Текст книги "Мой сталкер"

Глава 7
Неправильные чувства

Наверное, я дура.

Трезво оцениваю ситуацию.

Очень жалею, что скинула Андрею свою геолокацию, но надо признаться – скинула по собственной воле… и еще тупости, возможно. Минут двадцать сидела на лавке – менялись люди, играющие песни, даже бродячие кошки, а я почему-то неподвижно сидела и ждала, параллельно удаляя старые фото из нашего с Луной диалога. Кажется, что наши с ней общие материалы – это правда черная дыра или Марианская впадина. Чего здесь только нет.

Надеюсь, что не поздно и Андрей еще не пал настолько низко, чтобы просматривать чужие фото.

Андрей все время писал, держал меня в курсе: сейчас подъедет, вот-вот уже, пробка на Французском бульваре. Авария, кажется, а полоса одна. Объехал по трамвайным путям. Потом пробка на Черняховского, но она не мертвая. Двигаемся. Все, уже почти на пятой станции, сейчас, подожди.

А я жду, будто трусливый пациент стоматолога – ужасно боюсь, хочу сбежать, но уверена, что после этого станет легче.

Почему уверена – непонятно.

И не могу ответить себе точно – ожидание Андрея нужно лишь для того, чтобы наверняка убедиться в подлости Кирилла? Или Андрей – это и есть цель?

Кирилл пишет без конца и края, один раз даже позвонил – не ответила.

Только его имя опять появилось на экране телефона, как кто-то подходит сзади и дотрагивается до моего плеча. Внутри что-то ёкает – от волнения чувствую приближающийся поток рвоты. Пульс снижается чуть ли не до сорока. Вокруг полно народу, но я смотрю на появившегося из ниоткуда Андрея и отчего-то не вижу больше никого.

– Звонит, упырь? – спрашивает Андрей, его взгляд падает на вибрирующий телефон. – Дай я с ним поговорю.

– Нет, хочешь говорить с Кириллом – делай это со своего телефона.

– О, я с ним поговорю. Так поговорю, что пасть больше раскрыть не сможет.

Андрей чуть крупнее Кирилла, поэтому в правдивости его слов сложно усомниться.

– Не надо этого.

Андрей никак не реагирует, молча достает из кармана брюк сигареты.

– Это настоящая переписка? – решаю не тянуть резину и спрашиваю сразу. – Скажи мне правду. Он действительно так написал про меня?

Прикуривает. Прячет сигареты с зажигалкой обратно в карман.

Садится рядом, я немного отодвигаюсь, потому что слишком близко, впритык, как сиамские близнецы.

Только мы как раз-таки можем разделиться.

– Настоящая.

– Покажи полностью. С чужими сообщениями, которые ты замазал.

– Нет.

– Почему?

– Не хочу расстраивать тебя еще больше.

– Еще больше? Есть куда?

Андрей смотрит на меня чуть свысока. Отворачивается, когда выпускает дым.

– Может, ты просто сделал в фотошопе один скрин и все? Авось прокатит?

Тогда Андрей достает из кармана толстовки свой телефон.

Не думала, что и вправду покажет.

Включает не пальцем, поэтому периферическим зрением наблюдаю за его паролем. Кажется, семнадцать-ноль-восемь.

Наверное, мне показалось. Или просто совпадение. Почему нет? Мало ли, кто какие цифры в случайном порядке ставит в качестве пароля?

Нет, все-таки показалось. С моим-то зрением любой мусорный пакет – это принимающая солнечные ванны собачка или кошечка. Поближе тоже плохо вижу, если не щурюсь.

– Держи, – говорит и передает телефон мне.

Я быстро пробегаюсь по тексту, боясь, что неожиданно отнимет. Это не скрины, а сама переписка. Открыта через браузер. Переписка с аккаунта Луны обо мне, начинающаяся как раз после ее дня рождения.

Луна характеризует меня как «не совсем давалку, но попробовать-то можно».

Быстро все пролистываю, доходя до сегодняшней переписки.

Луна: Ну да, папа у нее обеспеченный, ей в принципе на деньги насрать, так что включай фантазию

– Очень мило.

Блокирую телефон сразу же. Надо было это сделать еще на первом сообщении. Надо было вообще не читать. От правды становится только хуже.

Еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

Мне все равно, каким уродом оказался Кирилл – он мне никто. Я привыкла к тому, что любой парень может оказаться последней скотиной, но Луна… Говорила обо мне не как о подруге, не как о близком человеке.

– Прости.

– Это все она писала? – спрашиваю я, замечая, как сильно голос дрожит.

– Я не хотел тебе этого показывать, – намеренно игнорирует вопрос, давая понять, что да, она! А кто еще?

Кто еще способен уничтожить тебя за мгновение, если не близкий человек? Андрей смотрит на меня с жалостью, как на котенка с подбитой лапкой.

– Зачем показал тогда? Осмеять в лицо хотел, а не за спиной? Очень благородно с твоей стороны.

В очередной раз звонит телефон. Кирилл решил напомнить о своем существовании. Не знаю, что лучше – просто мирно сбросить или взять трубку и попросить его попасть под трамвай. Андрей выкидывает окурок в сторону и выхватывает телефон у меня из рук, пока я колеблюсь.

– Дай сюда! – требую я.

– Успокойся, маленькая. Сейчас мы все решим.

Подносит телефон к уху, отходит чуть подальше от меня – но ненамного, я все еще могу слышать его речь. Не очень отчетливо, но и этого хватает.

– Да-да, привет, Малыгин. Да, я, богатым не буду.

Я резко встаю со скамьи и подхожу к Андрею в надежде отобрать телефон, но вместо этого замираю рядом с ним и продолжаю слушать. Он вновь отходит подальше от меня.

– Так отменяется встреча.

– Ну отдай, пожалуйста. Прекрати, – шепчу, но, кажется, я лицемерю.

В душе надеюсь на то, что Андрей уберет Кирилла и лично мне не придется с ним ничего выяснять – а выяснять-то нечего, ведь я в его глазах очередная «давалка», только еще и замороченная.

– Че, герой? Некуда удава своего пристроить? Ровесницы уже не вкатывают? Решил по малолеткам пройтись?

Одной рукой Андрей снова достает сигареты, зубами вытаскивает одну из пачки и прикуривает.

– Нет, ты послушай сюда, центр интеллектуального развития, еще одно слово, сука, еще одно слово с твоей платформы – и, клянусь, как в анекдоте будет: твой зубной состав тронется.

Меня накрывает паническая атака. Готова сгрызть все свои ногти до единого, лишь бы переживания улетучились. Сажусь обратно на лавку. Андрей медленно подходит.

– Отстань от нее, пока я твои яйца штырем не проткнул. До скорого.

Смотрю, как он отключается, что-то делает в телефоне и уже затем передает его мне.

Андрей разглядывает меня, не стесняясь, совсем внаглую. Молча, сконцентрированно. Я тоже сижу молча. Понятие звука словно вмиг исчезло – тишина повсюду, или просто я ничего и никого не слышу.

– Дождь начался, – замечает Андрей.

И правда дождь пошел. Я и не заметила, пока он не сказал. Вот теперь ощущаю, как волосы впитывают влагу и пушатся.

– Мелкий, как ты.

Улыбаюсь одним уголком губ, это звучит довольно мило. Единственное, что из уст Андрея прозвучало мило за все время, что мы с ним пересекались, – как в жизни, так и в переписке.

Смотрю на лицо Андрея – капли дождя словно застывают на нем. Не сползают вниз к подбородку, делая его нос усыпанным блестящими веснушками.

– Можно спросить?

– Что захочешь.

– Зачем тебе все это надо? Зачем ты мониторишь нашу с Луной переписку? Про заботу свою не говори.

– Почему?

– Потому что это не забота, это контроль.

Андрей не спешит отвечать, а мое терпение уже на исходе. Он меня будто испытывает.

– Что тебе нужно от меня? Чтобы мы с Кириллом не встречались? У вас свои разборки? Так все, выполнено. На этом и разойдемся.

– Не разойдемся.

– Тогда скажи, чего ты хочешь? Почему это делаешь? Зачем вообще приехал сюда?

Я не заслуживаю ничьей заботы и переживаний. Я не заслуживаю чужих эмоций, даже таких странных и в каком-то роде страшных.

Кирилл оказался тому реальным подтверждением.

– Я бы все тебе рассказал, малая. Боюсь, ты не поймешь.

– Я пойму.

– Нет, тут дело даже не в этом. Просто я не хочу, чтобы ты распылялась на урода, который не оценит тебя.

– А ты, значит, не урод?

Андрей смотрит на меня многозначительно, а я наоборот – прячу взгляд, как будто нашкодила. Так же мой пес умел отводить взгляд – когда папа тыкал его носом в место, куда тот нагадил.

– Для тебя – нет.

Дождь усиливается, а мы сидим как две статуи, почти не моргая. Одна статуя движущаяся, запрограммированная лишь на одно действие – только и успевает, что менять сигареты. Музыка пропадает, Андрей резко встает.

– Подожди здесь.

– Ладно.

Забегает в этот магазин электроники. Дверь открыта. О чем-то говорит с ребятами-продавцами. Потом выходит. Начинается песня. Кажется, колонку включили на полную громкость.

Что-то знакомое.

«Шазам» проясняет: «Мыши-Рокеры с Марса» – «В своих снах».

– Могла бы спросить название, – улыбается Андрей. – Хотя ты самостоятельная девочка.

Андрей закрывает глаза и беззвучно начинает подпевать.

– Именно тебя я в своих снах рисов-а-ал, – прибавляет громкость в голосе. – Я тебя ви-и-идел. Я тебя ждал.

– Отойди на пару метров, пожалуйста.

– Не нравится?

– Ты позоришь меня.

– Да что вы за поколение такое. Дети двухтысячных. Нормальную музыку не слушаете.

– Песня мне нравится. Я и без тебя ее знала. Просто ты поешь отвратно! Понятно, почему ты в караоке не пел. Боялся, что все разбегутся – кто покурить, кто воздухом подышать.

– Какая умница, уже шутишь.

– Я точно не шучу.

Небо в момент светлеет. Пробивающиеся сквозь тучи солнечные лучи заплетаются в коротких русых волосах Андрея. Он присаживается рядом со мной на корточки, дотрагивается до моих рук.

Меня передергивает.

– Не надо, пожалуйста, – прошу, убирая руки.

– Что не надо?

– Все это. Не надо.

Встаю и отхожу подальше.

Я знала, что вся эта компания – не мое.

Кирилл подтвердил это – банально хотел переспать с доверчивой дурочкой. Даже Луна подтвердила: я вообще ничего не значу для нее. Она предпочла своего друга с мерзкими мыслями в голове. И Андрей из этого же теста вылеплен. Вел себя не лучше – угрожал, приказывал, писал за спиной своей девушки.

– Я тебя напугал?

Да, и не раз.

Но все-таки теперь я вижу, что делал он все это из добрых побуждений.

Просто язык общения у него иной. Не совсем адекватный. Но лучше уж так, чем просто быть моральным уродом.

Спасибо, Кирилл, что подтвердил мое правило. Исключением ты не оказался.

– Нет, просто мне надо домой.

– Резко надо домой?

– Да.

Резко надо. В пустую квартиру. Как обычно – ждать папу. Лучшее мое развлечение.

– Может, поедем в парк?

– Андрей, не надо меня жалеть, пожалуйста.

– Я не жалею тебя.

– Отлично. Тогда не надо искать девочку для съема в моем лице. Спасибо все-таки, что приехал и открыл мне глаза. Ты мне очень помог.

– Я отвезу тебя.

– Не надо, – я не особо осознаю, как именно звучит мой голос, но кажется, что я вот-вот расплачусь, – оставь меня в покое. Пожалуйста, пусть вся ваша ненормальная компания оставит меня в покое. Если ты действительно хочешь для меня чего-то хорошего, сделай так, чтобы они меня не трогали – и не трогай меня сам. Можешь передать привет Луне.

Быстрыми шагами я иду к следующей станции, проходя небольшой реконструированный рынок, затем трамвайную остановку. Оборачиваюсь назад и вижу Андрея, идущего прямо за мной. Вижу маршрутку на остановке с другой стороны.

– Лиза! – кричит он.

Перебегаю через дорогу, не дожидаясь зеленого сигнала для пешеходов.

Успешно.

Хотя немного жалею, что меня не сбила машина.

Запрыгиваю в полупустую маршрутку.

Андрей стоит на месте и смотрит в окна общественного транспорта.

Странно, но мне почему-то совсем не грустно от того, что Кирилл оказался таким козлом.

Легче, потому что не нужно больше вытягивать из себя по крупинкам чувства.

Стараюсь не смотреть в окно. Маршрутка трогается. Сердце работает на грани – то останавливается, то проламывает мне кожу, пытаясь выпрыгнуть наружу.

Сердце в стекловате. И не только оно.

Стекловата под одеждой, под веками, под ногтями.

Андрей…

Интересно, можно ли за миг влюбиться в человека, к которому испытывал отвращение еще час назад?

Можно ли влюбиться только оттого, что он тобой интересуется? Или помогает?

Намного проще было думать, что он тот, от которого нужно шарахаться, а не тот, который спроваживает других уродов.

Боже, просто убереги меня от нежданных чувств.

Потопи их в болоте разочарований.

Забетонируй в невидимую стену.

Убей зарождающиеся во мне чувства. Прекрати их развитие в самой утробе. Не дай выйти на свободу.

Самое глупое – это влюбиться в человека лишь потому, что он не такой плохой, как ты думала.

Кажется, из меня подруга тоже не очень.

Глава 8
Аудиосообщение

Прошел целый день.

Кирилл не писал ни вчера вечером, ни сегодня утром – он вообще мне больше не пишет. Сразу видно, какие «высокие отношения» у нас намечались – Андрей раз пригрозил, чувств и след простыл.

Зато Луна пишет. Уже второй день. Спрашивает, что произошло. Почему молчу. Уверена, Кирилл ей рассказал, как звонил мне, а трубку почему-то взял ее парень – как неловко получилось. А может, и сам Андрей рассказал?

Хотя какая теперь уже разница?

Телефон систематически в режиме «не беспокоить».

– Доброе утро, котенок, – здоровается папа, садясь за стол, на котором уже почти все накрыто.

– Доброе утро, пап.

– А по какому поводу банкет?

– Просто захотелось тебя порадовать. Ты яйца вкрутую будешь?

– Всмятку.

– Хорошо.

– Сегодня хорошее настроение. А вчера что было?

– Ничего.

– Запереться в своей комнате – это ничего?

– Я не запиралась. Просто легла спать.

– Этот Кирилл обидел тебя?

– Нет, папочка. Меня сложно обидеть. Давай вообще не будем об этом. Ты куда-то едешь?

– Нет, только на почту, за тапками твоими.

– Тогда, может, фильмы сегодня посмотрим какие– нибудь?

– Неужели дождался.

– Не утрируй.

– Ладно-ладно. Тогда заеду что-нибудь вкусненького куплю.

– Хорошо, только возвращайся скорее.

Отец – моя панацея.

Единственное, что мне хочется, это прижаться к нему и забыть вообще о существовании всех других людей.

Так и случилось. Папа вернулся довольно быстро. И несколько часов подряд мы смотрим фильмы нон-стопом, не отвлекаясь ни на что.

Изредка поглядываю в телефон. Никто не пишет. Меня словно и не было.

– Точно «Один плюс один» включаем?

– Да, обожаю его, – говорю я.

– Хоть бы что-то новое посмотрели.

– Не люблю новое. Вдруг зря время потратим? Лучше пересмотреть, знаем же, что хороший фильм.

– В сотый раз.

– Пап, иди спать. Ты вырубаешься.

– Нормально. Мне завтра к двенадцати.

Стыдно признаться себе, но кажется, отец мне нужен, чтобы пережить то, что произошло с Андреем.

Не знаю, как это назвать – история, ситуация, трагедия?

Моя трагедия – не то, что случилось.

Моя трагедия – то, о чем я молчу даже в мыслях.

Я хочу забыться не из-за Кирилла. Я хочу забыться из-за Андрея.

Притворство с самой собой – высшая степень лицемерия.

Господи, неужели сердце действительно может выступить предателем перед здравым смыслом?

Конечно же может.

Вытравить не удалось.

Беру телефон. Хочу посмотреть время. И помимо того, что уже почти полночь, вижу уведомление.

TELEGRAM

Андрей

Аудиосообщение

Сердце меня предает окончательно и прекращает свою деятельность. Теперь уже насовсем.

Захожу в диалог. Аудиосообщение на восемнадцать минут.

Задыхаюсь.

Рывками пытаюсь глотнуть хоть немного воздуха.

Я поняла, что теперь боюсь вовсе не содержания его сообщений. Напротив – я боюсь, что больше он меня не потревожит.

– Знаешь, пап, поздно уже. Идем спать.

– Да я вроде бодрячком.

– Только завтра не выспишься. Все, спокойной ночи.

Не дожидаясь, пока папа уйдет, подрываюсь и убегаю к себе в комнату. Боюсь воспроизводить. Боюсь, что эти восемнадцать минут пролетят как одна секунда. Боюсь слушать.

Подключаю наушники, чтобы быть в единении с его голосом.

На счет три.

Раз.

Два.

Три.

Глава 9
Откровение

Хм, короче…

Да блин, даже не знаю, с чего начать и есть ли вообще смысл.

Ладно, наверное, тебе стоит сказать, что я действительно урод, да. Глупо будет отрицать очевидное, но поверь – я не такой плохой, коим меня окрестила Луна. В переписке окрестила, в смысле.

Знаю, сколько ты слушала о том, какой я кобель, скот и упырь. Но даже при такой ментальной близости с ней ты умудрялась защищать меня в этих тупых отношениях, которые ни ей, ни мне не всрались.

Блин, я вообще не с того начал. Не самая лучшая презентация себя. Прости.

Ты все спрашивала, что мне от тебя надо? Зачем мне вообще все это надо?

Помнишь, что я сказал тебе при встрече? Думал, что ты нереальная, выдумка, воображаемый друг. Это все такой бред… Самому смешно. Конечно же я знал, что ты реальная.

Как-то мы с Луной поругались. Это было давно – в августе. Я запомнил, потому что в августе твой день рождения. В августе все и началось. Так вот, мы поссорились, я заколебался полностью и окончательно – нам уже давно надо было расстаться. Я знал, что она общается с какой-то малолеткой в интернете – в принципе, не мое дело, я такое общение не понимал. Да, двадцать первый век, но для меня это пустая трата времени.

Была.

То есть ладно общаться, но как-то сближаться – глупо же?

Той ночью мы спали порознь. До разрыва отношений еще не дошло. Честно, я просто устал сглаживать углы и хотел сделать так, чтобы обошлось без шантажа в виде лезвий и упаковок снотворного.

Залез к ней в телефон, пока она спала. Хотел посмотреть, писала ли тебе по поводу этой ситуации. Надеялся найти что-то вроде:

«Как же Андрей меня уже достал. Пусть уматывает. Я буду только рада».

В общем, просто хотел прощупать почву. Прощупал, что еще сказать. Но мне было мало. Думал, может, еще что найду, что мне руки развяжет.

Вбил свое имя в поисковике.

И что-то я подвис. Жестко переклинило.

Просто за последние несколько лет я оскотинился. И в принципе столько дерьма со стороны своей девушки для меня в пределах нормы. Но столько защиты, которая исходила от тебя – это было непривычно.

Зачитался.

Продолжил читать.

Вы месяцев пять общались, получается. Немало друг другу написали.

Только потом понял, что мы из одного города.

И по этой глупой переписке я узнавал тебя. Узнавал о твоей жизни.

Не за одну ночь.

Так продолжалось дальше. Без остановок.

С Луной помирились следующим утром. Может, ты помнишь конкретно эту ситуацию. Я читал о том, как ты радуешься. Искренне радуешься за нас. И я подсел на систему.

Луна засыпает – я залезаю в ее телефон.

Так продолжалось недели две-три. Вы переписывались каждый день.

Сон конкретно пострадал, потому что иногда я перечитывал свои любимые моменты по несколько раз. И тогда пришла идея. Подумал, зачем мне вообще ее телефон? Зашел с веб-версии «Телеграма» в браузере, ввел код, который пришел ей, удалил у нее сообщение о том, что кто-то зашел в ее аккаунт с другого устройства, – и все, больше не зависел от сна Луны.

Тогда я мог и дома, и на работе спокойно читать все, что у тебя происходит – а ты описывала многое. Главное – не открывать новые сообщения раньше Луны. Хотя мне кажется, что она все равно не доперла бы, в чем дело.

В общем, так уже продолжалось месяца два.

Но вы стали меньше общаться. Ладно, в октябре ты еще ходила на пары и переписывалась с ней от скуки. Потом подружилась с этим дрыщом – Владиком.

Владик, Владик, Владик. Звучало как приговор.

Я не сразу понял, что ревную. Да и то, что влюбился, я понял не сразу.

Вот такой я непонятливый.

А ты так радовалась, что у тебя появился нормальный друг, с которым так классно и интересно. Луна тоже за тебя радовалась. Один я проклинал весь мир и его мать за то, что аборт не сделала. И не надо тебе знать, что я хотел с ним сделать.

Вы все еще близки, но общаетесь меньше и реже.

Знаешь, когда тебя подолгу не было, алкоголь был единственным праведным путем.

И вот ноябрь. Помню, как вы списались в мой день рождения. Тогда я тоже бухал. Только не как Луна думала – с друзьями. Один. Разве что чокаясь с твоими фотками.

Мне было так мало тебя. В голову пришла очередная сумасбродная идея – найти все твои страницы в сети. Хотел хотя бы отдаленно знать, что у тебя происходит в жизни.

И я нашел все твои аккаунты – и в инсте, и страницу «Вконтакте». Ты в последнее время там только из-за подписки на музыку сидела. Помню, ты как-то писала. Страничка открытая, но пустая.

В друзьях семь человек. Двести с чем-то подписчиков. И куча репостов на стене – всяких красивых видов, фильмов, приколов, цитат. Чекнул все паблики. Нашел твою группу со стихами, в которой подписчиков десять было, включая Луну. Каждый стих прочел и скопировал.

И я дошел до самого начала – до двенадцатого года. Зашел по ссылке на твой аск. фм. Прошерстил все и там. Но все это мертвое. Мне нужно было наблюдать – хотя бы изредка. Тогда я решил заняться твоей инстой, но здесь все было сложнее.

Профиль закрыт. Мало того – ты постоянно отклоняешь заявки.

Пытался подписаться несколько раз с пустых фейков – не принимала. Потом заполнил какой-то аккаунт. Все равно реакции ноль. Отклоняешь и отклоняешь. За количеством подписчиков ты не гналась, и я все думал – как тогда?

Тогда знаешь, что я сделал? Подумал, что нужно поменять тактику, создал профиль «Самые вкусные пирожные в городе», помнишь? Да нет, конечно, нахрен тебе это вообще помнить? Натырил в интернете всяких десертов… Попытка сотая. Снова кинул заявку. И прикол в том, что перед пирожными ты не устояла.

За сладостями будущее всего мира.

И какое-то время мне этого хватало. Твоих сообщений Луне. Каких-то историй в инсте – где ты приготовила блинчики, покормила собаку на улице, посидела в кафе с другом вместо пар.

Но это все недолго продлилось.

Когда в январе вы с Луной обменивались тяжелыми историями из жизни, хотелось выть.

Тогда я и узнал, почему ты такая безучастная, неактивная по жизни и в социуме, почему предпочитаешь днями общаться с Луной или кем-то другим в интернете, вместо того чтобы гулять с мальчиками в реале. Потому что ты боишься парней в реале.

Тогда это и стало переломным моментом для меня. Знаешь, что было? Луна с болью в груди послушала о том, как тебя изнасиловали, написала несколько сообщений, якобы поддержать, выпила немного со мной и умотала спать.

А ты все была в сети. Не выходила. Я проверял со своего аккаунта, вбивая твой ник в поисковик. Час мучился, а потом решил написать тебе. Пускай от ее лица. Тогда мне было все равно. Я просто хотел сказать, чтобы ты не думала больше никогда об этом, что этим ублюдкам все воздастся, что я самолично накажу их.

Ну, последнее от лица девушки явно лишнее.

Отключил уведомления в диалоге с тобой, чтобы они не высвечивались у Луны.

И я начал практиковать подобное. Иногда писал тебе – может, когда чувствовал, что тебе нужна поддержка, что ты на грани. Или когда больше обычного хотелось твоего внимания.

Скажешь, драматизирую…

Главное – закончить диалог на какой-нибудь шаблонной ноте. Почистить сообщения и все.

Твои упоминания обо мне я как песню заучил. Когда она поставила нашу совместную фотку … Пишешь, что красивый. Кучу смайликов отправляешь. Просишь найти себе такого же парня. Такая непосредственная. Простая. И не знаешь, конечно же, что парень уже нашелся.

Твои фотки в избранном. Скрины удаленных сообщений – тоже. Тех, которые от меня, не от нее.

Знаешь, я ведь абсолютно не влюбчивый, растрогать меня сложно, а к общению в интернете вообще отношусь скептически.

И представь, каково человеку-действию, человеку-эмоции так долго выступать в качестве наблюдателя? Бездействовать? Просто смотреть?

Так и прошел мой год.

Зато у жизни с Луной появился один плюс – ты.

И вот день рождения. Кончал от одной только мысли, что увижу тебя вживую.

Черт, прости. Не нужно выливать на тебя это дерьмо.

Что было дальше, ты знаешь.

Появился Кирилл, гребаный друг Луны. Весь вечер смотрел, как он к тебе клеится. Не из приятнейших ощущение, словно ты так ждал чего-то, но вот желаемое прямо перед тобой, и оно ускользает. Переходит в чужие руки. Когда он пригласил тебя на танец, я думал, просто дам ему в рожу и все. А зачем тебе придурок, еще и без зубов?

Сдержался.

Весь вечер сдерживался.

А тебя уже и нет.

Тогда я для себя точно понял, что это все не на уровне интернета, не развлечение, не привычка читать тебя, твое или о тебе.

Мое терпение лопнуло.

Мне нужна ты. В реальности.

И я искренне думал, что заслуживаю тебя. Не потому что я лучше всех – а потому, что хочу этого больше всех.

Больше всех, кто тебя когда-то любил. Больше этого ублюдка Кирилла, который думал лишь детородным органом. Поверь, мне даже не нужно было читать их переписку, чтобы знать это.

Я не мог позволить, чтобы то, чего я смиренно ждал, перешло к другому. Ведь он не знает тебя. Он не то что не оценит – он обесценивает тебя и твои чувства. Да и все то, что ты в принципе можешь дать.

Я был зол, ведь он даже ничего не делал, чтобы добиться тебя и твоего внимания. Я и не ожидал, что кто-то левый может тебе понравиться.

Луна создала эту дебильную беседу. Начала драконить меня, сама того не зная.

А я уже устал промахиваться. Устал выступать в качестве наблюдателя. Устал ждать.

И я написал тебе. От своего лица. Впервые. Прямо.

Не в самой безобидной форме. Прости меня.

Но за то, чтобы ты оборвала с ним все связи, я готов был встать на колени. Можешь поверить. И сейчас готов.

Дальше рассказывать нет смысла.

К сожалению, я не могу заставить тебя полюбить себя.

Но я хочу просто, чтобы ты знала это. Чтобы не думала, что я просто урод, которому по приколу было издеваться и лезть в твою жизнь.

Извини, что записываю, еще и так поздно, но я понял, что не смогу передать тебе все это в текстовом формате.

Будешь смеяться, но я люблю тебя.

Мне важно, чтобы ты знала.

Спокойной ночи, малая.