Текст книги "Поцелуй музы"

Глава 5

Почти две недели спустя в сумерках я ехала на велосипеде на очередное задание. Документы по нему я получила от Тома два дня назад, но только теперь нашла время на его выполнение. Речь шла еще об одном мужчине, его звали Саймон Хольт, во время кризиса среднего возраста он принял решение стать автором бестселлера. Что ж, я стирала не только отдельные идеи, но и жизненные мечты. Я была самой ужасной антимузой в мире.

Мистер Хольт жил в маленьком доме из клинкерного кирпича на окраине города. Все здесь выглядело одинаково: маленькие заборы вокруг садов, крошечные палисадники и миленькие дома. Тот, кто не ориентировался в абсолютно беспорядочной нумерации домов, мог тут запросто потеряться. К сожалению, именно это и случилось со мной – я заблудилась. Из-за отсутствия сети телефон не помог мне. Жутко осознавать, что иногда так сильно привыкаешь к некоторым гаджетам, а потом оказываешься в пролете, когда они тебя подводят.

Уже пятнадцать минут я кружила по округе и искала нужный дом. Упакованная в пакет еда из китайского ресторана, болтавшаяся на руле, была еле теплой. В этот раз я купила ее не для прикрытия, а из-за того, что была голодна. Я бы оставила ее висеть на руле, а чтобы позвонить в дверь мистера Хольта, нашла бы другой предлог.

Когда спустя пять минут вчитывания в таблички с именами у звонков, я все еще не могла найти нужный дом, меня покинуло терпение. Я заметила пожилую женщину, копавшуюся в палисаднике, и поехала к ней. Остановившись у забора, спрыгнула с велосипеда. Женщина, выбрасывая пакет в мусорный бак, подняла на меня глаза.

– Извините, – крикнула я. – Не могли бы вы сказать, как мне найти дом мистера Хольта? Дом 333?

Дама с короткими седыми волосами скрестила руки на груди и заинтересованно уставилась на меня. Затем она подошла на пару шагов ближе.

– Вы тоже из прессы? Тогда вы опоздали. – Она указала на улицу. – Прямо, на следующем перекрестке направо. Вы не проедете мимо. Это так ужасно! Такое случается только в фильмах. – Со стеклянными глазами и трясущимися руками она развернулась и исчезла в доме.

Пресса? Ужасно? Мой пульс ускорился. Так быстро, насколько это было возможно, я вскочила на велосипед и последовала по указанному пути, а на первом же перекрестке свернула направо. Я находилась в другом квартале. Улица спускалась вниз, и я остановилась сразу, как только увидела первые вспышки. Леди была права, дом мистера Хольта было сложно не заметить. А точнее сказать, хаос перед ним. На улице была толпа людей, вспышки фотокамер мерцали в ночи, а полицейские машины блокировали тротуары. Черный и белый фургоны стояли на противоположной стороне улицы, а еще одна темная машина была припаркована прямо у маленьких ворот, ведущих во двор. Между белым фургоном и дверью дома взад и вперед сновали люди, одетые в шелестящие защитные костюмы. Прожекторы на газоне боролись с наступающей темнотой и погружали двор и часть улицы в безжалостную слепящую белизну.

Мое сердцебиение приостановилось на мгновение, а кровь хлынула к ногам. Я немного развернула велосипед, но остановилась. Что я хотела сделать? Развернуться? Нет. Я должна была выяснить, что произошло. Чтобы не передумать, я оттолкнулась ногой и поехала вниз по улице.

Проехав мимо нескольких домов, я оставила велосипед и пешком направилась к толпе. Я стала протискиваться между собравшимися, пока не оказалась возле полицейской заградительной ленты. Я продвинулась вдоль нее ближе к саду, где был расположен почтовый ящик. Из-за ленты ящик оставался от меня метрах в двух, но написанное на нем имя разборчиво читалось.

Хольт.

Крик отчаяния пробивал себе дорогу к горлу, и я едва смогла его сдержать. Это не могло быть правдой. Что случилось? Я понятия не имела… но это всего лишь совпадение, разве нет? Я получила ответ на свой вопрос, когда двое мужчин вынесли на носилках из дома закрытый тканью труп и понесли его к черному фургону.

– Бедный мистер Хольт, – раздался рядом со мной тонущий в слезах голос. И все-таки… Я таращилась на носилки, пока они не скрылись за дверью машины. Ноги стали ватными, и все же я заставила себя повернуться на голос.

Светловолосая женщина, обутая в домашние тапочки, стояла рядом со мной и также разглядывала машину, ее глаза блестели от слез. Рядом с ней находился мужчина, который приобнял ее и тихонько поглаживал по спине, пока она плакала.

– Что случилось? – спросила я.

Женщина дрожала и никак не реагировала. Мне ответил мужчина.

– Мистер Хольт был застрелен. Пару часов назад, – пробормотал он, будто сам не верил в это.

Я понимала, что он чувствует. Сначала мистер Эвенс, теперь мистер Хольт… Две смерти за две недели. Это было…

Дверь открылась, и из дома вышли два человека. Я замерла, когда узнала обоих. Адамс и Лэнсбери. Нет, нет, нет… Этого еще не хватало. Они ни в коем случае не должны были увидеть меня здесь, иначе их посетили бы ненужные мысли. Когда полицейские направились к собравшимся вокруг дома людям, я поспешила сквозь толпу обратно к велосипеду. Сердце выпрыгивало из груди, я слышала пульсацию крови в ушах. Скорее прочь отсюда. Добежала до велосипеда, положила одну руку на руль и… внезапно меня кто-то схватил за предплечье и развернул. Велосипед с грохотом упал на землю, китайская еда выпала из пакета и разлетелась по тротуару. Я потеряла равновесие, но рука держала меня крепко. Придя в себя, я увидела перед собой злое лицо Лэнсбери. Когда наши взгляды встретились, его глаза сверкали. Он смотрел мне в глаза, а затем обвел меня взглядом. Его хватка вокруг моей руки стала крепче.

– Это действительно ты. Доставщица пиццы, которую мы видели две недели назад. И в том же свитере. Modus Operandi? – спросил он и еще сильнее сдавил мне руку. Он притянул меня к себе, смотря прямо в глаза. Словно мог таким образом распознать правду. Я дернулась, пытаясь освободиться, но он не оставил мне никаких шансов. Его руки были настолько сильными. Он самодовольно ухмылялся, пока я пыталась вывернуться.

– Боже, я не серийный маньяк, и у меня нет никакого Modus Operandi. А сейчас отпусти меня! – закричала я. Из-за моего барахтанья тиски, в которые он поймал мою руку, давили все больнее. Услышав шум, несколько человек развернулись в нашу сторону. Они бросали на нас любопытные взгляды. Лэнсбери еще ближе притянул меня к себе, так, что наши носы почти соприкасались. Когда аромат мужского геля для душа немного ослабил мою бдительность, – я любила этот запах, – я смогла наконец разобрать слова, которые он говорил шепотом.

– Есть два варианта. Или ты добровольно и без привлечения внимания едешь с нами, или я надену на тебя наручники. Что ты выбираешь? – Он сощурил глаза.

Боже, как драматично звучали его слова! В качестве ответа я пробормотала что-то невнятное, находясь в опьянении от этого аромата, но перестала сопротивляться. Он сделал шаг назад, и я наконец смогла спокойно дышать. Его рука отпустила мое предплечье, но через несколько секунд я почувствовала ее на своей спине. Лэнсбери толкал меня к машине, стоявшей рядом с домом мистера Хольта. А на нас внимательно смотрели несколько человек. Я чуть не споткнулась, когда он бесцеремонно толкнул меня. «Без привлечения внимания» для него означало нечто другое, нежели для меня.

– Не мог бы ты быть чуть помягче и не обращаться со мной как с подозреваемой? Люди смотрят.

В тот же момент послышался щелчок, затем появилась вспышка. Кто-то сделал фото этой бедственной ситуации. Лэнсбери отпустил меня и встал передо мной.

– Еще она фотография, и я конфискую ваш телефон. – Его голос звучал грубо. Я вздрогнула и была рада, что он этого не заметил. Он кому-то кивнул, затем снова взял меня за руку и повел к машине. Никто больше не осмелился нажать кнопку камеры. Лэнсбери провел меня под заградительной лентой, которую приподнял для нас его коллега. Стоять с этой стороны места преступления было не очень хорошим знаком. Совсем нехорошим. Яркий свет слепил меня, я чувствовала себя голой. К счастью, из-за него я не видела взгляды людей, которые шептались между собой. Пусть думают, что хотят. Я была невиновна.

Лэнсбери открыл заднюю дверь авто и запихнул меня на сиденье. Я не успела ничего возразить, как он захлопнул дверь и закрыл ее на замок. От безысходности я ударила ногами в переднее сиденье, раздался крик, который я до этого момента с трудом удерживала в себе. Только потом я увидела, что впереди сидел водитель, который рассерженно пялился на меня. Я тихо извинилась. Мужчина отвернулся, видимо, я не представляла для него интерес. Да и зачем? Я же ничего не сделала!

Но Лэнсбери, очевидно, считал иначе. Было как минимум странно, что я появилась в обоих местах преступлений… и оба раза убитые были писателями. Мысли в голове снова стали кружиться, как карусель… Я сделала глубокий вдох и сконцентрировалась на силуэте кресла перед собой.

Успокойся, Малу. Все будет хорошо, пока ты сохраняешь спокойствие.

Мама меня научила, что ни в коем случае нельзя спорить с полицией, так как у некоторых полицейских это вызывает «аллергическую реакцию», и в любом случае они слушают лишь вполуха, потому что любой преступник всегда настаивает на своей невиновности. Она узнает о моем… задержании, или что это было, и вытащит меня. Рано или поздно. Я подавила желание достать телефон. Он лежал в сумочке, которую Лэнсбери, к счастью, не забрал у меня. Нет, я буду играть по их правилам и подожду.

А пока я должна была терпеть Лэнсбери. Я посмотрела ему вслед через боковое стекло. Он пошел к Адамсу, который все еще стоял возле дома и общался с криминалистами. И все-таки Лэнсбери выглядел очень хорошо, темные волосы, пухлые губы и… Соберись, Малу. Тот, кто терпеть не может миньонов – дурак!

Лэнсбери указал на меня, и Адамс в недоумении посмотрел в сторону машины. Я бессильно помахала рукой. Он и Лэнсбери, следующий за ним по пятам, подошли к машине, Адамс обошел ее и с другой стороны открыл заднюю дверь. Он опустился рядом со мной, отсекая внешний мир громким хлопком двери. Лэнсбери занял место впереди. Я, как бы случайно, пнула его в спину, когда он садился, от чего он зарычал. Затем я повернулась к Адамсу, который на удивление дружелюбно смотрел на меня. Он опустил руки на колени.

Да, я поняла, почему он нравился маме. Когда я спросила про него после убийства мистера Эвенса, она ушла от ответа, но по ее краснеющим щекам все было понятно без слов.

– Мы, случайно, не знакомы?

– Вам понравилась пицца в тот раз? – спросила я, потому что ничего лучше мне в голову не пришло. Не было смысла придумывать какую-нибудь ложь, ведь это могло мне потом откликнуться.

Адамс кивнул.

– Будьте так любезны, назовите мне ваше имя.

– Малу Уинтерс. Но вы можете называть меня просто Малу.

Его левый глаз дернулся, словно мое имя пробудило в нем воспоминания. Если бы в тот момент у него в голове не щелкнуло – а должно было, ведь он знал мою маму, – в дальнейшем было бы забавно наблюдать, как он все осознает. Фамилия Уинтерс была распространенной, но вот имя Малу не вполне. Он правда не мог его вспомнить? Или делал вид, потому что не знал, как ему поступить? Следовать протоколу или отклониться от него? Он кинул быстрый взгляд на Лэнсбери, на чьем лице не было никаких эмоций, и сглотнул.

– Ну хорошо, Малу. Буду честен с тобой. Ты попала в неприятности. Немного подозрительно, что ты появляешься на обоих местах преступлений. К тому же они расположены далеко друг от друга, и ваша служба доставки совершенно точно не может обслуживать оба этих района. Что скажешь?

Я еще не успела ответить, как он продолжил.

– Подожди. Мы сделаем это по предписанию. Сначала я должен рассказать тебе о твоих правах. Итак, у тебя есть право хранить молчание…

Адамс стал проговаривать и без того известные мне права, но я его не перебивала. Вместо этого я размышляла, что мне ему рассказать. Когда он закончил и выжидающе посмотрел на меня, я не придумала никакого хитрого ответа.

– Случайность? – ответила я, то ли спрашивая, то ли утверждая. Лэнсбери повернулся к нам и фыркнул. Я бросила на него злой взгляд, на который он ответил также. Его зеленые глаза вызывающе сверкнули.

Адамс откашлялся.

– Посмотрим. Мы должны разобраться с этим, поэтому возьмем тебя с собой в участок и там поговорим.

Я пристегнулась.

– Во-первых, да, я все понимаю. Во-вторых, вы можете называть это так, как оно есть, – допрос.

– Годится. – Адамс кивнул, он выглядел удовлетворенным. Они с Лэнсбери пристегнули ремни. – Можете ехать, мистер Фокс.

Сорок пять минут езды до Скотленд-Ярда прошли в тишине. Мне не хотелось сказать чего-то лишнего, тем более что нам и так предстоял долгий разговор. Кроме того, настроения для светских бесед у меня не было. Мысли в голове перемешались, и расставить все снова по полочкам стоило немалых усилий. Адамс периодически поглядывал на меня и морщил лоб. Возможно, он до сих пор находился в раздумьях, что делать со мной и моим именем. Или он уже знал и готовился столкнуться с мамой лицом к лицу и сообщить ей, при каких обстоятельствах задержал ее дочь. Лэнсбери смотрел на коллегу через зеркало заднего вида. По его лицу я не могла понять, о чем он думал, поэтому мне не терпелось услышать, что он заявит. Это могло оказаться очень забавным.

Прибыв в Скотленд-Ярд, Лэнсбери надел на меня наручники, как только я вышла из машины.

– Что это значит? – пробурчала я, но позволила ему завести меня в здание. – Ты начитался «Пятьдесят оттенков серого» или что?

– Это за пинок в сиденье, – прошипел он и угрюмо ухмыльнулся, словно ему приносило удовольствие злить меня.

Проклятье. Один – ноль в его пользу. Он толкал меня перед собой, и мы зашли в стеклянное здание и на лифте поднялись на третий этаж. Мы прошли мимо офисных столов, мимо маленькой кухни и вошли в комнату для допросов, которая была сделана в стиле криминальных телевизионных сериалов: белые стены, металлический стол и такие же стулья стояли в комнате, которая была так освещена, что в этом свете каждый выглядел больным. На стене висело то самое шпионское зеркало, которое нельзя было ни с чем спутать. Когда мы вошли туда, Лэнсбери снял с меня наручники, забрал мою сумочку и оставил меня одну.

Около двадцати минут ничего не происходило, кроме того, что я в напряжении ходила туда-сюда. Мне нужно было успокоиться, иначе моя нервозность еще сильнее усугубила бы мое положение. Но мне никак не удавалось замедлить пульс. Огромное количество мыслей проносилось в голове. Я должна была хотя бы сделать вид, что я расслаблена. Перед зеркалом я заплела волосы.

– Если меня будут тут удерживать против моей воли, то, пожалуйста, с чашкой кофе. Две ложки сахара, без молока. Спасибо.

Я опустилась на один из стульев, и через пару минут в дверь вошли Адамс и Лэнсбери. Последний поставил передо мной стакан с горячей жидкостью. Это, должно быть, кофе? Темное пойло пахло… странно. Тем не менее я взяла стакан, чтобы занять чем-то руки и согреться. Адамс и Лэнсбери заняли места напротив меня. Адамс положил два досье на стол, но не открыл их. Лэнсбери скрестил руки на груди и стал сверлить меня взглядом. Мой желудок сжался, я опустила голову.

Адамс сделал глубокий вдох, и я подняла глаза на него.

– Сначала я хотел бы прояснить один момент, Малу. Мы пока не рассматриваем тебя как подозреваемую, скорее как свидетеля.

Ага. Это меня удивило.

– Ваш коллега знает об этом? – спросила я и кивнула в сторону Лэнсбери, который сжал губы.

– Само собой. Тем не менее он вынужден соблюдать осторожность.

Осторожность, так это называлось. Конечно. В качестве ответа я подняла бровь и посмотрела на обоих скептически. Мне хотелось резко ответить, но я проглотила ответ. Я не хотела никого провоцировать, по крайней мере, еще раз, поэтому промолчала и лишь пожала плечами.

Адамс пододвинул к себе документы и открыл папки. Он вытащил оттуда пустой лист и достал из кармана ручку.

– Не могла бы ты назвать для протокола свое полное имя, возраст и адрес? – Мне показалось или его пальцы немного дрожали?

Я рассказала ему все и снова могла наблюдать, как он задумался. Прежде чем начать все записывать, он подождал. Он все знал. Но почему ничего не говорил? Он не решался вовлечь маму? Его голос был грубым, когда он задал следующий вопрос. Мое положение было намного хуже, чем мне казалось?

У меня в горле встал ком. Предположим, меня все еще допрашивали в качестве подозреваемой… как это отразится на маме? На детективе главном интенданте? Собачье д…

– Есть ли кто-нибудь, кому мы можем позвонить насчет тебя? Твои… родители, например? – бросил Адамс. Почему он молчал? Хотел посмотреть, буду ли я при первой же возможности молить маму о помощи? Или же я избалованная дерзкая девчонка и решаю свои проблемы сама? Тут он был отчасти прав, я ждала, что мама придет и прояснит ситуацию. Но избалованной я себя не считала, как и не считала себя виноватой, поэтому сама могла себя защитить. И выбраться отсюда своими силами. Я расправила плечи.

– Не нужно никому звонить. – Это было подло, но я точно не лишу его возможности подключить маму. Адамс громко сглотнул, что бросилось в глаза даже Лэнсбери, который странно посмотрел на коллегу. Как много он знал?

Адамс постучал по бумаге и посмотрел на меня. Выражение его лица до сих пор было дружелюбным, хотя и немного напряженным.

– Ну, хорошо. Тогда расскажи нам еще раз, как две недели назад ты очутилась у квартиры мистера Эвенса, а сегодня возле дома мистера Хольта? После того, как оба были жестоко убиты.

Он смирился со своей судьбой и следовал протоколу. И хорошо. Теперь у меня не было права на ошибку. Я крутила стаканчик в руках и наслаждалась теплом, пока усталость быстро распространялась по моему телу. Мои ноги были тяжелыми, а стопы ледяными.

– Как я вам уже говорила, речь идет о случайности.

Лэнсбери громко рассмеялся, и, хотя смех звучал озлобленно, я удивилась прекрасному звучанию его голоса. Но это длилось недолго, его лицо снова помрачнело, и он нахмурил брови.

– Ты сама в это веришь? Ты серьезно думаешь, мы купимся на это? – Он ударил ладонью по столу, и я вздрогнула. Они играли хорошего и плохого копа? Это было невыносимо. Адамс бросил на Лэнсбери предупреждающий взгляд. Тот снова скрестил руки на груди.

– Как я, простите, должна доказать случайности? – спросила я с настороженностью, которую мне не пришлось даже играть. – Ну хорошо. Вы можете позвонить в службу доставки, где я получила заказ на пиццу две недели назад. Мой шеф подтвердит то, что я вам рассказала. Его зовут Том. А насчет сегодняшнего дня: я направлялась в парк Кинли, который находится неподалеку от места проживания второй жертвы. Туда я с удовольствием хожу, когда хочу посидеть в тишине и почитать. Там есть беседка, которая ночью отлично освещается… Так или иначе. В пяти минутах оттуда расположена лавка китайской кухни, где я купила себе еду. Я совершенно случайно проезжала мимо того дома. Кстати, вы должны вернуть мне еду и велосипед.

Я закончила и сделала глоток кофе, который чуть не выплюнула на пол. Это варево было ужасно горьким, и вместо сахара была… соль? Судя по нескрываемой ухмылке Лэнсбери, он только и ждал, пока я попадусь в его ловушку. Говнюк. Чтобы не доставить ему удовольствия и смыть с языка ложь, я тут же сделала еще несколько глотков адского пойла а-ля Лэнсбери, даже не скривившись. Его глупая ухмылка застыла, а взгляд накалился.

Ничья. Один – один.

Адамс попросил меня написать номер службы доставки. Я дала ему номер Эммы и молилась, чтобы инспектор не стал узнавать точное название и адрес чертовой службы. Эмма совершенно точно поняла бы, о чем идет речь, и подыграла. Может быть, она даже выдумала бы какую-нибудь несуществующую лавку… Адамс покинул комнату, чтобы позвонить. Я потерла руки. Лэнсбери не шелохнулся, лишь зло смотрел на меня. Неужели во сне он тоже так мрачно выглядит? Наверное, почти так же.

– Что смешного? – спросил он.

– Ой, извини. Это называется юмор. Знаком с таким, нет? Попробуй, обычно это делает людей счастливее.

– Знаешь, что сделает меня счастливым? – Он чуть наклонился над столом. Снова драма. Но я подыграла и наклонилась к нему.

– Что же? – шепотом спросила я.

– Если ты прекратишь нести чепуху. Скажи, наконец, правду. – Он снова был плохим копом. Я вздохнула и опустилась на стул. В этом не было смысла. В правду о Литерсуме и моих заданиях он ни за что не поверил бы. Дверь в комнату для допросов открылась, вошел Адамс.

– Твоя коллега подтвердила тот заказ, шефа не было на месте. – Он положил телефон на стол и сел. В мыслях я отправила Эмме огромнейшую благодарность.

«Два – один в мою пользу, вонючка», – подумала я и посмотрела на Лэнсбери, который качал головой.

– Но это еще не объясняет твое появление в месте другого убийства. Более того, ты сама можешь заказать доставку, чтобы использовать ее как прикрытие.

– Если ты помнишь, Шерлок, я пришла на место преступления после убийства. Не до и даже не во время. Какой смысл возвращаться? С пиццей?

Глаза Лэнсбери сузились.

– Убийцы часто возвращаются на место преступления. Я…

Адамс положил ему руку на плечо, и Лэнсбери замолчал. Из коридора донесся энергичный стук каблуков. Я ухмыльнулась, и в следующий момент дверь открылась. В дверном проеме, прекрасная, как каштановый кудрявый ангел мести, стояла мама. Ее серо-карие глаза непреклонно смотрели на мужчин.

– Может быть, джентльмены, вы объясните мне, на каком основании вы допрашиваете мою дочь, не поставив в известность меня?

Три – один в мою пользу.