Текст книги "Я люблю Лондон"

Я выбрала платье-рубашку «Марк» от «Марк Джейкобс» с плотным узором – вдруг Дженни решит запустить в меня яйцами бенедикт! – и ограничилась минимальным макияжем, чтобы ничего не запачкать потекшей тушью, если вдруг придется плакать в туалете ресторана. Глубоко вздохнув, я наскоро попрактиковала перед зеркалом решительную мину, поцеловала на прощание спящего Алекса и пошла на поезд. Перед началом сессии раздачи пинков под зад Лопес Сэди и Эрин попросили о встрече не в центре, а в спальном районе, пообещав сюрприз. Я не очень обрадовалась – это прибавляло полчаса к моей поездке, то есть в выходной предстояло встать на полчаса раньше. Кроме того, хотя я уверяю, что люблю сюрпризы, на самом деле я люблю, чтобы кто-нибудь приготовил мне сюрприз, а я случайно бы узнала, в чем он заключается, раньше, чем мне его преподнесут. Я в принципе люблю портить другим удовольствие.

Всю неделю было теплее, чем надо, и мой дезодорант подвергался суровой проверке, когда я вышла на перекресток Семьдесят седьмой и Лекс-авеню. Мне хотелось есть, я нервничала. Я ожидала бранч. Чего я не ожидала, так это двух хихикающих блондинок – высокую и тощую и миниатюрную круглую, напевавших от возбуждения, стоя у огромного унылого офисного здания. Едва заметив меня, Сэди запрыгала на месте и завизжала. Она была либо пьяна, либо что-то приняла, либо что-то приняла и запила чем не надо, а я не была готова иметь дело с пьяными и торкнутыми, не набив живот беконом. Сэди снимала полквартиры на пару с Дженни. Такая вот моя замена – метр восемьдесят, светловолосая, красивая, абсолютно заслуженно получающая деньги за свои фотографии. Однако куда больше меня раздосадовало, что Дженни с ней не было.

– Доброе утро, – нахмурилась я, глядя на Эрин и силясь что-то понять. Но ничего не поняла. Меня заключили в крепкие объятия, несколько подпорченные огромным животом, но все равно просто медвежьи обязательные объятия. – Что празднуем? Дженни трезвая?

– Дженни еще не подъехала. – Эрин разжала руки и заправила мне волосы за уши. – Но она уже в пути.

– Идем, пока не опоздали, – сказала Сэди, улыбнувшись мне так широко и весело, что я невольно отступила на шаг. Ненавижу моделей! – Я просто фигею от радости!

– В связи с чем? – Я огляделась, пытаясь понять, отчего у них такое восторженное настроение. Если в ближайшие семь секунд не найду чего-нибудь способного заглушить урчание в животе, выхвачу бублик из рук прохожего.

– Милая, у нас для тебя сюрприз! – Эрин взяла меня под руку и повела в офисное здание прямо к лифту. – Мы с Сэди посовещались и решили, что тебе давно пора что-то решить со свадьбой.

Не знаю, что меня испугало сильнее – кооперация умов Сэди и Эрин или саммит по поводу свадьбы Энджел Кларк без самой Энджел Кларк.

– Мы решили немного тебя расшевелить. – Глаза Эрин сверкали ярче, чем мое кольцо.

– Подстегнуть твое вдохновение! – Сэди сунула руки в карманы джинсов и качнула головой, перебросив медового цвета хвост через плечо.

Дверцы лифта открылись, когда я уже была готова лопнуть от нетерпения, и нас встретили слова, от которых сердце преисполнилось радости, а душа затрепетала от почтения и робости. «Свадебные платья от Веры Вонг».

– О нет, – прошептала я.

– А вот и да, блин! – торжествующе отозвалась Сэди, выпихнув меня из лифта. – Втискивайся в свадебное платье!

И вот тут я порадовалась, что не успела позавтракать.

* * *

Десять минут спустя мы втроем сидели в огромной примерочной на шелковых облаках, притворявшихся мягчайшими диванами, а очень улыбчивая, переполняемая энтузиазмом продавщица по имени Чариз приносила нам все новые и новые платья. Правда, «платья» – не совсем подходящее слово для того, что проплывало перед моими глазами. Это были воздушные чудеса из шелка, тюля и душ единорогов, сшитые котятами и доставленные сюда зайчатами. Они поражали. Они казались фантазией. Я подсунула ладони под себя, чтобы ненароком не пощупать ткань. Просто не верилось, что эти платья – творение человеческих рук.

– Прости, что ничего тебе не сказали, – понизив голос, говорила Эрин подобающе благоговейным тоном. – Это идея Дженни. Мы знаем, ты так безумно занята, что даже не начинала готовиться к свадьбе, вот и нашли хороший способ ускорить процесс.

Я медленно кивнула. Второй раз за неделю кто-то торопит меня со свадьбой, прельщая изумительными платьями. Интересно, друзья Алекса тоже выманивают его из дому обещанием вкусной еды, чтобы осыпать дизайнерскими смокингами? Вряд ли.

– Но на бранч мы все же пойдем? – Мои приоритеты просты, как кочерга.

– Поверь мне, я знаю, как сложно готовить свадьбу, – сказала Эрин, драматически воздев руки. Сэди внимательно слушала. Ни та ни другая не ответили на мой вопрос. – Это еще цветочки. Ко дню свадьбы ты начнешь жалеть, что вы не сбежали, чтобы пожениться тайно.

– У меня была подруга, которая вышла замуж. Она была моделью, – зачем-то прибавила Сэди, у которой все подруги, за исключением присутствовавших в этой комнате, были моделями. – Она проплакала всю свадьбу. Все думали, это она от счастья, а у нее случился натуральный нервный срыв. Мне пришлось ее уговаривать не топить жениха в туалете.

– Со мной было то же самое, – согласилась Эрин. – Я была в таком волнении, что ничего не запомнила. Пришлось потом смотреть видео, чтобы узнать, как все прошло.

Благодаря бесконечному множеству зеркал в примерочной выражению моего лица порадовались не только девчонки. Если мои брови могут задираться так высоко и так быстро, ботокс мне никогда не понадобится.

– Но у тебя все будет хорошо, – быстро прибавила Эрин. – Только начинать готовиться надо сейчас. Сперва платье, затем место, банкет, а потом останется волноваться только о списке гостей. Вы когда планируете? Будущим летом? Или осенью?

Я открыла рот, но не издала ни звука. Списки гостей. Место проведения свадьбы. Платье.

– О, но тебе же нужно по меньшей мере полтора года, – сказала Сэди. Незамужняя, двадцатитрехлетняя, одинокая Сэди. – Приличные места бронируются как минимум за полтора года.

– Разве что в пятницу. – Эрин пожала плечами и сделала гримасу. – Но ты же не хочешь выходить замуж в пятницу!

– Так никто не делает, – подтвердила Сэди. – Так что ты решила?

И тут впервые со дня помолвки я осознала, что ношу кольцо не просто шутки ради. Я действительно выхожу замуж. Я буду невестой. Я надену роскошное пышное платье, просеменю к алтарю и дам обет Алексу в присутствии множества гостей, затем отведаю дотошно выбранное угощение, приложив все усилия, чтобы ничего не пролить и не уронить на одно из этих невероятно дорогих платьев. Я выйду замуж. За парня. Навсегда. До конца жизни. Я судорожно сглотнула.

– Принести вам шампанского? – спросила Чариз, вешая четвертое платье и сверкнув улыбкой всем нам одновременно.

– Да, пожалуйста, – ответили мы в унисон.

– Я сейчас вернусь, – сообщила она, пятясь из комнаты. Бедняжка решила, что сказала что-нибудь невпопад, потому что вместо ахов-охов и других восхищенных возгласов мы сидели в гробовом молчании.

– А где Дженни? – Я вынула айфон и провела пальцем по экрану. Ни сообщений, ни пропущенных звонков.

– Я, конечно, не должна была уходить без нее. – Сэди потерла обнаженные руки и нахмурилась. – Но она уже пару дней нормальная и очень обрадовалась нашей идее.

– Она сказала, что придет? – спросила Эрин, набирая номер Дженни, сбрасывая и снова набирая. И снова. И снова. – Ты с ней говорила?

– Я постучала к ней и сказала, что пора уходить. Она высунула голову… – Сэди подкрепила свои слова мимикой. – И сказала, что будет через десять минут после нас. А теперь, пожалуйста, ради Веры Вонг, начинай уже мерить платья!

– Я не могу мерить их без Дженни, – сказала я и протянула руку, чтобы коснуться пышно взбитой органзы. Я легонько потыкала платье ногтем – вдруг облако лопнет и исчезнет? – Не могу.

В комнате наступила тишина. От Сэди ощутимо исходило нетерпение.

– Я за ней съезжу, – сказала Эрин после долгого сладострастного взгляда на атласный лиф цвета слоновой кости. – Вы начинайте с платьями, а я за Дженни.

– Дурака не валяй! – Я вскочила на ноги. – Ты уже размером с семь гиппопотамов. Поеду я.

– Тебе же платья мерить надо! – Сэди топнула ногой. Будто трехлетка шести футов ростом раскапризничалась и закатывает истерику. – Кто мерить-то будет?

– Вот ты за меня и померяй, – сказала я, забрасывая сумку на плечо и направляясь к дверям. – Я вернусь через пятнадцать минут, максимум – двадцать. Шампанское без меня все не вылакайте!

Не успела Эрин подняться из своего кресла, я стремглав вылетела за дверь. Ощутив солнце на своей коже, я перевела дыхание и подняла руку, чтобы остановить такси. В свадебном салоне пахло мягкими «пудровыми» духами, от этого запаха меня замутило. Не то чтобы я не хотела мерить платья. Я, в конце концов, всего лишь девушка, а какая девушка устоит перед свадебными платьями? А тут не просто платья, а платья от Веры Вонг, наркотик для любой новобрачной, от которого голова идет кругом! Преподнесенный сюрприз оказался чрезмерным! Нельзя просто так идти в салон Вонг мерить платья. К этому нужно подготовиться. Мне было необходимо часок-другой полистать журналы, наведаться в свадебный отдел универмага «Блумингсдейл», убедиться, что на мне лифчик и трусы из одного комплекта, ну и так далее!

Мои мысли по-прежнему занимали четыре платья, которые выбрала Чариз: они кружились перед моим внутренним взором, когда я садилась в такси и называла адрес Дженни. Одно было цвета слоновой кости с черной лентой на поясе, спускавшееся до пола облаком очень элегантной состаренной ткани. Скорее всего мне не пойдет. Второе – со сверкающей вышивкой на корсаже, – на мой взгляд, было чересчур в стиле Ким Кардашьян, а я не хотела в самый незабываемый день своей жизни быть похожей на женщину, чей последний брак продлился аж семьдесят два дня. Еще одно, белоснежное, слегка напоминало очень красиво задрапированное полотенце, но было самым красивым из всех, какие мне случалось видеть. Не самым сногсшибательным, пышным, броским или экстравагантным, словом, мир не потрясет, – и все-таки самым красивым. Я закрыла глаза, опустила стекло и на секунду представила, что танцую вальс в бальном зале, украшенном горящими свечами, на мне платье-годе из тонкой ткани персикового цвета, тюлевые розы на подоле колышутся в такт движениям ног, и нежные складки шелка скользят по коже. Я чувствовала, что это прекрасно, и в то же время понимала, что все это не имеет со мной ничего общего. Как, впрочем, и с Алексом. Я принялась грызть ноготь большого пальца. До меня вдруг дошло, что все эти разговоры о свадьбе всерьез – совсем не пустая болтовня, просто я не придавала им значения, потому что в действительности еще ни разу не задумывалась о свадьбе всерьез.

Глава 4

– Дженни!

Я решила не звонить и открыла дверь своим ключом, который так и не вернула; я не собиралась стоять на тротуаре как потерянная, если Дженни вдруг решила, что ей не нужна компания. Пришло время для направляющего стимула в виде хорошего пинка ниже поясницы.

Здесь все изменилось с тех пор, когда я тоже жила на углу Тридцать девятой и Лекс. Все поверхности в квартире теперь стали белоснежными – лепта, внесенная Сэди с ее пристрастием к ослепительным поверхностям а-ля Мэрайя Кэрри. К сожалению, упомянутое пристрастие не подразумевает регулярное наведение чистоты или оплату домработницы. Невероятно, но их квартира была загажена сильнее, чем моя. Пустые картонные упаковки кокосовой воды (Сэди) и пустые банки «Короны» (Дженни) рядами выстроились на крохотной кухоньке, а гостиная была изобретательно декорирована таким количеством одежды, которую редко увидишь в среднем «Помоги престарелым». Кашемировый свитер здесь, анорак от «Аберкромби» там, шесть или семь стрингов «Виктория сикрет» добавляли красок дивану, а до слез красивое платье «Джейсон Ву» служило ковриком. Мне было больно видеть его на полу – оно словно молило, чтобы его тайком подняли, слямзили и никогда-никогда не носили, учитывая, что я на три размера больше. Гардеробы Сэди и Дженни грозили разбудить во мне клептоманку.

– Если тебя нет дома, – сказала я, обходя на цыпочках прелестную пару «Трибьют» от Ива Сен-Лорана – о-о-о, моего размера! – …то я возьму трюфели «Годива» из коробки, которую ты прячешь на буфете.

Я, затаив дыхание, постояла у двери в комнату Дженни и расслышала-таки легкий шорох. Невероятно! Она валяется в кровати.

– Да! И чайник заодно поставлю! – проорала я, хлопая дверцами кухонных шкафов и с грохотом ставя чайник. – Хорошая чашка чая и целая коробка шоколада! Наверное, сразу побегу в туалет и выблюю все до единой конфеты!

Я уже не сдерживала раздражения. Дженни знала, что мы сегодня делаем. Она знала, что Сэди и Эрин ведут меня примерять свадебные платья, но предпочла подрыхнуть лишний час. Ах, негодяйка. Задрав юбку до трусов и сбросив туфли на пол, я кое-как забралась на кухонный стол и дотянулась до золотой коробки, перевязанной черной лентой, стоявшей на шкафчике с хлопьями. Коробка была довольно пыльной – видимо, провалялась здесь не один месяц, – но это не помешало мне оторвать ленту, откинуть крышку и начать засовывать конфеты в рот пригоршнями.

– Черт тебя побери, Дженни! – заорала я с полным шоколадной вкуснятины ртом. – Изумительные конфеты. Вытаскивай из кровати свою ленивую задницу, пока я все не съела!

Я изогнулась над раковиной, чтобы дотянуться до чайника, и мысленно пообещала себе возобновить занятия йогой. В очередной раз. А затем сунула в рот новую горсть конфет, безуспешно пытаясь стянуть подол юбки хотя бы ниже трусов.

– Мне-то осталось немного?

Услышать мужской голос было недостаточно для того, чтобы я свалилась с кухонного стола, а вот резко обернуться и увидеть ухмыляющегося полуголого парня – вполне! Впрочем, улыбка сползла с его лица, едва он меня узнал.

Тайлер.

Я прикрыла ладонью набитый шоколадом рот и, оступившись, грохнулась с кухонного стола на пол.

– Че-е-ерт! – В мгновение ока Тайлер пришел в себя и кинулся меня поднимать. Я закашлялась, подавившись особенно тягучей карамелью. – Ну, ты летаешь! Ничего не сломала?

Несколько секунд я лежала на полу оглушенная, соображая, сбило ли меня такси или я грохнулась с лестницы и теперь в коме. Или в чистилище. Или в яростном пламени и кипящей смоле седьмого круга ада. Но нет, я лежала на полу в квартире Дженни, по моей физиономии был размазан шоколад, а, признаем честно, не самые красивые трусы выставлены напоказ. Мой бывший бойфренд – нет, это слишком сильно сказано, максимум моя бывшая интрижка! – стоял надо мной в дорогом нижнем белье и самодовольно ухмылялся.

– Энни?

Ну, это уже откровенно грубо.

Тайлер, рассеянно поглаживая рельефный пресс, новыми глазами оглядывал квартиру.

– Так вот почему обстановка показалась мне знакомой!

– Вообще-то Энджел. – Я встала и принялась приводить себя в порядок, перемещая все на полагающиеся места. Юбку поверх трусов, шоколад с лица, волосы… волосы и так на голове. – Мне нужна Дженни.

– Да-да, ты та самая английская цыпочка. Бывает же! – пожал он плечами, все еще улыбаясь. Да еще шире и веселее. Ну и скотина! – Дженни в постели.

Я сверлила Тайлера взглядом, желая, чтобы он исчез. Желая, чтобы ничего этого не было. Очень желая не сдержать опрометчиво данного обещания – пусть меня вырвет всеми съеденными конфетами!

– Я, пожалуй, в душ по-быстрому, – сказал Тайлер. Его глаза блеснули, что когда-то казалось мне невероятно сексуальным. Все, что я могла сделать, – не отступать от новогоднего решения реже пускать в ход кулаки. – Еще увидимся, Энни!

Тайлер не спеша удалился в ванную, а я будто примерзла к полу. Мозг превратился в орущую массу замешательства, и отчего-то вдруг ужасно захотелось в туалет. Но раз ванная занята, нужно заняться чем-нибудь другим.

– Вставай! – Я ворвалась в спальню. Дженни, полуодетая, сидела на краешке кровати. На глаза мне наползла красная пелена. Я схватила подушку, налетела на лучшую подругу, как превращенная в парию Бритни, и принялась лупить ее подушкой по голове. – Вставай! А ну вставай! Пошла вон из постели!

– Энджел, ты что? Что за ерунда? – Она закрыла голову руками, защищаясь от моего жалкого, бессильного нападения. Я чувствовала себя слабой, ноги подгибались, и не долее чем через пару секунд Дженни отобрала у меня подушку и спихнула меня с кровати. – Ты почему не в «Вере Вонг»?

– Я была в «Вере Вонг», но мы же волновались о тебе! – заорала я, сидя на полу. – Я сказала, что съезжу и привезу тебя. Но волновались мы зря, с тобой ничего не случилось, ты просто слишком занята сексом с моим бывшим, чтобы побыть со мной, когда я примеряю свадебные платья.

– Что? – Даже с пола, который давно скучал по пылесосу, я заметила, как побледнела Дженни.

– Дерьмо ты, а не подруга невесты! – крикнула я.

– О чем ты говоришь? – Дженни нагнулась и втащила меня на кровать. – Я уже ехала к вам, клянусь.

– Тайлер. – Вспомнив вдруг, что в квартире мы не одни, я понизила голос до свистящего шепота и встала, слишком злая, чтобы сидеть рядом с Дженни. – Ты спала с Тайлером!

– С блондином этим? – Краски, сбежавшие с лица Дженни, вернулись ярко-красной волной. – Вы что, знакомы?

– С блонди… – В одну секунду я перешла от состояния бешенства к состоянию глубокого волнения. Однако клокочущее бешенство на всякий случай далеко не отошло. – Дженни, я с ним встречалась. Помнишь, когда я сюда только переехала? Высокий? Блондинистый? Редкостная сволочь?

Глаза Дженни расширились так, что героини Уолта Диснея по сравнению с ней показались бы прищурившимися.

– Ты? – напряженно вспоминала она. – Тайлер. Ты встречалась с Тайлером. Он подарил тебе «Тиффани».

Я видела, как она прикидывает разные варианты.

– И оказался негодяем. – Дженни прижала ладони к лицу и застонала: – Я с ним вчера в баре познакомилась. Показался ничего себе – прикольный, сексуальный. Неужели это твой Тайлер?!

– Ну да. – Нервная энергия у меня кончилась, и я бессильно осела на кровать, но тут же вспомнила, что происходило на этой кровати, и вскочила. – Дженни, это просто отвратительно! Настолько, что хочется содрать с себя эту гнусь под душем. Да вот только душевая занята мужчиной, с которым мы обе занимались сексом.

– О Господи, – Дженни уткнулась головой в колени. – Меня сейчас вырвет. Я не знала. Откуда мне было знать?

– Пожалуй, что и неоткуда, – признала я. – Но если ты столько трахаешься, что в конце концов переспала с единственным мужчиной в городе, с которым у меня здесь был секс, кроме Алекса, я берусь утверждать, что ты неразборчива в связях.

Она уперлась ладонями в бедра – я заметила, что на Дженни джинсы. И один носок. И майка. И айфон на тумбочке, с открытой на салоне «Веры Вонг» картой «Гугл». Дженни действительно собиралась ехать ко мне – как только вылезет из-под моего бывшего романчика.

– Энджел, – сказала Дженни негромким мягким голосом, которого я давным-давно не слышала. – Я не знаю, что я делаю. И не знаю, что делать.

С глубоким вздохом, стараясь не думать о бурных ночных выкрутасах на этой постели, я присела рядом и обняла подругу за плечи. Дженни всегда казалась мне амазонкой – длинные ноги, блестящие волосы и гламур с головы до пят, но глядя на нее сейчас – без каблуков и ореола самоуверенности, – я вспомнила, какая она на самом деле маленькая, без единого слоя туши и грамма уверенности она выглядела обычной миниатюрной растерянной девушкой с разбитым сердцем.

– Все будет хорошо, – наугад пообещала я, прижавшись губами к ее волосам. – Сейчас тебе несладко, я знаю, как это больно, но все наладится.

– Я хочу, чтобы мне не было так больно! – Голос Дженни дрогнул от слез, и у меня заболело сердце за подругу. – Все так долго тянется и не меняется. Я думала, свидания с другими парнями помогут.

– Лечит только время, – отозвалась я, крепче обняв Дженни и позволяя ей выплакаться на моем плече. – Другого ответа нет, о чем я искренне жалею. Но интрижки в отместку не помогают. Я знаю, я пробовала. С этим самым, который сейчас в ванной.

Я не стала уточнять, что цепляния в барах шалав мужского пола нельзя назвать даже интрижками.

– В иные дни я просто не живу, – всхлипывала Дженни мне в плечо. – Просыпаюсь и сразу вспоминаю, что он меня не хочет, что он женится на другой, и у меня нет сил подняться, но я встаю, потому что должна. И тупо функционирую, как зомби. Хожу как выключенная. Ненавижу такое состояние. Я хочу свою жизнь обратно.

– Только не бери с меня пример и не сбегай в другую страну.

В одну секунду всхлипывания смолкли, и Дженни резко выпрямилась в моих объятиях. Ее зареванное лицо молнией озарила идея, которая, как я сразу поняла, мне не понравится.

– Эврика! – воскликнула она, широко раскинув руки. – Какая ты умная!

– Спасибо, – осторожно сказала я. Этот комплимент всегда казался мне небескорыстным. – А что я сделала?

– Я еду с тобой в Лондон, – объявила Дженни, с каждым слогом снижая планку моих умственных способностей. – Все идеально складывается. Мне надо уехать из Нью-Йорка, тебе нужна защита от твоей мамаши, которая меня обожает, поэтому я еду в Лондон. С тобой.

Кстати, моя мать действительно обожала Дженни. Когда мы жили в этой квартире, мать говорила с Дженни по телефону дольше, чем со мной. По какой-то причине жительница скромного пригорода, мамаша одного ребенка, любительница судоку, рьяная поклонница «Маркс энд Спенсер» и пожизненная подписчица на журнал «Отдохни» нашла родственную душу в читающей «Вог», благоухающей «Агентом-провокатором» любительнице «Энгри бердс» Дженни Лопес. Именно Дженни была такой дочерью, о которой всегда мечтала моя мать. Не то чтобы мы не ладили, но меня не покидало чувство, что, по ее мнению, я недостаточно женственна.

Я не хотела заниматься балетом, учиться играть на флейте и возить колясочки с кукольными младенцами, даже когда мне их навязывали. Я хотела кататься на лошадях, научиться играть на гитаре и читать «Тайный сад», пока не воспалялись глаза, а не сидеть и распивать чаи, любезничая с агентессой «Эйвон».

Мать всегда очень любила Луизу с ее манерами настоящей леди и надеялась, что я изменюсь под положительным влиянием подруги, а я подозреваю, что мать еще два года назад не прилетела в Нью-Йорк и не отвела меня под конвоем на самолет лишь потому, что надеялась – бьющее через край женственное обаяние Дженни пропитает и меня. Примерно так и вышло: я научилась ходить на каблуках, практически не падая, знаю, как подвести глаза и не выглядеть транссексуалом или музыкантом группы «Кисс», могу любому объяснить, почему «Шанель 2.55» называется именно 2.55[8]8
  Сумка от «Шанель» прямоугольной формы на длинной цепочке, получившая свое название в честь даты ее создания – февраль 1955 года.


[Закрыть], и меня давно мучает неконтролируемое, жгучее желание иметь такую. Я вполне поднаторела в искусстве быть женщиной, в чем была немалая заслуга мисс Дженни Лопес.

Поэтому предложение Дженни было вполне реальным и даже неплохим, если не считать одного упущения.

Алекс.

Дженни и Алекс – самые важные люди в моей жизни, это моя семья в Нью-Йорке, и хотя при случайных встречах они всячески демонстрируют дружелюбие, я старалась не оставлять их надолго наедине и вовремя сглаживать напряжение. Я любила их обоих, и они любили меня, но вот друг друга? Тут любовь, пожалуй, слишком сильное слово. Хотя это одна из немногих вещей, которая не входит в наш пакт о полной откровенности, я не сомневалась, что Алекс считает Дженни истеричкой, которая сама навлекает на себя большую часть неприятностей. А Дженни, на правах лучшей подруги и отважной защитницы, держит Алекса на коротком поводке на случай, если он вдруг когда-нибудь как-нибудь меня обидит. Это были веками освященные отношения между бойфрендом и лучшей подругой, и до сего дня все шло просто отлично. Но брать Дженни в поездку, обещавшую стать болезненнее, чем восковая эпиляция зоны бикини?

– Подумай, как классно! – Дженни утерла слезы тыльной стороной ладони и чуть улыбнулась. – Ты мне Лондон покажешь, я познакомлюсь с Луизой и возьму на себя все давление твоих родителей, чтобы вы с Алексом побыли вместе. Вот здорово будет!

Не в первый раз я абсолютно онемела. И не в первый раз не смогла скрыть страх.

– Энджел, дорогая! – Дженни на глазах становилась прежней – сияющее лицо, сверкающие убеждением глаза. – Я не буду обузой, а поездка мне необходима. Пойми, мне нужно сбежать отсюда. Сменить время и пространство. Всего на пару дней переключиться, выбросить все из головы.

Я вздохнула и кивнула. Как отказать, если два года назад Дженни вытащила меня из точно такой же ситуации? Да и невозможно смотреть в огромные карие глаза Лопес и не сдаться. Я часто думала, что произойдет, если Дженни решит использовать свои способности во зло.

– О Боже, я люблю тебя! – Она вскочила на колени, повалила меня на кровать и осыпала поцелуями. – Я тебя просто обожаю!

– Не помешаю? – раздался голос Тайлера, заставив одно тоскливое ощущение под ложечкой смениться другим.

Я повернула голову: он стоял, прислонившись к дверному косяку, с полотенцем, низко повязанном на бедрах. Учитывая, что мое сексуальное резюме до неприличия куцее, мне еще не доводилось снова столкнуться с человеком, с которым я переспала и рассталась. Я просто не знала, как себя вести. Но я точно знала – мне очень хочется, чтобы он ушел. Желательно с фонарем под глазом. И оторванными причиндалами.

– Это у вас частная вечеринка или можно присоединиться? – спросил он, приподняв бровь и сложив руки на отвратительно сексуальной груди.

Козел. Да как он смеет тут стоять, выставив на обозрение великолепный пресс? Это же извращение, правильно?

– Это извращение, – одновременно сказали мы с Дженни.

– А извращение станет больше или меньше, – Тайлер шагнул к кровати, – если мы втроем, ну вы понимаете?

У меня не было слов. Буквально не было слов. К счастью, они нашлись у Дженни.

– Не знаю, не знаю. – Она вскочила с кровати и вытянула брюки Тайлера из горы одежды у спинки кровати. – Но сейчас ты их точно не наденешь.

Дженни улыбнулась. Тайлер ухмыльнулся. Я поморщилась. И тут Дженни открыла окно и вышвырнула брюки на улицу.

– Энджи, брось-ка мне его трусы…

Трудно было сказать, кто сильнее шокирован. Челюсть у Тайлера отвисла, и в ту же секунду с него свалилось полотенце, но его нагота не вызвала большого интереса, гораздо увлекательнее было смотреть, как Дженни вышвыривает всю его одежду на асфальт Тридцать девятой улицы. Невозможно было удержаться от смеха, и я захохотала. Долго и до слез.

– Что ты делаешь?! – возмутился Тайлер, обретя голос.

Дженни свесила руку с очень дорогим кожаным лофером за окно и склонила голову набок.

– Хочешь проверить?

Туфля полетела вниз.

– Боже! – Тайлер посмотрел на меня, подхватил полотенце и затряс головой. – Вы обе сумасшедшие! – На этом он выбежал из комнаты, и мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Когда он выскочил на улицу, какой-то бомж уже успел унести его рубашку и туфли, но, к счастью, он уважал закон Нью-Йорка о благопристойности, поэтому белье и джинсы по-прежнему живописно валялись на тротуаре. Мы с Дженни свесились из окна и помахали Тайлеру, когда он, натягивая штаны, демонстрировал прохожим зад. Поставив локти на подоконник, мы с Дженни посмотрели друг на друга.

– Ну что, в Лондон? – улыбнулась я.

– В Лондон, – ответила она с широкой улыбкой.