Текст книги "Борьба за жизнь. Записки из скорой"

Происшествие на железной дороге

В канун Нового года очень сложно успеть вовремя на вызовы. Мы стараемся делать все, что в наших силах, но в эти несколько часов до и после праздника движение на дорогах сумасшедшее. Одно из воспоминаний о работе в Новый год постоянно преследует меня.

Я нередко выезжаю на вызовы вместе со своей коллегой по имени Аманда, с которой нас многое роднит, например то, что наши мужья тоже работают на скорой помощи и мы довольно часто попадаем в одну бригаду.

В тот день наша машина стояла у районной больницы, и мы были готовы «подать зеленый свет» (нажать зеленую кнопку на планшете, что означает готовность принять новый вызов). Время уже подходило к полуночи, поэтому на улице на морозе у входа в больницу собралось много врачей скорой помощи, ожидающих окончания смены. Как только часы пробили двенадцать, мы бросились обнимать друг друга и поздравлять всех с праздником. Через несколько минут мы с Амандой приняли первый в Новом году вызов.

– О боже, – сказала Аманда после того, как мы обменялись поздравлениями, – Лиза, взгляни сюда.

Я посмотрела на экран планшета, на котором горела надпись всего из трех слов (трех внушавших ужас слов!), которые ты хочешь увидеть меньше всего, тем более в Новый год: «Человек на рельсах». Это значит, что кто-то попал под поезд.

– Сколько времени назад это произошло? – спросила я, когда мы ехали к железнодорожной станции.

К счастью, мы находились не так далеко от места происшествия, и на дороге было мало машин. Мы надели резиновые перчатки: что-то подсказывало, что сегодня они могут понадобиться. На станции нас встретила группа мрачных работников железной дороги и несколько служащих транспортной полиции. Все произошло так: машинист предупредил сотрудников станции о том, что минуту назад он на что-то наехал. Это был скоростной поезд, он просто проезжал эту станцию и не мог здесь останавливаться. Это случилось буквально через несколько секунд после того как наступил Новый год. Жутко.

– Мы думаем, что он на кого-то наехал и этот человек все еще лежит на путях, – сказали нам работники станции.

В эту ночь было холодно и светила полная луна. Тем не менее полиции пока не удалось ничего обнаружить. Все собравшиеся на станции вышли на опустевшую платформу и, направив фонари на рельсы, стали искать тело. Скоро к нам присоединилась новая группа полицейских. Но все было напрасно. С платформы ничего не было видно. В течение нескольких минут нам с Амандой удалось согласовать с полицией следующий план действий: мы спускаемся вниз, идем по путям и ищем человека. К тому моменту подача электричества на рельсы была отключена. У нас все еще был шанс найти человека живым. Учитывая скорость поезда, они были очень призрачными, но тем не менее мы должны были рассматривать такую возможность. Времени рассуждать о том, в каком состоянии находится пострадавший, не оставалось. Мы быстро надели зеленые и красные жилеты со светоотражающими полосами, на голову – защитные каски. Мы всегда носим подобное снаряжение с собой как раз для таких случаев.

– Это последний раз, когда я работаю в Новый год, – ворчала Аманда, пока мы спускались на рельсы. – Если бы за каждый раз, когда я произношу эту фразу, мне платили бы по 20 фунтов, я бы уже давно жила бы в Италии. Впрочем, я не хочу никуда уезжать.

– Да, невеселая ситуация, – согласилась я.

Пока все люди целуются, обнимаются, пьют шампанское и устраивают вечеринки, получая заряд хорошего настроения, мы идем по железнодорожным путям в поисках… но что мы ищем? Находящегося при смерти человека? Разорванное на куски тело? Мы не имели об этом никакого представления. Ситуация выглядела несколько сюрреалистично. Мы как будто превратились в героев какого-то фильма ужасов. Когда мы подходили к темной части путей, луна стала светить прямо в лицо.

– Не хватает только встречи с оборотнем, – сказала я Аманде, чтобы хоть как-то скрасить мрачную обстановку. Холод пронизывал меня до костей.

– Да, и давно ли ты мечтаешь увидеть его? – ответила она, входя в темную часть перегона.

– Не думаю, что буду в восторге, когда мы найдем то, что ищем.

Неожиданно, пройдя примерно километр с высоко поднятыми фонарями в руках, мы остановились. Наконец нам удалось что-то найти. Похоже, что это были фрагменты селезенки. На ощупь они все еще были теплыми, и, так как ночь была очень холодной, от них шел пар. Пройдя еще немного вперед, мы увидели новую находку – на этот раз мужской тапок. Мы продвинулись еще дальше, и (о боже!) перед нами лежали кишки. Ужасное зрелище. Не говоря ни слова, мы продолжали идти дальше и скоро нашли останки тела, разбросанные по путям.

Картина произошедшего стала ясна: мужчина бросился под поезд и его буквально разорвало пополам. Поэтому, когда мы, наконец, нашли тело, оно держалось лишь на коже. Все содержимое желудка мужчины разлетелось по путям. По иронии судьбы второй тапок остался на ноге. Мужчина пришел на платформу в пижаме, которую поезд разорвал в клочья. Если вы брезгливый человек, то не сможете работать медиком, иначе просто сойдете с ума.

Вид разорванного тела оставлял жуткое впечатление. Его лицо было так обезображено, что невозможно было рассмотреть его черты. Какая беспощадно жестокая смерть. До какой степени отчаяния должен дойти человек, чтобы в последние секунды уходящего года стоять в полном одиночестве на платформе и решиться на подобное?

На этом наша часть работы была закончена, и мы собирались на новый вызов. Конечно, увиденное потрясло. Но теперь никому здесь не нужна наша помощь. Убирать труп – дело полиции. Кто-то другой будет выполнять эту ужасную работу, собирая останки мужчины и затем передавая их в городской морг, а потом корнеру – следователю, изучающему обстоятельства внезапной гибели людей. Еще кто-нибудь будет заниматься другой ужасной работой: разыскивать семью погибшего, чтобы рассказать о том, что произошло.

Безусловно, это было самоубийство. Погибший сознательно пошел на этот шаг. Когда мужчины хотят покончить с собой, они выбирают самый жестокий способ, чтобы сделать это. Может быть, он специально ждал, когда часы пробьют полночь, а возможно, это случайное совпадение. В конце концов, кто мог знать, что здесь в это время будет проходить поезд?

Через неделю после происшествия мы получили информацию о погибшем. У него были серьезные проблемы с психикой: годами он то попадал в психиатрические больницы, то оказывался на улице. До этого случая он много раз пытался покончить жизнь самоубийством, но все его предыдущие попытки были безуспешны. В этот раз он решил сделать все наверняка. А история поисков человека в темноте будет вспоминаться мне еще очень и очень долго.

Должник

На номер 999 поступил новый вызов: 33-летний мужчина получил травму головы. Звонок был оставлен на линии, так делается только в случае, если у пострадавшего происходит остановка сердца. Включив проблесковые маячки и сирены, мы выехали на место.

У входа в дом с террасой, где жил пострадавший, нас встретила худая девушка с черными кучерявыми волосами на вид чуть старше 20 лет. Она была в истерике, не находила себе места от горя и еле могла сдерживать эмоции.

– Он наверху… Думаю… он МЕРТВ! – громко кричала она нам вслед, пока мы поднимались по лестнице.

Обычно на такие вызовы выезжают сразу две бригады скорой помощи, но в этот раз мы приехали первыми. Мужчина лежал на спине на полу в ванной. Большинство несчастных случаев, из-за которых люди обращаются в службу экстренной помощи, происходят в ванной, особенно если речь идет о сердечных приступах.

Первое, что я заметила, – у мужчины были синяки под глазами, из носа и ушей текла кровь. Все выглядело немного странно.

– Вы знаете, что здесь произошло? – спросила я девушку.

Она нервничала, что было естественно в этой ситуации, но странно прижимала руку ко рту, словно не хотела сказать что-то лишнее.

– Не знаю, – сказала она. – Когда я пришла домой, то нашла его в таком состоянии. Должно быть, его избили.

Мы начали реанимировать мужчину: делали непрямой массаж сердца, пытались установить капельницу, чтобы ввести в организм необходимые препараты, вставляли трубку в рот, закачивая кислород, хотя понимали, что, скорее всего, ничего не удастся.

– Не похоже, что его избивали, – сказал мой коллега Дейв.

И он был прав: все стояло на своих местах, с полок ничего не упало, а на полу не было никаких осколков. Не было видно также и крови, кроме той, что текла по лицу.

Девушка стояла рядом с нами молча, желая, чтобы мы поскорее закончили этот кошмар. Может быть, желание быстрее избавиться от этого состояния заставило ее все же заговорить.

– Да, когда я вошла в дом, дверь была открыта, – сказала она. – По крайней мере, мне так показалось. Он будет жить?

«Нет, дорогая, он уже никогда не будет жить», – ответил мой внутренний голос. Удивительно, но родственники и друзья больных всегда задают тебе этот вопрос даже в тех случаях, когда совершенно понятно, что ответ будет отрицательным. Может быть, они хотят утешить себя или просто не знают, что сказать, но такова уж человеческая природа.

– Сейчас он очень слаб, – стандартно ответила я, стараясь донести до девушки тот факт, который она еще не успела осознать. – В сущности он мертв, но мы пытаемся обеспечить мозг кислородом, чтобы, если удастся его реанимировать в больнице, повреждения мозга были минимальными. Но мы не можем сказать, почему он оказался в таком состоянии, у нас нет никаких предположений на этот счет.

Ситуация выглядела очень странно. Рассказ девушки о том, что произошло, никак не сходился с нашими выводами. Дейв пошел к машине, чтобы принести дополнительное оборудование. Вернувшись, он подтвердил, что нигде в доме нет никаких следов взлома. Это было достаточно легко установить, так как размеры помещения были небольшими.

– Лиза, не похоже, чтобы сюда кто-то врывался, – сказал мой коллега, качая головой.

В это время к дому приехали полицейские, которым автоматически передали информацию о вызове, и стали допрашивать девушку. Позже они отвезли ее в больницу. Наша же работа на данный момент заключалась в том, чтобы отнести мужчину в машину скорой и, пытаясь его реанимировать, быстро довезти в больницу. Именно это мы и делали, но, когда прибыли на место, стало ясно, что все кончено. Разгрузившись, мы стали заполнять бумаги и готовиться к следующему вызову. Вдруг к нам подошла медсестра.

– Не уезжайте, – сказала она. – Я только что поговорила с полицейскими. Похоже, мужчина, которого вы только что привезли, застрелился.

– Застрелился? – растерялась я.

Сейчас полицейские будут спрашивать нас о том, что мы увидели, когда приехали на вызов, и тому подобное. Но где же был след от пулевого ранения? Мы должны были его видеть, однако не заметили ничего, что могло бы натолкнуть нас на мысль о самоубийстве мужчины. Ничего.

Вот как все произошло на самом деле: мужчина застрелился, пустив пулю в висок. След от выстрела был прикрыт волосами, а мы, будучи сбиты с толку рассказами девушки о том, что мужчина был избит, даже не посмотрели, что в голове есть пулевое отверстие. Мы не нашли его, так как не ожидали увидеть. Сегодня часто по телевизору приходится слышать, что где-то произошла стрельба, но на самом деле подобные случаи все еще происходят достаточно редко. К нам поступает мало вызовов, где говорится о том, что кто-то застрелился. Конечно, мы выезжаем туда, где происходят перестрелки, но обычно они не приводят к трагедии. К тому же в истории с мужчиной была еще одна странность: мы нигде не видели пистолета.

Позднее, когда мы приехали в участок, чтобы сдать отпечатки пальцев и дать показания, то узнали подробности этой истории. Мужчина убил себя, выстрелив в голову из небольшого ручного пистолета. Наличие синяков было вызвано тем, что пуля попала в висок. При первом разговоре с хозяйкой дома история о нападении не убедила полицейских, поэтому они продолжали допрашивать девушку, пока не восстановили полную картину произошедшего. Придя домой, она обнаружила, что мужчина лежит на полу в ванной и у него в руке был небольшой дамский пистолет. Увидев это, девушка запаниковала. Она призналась полицейским, что знала о том, что в случае самоубийства родственники пострадавшего не имеют никаких прав на получение страховки по потере кормильца. Поэтому девушка забрала пистолет у погибшего, спрятала его, а затем позвонила в полицию и на номер 999, сочинив историю о том, что мужчина был избит. Наконец, в разговоре с полицейскими девушка проболталась о причинах самоубийства, и они отпустили ее. Все случилось из-за долгов. Пара задолжала крупную сумму денег, и мужчина решил, что единственный выход из данной ситуации – самоубийство.

Я тяжело переживала этот случай еще и потому, что во время общения с родственниками погибшего, приехавшими в больницу, я увидела среди них знакомого, которого иногда встречала, будучи школьницей. Я не стала с ним разговаривать: в этот тяжелый момент никому из родных погибшего было, конечно, не до ненужной болтовни, но вспомнила, что в юности знала этого человека в лицо, а также и погибшего мужчину. Получается, что мужчина, которого мы пытались реанимировать, не был мне чужим человеком. Я просто не узнала в нем одного из парней, которого в подростковом возрасте обсуждала с подругами. Вы, дорогие читатели, безусловно, знаете, как это бывает у детей: даже если ты не общаешься с каким-то мальчиком, но вы постоянно встречаете друг друга, то скоро у тебя появляется собственное мнение о его внешности и привычках. Жизнь несправедливо обошлась с этим человеком, и он не нашел другого выхода, как уйти в мир иной.

Багровый плюс

Обычно врачи скорой помощи, приезжая на вызов, не ожидают увидеть сразу двух людей с остановкой сердца. Это происходит очень редко. Когда мы готовимся к работе, повторяем как мантру: если в доме один больной – входи осторожно, если два – будь очень внимателен и помни про опасность отравления угарным газом или другую угрозу жизни, если три – не входи, вызывай подмогу. В противном случае ты рискуешь разделить участь больных.

Однажды осенью нас направили в дом, где у одного из жильцов произошла остановка сердца. Диспетчер сообщил, что на месте уже находится один из наших коллег по имени Роб. В подобных ситуациях диспетчеры часто направляют две бригады на один вызов, так как, возможно, предстоит большой объем работы. Реанимационные мероприятия – тяжкий труд, и верите вы в это или нет, но среди людей, умирающих от остановки сердца, есть разные категории.

Иногда человек может быть «недавно умершим» – это значит, что у нас есть шанс вернуть его к жизни, но мы должны мчаться на всех скоростях и как можно быстрее проводить реанимационные действия. Они могут быть настолько эффективны, что около 5–10 % таких пациентов восстанавливаются после лечения в больнице, но остальные 90–95 % «недавно умерших» требуют проведения реанимационных мероприятий как на месте, так и в машине скорой помощи во время транспортировки в больницу. Затем уже персонал клиники продолжает терапию, и в случае, если пациент проявляет признаки жизни, его направляют в реанимацию. Однако чаще всего такие пациенты умирают в течение 2–3 дней.

Но среди британских медиков бытует и другое обозначение для безнадежных или уже умерших больных: «багровый плюс». В таких случаях реанимационные действия – пустая трата времени: более того, если мы проводим их, то даем ложную надежду семье и друзьям пациента.

В этот раз, прибыв на место, мы обнаружили, что входная дверь открыта. Войдя внутрь, увидели на полу тяжело дышащую женщину без сознания. Роба нигде не было. Что здесь происходит? Через секунду Роб спускался по лестнице.

– Хорошо, что вы приехали, – сказал он, – наверху был «багровый плюс», он только что умер у меня на руках.

Дело было так: Роба вызвала женщина, сразу же направившая его наверх в комнату к мужу, который был при смерти. Поднимаясь по лестнице, коллега заметил, что она очень бледная. Мужчину, к большому сожалению, было уже не спасти: его тело окоченело. Роб вернулся на первый этаж, чтобы сообщить женщине печальную новость. К своему изумлению, он обнаружил ее без сознания, едва дышащей, ее лицо имело нездоровый лиловый оттенок. Роб смог перевернуть женщину на спину и вставить ей в рот трубку с кислородом, чтобы предотвратить западание языка и дать ей возможность дышать. Однако он был вынужден оставить пациентку и вернуться на второй этаж, чтобы забрать оборудование. Как раз в этот момент мы и вошли в дом.

Теперь мы втроем стали реанимировать женщину. Но что же могло здесь случиться, что могло вызвать остановку сердца сразу у двух людей, находившихся в разных частях дома?

– Очень необычно, что у двух людей в одном доме остановилось сердце, – сказала я, когда мы начали реанимировать женщину.

– Может быть, они отравились угарным газом? – предположил Роб.

Он был прав. Я стала ходить по дому и открывать все окна и двери, которые видела. Затем, выйдя к машине, вызвала по рации еще одну скорую и бригаду пожарных. Нужно было исключить возможность отравиться самим. Угарный газ не имеет цвета, запаха, его нельзя попробовать на вкус, поэтому, возможно, он по-прежнему отравляет воздух в доме, поступая через неисправный водонагреватель. Отравление угарным газом может привести к аритмии, а в том случае, если у человека уже есть проблемы с сердечно-сосудистой или дыхательной системой, то риск того, что это произойдет, увеличивается в два раза.

Я вернулась в гостиную и снова приступила к работе. У женщины произошла полная остановка сердца, она не могла дышать самостоятельно. Мы пытались ввести кислород в ее легкие. Затем я подняла глаза и увидела четырех человек, полностью одетых в костюмы химзащиты и дышавших через фильтры, производившие невероятный шум. Это были пожарные, своей экипировкой чем-то напоминавшие Дарта Вейдера из «Звездных войн».

– Выносите женщину наружу и выходите сами, – предупредили нас они.

Мы положили пострадавшую на каталку и вывезли ее наружу. Нам на помощь пришла еще одна бригада врачей. Пожарные вошли в дом, а мы поехали в больницу, по пути предупредив коллег о том, что, возможно, отравились угарным газом. По дороге у пациентки появился пульс. Теперь, после того как работа окончена, нужно было сдать анализы, чтобы определить, есть ли у нас в крови угарный газ. К счастью, все обошлось.

Позднее мы узнали, что женщина умерла в отделении интенсивной терапии. Ей было всего 52 года.

Полная картина произошедшего в тот день в доме осталась для нас не вполне ясна. Спустя какое-то время было выявлено, что в воздухе в комнате мужчины наверху содержалось некоторое количество угарного газа, но в гостиной на первом этаже его не нашли.

Вероятно, в ночь перед трагедией женщины не было дома, она гостила у какого-нибудь родственника. Придя домой, она обнаружила, что муж лежит в спальне мертвый. У него уже были проблемы с сердцем, и угарный газ ускорил его кончину. Ну, а жена нашла в себе силы позвонить нам и затем умерла от шока. Какое ужасное совпадение! И какой ужасный трагический конец счастливой семейной жизни!

Потеря

Все руки и одежда мужчины были в крови. Он стоял на пороге небольшого домика: это был приятный на вид типичный житель пригорода средних лет, чья тихая жизнь обрушилась в один миг.

– Думаю, вы опоздали, – говорил он, пока мы шли за ним в комнату. – Он умер.

Здесь повсюду – на полу, на диване, на одежде пострадавшего молодого парня, лежавшего на диване, – была кровь. Ужасное зрелище. Мы с моим коллегой Джоном положили пациента на пол. Нельзя было терять ни секунды. Мы стали пытаться реанимировать мужчину, делая ему массаж сердца, чтобы улучшить кровоток. Также, чтобы удалить скопившуюся в его горле кровь, мы использовали аспиратор. Надев маску на больного, мы давили на дыхательный мешок, надеясь закачать немного кислорода ему в легкие. Но все было бесполезно: крови было слишком много и мы не могли остановить ее проникновение в дыхательные пути. Получалось, мы лишь качали кровь в легкие.

– Лиза, нам лучше поменять мешок, – сказал Джон.

Он был прав: дыхательный мешок до краев наполнился кровью. Мы подсоединили новый, но это не очень помогло: кровотечение было слишком сильным. По этой же причине не получалось интубировать больного. Тогда мы испробовали новый способ остановить кровотечение, хотя понимали, что шансов на успех практически нет: закинули ноги парня на диван и положили их на подушки, стремясь обеспечить приток крови к жизненно важным органам и немного повысить кровяное давление. Затем установили в его вене катетер, через который стали вводить препараты для нормализации работы сердца, а затем повезли больного к машине. Все действия мы выполняли механически, так как уже было понятно, что смерть больного неизбежна. Кровотечение длилось еще долго, пока пациент не умер.

Мужчину звали Ян, а его отца, встретившего нас, Пол. Пока мы делали свою работу, Пол рассказывал нам предысторию случившегося. Уже около года Ян жил вместе с отцом, у которого умерла жена. За несколько дней до случившегося пациент почувствовал себя не очень хорошо, у него пропал аппетит. Но отец не подумал, что все настолько плохо.

– Сегодня я пошел в туалет на второй этаж, а вернувшись, обнаружил, что Ян лежит на диване, а вокруг все залито кровью. Сначала я думал, что кто-то ворвался в квартиру и напал на него, так как крови было очень много. Но затем я понял, что она идет у Яна изо рта, – говорил Пол.

Начиная с подросткового возраста Ян много пил. Но в отличие от своих собутыльников, которые с годами остепенились, нашли работу и распрощались с запоями, парень продолжал пить. И эта ситуация не изменилась, даже когда он стал взрослым. Из-за алкоголизма он потерял друзей, подруг, работу, а потом жену и сына. Его дом был продан. В конце концов ему стало негде жить, кроме как в отцовском доме.

– Я знал, что сын в плохом состоянии, – сказал нам Пол. – Врачи неоднократно говорили Яну, что алкоголизм его погубит. Но он не мог избавиться от этого недуга.

Медики настойчиво советовали Яну бросить пить. Они знали, что его печень серьезно повреждена из-за употребления алкоголя. Кожа и глазные белки мужчины пожелтели, живот распух, а пищеварение ухудшилось. Нередко он был вынужден ходить в расстегнутых брюках, так как они ему слишком жали, а все из-за того, что печень была поражена и в брюшной полости скапливалась жидкость.

– Что с ним? – спросил меня Пол, находившийся в состоянии шока, но тем не менее с интересом наблюдавший за тем, как мы кладем каталку с его сыном в машину скорой помощи.

– Похоже, что у него повреждены вены в пищеводе, вот почему так много крови, – ответила я.

Мы делали все возможное, но он был в очень тяжелом состоянии.

– Никто никогда не думает, что придется хоронить своего сына, правда? – спросил меня Пол, когда мы собирались уезжать.

В отличие от большинства родителей он, казалось, осознавал, что у Яна были серьезные проблемы со здоровьем. Может быть, потому, что его предупреждали врачи, или потому, что он был умным человеком.

– Вам не придется этого делать, – ответила я. – Думаю, в больнице будет проведено все необходимое для погребения тела.

Ян был мертв, и то, что мы увозили его в больницу, являлось чистой формальностью. Но я не думаю, что парень бы выжил, если бы мы приехали быстрее. Произойди подобная ситуация в больнице, тогда, быть может, хирурги, используя все свое оборудование, и спасли бы его. Но здесь, вдали от больницы, такой разрыв вен оказался смертельным.

Все еще одетый в запачканную кровью одежду Пол сидел в больничной приемной, ожидая окончательного вердикта врачей, пока те заполняли необходимые бумаги.

История Яна – классический пример смерти, вызванной чрезмерным употреблением алкоголя. Из-за тяжелого повреждения печени кровь окончательно перестала свертываться, поэтому началось внутреннее кровотечение. Скорее всего, это произошло за несколько дней до смерти. Сначала кровь стала поступать в желудок, но, вероятно, пациент не обратил внимания на то, что его кал стал более густым и темным, а это верный признак попадания крови в живот. Затем началось сильное кровотечение. Говоря простыми словами, мужчина умер от потери крови. Он скончался в 42 на глазах отца.

Вернувшись на станцию скорой помощи, мы сняли халаты. Они все были залиты кровью Яна. Для нас это была тяжелая ночь. Но затем я подумала про Пола, возвращающегося в свой маленький загородный домик, где его ждет залитая кровью гостиная, длинные разговоры по телефону с шокированными друзьями и членами семьи, а затем похороны сына, который, наверное, не осознавал, какой страшный и кровавый конец его ожидает. Не осознавал даже, когда врачи предупреждали его об этом.