Текст книги "Прелестная дикарка"

Первый раз в жизни Шинейд чувствовала себя совершенно и чрезвычайно женственной. Она всегда думала, что женщины должны быть мягкими и слабыми. А в руках Блейка она была не только женственной, но и сильной. В его руках она могла оставаться счастливой даже под замком. В его объятиях хотелось оставаться вечно. И невозможно было сдержать разочарованного стона, когда он прервал поцелуй и отклонился, глядя на нее.

– Я сожалею о твоем кузене, но ты не виновата в смерти Аллистера.

Шинейд заморгала. Ее разум медленно приходил в себя. Аллистер. Мертв. Его планы убить ее отца и брата, жениться на ней и стать лордом. Его предательство. Его смерть. Ее виновность? Ощущает ли она вину? Да, ощущает. Она не подозревала, что чувства Аллистера к ней выходят за рамки братской любви. Конечно, он поддразнивал ее и выказывал восхищение несколько раз, и она чувствовала, что было что-то, но…

Но она лжет сама себе. Да, она знала. Она знала, что его чувства к ней были сильнее, чем должны быть у кузена. Но его внимание льстило ей и смягчало боль, которую причиняло отсутствие ее жениха. Она знала и допускала, а иногда даже немного поощряла его. Она наслаждалась этим вниманием, используя его как бальзам для своей раненой гордости. Она говорила себе, что Шеруэлл не считает возможным просто приехать, тогда как Аллистер находит ее смелой, умной и красивой. Она не испытывала ответных чувств, но потакала его вероломным намерениям и почти содействовала стремлению убить ее собственных отца и брата. И сейчас ей было стыдно. Но она не должна злиться только на себя. Шеруэлл также нес свою долю ответственности. Если бы он приехал за ней, когда ей было шестнадцать, как делают все…

– Шинейд? – Блейк внимательно наблюдал за выражением ее лица и словно почувствовал, что она думает о нем. – О чем ты думаешь?

Зажав рот рукой, чтобы не выдать всех этих мыслей, вихрем кружившихся в воспаленном разуме, Шинейд потрясла головой и рванулась прочь. Он попытался схватить девушку и вернуть обратно, но она была не в том настроении, чтобы делиться с ним своими переживаниями. Она была в ужасе, что собиралась раскрыть ему все свои соображения, в том числе и о его причастности. Она скорее откусит свой язык, а затем проглотит его, но не допустит, чтобы этот человек знал, сколько причинил боли.

Ускользнув от его рук, Шинейд стрелой помчалась к дому. Девушка напрягла все свои мышцы, ее подгоняла злость… Вероятно, это сработало, потому что он не поймал ее. Да и расстояние от домика до замка было невелико. Возможно, когда она достигла лестницы, ее изнеможение заглушило все эмоции, испытанные ею за столь короткое время: шок, страх, горе, злость, предательство и даже страсть. После напряженных взлетов и падений последних дней это было уже чересчур. Шинейд казалось, что ей не менее ста лет. Она слишком устала, чтобы разговаривать с лордом Рольфом, чей возбужденный голос улавливали ее уши.

Глава 9

– Что значит – у лорда нет сил? Он в порядке?

Шинейд закрыла за собой дверь и увидела Рольфа и епископа. Прелат выглядел устало, тогда как Рольф явно готов был сорваться на бедного Уилли. Было заметно, что мальчик не переусердствовал с выдачей информации, и она вполне понимала почему. Лорд Рольф был англичанином, а шотландских детей с рождения учили ненавидеть англичан.

– Я задал тебе вопрос, парень, и буду признательным, когда получу на него ответ.

Шинейд устало вздохнула и пошла через зал.

– Отец был ранен во время осады и сейчас отдыхает. Дайте ему такую возможность.

– Ранен? – Рольф обернулся к ней со смесью облегчения и тревоги на лице. Облегчения потому, что сумел получить ответ на свой вопрос, а тревоги – из-за содержания данного ответа. – Как он себя чувствует?

– Нормально. Его ранило стрелой в плечо. Иллиана обо всем позаботилась. Он выздоравливает.

– О! – Рольф окончательно расслабился. – А что насчет Дункана?

Шинейд взглянула на Уилли, подняв бровь.

– Он тоже отдыхает, – ответил мальчик. – С леди Иллианой.

– Отдыхает с… о-о… – Рольф смутился, а Шинейд улыбнулась.

Она была рада, что с ее братом и его женой все хорошо. А то, что они отдыхали вместе, делало ее счастливой. Ей нравилась Иллиана.

– Тогда, возможно, мы могли бы поговорить с леди Уайлдвуд, матерью леди Иллианы?

– Она отдыхает, – повторил Уилли.

Епископ вышел из своего дремотного состояния, услышав последнюю фразу.

– Надеюсь, она не была ранена?

– Нет. Она отдыхает с лордом, – объяснил мальчик и ухмыльнулся, что заставило Шинейд призадуматься. Ее отец и леди Уайлдвуд? Отдыхают? Вместе? Ее словно по голове стукнули. Что здесь произошло за время ее отсутствия? Если она была удивлена, то лорд Рольф определенно пребывал в ужасе.

– Что? – воскликнул он. – Передай им, что нам срочно нужно поговорить. Мы…

– Дайте им отдохнуть, – прервала его девушка, направляясь к лестнице на второй этаж. – Последнее время для всех было нелегким. Уверена, вам тоже не помещает расслабиться после нашей поездки.

– Леди Шинейд права, – заметил епископ. – Это было долгое путешествие. Уверен, что мы вполне сможем дождаться утра, чтобы выяснить, что здесь произошло и кто напал на замок.

Шинейд замерла и обернулась к Уилли. Оказывается, им не удалось получить от паренька вообще никаких данных, если они не знали даже о том, кто напал на замок. Либо они задавали не те вопросы, либо мальчик твердо придерживался своих принципов. Но она не могла найти в себе силы разозлиться на Уилли. Ведь перед ним стояли англичане.

– Гринвелд прислал сообщение, что меня похитили Кохуны, – решила объяснить Шинейд. – Дункан взял большинство людей и поехал выручать меня из беды. Как только он отбыл, Гринвелд напал на замок и встал осадой. Отец получил ранение и оказался неспособен управлять обороной. Его место заняла Иллиана и руководила людьми до тех пор, пока не вернулся Дункан. – Шинейд взглянула на Уилли. – Я правильно излагаю?

– Ага, – кивнул тот, усмехаясь.

– Что случилось с Гринвелдом? – спросил лорд Рольф.

– Мертв, – кратко ответил мальчик, преисполненный явного удовольствия.

– А что с его людьми? – поинтересовался епископ.

– Кто убежал, кто помер, а кто – в темнице.

– Хорошо. – Рольф и епископ обменялись взглядами, не зная, что сказать или сделать.

– Идите спать, господа, – промолвила Шинейд и снова направилась к лестнице.

Она слышала достаточно. Гринвелд мертв, Аллистер мертв, ее отец ранен, а Данбар побит, но не побежден. Все остальное могло подождать до утра. Несмотря на отдых во время езды, она чувствовала себя такой уставшей, что с трудом переставляла ноги.

– Найди кого-нибудь из женщин, чтобы показала, где им устроиться, – сказала она мальчику, медленно поднимаясь по лестнице. Спать. Она хотела спать. Ей казалось, что она сможет заснуть прямо на тростнике, устилавшем главный зал.

На последней ступени Шинейд остановилась. Дункан начал перестраивать верхний этаж еще до ее отъезда. Он решил добавить комнат, когда отец заметил, что семья растет. Затем приехала мать Иллианы, которой понадобилась отдельная спальня. А так как на тот момент их было всего три, а Шинейд не собиралась соглашаться на замужество, то Дункану пришлось бы спать со своей молодой женой в общем зале. Этого ее брат вынести уже не мог и пристроил еще несколько комнат. В итоге за время ее отсутствия помещений на верхнем этаже стало в два раза больше.

Шинейд заколебалась, но затем направилась к двери своей собственной спальни. Точнее, той самой, в которой всегда спала. Но, открыв дверь, девушка поняла, что место уже занято. Остановившись на пороге, она несколько мгновений вглядывалась, чтобы узнать Хелен, спящую в ее постели. Не желая беспокоить ее и отвечать на неизбежные вопросы, Шинейд вышла в коридор.

– Это моя вина, миледи. Но я подумала, что будет лучше положить монахиню в вашу комнату, – раздался голос горничной Жанны. – Новые комнаты еще не совсем готовы.

Шинейд приняла объяснение.

– Все в порядке. Я займу одну из них. Лорд Рольф и Шеруэлл могут разделить другое помещение или спать по очереди. Я слишком устала, чтобы быть вежливой, и не хочу беспокоить… э, сестру Хелен, – быстро проговорила она. – Возможно, вы могли бы спуститься вниз и показать мужчинам, где они будут спать.

– Конечно, миледи.

Шинейд смотрела, как женщина поспешила выполнять поручение, и только поэтому заметила своего жениха, поднимавшегося по лестнице. Когда он увидел ее и устремился вперед, Шинейд бросилась к ближайшей комнате.

– Шинейд! – позвал Блейк. В его голосе звучала непреклонность.

Не желая ни с кем говорить, девушка проскользнула за дверь и заперлась изнутри.

– Шинейд!

– Уходи! – закричала она через дверь и осмотрела комнату, в которой оказалась. На лице ее тут же появилась гримаса разочарования. Там стояла кровать. И все. Больше ничего не было. Ни занавесок, ни обивки на голом соломенном матраце. Шинейд лишь пожала плечами. Ей приходилось спать и в худших условиях. Главное, была постель.

– Шинейд, открой дверь! – Блейк стучал по деревянной поверхности, но девушка не обращала на него внимания. Она пересекла комнату, сняла с себя плед и, упав на кровать, завернулась в него с головой. А затем мгновенно уснула.

* * *

Блейк разочарованно смотрел на дверь.

– Шинейд! Выходи!

– Что здесь за шум? Как человек может отдохнуть и поправить свое здоровье в такой обстановке?

Блейк медленно обернулся и увидел своего будущего тестя, стоящего в дверях комнаты, расположенной прямо напротив. Стоило ему увидеть на мужчине новый килт, как он тут же нахмурился. Прекрасный дуплет был потерян. Повязка на груди шотландца заставила его вспомнить о ранении в плечо… и, несомненно, в дуплет тоже.

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался Дункан, привлекая внимание Блейка к следующей открывшейся двери, в которой стоял младший Данбар. Из одежды на нем красовалась лишь набедренная повязка. Влажная повязка. Очевидно, он только что вылез из ванны.

– Лорды, примите мои извинения, – сухо проговорил Блейк. – Я лишь пытаюсь перемолвиться словом со своей невестой.

– Значит, найди для этого другое время. Совершенно очевидно, что она не хочет с тобой разговаривать. – Взгляд Ангуса переместился на дверь, затем вернулся к англичанину, и недовольная улыбка появилась на его лице. – Я смотрю, ты умудрился выманить ее из аббатства. Это для меня сюрприз. Должно быть, ты ей понравился больше, чем я предполагал, в противном случае она бы не вышла.

Шеруэлл фыркнул.

– Она вышла, потому что аббатиса отперла для нас ворота. Ваша дочь решила, что безопаснее будет уехать. Нам улыбнулась удача, и мы смогли поймать ее, а затем поймать еще раз и еще.

Дункан захохотал и подошел ближе.

– Она заставила вас побегать за ней, да?

– Да. Единственная причина, по которой мы сейчас здесь, – это атака Камеронов. Иначе мы бы все еще гонялись за ней по всей стране, – мрачно добавил Блейк.

– Камероны? – Брови Ангуса взлетели вверх, показывая всю силу его удивления. – Что ты такого устроил, что умудрился их разозлить?

– Я? – Теперь удивляться пришлось Блейку. – Они напали не на меня. Шинейд, Элдра и сестра Хелен купались, когда их атаковали воины из этого клана. Шинейд сказала, что они ваши враги и самым лучшим будет добраться до Данбара до того, как уцелевшие вернутся и нападут на нас превосходящими силами.

Отец и сын обменялись удивленными взглядами.

– Интересно, почему она соврала? – спросил Дункан, но Ангус лишь покачал головой, пребывая в явном замешательстве.

– Вы хотите сказать, что Камероны не враги вашему клану? – решил уточнить Блейк.

– Нет. Мы не сражаемся с Камеронами, – ответил ему Дункан.

– Но она сказала, что сражаетесь.

– Она солгала, – спокойно сказал Ангус, совершенно не расстроенный поведением дочери.

– Тогда зачем она заставила нас ехать день и ночь без перерыва, говоря, что боится повторного нападения?

– Она заставила вас поторопиться сюда? – Дункан выглядел еще более удивленным.

– Гм. – Ангус поджал губы и задумчиво почесал заросшую серой щетиной щеку. – Это не случайно. Как ты сказал, сестра Хелен? Вы забрали с собой монахиню из аббатства Святого Симиана?

– Да. Шинейд пообещала проводить сестру в Англию, куда та поехала навестить свою семью.

– Значит, она пообещала? – От такой новости Ангус задумался еще больше.

– Да, – ответил Шеруэлл и взглянул на Дункана. У него за спиной стояла темноволосая красавица. Блейк никогда не встречал Иллиану Уайлдвуд, но если это была она, Дункана можно назвать счастливым малым.

– Милый, что-то не так? – мягко спросила женщина.

Дункан обернулся на нежный голос и, покачав головой, подошел к ней.

– Нет. Все нормально. Просто один твой глупый земляк поднял суету, пытаясь ухаживать за Шинейд. Он… – Окончания фразы Блейку услышать не удалось, так как шотландец подтолкнул свою жену обратно в комнату и, последовав за ней, закрыл за ними дверь, не попрощавшись ни с ним, ни с отцом.

Ангус выглядел довольным. Без сомнения, его развеселило описание сыном «одного глупого земляка его невестки».

– Возвращаясь ко лжи Шинейд о Камеронах…

– Мы выясним это, когда она выйдет, – ответил Данбар. Затем склонил голову набок и спросил: – Дать тебе небольшой совет, как покорить мою дочь?

Блейк не ожидал подобного предложения. Он никогда не нуждался в подобных советах. Он родился покорителем женских сердец и покорял местных девчонок, еще не покинув колыбель.

– Нет. Я не нуждаюсь в подобных советах. Особенно от вас.

– Как пожелаешь. – Старик пожал плечами. – Но возможно, я мог бы тебе рассказать, чем покорил леди Уайлдвуд… и просто замечательно, – добавил он, ухмыляясь. – Но ты можешь продолжать все портить в отношениях с моей дочерью: – Он позволил Блейку потерзаться некоторое время, а затем добавил: – Шинейд не одна из этих слабовольных, жеманных идиоток, к которым ты привык при дворе. Сладкие словечки и прихотливые платья ее не впечатляют. Мою девочку может завоевать только сильный мужчина.

Прежде чем Блейк успел ответить, в комнате Данбара раздался какой-то звук, и Ангус, посмотрев, что там происходит, внезапно сказал:

– Ну, если это все, я возвращаюсь в свою постель. Получил, знаешь ли, страшную рану во время осады. – Он указал на перевязь, украшающую плечо, и устремил печальный взгляд внутрь комнаты. – Мне нужен отдых. Так что заканчивай тут шуметь! – Последнюю фразу он прорычал предупреждающим тоном и закрыл за собой дверь.

Блейк уставился на дверь, скрывшую будущего тестя, затем на дверь, за которой спряталась Шинейд. Решив больше не растрачивать свои силы попусту – ведь рано или поздно девушка оттуда выйдет, – он пошел вниз и встретил Рольфа и епископа. Горничная вела их в комнаты.

– А, Блейк, – кивнул Рольф. – Оказалось, что у них только две свободные комнаты. Если желаешь, мы с тобой могли бы разделить одну, а епископу отвести вторую, или…

– Я буду спать в общем зале, – перебил его Блейк, проходя мимо. Таким образом он сможет присмотреть за тем, чтобы Шинейд не сбежала еще раз.

Шинейд спала недолго. Она хорошо отдохнула последнюю часть пути к Данбару, и свалило ее лишь эмоциональное потрясение.

Скатившись с кровати, она оделась, подошла к окну и оглядела двор, обдумывая дальнейшие действия. Ее план сбежать, пока остальные будут отдыхать, оказался неудачным. Хелен спала, а местонахождение Элдры и вовсе было не известно.

Не то чтобы она действительно хотела убежать. Ей казалось, что, если бы она не сбежала в первый раз, ничего из случившегося не обрушилось бы на замок. Аллистер никогда не решился бы на измену, потому что она вышла бы замуж за Шеруэлла, когда тот соблаговолил бы приехать, и погрязла бы в своем страдании. Гринвелд не пошел бы на заговор против Данбара. Дункана и воинов не завлекли бы в ловушку, сообщив о ее похищении Кохунами. И не было бы никакого нападения на замок. И отец не был бы ранен в плечо. Конюшня и несколько коттеджей не были бы разрушены. Аллистер был бы жив. А у Дункана не было бы причины его убивать.

У девушки не было сомнений, что убийство Аллистера – тяжелейший поступок, который когда-либо приходилось делать ее брату. С самого детства они четверо были близки, словно горошины в одном стручке. Вместе бегали на холм, вместе смеялись, вместе играли. Дункан отделился от них лишь в последние несколько лет. Пришло время взрослеть, взять на себя определенные обязательства. Он все больше и больше становился лордом. Но все равно ему должно быть сейчас тяжелее, чем ей, потому что Аллистер погиб от его руки.

Вздохнув, она подумала о Хелен. Надо было решать вопрос с девушкой и с Камероном. Несколько мгновений спустя раздался стук. Два удара, пауза, а затем еще три. Узнав их с Элдрой сигнальный код, Шинейд открыла дверь и увидела на пороге обеих девушек. Она впустила их внутрь и заперла дверь.

Некоторое время в комнате стояла неестественная тишина. Первой не выдержала Хелен:

– Я уснула, ожидая вашего возвращения. Горничная, которая отвела меня в твою комнату, рассказала, что произошло. Я очень сожалею об Аллистере.

Ее взгляд, скользнувший по обеим девушкам, сказал о многом. Например, о том, что Элдра, найдя Хелен в ее комнате, сразу же привела ее сюда, и они еще не успели поговорить.

– Я тоже сожалею об Аллистере, – прошептала Шинейд, едва глядя в сторону Элдры. Она стыдилась той роли, которую сыграла в смерти ее брата.

– Я тоже, – пробормотала кузина.

И снова наступило неприятное молчание. И снова начала Хелен:

– Так мы собираемся сбежать, пока мужчины спят?

– Можно воспользоваться потайным ходом, – предложила Элдра. – Блейк в общем зале. Спит в кресле около огня и просыпается от каждого звука. Даже меня услышал.

– Потайной ход? – заинтересовалась Хелен.

– Ага. Он выходит неподалеку от деревни. Мы могли бы…

– Мы никуда не едем, – перебила ее Шинейд.

Обе девушки повернули к ней удивленные лица.

– Что? – разочарованно спросила Хелен. – Ты не отвезешь меня домой в Англию?

– Я думала об этом и пришла к мнению, что если Камерон разгадал наш обман с переодеванием и узнал тебя, он должен был последовать за нами. Он может ожидать где-нибудь недалеко. Если это так, то, отправляясь с тобой в Англию, мы привезем тебя прямо ему в руки.

– О! – выдохнула Хелен. – Об этом я как-то не подумала.

– Здесь ты в безопасности, пока твой отец не приедет забрать тебя домой. Мы пошлем ему сообщение, чтобы рассказать, где ты находишься.

Хелен кивнула и посмотрела на заговорившую блондинку.

– Значит, ты решила остаться здесь и выйти замуж за Шеруэлла?

Шинейд встретила взгляд кузины и поспешно отвернулась, заметив, с какой серьезностью смотрит на нее Элдра. Чувство вины вернулось, еще более сильное. Если бы онаосталась здесь и вышла замуж за Шеруэлла…

– Нет, – важно произнесла Хелен. – Вам нет необходимости оставаться тут со мной. Надеюсь, твой отец не будет возражать против того, чтобы я осталась. Я справлюсь. А вы обе должны уходить, как мы и планировали.

Шинейд уставилась в окно.

– Нет. Мы остаемся.

– Почему? – удивилась англичанка. – Я думала, ты не желаешь выходить за Блейка.

Шинейд пожала плечами, наблюдая за движением во дворе.

– Так ты хочешь выйти за него? – спросила Хелен. Шинейд нахмурилась.

– Скажем так: я сдаюсь. Я знала, что все равно выйду за него замуж, пусть и позже. – Эту мысль вдалбливали ей с самого детства, но добились обратного эффекта. С одной стороны, она ненавидела саму мысль об этом замужестве, с другой…

Ангус Данбар провел годы, проклиная старого графа и называя Блейка не иначе, как «это трусливое ублюдочное отродье Шеруэлла». Конечно, это повлияло на ее отношение к мужчине, с которым она должна была сочетаться браком. Какие-либо более достоверные сведения о ее нареченном приходили из других источников. У них редко кто-либо останавливался, но если это случалось и приезжие узнавали о ее помолвке с Шеруэллом, то незамедлительно начинали рассказывать о нем всевозможные сплетни.

В целом выходило, что Блейк был красивым парнем, обладавшим определенным шармом даже в юности. Пока он рос, его красота и обаяние становились все более заметными. Все останавливавшиеся у них женщины возбужденно доказывали ей, какая она счастливая. Затем он достиг того возраста, когда получил шпоры. И она начала слышать другие вещи. То, что он не стал ждать смерти своего отца, чтобы получить его титул и деньги, как делали остальные, а имел свои собственные амбиции. Вместе с Амори де Эйнфордом они собрали группу молодых смелых мужчин и нанимались к богатым лордам, которым требовалась воинская мощь. Друзья оказались успешными воинами, и количество их людей увеличивалось, пока под их началом не оказалось несколько сотен человек. Они сами заработали свое богатство.

Затем следовали рассказы о его успехах на любовном поприще. Какой он красивый, и как умеет говорить, и как использует оба эти преимущества, завлекая бессчетное количество женщин в свою постель. Жена одного из гостей даже хвасталась Шинейд, что лично спала с ним, и он доставил ей такое наслаждение, которого она никогда не сможет забыть. Прекрасно осведомленная о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, Шинейд на едкое замечание той женщины сухо ответила: «Он – мужчина и, как любой мужчина, тащит в свою постель каждую шлюху. Но на мне он женится». Оставив женщину с открытым ртом, она удалилась.

Ожидалось, что молодые мужчины перебесятся и остепенятся, вступив в брак. Но большинство продолжали свои любовные утехи на стороне. В любом случае Шинейд не воспринимала его отношения с другими женщинами как личное оскорбление. Она считала это естественным и терпеливо ждала того времени, когда он за ней приедет и они станут жить вместе. По мере того как Шинейд росла и становилась молодой женщиной, она даже начала мечтать о будущем, о красивом золотоволосом Адонисе, о том, как он приедет в Данбар. Обязательно на белом скакуне. Он должен был въехать в ворота, гордый, как греческий бог, осмотреть Данбар, и, естественно, его сердце узнает в ней свою невесту.

В своих мечтах Шинейд всегда в этот момент была на площадке и дралась на мечах с кем-либо из воинов. Блейк был, конечно, восхищен ее умением и талантами. Он соскакивал с лошади, занимал место ее проигравшего соперника, и они бились не менее четверти часа – так умело она владела мечом. В конце они просто прекращали бой. И Блейк кланялся ей, выказывая уважение как мастеру меча. И гордился тем, что она станет его женой. А иногда даже целовал ее. В другой раз, если она была одна своей комнате и поблизости не было Элдры, в ее мечтах он заходил и дальше. Иногда трогал ее грудь через одежду, после чего они начинали бороться и кататься по земле. Обычно Шинейд удовлетворенно засыпала на этом месте.

Эти фантазии начали регулярно повторяться незадолго до ее шестнадцатилетия, когда все стали говорить, что, без сомнения, Шеруэлл скоро ее заберет. И ее семнадцатилетия. Затем, после ее восемнадцатого дня рождения, разговоры о его приезде стали стихать и совсем прекратились после того, как ей исполнилось девятнадцать. К двадцати годам видения как-то изменились. Он все еще приезжал, все еще узнавал ее, но их бой заканчивался его поражением, а затем он начинал ползать, вымаливая прощение за столь большое опоздание, и в конечном счете она смягчалась и снисходила до брака с ним.

Ко времени ее двадцать второго дня рождения смолкли последние голоса, предсказывавшие его появление хоть когда-нибудь, и люди старались отвести глаза при одном упоминании его имени. Они смущались, потому что были уверены, что он явно не приедет. Это было примерно в то же время, когда мечты Шинейд приняли совершенно другой оборот: они, как обычно, начинали бой, но она избивала его в кровь, а затем плевала в лицо и говорила, что никогда не выйдет за него замуж. И сколько бы он ни пресмыкался, это не заставляло ее передумать.

Когда она узнала, что Дункан согласился на брак с Иллианой только при условии, что Шеруэлл будет обязан выполнить условия брачного договора, подписанного между их семьями столько лет назад, Шинейд разозлилась, словно фурия. Ее раздражала эта унизительная роль. Мужчину вынуждали приехать за ней, словно она какая-то ничтожная шлюха и никто не хочет на ней жениться. Лишь приказ короля может заставить его выполнить свое обязательство. И тогда она убежала. И ее побег имел столь пагубные последствия.

– Мне кажется, ты должна заставить его пострадать подольше, – жестко сказала Элдра.

– Наверное, должна. Но я не хочу, чтобы вместе с ним пострадал кто-нибудь еще. Все и так уже достаточно пострадали.

– Я так и знала! – Элдра подбежала к ней, схватила ее за руку и развернула к себе лицом.

– Что знала? – непонимающе спросила Хелен. – О чем вы говорите? Кто еще пострадал?

Не обращая внимания на ее вопросы, Элдра смотрела в глаза своей кузине.

– Ты винишь себя в смерти Аллистера.

– Но почему Шинейд должна винить себя в его смерти? – недоумевала Хелен.

– Конечно. – Шинейд также не обращала внимания на Хелен. – А кто еще может быть виноват?

– Я, – ответила Элдра.

– Ты? – Шинейд выглядела изумленной.

– Да. Он был моим братом.

– Конечно, но ты несешь за него не больше ответственности, чем я – за Дункана.

– Шинейд права, – быстро согласилась Хелен. – Никто из вас не может отвечать за действия Аллистера. – Она заколебалась, но затем продолжила: – Боюсь, Жанна не объяснила мне, что именно он сделал; сказала только, что он погиб. Так что же случилось?

– Он предал наших людей, договорился с Гринвелдом о взаимопомощи, планировал убить моих отца и брата, затем жениться на мне и провозгласить себя лордом Данбара, – прямо ответила Шинейд, отходя от окна и садясь на кровать.

– О Боже мой, – прошептала Хелен и опустилась на противоположный край голого матраца. – Тогда, – она потрясла головой, собираясь с мыслями, – это ужасно. Но он сделал собственный выбор. Никто из вас не может отвечать за него.

– Он был моим братом, – решительно воспротивилась Элдра, бросаясь на жесткий матрац между ними.

– Если бы я осталась здесь и вышла замуж за Блейка, вместо того чтобы бегать по аббатствам, ничего плохого бы не произошло, – в тот же самый момент произнесла Шинейд.

– То, что говорите вы обе, полный абсурд. – Хелен начала раздражаться.

– Да, абсурд, – согласилась Элдра, хмуро посмотрев на Шинейд. – Это не твоя вина.

– Я знала, что он заботится обо мне не просто как о кузине. И это мне льстило. Пренебрежение Шеруэлла нанесло такой удар по моей гордости, что я даже поощряла его.

Элдра фыркнула.

– Не то чтобы очень. Если бы ты и в самом деле сильно его поощряла, то оказалась бы в его постели к семнадцати годам. Аллистер уже тогда с ума по тебе сходил.

– М-м-м. – Это было все, что смогла вымолвить Шинейд, представив себя и своего кузена вместе.

На лице Элдры появилось довольно странное выражение, должно быть, она тоже представила нечто подобное. Шинейд вздохнула и легла поперек кровати, уставившись в потолок.

– Все равно, останься я здесь и выйди замуж за Блейка, вместо того чтобы мчаться в аббатство…

– Блейк скорее всего был бы мертв вместе кое с кем еще, – мрачно перебила ее Элдра. – Пойми, если бы ты осталась здесь и покорно вышла замуж за Шеруэлла, Аллистер мог бы его убить в первую брачную ночь. Он бы не позволил, чтобы ваш брак полностью свершился. И кто может сказать, что произошло бы дальше? На его пути к получению титула все еще стояли бы Дункан и дядя Ангус. И какой бы путь он ни избрал, добром бы дело не кончилось. – Девушка покачала головой и спокойно продолжила: – Нет, ты не заслуживаешь порицания. Скорее я.

Шинейд повернулась и бросила на нее сердитый взгляд.

– Только потому, что он был твоим братом…

– Нет, не только поэтому. – Девушка вздохнула. – Я знала, что он был слаб. И я знала о злости Джорсал. И о том, что она нашептывала ему на ушко. Я знала, что она горька, как плод, гниющий на ветке, но не обращала на нее внимания. А у Аллистера не хватило характера так поступить. Ты знаешь, что у него не было собственного мнения, он всегда слушал других. А когда один говорил одно, а другой совершенно противоположное, он не мог сделать правильный выбор. Им было легко управлять, и я знала об этом. Я должна была понимать, что постоянные напевания Джорсал окажут свое действие. Я должна была что-то предпринять.

– Нет. Как ты и говоришь, я тоже знала, что он был слабохарактерным и легко поддавался чужому влиянию. Но и я не заметила, когда он решился на подлость. Ни одна из нас не могла ожидать такого. – Шинейд топнула ногой об пол, покрытый соломой, а затем спросила: – Тебя злило, что отец не выделил вам комнаты в замке? Я просто никогда не задумывалась об этом. Мне даже в голову не приходило…

Громко фыркнув, Элдра оборвала ее на полуслове.

– Шинейд, я практически живу здесь. Мы с тобой неразлучны с тех пор, как я сюда переехала. Я все время провожу в замке с того момента, как встаю рано утром, и до того, как ложусь в постель на ночь. Не считая времени, которое мы провели с тобой в аббатстве или на охоте, или практикуясь во дворе, – сухо заметила она. – Великий Боже! Да, все называли нас двойняшками, и не потому, что мы так похожи друг на друга.

Шинейд облегченно рассмеялась, услышав их старое прозвище, а Элдра продолжала:

– И дядя Ангус относился ко мне и Аллистеру скорее как к своим детям, нежели как к племянникам. Он кормил нас, одевал, обувал. Дал нам лошадей и оружие, которые стоят недешево. Не только твой меч сделан на заказ, не так ли? Нет, я ничего к вам не чувствую, кроме признательности и любви.

Шинейд нахмурилось. В ее горле стоял комок, и она пыталась сдержать слезы.

– Я принимаю любовь, но возвращаю тебе признательность, – проворчала она. А затем добавила: – И мы тоже тебя очень любим.

– Я знаю, – сказала Элдра с усмешкой, и две девушки крепко обнялись.

– Итак, – промолвила Хелен, облегченно вздыхая, – теперь, когда вы обе успокоились и пришли к соглашению, вы должны убираться отсюда и заставить Блейка пуститься в погоню. Вынудить тебя дожидаться его появления до двадцати четырех лет – это позор. Он сполна заслужил наказание.

Шинейд с удивлением смотрела на Хелен.

– Сестра, ты говоришь совсем не как сестра, – поддразнила она девушку.

Хелен ухмыльнулась:

– По правде говоря, я и не чувствую себя Божьей невестой. Мне бы так хотелось отправиться с вами.

Шинейд снова посмотрела на свои ноги, пытаясь решить, как поступить. Ее злость на Блейка еще не прошла, но воспоминание о поцелуе затуманивало разум.

– Шинейд, мы должны ехать, – внезапно произнесла Элдра. – И дело не только в Блейке.

Девушка внимательно посмотрела на свою кузину.

– Да?

– Тебе не приходило на ум, что Ролло Камерон ведет себя чересчур тихо?

– Приходило. Он может легко потерять и свой дом, и свою неплохую жизнь, если не сбежит до того времени, как король узнает о его проделках от отца Хелен.