Текст книги "Мой верный страж"

Глава 5

Свернувшись на необъятной кровати, Вивьен негодовала и терзалась, пока наконец не погрузилась в спасительное забытье. Сон, однако, не принес ей успокоения: ее одолевали причудливые грезы, постепенно приобретавшие все более зловещий характер.

Она спешила по темной улице, ускользая от безликих незнакомцев. Время от времени она останавливалась, смеясь и поддразнивая своих преследователей. Оказавшись возле моста, она влезла на ограждение набережной, увенчанное бронзовой скульптурой речного божества. Мужчины с громкими протестами карабкались вслед за ней, а она хохотала, отпихивая их ногами. Внезапно массивное бронзовое изваяние пришло в движение. Громадные металлические руки сомкнулись вокруг нее, заключив в безжалостные холодные объятия.

Вскрикнув от ужаса, она стала отчаянно вырываться, но статуя, вцепившись в нее мертвой хваткой, повернулась к реке… и бросила ее в черную, обжигающую холодом пучину. Она закричала, идя ко дну, и захлебнулась ледяной водой.

– Вивьен! Проклятие, да проснитесь же вы!

Она подскочила, все еще отбиваясь от чудовищных рук… и увидела над собой Моргана. С обеспокоенным видом он посадил ее к себе на колени и откинул влажные волосы с ее лица. Он был в тонкой льняной сорочке, в расстегнутом вороте темнела впадинка у горла.

Вивьен с трудом перевела дыхание. Оглядевшись вокруг, она поняла, что лежит на полу.

– Вы свалились с кровати, – сообщил Морган.

– М-мне приснился кошмар.

– И что же это было? – мягко спросил он. Так как она продолжала молчать, он провел пальцем по ее лбу, приглаживая взъерошенную бровь. Этот интимный жест оказался действеннее слов.

Вивьен нервно прикусила губу:

– Мне снилось, будто я тону. Все казалось таким реальным… Я не могла дышать.

Грант что-то ласково промычал и успокаивающе похлопал ее по спине, покачивая, словно ребенка. Тепло его тела согревало ее даже через разделявшую их одежду. На секунду у нее возникло мстительное желание оттолкнуть его: слишком свежи были в памяти безобразные обвинения.

Однако Вивьен не двинулась с места. Несмотря на его отвратительное высокомерие и грубость, он был необыкновенно сильным и надежным. В этот миг ей хотелось, чтобы Грант никогда не размыкал объятий. Исходящий от него восхитительный аромат бренди, мужественности и чистого белья напомнил ей о ком-то… чей образ был сокрыт глубоко в памяти. Отца или брата? А может, любовника, который был ей дорог?

Смущенная и раздосадованная, Вивьен сосредоточенно покусывала губы, пытаясь вспомнить.

– Не надо, – сказал Морган, нежно коснувшись пальцем ее рта. – Постарайтесь расслабиться. Не хотите ли выпить?

– Не знаю.

Некоторое время он продолжал, баюкая, держать ее на коленях, пока лихорадочное биение ее сердца не пришло в норму. Его рука, скользнув по ее бедру, задержалась на изгибе талии. Со вспышкой отчаяния Вивьен ощутила, как знаком и привычен ей этот жест. Словно в его объятиях ее истинное место… словно они и в самом деле были любовниками. Она потерлась лицом о его рубашку, вытирая влажные от слез щеки, и почувствовала, как его губы коснулись ее волос.

Морган осторожно поднял ее с пола и, опустив на постель, расправил простыни и одеяла. Подойдя к прикроватному столику, он налил немного бренди в бокал с вытравленными по матовому фону листьями.

– Это вам не помешает, – заметил он, протягивая ей бокал. – От подобных снов так просто не избавишься. Некоторые из них кажутся до такой степени реальными, что просыпаешься с криком. Такова участь всех, кто побывал в лапах у смерти.

Он говорит со знанием дела, мысленно отметила Вивьен, отхлебывая бренди.

– А вы были на волосок от смерти?

– Раз или два.

– Как это случилось?

– Не в моих правилах обсуждать свои подвиги. – Ироническая улыбка тронула его губы, смягчив резкие черты. – Если сыщик начнет хвастаться, он погиб для дела. Все его силы уходят на изобретение лихо закрученных баек. Так что не вводите меня в искушение.

– Я все равно узнаю, – пообещала Вивьен. Она сделала большой глоток бренди, чувствуя, как приятное тепло растекается по жилам и успокаивает расстроенные нервы. – Миссис Баттонс говорит, что опубликовано несколько грошовых романов, повествующих о ваших похождениях.

– Вздор, который годится только на растопку, – фыркнул он. – В моем доме вы не найдете подобной чепухи.

– Напрасно вы так думаете. Слуги, как я поняла, их коллекционируют.

– Вот черти, – пробормотал Морган, немало удивившись. – Совсем свихнулись. Не верьте ни единому их слову.

– Кажется, я вас смутила, – не без удовлетворения отметила она и склонилась над бокалом, пряча улыбку.

– И кто это вам наплел? Миссис Баттонс? Нет, наверное, кто-нибудь из горничных. Я оторву им головы, чтобы отбить охоту к сплетням.

– Слуги гордятся вами, – сказала Вивьен в восторге от того, что нашла способ поддеть его. – Послушать их, так вы легендарная личность. Спасаете богатых наследниц, расследуете безнадежные дела…

– Что за чушь! – У Моргана был такой вид, словно она подшучивает над ним, а не цитирует отзывы его восторженных поклонников. – По большей часта я веду расследования для банков. У меня слабость к этим почтенным учреждениям, точнее к вознаграждениям, которые они назначают. Сэр Росс и мои коллеги но сыску охотно вам скажут, что самое подходящее место для моего сердца – это сейф с наличными.

– Пытаетесь убедить меня, что вы не герой? – констатировала Вивьен.

– Разве ваш опыт общения со мной в течение последних двадцати четырех часов свидетельствует об обратном?

По некоторому размышлению она задумчиво ответила:

– Вы, разумеется, не безупречны – едва ли такое вообще возможно, – но вы делаете добро, рискуя при этом собственной жизнью. А значит, вы герой, даже если лично я вас не одобряю.

– Вы не одобряете меня, – тупо повторил Грант.

– Нет. Я считаю, что вы не должны платить за услуги такой женщины, как я.

Это замечание развеселило и в то же время озадачило его.

– Ну и ну, Вивьен, – насмешливо протянул он, – высказывание совсем не в вашем духе.

– Вот как? – Она теребила краешек простыни. – Не имею ни малейшего представления, что именно в моем духе. Но чем больше я узнаю о себе – вашими заботами, – тем больше удивляюсь: зачем вам или кому-либо другому желать моего общества. Я ведь не слишком приятная особа, не так ли?

В комнате повисло тягостное молчание. Морган не сводил с нее испытующего критического взгляда, словно ученый, получивший неожиданный результат эксперимента. Затем, не сказав ни слова, повернулся и направился к двери, и Вивьен решила, что он уходит. Однако он взял стоявший на боковом столике поднос и вернулся к кровати.

– Ваш ужин, – сообщил он и, поставив поднос ей на колени, аккуратно разложил съехавшие к краю серебряные приборы. – Я нес его наверх, когда услышал, как вы упали.

– Вы принесли мне ужин? – спросила Вивьен, недоумевая, почему он не поручил этого слугам.

– Я искал повод, чтобы извиниться перед вами, – сказал он и отрывисто добавил:

– Сегодня вечером я вел себя непозволительным образом.

Вивьен тронуло его ворчливое, но искреннее – как подсказывала ей интуиция – раскаяние. Он мог не уважать, даже осуждать ее, и тем не менее считал нужным извиниться, когда был не прав. Может, он не такой уж людоед, как ей показалось.

Она воздала должное его честности:

– Вы лишь сказали правду.

– Но мог проявить больше чуткости при этом. Меня, при всем желании, не назовешь дипломатом.

– Мне вообще не следовало сердиться на вас. В конце концов вы не виноваты, что я…

– …прекрасная и обворожительная женщина, – закончил он.

Вивьен вспыхнула и потупилась, нервно комкая разложенную на груди салфетку. Она не находила себя ни прекрасной, ни обворожительной и тем более не ощущала себя опытной куртизанкой.

– Благодарю вас, – с трудом вымолвила она. – Но я совсем не та, за кого вы меня принимаете… по крайней мере в настоящее время я ею не являюсь. Я ничего не помню. И не знаю, как вести себя с вами.

– Пусть это вас не беспокоит, – перебил ее Морган, садясь на стул. Он казался расслабленным и небрежным, однако не сводил с нее глаз. – Ведите себя, как вам угодно. Никто не собирается заставлять вас делать то, чего вы не хотите, – и меньше всех я.

Вивьен глубоко вздохнула и встретила его взгляд.

– Значит, вы не будете настаивать, чтобы я…

– Нет, – тихо сказал он. – Я уже говорил, что не побеспокою вас в этом смысле. Пока вы не пожелаете сами.

– А если я не пожелаю никогда? – еле слышно прошептала Вивьен, сгорая со стыда.

– Выбор за вами, – заверил ее Грант. Озорная усмешка изогнула его губы. – Но берегитесь. Вы можете не устоять перед моей привлекательностью.

В крайнем смущении, Вивьен устремила взгляд на стоявшую перед ней еду: мелко нарезанное куриное мясо, горку приправленных сметаной овощей и ломтик сливочного пудинга. Она взяла с подноса булочку и откусила крошечный кусочек. Прожевать его и проглотить оказалось непосильным делом.

– Это ведь ваша спальня? Я хотела бы перебраться в комнату для гостей, если можно. Мне неприятно лишать вас собственной постели.

– Оставайтесь здесь. Я хочу, чтобы вам было удобно.

– Комната просто великолепная, но кровать чересчур велика и… – Вивьен замялась, не решаясь признаться, как остро ощущает его присутствие, даже когда его нет рядом. Запах и свойственная Гранту аура мужественности окружали ее со всех сторон, витали в воздухе. – Я бывала здесь раньше? – внезапно осведомилась она. – В вашем доме… в этой комнате?

– Нет. Вы впервые гостите у меня.

Значит, когда они были близки, догадалась Вивьен, они встречались у нее или в другом месте. Она была слишком растеряна, чтобы расспрашивать о деталях.

– Мистер Морган… Грант… я хотела бы спросить…

– Да?

– Обещайте, что не будете смеяться. Прошу вас.

– Хорошо.

Взяв в руку серебряную вилку, она с преувеличенным вниманием принялась ее рассматривать, пробуя пальчиком остроту зубцов.

– Нас связывало какое-нибудь чувство? Мы любили друг друга? Или это было чисто деловое соглашение? – Мысль, что она продавала свое тело исключительно ради денег, казалась ей невыносимой. С горящим от стыда лицом Вивьен ждала ответа. К ее величайшему облегчению, Грант не засмеялся.

– Это была не только сделка, – осторожно ответил он – Я надеялся, что вы принесете мне утешение и радость, в которых я очень нуждался.

– В таком случае можно сказать, что мы были друзьями? – осведомилась Вивьен, сжав вилку с такой силой, что острые зубцы оставили на ладони красные отметины.

– Да, мы… – Оборвав фразу, Морган отнял у нее вилку и, обхватив ее кисть своей громадной ладонью, потер ранку большим пальцем. – Мы друзья, Вивьен, – пробормотал он, глядя на полоску красных пятнышек. – Не расстраивайтесь. Вы не какая-нибудь дешевая потаскуш… проститутка. Вы известная куртизанка, и никто вас за это не осуждает.

– Я осуждаю, – страдальческим тоном произнесла Вивьен. – Очень даже осуждаю себя. Я предпочла бы быть кем угодно, только не…

– Вы свыкнетесь с этой мыслью.

– Как раз этого я и боюсь, – прошептала она.

Ее скорбный взгляд вызвал у Моргана непонятную тревогу. Он выпустил руку Вивьен и покинул комнату, оставив ее с угрюмым видом взирать на остывающую пищу на тарелке.

– Я это не надену, – заявила Вивьен, уставившись на приготовленное для нее платье – одно из четырех, принесенных Морганом из ее дома. Хотя она не сомневалась, что платье принадлежит ей, у нее возникли серьезные сомнения относительно собственного вкуса. При всех достоинствах фасона и покроя цвет бархата – нечто среднее между зрелой сливой и черной вишней – резко контрастировал с ее волосами. С удрученным видом она добавила:

– Только не с моей огненной шевелюрой. В нем я буду похожа на огородное пугало.

Выбравшись из ванны, она с помощью Мэри вытерлась длинным белым полотенцем. Миссис Баттонс окинула ее критическим оком.

– По-моему, вас ждет приятный сюрприз, мисс Дюваль. Почему бы вам не примерить платье и не убедиться собственными глазами?

– Хорошо, я попробую, – согласилась Вивьен, покрывшись гусиной кожей с головы до пят от холода. – Но все говорит за то, что я буду выглядеть смешно.

– Уверяю вас, это исключено, – возразила миссис Баттонс. За последние три дня отношение экономки к Вивьен заметно изменилось к лучшему. Этому немало способствовало то, что Вивьен при первой же возможности хвалила и благодарила слуг, искренне признательная за любую помощь.

Если бы Вивьен была знатной дамой, она, вероятно, воспринимала бы все как должное, не снисходя до общения с прислугой. Но, будучи далеко не аристократкой, девушка считала, что домочадцы Моргана более чем добры. Она не сомневалась, что им известно о ее беспутном прошлом, и тем не менее они обращались с ней с почтительностью, достойной герцогини. Когда она упомянула об этом в разговоре с миссис Баттонс, экономка иронично улыбнулась.

– Во-первых, мистер Морган недвусмысленно дал понять, что ценит вас и желает, чтобы к вам относились как к знатной гостье. Но что гораздо важнее, мисс Дюваль, ваше поведение говорит само за себя. Что бы о вас ни болтали, слуги в состоянии понять: вы милая и порядочная молодая женщина.

– К сожалению, это не так, – возразила Вивьен, не решаясь взглянуть экономке в глаза.

– Все мы совершаем ошибки, – немного погодя мягко сказала экономка и ласково погладила ее но плечу. – Мне приходилось слышать о куда более страшных прегрешениях, чем ваши. Благодаря профессии мистера Моргана я видела немало заблудших созданий, в которых не осталось ни крупицы добра или надежды. Вы совсем не в таком отчаянном положении.

– Спасибо, – прошептала Вивьен покаянно. – Я постараюсь оправдать ваше доброе отношение. – С этой минуты миссис Баттонс прониклась к ней почти материнским сочувствием и взяла ее под свое надежное крыло.

Что касается Гранта, Вивьен редко видела его, так как все свое время он посвящал расследованию ее дела и нескольких других. Он навещал ее по утрам, проводил с ней минут пять и исчезал на весь день. Вечера он коротал за чтением в библиотеке, довольствуясь одиноким спартанским ужином.

Морган оставался для Вивьен загадочной фигурой. Грошовые романы, которыми снабдила ее Мэри, проливали мало света на его характер. В них выпячивалась авантюрная сторона его натуры, излагались захватывающие детали расследованных Морганом преступлений, в том числе знаменитая погоня за убийцей через два континента. Однако было ясно, что автор не имеет ни малейшего представления о личности своего героя. Впрочем, как подозревала Вивьен, такой подход устраивал публику, предпочитавшую реальному человеку выдуманные истории, превращавшие его в ходячую легенду. При всем интересе к достижениям и необыкновенным способностям знаменитостей, никто не хотел знать об их слабостях.

Но именно слабости Моргана привлекали Вивьен в первую очередь. Судя по всему, у него их было немного. Скрытный и внешне неуязвимый, он избегал разговоров о своем прошлом, заставляя Вивьен гадать, какие секреты и воспоминания хранятся в его тщательно оберегаемом сердце. В одном она не сомневалась: Морган никогда не доверится ей до такой степени.

Вивьен было понятно презрение Моргана к той жизни, которую она вела до несчастного случая. Она полностью разделяла его чувства. К несчастью, в процессе расследования, видимо, обнаружились дополнительные, весьма нелестные для нее факты. Морган не скрывал, что опрашивает знавших ее людей. Но как выяснилось, никто из них не мог сообщить ничего сколь-нибудь полезного или особо приятного.

Вивьен нахмурилась, отгоняя тягостные мысли. Она оперлась на спинку стоявшего поблизости стула в ожидании, пока Мэри застегнет на ней бархатное платье. Ее лодыжка быстро заживала и только иногда ныла, когда она слишком долго стояла.

– Готово, – удовлетворенно произнесла миссис Баттонс и отошла назад, с улыбкой глядя на Вивьен. – Прелестное платье и цвет идеальный.

Вивьен медленно приблизилась к стоявшему на туалетном столике зеркалу. К ее удивлению, экономка оказалась права. На фоне темного бархата кожа казалась фарфоровой, в волосах вспыхивали рубиновые искры. Черная шелковая тесьма украшала высокий ворот. Таким же шелком был отделан вертикальный разрез от шеи до ключицы, открывавший полоску белой кожи. Ничто более не искажало простых, но элегантных линий платья, за исключением пышной оборки из черного шелка на подоле широкой юбки. Это был строгий туалет, достойный дамы из высшего общества. Вивьен испытала большое облегчение, обнаружив, что является обладательницей нескольких пристойных платьев.

– Слава Богу, – прошептала она, виновато улыбнувшись Мэри и миссис Баттонс, – я чувствую себя вполне респектабельной особой.

– Если пожелаете, мисс Дюваль, – предложила Мэри, – я расчешу вам волосы и заколю их наверх. Тогда вы будете настоящая леди – до кончиков ногтей. И мистеру Моргану понравится, что вы такая нарядная!

– Спасибо, Мэри. – Вивьен направилась к туалетному столику, задержавшись по пути, чтобы поднять влажное полотенце.

– Нет, нет, – запричитала горничная, бросившись к ней одновременно с экономкой. – Вам, мисс Дюваль, не полагается помогать мне!

Вивьен с пристыженной улыбкой отдала полотенце:

– Мне совсем не трудно.

– Не извольте беспокоиться, – сказала Мэри, усаживая ее за туалетный столик.

Остановившись позади Вивьен, миссис Баттонс встретилась с ней взглядом в зеркале. Экономка ласково улыбалась, но выражение ее глаз оставалось задумчивым.

– По-моему, вы не привыкли, чтобы вам прислуживали.

Вивьен вздохнула:

– Хотела бы я знать, к чему привыкла.

– Даме, у которой есть слуги, никогда не придет в голову прибирать в комнате или готовить себе ванну, даже если она забыла все на свете.

– Но у меня были слуги. – Вивьен вытащила шпильку из принесенной Мэри коробочки и обвела волнистый край кончиком пальца. – Во всяком случае, так утверждает мистер Морган. Я была избалованной особой, которая занималась только… – Она умолкла со сконфуженным видом.

– По вашему поведению никак не скажешь, что вы избалованная особа", – заметила экономка. – Думаю, потеря памяти тут ни при чем. – Она философски пожала плечами и улыбнулась:

– Правда, я не врач.

Мэри сделала Вивьен простую прическу, уложив косы в узел на макушке и оставив несколько золотисто-рыжих локонов свободно виться за ушами и на шее. Довольная, Вивьен решила осмотреться в доме.

– Неплохо для разнообразия хотя бы посидеть в другой комнате, – оживленно сказала она. – Нет ли внизу маленькой гостиной или библиотеки? Может, у мистера Моргана найдется несколько книг, на которые я могла бы взглянуть?

При этих словах экономка и горничная обменялись улыбками.

– Конечно, найдется, – ответила миссис Баттонс. – Я провожу вас в библиотеку, мисс Дюваль. Но вы должны щадить лодыжку и не утомляться.

Вивьен нетерпеливо взяла экономку под руку, и они осторожной поступью двинулись вниз. Дом был удивительно красив – темные панели красного дерева, толстые английские ковры, устилавшие полы, шератоновская мебель с присущей ей элегантной простотой линий и великолепные камины, щедро отделанные мрамором. Воздух в библиотеке благоухал воском, кожей и пергаментом. С наслаждением вдыхая эти запахи, Вивьен вошла внутрь. Остановившись посередине просторного помещения, она медленно обернулась, немало удивленная увиденным.

– Это одна из самых больших комнат в доме, – гордо сообщила миссис Баттонс. – Мистер Морган разместил свои драгоценные книги по первому разряду.

Вивьен почтительно взирала на высокие застекленные шкафы, картотеки с тисненными золотом надписями, мраморные бюсты, расставленные по углам. Ее взгляд упал на столы, заваленные книгами, многие из которых были раскрыты, как будто читатель только что отлучился по срочному делу.

– Это ведь не просто дань тщеславию? – поинтересовалась она.

– О, нет. Хозяин просто помешан на книгах. – Миссис Баттонс переставила удобное кресло поближе к весело пылавшему огню и раздвинула шторы, впуская дневной свет. – Я вас оставлю, мисс Дюваль. Думаю, вы найдете чем заняться. Прислать вам чай?

Покачав головой, Вивьен двинулась вдоль шкафов, бегло просматривая корешки. Экономка внезапно рассмеялась.

– Впервые вижу, чтобы кто-нибудь смотрел на книги так же, как мистер Морган, – сказала она.

Не заметив ухода экономки, Вивьен открыла стеклянную дверцу, за которой выстроились томики со стихами. По мере того как она читала одно название за другим, ее охватывало странное чувство… Многие из них казались поразительно знакомыми, вызывая непонятный трепет. Как завороженная, Вивьен потянулась к одной из книг. Ощущая под пальцами мягкую кожу переплета, она открыла томик и нашла стихотворение Китса «Ода греческой урне». «Тебе, нетронутой невесте тишины…» У нее было такое ощущение, будто она читала эти строки тысячу раз. Словно в мозгу распахнулась дверь, открыв доступ к знаниям, хранившимся там до сего момента. В крайнем возбуждении Вивьен прижала томик к груди и схватила другой, затем третий… Шекспир, Китс, Донн, Блейк.[6]6
  Джон Китс (1795–1821), Джон Донн (1572–1631), Уильям Блейк (1757–1827) – английские поэты.


[Закрыть]

От радости у Вивьен закружилась голова. Она вытащила из шкафа столько книг, сколько уместилось в руках, уронив в спешке несколько томиков на пол. Ей хотелось унести их все в тихий уголок и читать запоем.

На нижней полке она обнаружила потрепанные тома по философии. Схватив «Рассуждения» Декарта,[7]7
  Рене Декарт (1596–1650) – французский философ, математик, физик и физиолог.


[Закрыть] она раскрыла книгу наугад и лихорадочно прочитала вслух абзац: «Из всех понятий, которые я некогда считал абсолютно верными, нет ни одного, которое нельзя подвергнуть сомнению…»

Прижав к груди раскрытую книгу, Вивьен пыталась осознать мелькавшие в мозгу хаотические образы. Она изучала эту книгу с кем-то, кто был ей очень дорог. Знакомые фразы принесли ей ощущение безопасности и комфорта, в которых она отчаянно нуждалась. Она закрыла глаза и крепче обхватила книгу, силясь удержать ускользающие воспоминания.

– Ну и дела, – нарушил тишину низкий сардонический голос. – Не ожидал увидеть вас в библиотеке. Нашли что-нибудь интересное?