Текст книги "Любовник леди Софии"

– Да, сэр. – Викери уставился на начальника, вытаращив от удивления глаза. – Простите, сэр Росс, но я еще ни разу не видел вас в таком сильном гневе.

– При чем тут гнев?

– При том, что вы кричите и бранитесь, – вполне резонно заметил Викери. – Если это не гнев, так что же, скажите на милость?

Росс усилием воли взял себя в руки.

– Я повысил голос лишь потому, – процедил он сквозь зубы, пытаясь не сорваться снова, – чтобы быть лучше понятым. И впредь пусть никто даже и не пытается изображать больного или увечного с целью попасть на лечение в руки к мисс Сидней. Она не врач, и у нее хватает других обязанностей. Вот почему я против того, чтобы ее донимали бесстыдные болваны, с которыми я имею несчастье работать.

– Да, сэр, – поспешил поддакнуть Викери и отвернулся. Однако Росс успел заметить, как губы клерка изогнулись в насмешливой улыбке.

Весть о том, что на Боу-стрит появился работник в юбке, быстро распространилась среди лондонских констеблей, и те, так же как и сыщики, бросились донимать Софию своими домогательствами. Однако она относилась ко всем учтиво и ровно. Росс почувствовал, что она не собирается поддаваться ни на чьи льстивые речи, потому что бережет себя и свое сердце. После того как с ней жестоко обошелся ее бывший возлюбленный, любого мужчину, вознамерившегося завоевать доверие этой женщины, ждет многомесячная осада.

Росс все чаще задавался вопросом: кто он, тот, кто предал Софию? Каков он внешне и что в нем было такого, что она поддалась на его чары? В конце концов любопытство замучило его до такой степени, что Росс не выдержал и спросил Элизу, не рассказывала ли ей София что-либо о своем бывшем возлюбленном. В этот день у Софии был выходной, и она отправилась вместе с Эрнестом за покупками на Бонд-стрит. Почему-то здесь, на Боу-стрит, неожиданно стало как-то пусто, и хотя время еще только близилось к полудню, Росс поймал себя на том, что то и дело с нетерпением смотрит на часы.

Услышав его вопрос, кухарка не сумела сдержать лукавой улыбки:

– Если мисс София и рассказывала что-то, то только по секрету. Кроме того, не сами ли вы говорили мне, что сплетничать нехорошо, и я дала вам слово, что никогда не буду делать этого впредь?

Росс пристально посмотрел на нее:

– Элиза, будьте добры, объясните мне: почему, когда я в кои веки проявил интерес к вашим сплетням, вы ни с того ни с сего решили исправиться?

Кухарка рассмеялась, обнажив кривые зубы:

– Хорошо, так и быть, скажу вам, что она мне о нем рассказывала, но только при условии, что вы скажете мне, зачем вам это понадобилось.

Росс изо всех сил попытался не выдать своих истинных чувств.

– Я задал вопрос, движимый заботой о ее благе.

Элиза скептически фыркнула – было видно, что ее не проведешь.

– Хорошо, я скажу вам, сэр, но вы ничего не должны ей говорить: я не хочу, чтобы у меня потом были неприятности с мисс Софией. Так вот, его звали Энтони. Мисс София говорила, что он был молод и хорош собой, со светлыми волосами. Видите ли, ей нравятся светловолосые мужчины.

Росс принял информацию к сведению, слегка нахмурившись.

– Продолжайте.

– Они встретились, когда мисс София отправилась на прогулку, а он в этот день решил прокатиться верхом по лесу. Он так очаровал ее, читал ей стихи и все такое прочее.

Росс недовольно фыркнул. Он представил Софию в объятиях другого – светловолосого любителя романтической поэзии, и ему тотчас стало не по себе, словно он натер ногу новым ботинком.

– К сожалению, он забыл упомянуть о том, что уже женат.

– Да. Этот трус просто взял и бросил ее, соблазнив, – он ни разу не удосужился сказать ей о том, что у него есть жена. Мисс София говорит, что после этого больше никогда никого не полюбит.

– Думаю, в один прекрасный день она все-таки выйдет замуж, – сухо заметил Росс. – Это всего лишь вопрос времени.

– Что ж, пожалуй, вы правы, мисс София выйдет замуж когда-нибудь, – согласилась Элиза, которой нельзя было от казать в практической сметке. – Но ведь я сказала другое – она больше никого не полюбит.

– Если кто-то задумал связать себя узами брака, то лучшей причины, чем любовь, трудно себе представит, – заметил Росс и пожал плечами.

– Именно так и говорит мисс София, – сказала Элиза. Она уже было собралась выйти за дверь, но остановилась и добавила с жаром: – Вы с ней оба люди разумные, скажу я вам! – После чего удалилась.

Росс недовольно посмотрел ей вслед.

После двух недель неустанных трудов сыщикам Сейеру и Джи наконец удалось обнаружить, где скрывается Ник Джентри – самая знаменитая фигура лондонского преступного мира. Весть о том, что его схватили и отвезли на Боу-стрит для допроса, распространилась мгновенно, об этом гудела каждая таверна, каждая пивная, каждая кофейня. Как только Джентри доставили на Боу-стрит, его тотчас посадили в карцер – то есть в ту часть здания, куда София не имела доступа. Естественно, ей ужасно хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на подвальное помещение, куда вход ей был заказан. Сэр Росс лично предупредил ее, что она должна держаться от карцера как можно дальше.

По мере того как весть об аресте Ника Джентри распространялась по лондонским трущобам, рядом с домом номер три по Боу-стрит собралась огромная толпа, мешая уличному движению. Ник Джентри держал под своим контролем практически весь город. Он направлял воровские банды в их незаконной деятельности, указывая бандитам, где и когда совершать преступления, на которые они часто и не решились бы, если бы не давление с его стороны. Карманники, взломщики, проститутки и убийцы держали перед ним ответ. Взамен Джентри помогал ворам избавиться от украденных вещей и тем самым избежать ареста.

София надеялась хотя бы украдкой взглянуть на знаменитого преступника – увы, Джентри доставили в карцер под покровом ночи. С этой минуты сэр Росс, готовый к тому, что допрос может затянуться, почти не покидал арестованного.

– Сэр Росс может держать его здесь только три дня, – объявил ей Викери. – И он должен заставить Джентри сознаться в содействии побегу преступников из Ньюгейтской тюрьмы. Но увидите, такой человек, как Джентри, не расколется.

– Ты говоришь так, будто восхищаешься этим Джентри, – заметила София.

Парнишка вспыхнул и задумался над ее словами.

– Нет, просто Ник Джентри не такой уж и плохой. Он иногда помогает людям… дает им работу или деньги.

– Это какую же работу он им дает? – сухо спросила София. – Наверное, какие-нибудь преступные поручения?

Эрнест слегка смущенно пожал плечами:

– А еще он ловит воров и разбойников, точно так же как наши сыщики.

– А вот если послушать сэра Росса, – задумчиво сказала София, – мистер Джентри подталкивает людей к совершению преступлений, а потом сам же ловит их с поличным. То есть он специально ради личной выгоды делает из них преступников. Разве я не права?

В глазах Эрнеста по-прежнему читался вызов, но затем парнишка улыбнулся:

– В чем-то вы правы. Мистер Джентри, конечно, не без греха, и все равно он не такой уж и дурной человек. Эх, не могу я толком объяснить вам, все равно вы меня не поймете.

Однако София все отлично поняла. Порой человек, несмотря на все свои прегрешения, способен завоевать симпатии самых разных людей. Складывалось впечатление, будто Ник Джентри был способен расположить к себе кого угодно: и аристократа, и торговца, и уличного воришку – иными словами, любого лондонца. Все они в равной степени восхищались им. А его соперничество с Россом только придавало ему загадочности.

Сэр Росс не выходил из карцера в течение всего дня. Время от времени он поручал Эрнесту принести воды или нужную ему папку из архива. Сейер и Джи, два сыщика, чьими стараниями был задержан Джентри, также присутствовали на протяжении всего допроса, лишь изредка выходя отдохнуть и глотнуть свежего воздуха.

Мучимая любопытством, София подошла к Эдди Сейеру, когда тот вышел подышать свежим воздухом на мощенный булыжником двор позади дома номер четыре. Рядом с главным входом в здание стоять было невозможно – там собралась толпа, которая возмущенно требовала освободить Ника Джентри. София благодарила судьбу за то, что их от беснующейся толпы отделяет кованая железная решетка. Однако ей было страшно, как бы кому из протестующих не пришло в голову перелезть через ограждение.

Сейер подставил широкое лицо свежему весеннему ветерку и глубоко вздохнул. Ветер принес с собой привычный букет «ароматов» лондонских улиц – в нос ударил резкий запах конского навоза и печного дыма, и все равно этот пропитанный миазмами воздух был приятнее тяжелой атмосферы карцера. Услышав шаги Софии по булыжнику, Сейер повернулся и расплылся в улыбке, а в карих глазах его вспыхнул лукавый огонек. Это был крупный смазливый молодой человек, жуткий щеголь, который был готов волочиться за первой попавшейся юбкой – независимо от возраста, внешних данных и семейного положения дамы.

– А, мисс Сидней… как приятно, что вы решили составить мне компанию! Готов поспорить, вас привело сюда желание побыть со мной наедине. Как я понимаю, наконец-то вы решились признаться в своих чувствах ко мне.

– Вы правы, – сухо ответила София. К этому времени она сделала для себя один важный вывод – если хочешь избавиться от назойливого ухажера, говори с ним таким же развязным тоном. – Наконец-то меня увлекла романтичная атмосфера Боу-стрит. И где же состоится наше тайное свидание, мистер Сейер?

Высокий молодой человек расплылся в улыбке:

– Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас, моя красавица. Мистер Кэннон отпустил меня всего лишь на пять минут – боюсь, нам с вами не хватит времени. К тому же я не любитель твердых камней, предпочитаю что-то помягче. Так что прошу вас, не сердитесь на меня.

София сложила на груди руки и в упор посмотрела на него, сдерживая улыбку:

– И что же требует вашего присутствия в карцере, мистер Сейер?

Сыщик вздохнул и нахмурился:

– Думаю, пока что Кэннону не удалось вытянуть из Джентри все, что хотелось бы. Это все равно что пытаться повалить столетний дуб при помощи картонного топора. Но Кэннон не сдается, все пытается его расколоть. – Он потер лицо и застонал: – Все, боюсь, мне вновь надо туда.

– Желаю удачи, – сочувственно произнесла София и посмотрела ему вслед, пока он шел через внутренний двор по направлению к карцеру.

День клонился к вечеру, и страсти в толпе за железной решеткой ворот накалились до предела. Посмотрев на протестующих в окно, София заметила в руках у кое-кого из них дубинки. Кроме того, посреди улицы горели костры – вместо дров для них кто-то позаботился принести старую мебель. Из расположенного напротив паба под названием «Бурый медведь» принесли спиртное, и теперь ярые сторонники Ника Джентри предавались возлияниям. К ужасу Софии, не обошлось дело и без погромов – в соседних домах были разбиты окна, а кое-кто из самых рьяных буянов колотил кулаками и дубинками в двери, требуя, чтобы их пустили внутрь.

С наступлением темноты толпа стала поистине неуправляемой. В дом номер четыре пришел Эрнест и строго-настрого велел Софии и прислуге не высовывать наружу даже носа. Тем временем полицейские попытаются разогнать хулиганов. Если же их усилия окажутся безуспешными, придется звать на подмогу солдат.

– Не волнуйся, – испуганно произнесла Элиза, сама бледная как полотно. – Полиция утихомирит буянов. Думаю, нам нет резона переживать за свою безопасность.

– А где сэр Росс? – спросила София у Эрнеста, пытаясь оставаться внешне спокойной, хотя всякий раз, как за окном раздавались крики неистовствующей толпы, у нее все холодело внутри.

– Все еще в карцере, допрашивает Джентри, – ответил Эрнест. – Он говорит, что лучше сначала всадит в этого Джентри пулю и лишь потом отдаст толпе.

С этими словами парнишка бросился назад к соседнему зданию. София вернулась к окну. Из-за ограды в их сторону летели бутылки и камни.

– Нет, это просто безобразие! – воскликнула она. – Или сэр Росс не видит, что там творится? Еще немного, и они не оставят от дома камня на камне.

В следующее мгновение в окно влетел тяжелый камень. На пол посыпались мелкие осколки. Три женщины едва успели отскочить в стороны.

– Боже правый! – вырвалось у Элизы.

– Господь небесный, спаси нас! – взвизгнула Люси, вся бледная от испуга. – Что нам делать?

– Держаться подальше от окна, – произнесла София довольно резко. – А я пока схожу в карцер.

Снаружи стоял рев беснующейся толпы, в воздухе пахло дымом. И хотя пока никому еще не удалось перелезть через железную ограду, София заметила, что поверх голов уже передают приставную лестницу. Подняв юбки, она бросилась через весь двор и, поднажав плечом, открыла дверь в карцер.

Лестница у нее под ногами вела в кромешную темень. Чувствуя под ногами осклизлые камни, София осторожно спустилась по ней. Стены тоже позеленели от плесени, в воздухе стоял какой-то неприятный, острый запах, скорее всего мочи.

Откуда-то снизу до нее донеслись мужские голоса, среди которых она различила и голос Росса. Двигаясь на неяркий свет, что виднелся в самом низу лестницы, София обнаружила узкий коридор, в который выходили зарешеченные двери подземных камер. В трех горел свет, отбрасывая на пол тень решетки. В дальнем конце карцера рядом с забранным решеткой воздуховодом, выходившим на уровень тротуара, стояли стол и несколько стульев, Рев толпы проникал с улицы в это подземелье.

София увидела обоих сыщиков, сэра Росса и высокого, хорошо одетого человека, который как ни в чем не бывало развалился на стуле рядом с вытяжной трубой. Одним плечом он прислонился к стене, руки глубоко засунул в карманы пальто. Наверное, это и есть Ник Джентри, подумала София. Еще до того, как она успела рассмотреть его лицо, сэр Росс повернулся и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние.

– Что вам здесь нужно? – гневно рявкнул он на нее, и София содрогнулась.

Несмотря на царивший в карцере холод, Кэннон был без сюртука, и София смогла рассмотреть сквозь тонкое полотно рубашки его могучие мускулистые плечи и руки. Ворот рубашки был расстегнут, открывая взору завитки темных волос на груди. Взгляд Софии медленно переместился на его лицо – оно было свирепым и суровым, серые глаза пылали гневом.

– Я же сказал вам, чтобы вы не смели приходить сюда! – набросился он на нее. И хотя он еще не сорвался на крик, голос его дрожал от ярости.

– Прошу простить меня, но я хотела сообщить вам, что…

– Когда я говорю вам, что вы не имеете права что-то делать, то вы обязаны подчиниться, что бы ни случилось. Вы меня поняли?

– Да, мой хозяин и повелитель, – язвительно ответила София, почувствовав, что вот-вот взорвется от злости. – Тем не менее считаю своим долгом сообщить вам, что толпа вот-вот прорвется к дому номер четыре. Констебли больше не могут сдерживать ее натиск. Там уже начали бить окна. И если вы не вызовете на подмогу солдат, боюсь, как бы дело не кончилось погромом и поджогом.

– Сейер, – обратился Росс к одному из сыщиков, – идите посмотрите, что там творится снаружи. И если того требует ситуация, пошлите за конной полицией. – Затем он вновь посмотрел на Софию: – А вы… вы немедленно ступайте наверх и оставайтесь внутри, пока от меня не поступит иных распоряжений.

Задетая резким тоном, каким он с ней разговаривал, София кивнула и как можно быстрее вышла из карцера.

Как только она покинула подземелье, Ник Джентри, смотревший до этого куда-то сквозь решетку вытяжной трубы, обернулся назад.

– Экая славная штучка, – прокомментировал он, судя по всему, имея в виду Софию, – и давно ты нанял ее чистить тебе медные шишечки? Знаешь, Кэннон, как только она тебе надоест, я с удовольствием возьму ее себе.

Росс был неплохо знаком с уличным жаргоном и знал, что означает это выражение. Оно подразумевало кровать с медными шишками и тот род занятий между мужчиной и женщиной, который мог происходить на ней. Обычно издевки со стороны заключенных почти не задевали Росса. Однако на этот раз он едва сдержался, чтобы не дать волю охватившей его ярости. Язвительное замечание, которое Ник Джентри отпустил в адрес Софии, словно она была обычной уличной девкой, моментально разбудило в нем зверя.

– Или ты сам закроешь эту дырку, что находится посереди не твоего лица, – прорычал он, – или я помогу тебе это сделать.

Джентри ухмыльнулся, явно довольный тем, что сумел задеть главного судью за живое.

– Вы сегодня только тем и занимались, что пытались меня разговорить, и вот теперь хотите, чтобы я закрыл свою коробочку?

Ник Джентри был хорошо одет и, что удивительно, молод. А еще он был на редкость хорош собой – темноволосый и голубоглазый, с приятной улыбкой. Его выговор, хотя и не аристократический, был тем не менее куда более изысканным, нежели у простого кокни. Если не прислушиваться внимательно, его можно было принять за одного из многочисленных богатых повес, что прожигали жизнь за карточным столом или волочились за юбками, поджидая, когда же наконец подойдет их очередь на наследство. Однако было в его лице нечто такое, что выдавало в нем дитя лондонских улиц, – некий холодный блеск в глазах, который моментально лишал его улыбку тепла и притягательности. Очевидно, в прошлом Ник Джентри усвоил один суровый урок: жизнь – это борьба, победителем в которой выходит сильнейший. И он вознамерился побеждать, причем играл, презирая любые писаные и неписаные правила. «Честность», «справедливость», «милосердие» – этих понятий для него не существовало. У Росса с трудом укладывалось в голове, что такой жестокий негодяй, как Джентри, сумел заручиться поддержкой огромного количества народа.

Ник Джентри вновь посмотрел на Росса с недоброй улыбкой, словно прочитал его мысли.

– Послушайте меня, Кэннон, сегодня вас ждут большие неприятности. А еще лучше прислушайтесь к толпе… Если вы меня не отпустите, они разнесут это ваше заведение вдребезги, не оставят от него камня на камне.

– В течение ближайших двух дней вы никуда отсюда не выйдете, – спокойно и вежливо возразил Росс. – Вы будете гнить в этом каменном мешке ровно столько, сколько позволяет закон. Так что я посоветовал бы вам располагаться здесь как дома.

– В этом вонючем нужнике? – парировал Джентри. – Даже не рассчитывайте.

Глава 3

Выйдя из карцера, София, к своему ужасу, увидела бушующую толпу. Самые смелые пытались перелезть через ограду и прыгали вниз, разбегаясь по двору, словно мыши. Группа констеблей и несколько конных полицейских пытались разогнать взбунтовавшуюся толпу, однако их усилия не имели успеха.

София в поисках укрытия бросилась к дому номер три, но и там царила та же неразбериха. Казалось, будто стены в коридорах и комнатах дрожат от крика. Констебли арестовали самых отъявленных смутьянов и теперь, заковав их в наручники, группами отводили в камеры предварительного содержания.

Здесь же суетился и судебный клерк, мистер Викери, пытаясь внести в списки имена тех, кто был арестован за нарушение общественного порядка. Увидев Софию, он что-то крикнул ей, но шум в помещении стоял такой оглушительный, что она могла только предположить, что он ей хочет сказать. Судя по тому, как он махал ей руками, указывая на выход, – «Сюда нельзя!».

София повернула было назад, подчиняясь его совету, однако в этот момент в дверях показалась очередная партия арестованных. Ее тотчас оттолкнули в сторону, едва не сбив с ног. Чтобы не быть растоптанной, она отпрянула к стене, с трудом удержавшись на ногах.

В коридоре было душно и шумно; здесь стоял тяжелый дух спиртного и потных, давно не мытых человеческих тел.

София прижалась к стене, чувствуя, как ее грубо толкают чьи-то плечи и локти, от чего голова ее то и дело ударялась о деревянную обшивку.

Стараясь не запаниковать, она попыталась отыскать глазами клерка, но того нигде не было видно.

– Мистер Викери! – крикнула София, однако голос ее потонул в общем гаме. – Мистер Викери!

Кое-кто из смутьянов попробовал облапить ее, чьи-то руки попытались нащупать округлости ее груди. Ткань на одном рукаве треснула, и взгляду хулиганов предстала нежная кожа плеча. София, как могла, пыталась отпихнуть от себя чьи-то грубые руки. Однако она оказалась так крепко прижата к стене, что не могла даже вздохнуть. Кто-то потянул ее за волосы, причем с такой силой, что от боли слезы брызнули у нее из глаз.

– Эй, вы, прекратите немедленно! – раздался возмущенный возглас одного из констеблей. Он пытался прийти к ней на помощь. – Живо уберите от нее руки, вы, грязные подонки!

София отвернулась от них, едва ли не прижавшись лицом к стене. Она отчаянно пыталась сделать глоток воздуха, не зная, что страшнее – задохнуться или быть раздавленной и растоптанной обезумевшей толпой. Она стояла, вдавленная в стену, и ей казалось, что ее грудная клетка не выдержит и ее раздавят.

– Уйдите от меня, – задыхаясь, молила она. – Прекратите, слышите, прекратите!

И действительно, неожиданно ее оставили в покое. Более того, она услышала, как кто-то рядом с ней крякнул, словно от боли. Растерянная, София обернулась и увидела, что сквозь волнующееся людское море к ней движется высокий темный силуэт. Сэр Росс. Взгляд его серых глаз был устремлен в ее сторону. Такого выражения на его лице ей еще не доводилось видеть – одновременно яростное и отрешенное. Не глядя перед собой, он грубо прокладывал себе дорогу сквозь толпу, не замечая, что кому-то при этом достался синяк, а у кого-то до крови оказался разбит нос.

Добравшись наконец до Софии, он, словно щитом, заслонил ее своим телом. Она со вздохом облегчения прильнула к нему, как должное принимая его защиту. Росс все еще был без сюртука, и тонкое полотно рубашки впитало тепло и запах его кожи. София стояла, прижавшись к его широкой груди, и ей был слышен рокот его голоса, когда он кричал зачинщикам беспорядков, что Ник Джентри останется в карцере, а те, кто рискнет прорваться в общественное здание, будут арестованы и их ждет в Ньюгейте тюремная камера. Его слова возымели действие. Те из буянов, кто был всего ближе к выходу, поспешили выскочить вон, не желая оказаться в Каменном Кувшине, как называлась на воровском жаргоне печально известная тюрьма.

– Дженсен, Уокер, Джи, – приказал Росс сыщикам, – отведите тех, кого вам удалось схватить, в паб напротив и заприте в тамошнем подвале. Флэгстад, вызовите подкрепление конной полиции, нужно в срочном порядке разогнать толпу. Викери, вы чуть позже составите список задержанных. А пока идите внутрь и громко, сколько вам хватит голоса, зачитайте им закон о мятеже.

– Но, сэр, я не помню наизусть точной формулировки этого закона, – испуганно возразил клерк.

– Тогда придумайте ее, – рявкнул на него Кэннон.

Эта его реплика рассмешила кое-кого из арестованных, и по всему коридору послышались смешки. Затем полисмены начали выводить смутьянов на улицу, и постепенно толчея в коридоре рассеялась.

София почувствовала, что кто-то хватает ее за юбку, и содрогнулась. Обхватив Росса руками за талию, она еще сильнее прижалась к нему. Не успела она произнести и слова, как он понял, в чем дело.

– Эй, ты! – рявкнул он на какого-то типа у нее за спиной, – живо убери от нее свои грязные лапы! Не то я тебе их мигом вырву, а заодно еще одну важную часть твоей анатомии.

За этими его словами последовал очередной взрыв хохота.

Отгороженная от опасности телом Кэннона, София не переставала удивляться, как одним только своим присутствием он сумел восстановить порядок. Казалось бы, еще несколько минут назад здесь царил полный хаос. Кэннон еще сильнее прижал ее к себе, отгораживая от напора людских тел, и София почувствовала, как напряглись мышцы у него на спине.

Она стояла, прижавшись щекой к его груди, и слушала мерное биение его сердца. Ее ноздри уловили легкий аромат его мыла для бритья, смешанный с ароматом утреннего кофе, и солоноватый запах пота. Шею ей щекотали завитки темных волос у него на груди. У Энтони грудь была гладкая, безволосая. Интересно, каково это – прижаться к по-настоящему мужской, волосатой груди? София сглотнула застрявший в горле комок и подняла глаза на темную щетину, что успела проступить на подбородке и ниже. Огромная ладонь Росса лежала у нее посередине спины, но София представила ее ласкающей ее грудь, представила, как его большой палец нежно поглаживает ее сосок.

«О Боже! – мысленно одернула она себя. – Немедленно прекрати. Не смей даже думать об этом».

Но тело ее не слушалось, наполненное какой-то странной, теплой мукой, от чего дыхание ее стало частым и поверхностным. Софии стоило немалых усилий, чтобы не прижаться к Россу еще крепче, чтобы не подставить для поцелуя губы.

– Все в порядке, – услышала она его шепот. – Не бойтесь.

Почувствовав, что она вся дрожит, он подумал, будто ей страшно. Что ж, пусть уж лучше он считает ее глупой трусихой, чем заподозрит, в чем тут дело. Устыдившись, София постаралась успокоиться и взять себя в руки. Она облизнула сухие губы и проговорила, уткнувшись носом ему в грудь:

– Слава Богу, вы наконец сочли нужным вмешаться. Правда, непонятно, зачем надо было так долго тянуть?

Росс негромко фыркнул – не то задетый, не то позабавленный такой дерзостью с ее стороны.

– Я был занят с Джентри.

– Я уже было испугалась, что меня раздавят в лепешку, – призналась София. И несказанно удивилась, когда он еще сильнее прижал ее к себе.

– Сейчас вам ничто не грозит, – прошептал он. – Вам никто не посмеет причинить вреда.

Почувствовав, что он готов утешать ее, София подумала, что будет неразумно с ее стороны упускать такой момент. Она уже успела неплохо изучить сэра Росса и знала, что такой галантный джентльмен ни за что не бросит даму в беде. И хотя она испытывала легкое смущение, тем не менее продолжала прижиматься к нему, как будто объятая ужасом.

– Я позвала мистера Викери, но он меня не услышал, – сказала она, придав своему голосу плаксивую интонацию.

Росс что-то нежно прошептал в ответ и, словно ребенка, ласково погладил ее по спине. И хотя София сделала вид, что это прикосновение ей безразлично, от него по всему ее телу распространилось приятное тепло. Закрыв глаза, София задумалась: как долго она выдержит эту нежную ласку его рук? Грудь ее тяжело вздымалась, упираясь в грудь Росса, соски затвердели.

Сэр Росс аккуратно заложил ей за ухо непокорную прядь волос. От прикосновения его пальцев к ее коже София тотчас почувствовала, как по всему телу словно разлился огонь.

– Надеюсь, София, вы не пострадали, когда началась давка?

– Я лишь получила… несколько синяков, – ответила она и, притворяясь усталой и измученной, обвила его за шею руками и прижалась еще сильнее. Близость крепкого мужского тела дарила ей ощущение безопасности, защищенности. «Но это же мой злейший враг», – поспешила напомнить она себе, однако несколько мгновений это ровным счетом ничего не значило, как она ни старалась.

Коридор уже почти опустел, и Росс Кэннон осмотрелся по сторонам. Затем он наклонился, чтобы подхватить ее на руки. София ахнула от неожиданности:

– О, сэр, в этом нет ровно никакой необходимости. Я в состоянии идти своими ногами, я…

Но он, пропустив мимо ушей ее протесты, понес ее на руках по коридору. Для женщины, которая привыкла заботиться о себе сама, было в высшей мере неожиданно оказаться в положении беспомощной барышни. Тем не менее без этого никак не обойтись, если она намерена довести свой план до конца. Слегка покраснев, она еще крепче обвила его руками за шею. На ее счастье, окружающие были слишком заняты и не обратили внимания на то, как сэр Росс пронес ее на руках через весь коридор, а потом на второй этаж.

Когда они достигли дверей его кабинета, сэр Росс бережно опустил ее на пол.

– С вами все в порядке?

София кивнула, чувствуя, что сердце готово вот-вот выскочить у нее из груди.

– Мне надо с вами кое о чем поговорить, – негромко произнес сэр Росс. – Когда вы сегодня днем пришли в карцер, то прервали допрос в весьма сложный для меня момент, и я…

– Я не нарочно…

– Позвольте мне закончить. – Неожиданно на его губах заиграла улыбка. – Впервые в жизни вижу человека, у которого прямо-таки дар меня перебивать.

София закрыла рот, но сэр Росс улыбнулся еще шире:

– Допрашивать такого типа, как Джентри, – занятие не из приятных, должен вам признаться. Я весь день пребывал в скверном настроении, так что ваше появление там переполнило чашу моего терпения. Я редко выхожу из себя и весьма сожалею, что это произошло в вашем присутствии.

София не поверила собственным ушам. Где это слыхано, чтобы человек его положения извинялся перед ней за сущую ерунду?! Несколько сбитая с толку, она спросила:

– А почему это так важно, чтобы я не входила в карцер?

Росс осторожно поднял с ее плеча выбившийся из прически локон и слегка потер шелковистую прядь пальцами, словно то был лепесток, чей аромат он хотел ощутить.

– Я дал себе слово, когда брал вас на работу, что буду всячески оберегать вас. Есть такие вещи, которые женщине лучше не видеть. В карцер обычно попадают самые ужасные люди, какие только водятся на этой земле.

– Такие, как Ник Джентри?

Сэр Росс нахмурился:

– Да. Достаточно того, что вы оказались одна, беззащитная, перед натиском лондонского отребья, которое каждый день попадает к нам сюда, на Боу-стрит. Но к таким типам, как Ник Джентри, я не подпущу вас и на пушечный выстрел.

– Но ведь я не малое дитя, которое надо всячески оберегать, а взрослая женщина двадцати восьми лет.

По какой-то причине эта ее реплика слегка позабавила Росса.

– Тем не менее, несмотря на ваши преклонные годы, я бы хотел, чтобы вы как можно дольше сохранили свою невинность.

– Какая невинность! Ведь я уже давно не девушка. Я ведь сама рассказала вам о моем прошлом. Или вы уже забыли?

Росс выпустил из рук золотистый локон и осторожно взял ее лицо в свои ладони.

– Вы еще сама невинность, София. Как я сказал вам еще в самом начале, вам тут не место. Вам нужно выйти замуж за человека, который бы взял на себя заботу о вас.

– Я не собираюсь выходить замуж.

– Вот как? – К ее великому удивлению, Росс не стал насмехаться над ней. – Но почему? Это все из-за того, что вы разочаровались в любви? Уверяю вас, время возьмет свое. Вы все забудете.

– Неужели? – усмехнулась она, не веря ему. Это был совсем не тот урок, который она вынесла из своей любви к Энтони. Это было то, что она узнала о себе сама.

– Есть немало мужчин, на которых можно положиться, – продолжал тем временем Росс. – Тех, что честны и будут относиться к вам с уважением, какого вы заслуживаете. Уверяю вас, в один прекрасный день вы встретите такого человека и выйдете за него замуж.

София кокетливо посмотрела на него из-под длинных ресниц:

– Но если я покину Боу-стрит, кто же позаботится о вас?