Текст книги "Банка со светлячками"

Глава восьмая. Чужак в лесу

Если верить «Жутко жутким фактам», для того, чтобы выжить в экстремальной ситуации, очень важно обладать всем из следующего списка:

1) укрытие

2) вода

3) древесина

4) огонь

5) настрой

В 1978 году Джона Уайт провёл три недели в канадском лесу, питаясь лишайником и водой из ручья. Ночью он забирался на дерево и спал на ветках, чтобы не попасться на ужин случайному медведю. Уайта обнаружила Мэри Джадж, хозяйка туристического кафе, расположенного всего в восьмистах ярдах от того дерева. «Если бы мистер Уайт уделил минутку на изучение окрестностей, он бы вскоре догадался, что цивилизация прямо у него под боком», – заметила Джадж. Пристыженный Джона Уайт только и сказал: «По утрам в лесу и правда чувствовался запах кофе и оладушек, но я думал, мне всё это чудится…»

Как вам, дорогой читатель, такой способ выживания?

Под рассказом был изображён Джона Уайт, грязный и очень смущённый. Он сидел за столом туристического кафе и ел оладушки. Мэри Джадж стояла рядом, положив руку ему на плечо и приподняв брови, словно говоря: «Ну представляете, каков дурачина?»

Я ещё раз пробежался взглядом по списку. Укрытие у меня было, вода тоже, и огонь наверняка получится развести, а на кухне ещё остались консервы. Не хватало настроя. Надо было мыслить позитивно.

Я не сомневался, что мама рано или поздно вернётся, но решил, что всё равно не помешает сделать то, о чём не подумал Джона: изучить окрестности.

Сэм наблюдал за тем, как я собираюсь на улицу.

– Разве мама не попросила тебя сидеть тут, в доме, и не высовываться? – удивился он.

Я застегнул куртку и одёрнул рукава, стараясь натянуть их как можно ниже.

– Я ненадолго. Только загляну за дом, проверю, что там.

Сэм сидел на диване и листал мою книжку. Я пока не знал, как с ним быть, и решил отложить этот вопрос на потом.

Сэм дошёл до тридцать седьмой страницы, проглядел её, вскочил с дивана и подбежал к зеркалу. И произнёс одними губами:

Пурпурная.

Люблю тебя.

Пурпурная.

Люблю тебя.

Он просиял.

– Вот это да! Лучшая книжка на свете.

Сэм снова плюхнулся на диван и уткнулся носом в «Жутко жуткие факты». Я не выдержал и улыбнулся.

* * *

Воздух на улице стал такой холодный, что было больно его вдыхать. Сад за домом, где мы с мамой смеялись и колотили ковёр, покрылся белым инеем, земля похрустывала под ногами. Я продрался через сорняки и разросшиеся садовые растения к железным воротам в кирпичной стене. Ручка не двигалась, но сами ворота легко поддались и распахнулись с громким скрипом, а после – захлопнулись прямо за мной. Несколько воронов сердито закаркали и взлетели с деревьев, когда я вошёл в лес. Там было немного теплее, потому что не дул ветер, и земля оказалась не промёрзшая, как в саду, и более податливая. Я огляделся. С одной из веток свисала старая чёрная шина. Я подтолкнул её, и длинная верёвка, привязанная к ветви, издала жалобный звук.

– Ты же понимаешь, что тебе сюда нельзя?

Я замер. Со мной в лесу кто-то был. Сначала я решил убежать, но это выглядело бы слишком подозрительно, поэтому пришлось остаться. Из-за дерева вышла девочка в тёмно-синей вязаной шапке, так низко надвинутой на глаза, что ей приходилось закидывать голову назад, чтобы разглядеть, куда ступать. На плече у неё висела кожаная сумка, а по земле она тащила большую лопату.

– Ты здесь вообще откуда?

– И… извини. Я из вон того коттеджа. Я тут… э-э… отдыхаю.

Я махнул рукой в сторону сада, как будто девочка не знала, где он.

– Отдыхаешь? В этой глуши?!

Я заметил, что кончик носа у неё бледно-голубой. Наверное, она жутко замёрзла.

– Мы всего на пару дней приехали, чтобы, ну… прибраться. Это коттедж наших знакомых, и мы им обещали навести там чистоту. Вот.

Она поставила лопату перед собой и оперлась о древко.

– Что-то на отдых не похоже.

Может, как раз сейчас самое время делать ноги? Мама просила никому ничего не говорить, а я прямо сразу нас сдал.

– Ну, мы тут и отдыхаем, и работаем. Мои родители, э-э, дизайнеры интерьеров. Они делают в коттедже ремонт.

Я умудрился впихнуть сразу три лживых заявления в одно предложение и заставил её подумать, будто нас трое. Мне стало немного полегче.

– Ладно, но здесь частная территория, так что тебе лучше уйти.

Она скрестила руки на груди и нахмурилась, но лопата в тот же момент рухнула на землю, что немного испортило угрожающий вид девочки.

– Ты права, – согласился я и развернулся.

– Подожди! Ты что, не спросишь, чем я занимаюсь?

Я резко затормозил.

– Что, прости?

Она быстро подобрала лопату.

– Ну, не спросишь, зачем я сюда пришла? – Девочка махнула лопатой в мою сторону. – Разве тебе не любопытно? Не хочешь узнать, что я делаю одна в лесу? Закапываю труп, например, или ещё чего…

Она сощурилась и поджала губы. Холодный воздух щипал мне уши, и хотелось скорее вернуться домой и растопить камин.

– Наверное, ты бы не стала со мной заговаривать, если бы закапывала труп, разве что ты глупая как пробка. И вообще, даже если земля не слишком сильно промёрзла, всё равно особо глубоко прокопать не получится, потому что тут слишком много корней. Для тела нужна яма глубиной метра два, а с такой лопатой и без подходящих инструментов у тебя, согласись, ничего не выйдет.

Она разинула рот. Я решил, что сказал достаточно, и снова повернулся к воротам.

– Погоди! Да я же не всерьёз! Само собой, никакую могилу я не копаю. А просто кое-что ищу. Кое-что очень, очень важное!

Я толкнул ворота, надеясь, что она за мной не пойдёт.

– Даже не спросишь, что я ищу? – сказала она, подбегая ко мне. – Тебе не интересно?

– Не-а, не особо.

Шапка снова съехала ей на глаза, и девочка её приподняла. Губы у неё были прямо синие. Она нахмурилась.

– Это, между прочим, сокровище!

Она шмыгнула носом и попыталась изящно покрутить лопату, но не удержала её, и та снова с грохотом упала на землю. На этот раз девочка не стала её поднимать и шагнула ко мне.

– Китти, – представилась она, протягивая мне грязную ладонь.

Я ни разу не пожимал руку своим ровесникам и начинать не собирался. Тем более незнакомым. Я сложил руки на груди и просто кивнул.

– Нейт, – сказал я и сразу пожалел, что не соврал. И поспешно добавил: – Ну ладно, мне пора. Мама с папой готовят обед, и я… я обещал помочь им, э-э… накрыть на стол. Удачи тебе с поисками клада!

Она вытянула шею, чтобы лучше разглядеть коттедж, и собралась что-то сказать, но я быстро выбежал за ворота, закрыл их с громким лязгом и поспешил в коттедж.

Сэма там не оказалось. Я сбегал к дороге – мало ли, мама вернулась, а я не слышал, – но там никого не было. Не снимая куртки, я вернулся в коттедж и принялся разводить огонь. Разровнял пепел, достал две таблетки для розжига из пакетика, который валялся рядом с плетёной корзиной, и уложил сверху два небольших полена. А потом открыл заслонку и чиркнул спичкой. Огонь быстро разгорелся и обжёг мне большой палец. Я поспешно захлопнул дверцу, как это делала мама, и побежал на кухню сунуть палец под холодную воду. Сначала он пульсировал, а через некоторое время онемел. Я поднял взгляд и чуть не подпрыгнул, увидев лицо в кухонном окне.

– Привет ещё раз! Не хочешь мне помочь, а? Раз уж ты всё равно знаешь про сокровище и всё такое?

Это была та девчонка из леса. Она всё-таки за мной увязалась.

Я помотал головой, но её это ни капли не смутило, как будто она ничего не заметила.

Я выключил кран и налёг на кухонную дверь, чтобы её открыть. Китти тут же заглянула внутрь и спросила:

– Твои родители ещё не начали готовить обед?

– Нет. Они поехали за… за картошкой. Наша закончилась.

Она кивнула, и мы оба замолчали. Я почувствовал, как краснею от стыда за своё враньё.

– Здесь раньше жил главный садовник имения, Уильям, – снова заговорила Китти. – Ворота в лес названы в его честь – «Ворота Уильяма». Он каждый день ходил через них на работу. Ему разрешили остаться здесь после того, как он вышел на пенсию. Говорят, Уильям умер прямо на диване у камина.

Ну класс! Как будто до этого мне было недостаточно тяжело. А теперь ещё в голове будут витать мысли о трупах на диване. Впрочем, Китти выглядела такой довольной, что столько всего знает, и я не удержался, чтобы её не подколоть.

– Уильям дружил с моей бабушкой. Они вместе учились в школе.

Китти переступила с ноги на ногу и закусила губу. Похоже, ей не очень-то понравилось, что мне хоть что-то известно о здешних местах – ну, или их жителях.

– А, ясно… но ты наверняка не знал, что Уильям часто устраивал охоту за сокровищами, да?

Я пожал плечами. Мама что-то об этом говорила, когда мы сюда ехали, но точно я не помнил и позволил Китти всё мне объяснить.

– Джеймс с Шарлоттой обожали эту игру, и Уильям всегда выдумывал для них всё новые и новые загадки. Правда, потом перестал. Ну, после несчастного случая.

– Кто такие Джеймс и Шарлотта? – спросил я. – И что за несчастный случай?

Китти ответила не сразу.

– Джеймс – мой папа, а Шарлотта – его сестра. Уильям устраивал для них охоту за сокровищами, для каждого отдельную, и в конце они всегда находили какой-нибудь чудесный подарок. Только одну загадку они так и не разгадали. Ту, которая предназначалась для Шарлотты.

Она осеклась и сжала губы, как бы показывая, что и так слишком много выболтала. Странно, что Китти называла своего папу по имени, но для людей, живущих в больших домах с прислугой, это, наверное, нормально.

– Знаешь, тут бывает немного одиноко. Мне кажется, Уильям придумывал эти игры, чтобы чем-то себя развлечь. Ну, в свободное от работы время. У него рядом не было никаких знакомых. Хотя ты и так об этом знаешь, если он дружил с твоей бабушкой.

Я кивнул, гадая про себя, как её выпроводить.

– Я пытаюсь отыскать сокровище, которое не нашли Джеймс и Шарлотта. Вот уже несколько недель ломаю голову над этой загадкой!

– Недель?! Сложная она, наверное, – сказал я, собираясь уже закрыть дверь. – Ну, удачи.

Китти и не думала уходить.

– Я хочу тебе кое-что показать. Это займёт всего минуту! Ты вроде много всего знаешь, может, у тебя получится её отгадать? Ты же меня научил, как надо правильно закапывать трупы!

Я пожал плечами.

– Ну, не уверен…

Китти достала из кармана пальто обрывок бумаги, очень старый на вид.

– Это первая подсказка, и я понятия не имею, где искать вторую.

Она протянула мне листок, и я вслух прочитал текст, написанный от руки:

Первая подсказка

 
Годы текут рекой,
Но крепну я день ото дня,
Мёртвых храню покой,
Но символ жизни я.
 
 
Десять веков стою,
Корни в земле глубоко,
Вырвать, сломать нелегко.
 
 
Если сейчас придёшь —
Тайну мою найдёшь.
 

Я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.

– Похоже на какое-то дерево.

Китти закатила глаза.

– Это-то понятно, но ты видел, сколько здесь деревьев? Сотни!

Вдруг она просияла.

– А давай поищем его вместе?! Вот будет здорово! Согласен? Мой папа с Шарлоттой тоже охотились за сокровищами вдвоём. Начнём с коттеджа! Вдруг старый Уильям оставил там ещё какие-нибудь подсказки?

Она вытянула шею, пытаясь заглянуть мне через плечо в гостиную.

– Может, он записал у себя решение, чтобы не забыть. На листочке. И сунул в книжку, например. Слушай, а идея-то неплохая, что скажешь? Надо просмотреть все книги в доме! Каждую встряхнуть как следует – мало ли, из неё выпадет тайная подсказка!

Я не собирался тратить на это время, но до Китти никак не доходили мои намёки. Она не понимала, что лучше оставить меня в покое.

– Так что? Думаю, твои родители будут не против. Там была спальня Уильяма. – Китти показала на потолок. Как раз над кухней находилась комната, в которой спала мама – правда, всего одну ночь.

Я не мог впустить Китти. Вдруг она догадается, что я здесь совсем один?

– Погоди-ка… Ты говорила, раньше этот коттедж принадлежал твоей семье?

Она улыбнулась и кивнула.

– Ага, всё верно.

– Но он больше не ваш?

– Да, он перешёл к семье Уильяма, – ответила Китти.

Я скрестил руки на груди.

– Получается, ты нарушила границы частной собственности? Тебе сюда нельзя!

Она выпятила нижнюю губу.

– Ну, нет… Не совсем. Я же просто зашла к тебе спросить, не хочешь ли ты мне помочь с загадкой и поиском сокровища.

Я притворился, будто всерьёз задумался над её словами. Склонил голову набок, постучал пальцем по подбородку.

– Хм-м… Нет, не хочу. Зато я хочу, чтобы ты ушла.

Я одарил её суровым взглядом.

– Но… это же минут на пять, не больше. И ты мне очень поможешь!

– Да я тебя совсем не знаю! И вообще, твои слуги не могут поискать отгадку? Или, может, папочка согласится нанять частного сыщика?

Китти вытаращила глаза от того, как я с ней разговариваю. Да что там, я и сам себе удивлялся. Никогда никому так не грубил. Только я обещал маме сидеть тихо и не высовываться, и надо было как-то избавиться от этой настырной девчонки.

Она натянула шапку на уши и подняла лопату.

– Ладно. Забудь. Зря я тебя попросила. Приятного отдыха, Нейт.

Китти сделала несколько шагов назад, не разворачиваясь и глядя на меня исподлобья, а потом крутанулась, надавила плечом на дверь и поспешила по бетонной дорожке к воротам, волоча за собой лопату.

– Ты отлично справился, – заметил Сэм, заходя на кухню из большой комнаты.

Я нахмурился.

– А ты что здесь делаешь? Вообще я дурак, конечно, что с ней заговорил. Если… если ещё кто-нибудь узнает, что мы здесь… О чём я только думал?!

Я принялся мерить шагами кухню. Сэм молча за мной наблюдал.

– Даже назвал ей своё имя! Какой же я глупый, Сэм. Глупее некуда!

Свечение, исходившее от моего воображаемого друга, было таким ярким, что у меня заслезились глаза.

– Не о чем беспокоиться, Нейт, – сказал он. – Она просто хотела, чтобы ты составил ей компанию. Должно быть, одиноко жить в большом доме в глуши, вдали ото всех.

Ну вот, теперь я чувствовал себя виноватым. Может, следовало рассказать Китти о том, что моя мама пропала? Тогда она попросила бы своего отца Джеймса её найти. Нет, всё-таки я обещал маме, что никому не проговорюсь. Если Гэри узнает, где мы… ничего хорошего не жди. Всё будет очень, очень плохо.

– А как быть с мамой, ты уже подумал? – спросил Сэм, словно прочитав мои мысли. – Вдруг с ней что-нибудь случилось, Нейт? И ей нужна твоя помощь?

Мне не хотелось об этом слышать.

– Вряд ли. Надо просто ещё немного подождать, и всё. Она точно вернётся. Наверное, у неё возникли какие-то дела. Или она ищет место получше этой грязной развалюхи. Мама знает, что мне здесь совсем не нравится.

Я носился туда-сюда по кухне, а Сэм следил за мной взглядом.

– Я не могу нарушить обещание, которое дал маме, Сэм! Тем более после всего, через что она прошла!

Я вернулся в большую комнату и осторожно подложил в камин ещё одно полено. Ожог на большом пальце снова заныл.

У меня за спиной раздался голос Сэма.

– Ты правда надеешься, что она сама по себе объявится? Так же нельзя.

– Слушай, уйди, ладно? Тебя не звали. Что ты вообще здесь делаешь?

Сэм стоял в дверном проёме. Жёлтое свечение слегка поугасло, и вид у него был грустный.

– Ты меня позвал, Нейт. Поэтому я вернулся. Потому что я тебе нужен. Иначе меня бы здесь не было. Иначе я не смог бы появиться.

Я потёр лицо. Слишком много всего произошло в последнее время. Мама пропала, Сэм вернулся, и вот ещё появилась эта Китти – безумная охотница за сокровищами. Одни сплошные странности. Я лёг на диван, накрытый лоскутным одеялом, свернулся в клубочек и стал наблюдать за тем, как пламя медленно охватывает полено.

– Это всё бабушка виновата. Во всём, – тихо проговорил я. – Если бы не она, нам с мамой не пришлось бы здесь прятаться.

Сэм подошёл ко мне и сел на пол, прислонившись спиной к дивану и обхватив руками колени.

– Почему? Что твоя бабушка такого сделала?

Я посмотрел в глаза Сэма, в которых отражался огонь, и всё ему рассказал.

Глава девятая. Бабушка

Однажды мы уже пробовали сбежать от Гэри.

Оказывается, мама давно это задумала. Она собрала вещи, пока я был в школе, и спрятала в своём багажнике. Тогда у неё ещё была машина – потом Гэри её продал.

Помню, мама всё смотрела на часы, висевшие на стене в гостиной. Гэри каждый четверг уходил играть в сквош, но в тот вечер почему-то не спешил. Я пытался поймать мамин взгляд, чтобы она отвела его от часов. Я боялся, что Гэри заметит, как она на них смотрит. А когда Гэри замечает то, что ему не нравится, воздух сразу накаляется. Как будто через него проводят электрический ток. Так вот, в тот четверг в половину седьмого вечера Гэри всё ещё сидел в кресле перед телевизором. Обычно в это время он уже начинал собираться.

– Ты пойдёшь сегодня играть в сквош, Гэри? – спросил я.

Он поднял голову и растерянно заморгал, как будто впервые меня увидел и пытался понять, откуда я взялся.

– Я д-думал, ты играешь в сквош по четвергам, – пробормотал я.

Гэри нахмурился, и я сразу пожалел о том, что вообще с ним заговорил. Разве не странно, что я вдруг интересуюсь сквошем, если раньше никогда о нём не спрашивал? Но надо же было как-то напомнить ему о том, что пора собираться.

Он ещё с минуту таращился на меня, а потом всё-таки встал с кресла и поднялся наверх. Я слышал, как он ходит по комнате, выдвигает ящики, хлопает дверцей шкафа.

Гэри спустился по лестнице в своих белых шортах и футболке, с футляром для ракетки на плече, снова вытаращился на меня и ушёл, не сказав ни слова. Видимо, это был очередной «молчаливый день», такой, когда Гэри с нами не разговаривал. Меня это не особо расстраивало. Главное, что он наконец ушёл и мама немного расслабилась.

До бабушки мы добрались часам к восьми. Я знал, что дедушка плохо себя чувствует, и бабушка часто названивала маме с просьбами приехать помочь. Мама всегда отвечала, что не может, слишком занята, но всё это больше походило на отговорки. По-моему, дел у неё было не так уж много. Она вообще теперь редко выходила из дома.

Когда бабушка нам открыла, мама потянулась её обнять, но та скрестила руки на груди.

– Ну-ну, наконец-то ты заявилась. Разве я слишком многого прошу, когда обращаюсь за помощью к родной дочери?

Мама разинула рот от удивления. Бабушка молча развернулась и вошла в дом. Мне это совсем не нравилось. Я ещё не видел её такой сердитой. Она вообще никогда не сердилась. Мы с мамой затащили свои чемоданы на крыльцо и поставили их бок о бок в прихожей. У меня заслезились глаза от сильного запаха антисептика. Со второго этажа доносилось тихое мычание, будто кто-то напевал песню себе под нос.

– Мам, извини, пожалуйста. Я же всё-таки приехала, правда? Просто никак не могла выбраться… ты же знаешь, каким Гэри иногда бывает… Как папа себя чувствует? – спросила мама, заходя вслед за бабушкой на кухню.

Бабушка рухнула на стул. Её руки повисли вдоль тела, как будто ей не хватило сил даже на то, чтобы сложить их на коленях. Я заметил, что её серый свитер с сердцем из блёсток испачкан, а волосы торчат в разные стороны. Она выглядела так, будто несколько недель почти не спала.

– Я всё делала в одиночку, Фиона. Ты хоть понимаешь, как это тяжело? Быть сиделкой? Нет? Я же просила тебя помочь. Где ты была?

– Прости, мама. Но… у нас дома… сейчас всё так непросто…

Бабушка только сильнее разошлась.

– Ой, мне так жаль, что тебе пришлось нелегко, Фиона! Представляешь, каково было мне?! Всё это время ухаживать в одиночку за твоим отцом? А теперь ты вдруг заявилась и ожидаешь, что я встречу тебя с распростёртыми объятиями? Ну уж нет!

Я ни разу не видел бабушку такой взбешённой. Глаза у неё горели, она меня пугала. Мама сидела, сгорбившись, за кухонным столом. Как будто хотела сложиться вдвое. Я думал, она что-нибудь скажет в свою защиту, но мама только слабо покачала головой.

– Извини. Мне очень жаль, что так вышло, но… дома всё очень… плохо… с… с Гэри. Он не… не тот, за кого себя выдавал. Не о такой жизни я мечтала, мама.

Она подняла голову. Лицо у неё всё сморщилось, и я догадался, что мама вот-вот заплачет, но бабушку это, похоже, ни капли не тронуло.

– Ах не о такой?! – воскликнула она и горько усмехнулась. В её голосе не чувствовалось ни любви, ни тепла. – Не о такой жизни ты мечтала?! Не смеши меня! У всех бывают сложности в отношениях, Фиона. Это не значит, что ты имеешь право забывать о родной крови! Думаешь, я мечтала жить вот так? Сиделкой при твоём отце?

Она резко поднялась, и ножки стула царапнули пол. Правда, взглянув на меня, бабушка слегка смягчилась. Наверное, она забыла, что я здесь.

– Нейт, будь умницей, сбегай наверх к дедушке. Он будет очень рад тебя увидеть. А мы с твоей мамой пока поболтаем, ладно?

Бабушка отвернулась набрать воды в чайник, а я подошёл к маме и положил ладонь ей на плечо. Она посмотрела на меня. Выражение лица у неё было встревоженное и напряжённое. Я нахмурился. Что происходит?

Мама похлопала меня по руке и одними губами произнесла: «Всё в порядке».

Мне совершенно не хотелось заходить к дедушке, и я даже подумал остаться в коридоре, но если бы бабушка, которая и без того была на взводе, заметила, что я подслушиваю их разговор, она бы окончательно разъярилась. Мама поднялась и закрыла за мной дверь. Последнее, что я услышал, было ворчание чайника.

Лестницу на второй этаж покрывал ковёр, поэтому шагов было совсем не слышно. Пение становилось всё громче, а потом вдруг прекратилось. Я подошёл к двери спальни и заглянул в узкую щель. Через неё был виден угол больничной койки, втиснутой между стеной и шкафом для одежды. Дедушка выглядел скорее как предмет мебели, сливающийся с фоном. На его ногах лежало аккуратно сложенное розовое одеяло. Дедушкина голова утопала в подушках, а его грудь медленно поднималась и опускалась. Я догадался, что дедушка не спит, потому что он тёр кончик большого пальца указательным. Я зашёл в комнату, и он открыл глаза.

– Натаниель! Как приятно, что ты ко мне заглянул. Ну, иди сюда, присаживайся.

Он похлопал по матрасу. Я устроился на самом краешке, как можно дальше от дедушки. Мне не хотелось его обидеть, но и приближаться к нему – тоже.

– Ну, как дела? В школе всё хорошо? А как успехи в крикете?

Дедушка обожал эту игру. Несколько лет назад, ещё до болезни, он научил меня всем правилам у себя на заднем дворе.

– Да, деда. Всё замечательно.

На самом деле я даже не прикасался к мячу с того времени, но побоялся расстроить дедушку.

Он опустил веки и снова похлопал по матрасу. Может, предлагал мне подвинуться ближе. Я не пошевелился.

– Как твоя кручёная подача? – спросил дедушка, расплываясь в широкой улыбке. – Помнишь, ты запустил в меня мячом, прямо как ракетой? Я пытался его отбить, но… Где там! Он пролетел мимо, в кусты. Вжух – и всё!

Дедушка рассмеялся. Тогда я посмотрел на его опущенные веки и подумал: интересно, он проигрывает всю эту сцену у себя перед глазами, как фильм?

– А знаешь, тот мяч я так и не нашёл. Так и не нашёл! – Он снова рассмеялся. – После этого мы с тобой вернулись в дом, и ты впервые попробовал «Славу Никербокер»[2]2
  Британский многослойный десерт из мороженого, желе, орехов, фруктов и взбитых сливок. Название восходит к голландской фамилии, но точная история его происхождения неизвестна. Прим. пер.


[Закрыть]. Помнишь? У тебя глаза стали большие, как блюдца!

Да, я отлично помнил мороженое в высоком бокале из матового стекла, прослоенное земляничным вареньем и украшенное вафлей в форме веера. Чтобы его съесть, мне пришлось забраться на стул с ногами, встать на колени и вооружиться специальной длинной ложкой. После этого бабушка стала угощать меня этим десертом всякий раз, когда мы к ней приезжали.

Постепенно ко мне возвращались и другие воспоминания о тех выходных. Мама с папой тогда ещё были вместе. Их пригласили на свадьбу, и меня оставили с бабушкой и дедушкой до вечера воскресенья. В субботу я лёг очень поздно. Мы вместе посмотрели фильм, и я съел две миски попкорна, хотя до этого уже почистил зубы. Я уже собирался спросить дедушку, помнит ли он, какой тогда шёл фильм, но вдруг в дверном проёме появилась мама.

– Нейт? Можешь подождать внизу, пока я говорю с дедушкой? А потом сразу поедем домой.

Я не поверил своим ушам. Домой? Мы же только что приехали! Мне хотелось остаться здесь, с бабушкой и дедушкой, где хорошо и спокойно. Глаза у мамы были красные, и она смотрела куда-то мимо меня.

– Но… – сказал я, подходя к двери, – я думал, мы остаёмся? Мы же взяли чемоданы с вещами!

Мама взглянула на дедушку и быстро помотала головой, а потом проскользнула в спальню и села на койку.

– Привет, пап, – тихо поздоровалась она.

Дедушка поднял руку и погладил её по волосам.

– Привет, солнышко.

Я молча спустился вниз. Бабушка хлопотала на кухне, но мне совсем не хотелось её видеть. Тяжёлые чемоданы, которые мы с мамой затащили в дом, теперь стояли у входной двери.

* * *

Пока я рассказывал Сэму историю о том, как бабушка не разрешила нам у неё остаться, он тихонько сидел на полу, обхватив колени. А когда я закончил, произнёс:

– Наверное, тебя это очень задело.

Я пожал плечами. Боялся, что расплачусь, если снова заговорю.

– Правда, это ужасно горько – когда чувствуешь себя ненужным? – продолжил Сэм. – Когда тебя не хотят принять. Когда кажется, будто тебе совершенно некуда пойти.

Он грустно посмотрел на меня. Я не до конца понимал, к чему он ведёт, но, наверное, это было как-то связано с его исчезновением шесть лет назад.

Вдруг Сэм улыбнулся, и его сияние стало ярче.

– Ну да что там, теперь-то мы вместе! Ты здесь, я здесь, и всё замечательно. Вот остальные мне позавидуют, когда им расскажу!

– Остальные? – спросил я, резко выпрямившись. – В смысле – остальные? То есть ты не один такой? Есть ещё другие?

Сэм кивнул.

– Да. Их друзья выросли. Прямо как ты. А когда такое происходит… и в нас больше не нуждаются, мы… плывём по небытию, пока не понадобимся. А это ужасно скучно.

– Небытию? То есть? Вы как призраки?

Я с испугом огляделся, вдруг представив, как сейчас в доме появятся какие-нибудь привидения.

Сэм нахмурился.

– Нет, не совсем…

– Ч-что значит «не совсем»? Что ты вообще такое, Сэм?!

Я понимал, что кричу на него, но ничего не мог с собой поделать. Ноги у меня затряслись, и я сжал ладонями колени.

Сэм ненадолго задумался, а потом расплылся в широкой улыбке.

– Мы что-то вроде… помощников. Появляемся, когда вы ещё маленькие. Ко всему открыты, доверчивы, всё принимаете на веру. Какое-то время мы составляем вам компанию, помогаем разобраться в себе, а потом… вы становитесь более самостоятельными и дальше идёте по жизни уже без нас. Обычно всё так и происходит. И мы больше вам не показываемся, разве что… ну, разве что с вами случается что-то из ряда вон.

Я попытался переварить услышанное.

– То есть… вы как бы… ангелы-хранители?

Сэм наморщил лоб. Его жёлтое сияние постепенно становилось всё ярче и ярче, пока не заполнило собой всю комнату.

– Ого… Что это такое? Что с тобой происходит?! – воскликнул я, вжимаясь в стул.

– Я тебе кое-что покажу, – сказал Сэм. Он мерцал так ослепительно, что мне пришлось заслонить глаза. А потом он махнул рукой на стену, и комната вокруг нас стала растворяться.