Текст книги "Суккуба"

Тьфу! Глупость какая! Аж затошнило! Как в дурацком романчике для романтишных дурех! Какие, к черту принцессы?! Она – рабыня, четко же сказали! Со всеми вытекающими! И втекающими.

Насчет «втекающих» – аж дрожь пробирала. Неужели, правда? Сегодня? А если она забеременеет? Тогда как? Интересно – как в этом случае насчет контракта? Есть там пункт про беременность? Тьфу! Она второй экземпляр контракта не взяла! Забыла! Дурья башка! Ну как так можно?! Они там впишут то, что им нужно, и… Вот так и попадаются!

У Тани мороз прошел по коже, забралась под одеяло, едва не стуча зубами. Съежилась комочком, как ребенок в утробе матери, обхватила себя руками за согнутые колени, закрыла глаза. Ей сейчас было так плохо, что не выразить словами! И пожаловаться-то некому!

Маме если позвонить? И что скажет? «Мама, я тут подписала контракт, по которому меня могут трахать все, кому не лень! Я хожу голая, меня избивают, я ползаю на четвереньках, как собака, и сегодня меня трахнет человек, которого я боюсь, как огня!» И что тогда сделает мама? А вот и не известно. Вначале, конечно, покроет Таню матом – когда мама в ярости, она это умеет делать почище грузчика Варфоломея Пичугина, известного алкаша-охальника. А потом поедет искать непутевую дочь, разбрасывая по инстанциям жалобы на неизвестных, похитивших дочь. Ей везде откажут, потому что дочь сама сказала о контракте, насчет же рабства никто не поверит – это не Африка девятнадцатого века, и не остров Тортуга. И даже не Кавказ, где до сих пор по рассказам очевидцев держат рабов. Это Москва, и рулят в ней корпорации, такие, как эта! Способная, вот так запросто дать неизвестной девчонке сто тысяч долларов, будто это три рубля!

Нет, это ерунда. Ничего хорошего из обращения к маме не получится. Одни неприятности. Если вляпалась – так самой и расхлебывать. В конце концов – не вечно же это рабство, когда-то оно закончится! Пять лет – это уж точно в контракте прочитала, прежде чем поставить подпись и отпечаток пальца кровью.

Кстати, забыла – отпечаток-то есть! Так что подделать контракт и хозяева не смогут! Отпечаток пальца на крови стоит на обоих экземплярах! Так что не все так уж и плохо!

Открылась дверь, и в комнату вкатился большой столик на колесах, уставленный накрытыми крышками судками, тарелками, чашками и чашечками. Толкал столик молодой мужчина в бело-черной форме с узкой металлической табличкой на груди: «Николай». Таня когда-то знала, как называется эта табличка, но забыла. «Беджик», что ли? Или другое название?

Вторым посетителем была девушка лет двадцати пяти, одета тоже в форму, только вместо брюк – короткая юбка с черными чулками. Она была красива, коротко стрижена, почти как Таня, и очень напоминала в своей черно-белой форме старшеклассницу-выпускницу. На голове пилотка, как у стюардессы, и выглядело это все очень соблазнительно – и не только с точки зрения мужчин.

Таня представила, как появилась бы в такой форме где-то в Красноармейске, и едва не хихикнула – все мужики были бы ее! Все-таки форма очень к лицу красивым девушкам – она их делает еще красивее!

– Где прикажете накрыть? – голос мужчины был ровным, спокойным и бесцветным – таким, каким, как Таня заметила, разговаривают все в этом здании, начиная с этой паскудины Лены, и заканчивая персоналом медицинского блока.

– Где-нибудь! – пискнула Таня, неопределенно махнув рукой. Мужчина кивнул, будто этот ответ был самым информативным на свете, и покатил тележку к столу полированного дерева, стоявшему посреди комнаты прямо напротив телевизора. Вдвоем с девушкой они быстро и ловко выгрузили содержимое тележки на стол, расставили тарелки, бокалы (Зачем столько бокалов – подумалось Тане – Я же одна!). Закончив расстановку, мужчину повернулся к Тане и так же бесцветно спросил:

– За вами нужно будет ухаживать?

– То есть?! – не поняла Таня, натягивая на голую грудь тонкое одеяло. Потом сообразила, залилась румянцем – Нет, не нужно! Я сама себе все налью!

– Вам найти шампанское, которое вы хотели?

Таня подумала, и кивнула:

– Найдите. И откройте, пожалуйста. И это…лобстер…как его есть?

– Я вам разделаю – кивнул мужчина, и Тане на секунду показалось, что в его глазах блеснул живой огонек. Вероятно – показалось, потому что он не дрогнул ни одним мускулом лица. Как и его спутница, застывшая каменной статуей.

Мужчина исчез в кухне, и появился через минуту с запотевшей бутылкой вина в руках. Ловко откупорил, не сбив пробкой люстру и не засветив ей в здоровенный экран телевизора (Таня подсознательно этого ждала и внутренне приготовилась к разгрому), налил половину высокого бокала шампанского, пристроил бутылку в корытце, наполненное льдом.

– Прошу вас! – он сделал приглашающий жест – Лобстера нужно есть горячим, как только он освобожден из панциря. Остывший лобстер не так вкусен, как горячий. Или вы предпочитаете вначале съесть борщ и пирожки?

И снова Тане показалось, что мужчина над ней смеется. И было над чем – пирожки из Макдональдса! Сцука, позорище! Она что, ничего вкуснее не представляет, колхозная кочерыжка! И опять покраснела, как рак.

А потом в голову пришла мысль: «Да кто они такие?! Слуги! Они МНЕ прислуживают! И чего я их стесняюсь?! Это они должны меня стесняться! Пошли они все нахрен!»

Таня спокойно выпростала ноги из-под одеяла, отбросила его, прошла к столу, голая, красная, но гордая, как императрица на балу. Слуги ничем не выдали своего отношения к тому, что прислуживают голой девице, и Таня уселась на стул с высокой спинкой, который ей пододвинул мужчина. Он жестом фокусника снял крышку с одной из тарелок, и по комнате поплыл восхитительный запах, похожий, если быть честной, на запах обыкновенных вареных речных раков.

Впрочем – лобстер и был таким раком, насколько помнила Таня – Только морским, и очень большим. Огромным! А заказала она его потому, что для нее эта здоровенная красная хреновина была неким символом недостижимого, тем, что она скорее всего никогда в жизни не попробовала бы. Хотела заказать устрицы, но только подумала о том, что они живые, и надо есть их живьем – тут же отбросила глупую мысль. Чуть не стошнило! Ну как можно есть живое существо прямо так, живьем, без готовки! Мерзость, на самом-то деле! Эти иностранцы такие извращенцы!

Чопорно взяв бокал с шампанским, Таня отпила из него, сделав несколько глотков ледяного, шипучего пойла, и честно сказать, не ощутила никакой разницы с тем шампанским, вкус которого знала с детства. Только стоило ТО шампанское сто пятьдесят, ну максимум пятьсот рублей (это уже самое такое, супер-пупер!), а ЭТО – хмм…несколько тысяч, наверное! А может десятков тысяч?

Да откуда же она, Таня, знает цену на эту кислятину?! Она его в жизни никогда не пила! И кстати, да – невкусное какое-то, резкое, едва не жгучее. Таня предпочитает что-нибудь послаще. Какое-нибудь «Советское шампанское полусладкое».

Зачем заказала именно это? Да просто – во всех книжках с придыханием рассказывали о том, как они будут пить шампанское «Вдова Клико»! Как символ успеха и процветания – вот почему заказала! И пожалела. Но все равно – бокал допила.

К тому времени мужчина уже разделался с панцирем лобстера, раздавив его какими-то странными щипцами, и разложив белые, вкусно пахнущие кусочки по красивой большой тарелке. Кусков было так много, лобстер оказался таким большим, что Таня с сожалением подумала о том, что наверное не сможет съесть все, придется бросить остатки. У нее ведь еще борщ! Еще пирожки! И уха из стерляди (на кой черт ее-то заказала?!) И вон – какая-то снедь, которую не заказывала – салаты, пирожные! И все хочется попробовать!

– Мы взяли на себя смелость предложить вам кое-что из закусок – с поклоном сообщил мужчина, подливая шампанского в бокал Тани – Это пирожные со свежими сливками, клубникой и соусом из экзотических фруктов, состав соуса секрет – шеф-повара. А вот то конфеты. Тоже сделаны у нас. Это – пирожки по китайскому древнему рецепту. Это – еще пирожные и еще пирожки. Если вам понравятся – можете заказать такие еще. Названия блюд написаны вот здесь, на листке, рядом с рисунком.

Таня ела ошеломляюще вкусного, горячего лобстера, и бокал за бокалом пила шампанское, которое вначале ей не понравилось, но теперь так замечательно подходило к еде, что трудно представить лобстера без бокала этой соломенно-желтой, пахнущей виноградом жидкости.

Хорошо! Вот это обед! Только вчера она мечтала о пирожке из киоска и бутылочке с поддельной минералкой, а сегодня уже ест лобстера, запивая лучшим шампанским в мире! Что это, если не карьера?! Карьера! Ну да – голая, да, рабыня на пять лет. Но такая рабыня, которой прислуживают, перед которой пресмыкаются!

– Вам не нужно заказывать пирожки из Макдональдса, наш шеф-повар приготовит все гораздо вкуснее – голос мужчины бесстрастен, лицо непроницаемо, как и лицо девушки, стоящей возле стола как часовой, навытяжку. Но снова Тане показалось, что он над ней подсмеивается, над деревенщиной!

– У нас приказ – удовлетворить все ваши желания, так что можете заказывать все, что захотите, а если позволите вам что-то посоветовать – то и более того.

– Все желания? – голос Тани слегка сорвался. У нее внутри кипела ярость, замешанная на пяти бокалах шампанского – Совсем все?!

– Все желания – подтвердил мужчина, и лицо его слегка помрачнело, хотя казалось – как так может быть? Он же абсолютно бесстрастен!

– Тогда раздевайтесь. Раздевайтесь, раздевайтесь – чего застыли?! – приказала Таня, следя за лицом мужчины – Совсем! Как я! А то я голая, а вы одетые! Это непорядок!

Мужчина не быстро и не медленно снял галстук-бабочку, бросив ее на пол, расстегнул рубаху – она отправилась туда же. Его торс был не могучим, но и не дряблым – крепкий, сухощавый, как с картинки рекламы нижнего белья.

Сползли брюхи, обнажив крепкие тренированные ноги и трусы в обтяжку, оттопыренные приличной такой выпуклостью впереди. Мужчина не колебался – трусы последовали следом за штанами, и через минуту он стоял совершенно обнаженный, босиком, такой же невозмутимый, как и пять минут назад.

Таня с каким-то жадным интересом разглядывала его тело, будто впервые видела перед собой голого мужчину. Впрочем – по большому счету так это и было – Коля не в счет, он никогда не раздевался совсем, спуская штаны и оставляя на месте длинную рубаху.

Порно из сети? Так там вечно все приукрашено, гипетрофированно-огромные члены негров, насаживающих субтильных блондинок – не верится, и неинтересно. А чтобы вот так, вживую, при ярком свете? Не было еще!

Красивый мужчина. И член у него ого-го! Больше чем у Коли. И у Сергея Петровича. А еще – бритый. Волос совсем нет! Похоже, здесь какой-то культ безволосых! Интересно, девушка тоже гладко выбрита?

Девушка замешкалась, аккуратно раскладывая свое барахло, и разделась на минуту позднее, сняв все, в том числе и черные красивые чулки. Теперь она стояла, опустив руки по швам и выпятив вперед голый лобок с едва видными розовыми лепестками. Она не покраснела, не изменилась в лице – просто стояла и смотрела в пространство, будто происходящее ее не касалось.

Тане даже стало досадно – какого черта они такие бесстрастные?! Неужели им так на все пофиг?! Она, Таня, переживает, рефлексирует, истерит, а эти истуканы стоят, как в общественной бане и им все пофиг!

У Тани никогда не было таких чулок – не по карману, видно, что эти очень дорогие. Да школьницам и не положены такие чулки. Колготы телесного цвета – вот и порядок. Или джинсы.

И тоже выбрита – гладенькая, красивая… Грудь второго размера, правильная, упругая, торчит вперед, но видно, что без всяких там протезов. Просто вот такая грудь! Как и бедра – гладкие, крепкие, но не слишком мускулистые. Похожа на балерину, или гимнастку, не слишком закачанную спортивными упражнениями.

Оба – просто-таки модели! И что они делают в слугах?! Тоже рабы? Прислуживающие рабам? Неплохо же тут живут рабы, ага! А мужчина-то слегка возбужден…вон, как у него торчит! Не робот, значит! Хи хи хи…

– Будут еще распоряжения? – осведомился мужчина – Хочу сразу предупредить, полноценный половой акт между нами исключен. Запрещено. Мы можем удовлетворить вас любым другим способом.

– А если я прикажу тебе трахнуть ее?! – Таня указала на девушку. В груди почему-то кипела злость, на кого именно – Таня сама не знала. На хозяев? На саму себя? И эта злость искала выхода! Ей ужасно хотелось на ком-то отыграться за свое унижение, за рубцы на плечах, за…за все плохое, что с ней было за последние дни! Кто-то ведь должен за это ответить!

– В какой позе я должен это сделать? – мужчина ничуть не удивился – Или вы оставите выбор за нами?

– За вами! Начинай!

Таня налила очередной бокал, и широко расставила ноги, как на будто сидела на стадионе в ожидании футбольного матча. Отхлебнула. В голове шумело, и комната будто вздрогнула, заколебалась, как от землетрясения. «Нажралась!» – подумала Таня, но пить не перестала. И смотреть.

А тем временем девушка подошла к мужчине, стоявшему перед столом, опустилась на колени и аккуратно взяла в рот напрягшийся, почти уже твердый член. Через минуту она оторвалась от своего занятия, опустилась на четвереньки, приподняв попку и встав боком, немного наискосок – так было видно и лицо, и влажную «киску», в которую немедленно погрузился «аппарат» мужчины.

Около минуты они «работали» молча, потом девушка начала сопеть, тихонько постанывать, подаваясь назад своей гладкой, белой попкой, будто стараясь поглотить своего партнера целиком, вместе с мошонкой, вобрать его в себя вместе с крепкими ягодицами, с мускулистыми бедрами, хлопающими по ее попке.

Мужчина держал партнершу за бедра большими, перевитыми венами руками, и Таня вдруг подумала, что вероятно когда-то он был спортсменом, слишком уж соблазнительно-тренированным, брутальным телом обладал.

А женщина тем временем стонала все громче, изгибаясь, забрасывая назад голову, скаля белые, безупречно-ровные зубы. Она хватала партнера за бедра, притягивала к себе, пыталась вращать тазом, будто старалась как можно сильнее ощутить в себе проникший в нее «инородный предмет». А когда партнер глубоко вздохнул, застонал, вжался в ее зад, дергаясь в судорогах страсти, она вдруг завыла, и тоже задергалась, сгибаясь-разгибаясь в спине, закатывая глаза, пуская слюни из уголков пухлых губ. Ее живот дергался – Таня это видела совершенно отчетливо, и дергался он не меньше минуты, все увеличивая и увеличивая интервалы между сокращениями.

Потом женщина обмякла и опустилась на пол, как если бы потеряла сознание. Ее партнер перевернул девушку, посмотрел в глаза Тане, онемевшей, протрезвевшей в один миг, и опустился на пол, устроив голову между ног партнерши.

Таня видела, как он аккуратно вылизал все, что вытекало из покрасневшего, набухшего отверстия, потом подобрал с ковра капли, выкатившиеся, когда женщина сотрясалась в сладострастной любовной истоме. Все, до самой маленькой, почти впитавшейся в ковер. Его член был все еще напряжен и покрыт смазкой, и Таня, будто завороженная смотрела на него, и в ее голове мелькала только одна мысль: «Неужели так и в самом деле бывает?!»

– Госпожа желает еще что-то? – спросил мужчина, и голос его был спокоен, будто не он только что задыхался, содрогаясь, выбрасывая из себя фонтан семени – Я могу поласкать вас языком. Или руками. Или, возможно, прикажете достать вибратор? Все, что захотите! Анальный секс тоже запрещен. Все, что захотите, кроме…

– Кроме полноценного секса! – внезапно зло бросила Таня – Уходи! И забирай ее! Уходите! Вон отсюда!

Мужчина не торопясь оделся, не обращая внимания на то, что весь пах у него выпачкан спермой и смазкой, приподнял почти бесчувственную девушку, лупающую глазами так, будто не понимала, где и как она оказалась, помог одеться, натянув на нее юбку, кофточку и туфли. Узкие кружевные трусики и чулки девушка понесла в руках, как и кружевной, очень красивый лифчик.

Таня на лифчик обзавидовалась – ну не было у нее никогда такого! Хотя зачем он ей, этот бюстгалтер? И девушке, и Тане – и у той, и у другой груди не висели, торчали вперед, как будто были сделаны из камня. Так, чисто для красоты, и чтобы мужчинам было приятнее его снимать?

Скоро дверь за слугами закрылась, и Таня осталась одна, злая, похмельная, полупьяная и…неудовлетворенная.

«Дура!» – мелькало в голове – «Почему отказалась от куни?! Ну вылизал бы он, и что?! Плохо, что ли?! А теперь живот аж болит, так хочется кончить!»

Сама не понимала – и почему отказалась? Почему-то показалось неправильным – вот только что он вылизывал свою подругу, высасывал из нее «коктейль», а потом будет лизать Таню! Да ну нафиг! А если она там больная?! Сифилис какой-нибудь?! Или триппер?! Девки такие ужасы рассказывали про болезни – просто жуть! Одна девка весь пионерлагерь перезаражала – все пацаны потом лечились. Нормальная домашняя девка! А эти – вообще непонятно кто!

Таня встала со стула, подошла к постели, легла, раздвинув ноги. Сунула пальчик в рот, потом потянулась к низу живота и начала осторожно, мягкими, неторопливыми движениями гладить себя между ног, все ускоряя и ускоряя движения. Ее дыхание стало прерывистым, лицо порозовело, ноги раздвинулись так, что щелка раскрылась, освобождая дорогу для того, кто в нее хотел бы войти. Но никого рядом не было, кроме розового тонкого девичьего пальчика, совершающего ритмичные движениями, скользя по выступившей белой, как сметана смазке.

Через несколько минут Таня простонала, задергалась, примерно так же, как стонала и дергалась девушка-служанка всего минут пятнадцать назад, и замерла, успокаивая дыхание, в приятной неге, сковавшей ее похотливое, мечтающее о ласке тело.

А еще через пять минут Таня уже спала, разбросав ноги и руки в стороны, широко, как морская звезда, лежащая у подножия кораллового рифа.

Ей было хорошо. Очень хорошо.

– Перспективная девочка

– С ней еще работать, и работать. И первым делом – выбить из нее всю дурь! Чтобы у нее и мысли не было сопротивляться господам!

– Она быстро учится. И в ней большой сексуальный потенциал. Ты всегда умела подобрать нужных кандидаток. Знаешь, почему?

– Знаю. Потому что я изначально была шлюхой. И потому, что у меня дар чувствовать таких же, как я.

– Она далеко пойдет. Второй день у нас, а уже поняла, когда нужно подчиняться, и когда можно применить власть. Это хороший материал. Надеюсь, что она выживет после инициации.

– А я не надеюсь. Сдохнет – найдем другую. Третью. Десятую! К какому времени ее подготовить, Мастер?

– К двадцати часам. Ты пойдешь со мной.

– Хорошо, Мастер. Все, что прикажете!

– Иди. Оставь меня.

Девушка поклонилась, не оглядываясь вышла из кабинета. Мужчина положил голову на руки, стоящие локтями на столе и соединенные в кистях, и долго еще смотрел на девушку, лежащую выпяченным лобком в сторону потайной видеокамеры, показывающей все в таких подробностях, что казалось – наблюдатель находится в нескольких сантиметрах от киски, истекающей каплями смазки.

Мастер усмехнулся, побарабанил пальцами по столу, потом решительно выключил монитор, отправив его наверх, в люк потолка. У него сегодня было еще много дел, так что сосредоточивать внимание на одной претендентке не стоило. Тем более, что как правильно сказала Лена, та может и не пережить инициации. Потом, все потом!

В этот раз много хорошего «материала», есть, над чем поработать. Господин будет доволен.

Глава 3

Разбудил ее чей-то голос, бесцеремонно прорвавшийся в сон.

А снился Тане белый песок, пляж, яхта – парусная, и этот парус шевелил ленивый ветерок, охлаждавший нагретую на солнце кожу. Таня знала – там, на яхте, ее ждет любимый человек. Лица она не видела, только спину, ноги…и попу – сухую, мускулистую, с ямочками с боков. Ее мужчина что-то делал на палубе, что-то перебирал, или тащил – она не могла понять, что именно. Мышцы на его загорелой, темной, как у мулата спине ходили ходуном. Тащил канат? Может, рыбачил, и как раз в этот момент вытаскивал голубого марлина? Но яхта стоит на якоре, какие сейчас марлины? Странно…

Таня вошла в воду, побрела к яхте – здесь почему-то было неглубоко, всего по колено, хотя казалось – шагни, и ухнешь туда, в прозрачную синеватую бездну. Но глубина с каждым Таниным шагом отступала, а яхта хоть и медленно, но приближалась. И вот – все видно, как на ладони. Картинка будто прыгнула, увеличилась многократно, и Таня с ужасом и отвращением увидела: ее любимый занимается сексом! Перед ним, похотливо выставив вверх свою толстую прыщавую задницу стоит рыжая девка, которой Таня не успела выцарапать глаза там, в зале!

Тут же, будто включился звук. Девка охала, закатывая маленькие свинячьи глазки, возила задницей, стараясь как можно глубже насаживаться на член. Растяжки, целлюлит теперь особенно бросались в глаза, когда она стояла в этой бесстыдной позе, ничуть не смущаясь ни людей, которые вдруг как по волшебству густо усеяли пляж, ни наблюдателей на других яхтах, с интересом разглядывающих происходящее, ни Таню, которой «принадлежал» этот мужчина.

Рыжая знала, что Таня на нее смотрит, она довольно улыбалась и время от время скашивала глаза, поглядывая на конкурентку, ее толстые губы складывались в такую самодовольную и мерзкую ухмылку, что стереть ее можно было только пинком – прямо в желтые зубы, прямо в этот нос, плоский, как у утки, в лоб, к которому прилипли жидкие, мокрые от пота волосенки!

Тварь! Ну, держись! На мое позарилась! И ты об этом пожалеешь!

Таня шагнула вперед, и…

– Подъем! Встать!

Картинка тут же развеялась, и Таня открыла глаза, понимая, что все увиденное было сном. И что лежит она в своей комнате – голая, мокрая, от пота. Видать во сне вспотела – так переживала, глядя на происходящее безобразие.

Перед кроватью стояли те же слуги, что приносили еду. И которых Таня заставила заниматься сексом. Теперь они были в зеленых медицинских костюмах. На полу перед – пластиковые боксы с какими-то аппаратами, коробочками, шлангами.

– Поднимайся и вперед, за нами! – приказал мужчина, и в этот раз в его голосе не было ни капли терпимости и уважения. Теперь он был главным, а она, Таня, подчиненной. Рабыней.

Таня молча встала – а что говорить? Ей четко сказано – исполнять все, что прикажут эти люди. Эпиляция, и…клизма, черт ее подери! От предвкушения противной процедуры аж руки похолодели! И анус сжался.

В ванной комнате уже кто-то прибрался. И когда успели? Наверное, когда Таня спала. Или волшебством – иначе никак.

Кстати, исчезли и остатки обеда. Так она и не попробовала местного борща и ухи из стерляди. И до пирожных не добралась.

– Есть до завтрашнего дня нельзя – будто услышал ее мысли мужчина – Мастер посетит тебя в двадцать ноль-ноль. Ты должна быть предельно корректна в выборе слов, и постарайся угадать все, что он хочет. От этого зависит многое.

Что именно – «многое» мужчина не пояснил. Кивнул головой на кресло, непонятным образом возникшее в ванной – странное кресло, похожее на гинекологическое, только там, куда должны лечь ноги – ремни-застежки, как и на спинке кресла, как и на подголовнике.

– Это что, для пыток? – Таня попыталась скорчить ехидную улыбку, но вышло жалко, с прыгающими от страха губами другого результата не стоило и ожидать.

– На кресло! – приказал мужчина, и встал неподвижно, дожидаясь, когда исполнят его приказ.

– А пописать хоть можно? – зло бросила Таня, шагнув к унитазу – И если можно, в одиночестве!

Мужчина не пошевелился, не отводя глаз сопроводил Таню взглядом. Смотрел он и все то время, пока она делала свои делишки, смотрел и после, когда она, сгорая от стыда и кипя от злости подмывалась из «лейки» теплой водой.

А потом Таня устраивалась в кресло, невольно вспомнив анекдот про то, как старая врачиха-гинеколог учила молоденькую дурочку усаживаться в это кресло. «Как садиться? Как трахали тебя, так и садись!» Девчонка корячилась, корячилась, потом устроилась в какой-то ужасной, дурацкой позе, сжавшись в комок, врачиха смотрела, смотрела, и участливо так спрашивает: «Милая, да где же тебя так-то?!» «В запорожце!» – отвечает «милая».

Таню притянули ремнями – «Ни вздохнуть, ни пернуть!» – как бывалыча говорила мама.

Вот теперь со мной можно делать все, что угодно! – резанула дурная мысль – Режь, органы вынимай, и ничего нельзя поделать!

Почему надо усаживать в гинекологическое кресло, чтобы вынуть из Тани органы – мозг ответ давать отказался. Логика выключилась, как выключилось все, кроме участков мозга, отвечающих за поддержание жизнедеятельности, и тех участков, что пытались контролировать страх, заставивший Таню покрыться пупырышками с ног до головы.

Грудь ее вздымалась, проталкивая воздух к горящим, как в огне легким, сердце стучало, норовя вылететь из груди, и новая мысль уже билась в черепной коробке: «Хорошо, что я пописала! Вот бы сейчас было дело – обдуть этих придурков! Теперь они мне отомстят за то, что я их унижала, заставила трахаться! Ей-ей отомстят! Я бы так сделала, а почему они – нет?!»

– Спокойно! – мужчина вдруг хлопнул Таню ладонью – сильно, звонко, жгуче, по внутренней стороне бедра, едва не по промежности.

Потом еще удар, еще раз, еще!

Таня вскрикивала при каждом ударе, а он все бил – не очень сильно, но так, чтобы кожа зудела, горела, как если бы задался целью выдавить из жертвы поток слез.

Но Таня сдержалась. Она кусала губы, непроизвольно пыталась шевельнуть задом, как будто норовя уйти из-под удара, но не рыдала, не плакала, и только с ненавистью смотрела на мучителя, губы которого сложились в тонкую, едва заметную улыбку.

Последних два удара пришлись прямо по лобку, по лепесткам, тут же набухшим от прилива крови, и это было не больно, а больше унизительно, как будто мужчина похлопал по плечу, а попал по промежности. Мол, успокойся, все нормально, не переживай!

В руках девушки уже был прибор – она включила его, и ванная комната наполнилась жужжанием. Таня знала, что это такое – эпилятор, догадалась. Модель не знала – что-то импортное, это ясно. И болезненное. Очень болезненное! Пробовала однажды. Мамин. Больше не захотела! Лучше брить, чем это безобразие!

– А может лучше побрить? – предложила Таня, стараясь, чтобы голос не дрогнул, скосив глаза на подходящую к ней сбоку девицу – Я и сама бы могла!

– Скорость убавь – вполголоса сказал мужчина, обращаясь к девушке с эпилятором – Чем ниже скорость, тем чище работа.

На Танины слова никто не обратил ровно никакого внимания.

Следующие полчаса она запомнила надолго. Можно сказать – на всю жизнь. Нет, ей никто не пытался причинить боль нарочно, растягивая ее, превращая процедуру в пытку. Сама процедура была пыточной, и Таня откуда-то знала, что чем ниже скорость, тем мучительнее будет действие эпилятора. И действительно – чище.

Вроде как мама говорила. На низкой скорости он выдергивает и все тонкие волоски, а на высокой – только толстые, тонкие обрывая, или не цепляя. И чем ниже скорость, тем больнее. Таня испытала сейчас все это на собственной шкуре.

Больнее всего было тогда, когда девушка «дергала» волосы вокруг «лепестков». А еще – вокруг ануса. Вот тут уж у Тани из глаза полились слезы – и она ничего не могла с собой поделать.

Когда пришел черед клизмы, Таня была уже потрясена и совершенно деморализована. Она готова на все, что угодно – лишь бы это поскорее закончилось.

Ей даже не дали слезть с кресла. Дважды накачали, как бочку, а потом дали опорожниться в специальную емкость – на глазах наблюдателей, пристально следящих за «процессом».

Таня больше всего боялась, что эти твари надуют ее водой так, что у нее в кишках что-нибудь лопнет. Было бы очень обидно сдохнуть в самом начале этого приключения. Которое, уже и не казалось таким уж веселым приключением. Скорее – наоборот.

Потом Таню мыли. Несмотря на протесты, мол, «я сама!» – ее намыливали душистой пенкой, терли зад, киску, груди, терли кожу, будто пытались содрать весь верхний слой, и оставили в покое только тогда, когда Таня была уже красна, как рак. Тогда эта парочка собрала свои «инструменты для пыток» и удалилась, напоследок напомнив, чтобы «жертва» ничего не ела.

И Таня снова оказалась в постели. Чистая, до ненормальности, злая, опустошенная и…трепещущая.

Как оно будет? Как пройдет первый секс? Хотела отдать девственность любимому мужу, любимому человеку, и вот оно как вышло!

Впрочем – а что такое девственность? Кусочек плоти, затянувшей «дырочку», не более того. Непонятно зачем затянувший – ведь потом, после дефлорации, женщина нормально обходится и без этой штуки! Так зачем природа превратила первый секс в мучение? Почему нельзя было сделать так, чтобы девственной плевы не было вообще? Что это за дискриминация женщины? У мужчин нет ведь такого безобразия! Засовывай, сколько хочешь, и никаких тебе проблем! А тут…неделю потом заживать будет – девчонки рассказывали.

Да и вообще – что это за фетиш такой, девственная плева? Сохранилась она – значит, ты чистая и невинная! А если нет – грязная, распутная шлюха? А вот то, что язык учителя проникал в нее до самой плевы, что он вылизывал все ее тело, это как – оставило ее невинной и чистой, как ангел?

А то, что она дергала Николая за член – это считается нормальным деянием для чистой, невинной девушки? Член-то в нее не проникал! Ну…почти не проникал – раза три брала в рот, целовала головку, лизала. Но полноценного минета не было! Так она девственница в общепризнанном ее понимании, или нет?

То-то же. Чушь-чушная. Все условно, и все придумано людьми. А что касается ее девственной плевы – как там сказал этот…Мастер? Хорошо, что никакого чужого семени в ней, в ее киске, еще не было. Мол, не испортит чистоту процесса. Какого процесса? Что они хотят сделать?

Может, рептилоиды какие-нибудь? Как вариант? Не инопланетяне, а рептилоиды, скрещивающиеся с людьми!

А что, почему бы и нет? Читала статьи – мол, рядом с людьми существует племя негуманоидов, которые рядятся под людей и могут с ними скрещиваться. Все рептилоиды стоят у власти, все богачи. И обычно они, почему-то, евреи! Несчастным евреям вечно за все достается…

Странно, конечно – целое государство рептилоидов, и никто их так и не разоблачил, кроме отдельных, особо умных кадров. Но Таня точно читала статьи на эту тему! Да и слышала, кто-то рассказывал…

И по телевизору что-то такое показывали. Врут, конечно, но не всегда же? Вон, по телеку постоянно кажут то про йети, которые трахают женщин в горах, то про предков людей, оказывается – прилетевших с вольфрамовой звезды. Почему вольфрамовой, а не платиновой, или железной – неизвестно. Это уж на совести сценаристов популярного канала. Соорудили сценарий – «Ну вот так! Хотите верьте, хотите – нет!» Главное, чтобы интересно было!