Текст книги "Космическая одиссея капитана Джонса"

– Эй, ты! Как там тебя? Киллиан? Капитан передумал!

– А сам он прийти не захотел? – поинтересовался я, опуская голову и встречаясь глазами с верзилой.

– Он… – Джон нахмурился, пытаясь на ходу придумать отмазку для своего капитана, но, как я уже понял, смекалка не являлась его сильной стороной. – Он велел сходить за тобой!

Я бесшумно спрыгнул с дерева.

– Ну и мерзкая у тебя рожа! – недружелюбно произнес Джон.

Да, наши с ним отношения начинались не ой как замечательно. Но он и Кай в будущем стали самыми преданными членами моей команды. Наверное, я даже мог бы назвать их друзьями, как Алексея и Ромео.

Кай сидел на ступеньке ремонтного отсека и потягивал дым из скрученной на ходу сигареты. Наверное, он был неплохим химиком, раз смог найти на этой планете то, что можно курить. Билл нервно прохаживался рядом с ним. Едва увидев меня, он нахмурился и скрестил на груди руки.

– А, это ты. – Грубовато произнес он. – Чини наш корабль.

Я встал напротив капитана в той же позе, демонстративно скрестив на груди руки. Билл явно рассердился.

– Доставим мы тебя на Альтаир! И делай дальше, что хочешь!

Что ж, для начала этого было достаточно.

Из джунглей вышли темные фигуры землян вместе с Фенриром. Зрачки кугуара светились в темноте.

– Не стрелять! – вскинул я руку. – Это мои друзья, и они едут с нами.

Биллу не очень понравилось, что я начал отдавать приказы, но пока их старая посудина валялась бездыханная, приходилось помалкивать.

– Ну и название у вашего корабля, – я скользнул глазами по полустертой старой надписи на борту.

– «Алконавтика»? – усмехнулся Ромео, подходя ближе.

– А вы что-то против рома имеете? – вызывающе спросил Кай.

– Мы никогда не пробовали ничего алкогольного, – признался Алексей.

Пока они рассказывали контрабандистам свою историю, я забрался в ремонтный отсек и с видом полного удовлетворения осмотрел его внутреннюю сущность. Да, признаюсь, мне очень этого не хватало. Я мог починить корабль за две минуты, но тогда мои новые друзья заподозрили бы неладное, и я начал неторопливо приводить в порядок запущенные детали двигателя, систему энергообеспечения, терморегуляции, радиационной защиты и космической связи. У меня даже сложилось впечатление, что ремонт некоторых систем проводился ударом чьего-то очень тяжелого кулака. Радиоизотопная батарея находилась на последнем издыхании, и я соединил ее с системой подачи энергии, чтобы она зарядилась. Звездные датчики, регистрирующие расстояние, были расстроены так, что с трудом бы определили расстояние от меня до Кая, сидевшего на ступеньке.

– Готово, – я вытер руки, испачканные в саже и масле, какой-то тряпкой. – Не представляю, как вы летали. Моя дочь и то аккуратнее обращалась с игрушками.

Слишком поздно я понял, что, расслабившись, сболтнул лишнее.

– Запускайте двигатели. Все системы функционируют, – резко сменил я тему. – Мне не терпится свалить с этой чертовой планеты!

Глава 5: Альтаир-14

Изнутри звездолет был еще хуже, чем снаружи. В жизни не видел таких убитых посудин. Но мне дали отдельную каюту, и я впервые за много лет очутился один. Ощущение было диким и вместе с тем до боли знакомым. На койку, заправленную непонятным тряпьем, я побрезговал ложиться, но душ был вполне сносный, и я, стараясь не думать об очищающих фильтрах, наверняка заросших слизью, впервые за много лет привел себя в порядок. В каюте нашлись и бритва с ножницами. С бородой я расстался без сожаления, как и с большей частью волос. Вспомнив положенные два сантиметра, я назло законам республики оставил их гораздо длиннее, чтобы уши оставались закрытыми.

Затем я нашел сносный скафандр черного неброского цвета и натянул его на себя. Да уж, вид получился не очень. Эдакий потрепанный жизнью каторжник. Особенно мне не нравилась пустая глазница, и я соорудил из кусочка другого скафа маленький черный кругляшок, закрывший мой дефект. Именно тогда, посмотрев в зеркало на нового себя, я понял, на кого стал похож.

Одноглазый мстительный урод, у ног которого вился дикий зверь. Меня было не отличить от настоящего пирата, а значит, и не нужно было этого делать. Я криво усмехнулся своему отражению и отсалютовал ему.

Мне предстоял долгий путь, чтобы стать таким, какой я сейчас. А сейчас, поверьте, я не просто самый грозный пират во всей Вселенной. Без ложной скромности, я самый дерзкий, циничный и обаятельный. Нет, не нужно улыбаться. Я вовсе не самовлюблен. Ну, если только слегка. Ни одна женщина не смогла устоять передо мной. Вот только женщины на корабле не к добру, и я никогда не брал их с собой. Может быть, я разбил много сердец, а может, ни одного. Мое сердце всегда принадлежало только одной женщине – моей Катрин.

Я вышел из отсека и отправился в кают-компанию. Билл был в навигационной рубке, корректировал наш курс в обход всех звездных патрулей. В рубку он меня не пустил. Хах. Как будто я мог увидеть там что-то важное. Наверное, он просто хотел показать, кто здесь главный.

Я перешагивал через дыры в полу, сквозь которые просвечивал трюм. В щелях щелкали зубами крысы. Я не боялся их. Давно разучился бояться.

В кают-компании было чуточку почище. Видимо, это помещение являлось наиболее обитаемым и за ним худо-бедно присматривали. Я облокотился об косяк, в котором раньше располагались шлюзовые двери, и прислушался к веселой болтовне толстяка Фрэнка. Вся команда, кроме капитана, сидела там. Алексей и Ромео не очень уверенно пытались поддержать разговор. Да уж, этих дикарей придется еще многому научить.

– Тысяча чертей, Джонс! – изумился Алексей, увидев меня в дверном проеме. – Тебя не узнать. Стал похож на человека, а не на варвара.

Это отразилось и в глазах Кая. Мне нужно было во что бы то ни стало заручиться его поддержкой. Если Кай пойдет за мной – пойдет и Джон. И тогда в моей команде будет пять человек.

Фрэнк, варивший что-то очень аппетитно булькавшее, продолжал рассказывать забавные вещи.

– Разгерметизации вы не боитесь? – я кивнул на дверной проем.

– Эти двери бы нас не спасли, – проворчал Кай. – Тут и так дыр хватает.

– Вы этот звездолет что, на помойке нашли? – мне не верилось, что корабль можно запустить до такой степени.

– Отчасти – да, – грубовато ответил Джон. – Кэп рос на свалке, жил в этой самой посудине, затем подлатал ее, и она взлетела. Естественно, на Альтаире это не прошло не замеченным. Его тут же отвели к Мэри Блад, и она сделала его одним из своих людей. Билл часто летал на всякие важные задания, пока его не повязали. А Мэри разрывает все контакты с теми, кто попался в лапы копам. Так что на Альтаир капитану вход заказан.

– Кушать подано! – Фрэнк включил кнопку автораздачи, и вскоре перед каждым из нас оказалась тарелка с едой.

Пока я ел, вспоминая, как держать в руке вилку, Джон умял свою порцию, смачно отрыгнул и похлопал себя по животу.

– Джонс? Какой корабль ты хотел создать? – небрежно, как бы невзначай, спросил он.

Краем глаза я заметил, как напрягся Кай и Алексей с Ромео. Я давно ждал этого вопроса, поэтому отложил приборы, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на чернокожего андромедца единственным глазом.

– Я знаю, как заставить предметы менять форму. – Взяв со стола вилку, я поднес ее к глазам. – Вы прекрасно знаете, что торговые суда отличаются вытянутой конструкцией с огромным трюмом. Крейсеры звездного патруля – это легкие и юркие остроносые кораблики. Боевые флагманы на каждой палубе имеют по десять лазерных пушек. Каждый из них в чем-то уступает другому. Я знаю тысячи примеров, когда «Эль Дьябло» пыталось создать корабль, сочетавший в себе все лучшее. Они не учли одного: это невозможно. Невозможно развить гигантскую скорость с огромным трюмом. Не возможно быстро разворачиваться и стрелять, имея гигантский корпус. И уж тем более с таким количеством палуб и пушек от погони не спасешься.

Наверное, в моих глазах появился маниакальный блеск, ведь я жил мыслями об этом последние пять лет.

– Звездолет, который я хочу построить, не будет сочетать в себе все вышесказанное. – Я выдержал эффектную паузу. – Он сможет меняться, превращаясь то в одно, то в другое.

Кай смотрел на меня недоверчиво, Джон и Фрэнк открыв рот, а Алексей и Ромео о чем-то хмуро перешептывались.

Я рассказал им не только про звездолет. Постепенно Кай и Джон узнали все. Докладывали ли они об этом своему капитану – мне неизвестно. Только вот чем ближе к Альтаиру, тем мрачнее становился Билл. И когда планета уже заполнила собою весь обзор, он подошел ко мне.

– Все, Джонс. Прилетели. Дальше мне нельзя. Ребята отправятся с тобой, проводят к Мэри.

– Спасибо, Билл. – Я протянул ему руку для пожатия.

Капитан поколебался, но все же пожал ее.

– Удачи тебе, Джонс.

Я спустился в ангар. Кай и Джон уже были там и готовили рейдер к взлету. Из темного угла ко мне бесшумно прыгнул Фенрир. Кугуар беспокоился, на корабле ему не нравилось. Обычная кошка забилась бы в темный угол, до смерти напуганная таким количеством пластика и железа, но не мой Фенрир. Когда-нибудь я займусь изучением его природы, позволившей ему приспособиться к жизни на звездолете. Я погладил кугуара по холке и почесал за ухом.

– Мы на месте, братец.

– Ты что, с кошкой разговариваешь? – недоверчиво спросил Джон. – Она же тебя все равно не понимает.

Кай хмыкнул.

– Ну, с тобой же все разговаривают.

Джон не уловил иронии или сделал вид, что не уловил.

Ребята загрузились в рейдер, и я последовал за ними. Фенрир запрыгнул следом за мной. Жаль, что Алексей и Ромео решили следовать своей дорогой. Мне будет их не хватать.

Раздвинулись двойные шлюзовые двери, и в ангар ворвался поток грязного холодного воздуха. Рейдер медленно пополз к выходу, и у самого края стартовой площадки сорвался с места, камнем ухнув вниз.

Кай потянул на себя штурвал, выравнивая кораблик. Меня вдавило в сиденье. Фенрир издал недовольный утробный рык.

– Тише, парень, – я похлопал кугуара по спине.

Несколько секунд отвесного падения – и мы прошли сквозь облака, в нижние слои атмосферы.

Именно тогда я впервые увидел Альтаир-14. Я знал, что эту планету превратили в свалку. Космический и прочий мусор нужно было куда-то девать. Засорять жилые планеты – не выход. В космосе – он создает аварийно опасные ситуации. Тогда власти и решили загрязнить одну-единственную планетку. Но мы же живем в демократической республике, верно? Поэтому жители Туманности Альбион общим голосованием выбрали в качестве такой планеты Альтаир. Ну как, выбрали… конечно, к этому решению нас подтолкнули. Планета идеально подходила для сброса мусора – во-первых, на ней была очень большая гравитация. Ноги можно было переставлять с трудом, но и мусор не вылетал в открытый космос. К тому же биогенные факторы на планете достигли такого сочетания, что мусор разлагался очень быстро.

Всю почву, насколько хватало глаз, покрывали отходы. Ржавые корпуса звездолетов, роботов, бетонные блоки, трепещущие на ветру пленки, острые зубы стекла и многое другое, всего и не счесть. Никому бы и в голову не пришло искать здесь жизнь – так что выбор разбойников был очевиден. На Альтаире процветала подпольная империя, во главе которой стояла сильная женщина. Мэри Блад принесла мне много хлопот, прежде чем мы смогли стать друзьями. Впрочем, не буду забегать вперед.

Я рассматривал горы свалок, находившихся на той или иной степени разложения, и пытался представить, как здесь можно жить.

– Снижаемся, – скомандовал Кай, и Джон повел рейдер вниз.

Меня опять вдавило в сиденье. Фенрир нервно шевелил ушами.

Я увидел огромные стальные конструкции, бывшие когда-то мостом. К ним-то и направлялся рейдер.

Ловко нырнув между бетонными опорами, рейдер сел на землю.

Я вышел из кораблика и осмотрелся. Высоко над головой были тонны металла. Глядя на них становилось как-то неуютно. Джон замахал руками куда-то между двух куч.

– Да здравствует черная королева!

– Смерть «Эль Дьябло»! – отозвались откуда-то из-за куч.

Пароль и отзыв, как же иначе.

Я увидел двух бородатых человек похожих друг на друга, как две капли воды.

– Давно тебя видно не было, Кай, – один из бородачей хлопнул персианца по плечу. – Билл на орбите мотыляется?

Кай кивнул.

– Мы тут одного новичка подбросили. Говорит, у него дело важное к Мэри.

Бородач окинул меня оценивающим взглядом.

– Надежный?

– Я за него ручаюсь. – Такие слова от Кая были приятной неожиданностью. – Отведи его к Блад.

Как я ни жаждал заполучить Кая и Джона в свою команду, в тот момент мне пришлось с ними расстаться. Они предпочли старого вояку и разбитую посудину новому знакомому. Я не мог винить их за это. Но знал, что мы еще встретимся.

Бородачи повели меня через кучи завалов, ловко прыгая по корявым камням и кускам металла. Я едва поспевал за ними, постоянно оскальзываясь и спотыкаясь. Полосатая спина Фенрира мелькала то тут, то там. В один миг я даже увидел, как из его пасти торчит извивающийся хвост. Чем дальше мы углублялись в свалку, тем выше и неприступнее становились мусорные кручи. Приглядевшись, я понял, что их складывали специально, желая скрыть под ними что-то очень важное. Я оказался прав. Через минут двадцать ходьбы мы вышли к поистине гигантской горе, сложенной из ржавых корпусов звездолетов с торчащими зубьями арматуры. Эта куча была не тем, чем казалась на самом деле. В самом ее низу мы вошли в замаскированную шлюзовую дверь и оказались внутри горы.

А внутри все было иначе. Никогда не думал, что преступная гильдия устроена с таким шиком. Вместо металлических полов ноги ступали по мягким коврам. Стены матово поблескивали в приглушенном свете ламп. Не хватало только приветственных голограмм с их прилипчивыми улыбками и возгласами «добро пожаловать!».

Бородачи уверенно вели меня по лабиринту коридоров. Я подумал о том, что если меня бросят в тюрьму, я никогда в жизни отсюда не выберусь.

Вскоре нам начали попадаться охранники. В черной форме с иголочки, вооруженные энергетическими пистолетами и излучателями.

– Пришли, – бородачи тормознули у шикарной двустворчатой двери из дерева. – Иди к ней. Она женщина простая, но с характером.

Что ж, коротко, но емко.

Мои проводники расступились, пропуская меня вперед, и я уверенным жестом распахнул двери.

Кабинет был шикарным. Чего стоил один сводчатый потолок, повторявший собой копию звездного неба Альтаира в этом секторе. Ковер, лежавший на полу, как ни парадоксально, содержал старинную пиратскую эмблему. Огромный стол со стеклянной крышкой был пуст. На нем одиноко вращалась объемная модель здания, в котором мы находились. Мэри сидела в гидроплавающем кресле, откинув назад голову и медленно вращаясь в нем. Выражение ее лица было задумчивым. В первую секунду я усомнился, что это действительно та женщина, которая мне нужна. На вид ей было лет семнадцать, не больше. Тоненькая, как тростинка, с копной обжигающе рыжих волос, непослушно торчащих в разные стороны. Глаза у нее были зелеными, как трава у меня дома. Худенькая фигурка была затянута в какой-то очень лихой скафандр. Чем-то он напоминал ковбойский наряд, но я не исключал, что она придала ему такой вид голографическим способом.

Когда двери распахнулись, Мэри лениво развернула свое кресло лицом к двери, но, увидев незнакомого человека, резко вскочила, оперлась руками об стол и выкрикнула неожиданно сильным и властным голосом:

– Почему без стука?!

Диссонанс формы и содержания поверг меня в состояние легкого ступора, который Мэри приняла за восхищение, потому что кокетливо опустила глаза.

Двери за нами тихо закрылись. Что было не к добру.

Девушка обошла меня кругом, заинтересованно всматриваясь в мое лицо и одежду.

– Ты кто такой? – спросила она, наконец.

И опять глубина и сила ее голоса сбили меня с толку.

– Меня зовут Киллиан Джонс.

– И зачем ты явился ко мне, Киллиан? – голос Мэри вновь изменился, приобретя глубокие вибрирующие нотки.

Я развернулся к ней. Наши лица оказались вплотную. Она этого не ожидала и резко отпрянула. На лице ее отразилось беспокойство. Видимо, она боялась, не увидел ли я чего лишнего. А я увидел. Еще как. Ее лицо едва заметно вибрировало. А значит, оно не было настоящим. Всего лишь голограмма. Под такой маской мог скрываться кто угодно, правда, тех же размеров и пропорций. Я сделал вид, что ничего не заметил.

– Мне кое-что нужно. И только вы можете мне это дать.

Мэри вернулась к столу и щелкнула пальцами. Из смежной с кабинетом комнаты выплыл робот. Его корпус автоматически раскрылся, обнажая бар. Девушка наполнила два стакана чем-то густо-карамельным и один протянула мне.

– С чего ты решил, что ты получишь то, что тебе нужно?

Я ждал этого вопроса.

– Взамен – я могу дать вам все.

Изящная бровь девушки взлетела вверх. Лицо приняло скептическое выражение.

– Все?

– Все что угодно.

Мэри расхохоталась, приняв меня за шутника.

– Если я захочу уничтожить «Эль Дьябло», ты это сделаешь для меня?

– Я построю корабль, который уничтожит их корпорацию. Сооружу робота, который внедрится к ним и убьет президента компании. Разработаю бомбу, и она проникнет в самое сердце Титании, чтобы взорвать планету к чертям.

Ошеломление. Вот что я увидел. Все-таки смог произвести на нее впечатление. Однако она была осторожной, и не поверила мне сразу.

– Ты, правда, все это сможешь?

– Все, и даже более того. – Я залпом выпил содержимое стакана. Ром. Напиток приятно обжег мне горло.

– Чего же ты хочешь взамен? – Мэри взволновалась.

– Возможность. Я должен построить себе корабль, чтобы улететь и кое-кого найти.

– У нас множество кораблей. Ты сможешь взять любой.

Я усмехнулся.

– Мне не нужен любой. Я должен построить его сам.

– Дай угадаю, – Мэри села на стол и сделала маленький глоточек. – Твой корабль будет самым лучшим из существующих, верно?

Какая сообразительная.

– Верно.

– Ты же понимаешь, что должен будешь доказать свои способности?

– Я готов. Хоть сейчас. Если вы сможете дать мне все необходимое.

– И что же ты сделаешь, Киллиан Джонс?

Я улыбнулся.

– Вам понравится.

Я собирался смонтировать простейшее устройство, переводящее все языки на общегалактический. Затем снабдить ими все камеры, которыми, я был уверен, здание было напичкано сверху до низу. И тогда Мэри сможет следить за всеми, и ничто не укроется от нее.

Мэри соскочила со стола, оставив на нем недопитый бокал.

– Ты меня заинтриговал. Хочу держать тебя поближе к себе, пока ты не закончишь. Сколько тебе понадобится времени?

– Возможно, день-другой.

Мэри улыбнулась так ярко, как будто ей сейчас сделали лучший в мире подарок.

– Говори, что тебе нужно.

И я сказал. Я назвал все, что мне могло потребоваться, и даже более того. Кое-чего у нее не оказалось, и Мэри срочно отправила отряд на Оберон, купить все недостающее.

– Откуда ты такой взялся, Киллиан?

Я валился с ног от усталости, но Мэри этого будто не замечала. А может, хотела проверить мою выдержку?

Мы стояли с ней на балконе, обозревая кучи мусора до самого горизонта. Балкон был защищен силовым полем, и опасаться было нечего.

– Не люблю этот пейзаж. – Мэри нажала маленькую кнопку на перилах, и горизонт изменился.

Вместо свалки всюду были зеленые холмы и голубые ручьи. Стандартный пейзаж. Всего их в программе три: холмы, море и лес. Эти небольшие устройства смены пейзажа продавались на каждом шагу. Я обрадовался, что смогу удивить ее прямо сейчас.

Склонившись над панелью управления пейзажами, я ловко разобрал ее и влез в программный код.

– Что ты делаешь? – возмутилась девушка.

– Тише. Тебе понравится.

Я записал несколько своих самых любимых видов. Удивительно, что мои пальцы не забыли всего этого. Я поставил панель на место и нажал на кнопочку.

Стандартные холмы сменились сюрреалистическим пейзажем, который очень сильно любила Эмма. Земля была затянута дымкой легкого тумана. Вдалеке высились синеватые горы, чуть ближе был сказочный дворец, а совсем рядом – изящный полукруглый мост, увитый цветами и лианами. Все вокруг дышало жизнью. Я прописал в коде даже диковинных разноцветных птиц. Жаль, что устройство не было оснащено динамиками. Я бы добавил еще и звуков.

Мэри смотрела на открывшееся великолепие, открыв рот.

– Как ты это сделал?!

Я пожал плечами.

– Вспомнил кое-какие коды. Это не так уж сложно.

На лице Мэри отразилась целая гамма чувств, и я понял, что теперь она никуда меня не отпустит, пока я не исполню все ее прихоти. Что ж, почему бы и нет? Если она даст мне возможность построить корабль, я сделаю все, что она пожелает.

Глава 6: «Приговор»

Я уже говорил Мэри, что мне понадобятся все мои чертежи и разработки, которые я хранил на домашнем сервере, подключенном к глобальной компьютерной сети. Мне казалось, она теперь всегда будет ходить за мной по пятам, потому что даже отведя меня в информационный портал, она осталась стоять и смотреть, как я достаю свои чертежи из баз данных моего компьютера. Интересно, что стало сейчас с нашим домом? Я был уверен, что после того, как планшет с моими разработками взорвался при попытке взлома, Тич отправился ко мне домой и все перевернул вверх дном. Кажется, я говорил в самом начале, что страдал манией величия, поэтому надежно защищал свои данные. Если бы Тич попытался взломать мой домашний компьютер, все данные автоматически бы удалились, и восстановить их было бы невозможно. И нет, я не остался бы ни с чем, потому что как раз на том компьютере ничего не было.

Где же, в таком случае, я все хранил? В самом надежном источнике. В своей голове. Все, что я когда-либо создал, отпечаталось на сетчатке моих глаз. И я знал, как извлечь оттуда информацию. Мне пришлось изрядно повозиться, настраивая аппаратуру под себя, но когда вышло, я испытал чувство глубокого удовлетворения. Сканеру, исследовавшему память моих глаз, пришлось отсеять миллионы эксабайт информации. Но он нашел ее. Ту, что была важнее всего.

Я видел, как в воздухе передо мной из миллионов светящихся нитей возникают модели звездолета. Я смог восстановить все, когда-либо созданное мной. И не было чувства слаще, чем тот триумф. Я смог. Я сделал это. Дело оставалось за малым. Найти свою дочь и уничтожить Тича. Наверняка вам неинтересно слушать о том времени, что я провел на Альтаире, закопавшись в лабиринты трехмерных чертежей, деталей и плазменных испарений. Я занимался только им, моим звездолетом, моим оружием, моей летающей смертью. Постепенно он приобретал очертания. Я неосознанно придавал ему стандартную форму любого скоростного крейсера, и это был единственный раз, когда мой корабль был похож на штампованное железо «Эль Дьябло». Я встраивал в него все, о чем мечтал: способность менять форму; самое совершенное оружие, от лазерных пушек до молекулярного распылителя и вакуумных ракет; непроницаемую броню; силовое поле невидимости; антигравитационные датчики; двигатель «темной материи», всего и не счесть… давно я не был так счастлив. И, наверное, я с самого начала знал, как будет называться мой корабль, как только начал сооружать каркас.

«Приговор».

Я пять долгих лет мечтал подписать Тичу смертный приговор. И я это сделаю. Мы это сделаем.

На строительство корабля у меня ушло три года. «Приговор» должен был слушаться меня безукоризненно, и я, помимо стандартной навигационной панели, создал крохотный датчик, настроенный на мои мозговые импульсы. Операция была очень болезненной, но с тех пор, как я встроил датчик в свою голову, я будто слился с кораблем в одно целое. Я жил им, дышал, чувствовал каждое перекрытие и каждый отсек. Я стал частью «Приговора», и я упивался этим чувством. Сменив стандартный космический скафандр на изделие собственных рук, я стал похож на благородного разбойника. К тому времени я успел изрядно похудеть, и больше не смахивал на дикаря. Угольно-черная кожа скафа была оснащена системой автоматической настройки цвета, очистительными системами от бактерий и вирусов, и устройствами перевода с разобщенных языков на общегалактический. Такие я припас и для моей команды, добавив для них еще и систему слежения. В будущем мне это очень неплохо пригодилось.

Волосы я по-прежнему не стриг, противясь самому глупому закону республики, и они достигли изящной длины, придав мне вид романтический и благородный. Не в силах сопротивляться этому образу, я раздобыл себе плащ, такой же непроглядно черный, как самые дальние уголки космоса, но кроваво-красный с внутренней стороны. Мэри, увидев меня в таком виде, не на шутку развеселилась. Мы к тому времени успели стать с ней хорошими друзьями. «Приговор» я строил без малого три года, успешно отмахиваясь от нее разными безделушками вроде устройств перевода. Мэри, однако, приходила от всего этого в дикий восторг.

Наверняка у вас сложилось мнение о моей удивительной гениальности. И вы думаете, как такой умный человек, как я, не сумел ничего добиться, даже не смотря на постоянные отказы «Эль Дьябло»? Ответ очень прост. Я женился в 19 лет, по безумной любви. А когда мы влюблены – все остальное теряет смысл. Да, я мастерил разные удобные штучки, но о том, чтобы подать заявку на вход в состав научно-исследовательских галактических центров, я даже не думал. По-настоящему я смог раскрыться только создав «Приговор», мое второе дитя.

Мне не нужна была команда, я мог управлять звездолетом и сам, но находиться в полном одиночестве не желал. Поэтому, как только «Приговор» был готов, я решил разыскать Алексея и Ромео. Мэри не хотела меня отпускать, но и бросить все и улететь со мной тоже не могла. Отчасти я был рад этому. Ведь испокон веку известно: женщина на корабле к беде. Я обещал ей выходить на связь как можно чаще, и на том мы распрощались.

В день первого взлета «Приговора» собралась половина населения Альтаира поглазеть на это чудо. Всю жизнь склонный к спец эффектам, я не смог отказать себе в маленьком удовольствии, и поднялся на борт, взмахнув черно-алыми полами моего плаща. Фенрир вился у моих ног, чувствуя мой победный торжествующий настрой. Я подготовил для людей небольшое зрелище.

Под рев толпы я закрыл шлюзовые двери и убрал трап, отдав звездолету мысленный приказ. Глядя, как тысячи людей разевают рты в беззвучном крике, желая мне доброго пути, а иные и проклиная, я прошел в навигационную палубу по новеньким, идеально выстроенным коридорам. Голубоватый свет следовал за мной, окуная во тьму те участки, которые я миновал, и ворвался в навигационную рубку, осветив ее до самых темных уголков.

Ощутив под ногами едва уловимую вибрацию пола, я понял, что «Приговор» начал менять свою форму. Изумление на лицах тысяч людей было забавным. Наверное, зрелище, и вправду, величественное, глядеть, как многотонная махина трансформируется, вытягиваясь и уменьшая форму, чтобы резким победоносным залпом взлететь с поверхности планеты.

Земля отдалилась в одну секунду, подернувшись туманной дымкой. Каким я увидел Альтаир впервые, таким он предстал передо мной в последний раз. Я не ощутил никаких перегрузок, антигравитационные датчики сработали идеально.

Передо мной распахнулась бриллиантово-черная бездна космоса. Мой взгляд тонул в ее бархатной глубине, в глазах двоилось от бесчисленного количества звезд. Я мог лететь в любую точку Вселенной, покорять любые галактики, но… но сердце мое было наполнено тоской. Я мог бы отправиться на Титанию и отыскать Эдварда Тича. До сих пор не понимаю, почему я сразу этого не сделал. Может быть, если бы я кинулся к нему тогда, Эмма была бы в порядке, и ей не пришлось бы столько страдать. С другой стороны, на моей настоящей жизни можно было бы поставить крест.

Алексея и Ромео отыскать было просто. Билл говорил, что доставит их в ближайший космопорт «Эль Дьябло», чтобы там они могли связаться с кем нужно и завершить свою миссию. Наивная надежда, не правда ли? Два оборванных голодранца, утверждающих, что их звездолет разбился на планете Е-типа, а они-де очень важные миссионеры с Млечного Пути, да еще и с самой Солнечной системы! Ага, я бы и сам им не поверил, если бы не видел «Тикиару» своими глазами.

Там они и околачивались, на территории космопорта, голодные и оборванные, пораженные черствостью и глухотой людей. Тогда еще мой «Приговор» никому не был известен, и я свободно смог совершить посадку в отдаленном уголке космодрома. Когда Алексей и Ромео увидели меня, облаченного в черную кожу скафандра и угольно-алый плащ, то не узнали. Я и сам себя едва узнавал. А ведь придет время, и меня будут узнавать даже дети. Ха. Я забрал моих друзей на борт и сделал их первыми членами своей команды. Из оборванцев и голодранцев они превратились в настоящих космонавтов, звездных странников, гордых и свободных. «Приговор» привел их в неописуемый восторг, особенно то, что я мог отдавать кораблю любые приказы силой мысли. Мы собрались в навигационной рубке, провести первое свое совещание.

Рубка, выполненная из прозрачного стекла, заставляла Алекса и Ромео напрягаться, потому что создавала ощущение, будто мы болтаемся в открытом космосе. К тому времени я уже выучил самые основные созвездия, по которым можно было определить свое примерное местоположение. Сейчас прямо перед нами заманчиво сияли звезды Туманной Россыпи, через которую мы должны были лететь. Моих друзей предстояло обучить еще многому.

– Итак, – я сидел в кресле и гладил лежащего у моих ног Фенрира. Мне приходилось добавлять ему в еду транквилизаторы, чтобы он чувствовал себя на корабле комфортно. – Вам здесь нравится?

– Шутишь? – ухмыльнулся Алекс, откидываясь назад в гидроплавающем кресле. – Да это лучшее место за всю мою жизнь!

Ребята родились и выросли на Е-417, и знали только обломки «Тикиары», враждебную фауну и флору планеты, и тот шумный тесный космопорт.

– Я собираюсь помочь вам. Завершить миссию.

Ромео напряженно подался вперед.

– Ты, правда, сможешь это сделать?

– А почему нет? – я свел вместе кончики пальцев и внимательно посмотрел на друзей. – Если вы знаете координаты Солнечной системы, это не будет проблемой.

Судя по тому, как переглянулась моя команда, координат они не знали.

– А в Атласе ты не можешь посмотреть?

– Атлас Туманности Альбион был хорошенько почищен «Эль Дьябло» сотни лет назад. Там не осталось ничего, что могло бы привести к Земле. Если быть точным, весь Млечный Путь оттуда стерли.

– Бред какой-то, – Алекс устало потер руками виски. – Зачем это было делать?

У меня было много идей на этот счет, но ни одна из них не казалась достаточно правдоподобной, чтобы походить на правду. Все дети изучали на первой ступени космологического образования основные населенные галактики, из которых были наши предки. Любой ребенок знал, откуда он родом, а некоторые могли даже отследить свою родословную в немыслимую глубину веков. Но только не мы. Не земляне. Неправильно было всех выходцев Млечного Пути называть землянами, но так делали все. Жизнь зародилась именно там, и для нас Земля значила столько же, сколько для магеллановцев Авиа-Тила, а для андромедцев Моккорра. И я должен был найти свою историческую родину, чего бы это мне не стоило.