Текст книги "Верховный король"

Гвидион коротко поведал Смойту, что с ними произошло.

Рыжебородый король бешено заревел:

– Мэгг схватил меня так же легко, как и вас. Вчера я завтракал и едва приступил к еде, как слуга сообщил, что со мной хочет поговорить посланник лорда Гориона. Я знал, что у Гориона распри с лордом Гастом. Как всегда, из-за угона коров. Эх, закончатся ли когда-нибудь бесконечные свары между князьями Придайна? Тем не менее, поскольку накануне я выслушал лорда Гаста, я счел, что будет справедливо послушать и Гориона.

Смойт фыркнул и хлопнул себя по могучим ляжкам.

– Прежде чем я успел проглотить то, что уже запихнул в рот, воины Мэгга набросились на меня. Клянусь сердцем и селезенкой, некоторые из них надолго запомнят Смойта! Но в засаде было и другое войско. Они ворвались через ворота. – Смойт закрыл лицо руками. – Что до моих людей, то тех, кого не убили, заперли в караульне и в оружейной.

– А ты, – с тревогой спросил Тарен, – тебе больно? Мэгг говорил о пытках.

– Больно? – Смойт взревел так громко, что эхо заметалось между стен. – Пытка? Я все стерплю! У меня достаточно толстая шкура. Мэгг сломает зубы о мои кости! Мне он не страшнее, чем укус блохи или царапина от колючки куманики. Да мне приходилось хуже и в дружеской потасовке.

Он поднялся во весь свой могучий рост.

– Больно, говоришь? – наступал он на Тарена. – Да оказаться пленником в собственном замке в тысячу раз больнее, чем пытка раскаленным железом! Клянусь каждым волоском моей бороды! Моя крепость, а я в ней узник! Только подумай – быть одураченным в собственном Большом зале! Мою собственную еду вырвали у меня изо рта! Посмели нарушить мой завтрак! Пытка? Нет, похуже! Этак и аппетит можно потерять!

Тем временем Колл и Гвидион, насколько позволял тусклый свет, изучали стены, пытаясь найти в них хоть какую-нибудь трещину. Теперь, когда глаза Тарена привыкли к темноте, он тоже огляделся и понял, что усилия друзей тщетны. Окон в помещении не было – воздух проникал к ним лишь сквозь крошечную решетку в двери. Пол был не земляной, а из плотно подогнанных каменных плит.

Сам Смойт, уразумев, что ищут Гвидион и Колл, мотнул головой и гулко затопал подкованными железом башмаками.

– Крепкий, как скала! Знаю, сам это все строил. Не тратьте силы, друзья мои. Стены рухнут не раньше, чем я сам.

– Как глубоко под землей твоя темница? – спросил Тарен, чьи надежды на побег таяли с каждым мгновением. – Можем ли мы сделать подкоп?

– Темница? – зарычал Смойт. – У меня в Каер Кадарн нет больше темниц. В прошлую нашу встречу ты сказал, что от темниц никакого проку. Ты был прав, и я их замуровал. Теперь в моем королевстве нет преступлений, с которыми я не мог бы быстрее и легче разобраться несколькими словами. Мне даже не приходится пускать в ход кулаки – достаточно их просто показать. Темница! Ха! Это запасная кладовая.

Он сердито заворчал.

– Эх, если бы только я набил ее припасами так же основательно, как основательно сложил ее стены! Пусть Мэгг приносит каленое железо и плети! Я их и не замечу, ибо меня терзают воистину адские муки! Кладовая точно под кухней! А у меня во рту маковой росинки не было уже два дня! А кажется, что уже два года! Подлый предатель пирует без остановки. А я? Мне всего лишь достается запах его праздничных кушаний. О, он мне заплатит! – вскричал Смойт. – Вот этими руками я выдавлю из его хилой глотки все пудинги, что он когда-либо проглотил!

Гвидион подошел к разъяренному Смойту.

– Твоя кладовая может стать нашей могилой, – сказал он мрачно. – И не только нашей. Ффлеуддур Ффлам ведет своих спутников сюда. Челюсти Мэгга могут сомкнуться на их шеях так же крепко, как сомкнулись на наших.

Глава пятая
Наблюдатель

Хотя Ффлеуддур быстро привел Эйлонви, короля Руна и Глеу к гавани на Аврен, их возвращение с корабля оказалось не таким скорым. Сперва король Моны самым невероятным образом кувыркнулся через голову своей серой в яблоках лошади, когда та резко остановилась, чтобы попить воды из реки. Бедняга вымок до нитки, но ничуть не огорчился. Однако во время падения пояс Руна расстегнулся, и меч упал на мелководье. Рун не мог вытащить его сам, потому что запутался в лошадиной сбруе. Пришлось нырять в реку Ффлеуддуру. Он достал меч, но вымок с ног до головы. Глеу теперь упирался и свирепо протестовал, не желая ехать в седле позади мокрого барда.

– Тогда иди пешком, мелкий прохвост, – вскричал раздосадованный Ффлеуддур, дрожа и прихлопывая себя по бокам, чтобы согреться. – И желательно в обратном направлении!

Глеу только высокомерно фыркнул и отказался даже пошевелиться.

Эйлонви нетерпеливо топнула ногой:

– Может, поторопитесь? Мы поехали заботиться о лорде Гвидионе, а не можем позаботиться о себе.

Бывший великан наконец согласился ехать с Эйлонви на ее Ллуагор, и они снова двинулись в путь. Однако на Ллиан вдруг напало игривое настроение. Она рванула вперед на огромных мягких лапах и весело завертелась на месте. Сидящий на кошке Ффлеуддур мертвой хваткой вцепился в ее золотисто-коричневую шею. Он только и смог, что не позволить ей упасть на спину и кататься по траве вместе с ним.

– Она… редко вытворяет такое… – выкрикивал бард, взлетая вместе с прыгающей кошкой, которая весело носилась кругами. – Она… на самом деле… довольно хорошо… себя ведет! Ругать ее… бесполезно. Это ни к чему… не приведет!

В конце концов ему пришлось одной рукой сорвать с плеча арфу и тронуть струны. Ллиан тут же успокоилась.

Вскоре после полудня бард услышал слабый звук боевого рога.

– Это Тарен, – сказал Ффлеуддур. – Они беспокоятся о нас. Ничего, надеюсь, мы их скоро нагоним.

Путники пришпорили коней, но расстояние между ними и отрядом Гвидиона не уменьшалось. С наступлением темноты они, усталые, решили остановиться на ночлег.

Утром с новыми силами двинулись в путь. По расчетам Ффлеуддура, они отстали от товарищей не больше чем на полдня. Король Рун, которому не терпелось попасть в Каер Кадарн, без передышки понукал свою серую в яблоках кобылку, но она все равно не могла бежать так же быстро, как Ллиан и Ллуагор. Эйлонви и Ффлеуддуру часто приходилось сдерживать своих скакунов и поджидать пыхтящего в седле Руна.

День был в самом разгаре. Они немного притомились и ехали неспешным шагом, когда король Рун вдруг радостно вскрикнул. Впереди взглядам открылся Каер Кадарн. За деревьями уже явственно различался темно-красный стяг на башне. Спутники готовы были пришпорить коней, когда Эйлонви подняла руку, призывая остановиться. Она, нахмурившись, смотрела на стяг.

– Как странно, – произнесла Эйлонви. – Я вижу славного черного медведя короля Смойта. Но ведь Гвидион уже должен был приехать. Почему же не развевается знамя Дома Дон? Королева Телерия учила меня, что долг вежливости предписывает поднимать на башне флаг знатного гостя, члена королевского дома. Я не вижу Золотого Солнца Дон. Странно.

– В обычных обстоятельствах это необходимо, согласен, – ответил Ффлеуддур. – Но вряд ли сейчас лорд Гвидион жаждет, чтобы кто-нибудь знал о его приезде. Он, вероятно, попросил Смойта не придавать значения условностям. Вполне разумная предосторожность.

– Да, конечно, – согласилась Эйлонви, – а я об этом и не подумала. Какой же ты умный!

Бард счастливо улыбнулся:

– Опыт, принцесса. Большой опыт. Но не расстраивайся. Ты еще наберешься мудрости.

– И все равно, – не успокаивалась Эйлонви, когда они двинулись вперед, – странно, что и ворота закрыты. Зная короля Смойта, я бы ожидала, что ворота замка будут распахнуты настежь и нас встретит почетный караул во главе с самим Смойтом.

Ффлеуддур только отмахнулся.

– Ничего подобного, – небрежно сказал он. – Лорд Гвидион идет дорогой смертельной опасности, а не гуляет на пиру. Я знаю, как это делается. Привелось выполнять тысячи секретных заданий… ну… уж одно-два точно, – поспешно добавил он, косясь на арфу. – Вот почему я заранее был уверен, что Каер Кадарн будет закрыт на все задвижки, замки и щеколды – плотно, как раковина устрицы.

– Да, – опять согласилась Эйлонви, – я уверена, что ты больше меня знаешь о таких вещах.

Тем не менее она пристально вглядывалась в грозно молчащий замок и наконец сказала неуверенно:

– Король Смойт, насколько я знаю, не воюет сейчас с соседями. Двух дозорных на стенах было бы вполне достаточно. Зачем там стоит целый отряд лучников?

– Естественно, для защиты лорда Гвидиона, – ответил бард.

– Но если никто не должен знать, что Гвидион здесь… – упорствовала Эйлонви.

– Клянусь Великим Белином, – воскликнул Ффлеуддур, останавливая Ллиан, – из-за тебя у меня голова пошла кругом! Ты хочешь сказать, что Гвидиона в Каер Кадарн нет? Если так, мы это скоро выясним. А если он там, то тем более выясним. – Ффлеуддур почесал взъерошенную голову. – Но если его там нет, тогда почему нет? Что могло случиться? А если он там, то о чем беспокоиться? Да-а, если же его там нет… О проклятье! Ты и меня заставила опасаться. Я не понимаю…

– Вот и я не понимаю, – ответила Эйлонви. – Все, что я знаю… а я даже не знаю, что я знаю… Ой, не могу я объяснить!.. Просто я вижу, что замок на вид неправильный… Нет, не на вид, а… На вкус? Нет… В общем, не важно! – вдруг взорвалась она. – У меня от него мурашки по коже, и вообще он мне не нравится. В твоем опыте, Ффлеуддур, я не сомневаюсь, но мои бабушки и прабабушки все до одной были волшебницами. И я бы стала волшебницей, если бы не решила стать просто молодой леди.

– Волшебство! – недовольно пробормотал бард. – Держись от него подальше! Не суй нос не в свое дело… Это тоже мой опыт. Волшебство никогда до добра не доводит.

– Послушай, – вмешался Рун, – если принцесса чувствует что-то неладное, я охотно съезжу вперед и все выясню. Честно постучу в ворота и все выспрошу.

– Ерунда! – отмахнулся Ффлеуддур. – Я уверен, там все в порядке. – Струна на арфе оборвалась и громко зазвенела. Бард прокашлялся. – Нет, по правде говоря, вовсе не уверен. Клянусь Великим Белином! Девушка заронила мне в голову мысль, которую я никак не могу оттуда вытряхнуть. С одной стороны, все выглядит нормально, а с другой – все не так… – Он обернулся к Эйлонви: – Просто для того, чтобы успокоить тебя… меня то есть… я первым пойду и все разведаю. Как странствующий бард, я могу входить и выходить куда заблагорассудится. Если что-то не так, никто меня не заподозрит. А если нет, то тем более беды не будет. Оставайтесь здесь. Я очень скоро вернусь. И мы еще посмеемся над всем этим за столом короля Смойта, – добавил он без всякой уверенности.

Бард спешился. Он справедливо рассудил, что лучше не привлекать внимания, приехав верхом на исполинской кошке.

– А ты, – предупредил он к Глеу, – постараешься не вредить. Не хочется выпускать тебя из виду, но за тобой последит Ллиан. Ее глаза острее моих. И зубы тоже.

И бард пешком отправился к замку. Спустя некоторое время Эйлонви увидела, как приоткрылись ворота и Ффлеуддур исчез за ними. Затем все стихло.

К ночи девушка серьезно забеспокоилась, потому что бард так и не появился, а из замка не доносилось ни звука. Ожидая возвращения Ффлеуддура, они скрылись в зарослях, но сейчас Эйлонви вышла на пригорок и с тревогой смотрела на замок.

– Все неправильно! – воскликнула и нетерпеливо шагнула вперед.

Король Рун потянул ее назад:

– Может, как раз наоборот. Будь там опасность, он бы сразу вернулся нас предупредить. Наверняка сейчас король Смойт потчует его ужином или… – Рун сжал рукоять меча. – Я пойду и посмотрю!

– Нет, ты не пойдешь! – вскричала Эйлонви. – С самого начала надо было идти мне. И никому не уступать.

Рун, однако, настаивал. Эйлонви упорствовала. Они горячо, хотя и шепотом, спорили, когда появился запыхавшийся бард.

– Это Мэгг! Он всех схватил! – Голос Ффлеуддура был исполнен такого же отчаяния, как его бледное лицо в свете луны. – Они угодили в западню!

Эйлонви и Рун в ужасе слушали рассказ Ффлеуддура.

– Сами стражники толком не знают, кто их пленники. Только то, что четверо, включая Смойта, заперты за измену. За измену! Такую ложь рассказал Мэгг стражникам! Думаю, им велели хватать каждого, кто войдет в замок. К счастью, этот приказ не касается странствующих бардов. Барды так часто поют за миску похлебки и кусок хлеба, что воины меня и не заподозрили, хотя глаз не спускали и не позволили даже близко подойти к Большому залу или к кладовой, куда поместили пленников. Но я мельком заметил Мэгга. Гадкий, ухмыляющийся паук! Как бы мне хотелось его раздавить! – Ффлеуддур сжал кулаки и поморщился. – Воины заставляли меня играть на арфе до тех пор, пока руки не онемели. Иначе я бы уж давно вернулся. Но я не смел остановиться, иначе бы они почуяли неладное. И правильно бы почуяли!

– Как нам вызволить друзей? – перебила Эйлонви. – Меня сейчас не интересует, почему их заперли. Потом спросим. Сперва надо их вытащить.

– Невозможно, – в отчаянии проговорил Ффлеуддур. – Нас всего четверо, считая Глеу…

Глеу фыркнул. Обычно его не трогало то, что не касалось лично его. Но тут он возбудился.

– Когда я был великаном, то мог легко снести любую стену… – начал он.

– Хватит вспоминать, как ты был великаном, – оборвал его Ффлеуддур. – Теперь-то ты всего-навсего коротышка! Наша единственная надежда – отправиться вглубь кантрефа, сообщить кому-нибудь из здешних князьков, что произошло, и ждать, когда тот соберет войско.

– На это уйдет слишком много времени, – воскликнула Эйлонви. – Лучше помолчите и дайте подумать!

Она поднялась на взгорок и устремила взор к замку, который тоже, казалось, грозно глядел на нее своими бойницами. Мысли ее бежали, обгоняя одна другую, но ясный план так и не вырисовывался. Она уже готова была зарыдать от отчаяния, когда вдруг уловила за деревом какое-то движение. Не решаясь повернуть голову, уголком глаза Эйлонви наблюдала за странной горбатой тенью, которая теперь замерла, как будто затаилась. Делая вид, что ничего не заметила, Эйлонви направилась словно бы к Руну и Ффлеуддуру, а на самом деле мало-помалу забирала в сторону, осторожно приближаясь к дереву, за которым притаилась подозрительная тень.

Внезапно, быстрая, как Ллиан, Эйлонви прыгнула на сгорбленную фигуру. Та вдруг распалась на две части. Горб покатился в одну сторону, а другая половинка тени приглушенно взвизгнула. Эйлонви била, лягалась, царапалась. Мгновение – и Рун с Ффлеуддуром оказались рядом с ней. Бард ухватился за один край отбивающейся тени, Рун вцепился в другой.

Эйлонви отскочила на шаг и быстро достала из складок плаща золотой шар. В ее ладонях шар начал мерцать и разгораться. Принцесса поднесла его поближе к дергающейся фигуре и обомлела. Золотые лучи высветили бледное, морщинистое личико с длинным вислым носом и маленьким скорбным ртом. Беспорядочные космы жидких волос ниспадали на два испуганных, яростно моргающих глаза.

– Гвистил! – выдохнула Эйлонви. – Гвистил из Дивного Народа!

Бард тут же ослабил хватку. Гвистил выпрямился, сидя на земле, потер тощие руки, затем поднялся на ноги, запахнул плащ и кисло поздоровался:

– Как приятно видеть вас снова. Очень рад, поверьте мне. Я часто о вас думал. А теперь я пойду. До свидания. Мне пора.

– Помоги нам! – взмолилась Эйлонви. – Гвистил, пожалуйста. Наши друзья брошены в тюрьму в замке Смойта.

Гвистил обнял руками голову. Лицо его плаксиво сморщилось.

– Пожалуйста, пожалуйста, – простонал он, – не кричи. Я нездоров и не могу сегодня выносить крики. И будь так добра не светить этой штукой мне прямо в глаза. Нет, нет, это уж слишком. Мало того что на тебя набросились, кинули на землю, придавили, а тут еще орут и ослепляют! Как я уже говорил… да, приятно вас встретить. Конечно, я бы охотно помог. Но пожалуй, в другой раз. Когда мы все не будем так расстроены.

– Гвистил, неужели ты не понимаешь? – вскричала Эйлонви. – Ты разве не слышал, что я сказала? «В другой раз»! Нет, сейчас! Ты должен нам помочь сейчас! У Гвидиона украли меч. Ты слышишь? Дирнвин исчез! Он у Арауна! Понимаешь, что это значит? Хуже ничего быть не может! И как Гвидион вернет себе меч, если сам оказался в темнице и его жизнь в опасности? И Тарен… и Колл… и Гурги…

– Бывают такие неудачные дни, – вздохнул Гвистил. – Что тут поделаешь? Ничего, увы. Будем надеяться, что все образуется, хотя надежды, конечно, мало… Но ничего другого не остается. Да, я знаю, что Дирнвин украли. Очень досадно!

– Ты уже знаешь? – удивился бард. – Клянусь Великим Белином, тебе известно и где он! Ну, говори!

– Понятия не имею, – выдохнул Гвистил с таким отчаянием, что Эйлонви ему поверила. А он продолжал, скорбно насупившись: – Но не это меня беспокоит. А вот то, что происходит вокруг Аннуина… – Он поежился. – Охотники собираются. Дети Котла появились – целое войско. Этого достаточно, чтобы слечь в постель. – Гвистил прижал руку к бледному лбу. – И это всего лишь половина бед. Некоторые владетели кантрефов собрали войска, а их военачальники держат совет в Аннуине. Там всюду воины: внутри, снаружи, везде, куда ни глянь. Я даже испугался, что они отыщут мои тоннели и придорожные сторожевые норы. В наше время я единственный наблюдатель Дивного Народа вблизи Аннуина… Тем печальнее, тем печальнее. Накопилось столько работы… Поверьте мне, вашим друзьям лучше оставаться там, где они сейчас. Безопаснее. Что бы с ними ни сделали, это лучше, чем сунуться в гнездо шершней. Если случайно вы их снова увидите, передавайте мои самые искренние приветствия. Мне жаль, мне ужасно жаль. Но я больше не могу задерживаться. Я спешу в королевство Дивного Народа. Король Эйддилег должен узнать обо всем без промедления.

– Если король Эйддилег узнает, что ты нам не помог, – возмущенно выпалила Эйлонви, – ты пожалеешь, что покинул свой наблюдательный пост.

– Это длинное и трудное путешествие, – канючил Гвистил, словно бы и не расслышав слов Эйлонви, – мне придется все время идти по земле, а не под землей. Эйддилег ведь захочет узнать все, что творится здесь на каждом шагу. А у меня никаких сил идти, в моем-то состоянии и по такой погоде… Вот будь сейчас лето… Но ничего не поделаешь. До свидания. Всего хорошего. Рад был повидаться.

Гвистил нагнулся поднять туго набитый мешок размером почти с себя. Эйлонви схватила карлика за руку.

– Э, нет! Ты не уйдешь! – вскричала она. – Отправишься к королю Эйддилегу после того, как мы освободим друзей. Не пытайся обмануть меня, Гвистил из Дивного Народа! Ты умнее, чем хочешь казаться. Но если ты не окажешь нам помощь, я ее из тебя вытряхну!

Девушка ухватила его за шиворот. Гвистил всхлипнул и сделал слабую попытку вырваться.

– Никаких встрясок! Нет, пожалуйста. Я этого не выношу. Не сейчас. До свидания. Не время, не время…

Ффлеуддур тем временем с любопытством разглядывал мешок. Огромный, бугорчатый, он закатился под куст там, где Эйлонви настигла карлика. Тесьма, стягивающая горло мешка, развязалась, и часть его содержимого высыпалась на землю.

– Клянусь Великим Белином, – пробормотал бард, – чего тут только нет! Улитка носит на спине меньше скарба, чем этот сквалыга!

– Ничего особенного, – забеспокоился Гвистил. – Так, разные полезные пустяки в дорогу.

– Не Гвистила, так его мешок немного встряхнем, – сказал Ффлеуддур, опускаясь на колени и роясь в мешке. – Вдруг здесь окажется что-нибудь полезнее самого владельца?

– Берите что хотите, – торопливо проговорил Гвистил, когда Эйлонви осветила золотым лучом своего шара высыпанную на землю груду. – Хоть все возьмите. Я обойдусь. С трудом, но обойдусь. А теперь я пойду, да?

Король Рун присел рядом с бардом, который уже вытянул из мешка несколько заштопанных курток на овечьем меху и рваных плащей.

– Поразительно! – вскричал Рун. – Это же гнездо!

– Да, – вздохнул Гвистил. – Возьми его себе. Я это сохранил на всякий случай. Никогда ведь не знаешь, что понадобится. Но теперь, так и быть, оно ваше.

– Нет, спасибо, – усмехнулся бард. – Не хочу лишать тебя самого необходимого.

Еще в мешке обнаружились фляги для воды, пустая и полная, посох для ходьбы, собранный из вставляющихся одна в другую трубочек, подушка с запасным тюком перьев, два обрывка веревки, несколько удочек и большие крючки, две палатки, несколько железных клиньев, гнутая железка, широкий кусок мягкой кожи, который, как неохотно объяснил Гвистил, можно натянуть на ивовую раму, так что получится маленькая лодка, несколько пучков сухой травы и множество мешочков с разноцветными лишайниками.

– Сохраняет здоровье, – пояснил Гвистил, указывая на лишайники. – Влажность и сырость вокруг Аннуина ужасные. Лишайники, правда, не помогают, но все же это лучше, чем ничего. Тем не менее вы можете их взять себе.

Бард в отчаянии мотнул головой:

– Бесполезный мусор. Разве что взять веревки и рыболовные крючки, да только зачем они нам…

– Гвистил! – гневно вскричала Эйлонви. – Все твои подушки, железки и трубочки – еще не помощь! Я бы все равно тебя встряхнула, просто от злости! Проваливай! Да, да, прощай!

Гвистил, вздохнув с облегчением, быстро собрал разбросанное барахло. Когда карлик закидывал мешок на плечо, из кармана его плаща выпал маленький узелок, за которым он поспешно нагнулся.

– Послушай, что это? – удивился Рун, опередивший карлика и уже собиравшийся отдать ему узелок.

– Яйца, – пробормотал Гвистил.

– Повезло, что ты не разбил их, когда падал, – весело сказал Рун. – Давай-ка глянем, целы они или нет, – добавил он, распуская шнурок на узелке.

– Яйца! – приободрился Ффлеуддур. – Я был бы не прочь съесть парочку. Не ел с утра… эти олухи в замке заставляли меня играть без перерыва, а покормить не потрудились. Давай их сюда, старина, я так проголодался, что готов проглотить их сырыми.

– Нет, нет! – пронзительно закричал Гвистил, хватать за узелок. – Не делай этого! Это не яйца. Совсем не яйца.

– А выглядят точь-в-точь как обыкновенные куриные яйца, – заметил Рун, заглядывая в узелок. – Если это не яйца, тогда что?

Гвистил поперхнулся и зашелся в приступе кашля.

– Дым! – прохрипел он.