Текст книги "Колян 2"

Глава 15. Николай теряет бойцов

Закон #78

В связи с участившимися случаями нападения диких животных на людей, любые операции, акции и прогулки в ночное время запрещены.

Следующие два дня пути прошли без приключений. Монотонное движение, остановки на отдых и снова движение. Утренний ливень, пережидаемый под навесами из брезента, яркое солнце днем, парные испарения мокрой земли, пропитанные запахом цветов, трав и хвои. Монотонное существование располагало к философским рассуждениям и Колян думал. Думал о том, что делает всё правильно, не без ошибок, конечно, но всё-таки правильно. Думал о том, что по-другому быть и не могло, и выжить в одиночку он бы не смог. Но что дальше? Ну вот, организовал он людей, продержались они полтора года. Как сделать достойное государство, как обойтись без пролитой крови, но объединить всех одной идеей, одним законом – как? Напрашивался очевидный ответ – НИКАК. Государство – это налоги, это – система принуждения, это – власть, а власть не любят все по определению. И Колян отродясь её не любил, более того, он просто ненавидел власть… и вот теперь он стал властью. От этой мысли его коробило. Что не хватает для объединения людей в государство? Армии. Но армии нужно оружие, армии нужна еда, одежда. Можно все это производить самим, собирать налоги. А кому понравится, когда с него берут налоги? Для убеждения недовольных снова была нужна армия. Пока что им удалось создать что-то вроде первобытно-общинного строя, но вот пойдут свои деньги и начнется.

Ладно. Он выбросил пока что тяжелые мысли из головы и сосредоточился на первой насущной проблеме – поиске арсенала. Его не заботили морально-этические стороны этого дела и то, он должен был защитить себя и свой народ. И убить всех, кто помешает или попытается помешать это сделать. Он хмыкнул – и чем он отличается от тех же чеченов? Впрочем, немного поразмыслив, решил, что всё-таки отличается. Его крошечное государство основано на каком-никаком законе, порядке, на понятиях о гуманизме, а не на сиюминутной прихоти главы тейпа.

Тянулись часы, и к вечеру третьего дня они подошли к развалинам какой-то деревеньки. Все спешились – коней решено было оставить под охраной двух казаков, а остальным двигаться пешим порядком, используя естественные укрытия. Перед закатом они подползли на прямую видимость к территории арсенала.

Николай лежал на животе за стволом упавшего дерева и в бинокль рассматривал подходы к арсеналу. При свете дня и думать нечего было лезть на колючку – территория перед колючкой прекрасно просматривалась с вышек, а поле было густо нашпиговано минами, что подтверждал лежащий кучей тряпья боец из отряда Димана. От трупа несло запахом разложения, а воронка под ним активно зарастала травой. Колян подал знак всем отползать назад. Надо было посовещаться перед акцией.

Командиры собрались под большой елью – уселись, кто на корточки, кто полулежа. Николай начал:

– Главная задача – войти на территорию арсенала, укрепиться на ней и продержаться до тех пор, пока мы не вывезем оружие и боеприпасы. Первой пойдёт группа разминирования, от неё зависит успех нашей акции – если они подорвутся и нас демаскируют… Я думаю, о последствиях говорить не стоит. Минёры делают проход в минном поле и разрез в колючке. Раньше она была под током, сейчас электричества уже нет, так что бояться нужно лишь консервных банок на ней. Если кто зацепится, поднимет шум и подставит всех под пулемёты – лично расстреляю. Группы захвата снимают в первую очередь часовых на вышках – без пальбы. Только арбалеты и ножи. На вышки ставим стрелков, они разворачивают пулемёты внутрь территории и контролируют передвижения противника. Мы зачищаем строения арсенала. Казармы, где живут захватчики арсенала, находятся в южной части территории. Дмитрий и его люди бегут туда и забрасывают их гранатами, кто будет выбегать – встречаете автоматным огнём. Мне не нужно лишних потерь, поэтому патронов не жалеть. Это наш шанс выжить, нам нужно это оружие. Или мы, или они. Всё понятно? Вопросы есть?

– Атаман, а когда оружие вывезем, что делать с территорией арсенала? Оставим тут без прикрытия? Место хорошее для базы…

– Давайте будем решать проблемы по мере их поступления. Вначале нужно зачистить территорию. И это будет непросто. Потери будут, не сомневайтесь. Сейчас всем питаться, отдыхать, спать. Акцию назначаю на 3 часа ночи.

В «час Быка», – подумал про себя Колян. Так называли древние время с 2 ночи до 4 утра. Они считали, что в это время силы зла властвуют над миром и демоны нападают на людей. Как раз в тему…

Бойцы стали расходится. Колян улёгся на разложенный брезент, закрыл глаза и сосредоточился, вводя себя в транс. Через некоторое время его организм, привычный к волевым усилиям, успокоился, и он заснул, запрограммировав себя на пробуждение через 4 часа. С годами люди, привыкшие к постоянной опасности и дисциплине, волей-неволей вырабатывают в себе чувство времени. Организм, как лучшие в мире часы, сам отсчитывает минуты, и мозг пробуждается в заданное время.

Коляна как будто кто-то толкнул, он открыл глаза, осознал в доли секунды, где находится и встал на ноги. Лагерь, за исключением дозорных, спал. Николай обошёл командиров, поднял их и приказал поднимать всех – проверить оружие, отойти от сна. Группа минёров сдала все оружие часовым, охраняющим лошадей, кроме пистолетов и лёгких арбалетов. Казаки подготовили щупы и вешки-колышки для обозначения прохода. Через полчаса они тихо выдвинулись по направлению к арсеналу. Всё лишнее было оставлено в лагере, оружие закреплено на теле, чтобы ничего не звякнуло.

Вот и арсенал… Тёмными гнилыми зубами торчали пулемётные вышки, с которых было прекрасно видно всё на сотни метров вперёд. Луны не было видно, небо закрыли дождевые облака и тихонько накрапывал слабый дождь, который утром обещал перейти в привычный тропический ливень. Было очень темно. С одной стороны – это хорошо, подумал Колян. И погода отвратительная, а значит, дозорные на вышках сидят под навесами сонные и не такие внимательные. Темнота скрывает передвижения бойцов, но минёров в таких условиях работать труднее – только на ощупь, лёгкими касаниями. И времени на все про все всего час – пока не начнёт светать, надо было сделать проход в минном поле и разрезать колючку.

Николай взял командира группы минёров за плечо и махнул рукой вперёд. Тот кивнул головой и пополз к пустому пространству, кольцом охватывающему территорию перед колючей проволокой. За ним следом двинулись два его помощника. Минёр осторожно втыкал перед собой острый щуп, похожий на велосипедную спицу с ручкой, через пять метров он замер и стал осторожно обкапывать найденную противопехотную мину. Отложил её в сторону, двинулся дальше.

Помощники втыкали по бокам прохода вешки, обозначающие безопасную зону. Медленно, но верно они двигались к колючке. Николай обеспокоенно разглядывал сереющее небо, когда его руки коснулся один из группы разминирования, посланный минёром к нему. Проход был проделан, теперь дело было за группой захвата.

Тихая лента из ползущих людей протянулась через поле. Николай полз последним и, когда он пересёк линию колючки, усыпанной консервными банками, уничтожение дозорных было практически завершено. На вышки, где кучами тряпья лежали сбитые стрелами арбалета часовые, быстро поднимались бойцы Николая. Остальные бегом направились в сторону казарм, к вышкам, стоящим в дальнем конце.

Наконец все вышки были заняты без единого ружейного выстрела. Сказалось неумение хозяев арсенала наладить охрану объекта. Впрочем, минировали они от души, подумал Николай на бегу. Мин не жалели.

Навстречу ему выросли два длинных здания казарм. Часовые уже лежали с арбалетными болтами в голове. Метатели гранат встали у окон и приготовились к броску. Диман махнул рукой – зазвенели разбитые стёкла и ребристые яйца полетели внутрь.

Раз-два-три-четыре… Взрывы последовали один за другими, освещая вспышками огня предрассветный сумрак. Из зданий с выбитыми рамами выбегали оставшиеся хозяева арсенала и тут же падали, срезанные очередями.

Не всё шло гладко – в южной части арсенала завязался упорный позиционный бой. Откуда-то вылезла большая группа противника, неучтённая при осмотре территории – всё учесть невозможно, вздохнул Атаман, тем более без языка. Колян был раздосадован тем, что он поторопился – надо было несколько дней выждать, взять пленного, допросить, узнать полный состав гарнизона арсенала. Но он боялся спугнуть хозяев территории – они могли бы нагнать сюда гораздо больше защитников, да время поджимало, каждый день был на счету – война с тейпами была не за горами. Можно было попытаться, конечно, провести переговоры с «арсенальцами» на предмет добровольной сдачи оружия и сотрудничеств, но эту мысль Николай отбросил давно как глупую и вредную. Ну кто просто так отдаст свои сокровища? А что, если эти люди решат, что Рось достаточно слаба, чтобы пасть им в руки, как спелый плод? Положить всех своих людей в борьбе с захватчиками? Нет уж, лучше быть захватчиком.

Колян свято чтил закон «ты сдохни сегодня, ну а я завтра». Негуманно? Плевать. Государство никогда не действовало гуманно и по-людски. Каких только пакостей не творилось на благо своих граждан. Не зря во многих языках мира «чужой» и «враг» обозначаются одним словом.

Южная часть арсенала возле въезда на базу полыхала автоматными очередями, гремели взрывы гранат. Колян собрался с силами и бросился туда на помощь погибающим группам захвата. Он понял, что там находилась крупная группа противника. Казаки двумя потоками вдоль колючки продвинулись к месту боя, прикрываясь за зданиями складов арсенала.

Светало. Солнце высунуло из-за горизонта кусочек своей огромной красной головы, как кровавый медный таз на голубеющем небе. Утренний ливень превратил дорожки арсенала, заросшие травой, в хлюпающие скользкие лужи, к которые громко бухали ноги бегущих людей. От них валил пар. Люди были мокрые, как мыши, разгорячённые боем и грязные, как свиньи в хлеву. Бойцы Коляна сходу вклинились в ряды противника, зайдя с фланга, и завязалась рукопашная схватка – длительного позиционного боя нельзя было допускать, патронов у групп захвата было мало, в отличие от защитников.

Пулемётчики, выставленные казаками вместо убитых защитников арсенала, были уже мертвы. Видимо, их уничтожили первые же ответные очереди – спрятаться им было некуда. Две вышки начисто снесены выстрелами гранатомёта – арсенальцы постарались. Колян скрипнул зубами – лучшие его люди гибнут. Он крикнул:

– Шашки наголо!

Шашки у казаков были укреплены не на боку, как полагалось при стандартной конной воинской науке, а сзади – между лопаток, на сбруе, похожей на рюкзак, так, что рукоятка шашки торчала около затылка. Это было удобно для того, чтобы бесшумно лазить между кустов и деревьев. Бойцы выхватили шашки и налетели на поднявшихся арсенальцев – сопротивление группам захвата в южной части арсенала уже было почти подавлено и они отправились добивать противника.

Атака была неожиданной для осажденных, но часть из них уже успела переключить внимание на казаков, бегущих с Николаем, и первые несколько человек были буквально срезаны очередями в упор. Рядом с Николаем казаку снесло очередью голову, его мозги брызнули атаману в лицо. Безголовое тело пробежало несколько шагов и упало, дёргаясь в конвульсиях. Наконец, казаки врубились в ряды арсенальцев. Тут уже перевес был на стороне казаков – несмотря на то, что их было меньше, примерно один к двум, они были лучше вооружены для рукопашной борьбы. У тех были только ножи и сапёрные лопатки, не идущие ни в какое сравнение с шашками, молниеносно разрубающими человека почти пополам, притом что казаки всё свободное время посвящали воинскому искусству под руководством опытных инструкторов. Стрелять же при рукопашной арсенальцы не могли, боясь попасть в своих.

Через двадцать минут всё было кончено. Поле боя представляло собой грязную, покрытую кровавыми лужами площадь, которую покрывали тела, некоторые из котрых ещё шевелились и стонали в мучениях. Николай, угрюмый и опустошенный, смотрел на всё это, думая: «Ну вот – я опять выжил. Зачем? К чему это всё? Столько ребят полегло. Стоило ли оно того? Кровь… опять кровь. Когда я от этого избавлюсь? Когда сдохну, наверное. Но не берёт меня Смерть, любит, видать меня. Много я ей поставляю клиентов».

– Командиры, ко мне! – к нему подошёл Диман, придерживая правой рукой левую, перебитую ударом сапёрной лопатки. – Пересчитайте, сколько людей осталось. Раненых в помещение, перевязать. Отправить гонца в Рось за подкреплением. Лошадей сюда перегнать.

Через час подсчёты были закончены. Результаты были удручающими – из ста казаков, участвовавших в штурме арсенала, остались в живых сорок, из них десять человек были в тяжёлом состоянии и вряд ли доживут до вечера. Боеспособных осталось практически 20-25 человек. Нужна была срочная подмога из Роси.

Николай подумал, что ещё пару таких боёв и воевать будет некому. Он собрал казаков и обратился к ним:

– Ребята, мы одержали победу. Но победа досталась нам тяжело. Мы будем помнить каждого, кто погиб за наш народ. И война без потерь не бывает – на то она и война. Помните, всё что мы сделали, мы сделали для нашего народа. Без этого Рось была бы обречена. Перепишите имена погибших, мы им сделаем памятник, чтобы наши дети и внуки помнили тех, кто погиб за их будущее. А теперь займёмся обороной, чтобы удержать арсенал до прихода подмоги, иначе все жертвы будут напрасны. Вражеских раненых добить. Нам некогда заниматься их лечением, а оставлять за спиной живых врагов – это непозволительная роскошь. Оружие собрать под навес, пополнить патроны и занять оборону по периметру. Проход, сделанный в минном поле снова заминировать – минёр жив?

– Жив. Ухо ему осколком срезало, но в общем цел, – сказал кто-то из толпы.

– Минёр установит мины заново, – кивнув, продолжил Колян. – Сосредоточимся на въезде на базу. Занять уцелевшие вышки, проверить пулемёты – дайте несколько очередей по случайным мишеням за территорией базы, пристреляйте цели. Только аккуратно, без фанатизма, а то сейчас начнёте палить по воронам, знаю я вас… – он усмехнулся уголками губ. – Дмитрий, назначь командиров вместо погибших, распредели по командам, выбери дежурных, остальным отдыхать. Пару часов на отдых, потом собираем трупы – врагов вон туда, к колючке, наших отдельно под навес. Хоронить будем после, как разберёмся с обороной базы и содержимым.

Глава 16. Колян в ожидании нападения

Закон #279

Все сироты, оставшиеся без родителей и попечителей после Потопа, должны воспитываться в специальном кадетском военном подразделении. Лучшие из них удостоятся чести служить в личной охране Атамана.

Солнце раздвинуло, наконец, утренние тучи, и на землю хлынул поток горячих, обжигающих лучей. Николай поднял голову, посмотрел в небо и подумал: «Трупы надо срочно хоронить, если не хотим заразы». Несколько часов казаки занимались тем, что стаскивали трупы в указанные им места. Жара и влажность уже делали своё дело – убитые начали смердеть. Пришлось копать ямы за территорией базы, благо, в одном из зданий нашлись лопаты. Всё равно это заняло много времени – трупов было много. Готовить каждому из погибших казаков отдельную могилу не было ни сил, ни времени, и потому пришлось положить их в братскую могилу, обернув тела в найденную на складе ткань. Имена их переписали – потом тут будет установлен крест и памятник, решил Колян.

До ревизии складов так дело и не дошло. Наконец, вымотанный Николай всё-таки решил проверить, не за грош ли клали свои жизни. Он позвал Димана – у того была привязана раненая рука к деревянной дощечке-шине, взял наугад ещё двух бойцов, и они отправились по складам, прихватив с собой гвоздодёр и топоры из хозяйственного здания.

Арсенал представлял собой ряды зданий и навесов, ровными рядами стоявших посреди базы. Между ними находились валы земли, как и положено на военных складах. Под навесами лежали в ящиках снаряды к пушкам разного калибра – в основном, лёгким пушкам и миномётам. В зданиях со стенами и раздвигающимися дверями выстроились серо-зелёные ящики с оружием и патронами.

Это был один из восьмидесяти арсеналов, располагавшихся на территории СССР ещё с советского времени, – догадался копатель. В таких хранилось оружие ещё со времён Второй мировой войны. В них можно было найти всё, от винтовок Мосина и пистолетов ТТ, до автоматом Калашникова и винтовок Винторез. Всё хранилось в закрытых ящиках, промасленное, упакованное на совесть.

Никто не мог предполагать всемирного катаклизма, обошедшего весь мир. Здания, раньше целые и аккуратные, теперь представляли собой груду развалин, стены без крыши. Патроны были запаяны в герметичных цинках, а оружие густо промаслено и закрыто в ящиках – только это и спасло боеприпасы от коррозии и разрушения при механических ударах. Видимо, большинство оружия было разбросано по всей территории базы, а потом собрано в одно место владевшей ранее арсеналом группировкой. Николай не хотел задумываться о том, кем они были, эти люди – он и так взял на свою душу слишком много грехов. Одним больше, одним меньше – какая разница. Всё равно ему гореть в аду.

Единственное, о чем он подумал вскользь, это то, что среди трупов врагов не было женщин. Почему? Потому – что они тут НЕ ЖИЛИ. То есть, это был как бы сборный пункт и база какой-то крупной структуры. Значит, где-то есть город, большое поселение, может быть даже не меньше Роси.

Осмотр трупов дал ему мало информации немного – среди убитых были и лица кавказской национальности, и славяне, и монголоиды. Ясно было одно – если казаки в ближайшее время не организуют оборону арсенала, тут им и голову сложить. И подкрепления они могут не дождаться.

Осмотр складов его порадовал. Николай воспрял духом – при таком вооружении они могли спокойно выдержать атаку сил, превосходящих их в десятки, а то и сотни раз. Им повезло при штурме, повезло потому, что они не полезли в лобовую атаку, а как ниндзя проникли на территорию под покровом ночи, в самое глухое время. И то, при всех мерах безопасности и при наличии хорошо обученных и умелых бойцов, они потеряли 70 процентов личного состава. Да, по всем меркам военного искусства, при наступательном бое потери идут три к одному, то есть на одного погибшего защитника укреплённых позиций приходится три трупа наступающих. Но даже с учетом этого погибших было слишком много. И скоро Николай понял – почему.

Обороняющиеся были вооружены первоклассным современным оружием. Эта база явно ранее принадлежала МВД и вооружала дивизии внутренних войск, спецназ, войска специального назначения. Под крышей некоторх зданий находились первоклассные стволы – от пистолетов-пулемётов для спецназа МВД, до пистолетов ТТ и автоматов Калашникова 7.62. Хватало и пулемётов – тяжёлых и лёгких. Лёгкие были РПК-74, Печенег, а станковые, тяжёлые пулемёты были представлены несколькими видами – от станковых Утёса НСВ 12.7 и КОРДа 12.7 до пулемётов, устанавливаемых на технике. Нашлись и гранатомёты – автоматический АГС-30, ручные типа РПГ и РШГ, и ручные гранаты РГН, РГО, знаменитые Ф-1 – „лимонки“.

Десятки и сотни тысяч выстрелов, миллионы патрон… Ценность сокровищ была просто невероятна. Николай был ошеломлён таким богатством, даже по прежним временами невероятным. Особенно порадовали его автоматы АК-47 под патрон 7.62. Этот автомат всемирно признан эталоном подобного оружия по надёжности и мощи. Он не зря прославил имя Калашникова во всём мире, а автомат Калашникова есть даже на гербах некоторых государств. Это – мощнейший автоматический карабин, пули которого могут пробивать и броню, и стены, и людей. Его производное АК-74 является глубочайшей ошибкой его конструкторов, больше сказать – полным идиотизмом, примером того, как из отличного конструкторского изобретения те же конструкторы по требованию власти, могут сделать полнейшую дрянь.

Ещё до Апокалипсиса, Николаю случайно на глаза попалась одна статья по стрелковому оружию, написанная толковым экспертом, одним из мамонтов науки, оставшихся в системе производства оружия с советских времён. Не секрет, что во времена перестройки, когда всё рушилось и разваливалось, были утеряны не только материальные ценности, но и канули в Лету плеяды специалистов, взращиваемых советской властью. Без интеллектуальных потерь не обошлась и оборонная промышленность.

Этот эксперт писал: «Задачей было уменьшить вес боекомплекта солдата, но с уменьшением внутреннего диаметра ствола «автомата» (АК). Дополнили массу дульным тормозом-компенсатором. Итого + 300 гр. металла. Маневренность оружия ухудшилась, вес, носимый солдатом, практически не сократился. Получился АК-74. Сегодня этот факт рассказывается на производственной практике студентам в Туле и Ижевске – неофициально и без конспекта. Забавно слышать рассуждения на тему об уменьшении отдачи за счёт использования «малоимпульсного» патрона в АК-74. Подобные рассуждения достойны начальной школы, но не украшают мужей с высшим инженерным образованием. Известно, что любое дульное устройство плохо для оружия. Происходит раскачка пули пороховыми газами при вылете из ствола (в периоде последействия), которые отражаются от стенок дульного устройства и кучность (точность) ухудшается. Спортивные винтовки, западные снайперские винтовки не имеют дульных насадок вообще и это правильно. Наша насадка на СВД имеет задачу скрыть наиболее яркую часть пламени от наблюдателя, но для точности стрельбы это не хорошо. Это – вынужденный компромисс. Теперь ещё раз посмотрите на АК-74. Что мы видим? Совокупность, дульная насадка, приклад, не совмещенный с осью канала ствола и большая подвижная масса ухудшают кучность (точность) стрельбы. Знаете, почему осевую линию ствола не хотят совмещать с прикладом? «Конструктор» настаивает, что боец меньше выступает над укрытием и его труднее поразить противнику. Только не совсем понятно, а что делать с магазином, который упёрся в землю и поднял оружие?! Выход нашли. В компоновке «буллпап» магазин вставляется в приклад. Так в чем выгода от перехода на 5,45 мм? Меньше упреждение при стрельбе, больше дальность прямого выстрела – настильная траектория за счет высокой скорости, меньше масса боекомплекта и почти полное отсутствие бронепробиваемости у пули. И где здесь достоинства самого оружия? Их нет. «Калашников» – это прежде всего АКМ, как его помнят наши отцы. АКМ сделал славу марке «Калашников», но не 5,45 мм. Возможно, что Федоров 100 лет назад не ошибся, выбрав японский патрон калибра 6,5 мм. Японцы ещё 100 лет назад показали вершины технической мысли в отличие от наших «конструкторов» 70 лет спустя».

Николай не понаслышке знал о том, какое оружие лучше показывает себя в бою, и был просто счастлив получить в своё распоряжение мощнейшее «старое» оружие в виде АК-47, с деревянным прикладом, пули которого пробивали бронежилеты как картонные. На складах МВД запас «бронников», конечно, тоже имелся.

Сокровища были невероятны. Николай даже не рассчитывал на такую удачу, но осознавал, что опасность возросла многократно. Он срочно собрал совещание командиров.

– Казаки, хотел бы дать вам отдохнуть, да нельзя, – сказал он соратникам. – Мы завладели сокровищем огромной ценности, надо ждать ответного удара. Нас осталось мало, организовать защиту нам будет сложно, но возможно. Гонцы за подкреплением уже скачут, через полтора дня они доберутся до места, через пару дней ещё прибудет подкрепление. Итого нам нужно продержаться четыре дня. Оружия у нас хоть залейся, вот продукты и воду надо запасти. Уверен, в казармах и складах есть консервы и другие продукты – ели же они что-то? Воду доставим из реки рядом, поищите на территории подходящие ёмкости. Чтобы избежать подобного нашему захвата, надо создать огневые укреплённые точки и оборудовать их всем необходимым. Не надо забывать, что противник вооружён тем же оружием, что лежит тут. Сейчас делимся на три группы – одна займётся поиском продовольствия и воды, другая будет оборудовать огневые точки, вторая займётся сборкой оружия, чисткой и заряжанием. Часовые внимательно следят за окрестностями с вышек и если что сразу подают сигнал. Подступы у нас заминированы бывшими хозяевами. Но я опасаюсь, что в них есть тайные проходы, которые нам неизвестны, так что смотрите в оба. Вроде бы из бывших хозяев арсенала никто не ушёл, но вдруг придет смена караула. Я надеюсь, что у нас будет время подготовиться к визиту гостей.

Казаки нахмурившись выслушали речь Атамана, на их жёстких усталых лицах залегли складки. У них как будто на лбу было написано:

– Нам тут полечь? Неужели не доживём?

Почти все были или ранены, или контужены – в разной степени. Усталость последних суток давала себя знать.

– Так, господа – не расслабляться! Мы же всё-таки казаки, а не голь перекатная! Мы готовились к войне, и вот она – война! Держимся и не скулим! – Николай яростно выкрикнул эти слова. – Все по местам, работаем. Я иду с командой «землекопов» обозначать позиции. Оружейная команда во главе с Дмитрием достаёт и собирает станкачи, гранатомёты АГС-30, автоматы. Да кто сунется – мы же его размажем нахрен, чего приуныли! Вы посмотрите, мы же дивизию сдержим, гранат, и патронов хватит! Бегом по местам!

Казаки, порядком приунывшие, оживились и зашевелились. Диман выкрикивал приказы, создавались команды и через пару минут все были заняты делом. Лопаты были найдены в хозблоке, бойцы начали копать огневые точки по основным направлениям – там, где наметил Николай. Здесь, под прикрытием куч земли, будут установлены автоматические гранатомёты АГС-30, которые накроют все подступы к территории базы. Тяжёлые пулемёты Утёс и Корд также закроют сектора. Для ближнего боя собрали пулемёты Калашникова 7.62 и автоматы АК-47. Специальные пистолеты-пулемёты трогать пока не стали – это оружие было незнакомо казакам, а АК привычен и прост. Уже к ночи наспех отрытые огневые рубежи были закончены, на них установлены гранатомёты и пулемёты, заправленные патронами, личное оружие было роздано бойцам, гранаты круглыми апельсинами лежали в каждой точке на случай близкого контакта с противником. Теперь можно бы и передохнуть.

Ночь прошла тихо, без эксцессов. Еда нашлась – несколько ящиков консервов. Когда-то на складах были и сухари с галетами, но их уничтожили крысы и сырость. Бойцы спали вполглаза, никому не хотелось быть прирезанным во сне. Николай почти не спал, время от времени лишь проваливался в забытьё, и при каждом крике ночной птицы выныривал из беспамятства, как из тёмной глубины пруда.

Утренний дождь крупными каплями стучал по навесам из брезента. Колян окончательно проснулся, сбросил с себя ночную хмарь, и, выскочив под ливень голым по пояс, энергично проделал несколько упражнений, окончательно разгоняя затёкшее за ночь тело. Лагерь спал. Только на вышках, нахохлившись, сидели под навесами дозорные и смотрели по сторонам. Николай помахал им рукой, проходя вдоль стены колючки. Один, заметивший его жест, ответил ему.

Двигаясь вдоль колючки, Атаман опять думал о том, что их нападение удалось только благодаря фактору внезапности и покрову ночной тьмы. Так почему не предположить, что кто-то сможет повторить их манёвр? Что они могут противопоставить этому? Его мозг напряженно искал решение. Электричества нет, освещать подходы нечем. Как заметить подползающего врага? Жечь костры сутками? В хлюпающей жиже один-то костер разжечь ой как непросто.

Он прошёл дальше по территории, когда заметил что-то вроде бывшей заправочной станции. Видимо, до апокалипсиса тут была заправка для машин части. Емкости вкопаны в землю, а значит, они могли остаться целы. Простое решение вспыхнуло в голове Николая, как факел.

День прошёл в подготовке. Вечером он мог уже заснуть спокойнее. Часовые были проинструктированы, люди накормлены и более-менее устроены. Можно немного и расслабиться.