратить деньги на похороны!

– Ты слишком торопишься. Еще идут поиски самолета.

– Погоди, спасатели даже не знают, где он упал?

– Тогда чего ради они стали бы его искать? – саркастично спросил Сет. Его раздражала глупость сестры.

– Так откуда известно, что самолет вообще упал? Или он исчез с радаров, и поэтому все решили, что произошла катастрофа?

Он принялся объяснять, что регулярные гражданские рейсы и коммерческие перелеты – совсем не одно и то же и что следят за ними разные системы и разные диспетчеры. Поэтому никто не контролирует по радару те борты, которые не относятся к регулярным. Однако Тамзин было глубоко плевать на все эти детали, и она даже пару раз кашлянула, выказывая нетерпение.

– Короче говоря, когда самолет не прибыл на запланированную дозаправку, подняли тревогу.

– Так, значит, она может быть в порядке? Вдруг самолет и не думал падать? – В голосе Тамзин звучало разочарование.

– Уверен, они упали, – твердо заявил Сет.

– Значит, деньги принадлежат только нам?

– Когда найдут тела и проведут необходимую проверку, все станет нашим. – Правда, Сет не знал, сколько времени занимают проверки, но надеялся на лучшее.

– А это надолго? – не дала ему расслабиться сестрица. – Надеюсь, счета не будут заморожены до окончания проверки? Боже, что за нелепость! Деньги наши, а мы не можем их взять! Как отец мог так поступить с нами? Подлый тип! Мне приходится врать друзьям, что мы позволяем этой идиотке жить в отцовском доме из милости, по доброте душевной. Я притворяюсь, что это мой выбор – не растрачивать деньги понапрасну, хотя я могла бы швыряться ими направо и налево! Какая несправедливость! Так сколько нам ждать, Сет?

– Не знаю, – нетерпеливо пробормотал тот. – Если тебе так не терпится узнать, позвони адвокату и спроси.

– Я не стану носить траур, черный меня старит. И притворяться, что мне жаль эту сучку, я не желаю!

– Да, да, конечно, конечно… – Внезапно Сет почувствовал, что больше ни минуты не способен говорить с сестрой. Душу заполнило острое презрение к чужой глупости. – Ладно, я дам знать, как только будут новости.

– Мог бы позвонить утром, у меня было такое паршивое настроение, что добрая новость меня бы взбодрила. Почему ты не позвонил? Ты же знал все заранее!

Сет просто нажал отбой и в бешенстве отшвырнул трубку. Чувство глубокого удовлетворения, владевшее им с момента звонка Брета Ларсена, улетучилось, уступив место раздражению.

Он прошел в ванную, где налил себе стакан воды и выпил его большими глотками. Затем он уставился на себя в зеркало так, словно впервые видел. Любопытно, какое впечатление он производит на людей при первой встрече? Действительно ли можно прочесть по его лицу, что ради достижения цели он способен на убийство?

Губы сжались в тонкую линию. Лишь бы эта мысль не посетила полицию!

Вернувшись в гостиную, Сет налил себе виски – третью порцию с утра – и поднес стакан ко рту. Затем, так и не сделав ни глотка, поставил его на стол. Ему была нужна трезвая голова, так что виски подождет.

Придется быть очень, очень осторожным, иначе болтливый язык сестрицы обеспечит ему тюремные нары.