Текст книги "Bromance. Все секреты книжного клуба"

Глава четвертая

На следующее утро Маку ужасно не хотелось встречаться с ребятами на собрании чертова книжного клуба, тем более в доме Гевина. Но если он не придет, его забросают текстовыми сообщениями и непристойными гифками. Деваться некуда.

Поэтому незадолго до полудня он припарковался перед домом Гевина, взял свою книгу и коробку с пиццей, поднялся по ступенькам крыльца и постучал.

За секунды до того, как дверь распахнулась, его приветствовал громкий лай в доме. Жена Гевина Тея улыбнулась ему, удерживая собаку, золотистого ретривера по кличке Баттер.

– Привет, – кивнула она. – Заходи.

Мак помедлил долю секунды, вглядываясь в ее лицо на предмет каких-либо знаков того, что она планирует отлупить его за вчерашнее происшествие с Лив. Не заметив признаков готовящегося насилия, он наклонился и чмокнул ее в щеку.

– Привет, Тея. Спасибо, что нас принимаешь.

– Не за что. Ребята во дворе.

– А где ваши девочки?

У Гевина и Теи были дочери-близнецы, Ава и Амелия, которым недавно исполнилось по четыре года.

– Спят, слава богу, – засмеялась Тея. – Они теперь редко спят днем, но Гевин вымотал их сегодня утром, обучая, как посылать крученый мяч.

Картина, которая нарисовалась в его воображении – семейное счастливое утро, – вызвала боль в груди, что еще сильнее испортило ему настроение. Такое же утро могло быть и у него с Гретхен, он не сомневался.

Мак пронес пиццу через гостиную к двойным стеклянным дверям, ведущим на задний двор Гевина. Там находилось крытое мощенное кирпичом патио, где он их и увидел – Малколма, Дэла, Дерека, Гевина и Русского.

Гевин оглянулся на звук открываемой двери.

– Чувак, опаздываешь, – сказал он, набивая рот чем-то вроде сэндвича с курятиной. В течение сезона он старался по возможности придерживаться здоровой пищи. Что разозлило Мака, потому что он хотел побаловать себя чертовой пиццей и пивом.

Мак бросил коробку с пиццей на стол и сунул руку в карман шорт. Достал пятьсот долларов и протянул их Дэлу.

Тот вытирал рот салфеткой.

– Это что? – спросил он настороженно и с любопытством.

– А ты как думаешь? Ты выиграл.

Ребята на мгновение замолчали.

Дэл взял деньги.

– Так, значит… вы с Гретхен?..

– Поздравляю, – проворчал Мак. – Думаю, вчера вечером меня бросили. Доволен?

Малколм откашлялся.

– Думаешь? Ты думаешь, что тебя бросили?

– Слушай, я не собираюсь над тобой смеяться, – медленно проговорил Гевин, – но как можно сомневаться, бросили тебя или нет?

– Потому что меня никогда раньше не бросали, ясно?

Тишина сменилась коллективным взрывом хохота, от которого задрожали окна и затрясся стол. Гевин, обессилев от смеха, уронил голову на сложенные на столе руки.

– Правильно, повеселитесь, придурки, – сказал Мак, придвигая к себе стул и садясь.

Дэл хлопнул его по плечу.

– Мне очень жаль, чувак, но, черт… Добро пожаловать в реальный мир, Мак. Как ты теперь себя чувствуешь?

– Как дерьмо. Спасибо, что спросил.

– А как это вышло?

– Не знаю. Все шло прекрасно, а потом Лив вдруг роняет на нее чертов кекс, и Гретхен сбегает от меня с какими-то невнятными оправданиями.

– П-п-подожди, – прервал его Гевин. Он внезапно напрягся. – Что ты сейчас сказал о Лив? При чем здесь она?

Черт. Так вот почему Тея ничего не сказала, когда он приехал. Они с Гевином еще не знают. Дерьмо. Мак сглотнул ком в горле и оглядел лица ребят.

– Она… она вам ничего не говорила?

– Нет, – ответил Гевин. – Не говорила. А у тебя около тридцати секунд, чтобы начать с самого начала, или то, что тебя бросили, станет наименьшей из твоих забот.

Мак замялся.

– Ну… э-э… ее вчера уволили.

Маку не раз доводилось сталкивался с грозными людьми, но Тея Скотт была одним из самых устрашающих. Ростом едва ли метр шестьдесят, а весом, наверное, легче одной его ноги, – но сейчас он дрожал перед ней.

Гевин затащил его в дом, чтобы тот повторил свой рассказ.

– Клянусь богом, Тея, это все, что я знаю, – пробормотал Мак.

Откуда ему было знать, что Лив до сих пор не сказала сестре о вчерашнем увольнении? Уже почти час дня. Он посмотрел на остальных парней – те внезапно углядели что-то очень интересное на ковре, на стенах или за окном. Помощи от них не дождешься.

– Она сказала, что едет сюда? – осторожно спросил Гевин жену.

Тея кивнула, скрестив руки на груди и стиснув челюсти.

– Дядя Мак, поиграй с нами!

Ава и Амелия, а за ними Баттер вбежали в гостиную. Ава обняла ногу Мака. Он поднял ее вверх тормашками и перекинул через плечо. Ава взвизгнула от восторга. Амелия прыгала, крича:

– Теперь меня! Теперь меня!

Хвала богу за детей.

– Попрыгаем на батуте?

– Да! Да! – закричали девочки.

– Дядя Мак арестован, – сказала Тея. – Попросите остальных ребят пойти вместе с вами.

Парни с готовностью вскочили и толпой бросились к задней двери. Возникла потасовка. Малколм отпихнул Дерека, чтобы выйти первым. Дерек упал на колени. Дэл схватился за дверную ручку. Русский отбил его руку и сумел открыть дверь. Сразу за порогом все четверо трусов повалились на кирпичный пол. Кто-то крикнул, что у него идет кровь, а кто-то ему ответил: «Просто беги».

– Начни с самого начала, – сказала Тея, как только девочки выбежали на улицу.

– Я увидел ее в «Савой» и как бы стал причиной ее проблем с боссом, а потом…

Гевин поднял руку.

– Стал причиной проблем с ее боссом? Что это значит?

– Я заказал тот кекс за тысячу баксов…

Тея ахнула.

– Хотел произвести впечатление на Гретхен, – пожал плечами Мак.

– А впечатление оказалось не таким, как ты планировал, – сказал Гевин.

Мак показал ему средний палец.

– Дальше! – нетерпеливо вскричала Тея.

– В общем, как понимаю, ее обязанностью было доставить этот чертов кекс к столу. Я, конечно, узнал Лив и сказал: «Эй, я тебя знаю», а она говорит: «Нет, не знаешь», а я такой: «Знаю, ты свояченица Гевина», и я назвал ее Лив, а Ройс зовет ее Оливией.

– Ради бога! – прорычал Гевин. – Есть у этой истории конец?

– Она его уронила, – выпалил Мак.

Тея снова ахнула.

– Она уронила кекс?

– На колени Гретхен.

– Боже мой! – выдохнула Тея и даже немного покачнулась.

– Она же была на работе, Мак, – сказал Гевин. – Не мог ты к ней не приставать?

– Я должен был ее проигнорировать? Это невежливо.

– Может, она до сих пор бы еще работала, если бы ты молчал!

В дверь постучали, и Баттер тут же залаял. Тея подняла руку, давая им знак умолкнуть. Мак попытался унять волнение. Черт. Лив приехала и теперь разозлится на него пуще, чем прошлым вечером. А он был почти уверен, что единственный человек, кто страшнее Теи в гневе, это Лив. Причем у него имелось подозрение, что вчера он лишь частично почувствовал это на себе.

Тея вышла из гостиной в коридор. Баттер лаял и прыгал рядом с ней в счастливом неведении того факта, что на крыльце стоит тикающая бомба.

Гевин посмотрел на Мака, провел пальцем по горлу и одними губами сказал: «Ты мертвец».

Пару минут спустя Мак услышал до боли знакомый ему теперь голос.

– Ну что за дебил? Не терпелось поделиться хорошими новостями?

Лив выскочила из коридора и почти сразу же наткнулась на Мака. Она все утро корпела над своим резюме и пыталась придумать, как рассказать Тее о том, что произошло. Вдруг зазвонил телефон, и сестра закричала в трубку: «Тебя уволили?!»

Мак вскинул руки вверх.

– А почему ты сама им не сказала?

Лив ткнула пальцем ему в грудь.

– Потому что моя сестра по любому поводу психует, и я пыталась придумать, как все преподнести. А из-за тебя…

Тея вошла в гостиную.

– Эй, ничего я не психую…

Гевин и Лив обменялись знающими взглядами.

– К тому же как мне не психовать, если о том, что тебя уволили, приходится узнавать от Мака?

Лив обернулась.

– Я собиралась тебе все рассказать.

Тея скрестила руки на груди.

– Когда же?

Лив скопировала позу сестры.

– После того, как доделаю свои обязанности.

За ее спиной Мак прошептал Гевину:

– Что за обязанности?

– Она живет на ферме, – прошептал в ответ Гевин.

– Не могу поверить, что ты сразу мне не сказала, вчера же вечером, – упрекнула Тея. – Почему ты мне не позвонила?

– Потому что вчера я все еще была в шоке.

– Так ты просто поехала домой? – вопросила Тея с таким видом, словно Лив сказала ей, что гуляла голой по Бродвею.

– Именно. Поехала домой, изучила свой банковский счет и покидала дротики в фотографию Ройса. Что еще люди делают, когда их увольняют?

Мак сделал шаг вперед.

– Ты пропускаешь ту часть, где ты отказалась от предложенной тебе работы.

Лив резко обернулась.

– Да чтоб тебя, сколько можно лезть не в свое дело?

– О чем это он? – завопила Тея. – Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить мне, что, черт возьми, случилось вчера вечером?

Ее крик заставил умолкнуть весь дом. Даже Баттер, тявкнув, рухнул на пол. Лив шумно вздохнула, еще раз глянула на Мака и понизила голос.

– Могу я поговорить с тобой наедине, пожалуйста? – спросила она Тею.

– Мы будем на улице, – сказал Гевин.

Звук их торопливых шагов в сторону задней двери производил комичный эффект.

Лив прошла за Теей на кухню и села на один из высоких стульев, стоящих вдоль гранитного острова. Она молча смотрела, как сестра открыла холодильник и достала продукты, судя по всему, для омлета.

– Что ты делаешь? – спросила Лив, следуя за сестрой к плите, поскольку яйца, молоко и сыр угрожали вывалиться у той из рук.

– Готовлю тебе что-нибудь поесть.

– Я не голодна.

– Ну, мне нужно чем-то заняться, чтобы не кричать.

– Тогда, может, лучше приготовишь мне блинчики?

Тея сгрузила ингредиенты на стол и посмотрела на сестру через плечо. Печь блины она явно не собиралась.

Тея вытащила из буфета сковородку, поставила ее на плиту и включила конфорку. Она с чувством разбила яйцо о край стола и вылила его в сковородку.

– Поверить не могу, что ты не сказала мне об этом вчера вечером, – проворчала она, вымещая зло на следующем яйце.

– Не хотела тебя волновать.

– Волноваться о тебе – моя обязанность.

Ну, началось. Лив сдержала усталый вздох. Тея была только на год старше Лив, но казалось, что на все двадцать. Их родители развелись, когда Лив было девять, и им пришлось какое-то время жить у бабушки. Тея взяла на себя роль старшей сестры и матери, и даже сейчас ей было трудно отказаться от этой роли. Но Лив не собиралась жаловаться. Если бы не поддержка Теи, она, наверное, по-прежнему была неудачницей без целей, без будущего и без кулинарного образования. Поэтому – нет, она не собиралась жаловаться на чрезмерную опеку Теи.

Тея яростно мешала яйца в сковороде.

– Я надеюсь, теперь-то хоть ты возьмешь у меня денег?

Лив хмыкнула.

– Не-а.

– Какая же ты упрямая.

– А ты слишком сильно налегаешь на эти несчастные яйца, – невозмутимо ответила Лив. – Ключ к хорошему скремблу – слабый огонь и нежное перемешивание.

Тея глянула на нее через плечо.

– Не читай мне сейчас кулинарных лекций.

– А ты не читай мне лекций о деньгах.

– У тебя нет денег.

– Неправда. Мне хватит на пару месяцев.

Тея выключила плиту и одним махом вывалила скрембл на тарелку. Поставив тарелку перед Лив, налила ей стакан апельсинового сока.

– Можно мне вилку?

Тея чуть ли не метнула в нее вилкой.

Лив пригнулась.

– За что ты на меня злишься?

– Я на тебя не злюсь. Просто беспокоюсь. А когда я беспокоюсь, я нервная и злая.

Лив подцепила вилкой скрембл.

– Это точно.

Тея подсела рядом.

– Ну, и что ты собираешься делать?

– А что еще? Искать другую работу.

И что-то предпринять с Ройсом.

– Может, Алексис нужен помощник?

Подруга Лив Алексис владела собственным кафе.

– Тея, я в порядке. Не беспокойся. Я во всем разберусь, хорошо?

– Я слышала это раньше.

Ее слова были как нож в старую рану.

– Тея, я уже не та никчемная дура, какой была раньше. Отдай мне должное.

– Я никогда не называла тебя никчемной дурой.

Голос Теи звучал искренне, и Лив устыдилась.

Это правда. Тея никогда не говорила ей таких слов. Лив сама так часто себя называла, и это стало самоисполняющимся пророчеством. Но ей казалось, что те дни уже миновали. А теперь она… безработная, отягощенная секретом, с которым она понятия не имела, как справиться.

– Пожалуйста, дай мне помочь, – сказала Тея. – Я могла бы выплатить твои банковские займы или…

– Нет.

– У нас с Гевином полно денег, а ты – наша семья.

– Хватит, Тея. Я не возьму у тебя денег.

Тея всплеснула руками.

– Но почему? Что плохого в том, чтобы принять мою помощь?

– Потому что я делала это всю жизнь! – выпалила Лив.

И сразу пожалела об этом. Лицо Теи приняло то самое выражение – наполовину взгляд матери, наполовину лучшего друга, – которое всегда было определяющим в их отношениях.

– Слушай, я найду новую работу, – быстро сказала Лив, пока Тея не начала одну из своих сестринских лекций. – Не знаю, когда и где. – И не попытается ли Ройс меня уничтожить. – Но найду.

Тея закусила губу.

– А как насчет работы у Мака?

Лив фыркнула.

– Нет.

– Почему сразу «нет»?

Лив съела еще немного и запила апельсиновым соком.

– Я работала в баре три года, пока училась. Не хочу делать это снова.

– Но это временно, пока не найдешь новую работу шеф-кондитером.

– Нет.

Тея открыла рот, словно собираясь спорить дальше, но, видимо, передумала. И обратила свой гнев на Ройса.

– Нет, что за гад! После всего, с чем ты мирилась, сколько дополнительных часов отработала, столько праздников пропустила, сколько оскорблений выслушала… И вот так, из-за одной ошибки?

Не совсем. Лив не хотела объяснять это Тее. Она знала одно: сестра не узнает всю историю о том, как и почему ее уволили. Сказать правду означает вовлечь и ее, а Лив не желала втягивать сестру в этот бардак. На протяжении всей их жизни Лив много раз становилась причиной проблем для Теи. Только последние два года она перестала быть обузой для сестры. И Лив не хотела сейчас возвращаться к прошлому.

По счастью, в этот момент скользнули стеклянные двери в гостиной, и это положило конец разговору. Ава и Амелия вбежали в кухню; их косички качались в унисон.

– Тетя Ливви! – закричала Ава, бросаясь к ногам Лив.

Лив присела и крепко обняла племянниц. Они пахли улицей и клубничным шампунем.

– Будешь с нами играть? – спросила Амелия.

– Знаешь, что? Мне сейчас нужно уйти…

– Что? – сказала Тея. – Куда ты собираешься?

– …но обещаю, что скоро вернусь, и мы поиграем, хорошо?

Девочки кивнули и убежали. Выпрямившись, Лив увидела, как Гевин и Мак заходят в кухню. Их глаза метались между Лив и Теей, словно спрашивая разрешения войти.

Ей нужно выбраться отсюда, пока не продолжился допрос.

– Мое предложение в силе, Лив, – сказал Мак более серьезно, чем та от него ожидала.

– Спасибо. Правда спасибо. Но я что-нибудь найду, – ответила она. Затем посмотрела на Тею. – И я не могу взять твоих денег. Я должна разобраться самостоятельно.

– Нет, не должна, – сказала Тея.

– Тогда можешь просто согласиться с тем, что я так хочу?

Лицо Теи смягчилось с понимающим выражением – кроме сестры, Лив видела такое выражение еще только у одного человека в своей жизни. Если бы не Тея и бабушка, Лив погибла бы. Она подошла к сестре и крепко ее обняла.

– Верь в меня, – прошептала она. – Я справлюсь.

Тея крепко обняла ее в ответ и понизила голос.

– Я в тебя верю.

Лив сбежала, пока Тея не увидела, как много для нее значили эти слова. И как отчаянно она хотела им соответствовать.

Глава пятая

На следующее утро Рози – хозяйка фермы, где жила Лив, – взяв курицу по имени Глэдис под мышку и уперев свободную руку в бедро, сказала:

– Из-за такого вот дерьма я сорок лет назад сжигала лифчики, а ничего с тех пор так и не изменилось.

Лив сунула руку в ящик, где сидели куры, и шарила там, пока не нащупала два яйца. Она положила их в корзину.

– Ты поступила правильно, – сказала Рози. – Нельзя позволять ему поступать так с бедной девушкой.

– Жаль, бедная девушка не рвется постоять за себя. – Лив открыла дверь погреба, где Рози хранила яйца, овощи и корм для кур. – Почему не подала жалобу? Разве она не знает, что он не прекратит своих домогательств?

– Большинство женщин о подобном не сообщают.

– Я их не понимаю.

– Видимо, понять можно, только оказавшись на их месте.

Рози отпустила Глэдис к остальным двадцати курам, клюющим червяков в недавно перекопанных цветочных клумбах. Глэдис отмахнулась лапой от петуха Рэнди, считавшего своим долгом оплодотворить как можно больше кур. Лив недоумевала, почему Рози не избавится от петуха и не сварит из него суп. Вероятно, потому, что он ненавидел мужчин так же сильно, как сама Рози, и прогонял всех обладателей пенисов с фермы.

Наверное, сама Лив здесь потому и жила. Два года назад она откликнулась на объявление Рози, в котором та предлагала комнату над гаражом при условии, что жилец будет помогать на ее органической ферме. Сельское хозяйство мало привлекало Лив, но она не могла позволить себе жилье в центре города и не хотела вторгаться в семейную жизнь сестры.

В день переезда Лив обнаружила потрепанный экземпляр первого издания книги «Наши тела, мы сами», лежащий на тумбочке рядом с кроватью – словно Библия в каком-нибудь отеле. Ей сразу же понравились и ферма, и Рози.

Лив переложила корзину с яйцами в другую руку и пошла обратно к дому. Дыхание образовывало белые клубы пара вокруг ее лица. Даже в Теннесси апрельское утро бывает холодным. Ферма Рози находилась в получасе езды от города и занимала двадцать акров. Когда-то вокруг были только поля, но теперь появились торговые центры и пригородные сетевые магазины.

Рози вылезла из подвала и, покачав головой, снова заворчала:

– Никак не могу поверить, что мы все еще не разделались с этим дерьмом. В семидесятых я участвовала в марше, чтобы твоему поколению не пришлось иметь дело с такими негодяями.

В дом Лив вошла следом за Рози. От главной двери начиналась прихожая, где стояли древние стиральная машинка с сушилкой, грудой валялись резиновые сапоги, испачканные куриным пометом и прочей фермерской грязью. На стене располагался ряд крючков, на которые они вешали пальто и шапки. Все шапки Рози связала сама. В последнее время она много вязала. По ее словам, ей нужно хобби, чтобы не сходить с ума из-за новостей. Теперь в холодную погоду каждая ее курица щеголяла в вязаном свитере. И выглядело это вовсе не так дико, как могло бы показаться. Рози выписывала журнал по куроводству, и куриные свитера были в моде.

Рози продолжала ворчать всю дорогу до кухни. Принялись готовить завтрак. Лив, когда была дома, обычно помогала ей готовить, хотя Рози всегда говорила, что в этом нет необходимости. «Я плачу тебе за работу в саду и со скотиной, а не за готовку». Лив не знала, как ей сказать – или, может, просто стеснялась сказать, – что ей это просто нравилось. Возня на кухне вместе с Рози напоминала ей о тех временах, когда она и Тея жили с бабушкой. Именно на кухне бабули она открыла в себе любовь к кулинарии. Ее лучшие воспоминания были о том, как она, Тея и бабуля вместе готовили ужин под бабулины рассказы о прошлом и ее житейские мудрости. В те годы Лив чувствовала, что у них с Теей настоящая семья.

Хлопнула задняя дверь, затем последовала громкая отрыжка. Через пару секунд в кухню вошел Эрл Хопкинс.

Хоп, как они его звали, нанялся сюда на временную работу и был без ума от Рози. Но либо Рози об этом не догадывалась, либо не отвечала взаимностью. Трудно найти двух более противоположных людей, чем эти двое. Он был ветераном Вьетнама, любил пить пиво и разглагольствовать о либеральной прессе, а она была завзятой хиппи, когда-то протестовала против этой самой войны, а теперь каждый вечер смотрела Рэйчел Мэддоу на максимальной громкости.

– Разожги огонь, а? – сказала Рози и притворилась, что не смотрит на зад Хопа, когда он прошел в гостиную и присел перед камином на корточки.

– Перестань мной командовать, – огрызнулся он.

– Если не нравится, ты волен искать себе завтрак в другом месте.

– Пожалуй, надо так и сделать. А то, подозреваю, ты собираешься меня отравить.

Лив сложила почищенный лук аккуратной кучкой и высыпала шелуху в миску, которую Рози потом отнесет козам. Они будут не в восторге, но съедят. Козы едят все. Капустные дни, определенно, их самые любимые. Хотя нет, самые любимые их дни, это когда Рози баловала свежим печеньем.

Господи, до какой жизни она дошла! Уже выучила пищевые предпочтения кур и коз. Лив простонала и дважды стукнулась лбом о стол.

– Что я пропустил? – спросил Хоп, возвращаясь в кухню.

– Ливви вчера уволили.

Хоп похлопал ее по плечу.

– Неужели наконец сказала боссу, куда он может засунуть себе половник?

Лив засмеялась.

– Если бы!

Рози повернулась от раковины с большим ножом в руке.

– Я расскажу тебе, что случилось. Лив застала босса, когда он домогался юной студентки колледжа, и он ее за это уволил. Типичный мужлан!

– Слова типичной феминистки, – фыркнул Хоп.

Лив тяжко вздохнула и покачала головой. Их перепалка затянется надолго. Она потянулась к ножу в руке Рози.

– Я дочищу картошку.

Рози отвела руку.

– Ты пойдешь в свою комнату и отдохнешь. Я принесу тебе завтрак, когда будет готов.

Лив хотела возразить, но Рози и Хоп вступили в перебранку, а она чувствовала себя слишком измотанной, чтобы играть в рефери.

Выйдя через заднюю дверь, она направилась к гаражу. К его стене примыкала лестница, которая вела в ее квартирку, маленькую, но уютную. От двери начиналась крохотная кухня с гостиной. Оттуда коридор вел в ее спальню с одной стороны и ванную с другой. От гаража внизу шел запах пыли, но она маскировала его, зажигая ароматические свечи.

Лив села за кухонный столик и включила ноутбук. Она солгала, сказав Тее, что уже проверила свой банковский счет. Ей еще предстояло кое-что подсчитать.

Лив вошла в свой аккаунт и быстро прикинула: сбережений хватит на три месяца. С облегчением вздохнула. Неужели за три месяца она не найдет работу? А вдруг вообще не удастся найти работу в Нэшвилле? Ей не хотелось переезжать. Здесь Тея, Гевин и близнецы. И Рози, которая была для нее как бабушка.

Что, если Ройс и в самом деле сделает так, что ни один ресторан ее не наймет?

Теперь, когда его засекли, Ройс наверняка не захочет рисковать и постарается перекрыть ей все пути к новой работе. Мужчина, который сексуально домогается своих подчиненных, не постыдится разрушить чью-то карьеру, охраняя свой маленький грязный секрет.

Если это вообще секрет. Со сколькими женщинами он это проделывал? Скольких преследовал или увольнял, чтобы все скрыть? И сколько человек ему в этом помогали?

Ей хотелось вслух закричать: «Это несправедливо!» Но ничто в ее жизни не было совершенно справедливым, и нытье по этому поводу мало помогало.

Может, она сглупила? Может, стоило уступить и принять предложение Теи? Открыть собственный ресторан и быть благодарной судьбе за то, что сестра готова ей помочь? Однако деньги способны менять отношения между людьми. Деньги умеют развращать. Лив не хотела, чтобы это висело между ней и сестрой. Тея для нее слишком важна.

Когда Рози постучала, Лив сразу вскочила и открыла ей дверь. Рози вошла с подносом.

– Принесла тебе омлет и тосты.

– Спасибо большое. Не стоило утруждаться.

Рози поставила поднос на стол и со значением подняла палец.

– Послушай меня внимательно. Я тебя знаю, поэтому уверена, что ты сидишь тут и думаешь, как платить за квартиру и все такое, так что просто прекрати. Мне это не нужно.

– Рози, я ведь не могу жить у тебя бесплатно.

– Можешь, если я так говорю.

Лив посмотрела на нее со слезами на глазах.

– Я только хочу, чтобы ты придумала, как вывести ублюдка на чистую воду, и защитила ту девушку, – добавила Рози.

– Сомневаюсь, что она хочет моей защиты.

– Тогда ты обязана ее уговорить.

Лив подошла к окну и стала задумчиво смотреть на поля.

– Не знаю, что делать.

– Уведи ее от него, Ливви. Во что бы то ни стало вытащи ее из этого ресторана.