Текст книги "Платиновое побережье"

За столом Виктория, к удивлению Кристины, говорила очень мало.

Потом Дороти принесла пирог со сливками и разлила чай. Стивен спросил Викторию:

– Ты ждешь в гости свою подружку Каролину? Виктория отрицательно завертела головой и, облизывая пальцы, объяснила:

– Она, конечно, хотела прийти ко мне, но когда я узнала, что ты приезжаешь, попросила ее не приходить. Когда мы вместе, нам никто не нужен, правда?

Девочка поморщилась. «Да, эта девочка может любому отравить настроение», – подумала Кристина. Чтобы хоть как-то поддержать разговор, она показала рукой на висящую в рамке на стене фотографию молодой женщины, смотревшей куда-то далеко, за горизонт, светлыми глазами под тяжелыми веками.

– Это твоя жена, Стивен?

– Да, это Барбара.

– Привлекательная женщина, – искренне воскликнула Кристина.

– Скажете тоже! Она была красавица! – возмущенно проговорила Виктория. Оглянулась на портрет, затем сузившимися глазами вперилась в Кристину:

– Никто не сможет заменить мне маму! Кристина выдержала ее упрямый взгляд и сказала:

– Вряд ли кто-нибудь захочет это сделать. Тебе нечего беспокоиться.

Закончив с десертом она поблагодарила Дороти и тут узнала, что Виктория и Стивен собираются смотреть фильм про Джеймса Бонда. Вот уж что она ненавидела! Но пришлось забиться в угол дивана и смотреть «Голдфингера». Виктория растянулась на диване во весь рост, положив ноги отцу на колени.

Кристина вздохнула с облегчением, когда выяснилось, что девочка заснула посередине фильма, и Стивен отнес ее на руках в кровать.

– Она крепко спит, – уверенно сказал Стивен, вернувшись к Кристине с двумя рюмками бренди.

Она взяла бренди, сделала глоток и как можно спокойнее спросила:

– Ты, оказывается, собираешься завтра уезжать? Стивен обреченно вздохнул.

– Прости. Это выяснилось вчера, когда позвонил Роберт Лейтон. Мне придется лететь в Испанию. Я сразу забыл тебе про это сказать, а потом ты повредила ногу, – он провел рукой по ее волосам, погладил шею. – Скорее всего мне надо успеть на самолет в 11.30 из Гатвика в Малагу. Мы там закладываем парк отдыха, и я должен встретиться с проектировщиками рано утром в понедельник. Я и тебе заказал билет в Манчестер. Твой самолет вылетает через пятнадцать минут после моего. Вряд ли ты захочешь остаться здесь без меня.

– Да уж, благодарю. Чтобы твоя дочь здесь меня с потрохами съела!

– Ну, ладно, Кристина. Она не настолько плохая. Кристина подавила в себе желание продолжить разговор о его дочери. Она погладила Стивена по щеке и прошептала:

– У нас последняя возможность побыть вместе. Не будем тратить попусту время.

Подняла его темно-зеленый свитер и кончиками пальцев погладила волосы на его животе. Стивен напрягся и шумно вздохнул. Кристина молча расстегнула его брюки, и ее рука проникла в трусы. Стивен застонал. Кристина наклонилась, чтобы поцеловать его, и в ужасе отпрянула. В дверях маячила маленькая фигурка в белой ночной рубашке.

– Папа! Мне приснился кошмар! Я не могу заснуть! Ужас, как страшно…

Виктория подошла к дивану и уставилась на Стивена, лихорадочно застегивающего молнию на брюках.

– Что ты делаешь? – она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он быстро притянул ее к себе, чтобы скрыть смущение. Откинул слипшиеся волосы с ее лба.

– Ничего, малышка. Папа рядом, расскажи мне об этом кошмаре, и я тебя успокою.

Кристина молча встала с дивана и, не прощаясь, медленно поднялась в свою комнату. Она упала на постель, расстроенная и подавленная. Ждать Стивена не было никакого смысла. Она поняла – пока его дочь будет рядом, он не придет.

Они сидели в баре отеля «Мидленд» в Манчестере, и Стивен, заметив, что несколько человек с любопытством посматривают на них, наклонился к Кристине и настойчиво попросил:

– Говори тише. На нас обращают внимание.

– Мне плевать! – резко ответила она и продолжала: – Твоя дочь невыносима! Она симулирует болезнь, лишь бы разрушить наши отношения, и ты тут же отменяешь наш уик-энд в Испании, которого я так ждала!

Стивен устало и раздраженно принялся снова доказывать:

– Ты необъективна. Доктор Мантегю считает, что у Викки какой-то вирус. Рисковать нельзя. Представляешь, вдруг она серьезно заболеет, когда меня не будет?

– Она знала о нашей поездке в Испанию неделю назад. Не находишь ли ты слишком странное совпадение между ее болезнью и днем нашего отъезда?

– Прости меня. Ты же знаешь, как я ждал этой поездки. Тем более следующий уик-энд придется провести в школе Викки. У них там какой-то спектакль. Я обещал.

– Я не знаю, где буду через две недели. Мне некоторое время необходимо провести в Ирландии. Моя мать очень больна.

Стивен одним глотком допил содержимое стакана и, словно вдруг решившись, сказал:

– А что, если тебе поехать со мной во Францию на среду и четверг?

Он взял Кристину за руку, но она резко выдернула ее. Кристина не хотела прощать.

– Ты разве не помнишь, что я работаю? На хлеб себе зарабатываю!

– Кому нужна твоя дурацкая работа для футбольного клуба «Манчестер Юнайтед»? Отмени ее, – в его голосе зазвучали безапелляционные нотки, от которых она пришла в бешенство.

– Мне, Стивен, нужны деньги!

Он отвернулся от ее перекошенного лица и махнул рукой проходящему официанту. Тот подошел к их столику, и Стивен заказал еще один джин с тоником.

– Не говори при мне, что тебе нужны деньги! – его голос стал пронзительным. – Я предлагал тебе и деньги, и прекрасную квартиру на твое имя. Но из-за своей дурацкой детской гордости ты продолжаешь жить в какой-то конуре с сумасшедшей подругой! Продолжаешь болтаться здесь по унизительным работам, вместо того, чтобы жить рядом со мной в Лондоне.

К столику подошел официант с джином на подносе. Но он чуть не опрокинул стакан, когда ставил его перед Стивеном – крик Кристины изумил его.

– Нет, нет и нет! Сколько раз тебе повторять, что меня нельзя купить! – кричала она.

Официант поставил стакан и поспешил отойти от их столика. Опомнившись, Кристина посмотрела на Стивена и натолкнулась на немигающий взгляд его сузившихся глаз. Она почувствовала внутренний озноб. Стивен показался ей холодным и бесконечно далеким.

– Я не собираюсь тебя покупать. Просто хочу облегчить тебе жизнь и натыкаюсь на… детскую глупость! – он старательно контролировал свою речь, будучи уже на сильном взводе.

Кристина поднялась из-за столика. Было видно, как она взволнована.

– Может, я и дура, но не глухая и не слепая. Я прекрасно вижу, что ты хочешь получить меня на своих условиях. Аккуратно запихнешь меня в удобную квартирку в Лондоне, куда сможешь наведываться в удобное для тебя время и еще делать это так, чтобы не узнала твоя драгоценная дочь!

– Кристина, ты же знаешь ситуацию не хуже меня. С нашего первого уик-энда, который мы провели в Перли Холле, прошло почти шесть месяцев, но ты до сих пор никак не хочешь понять, что Виктория нуждается во мне. Я не могу лишить ее еще и отца, – после этих слов он тоже поднялся.

Кристина глубоко вздохнула.

– Я понимаю, Стивен… ты должен идти. Успеть на самолет в Лондон… Ты прав. Сейчас ты нужен Виктории, – она подняла свой чемодан, который с такой радостью упаковывала утром. Глаза ее были полны слез, и, чтобы не расплакаться, она заморгала часто-часто. Кристина набрала дыхание и произнесла решительно: – Ты мне больше не нужен. По крайней мере, пока ты так безраздельно принадлежишь своей дочери…

Она повернулась и вышла из отеля «Мидленд», надеясь, что Стивен догонит ее, хотя в глубине души она знала – это не произойдет.

Кристина прикрывала один глаз рукой, стараясь сфокусировать взгляд на Мартине Ворде. Но Вордов почему-то оказывалось сразу двое. К счастью, когда он приблизился, Кристина убедилась, что Ворд пребывает в единственном числе.

– Где ты пропадаешь? Я уже обыскался тебя, – спросил он, будто и впрямь страдал без нее.

– Пила. И еще хочу пить, – она наклонилась, чтобы привлечь внимание бармена, и чуть не упала с табурета.

Мартин подхватил ее.

– Думаю, тебе достаточно. Давай-ка поедем ко мне. Выпьешь кофе, съешь чего-нибудь, может, и протрезвеешь.

– К тебе? – непонимающе уставилась на него Кристина.

Она напоминала ему маленького полосатого котенка, которого когда-то, когда был ребенком, он спас из-под трамвая. Тогда он сам был тонкокостным, с широко раскрытыми глазами и презрительным непониманием опасности мальчишкой.

– Ладно уж, все равно сегодня от тебя в постели мало толка. Пошли, дорогая, отвезу тебя домой, – крепкой рукой он подхватил ее и, прижимая к себе, повел из бара.

Они пересекли танцевальный зал. На них смотрели с удивлением. Мартин злился на себя за то, что не сумел уделить Кристине достаточно времени. С начала вечера он не мог отвязаться от президента клуба «Манчестер Юнайтед». Тот был в плохом настроении и постоянно привязывался к Мартину. Потом пришлось по традиции танцевать с женами игроков команды, затем с девчушками-поклонницами. А в это время приглашенная им Кристина, в отличие от женщин, не сводивших глаз с его широкоплечей фигуры, не обращала на него внимания и надиралась за стойкой бара. Он хотел ее с шиком заарканить, а ей, оказывается, нужно плечо, в которое можно поплакаться.

Он, конечно, догадывался, что виной всему тот самый мужчина, которого он видел с Кристиной в гостинице «Мидленд». Усевшись в «БМВ», Кристина вроде немного пришла в себя.

– Извини, Мартин. Мне так стыдно. Я совсем плоха, да?

– Ничего, со всеми когда-нибудь такое случается. Это еще не конец света. Я в таких ситуациях выглядел гораздо большим дураком. Однажды меня принесли домой в дупель пьяным.

Кристина чихнула, шмыгнула носом, высморкалась и откинулась на подголовник. Голова кружилась, и хотелось спать.

– Поверь, Мартин, меня просто не хватит провести с тобой ночь. Не сердись, отложим до следующей встречи…

Мартин слушал ее и насвистывал прицепившийся танцевальный мотив.

– Я давно хочу переспать с тобой. И если быть честным, очень надеялся на сегодняшний день… – он осторожно подбирал слова. – Но не собираюсь воспользоваться твоим состоянием. Я не привык, чтобы спали со мной, а думали о другом.

Кристина фыркнула, хохотнула пьяным смехом, ничего не ответила и уставилась в раскрытое окно автомобиля. Мартин не продолжал свое признание, и она подумала, что он обиделся, поэтому решила его поддержать:

– Ты прав! Очень редко мужчины разбираются в этом. Спасибо тебе. Как хорошо, что ничего не нужно объяснять. Сжалься надо мной, довези до дома.

Он остановил машину напротив двери ее дома.

– Мне хотелось бы с тобой увидеться завтра, в крайнем случае, послезавтра. Ведь я сейчас оформляю лист перевода и скорее всего подпишу контракт с «Тоттенхемом». На следующей неделе я уеду из Манчестера… – он сделал паузу, – я знаю, ты собираешься искать работу в Лондоне, мы могли бы… – он намеревался предложить поехать вместе, но голос его дрогнул, и фраза осталась незаконченной.

Кристина как-то странно улыбнулась и сказала:

– Я уверена, все у тебя будет хорошо.

Она вышла из машины, слегка пошатнувшись, замерла на тротуаре, но увидев, что и он собирается вылезти из машины, наклонилась к окошку:

– Не выходи, Мартин. Я в порядке. Прости за испорченный вечер.

– Нет проблем. Подумай о Лондоне. Я позвоню утром, – он махнул на прощание рукой, и машина резко сорвалась с места.

Она долго смотрела вслед удаляющимся огонькам. Половина девушек Манчестера отдали бы все на свете, чтобы получить приглашение от Мартин Ворда. Он красивый, богатый, знаменитый. Но не для нее. Существовал лишь один человек, которого она хотела…

Следующее утро началось с непрерывного телефонного звона. Кристина с неохотой взяла трубку, уверенная, что услышит голос Мартина. Но это звонила ее сестра.

– Плохие новости, доктора говорят, мама не проживет и ночь.

Кристина уставилась на свое отражение в треснувшем зеркале над телефоном. Бледное лицо с запавшими глазами очень подходило для такого известия.

– Но ведь они говорили, что она продержится как минимум несколько месяцев! – закричала Кристина в трубку. – Я бы давно отменила все дела и приехала.

В голосе сестры послышалось едва сдерживаемое рыдание:

– Мама ни за что не согласилась бы на твой приезд. Ведь она так гордилась тобой, – она говорила так, словно мамы уже не было в живых.

– Я еду… – всхлипнула Кристина.

Тошнота, которую она испытывала поутру, оказалась детским лепетом по сравнению с морской болезнью, мучившей ее на пароме Ливерпуль – Дублин. Она стояла на палубе, впившись руками в поручни. Жгучий ветер обдувал ее лицо. Но и это не помогало. Тошнота подступала с равными промежутками, не позволяя сосредоточиться на чем-то другом, кроме этого гнусного состояния. Никогда еще Дублин не казался ей таким приветливым, как в этот раз, когда паром вошел в бухту, сверкавшую огнями в серых сумерках.

Муж сестры Райан терпеливо ждал у выхода из зала таможни, откуда неверной походкой появилась Кристина. Она с трудом помахала ему рукой, но тут же испугалась мрачного выражения его лица.

– Мама скончалась два часа назад, – сквозь гул в ушах услышала она.

Кристина не сводила глаз с румяного крупного лица Райана. Она никак не могла осознать того, что он произнес.

– Не может быть, Райан! Ей же всего пятьдесят шесть лет! В таком возрасте не умирают! – Голос ее был потерянным и по-детски жалобным. Неужели я уже никогда не увижу ее живой?!

– Прими мои соболезнования, – не умея утешать, ответил ей этот большой человек. – Я тоже любил ее. Но никто бы не пожелал продолжения ее страданий, особенно в самом конце, – его глаза были полны слез. Он раскрыл свои широкие объятья, и Кристина упала ему на грудь. Грубый материал пиджака больно терся о ее лицо. Она онемела от поглотившей ее боли и одновременно от ощущения какой-то пустоты. Через три недели ей исполнится двадцать лет, и она безумно одинока на этой жестокой земле.

4

Самолет из Дублина в Манчестер опаздывал на два часа. В пути пилоты наверстали немного времени и приземлились в аэропорту в 4.30 дня. Теплый, но пасмурный и ветреный сентябрь как нельзя лучше соответствовал настроению Кристины. Она вошла в зал прибытия, толкая перед собой тележку и всматриваясь в толпу встречавших, ища вечно улыбающееся лицо Сьюзи. Но подруги не было видно. Очевидно, она устала ждать и отправилась домой, – решила Кристина.

Она направила тележку к выходу на стоянку такси и остановилась как вкопанная, когда родной голос позвал ее.

Перед ней стоял Стивен. Они не сводили друг с друга глаз, забыв о суете вокруг. Он поражался, какой бледной и опустошенной выглядела она, как похудела за те пять недель, что они не виделись.

– Прими мои соболезнования, Кристина, – во взгляде Стивена были и сочувствие, и радость от встречи с ней. – Я переживал за тебя и очень скучал.

Она опустила глаза и взялась за тележку.

– Я тоже думала о тебе. Последние три недели были самыми тяжелыми в моей жизни. Я чувствую ужасную пустоту внутри себя…

Кристина снова взглянула на него, и он увидел в ее янтарных глазах тоску одиночества. С какой нежностью Стивен обнял бы ее, прижал к себе, зацеловал так, чтобы она забыла перенесенное горе. Но вряд ли она после их последней встречи расположена к его утешению.

– Мне очень жаль, но я никак не мог вырваться в Дублин.

– Там я была последние три недели. А до этого ты и не пытался со мной связаться. Решила, больше не хочешь меня видеть.

Он взял рукой ее подбородок и приподнял его, чтобы она не могла отвести глаз.

– Я не находил себе места после нашей ссоры. Во многом, приходится сознаться, ты права…

Кристина не верила своим ушам. Неужели этот властный, не терпящий возражений человек шел на попятную?

Стивен вздохнул, положил руки ей на плечи и притянул к себе. Кристина снова ощутила волнение от его близости.

– Не будем сейчас вдаваться в подробности. За последнее время много бед выпало на твою долю. Но меня тоже закрутили неприятности. На объекте в Саус Шилдз случилось несчастье…

– Это где вы строите стоянку для автомашин?

– Да. Там наш мастер погиб. Полиция почему-то не приняла версию несчастного случая. Началось следствие…

Такие вещи Кристина принимала близко к сердцу, особенно сейчас, пережив свою трагедию, поэтому перебила его:

– Ужасно! У него осталась семья?

– Не в этом дело, я говорю только для того, чтобы ты поняла, в каком замоте я находился. Проверки, комиссии. Три раза давал показания. А когда позвонил, Сьюзи сообщила, что ты в Дублине. Я умолял дать твой номер телефона, но она ответила, что не уверена, захочешь ли ты со мной разговаривать.

Кристина не хотела слушать дальше. Слишком много обид накопилось в ее сердце. Единственная, непроизвольно вырвавшаяся фраза была адресована Сьюзи:

– Я приеду домой и убью ее! – Слезы досады и жалости покатились по ее щекам.

– Кристина, – проговорил Стивен серьезным взволнованным голосом. – Я хочу сказать тебе нечто важное, что не терпит дальнейших отлагательств…

– Ты хочешь жениться на мне? – выдохнула она, замирая от волнения.

Он вздрогнул от неожиданности, не поверив своим ушам, и растерянно переспросил:

– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

– Я решила, что ты именно это собирался мне сказать…

– О! Я готов встать на колени среди этого грязного аэропорта и повторить вопрос, угаданный тобой!

На лице Кристины промелькнуло подобие улыбки:

– Что ж, пожалуй, это единственный способ.

На секунду Стивен замялся, уж слишком по-детски все получалось.

– При одном условии, – согласился он. – У меня должна быть гарантия твоего согласия.

Кристина покачала головой и снова погрустнела.

– Я должна подумать, – тихо и печально ответила ему. – К тому же, сегодня в моей жизни уже произошло одно событие.

Стивена словно подменили. От его уверенности в себе и независимой манеры держаться не осталось и следа. Он слегка побледнел и почти обреченно спросил:

– Какое еще событие?

– Четыре часа назад, – Кристина демонстративно посмотрела на часы, – мне исполнилось двадцать лет.

Стивен расплылся в радостной улыбке.

– В таком случае, я действительно должен встать на колени.

– Я жду, господин Рис-Карлтон, – твердо проговорила она, видя, что он не решается.

У Стивена не было выхода. Он и вправду опустился на одно колено.

– Кристина О'Нейли, вы согласны выйти за меня замуж?

Пожилая женщина, проходившая в этот момент мимо и тянувшая за ручку чемодан, остановилась с открытым ртом.

– Да… – густой румянец залил бледные щеки Кристины. Она протянула к Стивену свои руки, он взял ее руки в свои и резко поднялся.

– Я попытаюсь измениться и не командовать тобой, – заверил он, как бы боясь, что она передумает.

– Я не хочу, чтобы ты сильно менялся. Достаточно, чтобы ты меня любил, – смущенно ответила она.

– Я люблю тебя, мисс О'Нейли.

На глазах у многочисленных пассажиров они бросились друг к другу в объятия. Кристина плакала, а он целовал ее мокрые щеки.

Через десять дней они поженились. Они единодушно решили отпраздновать свадьбу скромно. Среди близких друзей и родственников. Накануне бракосочетания Стивен подарил ей обручальное кольцо с бриллиантами в три карата. Коробка с кольцом была упакована в бумагу, на которой обозначался маршрут их свадебного путешествия и медового месяца на острове Барбадос.

Сентябрьским утром они поклялись в вечной любви друг другу в муниципалитете Челси при свидетельстве небольшой группы людей, включая Сьюзи, одетую в нелепое яркое платье. Она не отпускала от себя своего любимого Ника, который неуютно чувствовал себя в плохо сидящем на нем новом костюме.

Кейт Мейсон оценила элегантный кремовый костюм невесты от Брюса Олдфилда, разглядывая ее из-под полей своей огромной шляпы, и мысленно подсчитала убытки от прерванных контрактов с Кристиной.

Мать Стивена, высокая суровая женщина в несколько старомодном платье от Джегера, сидела, словно отставной военный, не шевелясь во время всей длинной церемонии. Одной рукой она удерживала Викторию, будто та могла сорваться с места и расстроить бракосочетание.

Роберт и Джейн Лейтон опоздали и громко перешептывались, пока регистратор не призвал их к благоговейной тишине строгим взглядом. Роберт был уверен, что Стивен сошел с ума, и две недели до этого дня отговаривал его от опрометчивого и безрассудного решения.

Кристина забыла обо всех – существовали только они двое: она и Стивен. Когда она появилась на ступеньках ратуши, то почувствовала, словно она парит в воздухе и впереди ее ждет заоблачная счастливая жизнь. И в эту минуту она поклялась себе, что этот брак будет ее единственным и нерушимым браком.

– Вы счастливы, миссис Рис-Карлтон? – Стивен откинул прядь волос с ее лба и прикоснулся губами к ее пылающей щеке.

– Я все еще пытаюсь ущипнуть себя, – наивно призналась она. В радостном порыве Кристина бросила свой букетик цветов в Сьюзи, но промахнулась, и его подхватила Виктория. К ужасу Кристины, девочка принялась со злостью срывать нежные лепестки и раскидывать их. Среди шума и веселья Кристине пришлось выдержать вызывающий взгляд падчерицы и осознать – Виктория никогда не простит ей того, что она украла ее «папочку».

Свадебное путешествие было восхитительным. Уютно примостившись рядом со Стивеном в салоне первого класса «Бритиш эрвейз» реактивного самолета, Кристина читала журнал, предложенный стюардессой.

В нем описывался Барбадос – коралловый остров в форме груши, соскользнувший с ожерелья Малых Антильских островов и затерявшийся в Атлантическом океане. Он известен был также под названием «маленькая Англия». Статуя адмирала Нельсона охраняла вход в бухту, где расположена столица Бриджтаун, гордящаяся своей Трафальгарской площадью. Британские черты легко узнаются на узких улицах, лиственных аллеях, навевающих воспоминания о Корнуолле с его исторической архитектурой грегорианской и викторианской эпох.

На острове английская колониальная культура сформировала уникальное сообщество людей, не потерявших свои африканские корни, продолжавших рубить сахарный тростник, но молившихся богу в каменных церквушках и предпочитавших жить в больших домах времен расцвета колониальной архитектуры, утопавших в зарослях мальвы и штокрозы.

На двадцать одну милю в длину и четырнадцать в ширину простирается этот оазис, где английская элегантность соседствовала с карибским очарованием…

Кристина подняла глаза от журнала. Ей безумно хотелось самой увидеть все, о чем там было написано.

– Сколько же нам еще лететь? – возбужденно спросила она.

– Ты спрашиваешь в двадцатый раз за два часа, – Стивен нежно улыбнулся ее ребяческому нетерпению.

– Мне надоел этот чертов самолет… – Кристина посмотрела на него долгим взглядом и облизала свои сухие губы. Стивен не удержался, наклонился и страстно поцеловал ее.

– Потерпи еще пару часов.

Как только двери самолета открылись, внутрь салона проник воздух, полный незнакомых ароматов. Кристина и Стивен зажмурились от яркого солнца, едва их ноги коснулись ступенек трапа. Здание аэропорта больше напоминало самолетный ангар времен второй мировой войны, окруженный пустырем и несколькими одинокими пыльными пальмами. Им пришлось встать в длинную очередь, начало которой не было видно. Стоять на жарком солнце было не очень-то приятно. В помещении для проверки документов, куда они наконец попали, офицер в военной форме долго смотрел на них мрачным взглядом, прежде чем занялся их въездными документами. Наконец он что-то пометил в них и обратился к Стивену:

– Как долго вы собираетесь пробыть на Барбадосе?

– Там написано, – нетерпеливо кивнул головой Стивен. – Три недели.

Офицер продолжал старательно писать. Стивен шумно вздохнул, отбросил назад влажные волосы.

– Мы были в пути десять часов, – сердито объявил он. – Что-нибудь не в порядке?

– Порядок, господин, порядок. Мы просто выполняем свою работу, – офицер иммиграционной службы не поднял глаз. – Мне надо взглянуть на ваши обратные билеты.

Кристина, видя, что Стивен потерял терпение, вынула их из сумки и протянула офицеру. Но и после этого офицеру потребовалось немало времени для внимательного изучения авиабилетов, прежде чем он дал знак, что все в порядке.

– Слава Богу, все позади, – простонала Кристина.

– Как бы не так, – пробормотал Стивен.

Их мгновенно окружила толпа молодых, шумно галдящих носильщиков. Один из них, на голову выше остальных, улыбнулся широкой улыбкой, подхватил вещи и быстрой походкой направился в сторону таможни, где невысокий, толстый человек окинул их подозрительным взглядом.

– Нам нечего заявлять, – сразу предупредил Стивен. – Мы приехали сюда отдохнуть. Раньше на Барбадосе никогда не были и, судя по приему, оказываемому здесь, вряд ли повторим свое путешествие.

На толстого таможенника спич Стивена не произвел ровно никакого впечатления. Он долго и основательно осматривал содержимое чемоданов. Тяжело вздохнув, захлопнул наконец крышку последнего.

– Желаю вам приятного отдыха на нашем прекрасном Барбадосе, – автоматически проговорил он и жестом показал носильщику, чтобы тот загружал вещами тележку.

– После вашего приема в аэропорту это просто необходимо, – бросил Стивен.

Такси, которое им подыскал носильщик, представляло собой полуразвалившийся «кадиллак» выпуска 1954 года. Его лихо вел общительный немолодой мужчина по имени Оскар, ни на минуту не прекращавший болтать. Молодожены решили, что остров много потерял, не сделав его министром по туризму. Спустя некоторое время непрекращающийся комментарий Оскара отошел на задний план. Кристина удивленно смотрела в окно. Возникшее раздражение стремительно сменялось изумлением. Кристина предполагала увидеть шикарные отели, современные торговые центры со сверкающими витринами, сменяющуюся череду дорогих ресторанов, золотые пляжи, загорелых, наслаждающихся жизнью туристов.

Вместо этого ее глазам открылась однообразная картина – крошечные, ярко раскрашенные, деревянные хибары, больше похожие на временные сарайчики. Оскар объяснил, что такие дома называются «рабскими конурами». Люди вокруг были шумными и оживленными. Они стояли у дороги небольшими группами и о чем-то спорили, темпераментно жестикулируя. Повсюду носились босоногие дети. Они сновали и играли прямо на дороге, и Оскару приходилось постоянно резко притормаживать.

По обе стороны дороги шли похожие на траншеи овраги. Кристина в жизни своей не видела такой опасной дороги. Но водителя это нисколько не волновало. Он постоянно оглядывался через плечо, чтобы поговорить с пассажирами. Чудом избежали колес бездомные собаки, козы, хромые ослики, усталые пони и даже коровы, постоянно возникающие перед машиной. Но стоило «кадиллаку» выскочить на берег Карибского моря у залива Пэйнз, как Кристина поняла, что все опасности путешествия стоили того.

Солнце цвета мандарина протянуло свои широкие лучи во все стороны синего глубокого неба, они отражались в море, а волны омывали золотой песок бесконечного пляжа. Кристина затаила дыхание и сжала руку Стивену. Это было именно то, что являлось ей в мечтах.

– Правда, прекрасно? – восхищенно прошептала она. Стивен кивнул молча, и Кристина поняла, красота пейзажа была настолько совершенна, что не стоило и пытаться описать ее словами. Можно только, задыхаясь от восторга, наслаждаться ею.

Широкая магистраль с королевскими пальмами по обеим сторонам дороги привела к отелю – деревянному сооружению в колониальном стиле. Наверняка внутри его скрипели рассохшиеся доски полов, лениво и натужно крутились вентиляторы, незыблемо возвышалась мебель пятидесятых годов. Но Кристина и Стивен прошли мимо этого археологического чуда Они пересекли лужайку, обрамленную кустами цветущего олеандра, прошли по дорожке между кокосовыми пальмами и остановились у коттеджа с остроконечной крышей, увитой диким виноградом и тропическими плющами.

Просторная гостиная с красным глиняным полом, плетеной мебелью из ратановой пальмы, обитой тканью в лимонных и красных тонах, была выдержана в национальном стиле. Большая ванная комната соединялась со спальней, окна которой были открыты, и свежий ветерок гулял по комнатам. В ведерке со льдом стояла бутылка шампанского. Рядом на круглом столе – ваза с тропическими фруктами. Стивен откупорил бутылку, наполнил фужеры и пригласил Кристину на террасу. Перед ними простирался широкий, длиной в милю, песчаный пляж.

С удовольствием опустившись в шезлонги, они пили шампанское, завороженно глядя на открывшийся вид и слушая монотонный гул прибоя. Стивен первый наклонился к Кристине и нежно поцеловал ее в шею:

– Ты потрясающе красива.

– Эта красота обязывает. Я безумно счастлива, Стив.

Стивен предложил освежиться и пойти принять душ. Кристина с улыбкой посмотрела на него:

– Если мы залезем вместе в душ, то наверняка опоздаем к ужину.

Он засмеялся:

– Я не против. Будем ужинать поздно. Здесь же карибское время.

И они поспешили внутрь дома.

Открытый ресторан под тростниковой крышей был почти пуст. Они устроились за столиком в углу, чтобы видеть море, катившее к берегу бирюзовую пену по темной блестящей воде.

– Я голоден, как волк! – сказал Стивен.

– А я чувствую себя великолепно, – ответила она, и оба рассмеялись.

Они заказали суп из тыквы, летающую рыбу со сладким жареным картофелем и зеленый салат.

Была почти полночь, когда они покинули ресторан и пошли к своему коттеджу. Сад был заботливо подсвечен, ступни ног утопали в мягкой траве лужайки. Они чувствовали пряное благоухание тропических растений, смешанное с запахом ночного моря.

– Господи, какая красота! – в который раз восхищенно повторила Кристина.

Стивен молча указал ей на освещенное дерево, на его ветке сидела маленькая райская птичка, и ее блестящие крылья трепетали. Кристина долго любовалась этой картиной, пока Стивен не втащил ее в дом. На кровати светлел цветок штокрозы, заботливо положенный горничной на подушку. Кристина взяла его и, прикрепив к волосам, начала импровизированный гавайский танец. Стивен наблюдал за ней, сидя на краю кровати. Она смотрела на его восхищенное лицо и смеялась призывным смехом.

– Иди ко мне, – произнес он глухо.

Кристина, продолжая копировать откровенно-бесстыдные движения гавайских танцовщиц, приблизилась к нему. Он ощутил зовущий аромат ее духов и прошептал:

– Боже, девочка моя, если бы ты знала, как я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, Стив, – ответила она и опустилась на кровать.

Стив покрыл ее лицо поцелуями. Его горячие губы оставляли пламенеющие следы на ее щеках, подбородке, шее. Он нежно расстегнул лиф вечернего платья и освободил маленькие упругие груди с темными сосками, прямыми и твердыми от поднявшегося в ней желания.

Его жаждущий рот скользил вниз по ее телу, а руки стягивали струящийся шелк платья. Ее медовая кожа матово мерцала при волшебном свете ночной лампы. Кристина медленно развела ноги и обхватила ими голову Стива. Она сама притянула его вниз к своим набухшим губам – трепещущей, ждущей его ласк ее потаенной плоти. Язык Стива принялся прокладывать вожделенный путь и, устремившись в зовущую глубину, заставил Кристину застонать от радости и желания.