Текст книги "Валенсианская вдова"

Лопе де Вега
Валенсианская вдова

Действующие лица

Лусенсьо – старик.

Леонарда – молодая вдова.

Урбан – ее паж.

Марта – ее служанка.

Камило – молодой человек,

Флоро – его слуга.

Селья – горожанка.

Отон, Валерьо, Лисандро – молодые люди.

Росано – придворный.

Писец.

Слуги.

Альгуасилы.

Действие происходит в Валенсии.

Действие первое

Комната в доме Леонарды

Явление первое

Леонарда с книгой, потом Марта.

Леонарда

 
Тереса! Марта! Никого?
 

Марта

(входя)

 
Сеньора…
 

Леонарда

 
Где вы все пропали?
 

Марта

 
Спешу узнать, зачем вы звали.
 

Леонарда

 
Вот фрай Луис[1]1
  …фрай Луис – Луис де Гранада (1504–1588), доминиканский монах (фрай), проповедник и автор ряда религиозных и назидательных сочинений, в том числе «Книги о молитве и размышлении» (1554), которую и читает благочестиво настроенная Леонарда.


[Закрыть]. Прими его.
 

Марта

 
Когда вы так вздохнете тяжко
И склоните печальный взгляд,
Любой побьется об заклад,
Что вы без трех минут монашка.
При ваших только что словах
Про фрай Луиса я, признаться,
Подумала, что, может статься,
У вас и впрямь живой монах.
 

Леонарда

 
Тебе ли, глупой, оценить
Мои высокие порывы?
 

Марта

 
Таков мой жребий несчастливый,
И тут ничем не пособить.
Я и лицом – одно уродство,
И говорю я наобум.
 

Леонарда

 
Когда у нас есть здравый ум
И внутреннее благородство,
Нас уважает целый свет.
Иные тонкие натуры
На самом деле просто дуры,
Мудрящие себе во вред.
С тех пор как моего Камило
Господь восхитил от меня,
Я, только Господа храня
Взамен всего, что в сердце было,
Навеки верная вдовству,
Читаю, чтоб не ведать скуки,
Но, не ища высот науки,
Себя ученой не зову.
Кто, удалясь от жизни шумной,
Как я, замкнется в тишине,
Тому достаточно вполне
Беседы с книгою разумной.
Любая книга – умный друг:
Чуть утомит, она смолкает;
Она безмолвно поучает,
С ней назидателен досуг.
Вкусив душой отраду чтенья
И благочестью предана,
Я навсегда ограждена
От суеты воображенья.
 

Марта

 
О чем здесь пишут?
 

Леонарда

 
Как молиться.
 

Марта

 
Клянусь вам, редко видел свет,
Чтоб можно было с юных лет
В такую святость облачиться!
Про вас весь город говорит,
Как о затворнице прекрасной,
Чей строгий дух и разум ясный
Над всеми прочими царит.
Вам скажет каждый человек,
Что мир чрез вас преобразился,
Что Рим Валенсией затмился
И золотой вернулся век;
Что в вас одной заключена
Вся прелесть, вся краса земная,
Что красота и жизнь такая
Одним лишь ангелам дана.
Никто из молодых людей
На вас поднять не смеет взгляда;
Святая жизнь для вас ограда
От легкомысленных затей.
 

Леонарда

 
Все будет, Марта, милый друг,
Как порешит Господь, не так ли?
Мирская слава – вспышка пакли:
Пылает миг – и гаснет вдруг.
Я не хочу греметь в веках,
Былую доблесть воскрешая,
Как Артемисия[2]2
  Артемисия – малоазиатская (карийская) царица, супруга царя Мавзола, которому она воздвигла в Галикарнассе в 353 г. до н. э. пышную и величественную усыпальницу (мавзолей), считавшуюся одним из «семи чудес света». В историческом предании Артемисия осталась образцом супружеской любви и верности. Легенда повествует о том, что пепел своего мужа Артемисия выпила в кубке вина.


[Закрыть] вкушая
Уже похолодевший прах,
Иль уподобиться другим,
Той, что надменно умирала[3]3
  …Той, что надменно умирала… – Намек на самоубийство Порции, которая после смерти своего супруга Марка Юния Брута не пожелала быть свидетельницей торжества его врагов.


[Закрыть],
Но посмотреть не пожелала,
Как чудище вступает в Рим;
Иль той жене, что очертила
Тень мужа углем на стене
И после с мертвым наравне
Ее благоговейно чтила.
Я жажду только одного,
Меня влечет одно призванье –
Нести достойно вдовье званье;
И мне не надо никого.
 

Марта

 
А если встретится жених?
 

Леонарда

 
О Боже! Марта! Что за слово?
Я от мужчин бежать готова.
И говорить не смей про них.
Ты лучше образ дай сюда,
Который я на днях купила.
 

Марта

 
В нем что, особенная сила?
Соблазн, он мучит нас всегда.
 

Леонарда

 
Молчи, тупое существо!
Мне хочется взглянуть, и только.
 

Марта

 
Подумать страшно, денег сколько
Вы заплатили за него!
 

Леонарда

 
Да в нем любой мазок – червонец.
Мне поручился продавец,
Что делавший его творец
Был знаменитый каталонец.
 

Марта

 
Иду.
 

(Уходит.)

Явление второе

Леонарда одна.

Леонарда

 
Все в мире быстротечном
Да будет небу отдано;
И только тот живет полно,
Кто предан помыслу о вечном.
Среди соблазнов юных лет
Хранить к умершему я буду
Любовь и верность здесь и всюду
И трудный соблюду обет.
Чем больше трудностей в борьбе,
Тем и победа будет краше;
Не в этом ли величье наше,
Чтобы велеть самим себе?
Уйдите от меня, мечтанья!
Не выйду замуж никогда!
 

Явление третье

Леонарда, Марта с образом.

Марта

 
Нашла, хотя не без труда.
 

Леонарда

(в сторону)

 
Боритесь, чистые желанья!
 

Марта

 
Извольте.
 

(Подает вместо образа зеркало.)

Леонарда

(в сторону)

 
Как пустую ложь,
Я отметаю все земное.
 

(Марте.)

 
Какая глупость! Что такое?
Ведь ты мне зеркало даешь.
Возьми.
 

Марта

 
Нет, госпожа, смотритесь,
Чтобы подробно рассмотреть
То, что вы будете жалеть,
Когда навек его лишитесь.
 

Леонарда

 
Возьми.
 

Явление четвертое

Те же и Лусенсьо.

Лусенсьо

 
Не отдавай, не надо!
Я очутился в редкий час
У той, кто ни себя, ни нас
Не удостаивает взгляда.
Чем объяснить такое чудо,
Племянница?
 

Леонарда

(Марте)

 
Тебе, мой друг,
Я отомщу!
 

Марта

 
Они так вдруг
Здесь появились…
 

Леонарда

 
Прочь отсюда!
 

Лусенсьо

 
Речь старика, который прав,
Тебе не может быть обидной.
 

Леонарда

 
Ты назовешь меня бесстыдной,
Меня пред зеркалом застав.
Ведь женщине во мненье света
Легко упасть, когда весь день
Ей в зеркала глядеть не лень,
Хотя она давно одета.
И здесь, конечно, как вдова,
Я тяжелей других грешу.
 

Лусенсьо

 
Ей-богу, я не выношу
Твоих припадков ханжества!
Такой ли признак уж порока
Проверить глазом свой наряд,
Взглянуть, не криво ли сидят
Высокий гребень или тока?
Кто скажет женщине открытей,
Мила она иль не мила,
Чем этот вот кусок стекла?
 

Леонарда

 
Ты говоришь к моей защите.
 

Лусенсьо

 
Не нужно быть, как те красотки,
Что любят зеркальце тайком
Подвесить к ставню, то бочком,
А то и прямо посередке.
Когда такая из окна
Ведет беседу с кавалером,
То этак, то иным манером
Располагается она.
Дурак на свой относит счет
Весь этот праздник и гордится,
А дама в зеркальце глядится,
Для зеркальца игру ведет.
Его, как некие сеньоры,
Ты не приносишь в Божий храм,
Чтоб на себя смотреться там,
Потупив набожные взоры.
И воду пьешь, не как урод,
Сося из носика кувшина,
Чтобы не тронуть слой кармина,
Которым размалеван рот.
Все те, кто поступает так,
Не знают вкуса и приличий,
Но, видно, уж таков обычай
Среди уродин и кривляк.
А ты, Господь тебя храни,
Смотрись хоть перед целым светом.
И так как речь зашла об этом…
Надеюсь, мы с тобой одни?
 

Леонарда

 
Но только я прошу покорно
О браке не упоминать.
 

Лусенсьо

 
Быть умницей – и отвечать
Так непочтительно и вздорно!
Ужель я это заслужил?
И там, где речь ведут седины,
Ужель найдется хоть единый,
Кто бы не выслушал?
 

Леонарда

(в сторону)

 
Нет сил.
 

(К Лусенсьо.)

 
Я знаю все вперед подробно;
Не надо лишнего труда.
 

Лусенсьо

 
Ах, до чего ты иногда
Всем прочим женщинам подобна!
Что за упрямство, Боже мой!
Или ты думаешь, что это
Тебя возвысит в мненье света?
Нет, ты вредишь себе самой.
Прошу, ответь мне, не шутя,
Раз ты тверда в своем решенье:
Ну, как на вдовьем положенье
Прожить ты думаешь, дитя?
Я знаю, у тебя доход
В три верных тысячи эскудо;
На это можно жить не худо,
И не об этом речь идет
(Когда тебе пришлось бы трудно,
Я, слава богу, не бедняк);
Нет, речь о том, что, как-никак,
Твоя затея безрассудна.
Где ты убежище найдешь
От зависти и от клевет,
Хотя бы год и сотню лет
Ты дома высидела сплошь?
Вставай, чуть петухи пропели,
С вечерним звоном спать ложись;
Пусть не заметит даже рысь
В твоем окне малейшей щели;
Пусть солнце даже беглым взглядом
Не глянет в дом угрюмый твой,
Который светел лишь тобой,
Где самый рай граничит с адом;
Пусть стережет дракон стоглавый
Твое руно, твои плоды[4]4
  Пусть стережет дракон стоглавый Твое руно, твои плоды… – Намек на древнегреческий миф об аргонавтах, отправившихся под предводительством Язона на корабле «Арго» по Черному морю к берегам Колхиды (ныне – побережье Грузии) в поисках золотого руна, которое охранялось чудовищным драконом. Подобный же дракон охранял золотые яблоки в саду Гесперид в древней Иберии (Испания).


[Закрыть];
Что пользы в том? Язык вражды
И очи зависти лукавы.
Начнутся толки, что слуга,
Живущий в доме под запором,
Стал для Анджелики Медором[5]5
  …Стал для Анджелики Медором… – Прекрасная Анджелика и ее возлюбленный Медор – герои поэмы Лодовико Ариосто «Неистовый Роланд» (1516).


[Закрыть]
И что гордячка не строга.
И с удовольствием потом
Любой отвергнутый повеса
Припомнит лебедя-Зевеса
Иль басню с золотым дождем[6]6
  …Припомнит лебедя-Зевеса Иль басню с золотым дождем. – Бог Зевс (Зевес), влюбившийся в красавицу Леду, явился к ней в виде лебедя. К другой своей возлюбленной, Данае, Зевс снизошел с небес в виде золотого дождя. (Ант. миф.)


[Закрыть].
Не лучше ль замуж выйти снова
И этих сплетен избежать?
 

Леонарда

 
Я все тебе дала сказать,
Я не промолвила ни слова.
И ты не в шутку, без улыбки,
Держал, Лусенсьо, эту речь,
Взамен того, чтоб остеречь,
Спасти от гибельной ошибки?
Толкать меня на этот шаг,
Когда так много раз писалось
И так наглядно разъяснялось,
Какое зло вторичный брак?
Ненарушимое вдовство
Кто не увенчивает славой?
А сплетня зависти лукавой
Не опорочит никого.
Из мрака лжи разоблаченной
Воскреснет правда к свету дня, –
Так юный феникс из огня
Взлетает к жизни обновленной.
Чтобы сюда вошел юнец,
Такой политый сахарком,
На голове горшок с пером,
Шнурок на новый образец,
Открытый, гладкий воротник,
Венецианские манжеты,
Снаружи – ангел разодетый,
Внутри – грязнуля и старик;
Сапожки тесны, для красы;
Их целый месяц не снимают;
Штаны до щиколок спадают,
И к звездам вздернуты усы;
Густая челка, много пудры,
Фальшивой цепи яркий луч,
Перчатки в амбре, весь пахуч,
И в рукаве сонет немудрый?
Чтоб этот милый вертопрах
Прибрал три тысячи эскудо,
Решив, что иногда не худо
Поспать на тонких простынях,
А через девять-десять дней
Отправился прельщать другую
Иль вспомнил страсть свою былую,
Наскучив нежностью моей?
Приходит поздно, я ревнива,
Мое добро он раздает,
О каждой крошке спор ведет,
Все для него теперь нажива;
Я прячу вещи, как воровка;
Он кутит, задолжал кругом,
Юстиция приходит в дом,
Шум, ругань, крики, потасовка;
Нет ночи, утра или дня,
Чтоб не был дом военным станом.
«Где соглашенье о приданом?»
«Вы не обманете меня!»
«Извольте это подписать».
«Я не хочу». «Ах, не хотите?
Ну, что ж, мерзавка, погодите,
Я вас заставлю поплясать!»
И, чтоб избегнуть лишних слов
И в доме водворить веселье,
Мой муж мне дарит ожерелье
Из самых крупных синяков.
Вот все.
 

Лусенсьо

 
Народ валенсианский
Прослушал проповедь. Аминь.
 

Леонарда

 
В конце быть может и латынь,
Но остальное по-испански.
Не будем препираться даром:
Я измениться не вольна.
Или я угли есть должна,
Чтоб сердце воспылало жаром?
 

Лусенсьо

 
Племянница! Довольно слов!
Отныне пусть грызут собаки
Все, что ни есть на свете, браки
И всех на свете женихов,
А у меня их было трое.
Я об одном тебя прошу:
Чтоб нас, покамест я дышу,
Молва оставила в покое.
И если ты даешь зарок
Не уступать своей свободы,
То помни: молодые годы
Полны соблазнов и тревог.
Любуясь в зеркале своем
Картиной юности прекрасной,
Ты много раз совет опасный
Безмолвно вычитаешь в нем.
Так лучше уж постись до гроба
И не снимай своих вериг.
 

Леонарда

(в сторону)

 
Какой назойливый старик!
 

Лусенсьо

(в сторону)

 
Какая дерзкая особа!
 

Улица

Явление первое

Лисандро один.

Лисандро

 
Бурливый вал, дробящийся о скалы,
Сметает их давлением упорным,
И земледелец лезвием топорным
Крушит оливы, сосны и сандалы.
 

 
Обильный плод, хотя и запоздалый,
Приносит пальма африканцам черным;
Бык входит в хлев, и змей кольцом узорным
К ногам волхва ложится, острожалый.
 

 
Ваятель высекает изваянье
Из мрамора, из глыбы непослушной,
И возникает то, что не бывало.
 

 
А я стремлюсь хотя б снискать вниманье
Прелестной дамы, нежной и воздушной;
Она, хоть дама, поддается мало.
 

Явление второе

Лисандро, Валерьо.

Валерьо

(не замечая Лисандро)

 
Вода с горы свергается стремительно,
Среди камней ища свой путь старательно,
И хрусталем блестит очаровательно,
Пока земля не съест ее медлительно.
 

 
Мои страданья, возрастя мучительно,
Несчастный дух мой губят окончательно.
И хоть надежде расцвести желательно,
Ее цветы увяли все решительно.
 

 
Моя любовь блаженством возгорается,
Но только миг его лучами греется;
Так вал морской то никнет, то вздымается.
 

 
В моей душе неслыханное деется:
Надежда гибнет, и опять рождается,
И без остатка тотчас же развеется.
 

Явление третье

Те же и Отон.

Отон

(не замечая Валерьо и Лисандро)

 
Речь, слезы, просьбы – в помощь пешеходу,
Который в странах варваров бредет;
Он в Апеннинах вожака найдет,
Огонь – у скифов, у ливийцев – воду.
 

 
Сириец, укротив свою природу,
Ему свободный жалует проход,
Араб дает хлеба, перс вина нальет,
Мавр облегчит дорожную невзгоду.
 

 
Печаль и радость часто всех дружней,
И знают даже узники Марокко
Сочувствие под тяжестью цепей;
 

 
А некий аспид создан так жестоко,
Что даже эхо жалобы моей
Ему несносно, прозвучав далеко.
 

Валерьо

 
Лисандро! Вы?
 

Лисандро

 
Валерьо! Вы?
 

Валерьо

 
Отон!
 

Отон

 
Вот встреча!
 

Валерьо

 
Встреча эта
Не в честь ли некоей вдовы?
 

Лисандро

 
Влюбленный требует ответа
У тех, кто не влюблен, увы!
Ну что ж, накроемся, сеньоры.
О нежных чувствах разговоры
Вести и в шляпах не запрет.
То не Евангелье.
 

Отон

 
Ну, нет,
Вы в утвержденьях слишком скоры.
Любовь – обманщица, и рада
Поймать зеваку в невод свой;
В ее присутствии нам надо
Быть с непокрытой головой,
Чтоб шляпа не стесняла взгляда.
Совсем не в честь ее величий
Я бы завел такой обычай,
А потому что всякий раз
Нам нужно очень много глаз,
Чтобы не стать ее добычей.
 

Лисандро

 
И тем не менее Отон
Из-за одной вдовы прекрасной
Теряет аппетит и сон.
 

Отон

 
А вы? Кто болен скорбью страстной?
Кто больше всех воспламенен?
Не вы ль сорвать с небес готовы
Все их завесы и покровы,
Астрологический убор,
Чтоб дух ее смягчить суровый?
 

Валерьо

 
Ревнивцы затевают спор.
Я предлагаю примиренье.
Разбор я на себя возьму
И тотчас вынесу решенье.
 

Лисандро

 
Вам бы хотелось самому
Завоевать благоволенье
Той, что живет вот в том окне?
Уж где Отону или мне!
Не вы ли мотылек влюбленный,
К ней безрассудно устремленный,
Чтоб умереть в ее огне?
 

Валерьо

 
Я – к Леонарде?
 

Лисандро

 
Разве нет?
Иль вы считаете секретом
То, что твердит весь божий свет?
 

Отон

 
Что, словом, в состязанье этом
У всех троих – один предмет?
 

Валерьо

 
Ну, раз уж дело таково,
Таить не стану ничего
И потому готов открыться,
Что цель моя – на ней жениться.
 

Лисандро

 
Царица женщин!
 

Отон

 
Божество!
 

Лисандро

 
Валерьо! Цель сближает нас.
 

Отон

 
Сближает и меня, как видно.
 

Валерьо

 
Но как же быть нам всем зараз?
Не спорить с вами – мне обидно,
А спорить – я обижу вас.
Когда бы выход я нашел!
 

Лисандро

 
Пустое, случай не тяжел.
Друзей не ссорит состязанье.
 

Отон

 
Согласье и соревнованье
Не сядут есть за тот же стол.
И все же так – верней всего,
Да и не может быть иначе,
Раз нет меж нами никого,
Кто был бы ближе всех к удаче.
 

Валерьо

 
Сравним, чье выше торжество.
Своих удач я не таю;
Охотно расскажу мою,
Когда вы слово мне дадите,
Что и своих не утаите.
 

Лисандро

 
Извольте, слово я даю.
 

Отон

 
И я.
 

Валерьо

 
Начну повествованье,
А вы судите, сколь полно
Награждено мое страданье.
 

Отон

 
Начните же, мы ждем давно.
 

Валерьо

 
Я начинаю.
 

Лисандро

 
Ну!
 

Валерьо

 
Вниманье!..
Однажды юная вдова,
Красавица с душой тигрицы,
Каталась вечером в карете.
Светлей трех тысяч серафимов,
Она плыла на смену солнцу,
Затем что солнце заходило,
И лишь на миг ее скрывала
Затменьем легкая гардина.
Я шляпу снял, поклон отвесил;
Она в ответ весьма учтиво
Склонилась в сторону подножки
Роскошной грудью лебединой.
Тогда, решив, что не случайно
Мне оказали эту милость,
Я в эту улицу с гитарой
В полночном сумраке явился.
Я сочинил на случай глоссу[7]7
  Глосса – род стихотворения, написанного на мотивы какого-либо иного стихотворного произведения, каждая строка которого последовательно служит первой или последней строкой каждой строфы глоссы.


[Закрыть];
Себе на горе сочинил я.
Я начал петь еще нежнее,
Чем пел Пирам прекрасной Фисбе[8]8
  …Чем пел Пирам прекрасной Фисбе. – По древнегреческому преданию, Фисба – красивая вавилонская девушка, возлюбленная Пирама. Пойдя на свидание с ним и встретив льва, она убежала и уронила свой плащ; лев разорвал этот плащ и запятнал его кровью только что съеденного им быка. Явившийся и обнаруживший остаток плаща Пирам решил, что Фисба погибла, и закололся.


[Закрыть].
«Водой от пламени спасите», –
Таков, увы, был первый стих мой;
Он оказался и последним:
Уж так спасли, что Бог помилуй!
Состав воды, гасившей пламя,
Диоскорида[9]9
  Диоскорид – знаменитый греческий врач I в. н. э., автор трактата о лечебных свойствах различных трав.


[Закрыть] затруднил бы;
Свелось к тому, что я всю ночь
Себя высмеивал и чистил.
 

Лисандро

 
Я над Валерьо торжествую.
Я участь испытал другую:
Он – жертва, я – наоборот.
 

Отон

 
Итак, Лисандро, ваш отчет!
 

Лисандро

 
Призвав любовь, я повествую.
По этой улице счастливой
И злополучной в высшей мере,
Где тысячи живых страдальцев
Наследье мертвого лелеют,
Однажды, темной ночью, воры,
Спасаясь от властей побегом,
Тащили грузный мех с вином
Весьма внушительных размеров.
Бродяги эти, на бегу
Увидев мраморные двери
Вдовы, чье сердце много жестче,
Свой мех приткнули в углубленье.
И альгуасилы и другие,
За ними гнавшиеся следом,
Не разглядели в темноте
Подкинутого кавалера.
Я, поджидавший за углом,
Едва погоня отшумела,
Сейчас же ринулся вперед
И полетел на крыльях ветра.
Приблизясь к милому порогу,
Я вижу: кто-то неизвестный,
В плаще, при шпаге, смотрит в щелку
И разговаривает с кем-то.
Я подошел к нему, надвинул
До бороды свое сомбреро
И молвил: «Слушайте, идальго!»,
За епанчу схватив злодея.
А так как он не отвечал,
Я шпагу обнажил мгновенно
И в грудь ему, что было силы,
По рукоять вонзил железо.
В мою же грудь плеснула кровь,
И я, домой придя поспешно,
При свете осмотрел камзол;
Он пахнул чем-то очень крепким.
Беру фонарь, спешу обратно,
И, возвратясь на то же место,
Я вижу озеро вина
И шкуру проткнутого меха.
 

Отон

 
Раз вы такой добились ласки,
Даю отчет не без опаски.
 

Валерьо

 
Но отчитаться вы должны.
 

Отон

 
Великий Туллий![10]10
  Великий Туллий – Марк Туллий Цицерон (106–43 гг. до н. э.), знаменитый римский судебный оратор и политический деятель.


[Закрыть] Здесь нужны
Твои ораторские краски.
Впервые пели петухи
Надтреснутыми голосами
И городские с полевыми
Издалека перекликались,
Когда я возле стен вдовы
С упорством маятника начал
Шагами мерить мостовую
И взором – запертые ставни.
Мрак был чернее португальца,
Который в черный плащ запахнут,
И, ошибясь на два окна,
Я отошел немного дальше.
Там мирно жил один башмачник,
И я туда глаза уставил,
Чтобы взглянуть на милый дом,
Где столько пленных обитает.
Вдруг я увидел на балконе
Фигуры белой очертанья;
Решив, что это – Леонарда,
Я обратился к ней, взывая:
«О чистый ангел в белой токе,
Держащий четки в нежных пальцах!
Услышь мучительную тайну
Раба, сгорающего страстью!»
Едва я так воззвал, сеньоры,
Как уважаемый башмачник
(Он был в рубашке, налегке)
Сказал, беря кирпич изрядный:
«Э, подъезжать к моей супруге?
Я угощу тебя, бродяга,
Чтоб завтра опознать при свете!»
И, не нагнись я тут по счастью,
Среди осколков кирпича
Я так бы и лежать остался,
Расквашенный, как плошка с рисом,
Забрызгав улицу мозгами.
 

Валерьо

 
Все три удачи – хоть куда!
Но, оставляя эти шутки,
Я полагаю, господа,
Что все мы не в своем рассудке
И всех большая ждет беда.
 

Отон

 
Хотите мой совет, друзья?
 

Лисандро

 
Скажите.
 

Отон

 
Перестать встречаться;
Борьба у каждого своя.
 

Валерьо

 
Друг с другом больше не знаваться.
 

Отон

 
Кого б из вас ни встретил я,
Я не скажу ему ни звука.
 

Лисандро

 
Меж нами – вечная разлука.
 

Отон

 
О несравненная вдова!
 

Лисандро

 
О перл волшебный естества!
 

Валерьо

 
О восхитительная злюка!
 

Перед церковью

Явление первое

Леонарда, Марта.

Марта

 
Святое небо покарало
Безумье ваше.
 

Леонарда

 
Да, мой друг.
И, в довершенье этих мук,
Меня убить не пожелало!
Моя душа полна отравы.
Поверь, что этот злой старик
При помощи волшебных книг
Сломил мой холод величавый.
Ведь впрямь на колдовство похоже,
Что я сама, в такой вот час,
Позор свой ставлю напоказ.
 

Марта

 
Да что вы! Да избави боже!
Винить его в злодействе низком!
Ни он смутить вас не пытался,
Ни даже тот, кто оказался
Таким свирепым василиском[11]11
  Василиск – сказочный змей, уничтожающий все живое взглядом или дыханием. (Ант. миф.)


[Закрыть].
Да будет проклят этот взгляд,
Который с первого же раза
Так ослепил два чудных глаза!
 

Леонарда

 
Нет, пусть его глаза глядят.
Я не хочу, чтобы они,
Меня увидев, пострадали.
 

Марта

 
Ей-богу, чтоб они пропали!
Ведь сколько из-за них возни!
 

Леонарда

 
Молчи! Тебе какое дело?
Господь храни его в беде.
 

Марта

 
Ах, где ваш разум, стойкость где?
Куда все это отлетело?
Где величавые черты
Вдовы, которая вздымала
Пред старым дядюшкой зерцало
Непогрешимой чистоты?
Где та, которой было тошно
Смотреть в простые зеркала?
 

Леонарда

 
Ты славно проповедь прочла.
 

Марта

 
И вдруг попасться так оплошно!
Что это? Бурная волна
Или надолго?
 

Леонарда

 
Я не знаю.
Я и сама не понимаю,
Чем у меня душа больна.
 

Марта

 
У всякой боли есть причина.
Пустите кровь – и все пройдет.
 

Леонарда

 
Вот он, любовь, твой грозный гнет!
 

Марта

 
Какой вас мог прельстить мужчина?
Вас, душу, снега холодней,
Уединенную, святую?
 

Леонарда

 
Довольно говорить впустую,
И поучать меня не смей;
Нет упражнения бесцельней,
Раз я гублю себя сама.
 

Марта

 
Как быть, не приложу ума:
Что делать с книгами, с молельней?
А фрай Луис? Что скажет он?
Менять придется все привычки.
 

Леонарда

 
О женщины! Как в первой стычке
Ваш слабый дух легко сражен!
Кто видел ту, кем я была,
О юноша, до нашей встречи…
Нет, нет, к чему такие речи,
Я воспротивлюсь силе зла!
Ни с кем не стану под венец,
Хотя б весь мир нас сватал дружно!
 

Марта

 
Сеньора! Знаете, что нужно?
 

Леонарда

 
Да замолчишь ты наконец?
Когда б я не росла с тобой,
Я бы тебе вцепилась в щеки!
Тебе забавно, зверь жестокий,
Глумиться над моей борьбой!
Я и сама умею жить,
Умею выбрать путь достойный,
И в сердце этот пламень знойный
Я погашу.
 

Марта

 
Все может быть.
 

Явление второе

Те же и Урбан.

Урбан

 
А, вот и вы! Давно пора.
Ужель так долго служба длится?
Нельзя же, господи, молиться
Чуть не до самого утра!
В дни юбилея[12]12
  В дни юбилея… – В целях привлечения в Рим паломников и пополнения папской казны католическая церковь установила празднование так называемого «юбилейного года», сначала каждые сто лет, затем пятьдесят и наконец двадцать пять. «Юбилейный год» отмечается особо пышными богослужениями и церковными церемониями, льготной продажей отпущений грехов и т. п.


[Закрыть] мне, как видно,
Придется очень тяжело.
 

Леонарда

 
Спешить домой, когда светло
И греет солнце, так обидно!
 

Урбан

 
Вы прежде солнце не любили,
Предпочитали ночь и тьму.
 

Леонарда

 
Теперь люблю.
 

Урбан

 
Спешим к нему!
 

Марта

(Урбану, тихо)

 
Оставь; сеньору подменили.
 

Урбан

 
Да что ты! Кто бы это мог?
 

Леонарда

 
Взгляни, прислали ли карету.
 

Урбан

 
Я лучше вам пришлю не эту.
 

Леонарда

 
Постой! Куда ты, дурачок?
 

Урбан

 
Карету солнца вам достать,
Чтоб ехать к солнцу на свиданье.
 

Явление третье

Те же, Камило и Флоро.

Камило

 
Какое милое посланье!
Вели ей больше не писать.
 

Флоро

 
Не рвите, ведь была пора –
Ее любили вы.
 

Камило

 
Готово.
 

Флоро

 
Зачем так действовать сурово?
 

Камило

 
Все это для нее – игра.
 

Леонарда

 
Урбан, взгляни: вон тот сеньор.
 

Урбан

 
Да.
 

Леонарда

 
Так послушай.
 

(Говорит ему на ухо.)

Урбан

 
Где живет
И как зовут? Так.
 

Флоро

(к Камило)

 
А идет
У вас все это с давних пор.
Она вам явно не под стать,
И жили вы всегда в раздоре.
 

Леонарда

(Марте)

 
Ну что ж, пойдем.
 

Марта

 
Пойдем.
 

Леонарда

(в сторону)

 
О горе!
Увижу ль я тебя опять?
 

Леонарда и Марта уходят.

Явление четвертое

Камило, Флоро, поодаль от них Урбан.

Урбан

(в сторону)

 
Узнать об этом кавалере,
Где он живет и как зовется!
Подстроить что-нибудь придется.
 

Камило

 
Все это скучно в высшей мере!
Пусть Селья киснет у себя,
Благоволит кому угодно,
Меняет милых ежегодно,
Того и этого любя;
Пусть ищет новых дурачков
И вечной ревностью морочит;
Пускай себе хитрит с кем хочет,
Но не со мной. Я не таков.
 

Урбан

(в сторону)

 
Полезно при себе носить
Перо, бумагу и чернила.
 

(Достает чернильницу и бумагу и подходит к Камило.)

 
Сеньор! Когда б не дерзко было…
 

Камило

 
Прошу.
 

Урбан

 
Я бы хотел спросить:
Вы не записаны, случайно,
В святое Братство[13]13
  Святое Братство. – Католическая церковь поощряла организацию приходских «братств», объединявших наиболее зажиточных и влиятельных мирян. Эти братства заботились о благолепии церквей, устройстве церковных празднеств и пр., всячески стремясь поддерживать и укреплять религиозное рвение прихожан.


[Закрыть] к юбилею?
 

Камило

 
Нет, и весьма о том жалею.
Я был бы счастлив чрезвычайно.
Что это стоит?
 

Урбан

 
Вы внесете
Один реал[14]14
  Реал – испанская монета, равная одной четверти позднейшей песеты.


[Закрыть].
 

Камило

 
Два за двоих.
Примите.
 

Урбан

 
Бог да примет их!
Как ваше имя? Где живете?
 

Камило

 
Камило. Возле Сан Хуана.
 

Урбан

Вы дворянин?

 
Камило
 

 
Имею честь.
 

Урбан

 
Где б вашей милости присесть?
Я очень чту различья сана.
 

Флоро

 
Я – Флоро.
 

Урбан

 
Так. Пора спешить
Обратно в церковь.
 

Камило

 
В добрый час.
Два новых брата есть у вас.
 

Урбан уходит.

Явление пятое

Камило, Флоро.

Флоро

 
Зайдете в церковь?
 

Камило

 
Так и быть…
Ах, черт, я дал ему дублон[15]15
  Дублон – старинная испанская золотая монета, равная двум дуро, то есть десяти позднейшим песетам.


[Закрыть],
А думал – это два реала!
 

Флоро

 
Лишь этого недоставало!
Невозмещаемый урон!
 

Камило

 
Идем; еще найдем богатство.
 

Флоро

 
Недаром задал он вопрос,
Не дворянин ли вы.
 

Камило

 
Ах, пес!
Дороговато вышло братство.