Текст книги "Замок Ллира"

Глава пятая
Клятва

– Где Эйлонви? – закричал Тарен.

Король Руддлум и королева Телерия воззрились на него с изумлением.

– Где Мэгг? – вопрошал Тарен. – Он похитил ее! Сир, я прошу вас, вызовите стражу! Помогите мне их найти. Эйлонви в опасности!

– Что, что? – заворковала королева Телерия. – Мэгг? Принцесса? Ты перевозбудился, молодой человек. Возможно, морской воздух… не суетись так и не размахивай руками… ударил тебе в голову. Если кто-то не присутствует на завтраке, это не означает, что он в опасности. Не так ли, мой дорогой? – спросила она, поворачиваясь к королю.

– Не могу не согласиться с тобой, моя дорогая, – откликнулся Руддлум. – Это серьезное обвинение против моего подданного. – Он грозно поглядел на Тарена. – Почему ты обвиняешь его?

Мгновение Тарен стоял растерянный и раздираемый сомнениями. Гвидион связал его этой тайной. Но теперь, когда Мэгг наверняка нанес удар первым, возможно ли и дальше хранить секрет? Приняв твердое решение, он, уже не останавливаясь, глотая слова, беспорядочно выпалил все, что случилось с того момента, как они прибыли в Динас Риднант.

Королева Телерия покачала головой:

– Сапожник, переодетый принцем Гвидионом… или наоборот… и корабли… и факельные сигналы колдунье. Все это похоже на самую невероятную сказку, какую я когда-либо слышала, молодой человек.

– Самую что ни на есть дикую, – подхватил король Руддлум. – Но мы довольно просто узнаем правду. Схватите сапожника – и мы увидим, на самом ли деле он принц из дома Дон.

– Принц Гвидион ищет Акрен! – вскричал Тарен. – Я сказал вам правду! Если это не так, то можете схватить меня! Хотите проверить мои слова? Разыщите своего Главного Управителя!

Король Руддлум нахмурился.

– Странно, что Мэгга здесь нет, – согласился он. – Очень хорошо, Тарен из Каер Даллбен. Его найдут, и ты повторишь свой рассказ в его присутствии. – Он хлопнул в ладоши и приказал слуге позвать Главного Управителя.

Не находя себе места от беспокойства, понимая, что время убегает и любая задержка может стоить Эйлонви жизни, Тарен был вне себя. Наконец вернулся слуга с известием, что Мэгга нигде в замке нет. Эйлонви тоже найти не могут. Пока король колебался, все еще озадаченный словами Тарена, в зал вошли Ффлеуддур и Гурги с Карр на плече. Тарен кинулся к ним.

– Мэгг! Подлый предатель! – воскликнул бард, как только Тарен рассказал ему, что произошло. – Клянусь Великим Белином, он ее похитил! Я видел, как они галопом выехали из ворот. Я окликнул ее, но она меня не услышала. Она казалась такой веселой. Мне и в голову не пришло, что тут что-то не так! Но они успели уехать далеко, прошло слишком много времени!

Королева Телерия смертельно побледнела. Придворные дамы испуганно примолкли. Король Руддлум выскочил из-за стола.

– Ты говорил правду, Тарен из Каер Даллбен!

Призывая стражу, король стремительно вышел из Большого зала. Все поспешили за ним. Двери конюшен по приказу короля распахнулись. Через несколько минут внутренний двор уже был заполнен воинами, лязгом оружия, ржанием лошадей. Тем временем принц Рун, припоздавший к завтраку, появился во внутреннем дворе. Он с удивлением разглядывал собирающееся войско.

– Привет, привет! – крикнул он Тарену. – Это что, охотничий праздник? Отличная затея! Бодрящая утренняя прогулка – одно наслаждение!

– Охота за предателем Управителем! – резко ответил Тарен, отстраняя Руна и направляясь к королю Руддлуму. – Сир, где ваш военачальник? Позвольте нам поступить под его начало.

– К сожалению, мой военачальник не кто иной, как сам Мэгг, – ответил король. – Поскольку на Моне никогда не было войн, нам никогда и не требовался настоящий военачальник. Это звание превратилось просто в почетный титул. И я пожаловал его Мэггу за верную службу. Да-а… Но я сам составлю поисковый отряд. Что касается тебя… да… в любом случае жду от тебя помощи во всем, что потребуется.

Пока король Руддлум проводил смотр войска, Тарен с друзьями торопливо подтягивали подпруги и раздавали оружие из арсенала. Тарен заметил, что принц Рун вскочил на хилую пегую лошаденку, которая упрямо ходила по кругу, несмотря на все усилия принца, его понукания и грозные окрики. Ффлеуддур и Гурги вывели из конюшни трех лошадей. Взглянув на животных, Тарен пришел в отчаяние. Лошади казались вялыми, тяжеловесными. Он с сожалением и тоской вспомнил Мелинласа, теперь мирно пасущегося в Каер Даллбен.

Король Руддлум, взяв Тарена под руку, поспешно увлек его в пустую конюшню.

– Нам надо поговорить, – быстро выпалил король. – Воины готовы и разделены на два отряда. Один поведу я по суше на юг вдоль реки Алау. Ты и твои спутники поедете с моим сыном, который будет командовать поисками в холмах Пэрис к северу от Алау. Вот о нем, о моем сыне, я и хотел поговорить с тобой.

– Принц Рун будет командовать? – вырвалось у Тарена.

– А что, Тарен из Каер Даллбен, – резко спросил король Руддлум, – ты сомневаешься в умении принца Руна?

– Умение! – воскликнул Тарен. – Да у него этого и в помине нет! Жизнь Эйлонви висит на волоске. Мы должны как можно быстрее ее найти! Доверять командование беспомощному неумехе? Да он с трудом может застегнуть ремень на сандалиях. Что же говорить о езде верхом или владении мечом? Нагляделся я на него по дороге сюда, на Мону. Выберите одного из ваших подданных. Воина, охотника, лесника. Любого, кроме Руна. – Он внезапно смолк. – Я дал клятву Даллбену защищать Эйлонви, и я сказал то, что было у меня на сердце. Если бы я сказал меньше, это значило бы, что я не выполнил свой долг. Я готов отвечать за свои слова и даже пострадать за это. Пусть будет так.

– Ты еще раз сказал правду, – понурился король Руддлум. – Не ты должен страдать за это, а я. – Он положил руку на плечо Тарену. – Ты думаешь, я не знаю собственного сына? Не знаю, что ты прав в своем жестоком приговоре? Но я также знаю и то, что мой сын должен вырасти и возмужать, чтобы стать мужчиной и королем. Ты несешь на сердце ношу клятвы Даллбену. Молю тебя взвалить на себя и еще одну ношу.

Он тяжко вздохнул.

– Вести о тебе и твоих подвигах достигли Моны, – продолжал король Руддлум, – и я мог убедиться сам, что ты смелый и благородный юноша. Вот что я тебе скажу. Мой Главный Егерь искусно выслеживает диких зверей. Он едет в твоем отряде. Именно он и будет на самом деле руководить поиском. Но воины примут командование лишь члена Королевского Дома. Вот почему для видимости я назначаю начальником отряда принца Руна. Я доверяю моего сына тебе и прошу проследить, чтобы с ним ничего не случилось. Кроме того, – король печально улыбнулся, – не позволяй ему делать из себя слишком большого дурня. Ему многое еще нужно узнать, и многому, возможно, он сумеет научиться у тебя. Когда-нибудь ему суждено будет стать королем Моны, и я надеюсь, что он будет править честно и мудро со своей королевой Эйлонви.

– Эйлонви? – вскричал Тарен. – Она выйдет замуж за Руна?

– Да, – просто сказал король Руддлум, – мы хотим, чтобы они поженились, когда принцесса достигнет совершеннолетия.

– А принцесса Эйлонви, – прошептал Тарен, – она об этом знает?

– Нет еще. Этого не знает и мой сын, – ответил король Руддлум. – Эйлонви должна привыкнуть к Моне и к нашим обычаям. Но уверен, что все завершится счастливо. В конце концов, она принцесса, а Рун королевской крови.

Тарен склонил голову. Комок застрял у него в горле и не давал говорить.

– Ну, что ты скажешь, Тарен из Каер Даллбен? – спросил король Руддлум. – Ты даешь мне свое слово?

Снаружи до Тарена донеслись крики воинов и голос Ффлеуддура, выкликающего его имя. Но звуки эти будто долетали до него сквозь зыбкую пелену тумана, застилавшего глаза и уши. Он продолжал молчать, голова его была опущена на грудь.

– Сейчас я говорю не как сеньор со своим вассалом, – добавил король Руддлум, – я говорю как отец, любящий своего сына. – Он замолчал, пристально глядя на Тарена.

Наконец Тарен поднял голову и встретился взглядом с королем.

– Я дам вам эту клятву, – медленно выговорил он. – С вашим сыном ничего дурного не случится, если это будет в моих силах. – Тарен положил руку на свой меч. – Я ручаюсь своей жизнью, что исполню клятву.

– Отправляйся, Тарен. С тобой моя благосклонность и благодарность, – произнес король Руддлум. – Помоги нам вернуть принцессу Эйлонви живой и невредимой.

Бард и Гурги уже сидели верхом, когда Тарен показался из конюшни. С тяжелым сердцем он подошел к друзьям и вскочил в седло. Карр тут же взлетела ему на плечо. Принц Рун, которому наконец удалось усмирить свою кобылку и заставить ее стоять на месте, выкрикивал какие-то немыслимые команды и с сияющим лицом оглядывал построенное войско.

Поисковые отряды один за другим выехали за ворота замка. Тарен снял с плеча Карр.

– Ты можешь отыскать ее? Ищи, ищи, моя верная подружка, – прошептал он.

Ворона поглядела на него своими умными круглыми глазами. Тарен взмахнул рукой. Карр поднялась в воздух и взмыла над ними, устремилась ввысь и исчезла из виду.

– Да, да! – кричал ей вслед Гурги. – Напряги все свои летелки и гляделки! Веди нас к злому Управителю!

– И чем скорее, тем лучше! – подхватил Ффлеуддур. – Не могу дождаться, когда мои руки дотянутся до этого отвратительного предателя! Он узнает, что такое гнев Ффлама!

Тарен видел, как отряд короля Руддлума вытекал из ворот замка и медленно поворачивал на юг. Главный Егерь повел свой отряд в сторону возвышающихся над Динас Риднантом холмов. Он велел всем внимательно искать следы беглеца. Тарен с застывшим лицом ехал рядом с Ффлеуддуром.

– Не волнуйся, – заверил его бард, – мы вернем Эйлонви назад живой и здоровой еще до наступления вечера и на славу повеселимся да посмеемся над этим ее приключением. Я обещаю сочинить на этот случай новую песню.

– Ты сделаешь лучше, если сочинишь песню на обручение, – горько сказал Тарен, – и вдобавок свадебный гимн для принца Моны.

– Рун? – вскричал удивленный Ффлеуддур. – Женится? Вот одно из неудобств жизни на конюшне, а не в замке. Пропускаешь все новости и сплетни. Принц Рун? В самом деле? Кто же его невеста?

Мучительно выдавливая из себя слова, Тарен рассказал барду о планах короля Руддлума и о своей собственной клятве отводить беду от Руна.

– Ого, – сказал Ффлеуддур, когда Тарен окончил свой рассказ, – так вот откуда дует ветер! Странно, – добавил он, быстро взглянув на Тарена, – я всегда надеялся, что если уж Эйлонви обручится с кем-нибудь, то это будет… да ладно, я хотел сказать, что, несмотря на все ваши глупые пререкания и бесконечные пустяковые ссоры, вы, предполагал я…

– Не насмехайся надо мной, – выпалил Тарен, покраснев. – Эйлонви – принцесса из Дома Ллира. А я… Ну ты знаешь это не хуже меня. Я никогда и не надеялся. Эйлонви подобает быть обрученной только с человеком королевской крови! – Он рванулся вперед и галопом понесся в голову колонны.

– Вот именно, вот именно, – бормотал Ффлеуддур, поспешая за ним. – Послушай лучше свое сердце, дружище. Думаю, оно скажет тебе что-то иное.

Тарен уже не слышал его. Он бешено скакал вперед, пока не нагнал отряд и не смешался с рядами воинов.

Повернув на север вдоль пологих склонов холмов Пэрис, отряд разбился на более мелкие группы, каждая из которых тщательно осматривала свой участок земли. Воины двигались длинными, извивающимися цепями, ныряя в низинки и теряя друг друга из виду, старательно осматривая каждое возвышение, любое укромное местечко. Но минуло утро, день начал угасать, а они не обнаружили никакого следа Главного Управителя или Эйлонви.

Зеленые склоны холмов были опутаны почти невидимыми щебнистыми тропинками, среди которых заблудится даже самый умелый охотник и следопыт. Тарен отчаялся. Ему уже мерещилось, что Эйлонви исчезла навсегда, что он преследует лишь призрачную тень, что Эйлонви увезли совершенно в другую сторону. Время от времени он с тревогой смотрел на небо, ожидая, не появится ли где черное пятнышко Карр с новостями о принцессе.

Тарен знал, что лишь Гвидион мог раскрыть тайные планы Акрен, и Мэгг был ключом к ним. Но Главный Управитель действовал слишком быстро и неизвестно где сейчас находился. Поэтому Тарен постарался как можно внимательнее искать сломанную веточку или оставленный на дороге след, что угодно, что может приблизить их к Эйлонви до наступления темноты, которая сделает дальнейшие поиски тщетными.

– Смотрите, смотрите! Благородный принц уехал далеко в лес один! – внезапно крикнул Гурги, показывая рукой в сторону Руна. – Он потеряется! Тогда все веселые искалки превратятся в печальные стоналки и вздыхалки!

Тарен, который спешился, чтобы лучше искать следы, поднял глаза и увидел принца Руна, мчащегося галопом вверх по холму. Он окликнул принца, но тот либо не услышал, либо, что более вероятно, не обратил на окрик внимания. Тарен вскочил в седло и устремился за принцем, но к тому времени, как Тарен подъехал к холму, Рун уже скрылся в тени ольховой рощи. Через какое-то время к Тарену подъехали Ффлеуддур с Гурги.

– Сегодня этот отвратительный паук от нас скрылся, – сказал сердито Ффлеуддур. – Но завтра мы продолжим поиски и, я уверен, найдем Эйлонви в целости и сохранности. Насколько я знаю принцессу, Мэгг уже начал сожалеть о ее краже. Она стоит десятка воинов, даже со связанными руками и ногами.

Но несмотря на храбрые слова, лицо Ффлеуддура было полно тревоги.

– Главный Егерь уже начинает разбивать с воинами лагерь на ночь.

И действительно, Тарен услышал звуки рожка, возвещающего об устройстве на ночлег.

– Я не могу оставить принца Руна бродить по лесу в одиночку.

– В таком случае, – ответил Ффлеуддур, взглянув в сторону заходящего солнца, – нам лучше поспешить найти его. Ффлам славится своими острыми глазами! Но все же я бы не хотел бродить в темноте по лесу, спотыкаясь о каждую корягу.

– Да, да! Спешить с гляделками и искалками! Страшные тени приходят, и бедный Гурги не знает, кто в них прячется.

Друзья въехали в рощу, где, как надеялся Тарен, они скоро найдут принца. Однако, как ни звали Руна, он не откликался.

– Он не может далеко ускакать, – сказал Тарен, – даже Рун не настолько глуп, чтобы ехать ночью.

Тьма покрыла рощу. Лошади, более привычные к теплым и уютным конюшням Динас Риднанта, чем к мрачным лесам Мона, испуганно шагали вперед, вздрагивая при каждом шелесте в кустах. Друзьям пришлось спешиться и вести упирающихся лошадей. Беспокойство овладевало Тареном все больше и больше. То, что начиналось как неприятность, грозило превратиться в серьезную проблему и даже беду.

– Он, наверное, свалился с лошади, – сказал Тарен, – и сейчас, должно быть, лежит раненый и без сознания.

– Тогда я предлагаю вернуться, – сказал Ффлеуддур, – и попросить помощи у предводителя нашего отряда. Он даст нам воинов. В такой темнотище чем больше глаз, тем лучше.

– Мы потеряем слишком много времени, – возразил Тарен, продолжая продираться сквозь кусты.

Гурги следовал за ним по пятам, тихо хныкая под нос. По тому, как тропинка под ногами пошла на подъем, Тарен сообразил, что они взбираются на холм. Ни звука не было слышно, кроме поскрипывания молодых деревцов, свиста хлеставших по плечам и лицу веток и цокота лошадиных копыт. Внезапно Тарен остановился. Сердце у него екнуло. Краем глаза он заметил быстрое движение в темноте. На долю мгновения там мелькнула какая-то тень. Тень в тени. Нисколько не страшась, он пошел ощупью вперед. Лошади становились все пугливее, а конь Тарена прижал уши и тревожно заржал.

Гурги тоже почувствовал что-то неладное, какую-то затаившуюся тень. От испуга шерсть его вздыбилась на загривке, он жалобно завыл:

– Противные, злые существа пришли, чтобы напасть на безвредного Гурги! О, добрый хозяин, спаси бедную, слабую голову Гурги от неведомых бедок!

Тарен вынул из ножен меч, и все они, постоянно оглядываясь и всматриваясь в темноту, осторожно двинулись вперед. На сей раз лошади не упирались, а, наоборот, рвались в густое сплетение кустов, чуть не волоча барда за собой.

– Клянусь Великим Белином, пора остановиться! – пыхтел Ффлеуддур, пытаясь выдрать из колючих кустов арфу, которая, словно живая, издавала жалобные стоны. – Еще немного, и нам придется искать не только принца Руна, но и наших лошадей. Они рвутся как сумасшедшие!

Тарену с трудом удалось успокоить животных. Но теперь они отказывались сдвинуться с места. Несмотря на все угрозы, окрики, просьбы и понукания, лошади стояли как вкопанные, выкатив от страха глаза, мелко дрожа и тревожно всхрапывая. Измученный борьбой с упирающимися лошадьми, Тарен опустился на землю.

– Наши поиски вслепую напрасны, – сказал он. – Ты был прав, – продолжал он, обращаясь к Ффлеуддуру, – надо было вернуться раньше. Время, которое я боялся потерять, потеряно дважды, а опасность для Эйлонви возрастает с каждой секундой, пока мы медлим. А теперь еще и принц Рун потерялся… И Карр не появляется. Вот чего мы добились.

– Кажется, и ты прав, – вздохнул Ффлеуддур. – И если тебе или Гурги не удастся сообразить, где мы сейчас, боюсь, мы тоже потерялись.

Глава шестая
Зелье Глеу

При этих словах Гурги издал пронзительный вопль и стал кататься по земле, обхватив голову руками. Тарен, сам почти впавший в отчаяние, постарался успокоить беднягу.

– Нам ничего не остается, кроме как дожидаться рассвета, – сказал он. – Главный Егерь с войском где-то недалеко. Вы найдете их без труда. А я стану искать принца Руна, – с горечью добавил он. – Я дал клятву оберегать его и не могу поступить иначе. Но как только найду его, я присоединюсь к вам.

Он замолчал и опустил голову. Ффлеуддур с участием поглядел на него.

– Не растравляй свое сердце печалью, – тихо промолвил бард. – Мэгг не мог убежать так уж далеко. К тому же не думаю, чтобы он хотел причинить вред Эйлонви. Он, вероятно, должен только привести ее к Акрен. Но мы настигнем его задолго до того, как ему это удастся. Отдохни пока, Тарен. Гурги и я будем попеременно стоять на часах.

Слишком усталый, чтобы протестовать, Тарен бессильно растянулся на земле и укрылся плащом. Но не успел он сомкнуть глаза, как на него навалились тревожные мысли. Воспоминания об Акрен не давали ему покоя. В яростной жажде мести надменная колдунья могла убить любого, кто станет на ее пути или попадется в руки. А Эйлонви? Он даже вообразить не осмеливался: Эйлонви в руках Акрен. Дремота наконец придавила его тяжелым жерновом.

Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, когда Тарен в тревоге раскрыл глаза. Ффлеуддур тряс его за плечо. Желтые волосы барда были всклокочены, лицо побледнело от бессонной ночи и усталости, но он широко улыбался.

– Отличные новости! – кричал он. – Гурги и я занялись, ха-ха, подкрадками и подглядками и обнаружили, что не так-то уж мы заблудились этой ночью. Дело в том, что мы все время кружили на одном месте. Взгляни сам.

Тарен вскочил на ноги и поспешил за бардом, взбиравшимся на гребень невысокого холма.

– Верно. Вот она, ольховая роща. А вон там… о, я помню это упавшее дерево, где я как раз потерял Руна из виду. Пошли, – решительно сказал он, – думаю, теперь мы найдем его, а потом уж присоединимся к отряду.

Спутники поспешно вскочили на лошадей и устремились вниз, к ольховой рощице. Но лошадь Тарена вдруг резко остановилась и затем внезапно повернула влево. Громкое ржание донеслось из-за деревьев на склоне холма. Удивленный Тарен ослабил поводья и позволил лошади свободно нестись на звук. Через несколько мгновений он увидел среди листвы неясную фигуру. Подъехав поближе, Тарен узнал пегую кобылку Руна.

– Скорей сюда! – позвал он Ффлеуддура. – Рун должен быть где-то здесь. Мы, наверное, проехали мимо него ночью.

Осадив лошадь, он соскочил с седла. Тревога охватила его сердце. Кобылка была без всадника. При виде других лошадей она задрала голову, встряхнула гривой и громко заржала.

Готовый к худшему, Тарен проскакал мимо нее. Ффлеуддур и Гурги поспешили за ним. Но вдруг он резко остановился. Перед ними открылась поляна, на которой возвышалось нечто, на первый взгляд похожее на большой соломенный улей. Ффлеуддур затаил дыхание. Тарен предостерегающе поднял руку и осторожно, шаг за шагом, стал приближаться к странному домику.

Теперь он разглядел, что коническая соломенная крыша провалилась во многих местах. Угол стены, сложенной из грубых, неотесанных камней, рухнул и стал грудой булыжников. В хижине не было окон, а единственная тяжелая дверь криво висела на кожаных петлях. Тарен подошел поближе. Дыры в спускающейся чуть ли не до земли соломенной крыше уставились на него, словно пустые глазницы.

Ффлеуддур подтолкнул его локтем в бок.

– Не очень-то мне хочется стучать в эту дверь, – прошептал он, – а уж тем более входить и справляться, не забредал ли сюда принц Моны. Сдается мне, такое подозрительное местечко даже бестолковый Рун постарался бы обойти стороной. Да, не по мне это. Но боюсь, нет у нас иного способа разузнать о нем хоть что-нибудь.

Вдруг дверь, скрипнув, отворилась сама. Гурги с воплем вскарабкался на дерево. Рука Тарена потянулась к мечу.

– Привет, привет! – Принц Рун, лучась улыбкой, стоял в дверном проеме. Он был по-прежнему весел, здоров и целехонек, хотя немного помят со сна. – Надеюсь, у вас найдется что-нибудь поесть, – заявил принц, протирая глаза. – Я чуть не умер с голоду. Вы когда-нибудь замечали, как свежий воздух обостряет аппетит? Просто удивительно!

Он шире распахнул дверь и сделал широкий пригласительный жест рукой.

– Входите, входите, – радушно воскликнул принц Рун, не замечая пристального, напряженного взгляда Тарена. – Вы просто поразитесь, как здесь уютно! Удивительно чисто и удобно! А как вы провели ночь? Надеюсь, спали так же хорошо, как и я? Вы не можете вообразить себе…

Тарен больше не мог сдерживаться.

– Что ты натворил?! – вскричал он. – Почему самовольно покинул отряд? Тебе повезло, что ты всего лишь заблудился. Могло произойти что-нибудь похуже.

Принц Рун озадаченно поднял брови и мелко заморгал. Сейчас он был очень похож на свою мать.

– Самовольно покинул? – переспросил он. – Но я не покидал отряда. Во всяком случае, не собирался. Это все случилось из-за того, что я упал с лошади, она убежала и я пошел ее искать. А нашел здесь, у этого домика. К тому времени стало темнеть. Пора было спать. Я и прилег. Ты же не станешь отрицать, что я поступил разумно? То есть я хотел сказать, что неразумно спать под открытым небом, когда рядом есть крыша над головой.

Видя, что Тарен насуплен, но молчит, Рун продолжал тараторить:

– Ты еще сказал – потерялся? Мне кажется, это вы потерялись. Отряд отстал, заблудился и должен был искать того, кто им командует – ну, ты понимаешь, о чем я говорю? Тот, кто командует, не теряется…

– Да, ты командуешь, – гневно выпалил Тарен, – поскольку родился королевским сыном. – Он осекся. Еще мгновение – и Тарен проговорился бы о том, что дал клятву королю Руддлуму оберегать бестолкового принца. Он стиснул зубы и продолжал холодно и спокойно: – Принц Рун, тебе не нужно напоминать нам, что мы обязаны подчиняться твоим приказам. Но для твоей же собственной безопасности я прошу тебя держаться к нам поближе.

– А я, в свою очередь, советую тебе держаться подальше от странных домиков, – вставил Ффлеуддур. – В последний раз, когда я забрел в подобный домишко, меня чуть не превратили в жабу. – Бард многозначительно кивнул. – Короче, остерегайся их… этих домиков. Вот так! – Он снова покивал и сказал как бы самому себе: – Никогда не знаешь, в какую отвратительную переделку можешь попасть… а к тому времени, когда выяснишь, будет уже поздно.

– Превратиться в жабу! – вскричал Рун, ничуть не огорченный. – А это было бы занятно! Я бы хотел как-нибудь попробовать. Но здесь ни о чем таком можно не беспокоиться. Тут никто не живет. И по-моему, уже давно.

– Хорошо, поспешим, – поторопил его Тарен, решив больше никогда не выпускать принца Руна из виду. – Мы должны присоединиться к отряду. А ехать далековато.

– Отлично! – воскликнул Рун, на котором, кроме длинной рубашки, ничего не было. – Вот только соберу вещи.

Тем временем Гурги спустился с дерева. Любопытство взяло верх над осторожностью. Он промчался через поляну, сунул голову в дверной проем и следом за Руном проскочил внутрь. Ффлеуддур и горевший нетерпением Тарен тоже вошли в лачугу.

Как и сказал принц, она казалась нежилой. Толстый слой пыли покрывал стол, скамейки, пол. В одном углу паук сплел паутину, но даже она была заброшена. В потухшем очаге лежали подернутые пеплом прогоревшие дрова. Около очага валялись опрокинутые пустые горшки. Повсюду были разбросаны черепки глиняных кувшинов с высокими узкими горлышками и расколотых мисок. Сквозь дыры в крыше нападали сухие листья. Не одну осень, видно, они усеивали пол домика. Под шуршащей пестрой массой пожухших листьев был почти погребен табурет со сломанными ножками. В лачуге стояла тишина. Даже шум леса почти не доносился сюда. Тарена, однако, не оставляло беспокойство, и он с нетерпением наблюдал за принцем, который, беспорядочно суетясь, собирал свою одежду.

Гурги, восхищенный таким обилием всякой всячины, не терял времени даром и с упоением копался в кучах хлама. Внезапно он вскочил и закричал:

– Посмотрите! Какая-то утайка!

Он выволок из-под хлама пук растрепанных пергаментных листов.

Тарен опустился на колени рядом с Гурги и стал рассматривать рваные листки. Ясно было, что полевые мыши обнаружили их гораздо раньше Гурги. Многие листы были обгрызены, другие размокли, разбухли и покрылись ржавыми пятнами грязи. Несколько неиспорченных страниц были исписаны неразборчивым почерком. Под ними оказалась настоящая книга, аккуратно переплетенная в кожу; страницы ее были совершенно пусты.

Принц Рун, который до сих пор никак не мог пристегнуть ножны к поясу, подошел и заглянул Тарену через плечо.

– Ого! – восхитился он. – Это что-то интересненькое! Дайте-ка мне сообразить, что это такое? А не хорошенькая ли это маленькая книжица? Я не прочь иметь такую, чтобы заносить в нее всякие заметки на память.

– Возьми, если она тебе на что-нибудь сгодится, – сказал Тарен, протягивая принцу Моны книжицу и продолжая перебирать найденные листки. – Да, мыши и дожди неплохо потрудились. Трудновато теперь разобраться в этих закорючках. Ни начала, ни конца. Но, насколько я понимаю, это рецепты каких-то зелий.

– Зелий? – воскликнул Ффлеуддур. – Клянусь Великим Белином, вот уж что нам совершенно ни к чему!

А Тарен продолжал перебирать и внимательно изучать листки.

– Погоди, погоди, – бормотал он, – я думаю, что нашел имя того, кто это написал. Что-то вроде Глеу. И зелья, как здесь сказано, помогают… – Он удивленно запнулся и с недоумением повернулся к Ффлеуддуру: – Помогают вырасти! Что это может значить?

– Как это – вырасти? – переспросил Ффлеуддур. – Ты уверен, что правильно прочел? – Он взял из рук Тарена пачку страничек и внимательно вчитался.

Некоторое время он беззвучно шевелил губами и вдруг присвистнул.

– Я много странствовал, – сказал Ффлеуддур, – и немало узнал, в частности, что не стоит лезть не в свое дело… Боюсь, именно этим твой Глеу и занимался. Он действительно искал зелье, чтобы стать больше и сильнее. Если башмаки, которые вон там валяются, на самом деле его, – бард указал на угол, заваленный всякой рухлядью, – то вырасти ему впрямь бы не помешало.

В углу, наполовину запорошенные сухими листьями, лежали поношенные башмаки. Они с трудом влезли бы на детскую ногу, и Тарен, глядя на эти жалкие обноски, представил себе одинокого, беззащитного человечка, их владельца.

– Он, должно быть, ужасно старательный малый, – продолжал Ффлеуддур. – Смотрите, как он подробно, до мелочей описывает все, что сделал. Он перечислил все возможные рецепты. Но что касается состава этих зелий, – бард сделал кислое лицо, – то я – брр – предпочел бы не думать об этой гадости.

– Ну почему же! – восторженно воскликнул принц Рун. – Это интересно. Не попробовать ли нам самим? Было бы забавно посмотреть, что из этого выйдет.

– Нет, нет! – закричал Гурги. – Гурги не станет пробовать эти опасные, отвратительные мазьки и грязьки!

– И я тоже, – продолжал Ффлеуддур. – Да и Глеу не стал. Не хотел пить зелье, пока не убедится, что оно действует как надо. Вполне разумно.

Ффлеуддур еще раз проглядел листки.

– Из того, что здесь накалякано, я понял, как он действовал. Он поймал дикую горную кошку, маленькую, наверное, потому что и сам был крохотулькой. Принес ее домой, посадил в клетку и поил своим зельем.

– Несчастное существо, – сказал Тарен.

– И то верно, – согласился бард, – не хотел бы я быть на месте той кошки. Хотя он-то мог ее даже любить и, смотрите, дал ей имя. Вот оно тут записано: Ллиан. Он, вероятно, с ней хорошо обращался, если не считать того ужасного зелья, которым ее пичкал. Жил он одиноко, а кошка – какое-никакое общество.

Ффлеуддур взял следующую страницу.

– Ага! Наконец это произошло! – продолжал он. – А какой почерк – видно, что Глеу был возбужден. Ллиан начала расти. Глеу здесь отмечает, что ему пришлось сделать новую клетку. А потом еще одну. Как он, должно быть, был доволен! С легкостью могу вообразить, как этот коротышка радовался и варил зелье изо всех сил.

Ффлеуддур открыл последнюю страницу.

– Ну вот и все, – сказал он. – Дальше ничего не разберешь – мыши обгрызли пергамент. Пропал и последний рецепт Глеу. А что касается Ллиан, то она вместе с Глеу тоже исчезла.

Тарен молча разглядывал перевернутые стулья, опрокинутые горшки и сиротливо лежащие в углу башмачки.

– Глеу, наверное, ушел, – задумчиво проговорил он. – Но мне почему-то кажется, что ушел он недалеко.

– То есть? – не понял бард. – О, я догадался, что ты имеешь в виду! – воскликнул он, вздрогнув. – Это произошло… внезапно, не так ли? Как я понимаю, Глеу – человек аккуратный. Он не оставил бы свою хижину в таком разоренном и неприглядном виде. И не ушел бы без башмаков, босиком. Несчастный коротышка, – вздохнул он. – Это только подтверждает мою мысль, что нельзя совать нос не в свое дело. В благодарность за все Глеу, должно быть, проглотили. И если ты спросишь меня, то я отвечу, что самым мудрым будет для нас убраться отсюда, и поскорее.

Тарен согласно кивнул и поднялся на ноги. В это мгновение раздалось лошадиное ржание и бешеный стук копыт.

– Лошади! – вскричал Тарен, кидаясь к двери.

Но не успел он добежать, как дверь слетела с петель. Тарен схватился за меч и отступил назад. На него прыгнула огромная тень.