Текст книги "Свет между нами. Откровения медиума о потустороннем мире"

7
Путь впереди

Сеанс с Литани лишь положил начало поиску ответов на два самых главных вопроса: что есть мои способности и как я могу их использовать.

Ее слова и то, что я нашла в книгах, содержали одну важную мысль – быть постоянно открытой. Новым идеям, информации и возможностям. Может, я и поняла свой дар немного лучше, но все еще не знала, как применять его с пользой. И продолжила копать.

Первый год в колледже я часто приезжала домой и заходила проведать мамину подругу Арлин – ее аура первой заиграла цветами в моем детстве, а открытая энергия притягивала до сих пор. Арлин интересовалась астрологией. Как-то она предложила составить мой гороскоп, а я, не особо разбираясь в этом, согласилась.

Гороскоп показывает положение планет, Луны и Солнца в момент рождения человека. Арлин объяснила, что, если посмотреть на расстановку небесных тел в день рождения человека в контексте двенадцати знаков зодиака, можно узнать, какой жизненный путь его ждет.

Мы сидели за столом на кухне Арлин, и она делала заключения быстро и авторитетно. Многое из того, что она сказала, было правдой: я не любила, когда мне указывали, что делать, была одновременно и интровертом, и экстравертом и с трудом сдерживала свою энергию.

А потом Арлин выдала какую-то бессмыслицу.

– Ты – Сатурн, а твое солнце находится в полусекстиле, – произнесла Арлин. – Значит, люди прислушиваются к тебе и доверяют. Скажи, ты не думала стать учителем?

Учителем? Нет. У меня были планы посерьезнее. Я хотела стать юристом.

Кристина, моя старшая сестра, блестяще окончила Принстонский университет и получила степень по юриспруденции в Гарварде. Она задала высокую планку для нашей семьи. Я считала, что могу стать либо адвокатом, либо врачом, и, так как ненавидела математику, решила, что карьера адвоката подойдет больше.

Я рассказала Арлин о своих планах, и она вернулась к расшифровке. Но уже через пару минут подняла на меня глаза и сказала:

– Я вижу фокус на преподавании. Это часть твоего пути. В будущем ты станешь учителем.

«Гороскоп не точный, – подумала я. – Потому что этому не бывать». И снова сказала Арлин, что решила стать адвокатом.

– Ну, – сказала она наконец, – если это правда – будешь преподавать право. Тебе предначертано быть учителем.

Однако главным в гороскопе оказалось то, что мне была предначертана роль в этом мире, которую я еще не видела и не понимала.

– Будешь служить людям, – сказала Арлин. – Это нечто новое – они будут искать тебя, чтобы получить помощь. Есть некий дар, которым ты должна поделиться с миром. Но пройдет немало времени, прежде чем это произойдет.

Арлин даже знала сколько – шестнадцать лет, «чтобы взять что нужно от Вселенной», и еще восемь, чтобы «начать действовать».

Здорово было узнать, что в моей жизни есть высокая цель, но двадцать четыре года – слишком большой срок, чтобы прыгать от радости.

Когда мы закончили, Арлин дала мне совет.

– Отпусти сознание на волю, – сказала она. – Собери все, что необходимо знать. Будь готова к неожиданностям. И в процессе ты пустишь корни.

Вот оно. Ее слова буквально вторили совету Литани: «Используй свой дар. Помогай людям». Поиск ответов, поиск моего истинного пути не был ошибкой.

Я обняла Арлин. У входной двери она улыбнулась и сказала:

– Счастливого приключения!

* * *

Вернувшись в Бингемтон, я стала по-иному относиться к своим способностям. И хотя я больше не чувствовала, что должна их скрывать, распространяться о них направо и налево тоже не собиралась. Не хотелось, чтобы на меня повесили ярлык «девочка-медиум». Я решила, что не позволю дару ясновидения определять меня и буду воспринимать его как часть своей натуры – как то, что просто умею делать, например говорить по-французски или играть в футбол.

Такой подход к моей извечной проблеме принес невероятное чувство освобождения. Я училась интегрировать способности медиума в жизнь, которая была нормальной в остальных отношениях. Однако, воспринимая свой дар как что-то повседневное, я столкнулась с непредвиденными последствиями. Не осознавая, что делаю, я кончила тем, что стала использовать его безответственно.

Как-то вечером я пропустила пару стаканчиков с друзьями в студенческом баре «Рэт». Я давно обнаружила, что выпивка включает мои способности на полную катушку – как волшебное зелье. Это даже казалось разумным – ведь алкоголь отключал аналитическое мышление, и информация, которую я получала через дар ясновидения, становилась более доступной. Я пьянела, и сведения об окружающих вливались в меня нескончаемым потоком.

После второго бокала я окинула взглядом зал и заметила очень симпатичного парня. Он стоял, прислонившись к стене, и его темные вьющиеся волосы торчали из-под красной бейсболки. Пяти футов десяти дюймов роста, накачанный, с зелеными глазами и простой легкой улыбкой. Его спокойная мужественная энергия была лишена всякого высокомерия. Я сказала подруге, что собираюсь подойти и поговорить с ним.

– Удачи с Парнем в Красной Кепке, – сказала она.

Я проскользнула к нему через толпу и почувствовала, как его аура притягивает меня еще ближе.

– Привет, – сказала я. – Твое имя, должно быть, начинается с «Д».

– Да, – сказал он. – Меня зовут Джереми.

Все больше сведений приходило ко мне в голову.

– У тебя ведь есть старший брат, так? – продолжила я. – Два старших брата? И еще один – ему только семь, верно?

Легкая улыбка Джереми начала тускнеть.

– И ты лютеранин, не так ли? Вся ваша семья – лютеране. Отца нет, но мама для тебя все. Ты очень близок с ней. Всегда был, а сейчас даже ближе. – Меня понесло, и я выдавала Джереми все больше и больше деталей о нем и его семье. У него отвисла челюсть.

– Как?.. – пробормотал он. – Ты что, следишь за мной?

– Нет, – ответила я. – Я медиум.

Я объяснила Джереми, как получаю информацию о людях, и это не испугало и не оттолкнуло его. Он был открыт подобным вещам.

Вот так я использовала свои способности, чтобы приударить за парнем.

Я лишь хотела, чтобы мой дар стал чем-то забавным и полезным, а не мрачным и тяжелым. Пусть даже и шуткой на вечеринке. Порой я пользовалась им не совсем честно. Была пара неприятных ситуаций, когда после ссоры я получала картинку о человеке, и если узнавала хоть что-то плохое, то чувствовала себя лучше. «Она даже не знает, что парень бросит ее через три месяца», – настоящий бальзам для моего уязвленного самолюбия. А если с кем-то ссорилась моя подруга, я изучала «общего врага» и говорила: «Ну надо же, ее родители скоро разведутся…»

Сейчас, оглядываясь назад, я стыжусь того, как неподобающе применяла способности. Я не хотела быть жестокой, но мне было всего девятнадцать, и я пыталась разобраться в жизни, как и всякая девушка в эти годы. Та беспечность – лишь следствие того, что я не понимала, насколько особенным был мой дар.

* * *

Я взрослела, училась, развивалась. В старшей школе у меня были хорошие оценки, но не могу сказать, что я много занималась. В Бингемтоне я относилась к учебе гораздо серьезнее.

Английскую литературу нам преподавал профессор Дэвид Босник – он же и стал моим наставником. Его энергия была просто невероятной – с той минуты, как он впервые вошел в аудиторию, я была очарована. Находясь рядом с ним, я чувствовала всю полноту жизни.

На первом курсе он попросил меня стать его ассистентом. Это была огромная честь, и я тут же согласилась.

В мои задачи входило раз в неделю помогать ему с заданиями и аттестационными листами, и я обнаружила, что неплохо управляюсь с обязанностями учителя. Я вела собственную дискуссионную секцию, которую посещали человек двадцать пять, оценивала работы других студентов, даже старшекурсников. На каждом шагу профессор Босник деликатно, а иногда и не очень, поощрял мой интерес к преподаванию.

– В мире полно адвокатов! – восклицал он. – Стань учителем! Преподавай!

Все еще горя желанием изучать право, я все же решила продолжить обучение за границей, в Оксфорде.

– Это же последний год! Лучше куда-нибудь поехать, – сказала мне одна из подруг. – Туда, где весело и полно вечеринок.

Но профессор Босник зажег во мне страсть к учебе. Я не хотела ходить по вечеринкам. Я хотела в Оксфорд.

8
Оксфорд

Оксфорд стал для меня настоящей машиной времени, путешествием в историю человеческой энергии и мысли. Я ощущала эту энергию повсюду. Здесь жили и работали самые смелые умы, постигавшие истину и дарившие миру мудрость: Томас Элиот, великий Лайнус Полинг и десятки лауреатов Нобелевской премии. В этих стенах нашли приют древние солнечные часы, первые телескопы, готическая астролябия начáла пятнадцатого века, небесный глобус 1318 года, рукописный черновик «Франкенштейна» Мери Шелли, четыре оригинальные копии Великой хартии вольностей 1215 года и тысячи других бесценных вещей.

Здесь также была знаменитая Бодлианская библиотека на Брод-стрит – одна из самых старых существующих библиотек. Ее сокращенно называли «Бод» – удивительное место. Когда я впервые сюда пришла, то едва смогла пройти в двери – через массивную каменную арку с резьбой и гербами колледжей Оксфорда. Оказавшись внутри, я была поражена запахом старины, резким подъемом круглого потолка, сверканием столов из красного дерева и бесконечными полками, уставленными старыми книгами в кожаных переплетах.

Да, книги! Одиннадцать миллионов, каждая с отпечатком силы и энергии ее создателя. Эзра Паунд однажды сказал: «Читающий человек должен быть невероятно живым. Книга – шар света в его руках». Буквально так я себя и чувствовала, впервые заходя в «Бод», – ослепительный вихрь миллионов шаров света, танцующих вокруг меня, восторженный трепет души. Казалось, я пришла сюда далеко не в первый раз. Напротив – я чувствовала, что вернулась в место, которому принадлежала.

* * *

Я быстро освоилась с приятной рутиной. Мне выделили маленькую светлую квартирку на Викаридж-Роуд, 66. Окна комнаты выходили на маленький сад, который добавлял атмосфере волшебства.

По утрам я садилась на ржавый голубой велосипед, который взяла напрокат, и мчалась в «Бод». Там я просиживала часами – писала, читала, исследовала творчество Шекспира и Джейн Остин – на них базировался мой курс. Вечера проходили в местном пабе, где мы с друзьями засиживались допоздна, потягивая сидр.

Учебная программа была довольно строгой – каждый студент формировал собственный курс. Раз в неделю я встречалась с двумя профессорами – мы вкратце обсуждали темпы учебы и мой прогресс. Остальное время я была предоставлена самой себе – делай что пожелаешь, главное, сдай работу вовремя. Никто не нянчится и не подталкивает в спину – обучение в стиле «плыви или тони». И мне это нравилось. Дни, проведенные в Оксфорде, показали, что, несмотря на весь «набор чудес», у меня есть потенциал в учебе. Я работала усерднее, чем когда-либо, и прошла испытания, с которыми еще ни разу не сталкивалась. Все время я была погружена в учебу и книги и обнаружила, что не утопаю, а плыву. Сказать по правде, я летела. В итоге я получила пять с плюсом за работу по Шекспиру и пятерку за Джейн Остин и в Бингемтоне закрыла последний семестр в колледже на четверку.

Дни в Оксфорде стали одним из самых счастливых периодов моей жизни. Они словно были одухотворены. Я чувствовала, как мой ум становится гибким, и это было захватывающе. Учеба открыла мой разум и наполнила меня энергией. Мое понимание того, кто я есть, в корне изменилось.

* * *

Но как бы здорово ни было в Оксфорде, я не передумала стать адвокатом. Меня приняли в юридическую школу – это была верная дорожка к успеху. И все-таки что-то во мне не давало полной уверенности. «Даже ребенком ты знала, что пришла в этот мир делать что-то особенное, – сказала Литани Бернс. – У всего есть цель… Ты здесь, чтобы помогать людям». Делать что-то особенное… можно ли так сказать о работе адвокатом? Был ли это лучший путь? Тот путь, на котором я могу поделиться с людьми своим необычным даром?

Незадолго до окончания колледжа одна из сестер братства «Фи, Сигма, Сигма», Энн, попросила меня провести сеанс. Мы не были близки, но она как-то узнала о моем даре и вежливо, но настойчиво попросила о сеансе. Не о фокусе для вечеринки или каком-то трюке – ей была нужна помощь. Такого со мной еще не бывало. До этого я старалась сделать встречи, на которых применяла способности, легкими и простыми. Но Энн требовались правдивые ответы.

Мы сели за кухонный стол в моем доме и Энн начала с места в карьер.

– Мне нужно кое-что узнать, – сказала она. – Буду ли я с тем же парнем, с которым встречаюсь сейчас?

Энн и тот парень были вместе уже несколько лет. Видно, как и другие девушки, начавшие отношения в колледже, она хотела знать, нашла ли любовь всей жизни или роман мимолетный и останется в прошлом, когда они окончат учебу. Я ощутила ее беспокойство и тревогу. Сидя напротив, я столкнулась с тем, с чем никогда не встречалась, используя дар – с чувством ответственности.

– Я и правда люблю его, – продолжила Энн. – Но хочу знать, будем ли мы вместе потом. Скажи мне, мы всегда будем вместе? Ты можешь это увидеть?

Я не знала, какие ответы получу и придет ли хоть что-то вообще, но, к моему облегчению, быстро получила картинку. Я увидела Энн в белом платье.

– Да, – пробормотала я. – Да, вы будете вместе. Вы поженитесь. Купите дом и родите ребенка. Потом еще одного. У вас будет двое или трое детей. Вот путь, что ждет вас двоих. Ты разделишь с ним жизнь и будешь счастлива.

С лица Энн исчезла тревога. Оно засияло, и широкая улыбка осветила все ее существо. Спокойствие словно омыло ее и изменило изнутри. Это была одна из самых прекрасных, самых мощных трансформаций, которую я когда-либо видела. Сеанс наполнил Энн безмятежностью, радостью и уверенностью.

Но, заглянув в будущее Энн, я почувствовала, как и во мне что-то меняется. Как я и говорила, мы не особо знали друг друга. Но во время сеанса и после него стали невероятно близки.

Этот контакт – восприятие энергии Энн, расшифровка и передача конкретных, полных смысла деталей – выковал связь между нами. Я не почувствовала ни осуждения, ни ощущения вторжения или того, что это очередная какая-то шутка, – лишь любовь, связанность и осмысленность. В первый раз я была вовлечена в нечто более глубокое и значительное, чем Энн или я сама. Будучи невольной «жертвой» способностей всю жизнь, я впервые применила их, чтобы помочь другому. И стала хозяйкой своего дара.

Энн действительно вышла замуж за того парня, и у них есть дети. Последнее, что я слышала, – они все еще счастливы в своем путешествии длиною в жизнь.

9
Седона

Учеба в Бингемтоне закончилась. На церемонию приехала моя семья, что было чудесно, но вместо радости я почему-то испытывала разочарование и ощущение ненужности происходящего. Окончание колледжа не казалось завершением какой-то главы в жизни – все еще было впереди.

На выпускном я впитывала эйфорию окружающих пополам с тревогой и печалью, чувствуя себя очень уязвимой. Поток эмоций, исходящий от тысяч людей, был ошеломляющим. В огромной толпе, где все чувства были так синхронны и сильны, я ощущала огромные перепады энергии. Не сказать, что мне понравилось.

Пришло время найти способ закрыться от энергии других – предстояло выйти в большой мир, и я не могла противостоять ей вечно. Я сосредоточилась на том, чтобы отгородиться от чужих чувств, не впитывать их как губка. Нужен был своего рода щит. Я представила вокруг себя что-то вроде силового поля – белый свет исходил из моей головы, окутывая тело, и блокировал мою собственную энергию, как только касался пола. Теперь я чувствовала себя защищенной.

* * *

После колледжа мы с Гвен – моей старой школьной подругой – отправились в долгожданное путешествие по Аризоне. Приземлились в Фениксе, арендовали красный кабриолет и помчали в Седону с открытым верхом. Перед нами разворачивался потрясающий вид на огромные песчаные горы – знаменитая порода камня, меняющего цвет с темно-красного до огненно-янтарного в зависимости от освещения. Запах и энергия этого места просто пьянили. В Седоне я испытала настоящий подъем духа.

В первый же день мы заглянули в местный магазинчик, где продавали кристаллы, и мне на глаза сразу попалась одна вещь, которая лежала на стойке у кассы. Не кристалл и не амулет – простая визитка. Я взяла ее и прочитала: «Рон Элгас. Медиум».

Сеанс с Литани Бернс многое изменил в моей жизни, но мне стало любопытно, сказала ли та что-то особенное или все медиумы говорят примерно одно и то же. Мы с Гвен записались на встречу и договорились сравнить впечатления.

Дверь открыла жена Рона, в комбинезоне и с косичками – она поприветствовала нас широкой улыбкой и впустила внутрь. Дом был просторный, наполненный замечательным светом. Когда Рон вошел в комнату, его теплая успокаивающая энергия буквально ударила в меня. Он носил длинные русые волосы, собранные в конский хвост, а его лицо было дружелюбным и спокойным. Рон сел в кресло, а я устроилась на диване напротив.

Сеанс начался. Рон посмотрел на меня и первые слова, которые он произнес, были такие:

– Яркая энергия.

Затем он надолго замолк.

– Твоя энергия бьет в определенном ключе, – сказал он наконец. – Это называется «Божий огонь». У тебя мощная связь с собственной высшей сущностью. Чем бы ты ни занималась в жизни, это всегда будет взаимодействием с духом. Какой бы урок тебе ни предстояло выучить на пути к предназначению, ты справишься.

– Свет и энергия вокруг тебя не совсем обычные, – продолжил Рон. – Словно лучи света выстреливают из твоего тела во всех направлениях. Я вижу связь с бесконечным духом – это предопределено. Ты уже сделала выбор. Это – твоя судьба.

«Что – моя судьба? – подумала я. – Что вообще он несет?»

– Я вижу связь с группой созданий, сотканных из света, – объяснил Рон. – Они действуют через тебя – ты проводник их энергии, словно прибор, все время подключенный к огромной невидимой энергосистеме. Не знаю, как ты будешь этим пользоваться, но это – твоя судьба. Тебе предстоит многое изменить.

Рон рассказывал про меня все больше и больше. Он надолго замолкал, словно к чему-то прислушиваясь, а затем говорил – быстро и уверенно. Узнав, что мне все еще некомфортно получать доступ к информации о людях, он дал мне подсказку.

– Не старайся слишком сильно, – посоветовал Рон. – Она сама придет к тебе. Когда что-то видишь или слышишь – не пугайся. Просто двигайся дальше, и все получится.

Еще Рон сказал, что какова бы ни была моя подлинная цель, я не найду ее в ближайшем будущем. Она откроется, когда я отступлюсь. Я открою ее в борьбе. Еще он увидел, что меня ждут брак и трое детей: две девочки и мальчик. И все это произойдет задолго до того, как я приму свое истинное предназначение.

– И тогда однажды, – продолжал Рон, – ты будешь стоять перед людьми, обучая их, рассказывая о… духовных вещах. Ты откроешь им двери, делая что-то похожее на то, чем занимаюсь я. Меняя энергию людей, ты поможешь им достичь высших уровней сознания. Но сначала заведешь семью и прочее. И все это время будут формироваться новые связи – ниточки твоей судьбы. А затем ты вступишь на этот путь. Ты будешь учить все человечество.

Снова кого-то учить… Похоже, я не могла от этого сбежать.

– Ты еще ищешь, – добавил Рон, – и пока не понимаешь всего. Не знаешь, чего хочешь. Но оно – рядом. Не снаружи, а внутри. Целая вселенная внутри тебя. Замри и прислушайся к себе и мягко двигайся вокруг этой энергии. Ты не знаешь, где найдешь ответ, но он уже там, Лора. У тебя есть миссия.

Позже в машине я спросила Гвен про ее сеанс. Он оказался совсем не похож на мой: ничего про свет судьбы или связь с высшими духовными существами. Все было более конкретно – больше про испытания, с которыми Гвен должна столкнуться на своем пути в ближайшее время.

Мы с Гвен впитали столько красоты и силы Седоны, сколько смогли. Даже медитировали с шаманом в горах и плавали в реке возле крутого склона. Затем отправились в Гранд-Каньон. Когда мы туда добрались, сразу вылезли из машины и осмотрелись.

– Ну… – только и смогли мы сказать.

Величие каньона было не сравнить с невероятной энергией и притяжением Седоны. На следующий день мы запрыгнули в машину и помчались обратно.

Когда я вернулась в Нью-Йорк, пришло время отправлять деньги в юридическую школу, чтобы оплатить первый семестр. Я долго держала письмо в руках. Во всем этом было что-то неправильное.

Что-то определенно изменилось. Это началось с Литани Бернс и продолжилось в беседах с Арлин и Роном. Свою лепту внес и профессор Босник, как и учеба в Оксфорде, и поездка в Седону… Я была совсем не в начале пути, как думала, а оказалась на перекрестке. Глубоко внутри я уже знала, какую дорогу выбрать.

Я нашла маму на кухне.

– Мам, я не хочу идти в юридическую школу, – сказала я. – Я хочу быть учителем.

Мама подняла на меня глаза и улыбнулась. В ее улыбке было что-то, наводящее на мысль, что она догадывалась. Она подошла и обняла меня.

– Ну, – просто сказала она, – это замечательно.

* * *

В двадцать два года я получила степень магистра английского языка и специализацию учителя средней школы.

Я подрабатывала в некоммерческом образовательном департаменте, пока искала место учителя. Примерно в то же время у меня появился парень, его звали Шон – музыкант с прекрасной, артистичной и страстной энергией. Слушая, как он пел и играл песни, которые написал для меня, я просто млела от счастья. Мы переехали в перестроенный гараж в Хантингтон Вилледж на Лонг-Айленде. Внутри были просторная и прохладная комната-студия с маленькой ванной и душевой, кухонный уголок и крошечная, отделенная от остального помещения спальня. Настоящий рай.

Одним словом, у меня были парень, степень магистра, собственная уютная квартира и даже маленький терьер по кличке Куинси. Это было все, чего я когда-то желала. Наконец в моей жизни появился смысл. Я чувствовала тесную связь со своими способностями и меньше тревожилась из-за них.

Я разместила объявление в местной газете: «Сеансы ясновидения. Звоните Лоре».