Текст книги "И вот пришел ты"

Кажется, гнетущее молчание встревожило Лили.

– Может, для меня здесь не найдется места? – Запрокинув голову, она внимательно осмотрела дом, фасад которого был изрезан множеством окон и балконов.

Алекс заскрежетал зубами. Придушить ее – вот высшее наслаждение! Он понял, что она затеяла. Если он откажет ей, в глазах ее семьи он будет выглядеть негостеприимным подлецом. Вот и Пенелопа уже озадаченно смотрит на него.

– Алекс, – попросила она, подходя к нему и беря его под локоть. Впервые она по собственной воле прикоснулась к нему. – Алекс, в доме достаточно места для моей сестры, верно? Если она говорит, что будет вести себя хорошо, я уверена, что так и будет.

Лили негромко рассмеялась:

– Послушай, Пенни, не надо ставить его сиятельство в неловкое положение. Обещаю, я придумаю другой способ увидеться с тобой.

– Нет, я хочу, чтобы ты осталась! – воскликнула Пенелопа и вцепилась в руку Алекса. – Прошу вас, милорд, позвольте ей остаться.

– Нет надобности упрашивать меня, – пробормотал Алекс. Ну разве он имел право отказать своей невесте, которая умоляет его на глазах у всего семейства, дворецкого и прислуги? Он посмотрел на Лили, ожидая увидеть победный блеск в ее глазах, торжествующую улыбку на губах, однако ее лицо выражало терпение, достойное самой Жанны д'Арк. Будь она проклята! – Делайте что хотите, – сказал он. – Просто не попадайтесь мне на глаза.

– О, благодарю вас! – Повернувшись, Пенелопа радостно обняла сначала сестру, потом мать. – Мама, разве это не замечательно?!

Пока Пенелопа выражала свой бурный восторг, Лили спокойно приблизилась к Алексу.

– Рейфорд, боюсь, мы с вами не с того начали, – сказала она. – Это моя вина. Может, забудем чертову охоту и начнем сначала?

Она говорила так искренне, так сердечно, но Алекс не поверил ни единому слову.

– Мисс Лоусон, – размеренно произнес он, – если вы совершите хоть что-нибудь, что ущемит мои интересы…

– И что же? – Лили вызывающе улыбнулась. Ему не под силу причинить ей боль. Худшее было сделано задолго до него. Она его не боится.

– Я заставлю вас жалеть об этом до конца ваших дней, – негромко ответил он.

Алекс пошел прочь, и улыбка Лили угасла. Внезапно у нее в ушах зазвучал голос Дерека: «Выслушай меня, Цыганочка. Пусть все идет как шло… Держись от него подальше…» Лили отмахнулась от этого совета и нетерпеливо пожала плечами. Алекс Рейфорд всего лишь мужчина, поэтому она может крутить им как хочет. Разве она не добилась своего, получив разрешение пожить под его крышей в течение ближайших нескольких недель? Она посмотрела на мать и сестру и тихо засмеялась.

* * *

– Я спросила Вулвертона, любит ли он тебя.

Воспользовавшись первой же возможностью, Лили отвела Пенелопу в уединенный уголок, где они могли, что называется, поговорить по душам, и тут же принялась в подробностях описывать охоту у Мидлтонов, дабы заставить Пенелопу понять, что представляет собой ее жених.

– О, Лили, зачем! – Пенелопа закрыла руками глаза и застонала. – Зачем ты это сделала? – Внезапно она захихикала, чем несказанно удивила Лили. – Представляю, как воспринял это его сиятельство!

– Не вижу ничего забавного, – величественно заявила сбитая с толку Лили. – Я пытаюсь серьезно поговорить с тобой о твоем будущем.

– Мое будущее – в моих руках! Во всяком случае, было. – Закашлявшись, Пенелопа прикрыла ладошкой рот.

Удивительно, мысленно вознегодовала Лили, почему история ее знакомства с Вулвертоном на охоте вызвала у сестры бурю веселья, а не тревогу?

– В ответ на мой прямой и ясный вопрос Вулвертон повел себя очень грубо. Он всячески увиливал от ответа и оскорблял меня. По-моему, он не джентльмен и совсем недостоин тебя.

Пенелопа беспомощно пожала плечами:

– Весь Лондон считает его завидным женихом.

– Позволю себе не согласиться! – Лили ходила взад-вперед по комнате, похлопывая по ладони перчатками. – За какие качества его считают завидным женихом? За внешность? Да, признаю, его можно назвать красивым, но только это красота холодная, почти незаметная…

– Ду… думаю, это дело вкуса.

– Что касается его состояния, – с жаром продолжала Лили, – то существует множество мужчин, у которых достаточно денег, чтобы заботиться о жене и обеспечить ей должный уровень жизни. За его титул? Тебе бы не составило труда подцепить кого-нибудь породовитее, с более голубой кровью. И только не уверяй меня, будто, он тебе нравится!

– Обо всем договаривались папа и лорд Рейфорд, – сказала Пенелопа. – Ты права, я не люблю его. Но от меня этого и не ждут. Если мне повезет, это чувство придет позже. Такова жизнь. Я не похожа на тебя, Лили. Я всегда строго придерживалась традиций.

Тихонько выругавшись, Лили сердито уставилась на Пенелопу. Нечто в унылых словах сестры заставило ее почувствовать себя так же, как в юности, когда все вокруг, по их мнению, понимали, как устроен мир, а она – нет. В чем же тут секрет? Почему идея о браке по расчету и без любви кажется им здравой, а ей – нет? Наверное, она слишком долго была предоставлена сама себе.

Лили села на кровать рядом с Пенелопой.

– Не понимаю, почему ты соглашаешься выходить замуж за человека, которого не любишь? – Лили старалась, чтобы ее голос звучал оживленно, однако получилось печально.

– Я не соглашаюсь, просто смиряюсь. Прости за то, что говорю такое, Лили, но ты излишне романтична. Лили нахмурилась:

– Вовсе нет! У меня стойкий, твердый характер. Я получила множество пинков, прежде чем выработала реалистичный взгляд на мир, поэтому я знаю…

– Дорогая Лили! – Пенелопа сжала ее руку в своих. – Еще маленькой девочкой я всегда думала, что ты самая красивая, самая отважная, вообще самая-самая. Но только не практичная. Ни в коей мере!

Лили выдернула руку и с удивлением оглядела свою младшую сестру. По всей видимости, найти общий язык с Пенелопой будет не так просто, как она ожидала. Что ж, план от этого не пострадает. Ведь все делается во благо Пенни, признается она себе или нет в том, что нуждается в спасении.

– Поговорим лучше о тебе, – сказала Лили. – Наверняка среди толп лондонских денди найдется один, кого ты предпочитаешь Вулвертону, – Она многозначительно выгнула бровь. – Например, Закари Стэмфорд. А?

Пенелопа долго молчала, казалось, она мысленно унеслась далеко-далеко. На ее губах появилась мечтательная улыбка.

– Дорогой Закари, – прошептала она и затрясла головой. – Мое будущее определено. Лили, тебе известно, что я никогда ни о чем не просила тебя. И вот теперь я обращаюсь к тебе с просьбой, которая идет из самой глубины моего сердца. Пожалуйста, не задавайся целью «помочь» мне. Я намерена подчиниться решению мамы и папы и выйти за лорда Рейфорда. Это мой долг. – Она щелкнула пальцами, как будто ее осенила идея. – Почему бы нам не направить наше внимание на то, чтобы подыскать мужа тебе?

– Великий Боже! – Лили поморщилась. – Я не желаю иметь дело с мужчинами. Естественно, с ними интересно проводить время на охоте или в игорном зале. Но в остальном… ах, мужчины приносят массу неудобств! Жадные, требовательные существа. Не могу смириться с мыслью, что буду у кого-то на побегушках, что во мне будут видеть не по годам развитого ребенка, а не взрослую женщину, имеющую собственное мнение, и станут обращаться со мной соответственно.

– Мужчины очень полезны, когда хочешь иметь семью. Как всем благовоспитанным девушкам ее возраста, Пенелопе вбили в голову, что женщине в жизни отведена очень достойная роль – рожать и растить детей. Слова сестры вызвали у Лили неприятные ощущения и разбередили давнюю душевную рану.

– Да, – горько проговорила она. – Они, конечно, всегда готовы прийти на помощь, когда надо сделать ребенка.

– Неужели ты хочешь навсегда остаться одинокой?

– Это лучше, чем превратиться в пешку в руках мужчины! – Увидев замешательство на лице Пенелопы, Лили сообразила, что говорит вслух. Растянув губы в улыбке, она потянулась за шалью, висевшей на спинке стула. – Можно одолжить ее? Хочу пойти прогуляться по окрестностям. Я задыхаюсь здесь.

– Послушай, Лили…

– Мы поговорим позже, обещаю. Увидимся за ужином, дорогая!

Лили с опущенной головой торопливо вышла из комнаты и, пройдя по коридору, устремилась к изысканно украшенной лестнице. Она не отдавала себя отчета в том, куда спешит.

– Боже мой, надо соблюдать осторожность, – прошептала она.

В последнее время ее умение владеть собой подверглось тяжелейшим испытаниям, поэтому она не очень внимательно следила за словами.

Лили прошла через просторный холл и оказалась в коридоре длиной почти в сто футов. По одну сторону коридора располагались стеклянные двери, через которые в помещение попадал свет. Заглянув в одну из них, она увидела строго распланированный сад с яркими зелеными лужайками и дорожками, выложенными бордюрным камнем. Небольшая прогулка – вот что ей нужно! Лили накинула шаль на плечи и, выйдя наружу, с наслаждением вдохнула холодный воздух.

Сад был прекрасен. Величественный, пышный, он был разделен на секции аккуратно подстриженными живыми изгородями. Первая секция представляла собой уютный садик с крохотным ручейком и небольшим прудом, заросшим лилиями. За ним располагался розарий, где многочисленные клумбы с цветами окружали огромный куст редкой эйрширской розы. Лили прошла вдоль садовой стены, увитой виноградом и вьющейся розой, спустилась по истертым ступеням на террасу, с которой открывался великолепный вид на искусственное озеро. На террасе журчал фонтан, вокруг него важно вышагивала стая павлинов. В этом замечательном саду царили спокойствие и безмятежность. Он казался волшебной сказкой, царством любви и добра.

Внимание Лили привлек фруктовый сад в восточной части поместья. Он напомнил ей о лимонном саде на итальянской вилле. Она прожила на той вилле два года.

Большую часть времени они с Николь проводили в саду или позади небольшого особняка, в крытой галерее с многочисленными колоннами. Иногда она водила Николь на прогулку в ближайший тенистый лес.

«Не думай об этом! – гневно приказала она себе. – Не смей!»

Однако воспоминания были четкими и ясными, как будто все случилось вчера. Лили села на край фонтана и поплотнее закуталась в шаль. Ее взгляд устремился к лесу позади озера, и она вспомнила…

* * *

– Домина! Домина! Я принесла с рынка столько вкусного: мягкий хлеб, душистый сыр, доброе вино. Помогите мне собрать фруктов, и на обед мы…

Лили остановилась, удивленная тем, что в долине царит неестественная тишина. Ее бодрая улыбка угасла. Она поставила корзинку возле двери и прошла в дом. Как все местные женщины, она была одета в полотняную юбку и в блузу с длинными рукавами. Голову прикрывал большой платок. Из-за черных кудрей и безупречного итальянского ее часто принимали за итальянку.

– Домина? – осторожно позвала она.

На ее зов наконец-то вышла экономка. Ее обветренное морщинистое лицо было мокрым от слез, из косы, уложенной вокруг головы, торчали седые пряди.

– Синьорина!.. – запричитала она и начала что-то лепетать.

Лили ничего не поняла и, обняв старушку за плечи, попыталась успокоить ее.

– Домина, расскажи, что случилось. Это Николь? Где она?

Экономка разразилась рыданиями. Произошло что-то слишком ужасное, чтобы это можно было выразить словами.

Ее малышка заболела? Она поранилась? Охваченная ужасом, Лили бегом поднялась по лестнице, ведущей в детскую.

– Николь! – позвала она. – Николь, мама вернулась, все…

– Синьорина, ее нет!

Лили застыла как каменная, судорожно вцепившись в перила. Она перевела взгляд на трясущуюся Домину.

– Что ты хочешь сказать? – прошептала она. – Где она?

– Их было двое. Я не смогла остановить их. Я пыталась, Господь милосердный… они забрали малышку. Ее нет!..

Лили показалось, что она наяву видит кошмарный сон. Какая-то бессмыслица.

– Что они сказали? – сдавленно спросила она. Домина опять начала рыдать, и Лили, обругав ее, подлетела к ней. – Проклятие, не вопи, просто повтори, что они сказали!

Искаженное гневом лицо Лили до такой степени испугало Домину, что она попятилась.

– Ничего не сказали…

– Куда они забрали ее?

– Не знаю.

– Они оставили записку, письмо?

– Нет, синьорина.

Лили пристально посмотрела в полные слез глаза старушки.

– О, этого не может быть, это…

Она в панике ворвалась в детскую, споткнувшись, упала на колени, но не почувствовала боли. Комната выглядела, как прежде. На полу валялись игрушки, с качалки свисало платье. Но кроватка была пуста. Лили прижала одну руку к животу, а другой зажала рот. Она даже кричать не могла. Внезапно, будто со стороны, она услышала собственный вопль:

* * *

– Нет! Николь… Не-е-т!..

Вздрогнув, Лили вернулась в настоящее. С тех пор прошло более двух лет. Два года. Интересно, отстраненно подумала она, помнит ли ее Николь? Если дочь еще жива. При этой мысли горло сдавил спазм. Возможно, в отчаянии подумала Лили, это было наказанием за грехи. Но Господь милосерден – ведь Николь так невинна и безгрешна! Лили знала, что разыщет свою дочь, даже если на это уйдет вся жизнь.

Алекс впервые видел, чтобы столь хрупкая женщина ела с таким аппетитом. Возможно, именно в этом источник ее неистощимой энергии. С большим изяществом Лили поглотила немалую порцию ветчины в соусе из мадеры, несколько ложек картофеля и тушеных овощей, не забыла о пирожных, а затем закусила свежими фруктами. Все это время она смеялась и участвовала в общей беседе. Солнечный свет падал на ее оживленное лицо. Несколько раз Алекс ловил себя на том, что смотрит на нее. Его обеспокоило, что он все сильнее поддается ее чарам и пытается разгадать таившуюся в ней загадку.

О чем бы ни шел разговор, Лили всегда могла поддержать его. Обширные познания в охоте, лошадях и других чисто мужских увлечениях придавали ее очарованию своеобразный, немножко грубоватый характер. Когда же она обменивалась с Тотти светскими сплетнями, то превращалась в утонченную даму – не каждой представительнице бомонда удавалось достичь такого умения держать себя. Но сильнее всего озадачивали те мгновения – очень краткие, – когда в ней проявлялось безыскусное обаяние, которого так недоставало ее младшей сестре.

– Пенни будет самой восхитительной невестой в Лондоне! – воскликнула Лили, заставив сестру смущенно улыбнуться. Затем она искоса взглянула на Тотти. – Я счастлива, мама, что твои мечты о грандиозной свадьбе сбылись. Особенно после тех мучений, что ты вытерпела из-за меня.

– Я бы не сказала, что ты доставила так уж много мучений, дорогая. И я все еще не рассталась с надеждой когда-нибудь устроить и твою свадьбу.

Лили сохранила ласковое выражение лица, но в душе рассмеялась. «Уж лучше я попаду в преисподнюю, чем стану чьей-то женой», – подумала она и посмотрела на Алекса, внимание которого, казалось, было поглощено остывающей едой на тарелке.

– Трудно найти мужчину, за которого я бы согласилась выйти замуж.

Во взгляде Пенелопы отразилось любопытство.

– А каким он должен быть, Лили?

– Трудно сказать, – задумчиво проговорила Лили.

– Тряпка? – предположил Алекс. Лили уничтожающе посмотрела на него.

– Судя по тому, что я вижу, брак дает больше преимуществ мужчинам. Муж держит жену в полном подчинении, как на основании закона, так и финансово, а бедняжка все свои лучшие годы растит его детей и заботится о благополучии семьи. И однажды обнаруживает, что ее жизнь догорела, как свеча.

– Вильгемина, все совсем не так! – воскликнула Тотти. – Любая женщина нуждается в руководстве и покровительстве мужа.

– Только не я!

– В самом деле? – осведомился Алекс и взглядом буквально пригвоздил Лили к стулу. Она вздрогнула, но стойко выдержала его взгляд. Очевидно, он что-то слышал о ее отношениях с Дереком Крейвеном. Ну и пусть, его мнение для нее ничего не значит. К тому же его не касается, есть ли у нее связь с кем-нибудь или нет!

– Да, в самом деле, – холодно проговорила Лили. – Но если я все же выйду замуж, милорд, то выберу человека, который не будет путать силу с жестокостью. Он будет видеть в своей жене друга, а не роскошную рабыню. Он…

– Лили, хватит! – оборвал ее отец. Его лицо потемнело. – Больше всего на свете я желаю покоя, а ты вносишь в мою жизнь беспорядок. Теперь тебе придется помолчать.

– А я бы хотел, чтобы она продолжила, – спокойно возразил Алекс. – Скажите нам, мисс Лоусон, какие еще качества вы хотели бы видеть в мужчине?

Лили почувствовала, что у нее горят щеки. В ее груди появилось странное ощущение – то ли нетерпеливое ожидание, то ли предвкушение чего-то.

– Я не желаю продолжать, – пробормотала она. – Уверена, у вас уже сложилось определенное впечатление…

Она положила в рот кусочек курятины, однако почему-то у этого деликатеса был вкус древесных опилок. Она с трудом проглотила его. Все молчали. Пенелопа переводила расстроенный взгляд со своего жениха на сестру и обратно.

– Хотя, – спустя некоторое время заговорила Лили, подняв глаза на пунцовое лицо Тотти, – годы берут свое… Вполне возможно, что я встречу человека, который согласится сделать скидку на мой характер. Который будет терпимо относиться к моему образу жизни. – Она многозначительно помолчала. – Вообще-то я, кажется, встретила его.

– О чем ты говоришь, дорогая? – спросила Тотти.

– Через день или два ко мне приедет гость. Замечательный молодой человек – между прочим, ваш сосед, лорд Рей-форд.

Тотти тут же возликовала:

– Ты шутишь, Вильгемина? Я с ним знакома? Почему ты раньше о нем не рассказывала?

– Не уверена, что вы узнали бы о нем много нового, – с напускной скромностью заявила Лили. – Да вы знакомы с ним. Это Закари.

– Виконт Стэмфорд!

Изумление родственников вызвало у Лили улыбку:

– Не кто иной. Как вам известно, мы с Закари подружились после того, как я рассталась с Гарри. Все эти годы нас соединяли очень теплые чувства друг к другу. Мы с ним превосходно ладили. Но недавно мне показалось, что наши чувства изменились. – Отлично, с гордостью подумала Лили. Она виртуозно преподнесла новость – как бы между прочим, спокойно, с точно отмеренной долей смущения.

Алекса так и подмывало спросить, как оценивает ситуацию ее возлюбленный Дерек Крейвен, однако он сдержался и мысленно представил Лили рядом со Стэмфордом, безобидным, бесхребетным щенком. Лили обведет этого простофилю вокруг своего наманикюренного пальчика. Лили примирительно улыбнулась Пенелопе.

– Конечно, дорогая Пенни, мы знаем, что когда-то Закари интересовался тобой. Но в последнее время он увидел меня в новом свете. Надеюсь, тебя не смущает вероятность того, что мы поженимся?

На лице Пенелопы появилось странное выражение – изумление, смешанное с ревностью. Пенни никогда прежде не воспринимала свою сестру как соперницу. Она героическим усилием выдавила из себя улыбку.

– Я рада, Лили, что ты нашла человека, который осчастливит тебя.

– Зак будет мне отличным мужем, – задумчиво продолжала Лили. – Хотя нам придется потренировать его в стрельбе. Он не такой хороший спортсмен, как я.

– Да, – без особого энтузиазма согласилась Пенелопа, – виконт Стэмфорд очень мягкий и вдумчивый человек.

– Верно, – сказала Лили. Пенни – да благословит ее Господь – была видна насквозь. Мысль о том, что человек, которой так пылко ухаживал за ней, собирается жениться на ее старшей сестре, привела бедняжку в отчаяние. Все складывается как нельзя лучше. Сияя от радости, Лили посмотрела на Алекса. – Полагаю, милорд, вы не станете возражать, если ко мне приедет гость?

– Я бы ни за что не стал мешать вашим надеждам на замужество, мисс Лоусон. Кто знает, когда еще выпадет другой случай!

– Вы слишком добры, – мрачно буркнула Лили и откинулась на спинку стула, давая возможность лакею забрать у нее пустую тарелку.

* * *

– Мисс! Мисс, вам принести что-нибудь? Может, чашку чаю?

Лили услышала, как раздвинули шторы, и со стоном выбралась из мягких объятий сна. Ей в глаза ударил солнечный свет. Она повернула голову и поморщилась от боли в шее. Что за ужасный сон она видела – какие-то тягостные видения, связанные с Николь. Она бежала за дочерью, пытаясь догнать ее, петляла по бесконечным коридорам в незнакомых домах.

Горничная продолжала донимать ее вопросами.

Очевидно, его ненавистное сиятельство намеренно послал служанку, чтобы та разбудила ее ни свет ни заря – так, назло. Мысленно проклиная Вулвертона, Лили протерла глаза и села.

– Нет, не хочу чаю, – буркнула она. – Я хочу еще полежать в кровати и…

Ахнув, Лили огляделась по сторонам. Ее сердце бешено забилось от страха. Она находилась не в кровати. Она даже не была в своей комнате. Она сидела… Господи, она свернулась клубочком в кожаном кресле в библиотеке. Молодая горничная с рыжими кудряшками, выбившимися из-под белого чепца, стояла перед ней и растерянно теребила передник. Посмотрев вниз, Лили обнаружила, что она одета только в белую тонкую ночную сорочку. Ни халата, ни домашних туфель. Вчера вечером она отправилась спать в отведенную ей комнату для гостей, но потом каким-то непостижимым образом оказалась здесь.

Весь ужас заключался в том, что она не помнила, как выбралась из постели и спустилась сюда. Она вообще ничего не помнила.

Опять это случилось!

Сбитая с толку, Лили провела ладонью по покрытому испариной лбу. Все было бы понятно, если бы вчера вечером она выпила лишнего. О, она совершала всякие глупости, когда бывала «под мухой», как выражался Дерек. Но за ужином она сделала всего пару глотков вина, а потом выпила чашку крепкого кофе.

Подобное уже случалось дважды. И оба раза в ее лондонском доме. В первый раз она заснула в спальне, а проснулась в кухне. В другой раз Бертон, дворецкий, нашел ее спящей в гостиной и решил, что это действие спиртного. У Лили не хватило смелости признаться ему в том, что она трезва, как судья. Великий Боже, нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о ее ночных «прогулках» – ведь человек в здравом уме не способен на такое!

Горничная смотрела на нее, ожидая объяснений.

– Я… я не могла заснуть и… пришла сюда, чтобы что-нибудь выпить, – проговорила Лили, зябко обхватив себя руками. – К-как глупо – заснуть в кресле. – Горничная оглядела комнату. Очевидно, ее удивило отсутствие бокала. Лили удалось выдавить из себя смешок. – Я села сюда и задумалась о чем-то… а потом заснула, так и не успев налить себе вина.

– Да, мисс, – с сомнением в голосе произнесла горничная.

Лили пригладила растрепанные волосы. Боль молотком стучала в висках, к голове нельзя было прикоснуться.

– Я вернусь в свою комнату. Пришлите мне туда кофе, хорошо?

– Да, мисс.

Торопливо поднявшись, Лили вышла из библиотеки в главный холл. Из кухни доносились звяканье посуды, звон кастрюль, голоса слуг, принимавшихся за работу. Надо бы незаметно добраться до комнаты. Подобрав подол, Лили побежала вверх по лестнице.

Она уже была у верхней ступеньки, когда увидела темный силуэт. Ее сердце упало. Это был лорд Рейфорд.

Одетый в костюм для верховой езды и начищенные до блеска черные сапоги, он отправлялся на утреннюю прогулку. Лили поспешно опустила подол сорочки. Оценивающий взгляд Вулвертона, казалось, проник сквозь тонкую ткань и внимательно изучал изгибы ее тела.

– Что вы здесь делаете в таком виде? – сухо осведомился он.

В первое мгновение Лили не нашлась с ответом, но потом ее осенило. Она вызывающе вскинула голову и устремила на него высокомерный взгляд.

– А вдруг вчера вечером я забавлялась с одним из ваших слуг? Разве не этого ждут от женщины вроде меня?

Наступила гнетущая тишина. Лили, казалось, целую вечность выдерживала его бесстрастный взгляд, а потом попыталась отвести глаза. Однако у нее ничего не получилось. Внезапно ей показалось, что вместо льдинок в его глазах промелькнули огненные искры. У нее возникло ощущение, будто мир завертелся вокруг их двоих, и она, покачнувшись, схватилась за перила.

Наконец Вулвертон заговорил, и его голос звучал более сурово, чем обычно:

– Если вы, мисс Лоусон, намерены оставаться под моей крышей, я не позволю вам выставлять напоказ свое видавшее виды тело, ради блага слуг и всех, кто здесь находится. Вы поняли?

Его презрение было страшнее пощечины. Видавшее виды? Лили судорожно втянула в себя воздух.

Она не помнила, чтобы Кто-либо когда-либо вызывал в ней такую ненависть. Не считая, естественно, Джузеппе. Ей хотелось осадить его меткой и обидной фразой, но стремление убежать пересилило это желание.

– Поняла, – сказала она и бросилась вперед.

Алекс не смотрел ей вслед. Он спустился вниз почти с такой же скоростью, что и Лили. Вместо того чтобы отправиться в конюшню, он пошел в библиотеку к с такой силой хлопнул дверью, что едва не сорвал ее с петель. И только после этого он позволил себе перевести дух. В тот момент, когда он увидел ее в тонкой белой сорочке, в нем вспыхнуло желание. И даже сейчас его тело горело как в огне. Ему захотелось овладеть ею прямо там, на ступеньках, а потом отнести ее вниз, уложить на ковер и еще раз войти в нее. Ее волосы, эти чертовы короткие кудряшки, так и притягивали его руки… жемчужная белизна ее шеи… маленькие соблазнительные холмики грудей.

Алекс чертыхнулся и потер гладко выбритый подбородок. Когда была жива Каролина, к его желанию примешивались нежность и любовь. Но то, что он испытал сегодня, не имеет отношения к любви. Он предал Каролину, позволив возбуждению одержать над собой верх. Лили гораздо опаснее, чем он подозревал. Ему удается сохранять самообладание, только когда ее нет рядом. Однако он не поддастся искушению… не поддастся, даже если его усилия приведут к гибели.