Текст книги "Две могилы"

+ Двадцать шесть часов

Хорас Аллертон готовился к своему любимому занятию – вечернему расслаблению с чашечкой кофе и хорошим научным журналом, – когда в дверь уютного бунгало в Лоренсвилле постучали.

Он поставил чашку на стол и раздраженно взглянул на часы. Четверть девятого, слишком поздно для дружеского визита. Аллертон взял журнал «Современная стратиграфия» и с удовлетворенным вздохом раскрыл его.

Стук повторился, еще более настойчиво.

Аллертон посмотрел на дверь. Возможно, это кто-нибудь из тех парней, что ходят от дома к дому, предлагая подписаться на брошюры Свидетелей Иеговы. Если не обращать на них внимания, они скоро уйдут.

Он только что приступил к первой статье журнала – «Механический стратиграфический анализ осадочных пород», действительно многообещающему вечернему чтению, – когда мельком взглянул вверх и перепугался до смерти. Человек в изящном черном костюме, с таким же белым лицом, как у графа Дракулы, стоял посреди его гостиной.

– Какого черта? – воскликнул Аллертон, вскочив на ноги.

– Специальный агент Пендергаст. ФБР.

Перед его лицом неожиданно возникли жетон и удостоверение сотрудника Федерального бюро.

– Как вы вошли? Что вам от меня надо?

– Хорас Аллертон, доктор геологии? – уточнил агент холодным тоном, в котором угадывалась угроза.

Аллертон кивнул, проглотив подступивший к горлу комок.

Пендергаст молча подошел к стулу, и хозяин обратил внимание на его хромоту и трость с серебряной рукоятью. Геолог слегка расслабился в своем кресле с подголовником.

– Что все это значит?

– Доктор Аллертон, – начал агент ФБР, присаживаясь. – Я пришел к вам за помощью. Вы известный эксперт по анализу состава грунта. Особенно заслуживают внимания ваши работы по ледниковым отложениям.

– И?

Агент достал из кармана два запечатанных пластиковых пакетика и положил их на стол отдельно друг от друга.

Поколебавшись, Аллертон все же наклонился вперед, чтобы рассмотреть их. Один оказался заполнен образцами слюдистой глины, смешанной с землей, другой – крошечными кусками порфиритового гранита.

– Мне необходимы две вещи. Во-первых, карта распространения того типа глины, что находится в первом пакете.

Аллертон едва заметно кивнул.

– Во-вторых, камни из второго пакета – они ведь прошли через камнедробилку, не так ли?

Геолог открыл пакетик и высыпал камни на ладонь. У них были острые, грубые кромки, не сглаженные временем или ледниками.

– Да, именно так.

– Я хочу узнать, откуда они.

Аллертон перевел взгляд с пакетика на пакетик:

– Но зачем вы пробрались в мой дом? Нужно было просто договориться о встрече в моем кабинете в Принстоне[5]5
  Принстонский университет – одно из старейших и самых престижных высших учебных заведений в США, находится в городе Принстон, штат Нью-Джерси.


[Закрыть].

Легкая дрожь пробежала по бледному, словно выточенному из мрамора, лицу агента.

– Я бы не стал вас беспокоить в столь поздний час из праздного любопытства, доктор. От вас сейчас зависит жизнь женщины.

Аллертон положил пакетики рядом с кофейной чашкой:

– В какой… мм… срок вы рассчитываете получить ответ?

– Насколько мне известно, у вас в подвале оборудована небольшая, но превосходная лаборатория.

– Вы хотите сказать… вы намекаете, что нужно провести анализ прямо сейчас? – спросил Аллертон.

В ответ Пендергаст лишь поудобней устроился на стуле.

– Но это может занять несколько часов! – возмутился Аллертон.

Пендергаст смерил его пристальным взглядом.

Аллертон посмотрел на часы. Половина девятого. Он подумал о терпеливо дожидающемся его журнале с интересной статьей, затем поглядел на сидящего напротив агента. Под светло-серыми глазами Пендергаста были отчетливо видны темные круги, какие бывают у человека, не спавшего несколько ночей подряд. И от этого взгляда становилось как-то не по себе.

– Вы можете объяснить, зачем вам понадобился этот анализ?

– Да, могу. Эти образцы были взяты с автомобиля, какое-то время ехавшего по дороге с мелким гравием, а потом по грязи. Я должен найти это место.

Аллертон взял со стола пакетики и встал с кресла.

– Ждите меня здесь, – сказал он.

Машинально геолог прихватил с собой в подвал и чашку с кофе.

+ Тридцать часов

Близилась полночь. Пендергаст сидел в своем «роллс-ройсе» рядом с домом доктора Аллертона, ожидая, когда прогреется двигатель.

Ему повезло: особый тип гранита встречался только в одной местности. Там же находился карьер по добыче гравия, принадлежащий «Релайенс компани» из города Рамапо, штат Нью-Йорк. Компания занималась камнедробильными работами для всего округа Рокленд. Через свой ноутбук Пендергаст вышел на сайт компании и теперь мог обозначить на карте округа Рокленд местонахождение основных ее клиентов.

Затем он изучил сделанный Аллертоном анализ грязи. В основном она состояла из необычного типа глины под названием слюдяной галлуазит, которая, к счастью, не была характерна для этой местности, хотя, по уверениям геолога, в Квебеке и Северном Вермонте она встречалась гораздо чаще. Аллертон передал Пендергасту карту ее распространения, скопированную из Сети.

Пендергаст сравнил ее с картой, составленной для гравия. Они пересеклись только на одном участке площадью чуть меньше квадратной мили, расположенном к северо-востоку от Рамапо.

Затем Пендергаст открыл программу «Google Earth» и определил координаты. Увеличив масштаб до предела, он исследовал участок. Большую его часть занимал лес, тянущийся вдоль границы национального парка Харриман. Оставшуюся площадь занимал пригородный район, застроенный совсем недавно, и все дороги здесь находились в исправном состоянии. Пендергаст осмотрел также несколько отдельно расположенных домов и ферм с ведущими к ним грунтовыми дорогами, но ни одна из них не была посыпана гравием. Наконец он обнаружил перспективный объект: большой ангар с подъездной дорогой и автомобильной стоянкой, бледные пятна на которой весьма напоминали разбросанный по грязной земле гравий.

Пендергаст выключил ноутбук и рванул с места так, что колеса взвизгнули, направляясь в сторону Нью-Джерси.

Через полтора часа он припарковал «роллс-ройс» на обочине дороги в полумиле от завода по переработке твердых отходов округа Рокленд, на поросшем лесом участке рядом с ангаром. За чередой сбросивших листву деревьев в лунном свете вырисовывался силуэт здания с одиноким фонарем, горящим над рифленой металлической дверью. На протяжении получаса Пендергаст наблюдал за ангаром. Никто не входил в него и не выходил наружу, здание казалось заброшенным.

Прихватив с заднего сиденья фонарик, но пока не зажигая его, Пендергаст выбрался из автомобиля и, прячась за деревьями, бесшумно подкрался к ангару. Осторожно обошел его. Единственное окно в здании было закрашено черным.

Он включил фонарь и опустился на колени, снова вздрогнув от боли. Вынул из кармана образец гравия и сравнил с камнями, которыми выравнивали дорогу. Сходство оказалось полным. Пендергаст выковырял из-под гравия комочек грязи и растер между большим и указательным пальцем. Она также полностью совпала с образцом.

Проскочив открытое пространство перед ангаром, Пендергаст прижался к рифленой стене и, пригибаясь, двинулся вдоль нее в сторону входа. Снаружи здание выглядело ветхим, отслужившим свой век, без каких-либо признаков присутствия человека. И все же замок на двери был слишком новым и дорогим для такой невзрачной постройки.

Пендергаст приподнял замок и почти с нежностью провел по нему рукой. Сразу замок не открылся и поддался только после сложных манипуляций с отверткой и отмычками. Агент отодвинул засов, держа оружие наготове, и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь. Темнота и тишина. Он распахнул дверь чуть шире и, проскользнув внутрь, закрыл ее за собой.

В течение следующих пяти минут он не двигался с места, лишь водил фонарем по сторонам, разглядывая пол, стены и потолок. Внутри ангара ничего не было, только залитая бетоном площадка под ногами и пустые стеллажи вдоль ближней стены. Казалось, что здесь удастся собрать не больше информации, чем при осмотре искореженного такси.

Пендергаст медленно обошел ангар, время от времени останавливаясь, чтобы лучше разглядеть какую-либо привлекшую его внимание деталь, отщипнуть что-то, взять со стены фотографию, постепенно заполняя маленькие пластиковые пакеты несущественными с виду уликами. Несмотря на пустоту помещения, ситуация постепенно начала проясняться, но пока не намного больше, чем полустертая надпись на могильной плите.

Через час Пендергаст вернулся к двери ангара. Опустившись на колени, он разложил перед собой пакеты с образцами, в числе которых были: металлическая стружка, осколки стекла, масляное пятно на бетоне, кусочек засохшей краски, обломки пластика. Пендергаст переводил взгляд с одного предмета на другой, пытаясь воссоздать в уме картину того, что здесь происходило.

Когда-то в ангаре располагался гараж. С большим количеством машин, о чем нетрудно догадаться по обилию масляных потеков на полу. Потом, правда, осталось всего два автомобиля. Одним из них, судя по слабому отпечатку шин «Гудиер» на бетоне, как раз и был тот «форд-эскейп», которым воспользовались похитители. Желтые пятна на стене, а также фанерный трафарет со следами краски, брошенный в дальнем углу, подсказывали, что машину замаскировали под нью-йоркское такси – вплоть до фальшивого адреса фирмы и номера лицензии.

Определить марку другой машины оказалось сложнее. Отпечатки шин более широкие, чем у «форда», скорее всего, это «Мишлен». Они могли принадлежать мощному седану европейского производства, например «Ауди А8» или «БМВ 750». Возле самой двери, там, где еще недавно стоял автомобиль, остался бледный след краски, Пендергаст тщательно соскоблил ее и положил в пакетик. Она была необычного темно-бордового цвета.

Вдруг он увидел в узкой щели между дверью и стеной бусинку речного жемчуга.

Его сердце едва не перестало биться.

Справившись с волнением, Пендергаст поднял жемчужину пинцетом и внимательно рассмотрел. Представил себе, как приблизительно сутки назад такси возвратилось в гараж. В салоне находились водитель, двое мужчин в спортивных костюмах и их пленница – Хелен. Здесь ее пересадили в другой автомобиль. Она сопротивлялась, попыталась убежать, открыв заднюю дверцу, – вот откуда след краски на стене, – и, чтобы остановить ее, кто-то из похитителей ухватился за ожерелье на шее. Жемчужины рассыпались по всему салону и, очевидно, скатились на пол гаража. Потом на Хелен наорали, возможно, даже ударили ее и принялись торопливо собирать рассыпавшиеся бусинки.

Пендергаст еще раз посмотрел на жемчужину, зажатую между лапками пинцета. Ее все-таки не нашли.

Затем машины разъехались. Фальшивое такси – в Нью-Джерси, где и погибло в пламени пожара. А темно-бордовый автомобиль с надежно охраняемой Хелен – куда направился он?

Пендергаст минут десять стоял на коленях в глубокой задумчивости. Поднялся с видимым усилием, вышел из ангара, запер дверь на висячий замок и захромал к поджидавшему его «роллс-ройсу».

+ Тридцать семь часов

Томас Первью всегда старался прийти в свою адвокатскую контору ровно в семь часов, но этим утром кто-то оказался еще более пунктуальным и поджидал его у дверей. Похоже, посетитель и сам только что подошел. Даже попытался открыть дверь, но безуспешно. При появлении хозяина конторы мужчина обернулся и захромал ему навстречу, опираясь одной рукой на трость и протягивая другую в приветствии.

– Доброе утро, – сказал Первью, пожимая ему руку.

– Увидим, доброе оно или нет, – произнес незнакомец с явным южным акцентом.

Он казался очень худым, чуть ли не изможденным, и не ответил на профессионально вежливую улыбку адвоката. Первью гордился своей способностью угадать суть дела по лицу клиента, но на этот раз у него ничего не вышло.

– Вы ко мне? – спросил Первью. – Обычно я принимаю по предварительной записи.

– Я не записывался, но дело очень срочное.

Первью подавил понимающую улыбку. Он еще не встречал клиентов, чье дело не было бы срочным.

– Проходите, пожалуйста. Как насчет чашечки кофе? Кэрол немного задерживается, но я сам за минуту все приготовлю.

– Благодарю вас, не стоит.

Посетитель зашел в офис и принялся разглядывать книжный шкаф и стеллажи с папками для хранения документов.

– Присаживайтесь.

Обычно с семи до восьми утра Первью читал «Уолл-стрит джорнал», но он не мог позволить себе упустить неожиданного клиента. Не при нынешнем положении вещей.

Незнакомец уселся на один из стульев просторного офиса, а сам адвокат занял место за столом.

– Чем могу помочь? – поинтересовался Первью.

– Мне нужна информация.

– Какого рода?

Посетитель, казалось, только что вспомнил о чем-то.

– Прошу прощения, я не представился. Специальный агент Алоизий Пендергаст. ФБР.

Он вытащил из кармана удостоверение и положил на стол перед адвокатом.

Первью посмотрел на документ, но даже не прикоснулся к нему:

– Вы здесь по официальному делу, агент Пендергаст?

– Да, я расследую серьезное преступление. – Агент замолчал и снова оглядел офис. – Вам знаком адрес: Олд-Каунти-лейн, двести девяносто девять, Рамапо, штат Нью-Йорк?

Первью помедлил с ответом:

– Нет, не припоминаю. Вообще-то, через мои руки прошло большое количество сделок с недвижимостью в Нануэте и его окрестностях.

– Интересующий меня объект – это старый ангар, в настоящее время, судя по всему, не используемый. Ваше имя указано в документах компании-владельца, вы – ее доверенное лицо.

– Понятно.

– Я хочу знать, кто его настоящие хозяева.

Первью на мгновение задумался.

– Понятно, – повторил он. – А есть ли у вас постановление суда, обязывающее меня отчитываться перед вами?

– Нет.

Первью позволил себе легкую улыбку человека, сознающего, что закон на его стороне:

– В таком случае вы как государственный служащий должны понимать, что я не могу нарушить права моих клиентов и предоставить вам эту информации.

Пендергаст подался вперед, не вставая со стула. Лицо его оставалось спокойным, ничего не выражающим.

– Мистер Первью, вы сейчас упускаете возможность сделать мне большое одолжение и получить за него щедрую награду. Ессе signum[6]6
  Вот знак (лат.).


[Закрыть].

Он снова полез в карман, извлек оттуда небольшой конверт и положил на стол, одновременно забирая свое удостоверение.

Первью не смог справиться с любопытством, открыл конверт и увидел внутри пачку стодолларовых купюр.

– Десять тысяч долларов, – подтвердил агент.

Слишком большая сумма за простое указание имени и адреса. Первью забеспокоился, не понимая, что за всем этим стоит: торговля наркотиками, организованная преступность или, может быть, провокация? В любом случае ситуация ему не нравилась.

– Сомневаюсь, что ваше начальство одобрило бы эту попытку подкупа, – произнес он. – Заберите ваши деньги.

Пендергаст отмахнулся от его слов, как от назойливой мухи.

– Я действительно предлагаю вам взятку.

Он многозначительно замолчал, словно не собираясь произносить вслух вторую часть этого уравнения.

По спине Первью пробежал озноб.

– Существуют определенные правовые нормы, агент… э-э… Пендергаст. Я помогу вам, как только увижу предписание суда, но ни мгновением раньше. Так или иначе, но брать ваши деньги я не намерен.

Какое-то время агент ФБР молчал. Затем с негромким вздохом – трудно определить, опечаленным или раздраженным, – забрал пачку со стола и положил в карман черного костюма.

– Что ж, очень жаль, – произнес он низким голосом. – Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. У меня в распоряжении осталось очень мало времени. Еще меньше терпения и желания выполнять все эти предусмотренные законом формальности. Вы оказались честным человеком – очень хорошо. Теперь посмотрим, насколько вы храбрый человек. Поверьте мне на слово: вы дадите эти сведения. Вопрос лишь в том, как долго вы перед этим сможете выдержать пытки.

За всю свою сознательную жизнь Первью никому не позволял запугать себя. Не собирался он этого делать и сейчас. Он поднялся из-за стола:

– Потрудитесь покинуть мой офис, агент Пендергаст, или я буду вынужден позвонить в полицию.

Но Пендергаст и не думал уходить.

– Сделка по этому ангару наверняка состоялась давно, – размышлял он вслух. – По меньшей мере двадцать лет назад. В цифровом формате документы не доступны – я проверял. Однако существует и другой способ получения информации. Она прямо-таки витает в виртуальном воздухе, мистер Первью, нужно только протянуть руку и поймать ее. И у меня есть такой источник, очень хороший источник. Он снабдил меня другим адресом вдобавок к уже известному Олд-Каунти-лейн, двести девяносто девять. Это очень интересный адрес…

Первью схватил телефон и начал набирать номер полиции.

– …Южная Парк-авеню, сто двадцать девять.

Рука адвоката зависла в воздухе.

– Видите ли, мистер Первью, – продолжал Пендергаст, – в Сети можно найти не только документы и отчеты. Там есть еще и изображения. Например, записи с камер наблюдения – если только вы знаете, как получить к ним доступ.

Пендергаст достал из кармана ноутбук.

– Несколько часов назад мой… э-э… источник подключился к Сети и с помощью программы распознавания изображений начал поиски кадров, на которых запечатлено ваше лицо. И нашел их – помимо других мест – в записях камеры наблюдения, расположенной по этому адресу…

Первью стоял все так же неподвижно.

– …где вы находитесь в обществе некой мисс Лурдес, проживающей в квартире четырнадцать «А». Симпатичная девушка, по возрасту годящаяся вам в дочери. Которых у вас и без того хватает. Я имею в виду дочерей. Не так ли?

Первью медленно положил телефонную трубку.

– На записи видно, как вы страстно обнимаетесь в лифте. Очень трогательно. И таких кадров нашлось множество. Должно быть, это настоящая любовь. Я не ошибся?

Адвокат опять промолчал.

– Как это сказал Харт Крейн? «Любви, чей зов, равно как вопль отчаяния, предуказан»[7]7
  Крейн, Харт (1899–1932) – известный американский поэт, покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с палубы парохода в открытом море. Цитируется стихотворение «Сокрушенный храм» в переводе М. Еремина.


[Закрыть]. Не понимаю людей, поступающих настолько безрассудно. – Пендергаст сокрушенно покачал головой. – Южная Парк-авеню, сто двадцать девять. Очень хороший район. Откуда у мисс Лурдес взялись средства, чтобы снять там квартиру? Вряд ли это возможно на ее жалованье помощника адвоката. – После небольшой паузы агент добавил: – Этот адрес наверняка заинтересовал бы вашу супругу.

Ответа по-прежнему не было.

– Я нахожусь в отчаянном положении, мистер Первью, и не стану колебаться, рассказывать ли ей правду. Если только вы не выполните мою просьбу. Иначе я буду вынужден, выражаясь неуклюжим современным языком, усложнить ваши отношения.

Слова неподвижно повисли в воздухе, словно неприятный запах.

Первью медлил не дольше секунды:

– Пожалуй, я сейчас выйду прогуляться минут на пятнадцать. Если за это время кто-нибудь незаметно проникнет в мой офис и скопирует нужную ему информацию, я ведь ничего не узнаю ни об этом человеке, ни о его действиях. Особенно в том случае, если сами документы не пропадут.

Пендергаст безразлично наблюдал за тем, как Первью раскрыл «Уолл-стрит джорнал», вышел из-за стола и направился к двери. Тут адвокат обернулся и сказал:

– Кстати, чтобы не устраивать здесь беспорядок, вам лучше сразу подойти к третьему стеллажу и заглянуть на вторую полку снизу. Пятнадцать минут, агент Пендергаст.

– Приятной вам прогулки, мистер Первью.

+ Сорок часов

Последние сорок часов Хелен провела с завязанными глазами, и ее постоянно куда-то перевозили. Сначала в багажнике автомобиля, потом в грузовом фургоне и наконец в корабельном трюме. В результате всех этих перемещений она уже не представляла, где находится, и к тому же потеряла счет времени. Было холодно, голова все еще болела после полученного в такси удара, хотелось есть и пить. Ее ни разу не покормили, лишь сунули в руку пластиковую бутылку с водой.

Сейчас Хелен снова лежала в багажнике автомобиля, какое-то время мчавшегося на большой скорости по шоссе. Затем машина сбавила ход, сделала несколько поворотов и, судя по внезапно усилившейся тряске, съехала на грунтовую дорогу.

Перевозя ее с места на место, похитители негромко переговаривались между собой. Но лишь теперь, когда оживленная трасса осталась позади, она смогла за гулом мотора различить их голоса. Это была смесь немецкого и португальского языков, которые Хелен отлично знала, выучив их еще раньше, чем английский или родной для ее отца венгерский. Однако голоса звучали невнятно, и она мало что смогла понять, кроме общего раздраженного и нетерпеливого тона. И того, что похитителей было четверо.

Еще несколько минут тряски, и автомобиль остановился. Хлопнули дверцы, и чьи-то шаги зашуршали по гравию. Багажник открылся, и холодный ветер освежил лицо Хелен. Кто-то схватил ее за руку, поднял в сидячее положение и помог выбраться наружу. Хелен пошатнулась, колени ее подогнулись, но похититель крепче вцепился в ее локоть и не позволил упасть. А затем молча подтолкнул в спину.

Странно, но Хелен не испытывала никаких эмоций, даже горя или страха. Она столько лет скрывалась, живя в постоянной тревоге и неуверенности. А потом появился брат и сказал то, что она втайне мечтала услышать, но усмиряла свои мечты, убеждала себя, что этого никогда не случится. Лишь на короткий миг вспыхнула надежда снова увидеть Алоизия и зажить нормальной человеческой жизнью. Но уже через мгновение она погасла: брата убили, а мужа ранили. Возможно, тоже смертельно.

Теперь она ощущала лишь пустоту внутри. Лучше было бы вообще ни на что не надеяться.

Хелен услышала скрип открываемой двери, а затем оказалась в каком-то помещении. Воздух здесь был спертый, пахло плесенью. Ее провели через комнату в другую, с еще более неприятным запахом. Скорее всего, это был заброшенный загородный дом. Хватка похитителя ослабла, и Хелен поняла, что упирается ногами в стул. Она села, положив руки на колени.

– Снимите это, – произнес по-немецки знакомый голос.

Кто-то коснулся ее головы, и повязка упала с глаз.

Хелен моргнула, потом еще раз. В комнате было темно, но ее отвыкшие от света глаза быстро приспособились. За спиной послышались шаги, и дверь закрылась. Хелен облизнула сухие губы, подняла голову и встретилась взглядом с волчьими глазами Конрада Фишера. Он, конечно, постарел, но выглядел таким же сильным и опасным, как и прежде. Конрад тоже сидел на стуле, зажав широкие ладони коленями. Он чуть подвинулся, и стул застонал под его массивным телом. Пронзительные серые глаза, загорелая до смуглости кожа, коротко стриженные седые волосы – от всего его вида веяло холодным тевтонским совершенством. Он смотрел на нее с кривой усмешкой, которую Хелен слишком хорошо помнила. Вместо былой пустоты и равнодушия она почувствовала острый приступ страха.

– Не ожидал, что когда-нибудь буду разговаривать с мертвецами, – отрывисто и четко произнес Фишер по-немецки. – И все-таки вы здесь, фройляйн Эстерхази… прошу прощения, фрау Пендергаст, покинувшая эту землю четырнадцать лет назад.

Устремленные на нее колючие глаза светились странной смесью раздражения и любопытства.

Хелен ничего не ответила.

– Natürlich[8]8
  Разумеется (нем.).


[Закрыть], оглядываясь назад, я понимаю, как вам это удалось. Вы пожертвовали своей сестрой-близнецом, der Schwäch-ling[9]9
  Слабак, безвольный человек (нем.).


[Закрыть]. Что ж, после всех этих лицемерных высоких слов вы доказали, что многому научились у нас. Я почти удовлетворен.

Хелен молчала с безразличным видом. Она скорее согласилась бы умереть, чем жить дальше с этой болью.

Фишер внимательно следил за тем, какой эффект произвели его слова. Он достал из кармана пачку «Данхилл», чиркнул спичкой, вспыхнувшей золотистым огнем.

– Вы ведь не собираетесь признаваться нам, где прятались все это время? Или были ли у вас другие сообщники, помимо брата? Вы рассказывали кому-нибудь о нашей организации?

Не дождавшись ответа, Фишер глубоко затянулся, и на лице его снова заиграла усмешка.

– Впрочем, неважно. У нас найдется время для разговоров, когда мы вернемся домой. Уверен, что вы расскажете докторам все… еще до того, как начнутся опыты.

Хелен молчала. Фишер использовал слово «Versuchsreihe», на деле означавшее нечто большее, чем просто «опыты». Вспомнив, что под этим подразумевалось, она внезапно запаниковала, вскочила со стула и рванулась к двери. Это был бессмысленный поступок, порожденный древним инстинктом самосохранения. Когда Хелен навалилась на дверь, та неожиданно поддалась, но на пороге стояли другие похитители. Хелен с разгона прорвалась мимо первых двух, но оставшиеся двое крепко ухватили ее за руки. Понадобились усилия всей четверки, чтобы затащить ее обратно в комнату.

Фишер поднялся со стула, еще раз затянулся сигаретой и с невольным уважением посмотрел на Хелен, все еще молча и отчаянно сопротивлявшуюся. Затем перевел взгляд на часы.

– Пора ехать дальше, – сказал он и снова обернулся к Хелен. – Думаю, стоит вколоть ей что-нибудь успокаивающее.