Текст книги "Счастливая ошибка"

Глава 1

21 апреля, вторник

– Нет, мне действительно интересно! – воскликнула Этельда, склонившись над лежащим на столе выполненным ею планом реконструкции офиса доктора Голдинга и ткнув в него карандашом.

Джейк усмехнулся, наблюдая за Этельдой, по-хозяйски расположившейся в приемной за столом, где раньше сидела секретарша доктора Голдинга.

– Нет, правда, Джейк, объясни мне, – продолжала она, тыча карандашом в схему, – ну для чего этому психотерапевту понадобилось устанавливать ванну посреди комнаты?

– Какая разница? – пожав плечами, ответил Джейк, направляясь в кабинет доктора, чтобы закончить замеры стен. – Может, ему нравится принимать ванну у всех на виду. Или это такое новое научное веяние.

– Ну и ну, – удивленно протянула Этельда. „Конечно, это странно“, – думал Джейк, входя в кабинет доктора Голдинга.

Нормальный кабинет с удобным письменным столом. В примыкающем к кабинету небольшом помещении расположена ванна, не скрытая от посторонних глаз ни стеной, ни дверью. Правда, по мнению Этельды, опытного дизайнера, архитектор, планировавший данное помещение, и не старался, чтобы зрительно оно казалось просторнее.

„Кто знает, что на уме у этих психотерапевтов? – возразил ей тогда Джейк. – Возможно, именно такой кабинет ему и нужен“.

Впрочем, в глубине души Джейк согласился с Этельдой, поскольку был глубоко убежден, что все психотерапевты – люди со странностями. А уж этот доктор – тот еще тип, по словам Боба Мецгера, который и порекомендовал Голдингу обратиться в фирму Джейка и Этельды. Этот психотерапевт – с очень большими заскоками, однако они не мешают ему выколачивать из доверчивых клиентов кругленькие суммы. И уж что он только не придумывает, чтобы завлечь пациентов на так называемые курсы восстановительной психотерапии! Вот его последнее новшество: пациент погружается в ванну с горячей водой и, лежа там, воображает, будто рождается заново. Слушая Боба, Джейк лишь усмехался и качал головой. И как это люди покупаются на подобные бредни? И не жаль им тратить огромные деньги на столь сомнительное удовольствие, как бултыхание в ванне с горячей водой?

Размышляя над данной проблемой, Джейк вынул из кармана рулетку и принялся измерять длину стен. Нет, очевидно, эта комната быстро потеряет презентабельный вид, если в ней постоянно будет клубиться горячий пар. Но это не их с Этельдой дело. И он не собирался делиться с ней своими соображениями по этому поводу, как, впрочем, и теми отрывочными сведениями о докторе Голдинге, включая и его новый психотерапевтический метод, о котором ему рассказал Боб.

Этельда любит высказывать свое мнение по любому поводу, и если сообщить ей о причудах их нового клиента, то бурное обсуждение на обратном пути в Петалуму ему обеспечено. Откровенно говоря, Джейк не хотел браться за этот заказ, но в большом городе расценки на подобные работы всегда значительно выше, чем в маленьких городках, и он согласился. Петалума находится от Сан-Франциско в получасе езды на машине, если за рулем будет сидеть он сам, и сорок пять минут – если Этельда. Да и отказывать Бобу тоже не хотелось. Он их с Этельдой давний клиент и знакомый, хотя и дома заказов у них хватало. Соглашаясь на данный заказ, Джейк думал: „А как, например, множество людей встают в четыре утра, едут автобусом до Сан-Франциско, чтобы к восьми успеть на работу? " Несчастные люди. Сумасшедшие.

И все-таки за заказ на реконструкцию офиса Джейк взялся с тяжелым сердцем, словно предчувствуя, что доктор Голдинг потреплет им нервы. Даже высокие расценки на проведение работ Джейка не вдохновляли. И его мрачные предчувствия оправдались: этот чертов психотерапевт уже забрасывал их с Этельдой факсами, оставлял сообщения на автоответчике, требуя предоставить ему смету расходов и быстро выполнить все ремонтные работы.

Ему не терпится поскорее взглянуть на составленную смету? Он ее получит. А затем они с Этельдой, организовав производственный процесс, покинут его офис и, дай-то Бог, никогда больше не увидят психотерапевта!

Джейк с задумчивым видом побродил по кабинету доктора Голдинга, затем, вспомнив, что не произвел еще один замер, снова вынул из кармана рулетку "Стэнли". Измерил, свернул рулетку и записал в блокнот нужные цифры. Послышался скрип, Джейк повернул голову и увидел в проеме двери молодую женщину. Маленького роста, стройную, даже хрупкую.

"Совсем девочка", – мелькнуло в голове Джейка.

Лицо в пятнах, какие появляются на коже после слез, глаза красные, веки припухшие. К покрасневшему носу женщина прикладывала смятую мокрую бумажную салфетку, которую давно пора было выбросить.

Глядя в лицо незнакомки, Джейк сразу вспомнил свою сестру Шелли. В детстве между ними часто случались стычки даже драки, и Шелли закатывала такие истерики, такой рев! Слезы градом лились из ее глаз, она рыдала, всхлипывала, причитала, но Джейк всегда интуитивно улавливал, когда сестра рыдала от обиды, а когда устраивала сцены только для того, чтобы привлечь к себе внимание присутствующих и вызвать у них жалость. В большинстве случаев слезы были фальшивыми. Шелли вообще была притвора и актриса: могла разыграть любую сцену, особенно замечательно ей удавались трагические эпизоды с громкими обильными рыданиями и заламыванием рук.

И сейчас, глядя на незнакомую женщину и сравнивая ее плач с Шелли, Джейк сразу догадался, что ее слезы – искренние. Видимо, у нее какие-то неприятности. Джейк не относил себя к знатокам дамской натуры, и отношения с женщинами у него складывались по большей части неудачно, но уж отличить настоящее горе от притворного он умел. Спасибо сестрице Шелли.

Джейк бросил рулетку в кресло, стоящее около массивного письменного стола доктора Голдинга, машинально поправил фирменную кепку, на козырьке которой красовалась эмблема "Купер – Джексон контракшн", и взглянул на Этельду, бесшумно возникшую за спиной незнакомки. Этельда пожала плечами и развела руками.

Женщина горестно всхлипнула, вновь приложила мятую бумажную салфетку к распухшему красному носу и сделала несколько шагов по направлению к столу, около которого в немом изумлении застыл Джейк. Затем открыла рот, словно проверяя, не польются ли снова слезы, если она заговорит, откашлялась и, запинаясь, произнесла:

– Меня зовут Мэгги Айви. Я прибыла на трехнедельный восстановительный курс.

Джейк в замешательстве плюхнулся в кресло, тоже открыл рот, но сразу же закрыл. И сказать-то нечего. Но незнакомка, поглощенная собственными переживаниями, этого не заметила. Она молча прошла к большому двойному креслу, стоявшему неподалеку от стола доктора Голдинга, остановилась и вопросительно посмотрела на Джейка, ожидая, очевидно, приглашения сесть. Заметив, что уголки ее губ вновь начинают подрагивать, а глаза наполняться слезами, он указал рукой на кресло и произнес:

– Садитесь, пожалуйста.

Его фраза отвлекла посетительницу, и новый поток слез, к радости Джейка, так и не хлынул из ее глаз.

– Благодарю вас, – вежливо отозвалась она, усевшись – в широкое кресло и положив руки на колени.

Несколько минут в кабинете царила тишина, во время которой Мэгги поглядывала то на смятую бумажную салфетку у себя в руках, то на кабинет, ища взглядом, куда можно было бы ее выбросить. Но мусорную корзину она не увидела, поэтому салфетка так и осталась у нее в руках. Несколько раз всхлипнув, Мэгги, к огорчению и досаде Джейка, снова принялась плакать. При этом она пыталась что-то произнести, но слова застревали у нее в горле, и слышались лишь булькающие, с хрипотцой звуки.

Джейк растерянно взглянул в проем двери, где все так же молча стояла Этельда, и сделал незаметный жест, означавший: скажи же наконец что-нибудь, утешь ее.

– Я больше так не могу, – неожиданно сквозь громкие рыдания пробормотала пациентка доктора Голдинга.

Джейк вновь сделал жест рукой: давай же, иди сюда, нечего торчать в дверях, но Этельда – замечательный дизайнер и подрядчик – языка жестов не понимала или не желала понимать. Она пожала плечами и, помахав Джейку рукой, скрылась в приемной, оставив его наедине с несчастной плачущей Мэгги.

Джейк встал, немного постоял около письменного стола, ощущая себя круглым идиотом, затем взял стул и поставил его против кресла, в котором сидела пациентка. Сел, уперся локтями в колени и выжидательно посмотрел на нее. Но лица ему увидеть не удалось: оно было закрыто ладонями. Плечи ее подрагивали, всхлипы продолжались.

"Сколько же она может плакать?" – думал Джейк, чувствуя неловкость от того, что он попал в нелегкую ситуацию и не знает, как из нее выбраться.

Джейку казалось, что он находится в этом кабинете с плачущей женщиной целую вечность, хотя с момента ее появления прошло не более пяти минут. Но пять минут всхлипываний, слез, рыданий… многовато. Да и посетительницу Джейку было искренне жаль. Такая молодая, хорошенькая, и столько, очевидно, серьезных неприятностей обрушилось на ее голову! Ему даже захотелось положить руку на подрагивающие плечи Мэгги Айви, успокаивающе погладить их, но он не осмелился.

Оставалось одно: терпеливо дожидаться, когда поток слез иссякнет и она наконец произнесет что-нибудь членораздельное. Пока Мэгги Айзи самозабвенно плакала, Джейк несколько раз пробормотал "все будет хорошо", даже хотел спросить у нее, что все-таки случилось, но в последний момент передумал. В самом деле, что она ему может ответить? Похоже, проблем у нее накопилось так много, что выделить какую-нибудь одну, наиболее существенную, Мэгги Айви была сейчас просто не в состоянии.

Когда наконец поток слез начал понемногу иссякать, Джейк облегченно вздохнул, поднялся со стула и, подойдя к Мэгги Айви, взял у нее коробку с бумажными салфетками "Клинекс". Вынул одну, развернул и молча подал ей. Мэгги подняла голову, взяла салфетку, промокнула мокрое от слез лицо, вытерла распухший красный нос и смущенно взглянула на Джейка.

– Извините меня, пожалуйста, – пробормотала она, и голос ее прозвучал так, словно она была очень сильно простужена.

– Ничего, все в порядке. – ответил Джейк, снова ощушая смущение.

Он сел на стул, опустил голову и принялся с преувеличенным вниманием рассматривать собственные ботинки. Затем перевел взгляд на ноги Мэгги Айви – маленькие, изящные, обутые в далеко не новые кожаные туфли со сбитыми набойками на каблуках, но тщательно начищенные. Потом осмелился поднять голову и взглянуть ей в лицо. Она сидела молча, с несчастным выражением лица, глазами, полными слез, и теребила в руках ставшую мокрой бумажную салфетку.

Джейк поднялся со стула, взял стоящую у стола доктора Голдинга мусорную корзину, которую не заметила Мэгги Айви, когда вошла в кабинет, поставил у ее ног и молча кивнул. Мэгги бросила скомканную салфетку в корзину и достала из коробки новую. Увидев это, Джейк решил не уносить корзину обратно: она явно еще пригодится посетительнице кабинета доктора Голдинга.

Он сел, скрестив руки на груди, и вопросительно посмотрел на сидящую напротив женщину. Та расценила его взгляд по-своему: открыла рот и начала говорить. Много, очень быстро, сбивчиво, бестолково, перескакивая с одной темы на другую. Джейк сознавал, что Мэгги Айви приняла его за психотерапевта, и несколько раз порывался сообщить ей, что произошла ошибка, она принимает его за другого человека, но всякий раз, как возникала секундная пауза и он открывал рот, Мэгги продолжала свои откровения. Перебить ее или заставить замолчать Джейк не мог: во-первых, ему было искренне жаль несчастную пациентку доктора, а во-вторых, он боялся, что она снова зарыдает, поэтому покорно закрывал рот и продолжал молча ее слушать. А Мэгги Айви говорила, говорила, говорила…

"А она очень даже симпатичная", – думал Джейк, глядя на продолжавшую свои путаные, сбивчивые откровения Мэгги и вспоминая, что его мать называла лица, как у нее, "хорошенькими" и "кукольными".

Из потока слов, обрушившихся на него, он сумел вычленить лишь то, что у Мэгги Айви есть маленький сын и растит она его одна, без мужа. Нет, рассказывала Мэгги ему о многом, но запомнить столь обширную и несистематизированную информацию Джейк был не в состоянии. Вот только запомнил про сына и про отсутствие мужа. Несколько раз он пытался вклиниться в длинный, почти нескончаемый монолог Мэгги, но безуспешно. Как только наступала короткая пауза, которую Мэгги Айви делала для того, чтобы перевести дух или в очередной раз приложить бумажную салфетку к глазам или носу, Джейк начинал лихорадочно подбирать слова. Надо же ей как-то объяснить, что произошло недоразумение, она приняла его за психотерапевта, в то время как он… Но Мэгги, переведя дух, с новой силой продолжала монолог, и перебивать ее Джейку было неловко. Он чувствовал и видел: эта женщина давно ни с кем не разговаривала, а точнее, никто не желал ее выслушать и уделить хоть немного внимания.

Но вместе с тем ситуация начинала действовать Джейку на нервы. Словно в длинной сумбурной пьесе он играл роль статиста и должен был молча сидеть и с участливым видом слушать другого артиста, с упоением произносящего бесконечные, наполненные патетикой и слезами монологи. Но как вмешаться в спектакль, изменив сюжетную линию, Джейк не представлял.

Мэгги говорила, говорила, говорила… и Джейку пришло на ум еще одно сравнение. Ее бесконечная речь напомнила ему поток воды в водопроводном кране, с силой бьющей в раковину. Вот-вот раковина заполнится до краев, вода хлынет через край, прольется на пол, замочив сначала его ботинки, а потом поднимется выше – к его джинсам "Левис". И как остановить этот нескончаемый поток?

Внезапно Мэгги замолчала, словно угадав его мысли, и, опустив голову, озабоченно взглянула на его ботинки: не намокли ли они? Джейк воспрянул духом и уже хотел было произнести несколько слов, но Мэгги опередила его.

– Почему носки ваших ботинок окованы металлом? – спросила она, подняв голову и посмотрев на Джейка.

Взгляд Мэгги был таким наивным и доверчивым, что Джейка снова захлестнула волна жалости к этой совсем молодой, но уже несчастной женщине.

"Все ее проблемы связаны с излишней доверчивостью, – осознал он. – Она доверяет людям, и они этим пользуются. Вот и мне, человеку, которого она видит впервые в жизни, она уже доверяет".

Вместе с жалостью к Мэгги Айви он ощутил и угрызения совести. Ну сколько можно вводить ее в заблуждение? Пора наконец признаться, что он не доктор Джейсон Голдинг, а всего лишь Джейк Купер! Джейк подался вперед, снова открыл рот и… неожиданно для себя сказал:

– А у меня сегодня выходной день.

"Господи, что я несу? – в отчаянии подумал он. – Мне был дан шанс прояснить ситуацию и признаться Мэгги Айви, что я не психотерапевт, а вместо этого…"

А ведь именно в эту минуту он, молчаливый статист, мог бы произнести несколько важных фраз, которые в корне изменили бы сюжет данной пьесы. Мог бы… но упустил свой шанс. Нет, теперь ситуацию следовало сравнивать не со спектаклем, а с камнепадом. Джейк на мгновение закрыл глаза и представил, как человек стоит на вершине каменистой горы и смотрит вниз. Вот он беспечным жестом поддел носком ботинка один камешек, тот покатился вниз, наталкиваясь на другие и сдвигая их с места… И через несколько секунд по склону горы уже летит россыпь мелких камешков, с грохотом несутся булыжники, сметая все на своем пути.

– А я думала, что ваш выходной день пятница. – Негромкий, удивленный голос Мэгги вывел Джейка из задумчивости.

Он с растерянным видом пожал плечами и неожиданно для себя произнес:

– Мне надо было кое-что сделать в офисе, поэтому я и приехал. – Мэгги Айви понимающе кивнула, нервно помяла в руках очередную бумажную салфетку и… вдохновенно продолжила рассказ.

– Господи, о чем вы с ней столько говорили? – подозрительно спросила Этельда у Джейка, когда он вышел в приемную после того, как Мэгги Айви удалилась. – Я тут целый час торчу, дожидаясь тебя!

Джейк в замешательстве остановился около стола секретарши, за которым сидела Этельда, и развел руками.

– Эта девица пулей пролетела мимо меня, – добавила Этельда. – Хорошо еще, что я сидела за столом, а не стояла у двери: она бы меня с ног сбила!

– Она очень расстроена, – произнес Джейк, мысленно принимая сторону Мэгги и желая оправдать ее поведение перед Этельдой.

– Ну и о чем же вы так долго беседовали? – нетерпеливо осведомилась она.

– О многом… Она рассказывала мне о своих бедах.

– А ты делал вид, будто ты психотерапевт, и внимательно слушал ее? – усмехнулась Этельда.

– А что мне еще оставалось делать?

Этельда поднялась из-за стола и стала собирать свои вещи, но заметив, что Джейк не намерен покидать офис доктора Голдинга, нахмурилась.

– Ты решил здесь заночевать? – угрюмо спросила она. Увидев, что Джейк подошел к столу и начал выдвигать ящики, просматривая их содержимое, она поинтересовалась: – Что ты ищешь?

– Книгу регистрации пациентов.

– Зачем она тебе?

– Мне надо найти адрес или номер телефона Мэгги Айви, – объяснил Джейк.

Господи, да для чего?

– Хочу позвонить ей.

– Зачем? – удивилась Этельда.

– Чтобы прояснить ситуацию.

В ящиках стола книги записи пациентов не оказалось, и Джейку пришлось включить компьютер. Но программа, которой пользовался доктор Голдинг, была незнакомой, и несколько минут Джейк сосредоточенно пытался понять, где и как можно отыскать файлы с адресами пациентов.

– Джейк, какую ситуацию ты собираешься прояснять? – требовательным тоном спросила Этельда.

– Сейчас… подожди…

Может, доктор Голдинг записывает информацию о пациентах в папке "Мои документы"?

– Джейк, ответь на мой вопрос: зачем тебе все это надо? – не унималась Этельда.

Она подошла к столу, встала за спиной Джейка и стала смотреть на экран монитора.

"Если я сейчас же не дам ей исчерпывающего ответа, она приподнимет рукой мой подбородок и, строго глядя мне в глаза, начнет разговаривать так, как обычно разговаривает со своими сыновьями, – мелькнуло в голове Джейка. – Не хотелось бы… Надо отвечать".

– Понимаешь, – с задумчивым видом проговорил он, – произошла ошибка. Недоразумение.

– Джейк! – В голосе Этельды прозвучало раздражение. – Не говори загадками.

– Она, то есть Мэгги Айви, решила, что я психотерапевт – доктор Голдинг, – ответил Джейк, внимательно глядя на экран монитора. Ему наконец удалось отыскать файл, озаглавленный "документы", но, к его разочарованию, это оказались всего лишь деловые письма. Где искать адреса и телефоны пациентов доктора Голдинга, Джейк не представлял. А может быть, он и хранит их в компьютере?

Джейк растерянно обернулся к Этельде, которая с хмурым видом наблюдала за ним.

– Мэгги приняла тебя за психотерапевта, а ты даже не удосужился сообщить ей, что она ошиблась? – холодно осведомилась Этельда.

– Я ей скажу, непременно скажу, – пробормотал Джейк. – Слушай, как ты думаешь, где он может хранить информацию о своих пациентах?

– Но почему ты не сообщил ей сразу, что ты не доктор Голдинг? – настаивала Этельда. – Ты нарочно ввел ее в заблуждение?

– Нет… просто так получилось.

– А если ты не найдешь ее адрес или номер телефона? – усмехнувшись, спросила Этельда. – Что тогда?

– Если я не найду ее номер телефона? – растерянно повторил Джейк. – Тогда… мне придется встретиться с ней в четверг, рассказать всю правду и попросить прощения. Хотя, конечно, этот вариант развития событий – самый худший, – после паузы добавил он. – Нет, должен же этот чертов доктор хранить у себя в кабинете данные о своих пациентах! Должен. И я отыщу их. – И Джейк снова принялся нажимать на клавиши, хотя сознавал, что работать молотком ему удается значительно лучше, чем пользоваться компьютером.

Некоторое время Этельда молча наблюдала за его тщетными попытками отыскать информацию о пациентах, а потом встала рядом и сказала:

– Отойди, дай я попробую.

Джейк уступил ей место за секретарским столом, Этельда с решительным видом села перед компьютером, и ее тонкие длинные пальцы с темно-фиолетовым маникюром легко забегали по клавишам.

– А ты пока посмотри в шкафах и ящиках, – не отрывая пристального взгляда от экрана, посоветовала она. – И в телефонном справочнике.

Джейк кивнул, подошел к одному из шкафов и достал телефонную книгу абонентов Сан-Франциско. Полистал, отыскал нужные страницы и разочарованно вздохнул. Ни Мэгги Айви, ни Маргарет Айви, лишь один М. Айви, да и тот мужчина. Тогда он, уже ни на что не надеясь, стал искать фамилию Мэгги в телефонных справочниках Окленда, Беркли и Ричмонда, но там абоненты с фамилией Айви тоже не значились.

"Черт возьми, я даже не поинтересовался, где она живет, – угрюмо подумал Джейк, закрывая последний телефонный справочник. – Что же теперь делать? Где ее искать?"

На всякий случай Джейк даже снял с книжной полки две книги доктора Голдинга, повертел в руках. Одна книга называлась "Полный восстановительный курс психотерапии за 21 день", вторая – "Возвращение к себе". Полистал, просмотрел и решил взять домой. Временно. На книжной полке стояло по нескольку экземпляров обеих книг, и Джейк подумал, что даже если он и оставит две книжки у себя, то впоследствии пришлет чек доктору Голдингу или вычтет их стоимость из сметы реконструкции офиса.

Вернувшись к письменному столу, он увидел, что Этельда оторвалась от компьютера и теперь поочередно заглядывает в ящики стола.

– Что ты ищешь? – спросил Джейк.

– Где-то должно быть записано, как считывать сообщения, пришедшие на автоответчик, – объяснила она, подняв голову и раздраженно посмотрев на Джейка. – Голдинг же наверняка оставил кого-то, кто будет следить за поступающими ему сообщениями.

– И что? – с недоумением спросил Джейк.

– А то, что она, эта твоя Мэгги Айви, может позвонить доктору Голдингу прежде, чем ты признаешься ей в том, что она приняла тебя за доктора по ошибке. Догадываешься, какие неприятности нас могут ожидать?

– Какие?

– Ну, например, нас могут лишить лицензии или вообще мы загремим в тюрьму.

– Неужели все так серьезно? – всплеснул руками Джейк.

– А ты как думал? – зло отозвалась Этельда. – Выдавать себя за другого – это не шутки.

Джейк тяжело вздохнул. Господи, ему и в голову не приходило, что невинная ложь, к которой пришлось прибегнуть, причем из лучших побуждений, может повлечь за собой столь серьезные последствия!

Наконец Этельда вынула из ящика клочок бумаги, развернула его и сухо сказала:

– Ого… тут еще и добавочные номера.

Она подняла телефонную трубку, набрала несколько цифр, молча послушала и опустила трубку на рычаг.

– Значит, так, приятель, – холодно проговорила она, глядя на Джейка, – у нас с тобой есть два варианта. Следить за поступающими сообщениями и стереть то, которое придет от Мэгги Айви, или надеяться, что она не позвонит доктору до четверга, и ничего не предпринимать. Оба варианта не слишком удачные. В первом случае – если мы уничтожим оставленное ею сообщение – это может засечь человек, которому доктор Голдинг поручил следить за поступающей для него информацией. Это вызовет подозрение доктора, и у нас могут появиться проблемы. Второй вариант – бездействие – тоже сомнительный. Рассчитывать на то, что Мэгги Айви не позвонит доктору, наивно. Она сможет сделать это в любой момент, и тогда… Ну, какой вариант выбираешь ты?

– Второй, – после долгой паузы хмуро ответил Джейк. – Будем надеяться, что она не позвонит до четверга.

– Но проверять все поступающие сообщения тем не менее следует, – продолжала Этельда. – И если эта дамочка все-таки позвонит до четверга, то нам придется стереть ее послание.

Сердце Джейка подпрыгнуло, глухо ухнуло и заколотилось где-то в горле. Господи, только бы Мэгги не позвонила до четверга! Ну как он мог так необдуманно поступить? И теперь для того, чтобы исправить положение, он вынужден разыскивать Мэгги Айви: рыться в телефонных справочниках, заимствовать книги из шкафа, влезать в чужой компьютер… И может быть, даже уничтожать телефонные сообщения, присланные на автоответчик! А если, как пугает его Этельда, у них отберут лицензию или его вообще посадят в тюрьму?

Этельда выключила компьютер, взяла свою сумочку и посмотрела на Джейка. Лицо ее было мрачным, тонкие выщипанные брови сошлись к переносице.

– Ну, пошли? – сухо спросила она, щелкая выключателем. Около двери он остановился, пропустил Этельду вперед и вставил ключ, который ранее ему вручил охранник службы безопасности, в замочную скважину. Повернул, вынул и задумчиво повертел в руках. Затем, приняв решение, спрятал ключ в карман. В четверг он сюда вернется. Непременно вернется.

– Да… боюсь, как бы у нас не было неприятностей, – ворчливо продолжала Этельда. – И все из-за твоих дурацких шуточек!

– Спасибо, Этельда, – тихо проговорил Джейк.

– За что?

– Хотя бы за то, что ты сказала "у нас", а не "у тебя, Джейк".

– Да ладно! Чего уж там… – неожиданно смутилась она. – Партнеры должны выручать друг друга.

– Ничего бы этого не произошло, если бы я сразу сообразила, что эта дамочка – пациентка, и сообщила ей, что доктор Голдинг отсутствует, – удобно устроившись на пассажирском сиденье "форда-пикапа" и время от времени бросая на Джейка возмущенные взгляды, говорила Этельда. Она снова выступала в роли обличительницы чужих промахов и корила Джейка за его недавнюю ложь. – А теперь неизвестно, чем все закончится.

"Она права", – угрюмо думал он, глядя на шоссе номер по которому мчался его грузовичок по направлению к Петалуме.

И чем большее расстояние отделяло Джейка от офиса доктора Голдинга и "места преступления", как он теперь называл его кабинет, тем яснее и четче он сознавал, что вляпался в неприятную историю, причем сам, по собственному желанию. Словно легкомысленная муха, попавшая в сети паука, из которых очень трудно выбраться. Этельда абсолютно права: если бы она сразу сказала Мэгги Айви, что доктор Голдинг отсутствует, тогда бы и он не морочил ей голову, не выслушивал ее истории, не кивал с важным видом и не подавал ей бумажные салфетки. Не опутывал бы себя тонкой, но весьма прочной паутиной лжи. Если бы… И вместе с тем в глубине души Джейк был рад, что Этельда ничего не сказала Мэгги Айви, хотя признаваться в этом даже себе самому было неловко.

– Ведь она думает, что ты врач, – укоризненно продолжала Этельда, переходя от практических проблем к этическим.

– Я знаю, – хмуро отозвался Джейк.

– И тебе следовало бы в первую же минуту сказать этой женщине, что ты не доктор Голдинг!

– Следовало, – раздраженно пробурчал Джейк и с такой силой надавил педаль, что грузовичок тряхнуло. Обсуждение моральных аспектов сложившейся ситуации уже начинало действовать ему на нервы. Как будто он сам не понимает, что к чему!

Но Этельда, скрестив руки на груди и с яростным видом жуя жвачку, словно не замечала его раздражения. Скрещенные руки на груди и жевание жвачки – плохие симптомы, означающие крайнюю степень возмущения. Джейк это знал по опыту.

– И ее даже не удивило, как ты одет? – повернувшись к Джейку и смерив его презрительным взглядом, спросила она.

Джейк промолчал.

– Нет, ты мне ответь! – потребовала Этельда. – Она что же, думает, что психотерапевты принимают пациентов в джинсах?

– Я сказал ей, что вообще-то у меня сегодня выходной день… – нехотя признался Джейк.

В салоне машины воцарилось молчание, во время которого Джейк незаметно покосился на сидящую радом Этельду. Руки все так же скрещены на груди, рот открыт от удивления.

– Ты сказал ей, что у тебя сегодня выходной день? – Наконец прервав молчание, Этельда повторила слова Джейка.

– Да.

Этельда прислонилась к дверце кабины, хотя Джейк много раз просил ее никогда этого не делать, и неожиданно громко рассмеялась.

– Ну и ну! – воскликнула Этельда, качая головой. – Господи, что за чушь!

Джейк решил больше не реагировать на вопросы и замечания Этельды и с преувеличенным вниманием стал следить за дорогой. Но в голове постоянно крутились мысли о том, как он обманул Мэгги Айви, и чем больше он думал об этом, тем сильнее его охватывали страх и стыд.

– Ну почему, ответь, почему ты не сказал ей правду? – Громкий голос Этельды вывел его из задумчивости. – Зачем ты позволил ей рассказывать тебе о своих проблемах? Зачем?

Джейк ничего не ответил. Этот вопрос в течение последних часов он задавал себе множество раз и всякий раз находил веские причины, извиняющие его поведение. Почему он не признался Мэгги Айви в том, что он никакой не психотерапевт? Ни в первую минуту, ни потом, когда она собралась уходить? Сначала Мэгги Айви выглядела настолько несчастной, забитой и подавленной, что Джейк, испытывая к ней острое чувство жалости, просто не мог сказать ей правду. А потом, когда Мэгги уходила из кабинета доктора Голдинга, ее красное от слез лицо было таким просветленным, а взгляд столь благодарным, что у Джейка не хватило духа разочаровывать ее и сообщать, что океан слез был пролит ею напрасно, не по адресу.

– Джейк! – раздался голос Этельды – и снова с требовательными интонациями. – Зачем?

– Я не мог, – тихо признался он.

– Чего ты не мог?

– Отказаться выслушать ее.

– Вот как? – усмехнулась Этельда.

– Именно. Она выглядела такой несчастной и смотрела на меня так, будто я ее последняя надежда и могу разрешить все ее проблемы.

– Значит, ты ее пожалел? А ты не подумал о том, что она будет чувствовать, когда встретится с доктором Голдингом и выяснит правду?

– Я надеюсь, что к этому времени все ее проблемы благополучно разрешатся.

– Да, ведь она прибыла на полный восстановительный курс психотерапии – ехидно заметила Этельда. – Все проблемы исчезнут сами собой. Уж не с твоей ли помощью? – Она с подозрением покосилась на Джейка.

– При чем тут я?

– А почему ты сказал, что все ее проблемы благополучно разрешатся?

– Просто так.

– Стало быть, ты пожалел несчастную Мэгги Айви, но не подумал о том, какой шок она испытает, узнав, что ты не психотерапевт?

Джейк промолчал и, чтобы не слышать нравоучений Этельды, постарался сосредоточиться на дороге. Однако он едва замечал красоту росших по обеим сторонам шоссе величественных дубов, которыми славился округ Мэрии, пасущихся на лугах черно-белых коров, и даже аккуратные ряды начинавших зеленеть виноградников не привлекали его внимания. Он напряженно обдумывал сложившуюся ситуацию и искал пути выхода из нее. Перед глазами Джейка мелькало заплаканное лицо Мэгги Айви, а в ушах звучала сказанная ею на прощание фраза: "Увидимся в четверг". Как же ему поступить? Какое решение принять? Ведь четверг наступит послезавтра…

"Надо все детально обдумать и тщательно взвесить все "за" и "против"", – мысленно сказал себе Джейк.

Ведь когда человек берется за какое-то важное дело, он никогда не приступает к нему сразу. Прежде всего вырабатывает план, корректирует его, а когда схема становится ясна и понятна, начинает действовать. Например, возведение нового дома. Он, Джейк, никогда не приступил бы к его строительству, не имея на руках точного плана. Так и в нынешней ситуации… Значит, вот как надо сделать: попросить Этельду подежурить в их офисе и проконтролировать решение текущих вопросов. Сообщить Вэл об отмене одной работы, а самому уехать куда-нибудь на несколько часов, в тишине и спокойствии обдумать сложившуюся ситуацию и составить план дальнейших действий.