Текст книги "Токей Ито"

В последнюю ночь отряд проспал совсем мало. Он переправился через два почти пересохших ручья и поскакал так стремительно, что с рассветом достиг форта Рэндалл и реки Миссури. Теперь им встречались многочисленные следы, до них доносились самые разные звуки, и они вновь ощутили себя частью будничной, издавна знакомой жизни. По берегам великой реки трава на лугах пробивалась из-под тающего снега более густая и сочная, чем в песчаных степях. Громкие крики и шум множества голосов долетали до Питта и его спутников и из самого форта Рэндалл, и из расположенного поблизости укрепленного военного лагеря. Кони сами собой, без понуканий, пошли быстрее.

Несмотря на зимнее время и настоящую февральскую стужу, под стенами форта был разбит весьма многочисленный лагерь. В нем можно было увидеть белых – охотников, трапперов, бродяг, торговцев, но бóльшую часть его населения составляли индейцы, явившиеся сюда с вигвамами, женщинами и детьми и, по-видимому, устроившиеся надолго, чтобы продать добытую за зиму пушнину, а это требовало немалого времени. Большинство индейцев с первого же взгляда производили впечатление людей, которые восприняли самые поверхностные и скверные черты цивилизации. Они носили пестрые косынки, дрянные хлопковые рубахи, набрасывали на плечи дешевые шерстяные одеяла и смотрели на мир мутными, осоловелыми глазами. Уже в этот ранний час некоторые, казалось, успели напиться. Четверо всадников, расталкивая толпу, поскакали к форту. Кто не хотел попасть под копыта, поспешно убирался с дороги.

Сам форт, к которому прибыл отряд, оказался, как можно было судить уже по его внешнему виду, куда более обширным, просторным и хорошо укрепленным, чем пограничный пост на Найобрэре. В отличие от дикой, глухой местности, где правили ружья, стрелы и ножи дакота, здесь уже не чувствовалась атмосфера постоянной опасности. В каждом движении обитателей форта ощущалась уверенность, свойственная людям, которые осознают, что им ничто не угрожает. Отряд подскакал к воротам. Часовой лично знал Питта с Изуродованным Носом и тотчас же пропустил отряд нарочных внутрь. В стенах форта прибывшие восхитились орудиями, приведенными в боевую готовность. Нарочные сообщили о своем прибытии в караульне и приготовились ждать, ведь прискакали они рано утром. Однако на удивление скоро им было приказано явиться к некоему лейтенанту Роучу, и уже через несколько минут они стояли в жарко натопленной, уютно обставленной комнате, самый вид которой был им непривычен.

Молодой лейтенант сидел за письменным столом на стуле с подлокотниками. Он принял из рук Питта послание, адресованное коменданту форта Рэндалл, и, следуя приказу, без промедления его вскрыл. Пока лейтенант читал письмо, Питт успел хорошенько его рассмотреть. Почему-то с этим лейтенантом Роучем изуродованный Питт скорее ощущал некоторое родство, чем с неискушенным в житейских делах, исполнительным и усердным майором Смитом. Читая послание, лейтенант небрежно откинулся на спинку стула. Его мундир явно был сшит у частного портного и сидел безупречно. Волосы его были аккуратно разделены на пробор и напомажены, ногти – вычищены и ухожены. Что ж, значит, у этого лейтенанта есть слабости, которые хитрый маленький человек может использовать себе во благо.

Читая письмо майора, лейтенант скривил рот.

– Все ясно. – Он сложил послание. – Вам требуется подкрепление, патроны и дельный офицер. Где у вас второе письмо, адресованное полковнику Джекману в Янктон?

Питт послушно извлек из нагрудного кармана и это послание, на котором стояло сразу несколько печатей, и предъявил офицеру. Лейтенант взял его и покрутил в руках. Вскрыть это письмо он уже не решился.

– Вероятно, речь в нем идет о том же, – наконец заметил он. – Я все равно поеду в Янктон и лично передам послание полковнику Джекману. Что ж, хорошо! – заключил он. – Через несколько дней я буду обсуждать вашу просьбу с нашим комендантом и с самим полковником Джекманом и тогда поддержу вас.

Элегантный молодой офицер встал из-за стола, и ни Питт, ни его спутники из числа вольных всадников не ощутили потребности сказать хоть слово. Да и зачем? Вопреки ожиданиям, их миссия увенчалась успехом. Им тотчас же пообещали прислать подкрепление, о котором в форте на Найобрэре тщетно просили вот уже год. Чего еще хотеть нарочным? Их манили дни досуга и покоя, особенно после столь неожиданного, быстрого успеха. Питт, Билл, Джозеф и Том вышли от лейтенанта в наилучшем расположении духа. Денщик лейтенанта уже получил указание позаботиться о четверых посыльных.

– Господин лейтенант хочет к нам подольститься, – прошептал Том на ухо Биллу Петушиному Бойцу. – Не иначе как вознамерился выбить из седла нашего старого майора, честного служаку!

Но Билл, Питт и Джозеф нравственных сомнений Тома не разделяли.

– А нам-то какое дело? Главное, у нас на несколько дней есть еда, выпивка и табак. Роуч – наш человек.

– Даже если от него несет помадой. Пусть себе чудит.

Денщик лейтенанта оказался общительным, а гарнизонная жизнь, видимо, наскучила ему настолько, что он с готовностью занялся нарочными, прибывшими из глуши. Он набил их карманы папиросами и табаком, выдал им еды в изобилии, а бренди в умеренных количествах и наконец рассказал, как можно развлечься: именно в этот день за воротами форта должно было состояться соревнование по хоккею с мячом между командами индейцев из тех, что стояли там лагерем. Эта игра некогда зародилась среди индейских племен, живших в прериях, была очень любима, в особенности дакота, а играть в подобный хоккей индейские мальчики учились с самого детства. Комендант снизошел до того, чтобы назначить победителю денежный приз: так он надеялся разжечь дух соперничества среди «еще не до конца цивилизованных» индейцев и сделать для своего томимого скукой гарнизона желанное развлечение еще увлекательнее. В предвкушении хоккейного матча гонцов с Найобрэры вместе с их коллегой Питтом пока предоставили самим себе.

– А хорошенькое будет зрелище: толпы краснокожих в лохмотьях носятся туда-сюда по траве, – оценил перспективы игры Питт.

– А ставки мы сможем делать? – заинтересовался Коротышка Джозеф. – Если ставки не принимают, то я уж лучше пойду напьюсь.

Билл Петушиный Боец огляделся с вопросительным видом.

– Там, нет, вон там, – ты что, не видишь? Коротышка Джозеф, ты что, совсем ничего не видишь? Вон посмотри, двое с лотками, прямо в толпе! Вроде как принимают ставки!

Не сговариваясь, все четверо одновременно двинулись к стайке, собравшейся вокруг двоих рослых людей. Один из них, настоящий исполин, массивный, тучный, с жидкими волосами, уже принимал деньги от желающих сделать ставки. Однако внимание четверых нарочных привлек скорее не он, а другой взимающий ставки торговец, черноволосый, лет сорока: он громко рекламировал себя как надежную букмекерскую контору. Когда он открывал рот, становилось заметно, что он уже лишился всех зубов.

– Бен! – крикнул ему Билл Петушиный Боец. – Ах ты, беззубый, скользкий тип! Опять вышел на охоту?

– Как видишь, Ветеран Петушиных Боев. Хотите держать пари?

– Подскажи нам, Бен! – попытался Билл уговорить своего старого знакомца. – Дай наводящую подсказку! Какая команда победит?

– Откуда мне знать! Вам же делать ставки, не мне.

– Старый мошенник! – разозлился Билл. – Ты наверняка знаешь, на кого ставить, но нам не скажешь, чтобы барыш не потерять!

Все деньги, принесенные участниками пари в импровизированную букмекерскую контору, за вычетом процента в пользу устроителя состязаний выплачивались тем, кто поставил на победителя. Тем самым чем меньшее число участников поставило на победителя и чем больше было проигравших, тем выше по сравнению с изначальной ставкой оказывалась сумма, получаемая угадавшими.

– Подскажи нам! – попытался уже и Питт уговорить букмекера. – А мы за это передадим тебе привет из твоего любимого форта на Найобрэре, где ты так хорошо зарабатывал – всего-то каких-нибудь два годика тому назад!

– Форт до сих пор стоит, – добавил Том.

– Не мешало бы разок на него взглянуть! А нового трактирщика еще не пригласили?

– Какое там новый трактирщик, у нас и бренди-то пока нет!

– А, вот как, значит… Ну что ж, я выясню, как там обстоят дела. Ну а вы-то что? Будете делать ставки?

– А наводку дашь?

– Я и сам ничего не знаю!

Курьеры разозлились. Питт во время этого разговора внимательно обводил взглядом толпу.

– Идем! Вон там мой приятель, уж он-то будет получше этого беззубого мошенника!

Питт, за которым потянулись и его спутники, направился к маленькому человечку, закутанному в ярко расшитое покрывало. Тот, кажется, уже успел заметить Питта, и его живые черные глаза засияли при виде друга.

– Питт, мон ами, друг мой, обнимемся, дорогой!

– Луи Канадец! – представил его Питт своим спутникам. – Луи, у нас к тебе дело! – без отлагательств заявил он. – Принимаются ставки на победителя. Мы все бедняки, денег у нас в обрез, выигрыш нам еще как нужен. Подскажи, на кого ставить!

– Ставить? Вы хотите узнать, на кого ставить? Вам нужен совет? Дельный совет?

– Самый что ни на есть дельный, приятель! Давай сложимся и вместе поставим на победителя!

– Сложимся? О, Питт, дорогой мой, ты ручаешься за своих друзей?

– Конечно!

– Выходит, я вам подсказать, на кого ставить, – с восторгом согласился Канадец, говоривший на ломаном английском. – Пойдем, друзья мои! Я приведу вас к тому, кто точно знать, чем кончится игра! К капитану синих!

Маленькая компания снова отправилась в путь. Весь лагерь, разбитый у ворот форта, уже проснулся, и гонцы с Найобрэры вместе с Канадцем пробивались сквозь густую толпу.

Устроители состязания как раз вымеряли поле для игры. Друг против друга установили два вигвама, призванных изображать хоккейные ворота. У этих ворот уже собирались соперничающие команды. Резвый маленький канадец повел своих спутников к вигваму, поставленному с северной стороны. Среди игроков-индейцев, толпившихся у ворот и уже сжимавших в руках клюшки, выделялся огромного роста негр. Оживленно жестикулируя, он инструктировал свою индейскую команду.

– Эй, Бобби! – окликнул его Канадец. – Бобби!

Негр перевел взгляд на Луи и его спутников.

Том без Шляпы и Сапог, пораженный, широко открыл глаза.

– Кого я вижу!.. Это же… Это же…

Когда африканец услышал восклицание Тома, на его живом и смышленом лице на долю секунды промелькнуло странное выражение, словно он неприятно удивлен или даже глубоко напуган. Однако оно исчезло столь быстро, что четверо добровольцев, включая самого Тома, ничего не заметили.

Быстро овладев собой, негр протиснулся сквозь обступивших его игроков. Одним прыжком перемахнув через нескольких замешкавшихся зевак, которые оказались у него на пути, он подбежал к Тому, обнял бородача своими сильными руками и прижал к груди.

– И правда, Том без Шляпы и Сапог! Как же я рад тебя видеть! Том приехал! Том без Шляпы и Сапог! Том приехал в шляпе и в сапогах!

Бурно приветствуя Тома, негр так стиснул его в объятиях, что у того перехватило дух.

– Чапа Курчавые Волосы, – прохрипел он, – Чапа Курчавые Волосы! Только не раздави меня! Откуда ты взялся? Ты больше не…

Негр снова и снова целовал потрясенного, полузадушенного приятеля.

– Том, вот мы и встретились! Том обзавелся шляпой! Том обзавелся сапогами!

– А как же, а как же! – Том попытался вырваться из слишком тесных объятий своего порывистого друга. – А сейчас просто скажи мне…

– Том приехал! Том приехал!

– Да образумься наконец, Чапа Курчавые Волосы! – вскрикнул Том. – Ты меня сейчас задушишь!

Негр отпустил Тома и принялся дружелюбно разглядывать старого приграничного бойца.

– Том приехал!

Том поправил шляпу, перевел дух и спросил:

– Неужели это ты, Чапа Курчавые Волосы? Как ты сюда попал? Я-то думал, ты живешь в Медвежьем племени.

При этих словах Питт встрепенулся.

– Что-что ты сказал? Он – один из сыновей Медвежьего племени?

– В Медвежьем племени мы и познакомились, – совершенно невозмутимо пояснил Том. – Я как раз был тогда в плену у печально известного племени дакота-тетон-оглала.

– А сейчас? – по-прежнему недоверчивым тоном осведомился Питт.

– Том! Том! – снова и снова восклицал негр-атлет с дружелюбным видом. – Том, я больше не есть Медвежий Сын! Бобби никогда больше не быть Медвежий Сын! Нет, нет, нет!

– Почему же нет? – спросил Питт, все еще с сомнением в голосе.

– Бледнолицый незнакомец с коротким носом мне не верит? Но Том мне верить! Что видел Том в моем вигваме, когда быть у нас? Семь женщин! Семь женщин и бедного Бобби в придачу! Бобби спасся бегством!

Питт и его друзья рассмеялись.

– Все так, – подтвердил Том. – В этой пресловутой банде вдов и сирот хоть пруд пруди. Слишком много мужчин погибло и на войне, которой конца не видать, и на охоте, а голодных ртов по вигвамам не убавилось. Когда меня взяли в плен, мне тоже пришлось жениться на одной такой вдове. Но скоро я от нее сбежал! А ты, выходит, вырвался от своих семи бабушек, тетушек и племянниц, Курчавые Волосы. Мои поздравления! Значит, ты уже не Хитрый Чапа, а наш Бобби!

И они вновь бросились друг к другу в объятия.

– Может быть, перейдем наконец к делу, – потеряв терпение, вмешался Питт, который не забывал о ставках на матч. – Бобби, послушай, ты же капитан хоккейной команды, капитан синих?

– Все так, все так!

– И чего нам ждать? Твоя команда выиграет?

– Мне это устроить?

– Как это? Вы что, играете нечестно?

– Честно-честно, клянусь!

– А ты знаешь, как играют красные? Кто у них капитан? Он тебе знаком?

– Вон он стоит! Такой рослый, сильный индеец. Понка!

Все взгляды обратились к индейцу, стоявшему у противоположных импровизированных ворот. Он был высок ростом, строен и облачен в одеяния, сшитые из пестрой хлопчатобумажной ткани, впрочем небезвкусные. Его длинные, иссиня-черные волосы были заплетены в косы. Худощавое лицо расписано красками, нанесенными столь густым слоем, что его истинные черты уже нельзя было рассмотреть. За поясом у него виднелась рукоять револьвера. Другого оружия при нем как будто не было. В руке он держал палку, долженствующую заменять хоккейную клюшку. Тут же стояла его команда, состоящая из индейцев.

– Ну, что ты о нем скажешь? – не отставал Питт от негра.

– Не знаю, друзья мои, как будет играть Джек-понка. Если ему захочется играть хорошо, я буду побежден. Если ему вздумается играть плохо, я забью мяч в его ворота.

– Что значит «захочется», «вздумается»! Нам что, теперь еще ставить на капризы какого-то индейца?! Неужели никто не может приказать этому парню, как сыграть?

Атлет Бобби пожал плечами, подняв их чуть не до ушей:

– Никто не может ему приказывать! Джек-понка делает что хочет. Мне попросить у него наводящий совет?

– Должны же вы, капитаны, как-нибудь договориться! – предложил Билл. – А выигрыш потом разделим!

Негр покачал головой, показав в улыбке жемчужные зубы:

– Индейцы всегда такие упрямые! Но вы мои друзья! Я попробую поговорить с понка!

И потому вся компания, увеличившаяся уже до шести человек, отправилась вдоль края поля к команде противника.

Понка смотрел на приближающегося соперника и его спутников. Он слегка покачивал палкой, которую держал в руке. Иссиня-черная краска скрывала истинное выражение его лица. Однако в жесте его руки, поигрывающей клюшкой, в его осанке, во всем облике индейца, горделиво глядящего на противников вполоборота, читались подчеркнутая надменность и полупрезрительная снисходительность.

– Джек! – окликнул индейца Чапа Курчавые Волосы. – Вот пятеро почтенных джентльменов, они просят уделить им внимание! Они хотят поставить на одного из нас. Выиграть немного денег, немного повеселиться, прежде чем они вернутся назад на Найобрэру, – не мог бы ты дать им совет?

Понка перестал играть клюшкой и на мгновение замер. Питт посмотрел в его расписанное иссиня-черной краской лицо, неподвижную маску, скрывавшую даже глаза под опущенными веками. Внезапно по спине его пробежал холодок, и он невольно схватился за свой амулет. Однако он не успел поразмыслить о причине своего испуга, как вдруг индеец тихо ответил:

– Победит Бобби.

С этими словами он тотчас же отвернулся, словно забыв о шестерых, и принялся назначать игроков на матч.

Вольные всадники стали пораженно переглядываться.

– Быстро же мы добились своего! – заключил Коротышка Джозеф. – Здесь, в форте Рэндалл, все вроде бы идет как по маслу! Лейтенант принял прямо на рассвете, – подкрепление обещали сразу, – а сейчас дали наводящий совет без долгих просьб! А понка-то какой будет прок, если он даст тебе выиграть, Бобби?

Негр самодовольно улыбнулся:

– Джек-понка в хорошем настроении, а еще он друг Бобби!

– Это понимайте как хотите!

– Пойдемте скорее! Надо нам поторопиться! – прошептал Питт. – Мы будем всем говорить, что победит Джек-понка! Тогда, если мы поставим на Бобби, наш выигрыш вырастет. Бобби, ты просто золото! – Изуродованные ноздри Питта в этот миг придавали его лицу дружелюбное выражение. Он явно чуял деньги.

Шестеро с берегов Найобрэры разделились, чтобы без помех провернуть свое мошенничество со ставками. Незадолго до начала матча они снова собрались и сложили вместе все деньги, какие им только удалось достать. Луи Канадца избрали общим банкиром, распорядителем всего капитала. Бобби внес на удивление крупную сумму.

– Бобби Курчавые Волосы! – произнес укоризненным тоном пораженный Том. – Откуда это у тебя столько денег? Неужели промышляешь воровством?

– Том без Шляпы и Сапог, я просто немного тут наторговал.

– Быстро же ты научился этому ремеслу.

Собрав все ставки, Луи Канадец не отправился к Беззубому Бену, на которого разозлились его приятели, а передал все деньги Джонни, высокому толстяку с жидкими волосами, да к тому же перед самым началом матча, чтобы другие участники пари не могли подсмотреть и повторить их выбор.

Негр направился к своей команде, состоявшей из тридцати человек. Началась игра. От ударов маленький жесткий мяч летал над травяным полем. Игроки бегали быстро, двигались проворно. Искусно обходя друг друга, они отбирали друг у друга мяч. Бобби и Джек еще держались на заднем плане, однако знатоки уже поняли, насколько они быстроноги, ловки и осторожны. Толпа зрителей стремительно росла. Участники пари подбадривали игроков. Сначала из главных ворот вышли солдаты, а вскоре за ними последовали и офицеры. Один за другим военные присоединялись к зрителям, чтобы посмотреть на игру, разгоравшуюся с каждой минутой.

Все были чрезвычайно удивлены тем, как это Бобби и Джек набрали отменные команды из одетых кто во что горазд, оборванных, полупьяных индейцев, расположившихся лагерем вокруг форта. Когда зрители-индейцы увидели, как хорошо играют их собратья, в них тоже внезапно пробудилась племенная гордость. Из их рядов составилась группа добровольных распорядителей, которые не давали зрителям выбегать на большое поле.

Капитаны обеих команд превзошли самих себя и играли превосходно.

– Бобби! Бобби!

– Джек! Джек!

– Черт возьми, какая игра! – восхитился Луи Канадец. – Надо было и мне выйти с ними на поле.

После того как были забиты три первых гола и счет стал два – один в пользу красных, ни одна из команд на протяжении почти двух часов не могла забить мяч в ворота противника.

Правила предусматривали, что игра продолжается до наступления темноты. Около полудня устроили первый продолжительный перерыв. Счет по-прежнему оставался два – один.

Джек-понка исчез в самом начале перерыва, и потому именно Бобби сделался центром всеобщего внимания и вызывал всеобщее любопытство. Пораженным слушателям и усердным участникам пари он давал одно интервью за другим. Даже комендант и элегантный лейтенант Роуч не сочли ниже своего достоинства заговорить с «ниггером». Все обсуждали сильные стороны обеих команд. Бобби наперебой угощали сигарами и сигаретами, а он знай себе многословно и противоречиво распространялся об исходе матча, предсказывая то одно, то другое. Когда игроки, отдохнув, вернулись на поле, индеец тоже вовремя занял положенное место.

«Джек и Бобби, кажется, даже не вспотели! – с завистью произнес какой-то драгун. – Такое сердце и такие жилы, как у них, – просто подарок судьбы! Это как же им посчастливилось!»

Игра разгоралась с каждой минутой. Зрители встречали громкими криками бег игроков, каждый их поворот, каждый ловкий маневр. Комендант поставил на Джека, а лейтенант – на Бобби, так как Коротышка Джозеф открыл ему исход игры. Три часа спустя, когда команды не забили больше ни одного гола и устроители назначили перерыв, возбужденные зрители выглядели более утомленными, чем сами игроки.

Бобби поплясал на месте, чтобы размяться, и засмеялся. Он явно пребывал в хорошем настроении. Джек бросился на траву за воротами-вигвамом синих и таким образом скрылся из глаз неугомонных, без умолку болтающих зрителей. Однако Питт, завернув за ворота, не обнаружил там Джека. Он огляделся и тут только заметил индейца: тот совершенно спокойно выходил из ворот форта. Он курил сигарету, распространявшую приятный аромат.

«Где он только выпросил такую!» – мысленно позавидовал Питт. Никаких иных умозаключений по этому поводу он сделать не успел, потому что в это время как раз возобновили игру.

Джек передвигался по полю с поразительной быстротой и проворством, и уже в самом начале команда красных забила еще два гола. Комендант встретил их аплодисментами. Но потом Бобби и его синие сократили разрыв. Негр со своей командой неизменно играл у вигвама противника.

Арбитра на матче не было. Группа распорядителей сдерживала зрительскую толпу, но не смела указывать игрокам. Те судили игру сами. В финале проснулись страсти. Игроки стали набрасываться друг на друга с кулаками, и лейтенант Роуч заметно занервничал, когда возгласы борющихся за мяч команд переросли в боевые кличи. Однако Бобби и Джек не утратили хладнокровия. Явно действуя в полном согласии, они принялись растаскивать клубок сцепившихся игроков, словно разводя увлекшихся спортсменов-борцов.

С наступлением сумерек был забит последний гол. Бобби выиграл со счетом пять – четыре.

Раздались жидкие аплодисменты. Слишком многие зрители ставили на Джека и теперь испытали разочарование. Доля тех, кто выложил деньги за Бобби, составляла восемьдесят три к десяти. Шестеро из форта на Найобрэре с удовлетворением получили выигрыш; лейтенант тоже был доволен. Утомленные игроки потянулись к себе в вигвамы. Солдаты и офицеры вернулись в форт.

– Надо нам не потерять из виду обоих капитанов, – заметил лейтенанту комендант, когда они возвращались в крепость. – Пожалуй, из них выйдут недурные гонцы и скороходы.

Роуч, как положено подчиненному, выразил согласие с мнением воинского начальника, однако предложение коменданта, по-видимому, не пришлось ему по вкусу. Питт, напротив, решил всячески убеждать лейтенанта принять это предложение. После того как оба капитана обратились с речью к зрителям и Питт получил свой выигрыш, он утратил всякий страх перед индейцем.

Подхватывая крупные льдины, несла свои воды по широкому руслу Миссури. Мерцали звезды, дул ледяной ночной ветер. Лошади, стоявшие на привязи под открытым небом, в поисках тепла прижимались друг к другу. Солдаты отправились в свои казармы. Часовые опять стали внимательнее вглядываться во тьму. Лейтенант Роуч в ужасе осознал, что забыл запереть на замок свою комнату. Однако все, по-видимому, было на своих местах, пропала лишь одна из лучших его сигарет. Впрочем, возможно, он обсчитался прежде. Он принялся убеждать себя, что у него, когда он в последний раз выходил из комнаты, и в самом деле оставалось всего восемь сигарет, и вздохнул с облегчением.

На Джека обрушился град пренебрежительных и недовольных замечаний: он-де в финале играл небрежно и оттого-де вся его команда пала духом. Однако понка, казалось, не волнует ни приговор зрителей, ни мнение собственной команды. Он принял от Бобби в подарок еще несколько хороших сигарет. Приглашение Питта выпить с ними вечером он отклонил, объяснив, что устал и хочет спать. Денег за игру он не получил, так как вообще не делал ставок.

«Мрачный раскрашенный сыч!» – выразил Билл всеобщее суждение.

Питт оказался в своей стихии: он сорил деньгами, и хвастал, изображая важного господина, и потратил на бренди в салуне при форте весь свой выигрыш. После полуночи его вместе с тремя вольными всадниками с Найобрэры отвели на ночлег в казарму. Радуясь, что впереди у них несколько спокойных дней, все вскоре заснули и довольно захрапели, ненадолго забыв все ужасы прерии.

На исходе ночи, с рассветом, маленький отряд драгун уже садился на коней у ворот, готовый двинуться в Янктон. Вороного лейтенанта Роуча держал под уздцы Питт, уже и сам сидевший на коне. Первыми надлежало идти Джеку и Бобби. Питт, считавший, что ему, как курьеру, не подобает никакая дозорная служба, еще за завтраком убедил лейтенанта Роуча последовать совету коменданта и нанять в качестве скороходов и разведчиков и негра, и понка. Хотя на пути из форта Рэндалл в Янктон на Миссури отряду, по-видимому, не грозила никакая опасность, рапорты майора Смита вызвали у элегантного лейтенанта ощущение, что он находится на фронтире. Вот потому-то этим утром Роуч и прислушался к совету Питта.

Бобби Курчавые Волосы, атлетически сложенный дружелюбный негр, стоял рядом с Питтом, держащим в поводу коня лейтенанта, ожидая, когда же появится в воротах сам Роуч. Вот послышались шаги лейтенанта. Роуч весьма небрежно ответил на приветствие часовых и вскочил на своего вороного коня с легкостью, подчеркнувшей непринужденную элегантность всего его облика. Пришпорив вороного, он хлыстом для верховой езды подал обоим разведчикам знак бежать впереди отряда. В прежние времена таким жестом обыкновенно велели отправляться в путь рабам. В душе Боба тотчас же пробудились тяжкие воспоминания детства. У него вновь заныл рубец от удара хлыстом, и если бы лейтенант Роуч взял себе за труд взглянуть в лицо своего нового разведчика, то в этот миг различил бы на нем какое угодно, но только не дружелюбное выражение. Впрочем, подобная попытка прочитать что-то на лице понка осталась бы тщетной. Индеец с безразличным видом ждал, пока не покажется лейтенант. Он побежал впереди отряда еще до того, как Роуч дал знак хлыстом. Лицо индейца было заново расписано тщательно нанесенной черной, синей и белой краской. Если Бобби бежал с обнаженным торсом, то Джек надел поверх рубахи еще и пончо.

Джек возглавил отряд, а Бобби двинулся по его следам. Индеец со своими длинными, мускулистыми ногами был отличным бегуном, а Бобби ему ни в чем не уступал. Оба они выбрали темп, соответствующий быстрой лошадиной рыси, и могли выдерживать его на протяжении нескольких часов. Иногда они убегали далеко вперед, чтобы провести разведку местности, по которой придется проезжать отряду. Питт и Роуч были вполне довольны этими новыми скороходами и разведчиками.

Свежий утренний ветер овевал окрестные холмы.

Лейтенант Роуч наслаждался утром, пребывая в лучшем расположении духа. Он надеялся произвести впечатление на полковника Джекмана, который был дружен с его отцом. Кроме того, ему было поручено в Янктоне передать привет супруге его непосредственного начальника, миссис Джонс, и, наконец, Энтони Роуч знал, что встретится в Янктоне со своей невестой, дочерью майора Смита.

Янктон располагался в южной части территории Дакота, к северо-востоку от Миссури. Город этот был еще невелик, и лишь десять лет спустя у него появился шанс сделаться столицей нового, еще только образующегося штата. Состоятельные граждане, а также семьи, где муж или отец занимал чиновничью или военную должность, поселились в одном квартале. Здесь, в доме, рассчитанном на одну семью, как раз сидели за ужином две пожилые дамы и юная барышня. Заходящее солнце еще освещало своими лучами маленький сад с укрытыми на зиму клумбами. Оно проникало сквозь блестящие оконные стекла, а его отблески, скользя, играли на камчатной скатерти, серебряных приборах и белоснежном сверкающем фарфоре, стоящем на обеденном столе. Вокруг него и сидело упомянутое маленькое общество.

– Как же я рада, милая Кейт, что ты наконец увидишься со своим женихом!

Хозяйка дома, миссис Джонс, была полна, наделена здоровым аппетитом и сейчас пребывала в благодушном настроении.

– Как любезно с вашей стороны позволить мне встретиться с Энтони, – откликнулась юная барышня, не забыв передать соль другой пожилой даме, по виду куда более мрачной.

– Точно еще ничего не известно! – заметила эта вторая дама с сильно напудренным морщинистым лицом.

– Конечно, тетя Бетти, – ответила бледная юная барышня, – и я обещаю проявить стойкость, если меня постигнет разочарование и я не встречусь с Энтони.

– Стойкость более пристала мужчинам, Кейт, – попеняла ей тетушка. – Не вижу ничего предосудительного для молодой девицы в том, чтобы раз в кои-то веки и расплакаться, дав волю чувствам. Ты часто бываешь слишком холодна.

– Конечно, тетя Бетти, я подумаю о своем поведении.

– Кейт, не будь такой серьезной! – воскликнула толстая хозяйка дома. – Мистер Роуч захочет увидеть свою невесту радостной и веселой! И беззаботной! Если он не сможет приехать в Янктон, я велю заложить карету, и мы отправимся в Рэндалл!

– Ради бога! – покраснела от страха тетя Бетти. – Не можем же мы ехать по прерии!

– Этот участок пути совершенно безопасен, дорогая кузина, а поездка будет истинным наслаждением! У нас новая четверка, и мы полетим как на крыльях!

– Нет-нет, это было бы неприлично, дорогая кузина…

– Но, милая Бетти, мне и самой хотелось бы проехаться на новой упряжке и неожиданно нагрянуть к мужу в форт Рэндалл, то-то он удивится! Он и правда любит такие сюрпризы!

Дамы перешли к теплому пудингу.

Естественно, в разговоре наступила пауза, и тут тишину нарушил топот копыт, донесшийся с пыльной улицы. Кейт сидела лицом к окну и могла увидеть, что происходит снаружи. Это место она заняла, потому что лучи закатного солнца здесь особенно раздражали глаза и оттого обе старые дамы старались сюда не садиться. Сначала Кейт заметила на улице двоих скороходов, быстро промелькнувших мимо, а потом появился маленький отряд верховых под командованием лейтенанта.

Когда за окном, сидя верхом на своем вороном, немного наклонился и с улицы поприветствовал сидящих в комнате дам лейтенант Энтони Роуч, в глазах молодой девушки еще читался ужас. Кажется, лейтенантом овладело легкое замешательство, так как он не мог понять, уж не его ли появление так напугало его невесту. Обе пожилые дамы кивнули и все кивали и кивали, когда драгун и их лейтенанта давным-давно и след простыл.

К тому времени, как пожилые дамы вновь обратили на нее внимание, Кейт успела до некоторой степени овладеть собой.